Текст книги "Очарованная"
Автор книги: Бет Чиотта
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
– Когда-то давным-давно, в незапамятные времена в одном странном, жутком, волшебном городе под названием Страшный город жили-были колдуны и колдуньи. А еще Страшный город населяли летучие мыши и кошки, чудовища и мумии, упыри и привидения. Жуткие существа, большие и маленькие, – все они жили в Страшном городе. И все они в основном жили мирно. В основном.
— Но было там несколько смутьянов, – продолжала Лулу, выгибая брови. – Фрэнки Франкенштейн, ведьма Ванда, привидение Гас и скелет Скарлет. Однако почти никто не обращал на них внимания. Почти.
– И вот однажды эти ужасные смутьяны подняли ужасную смуту. Тогда в этот самый год великий волшебник вордорф из Страшного города почти отменил Хэллоуин. Почти. Это было самое страшное время в Страшном городе. И поэтому его прозвали Кошмар в городе страха.
Мерфи с улыбкой слушал, как Лулу разделит детей на четыре группы в соответствии с разными обитателями города. Каждая группа должна будет отзываться каким-то определенным образом всякий раз, как услышит упоминание о себе. Так, фантастические Франкенштейны будут рычать, косматые колдуньи гоготать, призрачные привидения – выть, а страшные скелеты – стонать.
Пусть ненадолго, всего лишь на несколько чудных мгновений, Мерфи вновь стал невинным, не знающим забот мальчишкой, увлекшимся сказкой, которую до него еще никто не слышал. Он и не помнил, когда у него на душе в последний раз было так спокойно, так… хорошо. Когда веки Лулу сомкнулись, а слова стали растворяться в сбивчивом, невнятном шепоте, он понял, что это за боль засела у него в груди. Его явно интересовали женщины-инопланетянки с розовыми сумочками в виде пуделя. По крайней мере одна.
Лулу уснула посреди восстания фантастических Франкенштейнов, оставив Мерфи, которому так хотелось большего, наедине с его желаниями. Ему хотелось неизмеримо большего. Он тихонько откинул с лица Лулу золотистую прядь, и темные закоулки его души заполнил солнечный свет. Немудрено, что он не сразу распознал эту странную, необычную боль.
С ним это впервые.
Он влюблен.
Глава 14
Все, она пропала. Лулу проснулась с улыбкой на устах. Она лежала в скомканных простынях и уютно прижималась к чему-то теплому. Пахло кондиционером для белья, чем-то фруктовым и пряным. «Рай», – подумала Лулу, а открыв глаза, обнаружила, что рай – это Колин Мерфи. И она не просто лежит, уютно устроившись возле этого потрясающего мужчины, а лентой обвивается вокруг него.
О Боже!
Сердце подпрыгнуло в груди. Лулу то вдруг ощущала эйфорию, то ее вновь охватывало уныние. Она пришла в его спальню накануне вечером не столько потому, что одной ей стало не по себе, сколько потому, что она не в меру возбудилась. Ей приснилось, будто она спустилась вниз и бесстыдно забралась к Мерфи в постель. Она пробудилась с ощущением влаги между ног, изнывая от неодолимого желания, а именно – почувствовать там член Мерфи. Остатки вина в бокале придали ей смелости, и она постучалась в его комнату, но, очутившись внутри, поймала себя на том, что стоит как вкопанная, уставившись на вожделенный объект и – внимание! Бонус! — на его член.
И тут, как оказалось, даже ее фантазия не могла соперничать с реальностью.
У Мерфи было потрясающее тело. Тренированное. Мускулистое. Рельефное, в отличной форме. Сколько же нужно сил положить, чтобы добиться такой красоты? При мысли о пятимильных пробежках и тяжелых снарядах для развития мускулатуры Лулу содрогнулась. Но когда ее взгляд остановился на его члене, ее тело запульсировало от чувств, но уже иного рода. Бывший военный, ныне телохранитель, вне всяких сомнений, выглядел как настоящее произведение искусства. Стоит ли удивляться, что она продолжала стоять на месте, вытаращив на него глаза?
