Текст книги "Мятежник (ЛП)"

Автор книги: Бернард Корнуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

В тяжелом воздухе мелькали и свистели пули. Туча мух кружила над канавой, чтобы отложить яйца в куски плоти, которые лишь мгновение назад были человеком. Лейтенант Медоуз лежал на спине с выражением удивления в мертвых глазах и широко открытым наполненным кровью ртом. Старбак с бурлящим в животе виски натянул поводья, развернул Покахонтас и направился в сторону Легиона.

Первая потеря в Легионе Фалконера произошла примерно в пять минут девятого утра. Снаряд перелетел через холм на востоке, отпрыгнул от склона и обрушился с высоты с чудовищным свистом, а потом вонзился в землю во второй раз в двенадцати ярдах от первой роты.

Там он взорвался, и зазубренные железные осколки вонзились в голову Джо Спарроу, мальчишки, который поступил в университет, но сейчас погиб той скорой смертью, о которой только может мечтать солдат. Только что он стоял, смеясь над шуткой, рассказанной Сайрусом Мэттьюзом, а в следующее мгновение уже лежал на спине. Он лишь один раз дернулся и, ничего не почувствовав, умер.

– Джо? – спросил Сайрус.

Другие солдаты нервно отпрянули от погибшего парня, все, кроме его друга Джорджа Уотерса, стоящего рядом со Спарроу во втором ряду, теперь он упал на колени рядом с телом.

Кепи Спарроу сплющило от силы, с которой ударил осколок снаряда, и Джордж пытался ее поправить, но как только он потянул за жесткий козырек кепи, из-под нее хлынул чудовищный поток крови.

– О Боже! – Джордж отшатнулся при виде этого жуткого зрелища. – Он мертв!

– Не будь придурком, парень. Из головы всегда течет кровь, как из заколотой свиньи, ты прекрасно это знаешь, – сержант Хоуз протолкнулся через строй и теперь встал на колени рядом со Спарроу.

– Давай, Мелкий, вставай! – он поправил кепку, пытаюсь скрыть кровь, и легонько похлопал мертвеца по щеке. Джо был единственным сыном Бланш и Фрэнка Спарроу, гордостью всей их жизни.

Бланш яростно пыталась убедить мальчика не ходить на войну, но кто-то оставил адресованную Джо позорную нижнюю юбку на их крыльце, а юный Джо и так хотел присоединиться к Легиону, так что Бланш пришлось уступить, и вот Джо лежал на спине без движения.

– Позовите доктора! Доктора! – Пол Хинтон, капитан первой роты, спрыгнул с седла, выкрикивая приказ.

Майор Дэнсон со своим медицинским саквояжем выбежал из задних рядом полка, где оркестр играл "Энни-Лори", саксгорны расцвечивали басы в контрапункте к протяжной мелодии, такой популярной у мужчин. Дэнсон протолкнулся сквозь строй первой роты.

– Дайте ему воздуха! – рявкнул он, он всегда это кричал, когда его вызывали к больному. Не важно, солдаты ли на поле боя, слуги или члены семьи, но люди всегда толпились около пациента, а Дэнсон терпеть не мог работать под взглядами зевак, дружно высказывающих собственные предположения. Если они были такими сведущими, часто думал он, то зачем им был нужен доктор? – А теперь отойдите. Кто это, Дэн?

– Сын Бланш Спарроу, док, – ответил Хинтон.

– Только не юный Джо! Давай, Джо, ты пропустишь всё веселье! – доктор Дэнсон упал на колени. – И что случилось? В голову попало, да?

– Он мертв, – произнес побелевший от шока Джордж Уотерс.

Майор Дэнсон нахмурился в ответ на этот любительский диагноз и пощупал пульс Джо Спарроу. Несколько секунд он молчал, потом снял с него кепку в кровавых пятнах, обнажив пропитавшиеся кровью и ставшие красными волосы.

– О, бедная Бланш, – тихо произнес доктор, – что мы теперь ей скажем? – он расстегнул мертвецу воротник сорочки, словно хотел дать ему возможность дышать.

Еще один отрикошетивший снаряд пролетел, как пила, над головами и рухнул на землю в полумиле от полка, звук от выстрела был приглушен густой листвой леса.

