Текст книги "Война Волка (ЛП)"

Автор книги: Бернард Корнуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Вечером идем туда. – сказал я Финану. – Ты, я, Берг и Кеттил.

Незачем было объяснять ему, что я задумал, Финан кивнул.

– А второй отряд?

– Эадрик может взять дюжину воинов.

Финан посмотрел вверх, на затянутое тучами небо.

– Луны не будет. – предупредил он, имея в виду, что пробираться нам предстоит в полной тьме, такой ночью можно сбиться с пути и растеряться.

– Значит, пойдем медленно и осторожно. – ответил я.

Я подождал, пока последние овцы войдут в усадьбу, и ворота закрылись. Сырое дерево там, где чинили ограду, свидетельствовало, что хозяин, кем бы он ни был, готов тратиться ради безопасности. Однако страж у ворот не выглядел бдительным. Отец всегда говорил, что не стены обеспечивают защиту, а люди, их охраняющие, оберегают женщин от насилия, детей от рабства, а скот от кражи, Я предположил, что оставшиеся в усадьбе не думали ни о чем, лишь бы сидеть в тепле. Вечер по-зимнему холоден, овцы в целости дома, и разумные люди хотят греться у очага, в уверенности, что ворота заперты от волков.

Мы долго ждали в темноте ночи. Стоял холод, разжечь огонь мы не смели. Мы дрожали. Единственным светом оставались мерцающие огоньки в домах – только в ближайшем огня не было видно, лишь слабый отсвет из дыры в крыше, и тот погас, А мы все ждали, слишком замерзшие, чтобы уснуть.

– Скоро согреемся. – тихо сказал я воинам рядом.

Я запомнил, как выглядит местность, Я знал, что нужно пройти через пастбище, чтобы отыскать ров, потом идти вдоль него на северо-запад, к дороге, где, как мы видели, паслись овцы, и эта дорога приведет нас к ближайшей усадьбе. Мы должны стать скедугенганами, бродячими тенями, ночными созданиями.

Неудивительно, что на ночь ворота закрывали, запирали и двери домов, ведь в темноте бродят призраки-оборотни – гоблины, эльфы, духи и гномы, Они могут превратиться в зверей, в волков или в быков, они приходят в мир людей, чтобы поохотиться, а сами не живы и не мертвы, они ужас, выходящий из мрака, И когда мы, наконец, двинулись через пастбище, я припомнил старинную сагу о Беовульфе, которую пели в отцовском доме, да и теперь поют, только дом уже мой, «Ступай, ночной дух, Seri San seeadugenga; seeotend seoldon». – тянул нараспев арфист, а мы вздрагивали, словно к нам из темноты ползли вурдалаки, «Потом из тьмы ночи появляется ночной ходок, воин-невидимка», А сейчас мы сами стали воинами-невидимками.

Когда мы вышли из леса и двинулись в сторону рва, я снова и снова мысленно напевал эту фразу, «Seri San seeadugenga; seeotend seoldon, seri San seeadugenga; seeotend seoldon». Вновь и вновь я беззвучно произносил во мраке это бессмысленное заклинание, чтобы отогнать демонов, К усадьбе мы подбирались куда дольше, чем я ожидал, и я уже забеспокоился, что мы сбились с пути, но тут учуял запах дыма, а Финан, должно быть, увидел слева отблеск огня. Он дернул меня за плащ и прошептал:

– Туда.

Теперь мы шли по дороге. Под ногами уже не было травы, только замерзшая грязь, овечий и конский навоз. Но крошечный мерцающий огонек, пробивающийся сквозь ставни дома, выдавал щель между бревнами частокола. Когда мы подобрались к усадьбе, не залаяла ни одна собака, никто не поднял тревогу. Ворота держались на вбитых в пару высоких столбов железных петлях. Мы не слышали ничего, кроме собственных шагов, дыхания слабого ночного ветра, далекого тявканья лис и уханья сов.

– Готовы? – шепотом спросил я Берга и Кеттила.

– Готовы. – ответил Берг.

Я встал спиной к воротам, сцепил руки в замок, и Берг, молодой и сильный, оперся руками мне на плечи, оттолкнулся от моих сложенных рук и метнулся вверх, а я подтолкнул снизу, Берг перекинул ногу через ворота, что-то скрипнуло, я ждал, что залают собаки, но место Берга уже занял Кеттил.

