Текст книги "Повседневная жизнь Букингемского дворца при Елизавете II"

Автор книги: Бертран Мейер-Стабли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава VIII
В золоте

Одна из самых устойчивых, самых живучих легенд о монархии гласит, что короли никогда не имеют при себе денег и что они в отличие от простых смертных не становятся жертвами алчности. Эта вера (или предрассудок, как вам угодно), накрепко укоренившаяся в умах англичан, долгое время позволяла монархам сохранять множество привилегий, таких, к примеру, как освобождение от налогов и сохранение полнейшей тайны, окутывающей все, что касается финансов королевской семьи.

Но в начале 90-х годов, когда королевство переживало глубокий экономический спад, Елизавета II поняла, что настало время сделать благородный жест в отношении уплаты налогов, а также внести изменения в распределение сумм, получаемых по цивильному листу, пока монархия не начала слишком уж сильно раздражать налогоплательщиков. Пожар в Виндзорском замке в ноябре 1992 года стал своего рода «поворотным моментом». В общественном мнении возник ропот по поводу того, что надо тратить деньги из государственной казны на устранение нанесенного ущерба, и тогда королева принимает решение открыть для публики некоторые помещения Букингемского дворца, чтобы покрыть расходы на ремонтные работы в пострадавшем от пожара замке. Мудрое решение!

Исключительная налогоплательщица

С апреля 1993 года Ее Величество платит налоги. Но, как о том лично объявил Джон Мейджор, королева освобождена от уплаты налогов с сумм, получаемых ею по цивильному листу, и с ассигнований, выделенных на функционирование самой системы королевской власти, на функционирование монархии (содержание дворцов, королевского поезда и королевской эскадрильи). Однако, несмотря на это, британское общество не ведает, каковы истинные доходы и расходы королевы. Она, как и всякий налогоплательщик, имеет право на сохранение тайны.

Печать секретности скрепляет все, что имеет отношение к доходам государыни; ее присутствие ощущается всегда и везде… Во дворце личное состояние королевы рассматривается как один из важнейших атрибутов монархии, по поводу коего внешний мир должен оставаться в неведении, а внутренний – хранить молчание: ни одно из завещаний монархов никогда не стало достоянием гласности, а сведения о вложениях королевских капиталов (которыми разумно управляют Роу и Питман, личные биржевые маклеры королевы) остаются самой надежно хранимой тайной лондонского Сити; если кто-либо из придворных хотя бы заикнется об этом, то это будет воспринято как святотатство. Одной из причин подобной секретности является, видимо, тот факт, что на деле никто не знает, каково состояние королевы, ибо точно подсчитать его трудно, потому что все зависит от того, какое именно имущество в него включают и как его оценивают. Отметим мимоходом, что в этой истории есть некоторая доля иронии: именно в эпоху, когда конституция лишает монарха всякой политической власти, он в качестве отдельного гражданина, частного лица, так сказать, частным образом, становится самым богатым лицом в королевстве.

В 1066 году Вильгельм I превратился в «собственника», во «владельца» страны, которую он завоевал, но с течением времени, а точнее столетий, разница между богатством монарха и состояниями некоторых из его подданных стерлась, исчезла. Королевская власть уменьшилась настолько, что в XVII веке королевское семейство, казалось, было разорено. Иаков I и Карл I Стюарт были вынуждены вступить в переговоры о своих прерогативах в обмен на деньги, и плодом подобных переговоров стало учреждение в 1769 году цивильного листа. После Реставрации английские монархи оказались, в экономическом плане, на равных с крупными землевладельцами, а позднее – с крупными промышленными магнатами, оказывавшимися иногда куда богаче монархов. Подобное положение дел сыграло свою роль в пользу национального единства и в пользу верности Короне, ибо теперь нельзя было завидовать богатству королевской семьи. Монархия стала некой составляющей высшего социального слоя.

Даже после Первой мировой войны существовали еще такие персонажи, как лорд Дерби или герцог Девонширский, которые могли сказать, что они богаче короля. Букингемский дворец, конечно же самый большой из дворцов, был все же лишь одной из лондонских резиденций монарха. По образу жизни многие герцоги и недавно составившие себе состояние миллиардеры соперничали с королевским семейством. Но две войны и налоговая система разорили всех владельцев роскошных дворцов, а также «отсекли» сельские землевладения, в то время как королевский цивильный лист по-прежнему не облагался налогами и землевладения монарха остались в неприкосновенности. Освобождение от налогов на наследство также способствовало увеличению состояния монарха.