Адам Фалконер, восседавший верхом на лошади на вершине холма, чтобы понаблюдать за волнами дыма и огня у далекой реки, теперь понял, что в рядах Легиона что-то произошло, и пришпорил лошадь обратно к полку.

– Что случилось? – спросил он доктора Дэнсона.

– Сын Бланш, юный Джо.

– О Боже, нет, – в голосе Адама слышалась настоящая боль. День уже принес то насилие, которого так опасался Адам, а сражение, как он подозревал, еще даже не началось по-настоящему. Противники вошли в контакт, обмениваясь снарядами, но пока, по-видимому, никто не начал атаку.

– Бланш никогда этого не переживет, – сказал Дэнсон, с трудом встав на ноги. – Помню, когда Джо чуть не умер от коклюша, я решил, что она уйдет с ним в могилу. Боже ты мой, какое чудовищное несчастье.

Вокруг него на мертвое тело в ужасе таращилась вставшая в круг толпа солдат.

Не то чтобы для кого-то из них смерть была в новинку, все видели сестер, братьев, кузенов или родителей лежащими в гостиной, помогали нести гроб в церковь или вытаскивать утопленника из реки, но это было совсем другое, это была случайная смерть, лотерея войны, и на этом месте с легкостью могли бы быть и они сами, лежа без движения в луже крови.

Это было нечто, к чему они не были в действительности готовы, потому что ничто во время тренировок не убедило их, что юноши заканчивают жизнь с открытым ртом, лежа на спине, засиженные мухами, окровавленные и мертвые.

– Отнесите его в тыл, ребята, – велел капитан Хинтон. – Поднимайте его! Осторожней! – Хинтон проследил за перемещением тела и вернулся к Адаму. – Где твой отец, Адам?

– Не знаю.

– Ему следует находиться здесь, – Хинтон схватился за поводья и с трудом взобрался в седло.

– Полагаю, его задерживает генерал, – предложил Адам жалкое объяснение. Около свалившейся с Джо Спарроу кепки на траве блестело пятно крови. – Бедная Бланш, – произнес Адам. – Мы забрали Джо из знаменосцев, потому что решили, что в строю будет безопаснее.

Но Хинтон не слушал. Нахмурившись, он смотрел на восток, где на бровке холма появился всадник.

– Это Старбак? О Боже, это он!

Адам повернулся и к своему изумлению увидел, что, действительно, в сторону Легиона галопом скакал Старбак, и на секунду Адам подумал, что видит привидение, но затем осознал, что это и правда его друг, которого тремя часами ранне отправили обратно на север, к соотечественникам, но теперь он вернулся – без кителя и в спешке.

– Где твой отец? – выкрикнул Старбак.

– Не знаю, Нат, – Адам подъехал к своему другу. – Что ты здесь делаешь?

– Где Дятел? – Старбак говорил отрывисто и резко, совсем не в тон меланхолическому настрою после смерти Спарроу.

– Что ты здесь делаешь, Нат? – повторил свой вопрос Адам, пришпорив лошадь вслед за Старбаком. – Нат?

Но Старбак уже пустил лошадь вниз, в сторону передних рядов Легиона, где рядом с провисшими в безветренном воздухе флагами стоял майор Бёрд.

– Сэр! – Старбак придержал лошадь недалеко от Бёрда.

Тот моргнул, подняв на него глаза.

– Старбак? Мне было велено отправить вас в отставку! Вы уверены, что должны здесь находиться?

– Сэр, – тон Старбака был неестественным и формальным. – Меня послал полковник Эванс, сэр. Он хочет, чтобы мы выступили к броду Садли. Враг пересек реку у церкви Садли и продвигается в этом направлении.

Дятел Бёрд моргнул, взглянув на молодого человека, отметив, что тот говорит совершенно спокойно, и это спокойствие, как он полагал, являлось извращенным симптомом возбуждения юноши, а потом Бёрд подумал, как потрясающе хорошо каждый играет свою воинскую роль этим малоприятным утром.

– Разве эти приказы положено адресовать не полковнику Фалконеру?

Услышав, как он задает этот вопрос, Бёрд поразился, что его естественным побуждением было попробовать избежать ответственности.

