Текст книги "Непокорная"

Автор книги: Бертрис Смолл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Люби меня, – горячо зашептала она. – Я хочу, чтобы ты меня любил.

Его пальцы кинулись ласкать ее, и Миранду бросило в жар. Они нашли груди, и соски мгновенно набухли и затвердели. Он ласкал ее не переставая. Дыхание Миранды сбилось. Она была объята огнем желания. Серебристые волосы разметались по подушке. Она покрылась испариной. Его рука осторожно раздвинула ее ноги, и Миранда вскрикнула.

– Расслабься, любовь моя, – успокаивал ее Джаред, трогая пальцами ее пухлые губки наслаждения.

Дрожь пробежала по телу Миранды. Он понял, что медлить дольше нельзя. Джаред осторожно вошел в гавань ее девственности и рванулся вперед.

Она закричала, и он замер, давая возможность ее телу примириться с необходимостью вторжения в его святая святых.

– О, любовь моя, – задыхаясь от страсти, прошептал он, – потерпи немного, совсем чуточку! Потом тебе станет приятно, вот увидишь!

Он закрыл ей губы поцелуем, заглушая рыдания, и со всей силы вошел в ее трепещущее тело. Осторожно двигаясь взад-вперед, он вскоре с радостью почувствовал, что она ему отвечает!

Когда его копье пронзило ее, Миранде показалось, что она не выдержит – боль была нестерпимая. Но вскоре она начала стихать, уступая место восхитительной, безудержной страсти. Но ведь и она его хочет! Миранда осознала, что ему, такому сильному и гордому, нежному и страстному, она должна доставить наслаждение.

Она легонько куснула его за плечо, а он, улыбнувшись, стал двигаться быстрее. Ногти ее впились ему в спину, и он шутливо сказал:

– Ага, решила кусаться и царапаться, кошка дикая? Подожди, скоро станешь у меня ласковым котенком!

– Никогда! – яростно выдохнула Миранда.

– А я говорю – станешь! – воскликнул Джаред, еще сильнее проникая в нее.

И вскоре она, тихонько вскрикнув, унеслась куда-то далеко, в восхитительный мир, ведомый лишь ей одной.

Джаред так хотел, чтобы Миранда с первого раза испытала наивысшее наслаждение, и это ему удалось. Но даже он, считавший себя искусным любовником, не в силах был продлить его. Он взглянул ей в лицо – выражение безграничного удивления сменилось на нем такой радостью, что больше сдерживаться он не мог.

– О моя любовь! – простонал он, сотрясаясь всем телом.

Он пришел в себя первый. Миранда пока пребывала в забытьи.

Чуть дыша, лежала она, все еще вздрагивая. Джаред сел и, облокотившись на огромную пуховую подушку, притянул Миранду к себе, бережно накрыв простыней. На ее бедрах, будто выточенных из слоновой кости, виднелась кровь. Милая, кошечка сладкая, с нежностью подумал Джаред. Он лишил ее невинности. Сегодня она стала женщиной.

– Миранда, жена моя, простишь ли меня за то, что я причинил тебе такую боль? Но, видит Бог, я старался не быть грубым.

Я люблю тебя!

Миранда пошевелилась и медленно открыла бирюзовые глаза. С минуту оба молчали. Потом она протянула руку и коснулась его щеки. Джаред вздрогнул.

– Тебе было хорошо? – спросила она, и он кивнул. Выражение ее лица не изменилось, но в глазах вспыхнули торжествующие искорки.

– Я и не подозревал, что тебе будет так же хорошо, как и мне.

– Я и сама не знала, – честно призналась она. – Сначала было очень больно, но потом мне стало так приятно, захотелось, чтобы и ты почувствовал то же самое.

– Спасибо тебе, моя хорошая. Но это только начало. Потом будет еще лучше.

– Я хочу попробовать.

Джаред рассмеялся.

– Миссис, мне требуется время, чтобы я смог прийти в себя.

Кроме того, – он вновь стал серьезным, – пока придется быть очень осторожными, дорогая моя, ведь ты сегодня впервые… любила.

А она уже и думать забыла про боль. Вновь охваченная страстью, Миранда жаждала его ласк. Сдернув с него простыню, игриво потянулась к его гордости, но внезапно ее лицо исказилось от ужаса.

– Ой, Джаред! У тебя кровь. Ты поранился?

Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться, и, опять помянув свою тещу недобрым словом, поспешил успокоить Миранду:

– Нет, любовь моя! Это у тебя кровь. Так надо.

Миранда, бросив взгляд на свои ноги, вспыхнула.

– Ах да, я и забыла! Неужели все девушки в первую брачную ночь тоже ничего не знают?

– Нет, Миранда, многие знают побольше твоего. Но мне, как мужу, приятно, что ты еще такой ребенок. Давай договоримся – ты будешь спрашивать, чего не знаешь, а я обязуюсь передать тебе свой опыт. Ладно?

Он чмокнул ее в кончик носа и был приятно удивлен, когда она сама потянулась к нему и прижалась губами к его губам. Настоящая женщина, подумал он, откидываясь на подушки.

Страсть, вспыхнув в ней с новой силой, мгновенно передалась ему. Он коснулся губами ее соска и охотно подчинился, когда Миранда, прижимая его голову к своей груди, прошептала:

– Еще…

Он ласкал языком ее грудь до тех пор, пока она не застонала и не потянула его на себя, раскинув ноги.

– О киса! О-о-о… – выдохнул он, потрясенный столь явной готовностью отдаться.

– Возьми меня, Джаред, – страстно прошептала она. – Я тебя хочу!

Изумленный глубиной ее страсти, он с силой вошел в нее, чувствуя, как она ритмично сжимает его плоть. Сквозь снедавшее его пламя он вдруг услышал ее тихий стон. Тело ее изогнулось дугой. На мгновение глаза их встретились, и по тому, как померк ее взгляд, он понял – сила страсти лишила ее сознания.

Джаред, потрясенный, отодвинулся от нее. Никогда в жизни не доводилось ему видеть подобное! Час назад перед ним стояла трепещущая от страха девственница, сейчас лежит очаровательная женщина, потерявшая сознание от остроты желания.

Он снова обнял ее и притянул к себе, согревая своим теплом.

Юная, чистая, впервые вкусившая сладость желания…

Миранда наконец очнулась. Вспомнив только что пережитое, она покраснела, но Джаред, улыбнувшись, поспешил ее успокоить:

– Миранда, моя очаровательная, сладострастная, маленькая женушка! Позволь припасть к ногам твоим в знак искреннего восхищения.

– Не смейся надо мной! – смущенно сказала Миранда, пряча лицо у него на груди.

– Я и не думаю смеяться, моя любовь.

– Что со мной было?

– Ты потеряла сознание.

– Да, теперь припоминаю… Я будто умерла. Со мной еще никогда такого не случалось.

– Такое редко бывает, любимая. Просто ты чересчур сильно хотела меня. Вот уж чего не ожидал!

– Ты издеваешься надо мной!

– Ну что ты! – поспешно сказал он. – Я поражен пылом, с каким ты мне отдавалась.

– Значит, все-таки что-то не так?

– Нет, Миранда, любовь моя, все так, все просто восхитительно. – И он коснулся губами ее лба. – А теперь тебе нужно поспать. А когда проснешься, мы поужинаем, а потом, может, еще немного потрудимся, оттачивая грани твоего восхитительного таланта.

– Какой ты мерзкий! – воскликнула Миранда.

– А ты прелесть! – ответил он и укрыл ее простыней. Как он и ожидал, Миранда заснула почти мгновенно. Он улегся рядом и вскоре тоже забылся сладким сном.

Ужинать им не пришлось, поскольку Миранда проспала всю ночь, да и Джаред, к своему удивлению, тоже.

Проснулся он, когда едва забрезжил серый рассвет. Рядом никого не было. Из туалетной комнаты доносился шум воды. Джаред лениво потянулся, встал и босиком прошествовал в свою туалетную комнату.

– Доброе утро, женушка! – весело проговорил он, наливая воду из фарфорового кувшина в таз.

– Д… доброе утро.

– Черт! Вода прямо ледяная! Миранда… – Он заглянул в ее комнату.

– Не заходи! – воскликнула она. – Я не одета!

Джаред, распахнув дверь, решительно подошел к Миранде и сорвал с нее крошечное полотенце, которым она пыталась прикрыться.

– К черту ложную скромность! У тебя роскошное тело, и я буду смотреть на него сколько пожелаю! Ты моя жена!

Она промолчала и изумленно уставилась на его восставшее древко. Джаред взглянул вниз.

– Черт побери, кошка дикая, как ты на меня действуешь!

– Не прикасайся ко мне!