Королевское семейство всегда проявляло заботу о том, чтобы жить без особых излишеств, следуя правилам и традициям, установленным Георгом V и королевой Марией; эта семья бережливо, порой даже скуповато считает свои шиллинги, в то время как другие берутся управлять ее миллионами фунтов. В таком отношении к деньгам не следует усматривать образчик легендарной скупости богатейших из богатейших, нет, следует видеть в этом стремление показать, что королевская семья разделяет заботы своих самых обездоленных подданных. Постоянно втайне извлекая солидный доход из всего имущества и всех владений, Корона одновременно старается никогда не создавать впечатления, что она расточительна, и ей это удается. Руководство «фирмы», как однажды Филипп окрестил королевскую власть и семью, знает свое дело. «Контора» функционирует исправно, заправляют ею умело и ловко. В Букингемском дворце финансовая власть осуществляется боевым ударным триумвиратом, в который входят: сэр Роберт Джанврен – начальник канцелярии королевы, лорд Лус – гофмейстер королевского двора и сэр Майкл Лит – королевский казначей. Бывший дипломат, бывший министр и опытнейший бухгалтер служат этому «закрытому обществу», как служат родине.

Бесполезно ждать от них откровенных признаний. Сэр Майкл Лит постоянно чеканит одну и ту же формулу: «Монархия ничего не стоит государству и практически финансирует себя сама». Порой он даже утверждает, что в какой-то мере королевская власть субсидирует государственную казну, потому что королева перекладывает на свою личную казну затраты, которые должны были бы оплачиваться государством. Это весьма спорный аргумент, к которому прибегают для того, чтобы заставить забыть, в какую сумму оценивается состояние государыни. Отвечая на вопросы парламентской комиссии, в ходе заседания которой было сказано, что королева несомненно является самой богатой женщиной в мире, так как ее ежегодные доходы превышают 80 миллионов евро, королевский казначей заявил: «Ее Величество настоятельно желает уточнить, что эти сведения вымышлены и чрезвычайно преувеличены».

Сказочно богатая коллекция произведений искусства

Но по ценам современного рынка одной только коллекции произведений искусства, принадлежащей королеве, вполне было бы достаточно для того, чтобы послужить оправданием или подтверждением слухов о том, что Ее Величество является самой богатой женщиной в мире. Как избежать превосходных степеней и восторженных восклицаний, когда говоришь об этом? В коллекции более четырнадцати тысяч рисунков и пять тысяч картин, и все принадлежат кисти старых мастеров: Рубенса, Рембрандта, Вермеера, Гольбейна, Тинторетто, Ван Дейка, Микеланджело, Гейнсборо… Небольшая, очень небольшая часть этих сокровищ выставлена в чудесном музее, расположенном по соседству с Букингемским дворцом и созданном в 1962 году.

Начало этой коллекции положил Генрих VIII, заказав множество картин Гольбейну. Взошедший на престол в 1625 году Карл I был достаточно умен, чтобы купить полотна Тициана и Рафаэля. Пейзажи Рубенса были приобретены его преемниками, а Георг III воспылал страстью к панорамам Венеции, написанным Каналетто (королева сейчас обладает сорока полотнами Каналетто, и это самое крупное собрание живописи этого художника в мире). Георг III купил также тридцать четыре картины кисти Гейнсборо; мимоходом заметим, что в Национальной галерее в Лондоне хранятся всего двадцать картин этого мастера, а в галерее Тейта – четырнадцать. В эпоху правления Георга IV во дворец «вторгаются» Ван Дейк, Рембрандт и Вермеер. Королева Виктория еще раз проявила свой конформизм, заказывая портреты Винтерхальтеру, одновременно приобретая и картины английских художников, превосходно отразивших в своем творчестве чувствительность, столь свойственную их времени: Констебля (пейзажи), Тёрнера (восходы солнца), Гейнсборо (жанровые сценки), Хогарта (насмешливые зарисовки общественной жизни), а также полотна Рейнолдса. Елизавета добавила к ним работы современного художника Джона Пайпера.