– Если бы я смог найти полковника, сэр, то сказал бы ему. Но не думаю, что для этого есть время, и если мы не сдвинемся с места, сэр, то от армии ничего не останется.

– Вот как? – Бёрд тоже говорил спокойно, но его руки впились в бороду, выражая напряжение этого мгновения. Он открыл рот, чтобы продолжить разговор, но не смог выдавить ни слова.

Он думал, что ему тоже придется сыграть свою роль в этой войне, а сейчас судьба бросила в его руки эту ответственность, и тогда он малодушно подумал, что его воинский долг заключается в том, чтобы подчиняться полковнику Фалконеру, а он отдал совершенно определенные приказы: игнорировать все команды со стороны полковника Натана Эванса.

Фалконер и сейчас занимался попытками передислоцировать Легион на юг, где, как полагал Борегар, произойдет основное сражение, но полковник Натан Эванс ожидал, что Легион выдвинется на север, и недвусмысленно заявлял, что будущее Конфедерации зависит от того, подчинится ли Бёрд.

– Сэр! – Старбак явно был не столь спокоен, каким казался, потому что подгонял майора Бёрда с решением.

Бёрд жестом призвал Старбака к молчанию. Первым побужденрием Таддеуса Бёрда было избежать ответственности, слепо подчинившись приказам Вашингтона Фалконера, но именно этот импульс позволил Бёрду понять, почему его зять поддался мольбам Мириам и назначил его майором.

Потому что Вашингтон Фалконер считал, что Бёрд всегда будет подчиняться его приказам. Полковник явно считал Бёрда безопасным ничтожеством, которое никогда не отнимет и доли его славы.

На самом деле, как внезапно осознал Таддеус Бёрд, никому не было дозволено состязаться с Вашингтоном Фалконером, вот почему полковник окружил себя тупицами вроде Ридли, и вот почему, когда человек вроде Старбака грозил выказать некоторую независимость, он был быстро изгнан из окружения полковника.

Даже сомнения Адама были для Вашингтона Фалконера приемлемыми, потому что мешали тому состязаться с отцом. Вашингтон Фалконер окружил себя туповатыми людьми, лишь чтобы сиять на их фоне во всей красе, и как только Таддеус Бёрд осознал эту истину, он решил пойти наперекор. К черту Фалконера, потому что майора Бёрда нельзя считать ничтожеством!

– Старшина Проктор!

– Сэр! – старшина с достоинством и прямой спиной промаршировал со стороны знамен.

– Легион выступит к перекрестку у подножия холма, старшина, ротами в колоннах. А потом вверх по дальней дороге, – Бёрд указал на противоположную сторону долины. – Отдайте соответствующие распоряжения.

Старшина, совершенно точно знающий, сколько власти предполагалось отвести Бёрду в Легионе Фалконера, приосанился, чтобы продемонстрировать свой впечатляющий рост.

– А это приказы полковника, майор, сэр?

– Это приказ старшего по званию, старшина Проктор, – теперь, когда Бёрд принял решение, он, похоже, наслаждался собой, потому что его голова раскачивалась взад-вперед, а тонкие губы скривились в сардонической ухмылке.

– Мы продвинемся вдоль дороги Садли, это та проселочная дорога, что находится за перекрестком, – Бёрд снова указал на север, а потом взглянул на Старбака в поисках подтверждения.

– Правильно?

– Да, сэр. И полковник Эванс потребовал, чтобы мы встали на его левом фланге, когда пересечем дальний холм, – Старбак гадал, не то ли это самое место, где с ним попрощался Вашингтон Фалконер.

– Не будет ли лучше, сэр..., – вступил в разговор старшина Проктор, пытаясь усмирить умопомешательство Дятла Бёрда.

– Выполняйте! – закричал Бёрд во внезапном приступе ярости. – Ступайте!

Адам Фалконер последовал за Старбаком к майору Бёрду и теперь вмешался, чтобы прояснить ситуацию.

– Что ты делаешь, дядя?

– Легион выступит колоннами поротно! – рявкнул майор Бёрд неожиданно громким голосом. – Сначала первая рота! Роты! Смирно!