Напряжение момента лишило ее способности что-либо соображать. Решимость будто рукой сняло, и дальше она действовала на автопилоте. О том, чтобы проявить смелость, не могло быть и речи. Она ждала, чтобы Мерфи взял инициативу на себя. Он сидел в чем мать родила. У него была эрекция. Оставалось всего ничего – подхватить ее на руки, бросить на постель и сорвать с нее одежду. Но он вместо этого натянул на себя «боксерские» трусы и мешковатую майку. Посыл ясен: «Никакого секса».
Какая жалость! Но потом он забрался в постель и позвал ее к себе. Лулу оказалась на высоте: она не пустилась в пляс от радости, она удержалась. Еле-еле.
Но в итоге очутилась в жалком положении. У них только и было, что разговоры, и больше ничего. Ни поцелуев, ни объятий. И все же такой чувственной, полной эротики ночи еще не было в ее жизни.
Подавив вздох, Лулу обдумала свое положение. Будь она Софи, она бы проникла руками под белье Мерфи и ласками разбудила бы его. Это бы, бесспорно, подняло – еще бы! – в нем интерес. Но она – увы! – не Софи. Ее опыт общения с мужчинами ограничен. У нее был только Терри. И все. Лулу никогда не брала на себя инициативу, никогда не была агрессором. Она не знала, с чего начать.
Вот и сейчас от ее уверенности в себе камня на камне не осталось. Затаив дыхание, Лулу робко высвободила руки и ноги из-под Мерфи. Единственный способ избежать дальнейшей неловкости – уйти немедленно. Если он вдруг сейчас проснется, как она объяснит ему, почему спала практически на нем?
Кляня и обзывая себя неудачницей, Лулу выскользнула из постели Мерфи и на цыпочках потрусила прочь из спальни. Нужно было срочно отвлечься. Нужно было почувствовать себя женщиной, полезной. Хотелось сделать что-то хорошее для мужчины, который спасал людей и участвовал в военных действиях.
Надо же! А она-то думала, что со своими лунными сказками может изменить мир к лучшему! Собственный мир внезапно показался Лулу крошечным, а ее усилия, направленные на усовершенствование человечества, ничтожно малыми.
«Как ни грустно это осознавать, – подумала Лулу, – но, кажется, самое время повзрослеть».
Слегка ошарашенный, Мерфи уставился в потолок. Он почувствовал, как Лулу рядом с ним зашевелилась, и в первый раз в жизни оцепенел, словно парализованный, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Ему хотелось удержать ее. Ночью во сне она закинула ему на грудь руку, потом положила ногу поперек его бедра. Он же обхватил ее рукой и прижал к себе поближе. Спящая Лулу только простонала в ответ и уткнулась лицом в его плечо. Ее волосы щекотали ему шею, а ее колено слишком близко пододвинулось к его члену, но он с радостью согласился бы оставаться в таком положении целую неделю и один день.
Он не мог припомнить, когда в последний раз, если такое вообще было, он спал с женщиной без секса. И тем не менее никогда еще наутро он не чувствовал такой удовлетворенности. Ему хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно.
А она предпочла исчезнуть.
И он отпустил ее, не подав виду, что уже проснулся. Зная Лулу – а Мерфи начинало казаться, будто он ее знает, – он догадывался, что днем ей все видится по-другому и она вновь становится прежней, со своими старомодными взглядами на жизнь. Она избавила их обоих от утренней неловкости, вызванной дурным запахом изо рта, оставшимися на подушке волосками и пустым разговором. Она сбежала. И вот теперь он лежал, кляня себя за то, что позволил ей уйти.
Колин Мерфи – и парализован. Чудеса да и только! Люди из его команды ни за что бы не поверили. Хотя ни о чем рассказывать он никому и не собирался. Это квалифицируется как операция «поцеловал – молчи».
Зазвонил телефон. Связь мозга с телом восстановилась. Аллилуйя, черт подери! Мерфи схватил с ночного столика мобильник.
– Мерфи слушает.
– Ты один? К сожалению.
– Да. Что стряслось, Джейк?
– Много чего. Слушай, у меня всего несколько минут, пока Афия в душе. Не хочу, чтобы она вошла в комнату посреди нашего разговора.
Мерфи вскочил с постели и направился в ванную.
– Говори. – Он закрыл дверь, открыл кран и достал из шкафчика зубную пасту.