Но в этой коллекции есть еще девятьсот рисунков Леонардо да Винчи, бесчисленное множество набросков, сделанных рукой Микеланджело, а также известнейшие полотна, возбуждающие зависть самых крупных, самых прославленных музеев мира: «Ферма в Лакене» Рубенса, «Избиение невинных младенцев» Брейгеля, «Поклонение волхвов» Бассано и «Пять юных сыновей Карла I» Ван Дейка.

Добавим к этим сокровищам пещеры Али-Бабы еще множество скульптур, статуэток из керамики и фарфора, прочих драгоценных вещиц (например, знаменитая коллекция шкатулок работы Фаберже), предметов мебели и антиквариата (лорд Ротшильд подарил Георгу V великолепный кабинет (шкафчик с отделениями для хранения ценных предметов. – Ю. Р.),созданный венецианскими мастерами и датируемый 1665 годом). Один внимательный наблюдатель не побоялся отметить, что королевская семья владеет таким несметным количеством старинной мебели, драгоценных вещиц, оружия, гобеленов и ценных ковров, что чердаки и подвалы Букингемского дворца их уже не вмещают; а ведь подарки и новые приобретения продолжают поступать… Сотни комнат и залов Букингемского дворца уже набиты битком, а комнаты других дворцов заставлены, загромождены чрезвычайно. Виндзорский замок выглядит наименее загроможденным из семи дворцов, а ведь опись находящихся в нем предметов мебели уже составляет семьдесят пять толстых томов… Когда американка Корнелия, графиня Крейвен, подарила Елизавете семь замечательных картин в знак признательности за то, что, сочетавшись браком с графом, она вступила в круг английской аристократии, один из официальных представителей дворца сказал с недовольным видом: «Бог мой! Куда же мы денем эти чертовы картины?»

Для хранителя картин королевы эта коллекция является отражением «рассудительности и гордости британских монархов, их вкуса и их интуиции, их чувств дружбы и ненависти, чувства величия и почти маниакального чувства собирательства и накопительства». Главный приз в данной области должен по праву принадлежать королеве Марии, бабушке Елизаветы II, у которой была душа настоящего коллекционера и у которой имелась богатейшая коллекция статуэток из нефрита, китайских безделушек, ценных миниатюр. У нее была довольно странная манера «обогащать» свою сокровищницу. Ее часто приглашали в самые богатые дворцы и замки, и у нее была привычка, если ей понравился какой-то предмет, встать перед ним и сказать тихо-тихо: «Я ласкаю его взглядом…» Если владелец вещицы не понимал намека, тогда государыня, покидая дом, говорила: «Могу я вернуться и попрощаться с этой милой безделушкой?» Наконец, если надо было еще и еще настаивать на своем, королева предлагала купить вещицу, о которой шла речь. Немногие могли устоять перед такой способностью убеждать. Однако некий владелец одного небольшого предмета обстановки однажды все же последнее слово оставил за собой, так ответив на настоятельную просьбу королевы: «Я ужасно огорчен, но не могу благопристойно попросить вас принять сей сундучок; это – подделка».

Картинная галерея Букингемского дворца находится на том самом месте, где располагалась дворцовая часовня, возведенная в эпоху королевы Виктории (архитектор Джон Нэш задумал возвести ее в западной части дворца); эта часовня была разрушена прямым попаданием немецкой бомбы 13 сентября 1940 года. 25 июля 1962 года королева Елизавета II торжественно открыла свою галерею, где выставлена часть сокровищ ее коллекции; отныне галерея стала доступна для посещения. В официальном коммюнике давались следующие разъяснения: «Ее Величество всегда желала сделать более доступными для публики произведения искусства, принадлежащие королевской семье, произведения, в большинстве своем уже выставлявшиеся в иных местах. Королева надеется, что эта постоянная экспозиция будет способствовать лучшему знакомству с искусством».

Надежды ее оправдались. Более двухсот тысяч человек посетили первую экспозицию. На следующий год выставка «Королевские дети» привлекла около ста тысяч посетителей, а позднее организованная по поводу серебряной свадьбы королевы выставка «Фламандская живопись» – двести сорок тысяч посетителей. «Живопись королевы» – выставка, открытая на протяжении целого года в честь двадцать пятого юбилея коронации, привлекла внимание свыше четырехсот тысяч человек В феврале 1982 года закончилась ретроспектива, представившая на всеобщее обозрение картины Каналетто, принадлежавшие Георгу III (речь идет о самой полной коллекции произведений художника, впервые собранных вместе ради вот такой открытой для посещения публики выставки).