Очень немногие обратили на эти слова хоть какое-то внимание, большинство солдат так и остались на местах, предположив, что у Дятла просто очередной припадок, как, бывало, случалось в школе, когда он впадал в ярость после какой-нибудь проделки учеников.

Многие офицеры Легиона с трудом сдержали смех, а некоторые, как, например, Ридли, раскачивали головами взад-вперед, как клюющие птицы.

– Нат, – повернулся Адам к своему другу. – Будь добр, объясни, что именно происходит?

– Враг обходит нас с тыла, – произнес Нат достаточно громко, чтобы услышали ближайшие роты, – и полковнику Эвансу нужен наш полк, чтобы помочь сдержать их атаку. Здесь нет никого кроме нас и людей полковника Эванса, и больше никто не сможет их остановить, и если мы не сдвинемся с места, то проиграем сражение.

– Что за дерьмо, – вмешался Итан Ридли. – Ты просто чертов янки и работаешь на янки. Там нет никакого врага.

Адам положил руку на плечо Старбаку, чтобы сдержать его, а потом посмотрел на север, через дорогу. Там не было заметно никакого движения. Даже листва не шевелилась. Пейзаж был сонным и пустым.

– Думаю, нам лучше остаться здесь, – предложил Адам. Старшина Проктор кивнул в знак согласия, а майор Бёрд посмотрел на Старбака с призывом во взгляде.

– Я видел северян, – сказал Старбак.

– Я не сдвинусь с места, – провозгласил Ридли, и это заявление было поддержано одобрительным шепотом.

– Почему бы нам не послать к Эвансу офицера за подтверждением приказа? – разумно предложил капитан Хинтон. Он вместе с дюжиной офицеров присоединился к дискуссии.

– У тебя нет письменного приказа, Нат? – спросил Энтони Мерфи.

– Не было времени что-либо записывать, – объяснил Старбак.

Ридли язвительно рассмеялся, а Таддеус Бёрд выглядел неуверенным, словно гадал, правильное ли решение принял.

– Где сейчас Эванс? – поинтересовался Хинтон.

– Двигается от каменного моста к дороге Садли, – Старбак ощущал подступаюшее отчаяние.

– Это и есть дорога Садли? – прервал беседу рёв Траслоу.

– Да, – подтвердил Старбак. Траслоу указывал на север через неглубокую долину.

– И ты говоришь, что видел там янки?

– Да, за бродами.

Траслоу кивнул, но к разочарованию Старбака больше ничего не добавил. Небольшая группа всадников в серых мундирах скакала галопом через дорогу к дальнему холму, копыта их лошадей оставляли на земле темные следы.

Офицеры Легиона наблюдали за ними, пока всадники не скрылись в далеком лесу. Это было единственным знаком того, что на левом фланге армии что-то может произойти, но кавалеристов было так мало, что их маневр едва ли можно было счесть убедительным свидетельством.

– Это значит, что мы выдвинемся на помощь полковнику Эвансу, – Бёрд решил быть твердым, – и тот, кто не подчинится моему приказу, будет расстрелян! – Бёрд вытащил револьвер Ле Ма, поднял его своей худой правой рукой и, будто в неуверенности, что на самом деле сможет исполнить эту угрозу, протянул это выглядящее смертоносным оружие Старбаку. – Вы его застрелите, лейтенант Старбак, и это приказ. Слышите?

– Очень четко, сэр! – Старбак понял, что ситуация опасно выходит из-под контроля, но не знал, что предпринять, чтобы вернуть ее в нужное русло. Легиону отчаянно был нужен лидер, но полковник отсутствовал, и никто, похоже, не выглядел достаточно адекватно в качестве его замены.

Сам Старбак был северянином и простым младшим лейтенантом, если вообще кем-то был, а Таддеус Бёрд являлся посмешищем, деревенским школьным учителем, переодетым в яркую военную форму, и хотя лишь Старбак и Бёрд понимали, что нужно делать, ни один из них не мог навязать свою волю полку, и Старбак, держа неуклюжий револьвер, знал, что никогда не осмелиться привести его в действие.

Майор Бёрд с важным видом выступил на три шага вперед. Он выглядел смехотворно, сделав три гигантских шага, которые, как он несомненно полагал, должны были смотреться торжественно, но выглядели просто как походка клоуна, неуклюже корячащегося по арене на ходулях. Он развернулся и призвал к порядку:

– Легион, смирно! Встать!