– Я тут вчера вечером провел кое-какие изыскания. Большая вылазка. И откопал кое-какую дрянь.
– Ну? – Мерфи слушал Джейка и чистил зубы.
– Помнишь прошлогоднюю реконструкцию «Оз», когда к комплексу пристроили «Летающих обезьян»? У Карла Джексона был спонсор, имя которого не разглашалось. Это Винсент Фальконе.
Плечи у Мерфи окаменели. Он знал, что они имеют дело с мафией. Но чтобы с Фальконе? Дьявол! Он прополоскал рот и выплюнул воду.
– Вчера вечером Боги вышел на связь с Софи. Он велел нам держаться от «Оз» подальше. Сказал, что поклонник Лулу – страшный человек, известный своим жестоким обращением с женщинами, на которых он помешан.
– Ходят слухи, будто у их главаря пунктик насчет молодых женщин. Поговаривают, что с именем Фальконе связано не одно убийство, так и оставшееся нераскрытым. Федералы уже не один год за ним охотятся.
– Да, и не исключено, они нашли способ подобраться к нему через «Оз». Но он меня не интересует. – Мерфи плеснул водой себе в лицо. – Винсенту, должно быть, под семьдесят. А ублюдок, который накачал Лулу наркотиками, тот, которого она узнала в «Рубиновых тапочках» и до этого видела на детском празднике, будет помоложе. По ее прикидкам, ему где-то сорок – сорок с небольшим. Он среднего роста и среднего телосложения. С короткими черными волосами.
– Субчиков с такой внешностью в организации Фальконе полным-полно.
– Ясное дело. – Мерфи вытер полотенцем лицо и вернулся в спальню. – Слушай, Джейк, спасибо тебе за информацию и заботу, но нам туда соваться не следует. ФБР явно готовит операцию по захвату. Боги выжидает, когда преследователь Лулу проявит себя в очередной раз. Он сказал, все будет кончено через неделю. От меня требуется делать свое дело, так чтобы он мог делать свое. Моя же задача состоит в том, чтобы обеспечить Лулу безопасность.
– А Руди и Жан-Пьер?
– А что с ними?
– Они ведь работают в «Оз». Вдруг их заметут под горячую руку?
– Возможно, они являются одним из звеньев преступной цепочки.
– Хочешь сказать, они участвуют в грязных махинациях? – прорычал Джейк.
– Я просто допускаю, что их могут использовать вслепую. Если исключить их из игры, дело может сорваться или по крайней мере могут возникнуть подозрения. – Боги законспирирован. Если он погорит… Мерфи тотчас пресек возникшие было в его воображении картины всевозможных последствий. – Федералы, как правило, стараются действовать так, чтобы не подвергать опасности невинных людей.
– Случается и такое дерьмо. Спорить с этим Мерфи не мог.
– Иногда результат стоит того, чтобы пойти на риск. – Разгром организации Фальконе – шайки отъявленных негодяев, таких, как и те, на чьей совести гибель его родителей, – полностью оправдан. Мерфи натянул джинсы. Настроение стало портиться.
– Безопасностью Руди и Жан-Пьера я рисковать не собираюсь, – отрезал Джейк. В его тоне послышались гневные нотки. – И вот еще что: Энтони Ривелли, босс Руди и Джей-Пи, состоял в связи с дочерью Винсента Фальконе. Я думал, он порвал с ней. Мне нужно знать, замешан ли он в делах этой семьи. Это… важно лично для меня. И мне нужны детали операции по захвату, Мерфи.
– Я ничего не знаю.
– Ну так узнай. В твоем распоряжении сегодняшний день. Джейк дал отбой, и Мерфи бросил мобильник на кровать.
– Дьявол! – Пропади пропадом этот Джейк со своей навязчивой идеей защищать близких. Ну если только он поставит под удар Боги… Мерфи покачал головой. Обвиняет Джейка, а сам ничуть не лучше. Оба они заботились о своих друзьях, но, черт побери, как Мерфи, спрашивается, узнает для него детали операции, не связавшись с Боги, у которого сотовый телефон прослушивается.
Хорошо денек начинается, ничего не скажешь!