Нынешний хранитель картин королевы устроил реставрационную мастерскую в Сент-Джеймсском дворце, совсем близко от Букингемского дворца, чтобы наблюдать за сохранностью тысяч картин, за которые он несет ответственность. Именно к нему обращаются члены королевского двора, если желают взять какую-то картину для своих кабинетов: эта приятная традиция позволяет пресс-атташе иметь у себя перед глазами полотно кисти Рубенса, а секретарю принцессы Анны во время работы лицезреть картину Гейнсборо.

Рядовые граждане воображают, будто Букингемский дворец буквально переполнен всем, что есть наилучшего во всех областях искусства. Однако если пышные залы, предназначенные для проведения торжественных церемоний, действительно соответствуют тому представлению, что сложилось у населения страны о самой роскошной резиденции, то, переступив порог личных апартаментов, можно обнаружить, что их вид весьма далек от воображаемой роскоши и элегантности, о которой так мечтает значительная часть граждан и образ которой создают на своих страницах некоторые иллюстрированные журналы.

Главным попечителем и главным хранителем всех предметов искусства, кроме картин, является сэр Джеффри Белегю. Многие музеи завидуют богатству королевской коллекции севрского фарфора, которая пополняется и без особых затрат из королевского кошелька: недавно, например, некий бизнесмен подарил королеве в знак почтения четыре воистину бесценные севрские вазы, и она их милостиво приняла…

Что сказать о королевской библиотеке, насчитывающей десять тысяч редких книг, притом что цена некоторых изданий доходит до 12 тысяч фунтов? Или о коллекции марок? Сэр Джон Вильсон, в чьи обязанности входит содержать коллекцию в порядке и демонстрировать ее сокровища, сам не имеет представления об истинной стоимости двенадцати альбомов-кляссеров. Кстати, он признает, что сегодня в мире выпускается такое количество марок, что он сохраняет лишь самые интересные. Действительно, дворец получает огромное количество марок изо всех уголков мира в качестве подарков. Королевская коллекция состоит из двух частей: «Красной» и «Голубой». В «Красную» входят, например, две марки достоинством в один пенни, выпущенные почтовым управлением острова Маврикий и наклеенные на конверт, в котором находилось приглашение на бал к губернатору; эти две марки стоят целое состояние. К разряду таких же редкостей относится и находящаяся в превосходном состоянии марка острова Маврикий стоимостью в два пенса; она была куплена в 1904 году королем Георгом V, который считал ее украшением своей коллекции, и так изобиловавшей редкостями, потому что это – единственный сохранившийся в мире экземпляр. К числу редкостей можно также отнести три марки с Бермудских островов, три двухцентовые розовые марки из Гвинеи и две марки достоинством в четыре цента, выпущенные в 1856 году. Так называемую «Голубую» серию, или коллекцию, собирал Георг VI, он велел переплести свои альбомы-кляссеры в коленкор голубого цвета, чтобы отличать их от других, и посвятил им много времени, сил и денег. Стоимость этих двух коллекций, повторяем, не поддается определению, ибо они бесценны.

Часто можно слышать утверждение, что королевские коллекции являются в большей степени национальным достоянием, чем личным имуществом. Но граница между этими двумя понятиями в данном случае весьма нечетко обозначена, и стоит все же осторожно воздерживаться от утверждения, что эти сокровища являются достоянием нации. Королева и принц Филипп «приобрели путем наследования, получения в дар и покупки» большое количество предметов мебели, картин и драгоценностей, которые они считают своей частной собственностью, и ничто не может помешать королеве, если она пожелает, избавиться от своего имущества. Маргарет иногда продает на аукционе «Кристи» или «Сотби» свои драгоценности, а Мария Кристина поступает так постоянно. По сему поводу можно сказать, что в 1970 году в ходе переговоров относительно увеличения ассигнований по цивильному листу стало совершенно ясно, что королева рассматривает картины и драгоценности Короны, а также королевские коллекции марок, собранные Георгом V и Георгом VI, в качестве национального достояния, а не личной собственности.