– Это еще почему, жена?

– Сейчас день.

– Да неужели? Что-то не заметил.

Он шагнул к ней, но она с криком выскочила из комнаты. Пожав плечами, он поднял с пола кувшин, наполовину наполненный теплой водой, и, насвистывая, вернулся в свою туалетную комнату.

Там вылил воду в таз, вымылся и нарочито небрежной походкой вернулся в спальню. Стоя у кровати, Миранда судорожно пыталась натянуть на себя одежду.

Джаред подкрался сзади и, обхватив ее своей сильной рукой, мигом расстегнул блузку и принялся ласкать грудь.

– Что ты делаешь?!

Блузка полетела на пол, а за ней и кружевные панталоны. Он повернул ее лицом к себе, и Миранда исступленно замолотила его кулачками по груди.

– Вы негодяй, сэр! Чудовище! Животное!

– Я мужчина, сударыня! И ваш муж! Хочу заняться с вами любовью, и ничто меня не остановит!

Он впился страстным поцелуем в ее губы, и огонь пробежал по ее телу. И тем не менее она не переставала осыпать его ударами. Подхватив на руки, он швырнул ее на кровать и лег рядом.

Губы его стали мягкими и нежными, и Миранда, уже охваченная огнем желания, издав слабый стон, ответила на его поцелуи. Руки его заскользили по ее телу – по спине, ягодицам. Его тело буквально обжигало ее страстью.

Она с трудом оторвалась от его рта. Губы его скользнули по ее шее, потом ниже, по животу, и внезапно она почувствовала их у самого входа в ее сокровищницу.

– Что ты делаешь, Джаред?! – едва выдохнула она, вцепившись в его густые темные волосы.

Джаред пожал плечами.

– Хорошо, любовь моя, не буду, – нехотя сказал он. – Но. черт подери, как мне этого хочется! Когда-нибудь я тебя не послушаюсь, и ты поймешь прелесть этого.

И он овладел ею с такой нежностью, которая удивила его самого.

– Ну же, любовь моя, давай кончим вместе, – тихонько шепнул он, медленно входя в нее и чувствуя, что она уже объята пламенем. Через несколько секунд они оба были наверху блаженства.

Миранда чувствовала себя одновременно опустошенной и переполненной, побитой и обласканной, слабой и сильной. Великий покой, казалось, снизошел на нее, и она, крепко обняв мужа, прильнула к его груди.

– А все-таки ты животное, – едва слышно прошептала она ему на ухо.

Он лишь усмехнулся.

– Вот, сударыня, можно и днем любовью заниматься. Как видите, мы с вами целы и невредимы, да и стены нашего дома не рухнули.

– Мерзкий! – зашипела она, отстранившись от него. – Неужели у тебя нет ни капли стыда?!

– Ни малюсенькой, кошечка моя! – заявил он. – И вообще я голоден.

– Что?! Сколько можно!

– Ты меня не поняла, любовь моя. Я хочу сказать, не мешало бы позавтракать.

– Ах вот что! – вспыхнула Миранда.

– А потом можем опять заняться любовью, – продолжал он, вылезая из кровати и не обращая ни малейшего внимания на полный ярости взгляд, которым одарила его Миранда. – Пойду скажу кухарке, чтобы собрала тебе что-нибудь поесть. Пока не приехали твоя мама с Амандой, воспользуемся их отсутствием, чтобы побольше времени проводить в спальне.

И он скрылся в туалетной комнате. Лежа среди скомканных простыней, Миранда испытывала странное чувство покоя. Конечно, он невыносим, но, похоже, она начала питать слабость к подобным типам. Легкая улыбка заиграла на ее припухших от поцелуев губах.

Но ему об этом знать не обязательно. Пока рано!..

Глава 5

Каждый последующий день их медового месяца был лучше предыдущего. Поначалу Миранда никак не могла привыкнуть к присутствию Джареда. Ее раздражало, что она то и дело наталкивается на него то в гостиной, то в спальне. Но мало-помалу чувство это прошло, и Джаред, как ей показалось, прочно вошел в ее жизнь.

В канун Рождества, когда едва забрезжил серенький рассвет, Джаред проснулся и, приподнявшись на локте, посмотрел на нее.

Миранда показалась ему обворожительной в бледно-голубой шелковой рубашке с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротом.