Мерфи шагнул в холл, и тут же все его рецепторы включили сигнал тревоги. В нос ударил резкий запах дыма. Пожарная сигнализация завыла в унисон с женским криком. Мерфи, ошалев, бросился на шум, как летучая мышь из преисподней. Он добежал до кухни, и в его жизнь вновь вернулся кошмар из прошлого: едкий дым, бушующее пламя, и среди этого ужаса, ища спасения, мечется обезумевшая женщина с выпученными глазами. Только теперь это была не мама, а Лулу, а огонь пылал в сковороде.
– Бросьте! – скомандовал Мерфи, выхватывая из-под мойки огнетушитель. Но охваченная паникой Лулу, продолжая метаться, кинулась к двери черного хода. Огонь на сковороде разгорался, языки пламени вздымались все выше и выше. Чувствуя подступающий страх, Мерфи привел в действие огнетушитель, и Лулу потонула в белом облаке.
И с визгом уронила сковороду.
Мерфи бросил огнетушитель и, изрыгая проклятия, отключил сигнализацию. Он привлек к себе задыхающуюся от ужаса женщину, проверяя, нет ли на ней ожогов.
– Вы не пострадали?
– Нет, я… нет. Кажется. – Лулу закашлялась, замахала руками, разгоняя дым, потом приложила ладонь ко лбу. – Если только брови себе подпалила.
Мерфи оглядел ее лицо, руки, плечи.
– Нет, все в порядке. – Однако сердце его по-прежнему не могло успокоиться. Он опустил глаза на дымящуюся сковородку, и в памяти всплыли слова, сказанные одним из пожарных: «Твоя мать вернулась назад, в преисподнюю». В Мерфи с такой же силой, что и в детстве, вспыхнула злоба.
– Где у вас, черт возьми, была голова? Лулу, с трудом сглотнув, облизнула губы.
– Я готовила вам завтрак, не понимаю, что произошло. Я отвлеклась буквально на секунду, чтобы положить хлеб в тостер, а когда повернулась к плите, яичница уже горела. Я стала заливать ее водой, но пламя от этого только усилилось.
Просто черт знает что такое!
– Горящее масло следует тушить с помощью крышки или засыпать пищевой содой, но ни в коем случае нельзя использовать для этого воду. Она лишь разбрызгивает жир, и огонь разгорается с новой силой. – Мерфи сжал Лулу за плечи, пытаясь перекричать гул, стоявший в его ушах. – Никогда, слышите, никогда не пытайтесь выносить загоревшееся масло из кухни! Станет горячо, и вы, не удержав сковородку, все разольете, а огонь распространится по всему помещению. Не говоря уж о том, что можно получить серьезные ожоги!
Глаза Лулу наполнились слезами.
– Простите. Я… это вышло случайно. Не кричите на меня. Первое, что пришло мне тогда в голову, это вынести сковороду на улицу, пока весь дом не загорелся.
– Да плевал я на дом! Я о вас думаю!
Лулу удивленно моргала, глядя на него, как на безумного. А собственно так оно и было. Мерфи почувствовал запах гари, увидел Лулу, огонь и уже готовился к самому худшему. Вдруг… вдруг… вдруг!
Уровень адреналина в крови резко подскочил. Охваченный страхом и страстью, Мерфи схватил Лулу за волосы и рывком притянул к себе. Он, как одержимый, жадно впился в ее губы в диком, неистовом поцелуе. Лулу вцепилась ему в плечи, подчиняясь его воле. Прижав ее к стене, Мерфи начал расстегивать молнию на своих джинсах, которые упали, повиснув у него на щиколотках. Его язык проник в рот Лулу, руки – под ее футболку, а затем в ее пижамные штаны. Это была самая настоящая штурмовая атака. Никаких ухищрений и деликатных подходов, никакой прелюдии – одно сплошное сумасшедшее, первобытное желание соединиться с ней.
Продев руку ей под колено, он приподнял ее ногу. Его набухший и изнывающий от желания член скользнул по гладким, нежным складкам. Наконец-то. Долгожданное тепло ошеломило его, затуманив разум. Но сквозь раскалившее его добела желание резко проступила реальность, отрезвившая Мерфи: нет презерватива.
Сердце бешено билось. Мерфи отпрянул назад и прервал поцелуй, что-то зашептав. Он коснулся своим лбом лба Лулу и застонал от досады. Мерфи почувствовал, как дрожит Лулу. Он, верно, до смерти напугал ее.