В кулуарах дворца придворные с давних пор перешептываются о том, что королевская семья никогда никому ничего не дает и не дарит, и в то же время ее члены уже не знают, куда девать ценности, настолько велик поток даров от президентов, королей, раджей, глав родов и кланов, дипломатов, бизнесменов, банкиров и арабских шейхов… Действительно, Елизавета, получившая огромное состояние по наследству, умеет постоянно его увеличивать. Как не без иронии отметил один лондонский журналист: «Для этого ей не надо даже покидать дворец и отправляться покупать драгоценности, так как государственные деятели, жадные до почестей и королевских милостей аристократы и миллиардеры торопятся их ей подарить». Очевидцы свидетельствуют, что во время одного из путешествий в Австралию королеве преподнесли брошь в форме цветка акации из белых и желтых бриллиантов, а также колье из ста восьмидесяти бриллиантов, среди которых красовались три крупных опала; в Бразилии ей преподнесли браслет из аквамаринов и бриллиантов, в Африке – брошь, усыпанную тремя сотнями мелких бриллиантов…

И так как в отличие от глав государств, обязанных отдавать преподнесенные им подарки государству, Елизавета может все оставить себе, королевская сокровищница все пополняется и пополняется до бесконечности! Как может она сказать «нет» какому-нибудь магарадже, преподносящему ей в дар кинжал XVI века с нефритовой рукояткой, инкрустированной бриллиантами, сапфирами и рубинами? Как отказаться принять подарки, преподносимые ко дню коронации, к свадьбе, ко дню рождения или к юбилею, даже если все эти празднества теперь совсем не те, что были раньше? Тем паче что всем известно, сколь сильную страсть питает королева к драгоценным камням, а потому ей никогда не забывают подарить какую-нибудь бриллиантовую вещицу в тех случаях, когда она участвует в церемонии спуска корабля на воду или открывает какой-нибудь завод, ибо сам факт ее присутствия дает поразительный, бесценный эффект в сфере рекламы.

Сокровища Короны

Эксперты полагают, что личная коллекция драгоценных камней, принадлежащая Елизавете, является самой замечательной, самой богатой в мире. Особый блеск ей придают короны и диадемы, одна прекраснее другой, а также ожерелья и серьги, унаследованные от королевы Виктории королевами Александрой и Марией, также немало способствовавшими пополнению королевской сокровищницы все новыми и новыми драгоценностями.

Какой из предметов этой коллекции можно назвать самым знаменитым? Вероятно, тиару, или корону, именуемую «Русской бахромой», которую Елизавета любит и часто надевает. Она сплошь усыпана чрезвычайно тонко ограненными бриллиантами; другая тиара, когда-то принадлежавшая одной из великих княгинь, супруге великого князя Владимира, представляет собой великолепное переплетение золотых «завитков», усыпанных бриллиантами, и украшена еще и изумрудами грушевидной формы. Существует еще одна, третья корона, «тиара бабушки», специально созданная для королевы Марии: посреди сложного хитросплетения «завитков», усыпанных бриллиантами, изумрудами и рубинами, покачиваются огромные жемчужины, которые она так обожала.

В эпоху правления королевы Виктории королевская коллекция драгоценностей оценивалась приблизительно в 5 миллионов фунтов (1901 год). За двадцать пять лет королева Мария намного обогатила эту семейную сокровищницу, передающуюся по наследству. Во сколько же можно оценить ее сегодня? Мы не смогли получить хотя бы приблизительно «серьезную» цифру у оценщиков из фирмы «Картье», но следует заметить, что королева Елизавета вычеркнула эту фирму из списка своих поставщиков, хотя та и владела этой привилегией с 1904 года и многократно получала сертификаты о подтверждении звания «Поставщик Ее Величества». Для сохранения подобной привилегии требовалось выполнение следующего условия: на протяжении трех лет фирма должна была продать королевской семье одну или несколько драгоценных безделиц; но однажды фирма этого условия не выполнила… Но «Картье» надеется вновь добиться монаршей милости и не хочет идти на риск рассердить Корону. Вот как объясняет сложившуюся ситуацию один из представителей прославленной фирмы по производству драгоценных украшений: «Королевская семья уже обладает таким количеством драгоценностей, что не нуждается в покупке чего бы то ни было». На самом деле, вероятно, именно проводимая руководством фирмы «Картье» политика массового производства ширпотреба вызвала у королевской семьи такое недовольство, ведь их конкуренты, такие как Гарольд Кокс Гаррард и другие, по-прежнему остаются поставщиками Короны.