– Я внизу. – тихо сообщил Берг, Он спрыгнул по ту сторону ворот, и я подтолкнул Кеттила, который последовал за Бергом, а мне подумалось, что поднятый ими шум мог бы разбудить и мертвеца, особенно когда эта парочка потянула заскрежетавший огромный засов. Но никто так и не залаял. Когда Берг и Кеттил толкнули створку ворот, петли заскрипели.

– Зови Эадрика. – приказал я, и Финан коротко свистнул. Люди Эадрика шли за нами и сейчас растянулись по всей усадьбе, чтобы никто не ушел через неизвестные нам ворота или не перелез через забор, как это сделали Берг и Кеттил, Сам Эадрик и двое его людей присоединились к нам, когда Берг и Кеттил отворили ворота.

– Дело несложное, господин. – сказал Кеттил.

– Это только пока.

И тут проснулись собаки. Две залаяли где-то слева, но, видимо, были на привязи, поскольку не выбежала ни одна. Заблеяли овцы, отчего собаки затявкали еще громче.

Мы с Финаном подошли к двери главного дома, и я услышал вдали какой-то шорох, женщина прикрикнула на собак, чтобы смолкли, Я вытащил из ножен Вздох Змея, а Финан – Душегуба, Я думал, дверь придется выламывать, но оказалось, что обитатели дома готовы открыть – я услышал, как отодвигают деревянный засов.

Дверь распахнулась, свет упал в темный двор. Внутри зала слуга как раз подкладывал дрова в очаг, взметнулись языки пламени, и в их свете в паре шагов от двери я увидел двух мужчин без шлемов и кольчуг, но с длинными копьями наготове. Между ними стояла закутанная в одеяло женщина.

А что же увидели они?

Они увидели ночной кошмар. Пред ними предстали войны с обнаженными мечами, воины в кольчугах, воины в украшенных и наглухо застегнутых шлемах, воины в плащах, ночные бойцы, ходячие тени с сияющими клинками. Один из той пары поднял копье, и я отвел его в сторону Вздохом Змея, Движениям норвежца недоставало уверенности, он был слишком напуган, чтобы нормально атаковать, но не задумываясь поднял оружие и ахнул, когда мой тяжелый меч выбил копье из его рук. Оно грохнулось на пол в тот миг, когда мы с Финаном вошли в дом.

Эадрик и его люди следовали за нами по пятам.

– Брось копье! – рявкнул я второму, и когда он не подчинился, Финан просто отобрал у него оружие.

– Кто вы такие? – спросила женщина. Она выказала большую дерзость, чем отступившие мужчины, Седые волосы женщины под белой шерстяной шапкой были стянуты в узел на затылке. Сама она – высокая, крепко сложенная, с властным лицом и негодующим взглядом. Женщина воинственно смотрела на меня, ежимая накинутое на плечи тяжелое одеяло.

– Кто вы такие? – требовательно повторила она.

– Твои гости. – ответил я и прошел мимо нее к очагу, где испуганно съежился слуга, поддерживавший огонь. – Эадрик!

– Господин?

Эадрик подбежал ко мне, радуясь тому небольшому теплу, что давал очаг.

– Саксы! – злобно прошипела мне вслед хозяйка.

Я не обратил на нее внимания.

– Обыщи сарай. – приказал я Эадрику. – потом разожги костер во дворе, и старайся не сжечь забор.

Свет костра станет сигналом нашим людям, ждущим в заледенелой низине, Эадрик, пожилой и полностью надежный, был, наверное, лучшим моим разведчиком. Он обернул вокруг куска дерева сухие камыши с пола, поджег их и вынес импровизированный факел в темноту, двое его людей последовали за ним.

– Кеттил, Берг, обыщите дом. – приказал я. Под высоким помостом находилась отдельная комната. – Посмотрите там. – махнул я Бергу, указывая на эту дверь, спрятал Вздох Змея в ножны и вернулся к женщине. – Твое имя? – спросил я на норманнском языке.

– Мое имя – не для саксонских подонков. – сказала она.

Я посмотрел на двоих разоруженных мужчин.

– Твои слуги?

Она не ответила, но это было и ни к чему, И так ясно, что она здесь главная, а эти двое боятся ее, как и меня.

– Я буду выкалывать им глаза, по одному. – сказал я. – пока ты не назовешь свое имя.

Она не хотела мне подчиняться, но передумала, когда я отцепил с пояса нож, и один из слуг заскулил.