Отливающие серебром волосы разметались по подушке – результат любовных утех, – хотя перед тем, как лечь в постель, она заплела их в две косы. Он и сам не понимал, почему вид этих кос действовал на него возбуждающе, но это было действительно так. Он расплел их и, охваченный пламенем желания, запустил пальцы в серебристые пряди. Миранда рассмеялась ему в лицо. Она продолжала смеяться и тогда, когда он овладел ею. Тихий соблазнительный смех еще долго звучал у него в ушах. Да, Миранда становится настоящей женщиной, подумал Джаред, уступает, но не сдается.

Он покойно лежал, притворяясь, будто спит Когда Миранда ласково провела ладонью по его щеке, он приоткрыл глаза и задержал дыхание. Ее бирюзовые глаза с изумлением и в то же время с нежностью смотрели на него. «Да ведь она любит меня!» – молнией сверкнула мысль. Женщины любили его, и довольно пылко, но быстро набивали оскомину. Миранда ему никогда не наскучит, в этом он был уверен. Протянув руку, он обнял ее.

– Ой, оказывается, ты не спишь! – Миранда, захваченная врасплох, вспыхнула.

– Только что проснулся, – соврал он. – Поздравляю с Рождеством!

– И тебя тоже! – Она соскочила с кровати, бросилась в свою гардеробную и через несколько секунд вернулась со свертком. – Это тебе, Джаред, к Рождеству.

Подарок, упакованный в яркую цветную бумагу, тронул его до глубины души. Миранда так выжидательно смотрела на него, что он мгновенно понял: темно-желтый атласный жилет с малахитовыми пуговицами и с затейливым узором из цветов, вышитых золоченой нитью, и ярко-зеленых листочков, а также несколько пар толстых шерстяных носков ручной вязки сделаны ее руками.

– А ты, оказывается, мастерица! – воскликнул он восхищенно. – Весной непременно прогуляюсь в жилете по Лондону, на зависть местным щеголям.

– Тебе он и правда понравился?

«Бог мой! Какой же она еще ребенок!» – подумал Джаред.

– Надеюсь, носки ты тоже оценишь по достоинству, – сказала она строгим голосом.

– Обязательно! Спасибо, любовь моя. Ты мне угодила. – Он притянул ее к себе. – А теперь поцелуй меня, дорогая женушка.

Выполнив его просьбу, она спросила:

– А ты мне что подаришь?

Джаред улыбнулся.

– Ах, Миранда, Миранда! Когда же ты наконец станешь взрослой? – Спохватившись, он поспешно добавил:

– Иди в мою гардеробную, в комоде найдешь две коробки. Принеси их сюда.

– Ну, какую откроем сначала? – с улыбкой спросил Джаред, когда она вернулась с двумя коробками.

– Маленькую. Наклейка известного лондонского ювелира… Там, наверное, что-то особенное. – Миранда сняла обертку, открыла сафьяновый футляр и не смогла сдержать восхищения. На белой шелковой подушечке лежала большая камея – гемма из бледно-розового коралла с выпуклым изображением юной гречанки. Головка с локонами, схваченными лентой, шейка с тончайшей золотой цепочкой и с крохотным бриллиантом представляли собой уникальное произведение ювелирного искусства. Миранда понимала, что этот подарок стоит баснословных денег. Она вынула брошку из гнездышка и, прикалывая на ночную рубашку, сказала:

– Какая прелесть! Таких подарков мне еще никто никогда не дарил.

– Я увидел эту брошь в прошлом году, когда был в Лондоне.

Когда мы с тобой познакомились, я распорядился, чтобы ее купили и переправили сюда. Правда, так быстро получить ее не рассчитывал.

Но, как видишь, судьба оказалась ко мне милостива. А теперь открой другую коробку, дорогая моя.

– Я еще не поблагодарила тебя за этот подарок.

– Не надо, прелесть моя! У тебя все на лице написано. Ну чем нас порадовала мадам Дениз из Парижа?

Миранда сняла крышку и ахнула. Через секунду она разгуливала в восхитительном восточном халате из нежно-зеленого шелка с кружевной отделкой.

– Сэр, – сказала она, подходя к нему, – вы этот роскошный наряд увидели в Париже, когда были там в последний раз?

Он усмехнулся.

– Я и раньше покупал у мадам Дениз подобные вещи. Для Бесс и Черити, разумеется, – поспешил добавить он, но, увидев, как высоко взлетели ее тонкие брови, понял – не поверила.