– Простите меня, Лучана, – невнятно прохрипел он. – Я должен охранять вас, а не пользоваться вашим положением. Я не должен… Это была ошибка.
Он опустил ее футболку. Ее тело было напряжено как струна. Лулу оттолкнула его и, не говоря ни слова, натянула пижамные штаны. Мерфи надел джинсы, не переставая думать о том, как трясутся у нее руки. Силы небесные! Что ж он наделал!
– Вам, наверное, надо собираться на работу. Идите наверх. Я все сам тут уберу. И приготовлю что-нибудь поесть. Вы любите хлопья? – Идиот! Сначала, ни о чем не спросив, зажал у стены, а теперь думает, она захочет после этого составить ему компанию за тарелкой хлопьев.
– Да, конечно. – Лулу не улыбнулась, но и молний в него не метала. Просто со всех ног бросилась из кухни наверх.
Мерфи провел ладонью по лицу и посмотрел ей вслед. Через пять минут обуглившаяся яичница будет забыта, но запах гари выветрится еще ой как не скоро.
Лулу ворвалась в свою спальню для гостей и рухнула на колени. Просто чудо, как ее ставшие вдруг ватными ноги донесли ее сюда. Во время этой страстной схватки она насилу устояла под сокрушительным натиском Мерфи.
Ошибка? Как могло то, что показалось ей таким правильным, быть ошибкой?
Да, вспыхнувшее масло – это, конечно, прокол с ее стороны. Мерфи чуть было не потерял самообладание, пришел в смятение и – совершенно точно – правда, самую малость напугался. Потом он схватил ее и принялся целовать, а она словно заново родилась. Здравствуй, жизнь!
По ее жилам пробежало пламя, когда он пригвоздил ее к стене. Предвкушение, грешные чувства. Блаженство с большой буквы! Он прикасался к ее самым интимным местам – к груди, между ног, к ягодицам, но в его прикосновениях между тем не было ничего интимного. Он сгреб ее в охапку, как мужчина, окончательно свихнувшийся от неудовлетворенного желания.
Желания обладать ею.
Это страшно возбуждало. Бешеное, спонтанное совокупление лишь с одной целью – достичь сексуального удовлетворения. Одни только его необузданные поцелуи почти довели ее до высшей точки. Но вот он приподнял ее ногу для своего вовсе не невинного вторжения, и ее стала сотрясать сумасшедшая дрожь. От прикосновения его пениса к своей плоти она пережила тихий оргазм, который привел ее в полубезумное состояние. Если бы она не утратила способности соображать, то ударила бы его по рукам, едва он попытался снова натянуть на нее одежду, схватила бы его член сама и сунула бы его куда надо. Однако собственный, так скоро наступивший у нее оргазм слишком потряс ее.
Она послушалась Мерфи и убежала к себе наверх, потому что не знала тогда, что делать, что говорить дальше, а теперь просто вибрировала от переполнявшего ее гнева и готовых сорваться с языка ответов ему. Среди них на первом месте стоял следующий: «Это не ошибка!»
Придется, наверное, признаться себе, что она порочная женщина, раз думает об этом, ведь ничего бы ей так не хотелось, как повторить эту сцену, правда, с другим финалом. Но разве можно назвать ее порочной женщиной, если она знала всего лишь одного мужчину, причем своего бывшего мужа, а последние два года и вовсе провела в воздержании? Стало быть, это отметается. И ведь не с каждым она была готова прыгнуть в постель для сумасшедшего секса. Ей хотелось развратничать только с Мерфи. И еще ей хотелось узнать Мерфи поближе.
Что он за мужчина такой: остановился, распалившись, на середине пути?
«Я должен охранять вас, а не пользоваться вашим положением».
Высоконравственный мужчина.
Лулу шлепнула себя ладонью по лбу. «Я о вас думаю». Она еще два раза шлепнула себя полбу. Наверное, Мерфи все-таки неплохой кандидат для серьезных отношений. Сердце у Лулу затрепетало от счастья. Она поднялась на ноги и достала из сумочки «пудель» сотовый телефон. Она была готова узнать Мерфи поближе, понять, чем и как он живет, но раз уж она собралась развратничать с мужчиной, то следует подойти к этому творчески. Лулу набрала номер и, когда Софи, известная соня, любительница поваляться в постели допоздна, ответила ей, вздохнула с облегчением.