– Фрита. – нехотя назвалась она.

– Ты вдова? Или жена?

– Я жена Халлбьорна. – гордо сказала она, и он скоро придет, вместе со своими людьми.

– Ты меня напугала. – ответил я.

Люди Эадрика потащили дрова из дома во двор. Если мы разожжем огромный костер на открытом воздухе, сеть небольшой риск растревожить ближайших соседей, но я готов был на него пойти. Даже если кто-то увидит пламя, вряд ли этой холодной и темной ночью он пойдет узнавать, в чем дело, А мне надо было дать замерзшим воинам и лошадям кров и тепло.

Радостно ухмыляясь, Берг втолкнул в зал двух служанок.

– Больше здесь никого, господин, и сзади только одна дверь.

– Запертая?

– Да, господин.

– Держи ее запертой. – сказал я, потом обратился к служанкам: – Вы двое. Найдите еду и эль, тащите сюда. Тащите все!

Одна девушка бросила взгляд на Фриту, словно спрашивала разрешения, Я рявкнул, сделав шаг в ее сторону, и девушка убежала.

Фрита заметила амулет в виде молота, висящий поверх моей кольчуги. Такой же она увидела на шее Берга, потом перевела взгляд на Финана, носившего крест. Женщина смутилась и явно хотела заговорить, но тут снаружи донесся крик – визг, мгновение тишины, а потом мужской хохот, Фрита стиснула руки.

Со двора, где уже полыхал огонь, зашел Эадрик.

– В маленьком доме есть еще женщины, господин. – сказал он. – и дети, В сарае двое рабов, пара псов, стадо паршивых овец и всего одна лошадь.

– Приведи сюда всех людей. – приказал я ему. – А что это за шум?

Эадрик пожал плечами.

– Это где-то снаружи, господин.

Ответом на мой вопрос оказался мальчик, не старше лет одиннадцати-двенадцати, которого притащил ухмыляющийся Фолькбалд, фриз-здоровяк.

– Этот мелкий паршивец перепрыгнул через забор, господин. – пояснил Фолькбалд. – и пустился бежать.

– Не причиняйте ему вреда! – взмолилась Фри-та. – Прошу тебя, господин!

Я приблизился к ней, пристально глядя в глаза.

– Значит, больше я не подонок?

– Пожалуйста, господин. – повторила она.

– Твой сын? – догадался я, и она кивнула. – Единственный? – Она снова кивнула. – Его имя? – потребовал я.

– Иогриммр. – прошептала она. На ее глаза навернулись слезы.

– И куда ты бежал, Иогриммр? – спросил я мальчишку, продолжая смотреть в глаза матери.

– За подмогой. – ответил он, и в еще не сломавшемся голосе я услышал вызов, Я обернулся и увидел, как яростно он на меня смотрит. Над мальчишкой возвышался ухмыляющийся Фолькбалд.

Я опять перевел взгляд на мать, но продолжил говорить с сыном.

– А скажи-ка мне, Иогриммр, где твой отец?

– Идет тебя убивать.

– Многие это пробовали, мальчик, Я наполнил скамьи Вальхаллы теми, кто думал, что меня можно убить, А теперь говори то, что я хочу знать.

Мальчишка упрямо молчал, но заговорила мать.

– Он ушел, чтобы присоединиться к своему господину.

– К Арнборгу? – догадался я.

– К Арнборгу.

– Арнборг – великий воин! – выкрикнул за моей спиной мальчик.

– Арнборг. – ответил я. – кусок лягушачьего дерьма, И где же он?

Я продолжал смотреть в глаза Фриты, в которых мелькнул страх.

– Не скажу! – дерзко крикнул Йогриммр.

– Фолькбалд. – спросил я, не сводя глаз с Фриты. – как мы нынче убиваем маленьких мальчиков?

Видимо, Фолькбалд растерялся, поскольку ничего не ответил, но Кеттил, обыскивающий высокий помост над залом, оказался смышленее.

– Последнего мы прикончили, прибив голову гвоздями к стене, господин.

– Да, припоминаю. – я улыбнулся Фрите. – Где Арнборг?

– Они ушли на восток, господин!

– Тот гвоздь вошел быстро, да, Кеттил?

– Даже чересчур, господин. – откликнулся он. – мальчишка помер, так ничего не успев нам сказать!

Ты говорил, в следующий раз надо вбивать помедленнее.

– А как мы убили предыдущего мальчишку?