– По-моему, бабушка ван Стин права. Ты действительно волокита.

Наступил новый, 1812 год, и в поместье пришла настоящая зима, со вьюгами и метелями. Из Торвика получили письмо – Дороти с Амандой собирались остаться там до весны. Речка и гавань на Лонг-Айленде скованы льдом, писали они, и добраться до Виндсонга нет никакой возможности.

А на острове царило белое безмолвие. Иногда выдавались ясные деньки, когда солнце сияло так ярко, а небо было такое синее и бездонное, что казалось, будто наступило лето. Но в основном было пасмурно и дул сильный ветер. И все же в воздухе уже чувствовалось скорое приближение весны, хотя лес стоял угрюмый, словно погруженный в глубокое оцепенение. И лишь вечнозеленые сосны постанывали и шелестели кронами, будто роптали на свое одиночество рядом с замерзшим Длинным озером. Заболоченные солончаки покрылись тонкой коркой льда, луга занесло пушистым снегом, где время от времени появлялись следы неведомых зверюшек. На четырех пресноводных прудах нашли себе зимнее пристанище гуси, лебеди и дикие утки. В хлевах и стойлах влачили монотонное существование лошади, овцы, свиньи и прочая домашняя живность, мечтая о сочных летних пастбищах.

В первые дни замужней жизни Миранда остро ощущала оторванность от семьи. Ни с сестрой, ни с матерью она не расставалась ни разу в жизни. Без них даже Виндсонг казался не таким, как раньше.

Миранде сначала трудно было привыкнуть к тому, что теперь она здесь хозяйка, но Джаред мало-помалу приучил ее к этой мысли.

Пришел март, а с ним наступили и оттепели. Растаял снег, обнажив темные прогалины. В конце месяца прилетели первые стайки малиновок, то тут, то там появлялись первые подснежники. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, поля покрылись нежной зеленой травой. В Виндсонг пришла весна.

7 апреля 1812 года Миранда праздновала восемнадцатилетие.

Накануне поздно вечером вернулись мать и Аманда. Сестры всегда отмечали день рождения вместе, даже в тот год, когда Аманда болела корью, и еще один раз, когда Миранда подхватила где-то ветрянку.

Тогда во главе стола сидел отец, Дороти, как всегда, напротив. Сегодня место главы семейства занимал Джаред, Миранда в изумрудном колье – подарке мужа ко дню рождения – заняла место Дороги.

Хозяин Виндсонга терпеливо ждал, пока дамы закончат обмениваться новостями – за прошедшие четыре месяца их накопилось немало. Дороти все сокрушалась, что Миранды не было с ними в Торвике. Оказывается, они с Амандой чудесно провели там время.

– Мне и здесь было неплохо, – отозвалась Миранда. – А уж если выбирать между вами и мужем, думаю, я правильно сделала, проведя медовый месяц с ним.

Аманда хихикнула, а у Дороти такая фривольность вызвала шок.

– Миранда, ты могла бы вести себя и поскромнее! Думаю, Джаред тоже не в восторге от такой развязности.

– Напротив, Дороти! Подобную нескромность я только приветствую.

Миранда вспыхнула, но глаза ее засветились торжеством. Не успев переступить порог, Дороги ясно дала понять, что не собирается относиться к ней как к хозяйке, поэтому реплика Джареда показалась ей по меньшей мере неучтивой. Аманда тоже хороша – васильковые глаза так и сияют от восторга! Сразу видно, что с ними заодно. В конце концов она не дряхлая старуха, с которой можно не считаться.

– Что ж, – сказала она, теребя пухлыми, в ямочках, руками белоснежную льняную салфетку, – хочу, чтобы вы знали, дорогие мои, я у вас не собираюсь задерживаться. Теща, конечно, желанный гость, но лишь при условии, если вовремя убирается восвояси.

– Ну что вы, Дороти. Живите сколько хотите!

– Благодарю, Джаред. Видите ли, я вышла за Тома замуж молодой девчонкой, да и сейчас еще не очень старая. Этой зимой в Торвике я много времени проводила со старым другом нашей семьи, Питером ван Нотлменом. Жена у него умерла, оставив ему пятерых чудесных девочек. Старшая уже замужем. Перед нашим с Амандой отъездом сюда, в Виндсонг, Питер сделал мне предложение. Я дала согласие.

– Да ты что, мама! – в один голос воскликнули сестры.