– Лу, ты как?
– Хорошо. Я просто… – Лулу, наконец-то отбросив свою скромность, отважилась обратиться за советом к младшей сестре. Самое время повзрослеть. – Я хочу потрахаться с телохранителем.
Глава 15
Джейк выключил из сети вафельницу и налил себе чашку кофе. Последние пятнадцать минут он был занят приготовлением любимого завтрака Афии и попытками отвлечься от только что состоявшегося у них с Мерфи разговора. Джейк не на шутку взбесил парня, но его это не заботило. Что Джейка по-настоящему заботило, так это благополучие его друзей. Он желал знать, где и когда планируется операция по захвату, и устроить так, чтобы Руди с Жан-Пьером в это время оказались подальше от всей этой свары.
Ему требовалось душевное спокойствие, чтобы всецело сосредоточиться на Афии и подготовке к появлению ребенка. Их ребенка. Его ребенка. Вот это да! Просто башню от всего этого сносит! Мочи нет, как хотелось рассказать новость всему свету, но Афия попросила его помалкивать до ее визита к врачу, намеченного на эту неделю. Она даже Руди пока ничего не хотела говорить, и Джейк понял: как она ни боролась со своими суевериями, страх сглазить беременность в ней тем не менее жил. «Просто хочу быть уверенной на сто процентов», – объяснила она. Сам Джейк в этом уже не сомневался, он чувствовал это сердцем, всем своим нутром, но если ей так лучше, пожалуйста, так и быть, черт побери, он будет молчать. До поры до времени. Джейк допил кофе. «Что, интересно, придется покупать, – подумал он, – кукольные домики или конструктор?» И уголки его губ приподнялись в улыбке.
На пороге кухни появилась Афия, и его сердце подпрыгнуло от радости. Он представил ее себе с большим животом и чуть не лопнул от счастья.
– Ты потрясающе выглядишь.
Афия, с раскрасневшимися щеками, передернула худенькими плечиками, откидывая назад свои прямые волосы, и в модных дизайнерских туфлях на высоких каблуках вплыла в комнату.
– В этом старье-то? – начала кокетничать она и, проведя ладонью по своему голубому платью, направилась к кофейнику.
Джейк отставил в сторону кружку и, взяв Афию за руку, привлек к себе.
– Я не о платье, хотя оно тоже прелесть. – Нужно было быть слепцом, чтобы не заметить, как чудесно оно облегало ее изящные формы. – Я о тебе. – Джейк с упоением взирал на ее очаровательное личико сказочной феи, растворялся в ее мягко поблескивающих оленьих глазах. Да, что и говорить, жена у него, как фотомодель. Но только за одно это Джейк не любил бы ее так сильно: ее душа была так же прекрасна. – Я давно говорил, что люблю тебя?
– С прошлого вечера и до сегодняшнего утра ты, по-моему, упоминал об этом уже раз десять или даже больше. – Афия со смехом сжала ладонями его лицо и нежно заглянула ему в глаза. – За предстоящие месяцы ты у меня, наверное, совсем рассупонишься.
– Не исключено. А еще готовься к тому, что я буду страшным брюзгой. – Свою сестру во время ее тяжелой беременности он своим ворчанием чуть не довел до умопомешательства. Что уж тут говорить об Афии, которая раньше притягивала к себе несчастья как магнит? Он будет прыгать вокруг нее как одержимый. – Никакого кофеина.
– Что? – Афия наморщила нос, с тоской глядя на свежезаваренный кофе. – Ах да, верно.
– Я дам тебе молока. – Джейк быстро поцеловал ее в недовольно поджатые губы и, слегка подталкивая, повел к кухонному столу. – Не унывай, детка. Я приготовил тебе вафли.
Афия вскрикнула от восторга, но, взглянув на свои наручные часы, простонала.
– Черт! Слушай, я не могу – опаздываю. Джейк открыл холодильник.
– Куда это?
– У меня встреча с Энтони.