– Это того, что орал, господин? – радостно откликнулся Кеттил. – Это его мы сожгли заживо?

– Нет. – Фолькбалд наконец-то сообразил, о чем разговор. – С того ублюдка мы живьем содрали кожу. Сожгли мы другого мальца, до него. Помнишь? Жирный мальчишка, он так шкворчал, А запах, как от свинины на горячих камнях.

– Арнборг ушел на восток. – отчаянно повторила Фрита. – И я не знаю куда!

Я ей поверил.

– Когда?

– Две недели назад.

Я услышал стук копыт в освещенном костром дворе и понял, что остальные мои люди благополучно привели лошадей в усадьбу, теперь она наша. Воины приходили в тепло, и в зале уже становилось тесно. Захваченных женщин и детей тоже загнали внутрь.

– Сколько мужчин уехало с твоим мужем? – спросил я у Фриты.

– Шестеро, господин.

– А сколько людей у Арнборга?

Она пожала плечами.

– Должно быть, много, господин.

Она толком не знала, но я продолжал давить.

– Много? Сотня? Две?

– Много, господин!

– Они отправились к Скёллю? – спросил я.

Она кивнула.

– Да, господин. Они пошли к Скёллю.

– Скёлль – великий король! – вызывающе выкрикнул ее сын. – Он – воин-волк! У него есть колдун, превращающий людей в лед!

Я не стал обращать внимания на детское хвастовство.

– А Скёлль. – продолжил я допрашивать Фри-ту. – куда он пошел?

– На восток, господин. – беспомощно сказала она.

– Далеко ли дом Арнборга? – спросил я.

– Поблизости, господин.

– И много ли людей он там оставил?

Она колебалась, но увидев мой взгляд, брошенный на ее сына, ответила:

– Человек двадцать, господин.

Мы затворили ворота, разместили лошадей в маленьком доме и в сараях, подбросили дров в большой костер, сожрали еду Халлбьорна, и некоторые заснули – правда, только после того, как допросили каждого пленника и выяснили, что усадьба Арнборга в самом деле недалеко, возле Риббела, там, где река расширяется в огромную дельту, Фрита, боявшаяся за жизнь сына, теперь говорила охотно и уверяла, что это не больше часа пути.

– С нашей крыши можно увидеть его дом, господин. – сказала она.

– Он наверняка оставил там воинов. – сказал мне Финан на рассвете.

– Но куда он ушел? И куда отправился Скёлль?

– На восток. – больше Финан не мог ничего сказать. – Может, просто пошли в набег за скотом? В большой набег?

– Зимой? Не много сейчас скота на выпасе.

Когда наступала осень и землю охватывал зимний холод, мы забивали скот, оставляли лишь на развод, и большая часть ценных животных стояла бы взаперти, Я опасался, что принял неправильное решение, что нужно не искать монаха-предателя, а спешить назад, в Беббанбург, Но Фрита сказала, что ее мужчины ушли две недели назад, а значит, они уже сделали то, что намеревались, И раз уж мы так далеко зашли, стоит найти монаха со шрамом на тонзуре. Если он, конечно, сюда вернулся.

А значит, мы должны захватить дом Арнборга.

На войне все непросто, хотя в ту ночь, когда мы захватили дом Халлбьорна, судьба оказалась к нам благосклонна. Мы потеряли одного коня, сломавшего ногу в канаве, но больше пострадали только от холода.

Дом Арнборга захватить так легко не удается. Но, по крайней мере, в усадьбе Халлбьорна мы ближе к его дому и, что еще лучше, до сих пор не замечены, Мы находились на земле Арнборга, и никто из его людей не знал, что мы здесь. Однако после того, как мы покинем это поместье, нам больше не скрыться, и надо скакать по замерзшей земле, чтобы достичь дома Арнборга прежде, чем весть о нашем приближении поднимет по тревоге людей, оставленных его охранять. Расспросив Фриту и ее слуг, мы узнали, что дом выстроен за притоком Риббела и окружен сараями, амбарами и крепким забором, а Арнборг оставил гарнизон для обороны. Слуга, который за день до нашего появления возил туда яйца, согласился с Фритой в том, что, возможно, там человек двадцать.

– Или тридцать, господин.

– Может, сорок, а возможно, и пятьдесят. – ворчал Финан, когда мы скакали по окоченевшей земле.

– По крайней мере, он не в римском форте. – ответил я.