Довольная произведенным эффектом, она улыбнулась.

– Примите мои поздравления, Дороти, – сказал Джаред.

Он хотел было предложить теще навсегда поселиться в Виндсонге, но теперь решил, что будет лучше, если она и впрямь выйдет замуж. Было совершенно очевидно, что она никогда не смирится с тем, что хозяйкой поместья стала Миранда.

– Мама, что-то я не припомню господина ван Нотлмена, – заметила Миранда.

– У него поместье в Шотландии. Вы с Амандой были там на вечеринке четыре года назад.

– Ах да! Огромный дом недалеко от Торвика. Теперь вспомнила. Как же, как же! Его сынок – противный, как лягуха, – все старался затащить нас с Амандой в темный уголок и поцеловать.

– Он дотронулся до меня своими слюнявыми губами, – подхватила Аманда, – а я как закричу. Миранда прибежала и как даст ему в глаз! Потом до конца вечера ходил и всем рассказывал, что налетел на косяк.

Джаред весело расхохотался.

– Однако, малышка, плата за поцелуй немного высока, ты не находишь?

Тут вмешалась Дороти.

– Это неприятно слышать. Столько лет прошло… – с упреком обратилась она к дочерям. – Молодой человек, над которым вы так бессердечно насмехаетесь, погиб три года назад. Катался в лодке по озеру… Он утонул. Жена Питера не перенесла этого несчастья и умерла. Мальчик был единственным сыном.

– Умерла, оставив сиротами пятерых девочек, одна страшнее другой, – поддела ее Аманда.

– Аманда, опомнись! Что ты такое говоришь? – воскликнула Дороги.

– А разве не ты учила меня говорить правду? – невинным голосом отозвалась та, и Джаред с Мирандой хмыкнули.

– Мама, а когда твоя свадьба? – поспешила Миранда перевести разговор на другую тему.

– В конце лета, когда вернемся из Лондона. Пока не выдам замуж Аманду, о себе нечего и думать.

Джаред вздохнул. Он пока не собирался говорить о том, что должен был сказать, но сейчас самое время.

– Ни Аманда, ни кто-либо из нас поехать в Лондон не сможет, – заявил он. – Нужно немного подождать. Президент Медисон объявил о разрыве торговых отношений с Англией, так что никакие суда в Лондон не планируются. И французы тоже не дают нам проходу. Сегодняшние газеты пишут, что наш посол возвращается из Англии. Положение серьезное, дорогие мои. Пока о поездке в Лондон нечего и думать.

– Как это нечего и думать! – сверкнув глазами, накинулась на него Миранда. – Речь идет не о какой-то увеселительной прогулке!

У Аманды свадьба двадцать восьмого июня, забыл?

– Она никуда не поедет! – сказал Джаред как отрубил. Аманда разрыдалась. – Очень жаль, малышка, но…

– Ах, вам жаль! – взорвалась Миранда. – Вы преднамеренно калечите сестре жизнь и говорите, что вам жаль?! Поймите: приданое готово! А в этом соборе венчаться… Прикажете еще год ждать очереди?

– Если Адриан любит ее, то подождет.

– Адриан-то подождет, – выпалила Миранда, – а вот его мамочка ждать не будет. Она и так в ужас пришла от того, что он женится на какой-то американской колонистке. Она нас так называет. Если Аманда отложит свадьбу, эта дама сделает все возможное, чтобы их разлучить.

Аманда уже рыдала в голос.

– Между Англией и Америкой каждую минуту может разразиться война, – заметил Джаред.

– Тем более Аманда должна попасть в Лондон! Пусть хоть весь мир полетит в тартарары, но Аманда с Адрианом должны пожениться!

– Нет судов, понимаешь? – раздраженно бросил Джаред.

– У тебя они есть! Почему ты не можешь предоставить одно из них нам?

– Потому что не желаю его терять и подвергать опасности команду даже ради тебя, милая женушка!

– И тем не менее мы поедем! – закричала она.

– Нет, не поедете! – рявкнул он.

– Миранда! Джаред! Что за тон? – вмешалась Дороти.

– Не лезь, мама! – огрызнулась Миранда.

– Ах, мой Адриан! Никогда-то я тебя не увижу! – рыдала Аманда.

– Да замолчите вы все, черт бы вас побрал! Нет покоя в собственном доме! – взревел Джаред.

– И не будет, пока ты нас не доставишь в Англию, это я тебе обещаю! – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, заявила Миранда.