Джейк застыл на полпути перед открытым холодильником, положив руку на пакет молока.
– Ривелли?
– Я устраиваю еще одно благотворительное мероприятие. Предыдущее благотворительное травести-шоу принесло существенный доход. Так почему бы не повторить этот номер еще раз? Энтони на новой работе получил выход на знаменитых трансвеститов. Кроме того, у него теперь появилась возможность обеспечить отличное место проведения – «Изумрудный город».
Речь шла о театре-ресторане в «Оз». Стиснув зубы, Джейк аккуратно взял с полки молоко, сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверцей холодильника. Спокойствие, только спокойствие.
– Я встречаюсь с ним через полчаса в «Оз».
– Отмени встречу.
– Не могу.
Джейк обернулся, сунул Афин в руки стакан молока и схватил с кухонной стойки мобильник.
– Нет проблем, детка. Я сам съезжу вместо тебя. – Ни о каком спокойствии, конечно, речи не могло быть, но Афию он и на десять ярдов к «Оз» не подпустит, ни за какие коврижки.
Афия, сделав большие глаза, выхватила у него из руки телефон и снова положила его на стол рядом со стаканом молока.
– Ты должен преодолеть свою неприязнь к Энтони, Джейк. Он же не виноват, что его бывшая невеста оказалась сумасшедшей ревнивицей.
Джейк боролся с желанием помассировать плечо. Рана уже давно зажила, но чтобы простить окончательно, ему еще требовалось много времени.
– Бывшая невеста. – Он уперся руками в бока. – Ты в этом уверена?
Афия приняла ту же позу. Обычно Джейку нравилось, когда она ему перечила. Но только не сегодня. Только не сейчас.
– Он порвал с Анджелой после того, как ее посадили, – ответила Афия. – Тебе это отлично известно.
– Мне известно то, что он говорил журналистам.
– К чему ты клонишь?
Джейк не мог поделиться с Афией своими подозрениями о том, что Фальконе взяли Ривелли в «Оз» заведующим развлекательной программой именно потому, что тот все еще состоял в связи с Анджелой, – вроде как помощь родственнику. Отсюда тянулись ниточки к проводимому ФБР следствию, к Богарту и Лулу. Не важно, что у него в прошлом были причины недолюбливать Мерфи: ведь он дал ему слово, а потому обо всем этом ничего не сказал Афин и в качестве аргумента привел другое обстоятельство, тоже являвшееся правдой.
– Я не могу отделить Ривелли от Анджелы, Афия. Как только вспомню, как эта тронутая стерва напала на тебя… – Джейк потер шею сзади. – Я просто не могу, детка. Пока не могу.
Черты Афин смягчились. Она дала ему обнять себя и сама крепко обняла его.
– Это мероприятие поможет собрать средства на обустройство палаты в детской больнице. В газете была опубликована статья о маленьких детях, инфицированных вирусом иммунодефицита. Так вот я наведалась туда, и… – Она запнулась. – Я ничего тебе не сказала, боялась, что не смогу говорить об этом без слез.
Черт! Джейк уткнулся подбородком в ее голову, погладил рукой ее напряженную спину.
– Это важно, Джейк.
– Да. – От одной только мысли об этих бедных малышах Джейку сделалось дурно. Но он все равно не желал подвергать свою собственную жену и своего будущего ребенка риску. Они найдут другого посредника и другое место для шоу. Но скажи он ей это сейчас, и у нее возникнут дополнительные подозрения, поэтому Джейк решил сымпровизировать. Он поцеловал Афию в макушку и вздохнул. – Сделай одолжение, Афия. Отложи встречу на пару деньков, а? Дай мне свыкнуться с мыслью, что вы с Ривелли работаете вместе. – Два дня расследований – и, если повезет, с Фальконе будет покончено. Если Ривелли окажется чист, то он, Джейк, первый выступит в защиту их с Афией союза и благих начинаний. Джейк уткнулся носом в ее ухо. – Мне очень хотелось бы провести этот день с тобой, весь целиком, чтобы отметить наше радостное событие.
Афия откинула голову назад. Ее глаза заблестели.
– Хочешь добиться своего с помощью секса. – Она смахнула слезы и улыбнулась. – Меня это устраивает.
Джейк почувствовал облегчение, которое ураганом пронеслось по его телу.