Арнборг мог занять старый форт, стоявший дальше вглубь побережья, но, судя по тому, что мы услышали, предпочел жить ближе к устью Риббела, откуда его корабли могли выходить в море и захватывать богатые грузы.

Двадцать воинов – не слишком-то грозный враг, но их преимущество в том, что они укрылись за частоколом, и пусть деревянный забор не так внушителен, как огромные бастионы Беббанбурга, это все же значительное препятствие, поэтому мы мчались во весь опор. Если защитники усадьбы узнают о нашем приближении, то успеют подготовиться, но сели мы появимся неожиданно, половина из них будет греться у очага в доме. Мы следовали по хорошо протоптанной тропе, огибающей многочисленные притоки Риббела, Пересекали соленые болота, продирались сквозь заросли камыша, и вокруг с криком взлетали в воздух стаи болотных птиц. Тысячи белых крыльев в небе не заметить было невозможно, а значит, люди Арнборга уже знают, что кто-то движется по берегу, но с чего им думать, что это враг?

Копыта лошадей разбили тонкий ледок там, где дорога проходила через мелкий ручей. На моем бедре звякал Вздох Змея, по спине ритмично постукивал щит. Мы поднялись по длинному пологому склону, поросшему густым ивняком и ольхой, нырнули под низкие ветви, опять выехали на солнечный свет и увидели усадьбу Арнборга такой, как описывали ее люди Фриты.

Дом был выстроен в очень удачном месте. Здесь изгибался один из многочисленных притоков Риббела, и вода защищала две стороны высокого частокола. На реке стояли три корабля, привязанные к бревенчатому причалу с северной стороны усадьбы Арнборга, которая тянулась южнее, по меньшей мере, шагах в шестидесяти. За стеной виднелись крыша большого дома и скопище других строений – сараев, конюшен, амбаров. Единственные ворота, какие я разглядел – с южной стороны, и они закрыты. Над воротами висел флаг, но этим безветренным утром символ на ткани нельзя было разглядеть. Наверное, над воротами располагалась боевая площадка, поскольку там стояли два воина с копьями, которые некоторое время растерянно глазели на нас, Я помахал им в надежде, что этот жест убедит их в нашем дружелюбии, но один что-то крикнул, обернувшись в сторону усадьбы.

Есть два способа захватить усадьбу, окруженную стенами. Первый, и самый простой – показать защитникам, что нас куда больше, и пообещать им жизнь, если сдадутся. Обычно это работает, но я понимал, что за эту усадьбу придется драться, Арнборг – воин и вождь, и мы знали, что он оставил гарнизон для защиты дома, а значит, воины предпочтут сражаться, а не предать доверие господина. Так что сражение неизбежно, но раз так, я хотел, чтобы оно было кратким.

– Берг! – позвал я. – Ты знаешь, что делать! Действуй!

Я свернул с дороги, отъехал от частокола и погнал Тинтрига через вспаханное поле, где он шел медленнее, Финан и основная часть воинов следовали за мной, но Берг повел одиннадцать самых юных и проворных прямо к ближайшему углу ограды, который, как и остальную часть стены, обращенную к берегу, защищал наполненный водой ров, В нем росли камыши, и это выдавало малую глубину, я даже подумал, что он быстро пересыхает с отливом.

Раб с фермы Халлбьорна сказал, что ров глубиной меньше, чем по колено, и мне оставалось лишь надеяться, что это правда. Человек на боевой площадке снова крикнул и указал на угол, где я увидел барахтающегося во рву коня Берга и самого Берга, цепляющегося за частокол, стоя в седле. Он дотянулся, схватился за самый верх. Мгновение Берг балансировал на фоне ночного неба, потом перелез через стену. Видимо, в углу тоже была площадка, поскольку, стоя там, Берг наклонился и протянул руку, чтобы помочь перелезть следующему, В канаву спускались другие лошади, казалось, это заняло много времени, но, наконец, все двенадцать воинов сумели подняться в седле, перемахнуть через высокую стену и спрыгнуть с площадки на землю.

– Помнишь, когда-то и мы так могли? – Финан осадил коня рядом со мной.

Я рассмеялся.

– Если понадобится, приятель, мы и сейчас сумеем.

– Два шиллинга на то, что ты свалишься с лошади. – сказал Финан, и возможно, он был прав.