– Вы мне угрожаете, миледи?

– Разве я не ясно выразилась, сэр? – мило улыбаясь, ответила Миранда.

Аманда, вне себя от горя, вылетела из-за стола и бросилась вон из комнаты. Миранда, кинув на мужа яростный взгляд, выбежала за ней.

– Полагаю, с тортом придется подождать, – совершенно серьезно заметила Дороти и, когда Джаред разразился хохотом, с недоумением взглянула на него. Такого в Виндсонге еще не бывало!

В это время Миранда пыталась успокоить сестру.

– Аманда, не убивайся! Выйдешь ты замуж за Адриана, я тебе обещаю.

– Но… но как? – всхлипывала та. – Ты… же слышала, что сказал Джаред. Судов нет.

– Есть, никуда они не делись! Просто их нужно найти.

– Джаред нам не позволит.

– Джаред нам не указ. Он должен был еще вчера уехать в Плимут, но из-за нашего дня рождения отложил поездку. Так что через несколько дней его уже здесь не будет, а когда он вернется, мы будем далеко. Не переживай, свадьба состоится. Это я тебе обещаю.

– Ты всегда держишь слово. Но на сей раз тебе не удастся.

– Выше нос, сестренка! Джаред думает, что сумел приручить меня…

Ничего, скоро увидит, что это еще никому не удавалось сделать. – И Миранда зловеще улыбнулась.

– Но у нас ведь нет денег, – сказала Аманда.

– Ты забываешь, что как раз сегодня половина папиного состояния переходит ко мне. А вторую получу, когда мне исполнится двадцать один год. Я богатая женщина, Аманда, а богатые всегда получают то, что хотят.

– А если Джаред прав и между Англией и Америкой и в самом деле начнется война?

– Ну и черт с ней! Да пойми ты: если мы не попадем в Англию, ты и в самом деле потеряешь Адриана.

Раздался стук в дверь, и из-за двери показалась голова Джемаймы.

– Мистер Джаред просит вас прийти в главную гостиную. Кофе уже готов.

– Идем! Уже идем. – Дверь захлопнулась. – Аманда, притворись, будто вне себя от горя, но вынуждена ему уступить.

Сестры спустились в главную гостиную, где их уже поджидали Дороти с Джаредом. Миранда уселась за стол и разрезала торт.

– Мама, налей мне, пожалуйста, кофе.

– С удовольствием, дорогая.

Джаред подозрительно взглянул на жену.

– Миранда, что-то слишком быстро ты смирилась…

– Ничего подобного! – буркнула она. – Я по-прежнему считаю, что ты калечишь Аманде судьбу, но что я могу сделать, если ты не хочешь отвезти нас в Англию?

– Дорогая моя, при чем тут я? Это обстоятельства против нас.

Завтра я уезжаю в Плимут, вернусь дней через десять. Если ситуация к этому времени изменится к лучшему, мы немедленно отправимся в Англию, но если окажется, что война все же неизбежна, я сам напишу лорду Суинфорду и все объясню.

На следующее утро, едва только яхта Данхемов вышла из гавани Литл-Норт-Бей, Миранда вскочила на Бриза и помчалась в бухту Пайн-Нек, где у нее стоял на приколе собственный одномачтовый парусник.

Конь мирно пощипывал травку на лужайке рядом с Длинным озером, а она в это время, переправившись через бухту, входила в местную таверну.

Несмотря на мужскую одежду, каждому было ясно, что это женщина, и, когда она шла по улице, деревенские женщины, глядя ей вслед, неодобрительно покачивали головами.

Хозяин таверны, увидев ее, немедленно вышел из-за стойки.

– Куда это вы, мисс? Разве не знаете, что в пивной вам делать нечего?

– Это еще почему, Эли Лейтем?

– Батюшки! Да это никак мисс Миранда… то есть миссис Данхем. Идите-ка за мной.

Они вошли в залитое солнцем помещение с чистыми дубовыми столами и скамейками. На полках красовались блестящие оловянные пивные кружки и тарелки. На каминной полке из морского дуба стояли синие стеклянные вазы с желтыми нарциссами. Эли Лейтем и его жена Рейчел страшно гордились своей харчевней, где потчевали путешествующих и страждущих деревенской кухней.

Чета Лейтемов и их гостья уселись за пустой стол, и Миранда, отказавшись от предложенного сидра, перешла прямо к делу.