Афия закинула руку за спину и расстегнула молнию на платье, которое упало вниз, повиснув на щиколотках.
Как только взгляд Джейка скользнул по ее открытому, маленькому лифчику, стрингам и трехдюймовым каблукам, он тут же почувствовал эрекцию.
– А как же вафли?
– Позже. – Афия расстегнула на нем джинсы и проникла своими холодными пальцами в его трусы. – В данный момент мне хочется кое-чего другого.
– Яйца по-флорентийски. Твое фирменное блюдо. – Жан-Пьер обвил Руди руками за талию и поцеловал его в шею сзади. – По какому поводу, заяц?
Руди повернулся лицом к своему любовнику в кольце его объятий и поцеловал в губы. Он вложил в этот поцелуй все свое сердце, которое не могло заговорить. Пока. Он боялся, что если произнесет вслух слова, то каким-то образом может сглазить будущее. А больше всего на свете он хотел, чтобы его будущее было связано с Жан-Пьером. Наутро после откровенного разговора с Софи он проснулся с головной болью с похмелья, но с улыбкой на устах. Какой же он, сукин сын, все-таки счастливый!
Когда Руди наконец отступил назад, его молодой партнер поднял на него свои лучившиеся нежностью глаза.
– Я тоже люблю тебя, Руди. – Но чтобы его слова не прозвучали чересчур серьезно, Жан-Пьер шлепнул Руди по заду. – У тебя колбаса горит, мон амур.
Руди рассмеялся.
– Это что-то новенькое. – Но его член и правда горел – страстью к мужчине, которого Руди держал в своих объятиях.
Жан-Пьер улыбнулся, кивком указывая на плиту.
– Нет, я серьезно.
Руди, опомнившись, сорвался с места.
– Черт! Моя колбаса горит. Жан-Пьер расхохотался.
– Я же тебе говорил! – Он устремился к кофейнику, а Руди бросился спасать завтрак. – Где Софи?
– Я здесь. – Софи лениво вошла в кухню, размахивая рукой перед слезящимися глазами. – Что горит?
– Колбаса у Руди, – отозвался Жан-Пьер, злорадно улыбаясь.
Софи, посмеиваясь, прошла и остановилась возле француза.
– Счастливец!
– Ах! Oui.
– Хорошо! – усмехнулся Руди. – Теперь значит, два умника на мою голову. Он накрыл крышкой обуглившиеся колбаски с низким содержанием жира и с улыбкой посмотрел на Софи с Жан-Пьером. Тот передал гостье, которая со сна говорила осипшим голосом, чашку крепкого кофе. Софи, со спутанными длинными волосами, в открытом, то и дело распахивающемся шелковом халатике, едва прикрывающем ее роскошные формы, походила на Джей Ло в ее плохой день. – Ты, я смотрю, не ранняя пташка, дорогуша?
Софи улыбнулась, откинув с лица прядь густых волос.
– Да, но счастливая.
Руди удивленно вскинул брови:
– Правда? – Еще накануне вечером она была самой несчастной женщиной на свете. Неужели она послушала его совета и начала утро с десятиминутной креативной визуализации? Создай мысленный образ того, чего ты хочешь. Постарайся увидеть это. Воплотись в него.
Софи отпила из чашки.
– Несколько минут назад мне позвонила Лулу. Жан-Пьер нахмурился.
– Как там котенок С ней все в порядке?
– Если б это было не так, Софи бы не радовалась, – резонно заметил Руди.
– Она не просто в порядке, она – лучше не бывает. Жаждет действий. – Софи повела бровями. – Хочет соблазнить Мерфи.
– Не может быть! – в один голос воскликнули Руди с Жан-Пьером.
– Может, может. – Софи перегнулась через стол и понюхала яйца со шпинатом. – Это низкокалорийно?
Руди кивнул.
Софи допила кофе и направилась в столовую.
– Подробности за завтраком, мальчики.
– Не могу поверить, – обратился Руди к Жан-Пьеру. – Только позавчера вечером я посоветовал Лулу раскрыть свое сердце навстречу новому. Быть готовой попытать счастья с другим. – Руди отложил лопаточку в сторону и уперся рукой в бок. – И вот на тебе!