Лоуренс Краш (Крэш), один из экспертов Гарри Уинстона, согласился дать свою оценку: «Драгоценности самой королевы стоят примерно сорок миллионов фунтов стерлингов, драгоценности королевы-матери – около трех с половиной миллионов, а то, что принадлежит принцессе Уэльской, – около двух миллионов. И это можно сказать только о предметах, подвергшихся описи». Перед одним из аукционов «Кристи» драгоценности герцогини Виндзорской были оценены в сумму от трех до пяти миллионов фунтов, но при продаже вырученная сумма составила тридцать один с половиной миллионов… И герцогиня Виндзорская признала еще при жизни: «Ходило много рассказов по поводу некоторых драгоценных вещиц, подаренных мне принцем Уэльским еще до того, как он стал королем. Это, бесспорно, прекрасные камни. Но это всего лишь очень малая часть тех сокровищ, которыми обладает королева Великобритании».

Если бы возникла необходимость пустить все драгоценности рода Маунтбеттенов – Виндзоров с молотка на аукционе, по словам Лоуренса Краша (Крэша), при оценке их стоимость могла бы достичь «скромной» суммы в 300 миллионов фунтов. Но здесь не принимаются в расчет те необработанные драгоценные камни, что «спят» в сундуках, а вернее, в сейфах дворца, например знаменитый «Глаз утки», белый с голубоватым отливом алмаз массой в 770 карат, найденный в Южной Африке, стоимость коего превосходит стоимость всех алмазов, найденных в XX веке. Он в семь раз превосходит по массе алмаз под названием «Кохинор». После того как двенадцать экспертов взвешивали и изучали его на протяжении долгих недель, он был распилен на четырнадцать частей, и самая крупная его часть – массой в 300 карат и размером с большой палец человеческой руки. Сейчас королева обладает самым крупным алмазом в мире (530 карат), не имеющим цены. Когда подумаешь, какая шумиха была поднята в средствах массовой информации из-за бриллианта в 69 карат, подаренного актером Ричардом Бартоном актрисе Элизабет Тейлор, то понимаешь, что королеве есть над чем посмеяться.

Совершенно очевидно, что сокровища Короны не предназначены для продажи, и мы должны довольствоваться тем, что можем восхищаться в лондонском Тауэре такими символами истории, как, например, «Корона святого Эдуарда». Она была сделана для Карла II, взошедшего на престол в 1660 году, из литого золота, усыпана бриллиантами, рубинами, сапфирами, изумрудами и жемчугом. Корона эта очень тяжелая, ее вес более девяти килограммов, поэтому ее надевают только в момент коронования. Королева Виктория все же нашла ее слишком тяжелой и приказала сделать для себя новую корону, столь же красивую и столь же богато изукрашенную, но весом не более одного килограмма. Однако ради соблюдения традиции настоящую корону святого Эдуарда во время коронации держал рядом с ней на подушке сэр Хью Стюарт.

Еще одно произведение ювелирного искусства «принимает участие» в церемонии коронации, а именно так называемая «Королевская сфера», или «Держава», – золотой шар, опоясанный двойной «лентой» из жемчужин, между которыми вделаны огромные рубины, изумруды и сапфиры в оправе из бриллиантов. Есть еще знаменитый скипетр с крестом, созданный для Карла II, длиной около метра; он целиком отлит из чистого золота, усыпан драгоценными камнями и увенчан искусно ограненным аметистом, вставленным в оправу, усыпанную бриллиантами; над этой сферой укреплен крест, в центре которого находится изумруд, считающийся самым красивым в мире. Сфера и крест покоятся на одном из самых прекрасных бриллиантов под названием «Большая звезда Африки», в который после огранки был превращен Куллинанский алмаз, подаренный Эдуарду VII, принявшему решение украсить им королевский скипетр. «Большая звезда Африки» – это бриллиант чистейшей воды, масса его составляет 530 карат, оправа сделана так, что королева при желании может носить его на цепочке как кулон.

В отличие от коллекции картин, у которой во дворце есть свой официальный хранитель, в Букингемском дворце нет ответственного лица, специально заботящегося о сохранности драгоценностей королевы. Камеристка, одевающая королеву, а также самый приближенный к ней слуга из числа обслуживающего персонала имеют ключи от двух особых сейфов, отделанных драгоценными породами дерева и внутри обитых шелком, где хранятся ювелирные изделия.