Площадка, должно быть, тянулась не по всей длине южной стены, и два стражника с копьями у ворот предпочли удрать, а не сражаться с захватчиками, Я услышал крик, лязг мечей и направил Тинтрига к воротам. Шум в усадьбе стал громче – удары стали о сталь, гневные крики.

– Это я должен был их вести. – сказал я.

– Ну и болтался бы до сих пор на стене. – сказал Финан. – Это работа для молодых дурней, не для стариков вроде нас.

И мои молодые дурни, гордые воины, сделали все как надо. На площадке у ворот появился Годрик и махнул нам, призывая входить. Ворота открылись, я пришпорил Тинтрига и вытащил из ножен Вздох Змея, Нам удалось застать гарнизон врасплох, а теперь мы его за это накажем, Я выгнал Тинтрига с пашни обратно на дорогу, копыта застучали по утоптанной твердой земле, по короткой насыпи, пересекающей неглубокий ров, Я пригнулся под перекладиной ворот и увидел слева кучку бегущих воинов, они собирались напасть на юных воинов Берга, которые, стоя спиной к частоколу, отражали атаку равного числа норвежцев с мечами. Но на большинстве противников не было ни кольчуг, ни шлемов.

Кто-то справа гневно кричал, я развернул Тинтрига, чтобы встретиться с крикуном, и увидел, как на меня несется копье, Я снова дернул Тинтрига влево, и копье пролетело совсем рядом – так близко, что листовидный наконечник вспорол мне правый сапог, Я пришпорил коня в сторону бросившего копье, он снова вскрикнул, и я понял, что это женщина в плотном шерстяном платье, темном меховом плаще и с посеребренным шлемом на черных волосах. Она кричала, чтобы ей принесли другое копье, но было уже слишком поздно.

Мои всадники протиснулись через ворота, опустили копья и атаковали противников Берга, Я увидел, как вонзается в спину копье, как спина жертвы изгибается, подобно натянутому луку, и вдруг норвежцы побросали мечи и опустились на колени, В лужах крови валялась пара трупов, а раненый полз в сторону хижин с волочащимися по грязи кишками.

Лаяла собака. Женщина все требовала другое копье, поэтому я подъехал к ней и плашмя ударил мечом по шлему, а она схватила меня за ногу и попыталась стащить с седла, Я снова ударил, уже намного сильнее, но все еще плашмя, и на этот раз она повалилась на спину, шлем съехал набок, и копна черных волос закрыла ее злобное лицо.

– Затворяй ворота! – велел я Бергу.

– Вы кого-нибудь потеряли? – спросил его Финан.

– Нет! – сказал Берг, с трудом закрывая ворота.

– Молодцы! – крикнул я. – хорошо сработано. Мои юные воины забрались на стену и разбили защитников, которые, хоть и не ожидали атаки, все же были гораздо более многочисленны и отреагировали быстрее, чем мы ожидали, Я коснулся молота на груди, молча поблагодарил богов за удачу, и тут меня озарило.

Меня поразила одна мысль. Если боги оказывают тебе милость, то в следующий миг накажут.

И в этот момент маленькой победы, под проясняющимся небом меня накрыла внезапная темнота. Мысль обожгла, как удар Гунгнира, смертоносного копья Одина, Я проклят. Не могу сказать, как я понял, что проклят, только это случилось, Я знал, что сейчас боги смеются надо мной, а три норны, три бессердечные пряхи у подножия Иггдрасиля, играют с нитями моей судьбы. Светило солнце, но для меня мир словно накрыла черная грозовая туча, и я просто сидел в седле, неподвижно и слепо глядя на хижины, а люди Арнборга испуганно взирали оттуда на нас.

– Господин? – Финан направил ко мне коня. – Господин! – повторил он громче.

Я оглядывался в поисках знамения, что я не проклят, Пролетающая птица может указать на волю богов, думал я, но птиц поблизости не было видно, В этом птичьем краю, возле полного птиц устья реки – только жгучее зимнее солнце, бледное небо и высокие перистые облака.

– На мне проклятье. – сказал я.

– Нет, господин. – ответил Финан, касаясь креста на своей груди.

– Проклятье. – сказал я. – Надо было идти в Беббанбург, а не сюда.

– Нет, господин. – повторил Финан.

– Просто найди того монаха.

– Если он здесь.

– Найди его!

Но что толку искать брата Бедвульфа, если сам я проклят? Я мог сражаться с Арнборгом, со Скёллем и Этельхельмом, но не с богами, Я проклят.

Судьба неумолима.