Постепенно и с неохотой солдаты встали. Они натянули заплечные мешки и подняли с травы винтовки. Бёрд подождал, а потом выкрикнул следующий приказ:

– Легион, стройся поротно в колонны! Первая рота! Направо! Вперед!

Ни один солдат не пошевелился. Они встали, но не собирались перемещаться с этого клочка земли на склоне холма. Первая рота смотрела на капитана Хинтона в ожидании указаний, но тот был явно встревожен приказом и не сделал попытки его поддержать. Таддеус Бёрд сглотнул и поднял глаза на Старбака. Револьвер оттягивал Старбаку руку.

– Лейтенант Старбак? – голос майора Бёрда стал больше похож на визг.

– О, дядя Таддеус, не надо! – воззвал Адам.

Солдаты едва сдерживали истерический смех, вызванный смехотворным пафосом этой родственной мольбы, и хватило бы еще одного слова, чтобы этот смех прорвался, но твердый голос, такой же неожиданный и мрачный, как свист пролетающего снаряда, сменил настроение полка на мрачное предчувствие.

– Одиннадцатая рота! На плечо!

Траслоу отошел назад, к левому флангу Легиона, и теперь выкрикнул приказ. Одиннадцатая рота немедленно ему подчинилась.

– За мной! – рявкнул он.

Одиннадцатая рота покинула ряды полка и начала спускать вниз по склону. Траслоу, коротышка с потемневшим лицом, не оглядывался налево или направо, а шагал вперед своей размеренной походкой сельского жителя. Капитан Розуэлл Дженкинс, старший офицер роты, галопом поскакал вслед за ней, но его попытка переубедить Траслоу была полностью проигнорирована. Мы пришли сюда драться, по всей видимости заявил Траслоу, и Бога ради, давайте поднимем свои задницы и будем драться.

Капитан Мерфи, командующий четвертой ротой, вопросительно поглядел на Старбака. Тот кивнул, и этого простого подтверждения для Мерфи оказалось достаточно.

– Четвертая рота! – выкрикнул он, и солдаты даже не стали дожидаться приказа выступать, а сразу отправились вслед за людьми Траслоу. Оставшаяся часть Легиона тоже двинулась вперед. Старшина Проктор бросил яростный взгляд на Старбака, но тот лишь пожал плечами, а майор Бёрд, чьим приказам наконец-то подчинились, подгонял тех, кто медлил.

Ридли резко дернул лошадь, оглядываясь в поисках союзников, но Легион Фалконера выступил на запад, ведомый сержантом, а офицерам осталось только поспевать за своими солдатами. Сам же Старбак, который торопил отправку на север, развернулся к Адаму и крикнул ему:

– Где мой мундир?

Адам протиснулся сквозь строй оркестра, производящего страшную какофонию резких звуков и грохота, пытаясь догнать уходящий Легион.

– Нат! – Адам выглядел расстроенным. – Что ты натворил?

– Я тебе объяснил. Федералисты обходят нас с тыла. Ты знаешь, где мой мундир? – Старбак спешился рядом с телом Джо Спарроу. Он подобрал его винтовку и стянул с него портупею со флягой, патронташем и коробкой с капсюлями.

– Что ты делаешь? – спросил Адам.

– Вооружаюсь. Будь я проклят, если проведу остаток этого дня без оружия. Здесь люди убивают друг друга, – Старбак хотел мрачно пошутить, но легкомысленность этих слов придала им резкости.

– Но отец послал тебя домой! – запротестовал Адам.

Старбак повернул в сторону своего друга мрачное лицо.

– Ты не можешь диктовать мне, на чьей стороне стоять, Адам. Сам можешь поступать по-своему, но и мне позволь.

Адам прикусил губу и повернулся в седле.

– Нельсон! Принеси мистеру Старбаку мундир и оружие!

Слуга полковника, ожидавший у сложенных в груду ранцев, палаток и прочего багажа легионеров, принес Старбаку его саблю, пистолет и мундир. Старбак кивнул в знак признательности, натянул китель и пристегнул портупею с тяжелым пистолетом.