– Скажи-ка, Эли, какие английские суда сейчас на рейде?

– О чем это вы, миссис? – Лицо хозяина таверны оставалось непроницаемым.

– Черт подери, Эли! Не будешь же ты мне говорить, что запасы чая, кофе и какао у тебя неисчерпаемы! Английские и американские суда шныряют туда-сюда, несмотря на блокаду. Мне ли это не знать! Нет ли у тебя на примете капитана, на которого можно положиться?

– А зачем?

– На двадцать восьмое июня у Аманды в Лондоне назначена свадьба. А муж говорит, что из-за этой чертовой блокады мы не сможем отплыть в Англию.

– Ну, не знаю, миссис Миранда, если ваш муж так говорит…

– Ну, Эли, пожалуйста! Ради Аманды! Если я не смогу помочь ей переправиться к жениху, она с ума сойдет! Нам-то с тобой какое дело до политики?

– Ладно, уговорили. Есть тут одно суденышко. Думаю, сможет доставить вас к свадьбе в целости и сохранности. Капитан – дворянин, так что, думаю, все должно пройти без сучка без задоринки.

– Как его зовут? – Миранда так и подалась вперед.

– Подождите, миссис Миранда. Я не могу вам его назвать.

Прежде нужно узнать, возьмет ли он на борт пассажиров, – сказал Эли, бросив взгляд на жену.

– Тогда скажи ему, чтобы приехал в Виндсонг.

– Прямо домой?!

– А куда еще? – И она рассмеялась, видя его недоумение. – Муж уехал сегодня в Плимут и вернется не раньше чем через десять дней.

Но Эли все еще колебался.

– Уж не знаю, миссис Миранда, стоит ли…

– Ну, пожалуйста, Эли! Это не простая прихоть. Я бы сама в этот Лондон сроду не поехала. Шум да грязь! Ради сестры стараюсь! Если она не выйдет замуж за своего Адриана Суинфорда, умрет от горя!

– Сходим к этому капитану, Эли, – вмешалась его жена. – Бедная девочка не должна мучиться, если можно ей помочь.

– Спасибо, Рейчел, – сказала Миранда.

– А ваша мама знает о том, что вы задумали?

– Узнает. Она поедет с нами.

– Не думаю, что это придется ей по нраву. Слышала, она снова собирается замуж?

– Откуда, черт побери, вы узнали? Ах да, Джемайма…

– Правильно! Она моя сестра. А теперь, миссис Миранда, возвращайтесь-ка домой. Эли сходит к тому капитану, а уж он приедет к вам, будьте уверены.

– Рейчел, у меня совсем нет времени. Всего десять дней, .. А потом вернется муж.

– Он наверняка помчится за вами. Никогда не видела, чтобы мужчина так любил свою жену.

– Это Джаред-то?! – изумилась Миранда.

– Ну да! А он что, и не заикался?

– И не заикался…

– А вы?

– И я тоже.

Рейчел Лейтем весело рассмеялась.

– Да ведь ясно как белый день, что вы его любите, а он – вас.

Когда он вас догонит, прямо сразу и скажите, мол, люблю и все такое, а то не избежать вам трепки. Это надо же, без мужа – в дальние края! – Она обняла Миранду. – Возвращайтесь домой.

Эли все устроит.

Миранда быстро добралась до Виндсонга. Бриз хрумкал сочную траву и косил на нее глазом, пока она ставила парусник на якорь.

Домой она домчалась мигом.

– Кто этот капитан? – был первый вопрос Аманды.

– Не знаю. Лейтем сказал, что на него можно положиться.

– А если ошибается? Ведь нас могут похитить и продать в рабство. Я слышала, что в Вест-Индии есть плантации, на которых работают белые рабы. А надсмотрщики выискивают повсюду красивых женщин.

– Господи, Аманда, вечно ты со своими глупостями!

Кто это тебя просветил на этот раз?

– Сьюзен рассказала. Одну деревенскую девушку заподозрили, будто бы она украла хозяйскую лошадь. А она просто поспорила с кем-то, что может так ее спрятать, что никто не найдет. А хозяин взял и подал на нее в суд. И эту девушку продали в рабство в Вест-Индию. И представляешь, спустя два года ей удалось послать домой письмо. Оказывается, ее заставляли спать с белыми рабами, потому что хозяину нужны дети-рабы. Одного ребенка она уже родила и вроде бы ждет другого…