Однако следует заметить, что несколько «промахов» все же имели место во дворце. Так, десять лет назад пресса приоткрыла завесу тайны над случаем, когда детективы Скотланд-Ярда затратили пятнадцать недель (две тысячи часов рабочего времени) на поиски футляра с драгоценными камнями, принадлежащими королеве; были допрошены даже многие служащие и придворные из Букингемского дворца. Когда эта новость случайно просочилась в прессу и на телевидение, официальный представитель пресс-службы полиции был в большом затруднении и не смог отрицать, что драгоценности королевы стали поводом для проведения серьезнейшего расследования. Но в конце концов журналистам объявили, что причиной переполоха стала обычная «ошибка». Однако позднее от кого-то из обслуживающего персонала стало известно, что в действительности дело было нешуточное, так как футляр с драгоценными камнями королевы и в самом деле исчез… пропал… Скотланд-Ярд оценивал «потерю» в восемь с половиной миллионов евро. В другой раз в Виндзорском замке камеристка королевы невнимательно прочитала список драгоценностей, предназначенных для членов королевской семьи, переданный ей из канцелярии лорд-гофмейстера. Она забыла про диадему, слишком поздно спохватилась и была вынуждена «позаимствовать» сей предмет у одной из фрейлин королевы. Вообще-то это был абсурд, если вспомнить, что у Елизаветы корон и диадем штук двадцать, если не больше…

Когда королева отправляется в путешествие, ее «сопровождает» и большая часть ее прекрасных драгоценностей. Для них предназначен особый чемоданчик размерами 75x25x50 сантиметров, сделан он из толстой коричневой кожи и защищен чехлом из ткани, на котором черными буквами начертано: «Королева». Личному ливрейному лакею королевы выпала почетная миссия носить это богатство, и сознание такой ответственности заставляет его дрожать от страха, что вполне понятно. Тем более (если верить рассказу бывшего ливрейного лакея Ральфа Уайта) что некоторые эпизоды одного из путешествий напоминают настоящую погоню: «Это было в Новой Зеландии. Королева провела ночь в небольшой гостинице в Ныо-Плимуте. После полудня они с Филиппом отбыли в Веллингтон. Я находился в холле гостиницы. Несколько минут спустя после их отъезда голова камеристки королевы показалась над лестничными перилами; камеристка окликнула меня и спросила: «Вы видели чемоданчик?» – «Нет», – ответил я. «Он исчез», – сказала она. Я бегом бросился наверх, перепрыгивая через ступени. Мы вместе обшарили комнату королевы. Мы заглянули во все углы, осмотрели все стенные шкафы, соседнюю ванную, даже заглянули под кровать. Все напрасно. Тут появилась дама – управляющая отелем. Мы описали ей чемоданчик Она его не видела. Поразмыслив мгновение, она спросила: «А не могли его унести солдаты, пришедшие забрать остатки багажа?» Небольшое подразделение новозеландской армии было предоставлено в наше распоряжение для транспортировки самых тяжелых предметов багажа. Я опрометью бросился вниз, но машины уже ушли. Тогда мы сели в автомобиль и устремились за ними в погоню. Нас задержала в дороге толпа, собравшаяся, чтобы приветствовать королеву, так что, когда мы прибыли в аэропорт, было уже слишком поздно: самолет, увозивший багаж, улетел. Оставался один выход: самим лететь самолетом следом за багажом. Погоня продолжалась. Было уже довольно поздно, когда мы прибыли во дворец губернатора Веллингтона, где королева должна была провести следующую неделю. Багаж успели выгрузить. У подъезда громоздилась небольшая гора из чемоданов. Хотя у воистину драгоценного чемоданчика не было никаких особых «знаков отличия», я тотчас же его узнал. У меня вырвался громкий вздох облегчения, и я отнес его в комнату королевы».

Богатство семейства Виндзоров

Всем известно об огромном богатстве королевской семьи. И слова Уильяма Гамильтона, одного из членов парламента, настроенных крайне антимонархически, породили немало ответных отзывов в 70-е годы: «Королева знает, и знаем вместе с ней и мы, что она – одна из богатейших женщин мира, и богатство это все увеличивается и увеличивается хотя бы из-за того, что ни один монарх не платил налога на наследство с 1894 года, когда этот налог был введен в Англии… Под маской мягкой и улыбчивой леди скрывается деловая женщина, умеющая все точно рассчитать».