– Похоже, что у меня слишком много оружия, – сказал он, взглянув на собственный револьвер, винтовку Джо Спарроу и револьвер Ле Ма, полученный от майора Бёрда. От отбросил винтовку и скорчил мину в сторону уродливого Ле Ма.

– Отвратительное создание, правда? – у револьвера было два дула, верхнее – нарезное, для пуль, а нижнее – гладкое, для картечи. Старбак открыл барабан и засмеялся, а потом продемонстрировал Адаму, что все девять ячеек в барабане были пусты.

Заряд картечи был на месте, но переключатель, с помощью которого владелец револьвера выбирал, какое дуло использовать, был сдвинут вверх, чтобы стрелять из пустого барабана.

– Он не заряжен, – сказал Старбак. – Дятел блефовал.

– Теперь он не блефует! – запротестовал Адам, махнув рукой в сторону отцовского Легиона, который теперь находился на полпути к подножию холма. – Посмотри, что ты натворил!

– Адам! Бога ради, я видел янки. Они идут прямо на нас, и если мы их не остановим, то война закончится.

– Разве мы не этого хотим? – спросил Адам. – Одно сражение, как ты мне обещал, а потом мы сможем начать переговоры.

– Не сейчас, Адам, – Старбаку не хватало ни времени, ни терпения, чтобы развеять сомнения своего друга. Он пристегнул портупею с саблей и кобурой поверх мундира и запрыгнул в седло, как раз когда Итан Ридли поскакал к вершине холма.

– Я собираюсь найти твоего отца, Адам, – заявил Ридли, проигнорировав Старбака.

Адам посмотрел вниз, в долину, где его соседи маршировали на север.

– Нат? Ты уверен, что видел северян?

– Я их видел, Адам. После того, как уехал от вас. Они находились позади брода Садли и шли в этом направлении. Они в меня стреляли, Адам, и гнались за мной! Я даже представить себе такого не мог.

Погоня оказалась короткой, поскольку ей помешал лес, и преследователи-северяне сдались за пять минут до того момента, когда Старбака захватили два луизианских кавалериста, отказавшиеся пересечь брод, чтобы убедиться в рассказанной Старбаком истории собственными глазами.

– Он врет, – спокойно произнес Ридли и побелел, когда Старбак обернулся в его сторону.

Старбак ничего ему не ответил, вспомнив о том, что собирался убить этого человека, но только не на глазах у Адама. Он сделает это в неразберихе сражения, когда рядом не окажется ни одного свидетеля, способного обвинить его в убийстве.

– Янки идут через брод Садли, – сказал Старбак, опять развернувшись к своему другу, – и никто кроме нас не сможет их остановить.

– Но..., – казалось, Адам никак не мог осознать чудовищность новостей Старбака – что левому флангу армии мятежников что-то угрожает и что его уверенный в себе и процветающий отец ошибался.

– Как в битве при Фермопилах, Адам, – горячо заявил Старбак, – считай это битвой при Фермопилах.

– Это еще что? – поинтересовался Итан Ридли. Он никогда не слышал ни о Фермопилах, где персы Ксеркса зашли во фланг греческой армии Леонида и одержали победу, ни о том, как три сотни спартанцев пожертвовали жизнью, чтобы остальные греки смогли уйти.

Натан Эванс не был особо похож на героя-грека, но сегодня он играл роль спартанца, а Адам, получив это сравнение нынешнего положения со случаем из классической истории, немедленно понял, что соседи и арендаторы его отца выступили, чтобы стать героями, так что он просто не мог оставить их умирать в одиночестве. Фалконер должен быть с ними, и если отсутствует отец, то будет присутствовать Адам.

– Значит, нам придется сражаться, да? – безрадостно спросил Адам.

– Ты должен отправиться к отцу! – настаивал Ридли.

– Нет. Я должен пойти с Натом, – отозвался Адам.

Ридли почуял запах победы – наследный принц встал на сторону врага короля, и Ридли заменит их обоих. Он развернул лошадь.

– Я отправляюсь за твоим отцом, – выкрикнул он, пришпорив лошадь мимо тела Джо Спарроу.

Адам посмотрел на своего друга и задрожал.

– Мне страшно.

– Мне тоже, – ответил Старбак, вспомнив оторванную ногу, перелетающую над дорогой, разбрызгивая кровь на своем пути. – Но и янки тоже страшно, Адам.

– Надеюсь, что так, – сказал тот и щелкнул языком, понуждая лошадь начать движение. Старбак с меньшим изяществом последовал за ним на Покахонтас, и друзья поскакали вниз по холму на север, вслед за Легионом. В чистом летнем воздухе над ними снаряд от гаубицы прочертил дымный след на небе, а потом врезался в землю и взорвался где-то в лесу.

Еще не было и девяти часов утра.

Выдвигаться колоннами поротно было не лучшей идеей майора Берда, но он решил, что это было бы самым быстрым способом заставить Легион сдвинуться с места, и поэтому отдал соответствующее распоряжение.

В этом построении роты должны были маршировать в ногу друг с другом, четыре шеренги в ширину, каждая из девятнадцати-двадцати человек, в зависимости от численности роты, и вместе десять рот образовывали широкую колонну со знаменем в центре, оркестр и доктор Дэнсон замыкали строй.

Проблема была в том, что Легион отрабатывал маневры лишь на плоском лугу Фалконера, тогда как теперь они шли через местность, пересеченную неудобными канавами, изгородями, кустарником, ямами, холмами, кустами ежевики, ручьями и непроходимыми зарослями деревьев. Они смогли довольно успешно добраться до дороги, но деревья возле каменного моста и изгороди на пастбищах расстроили ряды рот, и вполне естественно, что солдаты предпочли идти по дороге, так что колонна рот превратилась в длинную разбросанную цепочку людей, которые медленно тащились по пыльной дороге, прежде чем добрались до деревьев на вершине дальнего холма.

Но по крайней мере, солдаты взбодрились. Многие были рады передвижению, и еще больше рады убраться с открытого склона, где беспорядочно падали вражеские снаряды, перелетая через холм, и каким-то образом утро приняло ту же атмосферу спортивного соревнования, что и в дни занятий в Фалконере.

Взбираясь на холм, они бахвалились тем, что сделают с янки, которых едва ли ожидали встретить у дальнего склона.

Многие из солдат полагали, что майор Бёрд понял всё совершенно превратно, и полковник будет чертовски зол, когда вернется со встречи с генералом, но то была проблема Дятла, а не их. Никто не выказывал таких же подозрений по отношению к Траслоу, который первым начал движение и теперь невозмутимо вел Легион на север.

Старбак и Адам неслись галопом вдоль колонны, пока не нашли Таддеуса Бёрда, шагавшего вместе со знаменосцами. Старбак неосторожно свесился с седла, чтобы отдать майору Бёрду его револьвер Ле Ма.

– Ваше оружие, сэр. Вы знали, что он не заряжен?

– Конечно же, он не заряжен, – Берд взял оружие у Старбака. – Вы что, действительно думали, что я хотел пристрелить кого-нибудь? – хихикнул Бёрд и отвернулся, чтобы посмотреть на солдат, беспорядочно двигавшихся по проселочной дороге вверх по лесу. Так это и есть отборные части Вашингтона Фалконера? Императорская гвардия Фалконера? Эта мысль заставила Бёрда громко рассмеяться.

– Сэр? – Старбак решил, что Бёрд что-то сказал.

– Ничего, Старбак, пустяки. Хотя я полагаю, что нам следует передвигаться более подобающим для солдат образом.

Старбак указывал вперед, туда, где клочок неба обещал ровную местность на противоположной стороне густого леса, венчавшего гору.

– Там за холмом поля, сэр. Там вы сможете построить людей как положено.

Бёрду пришло на ум, что Старбак уже проезжал по этой дороге, когда полковник пытался избавиться от него.

– Почему вы не ушли, когда Фалконер дал вам шанс? – поинтересовался он у Старбака. – Вы действительно хотите сражаться за Юг?

– Да, хочу, – хотя едва ли сейчас было подходящее время, чтобы объяснять, насколько это решение было донкихотским, или почему вид солдат с топорами в лесу внезапно подтолкнул его к этому решению.

Он знал, это не было разумным выбором, а всего лишь восстанием против семьи, и Старбак внезапно удивился способу, каким судьба предоставляла эти шансы, и небрежностью, с который этот выбор можно сделать, даже если последующее за этим решение может в корне изменить все последующие события вплоть до самой смерти. Сколько раз, размышлял он, история вершилась такими необдуманными поступками?

Сколько важнейших решений принималось на основе только лишь гордости, похоти или банальной лени? Воспитание и вера учили Старбака: каждому уготовано божественное предназначение, и судьба человека предопределена свыше. И всё же этим утром Нат приставил к этому учению ствол ружья и одним выстрелом отправил на небеса. И Старбаку показалось, что мир стал чуточку лучше и чище.

– Ну, раз вы с нами, – произнес Таддеус Бёрд откуда-то со стороны левого стремени, – может быть, проскачете вперед и остановите солдат на открытой местности, как и обещали? Мне бы не хотелось, чтобы наши люди мчались в бой, словно толпа грешников на покаяние, – он махнул Старбаку, указывая направление револьвером Ле Ма.

Когда Старбак добрался до головы колонны, выяснилось, что сержант Траслоу уже приказал свои солдатам сойти с дороги. Одиннадцатая рота легкой пехоты успела дойти до гребня холма – того самого, на котором полковник выгнал Старбака из рядов Легиона и где деревья уступали место пастбищу на длинном склоне.

Траслоу строил своих людей в две шеренги около зигзагообразной изгороди, не позволявшей рогатому скоту разбежаться по лесам. Старший офицер одиннадцатой роты куда-то испарился, но Траслоу он и не был нужен. Траслоу нужны были мишени.

– Проверьте, чтобы оружие было заряжено! – рычал он на солдат.

– Сержант, смотрите! – кто-то на правом фланге указывал в сторону открытой местности, по которой передвигалась орда появившихся из леса странно одетых солдат.

На них были мешковатые ярко-красные рубашки, широкие черные-белые штаны, заправленные в белые гетры, и красные головные уборы с длинными голубыми кисточками. Это был полк модников, известных как зуавы, и подражавший знаменитой легкой пехоте Франции [19].

– Пусть идут, – ответил Траслоу. – Эти клоуны из наших, – он уже заметил флаг Конфедерации среди рядов разодетых солдат.

– Смотреть вперед! – приказал он.

Легионеры продолжали появляться на дороге, собираясь на правом фланге роты Траслоу. Офицеры Легиона тем временем беспомощно жались у деревьев, не совсем понимая, что происходит и кто командует внезапным построением.

Майор Бёрд надрывал глотку, приказывая офицерам возглавить свои роты, а затем посмотрел направо, туда, где отряды конфедератов продолжали появляться из-за деревьев, заполняя пустоту между рядами Легиона и разодетыми зуавами.

Новоприбывшие были одеты в серые мундиры, и их приход ознаменовал поспешное формирование оборонительной линии на северном краю леса. Широкая длинная полоса открытой местности уходила от зигзагообразной изгороди мимо фермы и стогов сена – туда, где далекие леса прятали брод Садли. Широкое ровное пастбище, казалось, было создано специально для винтовок обороняющихся – готовое стрельбище, залитое беспощадным солнцем.

Полковник Эванс на своей серой лошади, одолженной у мертвеца, галопом приблизился к тому месту, где формировал строй Легион Фалконера.

– Отлично сработано, Бостон, отлично! – поприветствовал он Старбака, добавив к этому поздравительный жест, резко повернув лошадь в сторону северянина и с силой похлопав того по спине. – Отлично сработано! Полковник Фалконер здесь?

– Нет, сэр.

– Кто командует?

– Майор Бёрд. Он у знамен, сэр.

– Бёрд! – Эванс развернул лошадь, из-под ее копыт разлетелась земля и трава. – Нам лишь нужно удерживать ублюдков здесь. Придется им всыпать по полной.

Его нервная лошадь остановилась, дрожа и мотая головой, пока Эванс вглядывался в северном направлении, в длинный открытый склон холма.

– Если они появятся, – добавил он тихо. Левой рукой он нервно похлопывал бедро. Немец-ординарец с "бочоночком" виски остановился за спиной полковника, как и дюжина штабных офицеров и верховой знаменосец с пальмой на флаге Южной Каролины.