Текст книги "Охотники на ксеносов: Омнибус (ЛП)"
Автор книги: Бен Каунтер
Соавторы: Энтони Рейнольдс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер,Лори Голдинг,Брэнден Кэмпбелл,Энди Чемберс,Питер Фехервари
Жанр:
Эпическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц)
Здесь никого не должно было быть. Эта старая часть Подработок, известная как Аррафельская шахта, богатая в своё время, была заброшена больше трёхсот лет назад, когда толстые, ветвящиеся жилы драгоценной руды её полностью выбрали. С тех пор шахта покоилась в безмолвии и темноте, изморозь обрамляла давно нехоженые туннели. Но сейчас она уже не была безмолвной и тёмной. Ордима ехал на последней из трёх автоповозок, которые с шумом катились по пыльному туннелю. Перед ним на полу повозки лежали бессознательные тела шахтёров из бригады H-6, а вокруг сидели те, кто участвовал в нападении на них. Жертвы лежали вповалку, запястья и лодыжки связаны, рты заткнуты кляпами. Глядя на безвольные тела, Ордима вдруг вспомнил о Мире. Он порылся у себя в душе, однако, к вящей радости, чувства вины там не нашёл. Такой тип женщин Ордима знал хорошо. Она бы попросту нашла себе ещё одного насильника… И она бы проболталась. Язык у людей рано или поздно, но всегда развязывается. Подарив быструю и безболезненную смерть, Ордима оказал ей милость. Или это лишь поиски оправдания? Скольких он убил за свою жизнь? Уже под сотню, пожалуй, и каждого – только ради того, чтобы сделать своё дело. Его светлость не обращает внимания на смерть в столь заурядных количествах. Его игра, если уж на то пошло, ведётся на гораздо более грандиозные числа.
Ордима перевёл взгляд с жертв на полу повозки на людей, сидящих напротив. Он всё никак не мог разобраться: молчаливое, почти безучастное поведение остальной бригады Микала, отчего изображать Микала было чересчур легко; нападение с шоковой дубинкой на другой шахтёрский отряд; этот угрюмый, безмолвный караван в давно покинутые части шахты.
«Что, варп прокляни, мы здесь делаем? Что происходит?»
Похищена целая бригада, загружена и свезена сюда, в эти выработанные штреки!
Ордима ломал себе голову, пытаясь разобраться. Он понимал, что попал в серьёзный переплёт. О том же подсказывал прилив адреналина, не говоря уж о шевелении волос на затылке и мурашках по коже. Замкнутость и молчание его товарищей – это просто дар свыше, спасал пока по-прежнему. Никаких пытливых вопросов, никаких неудобных разговоров, с которыми легко попасть впросак. Однако их странное молчание по-прежнему тревожило, а уж связанные, точно кабаны для вертела, люди под ногами… это тревожило ещё сильнее.
Краем глаза он заметил, что на него уставился один из бригады I-8 – Нендес. Мгновение они буравили друг друга взглядом. Ордима, не говоря ни слова, кивнул. Нендес кивнул в ответ и приложил руку к груди трёхпалым жестом. Ордима повторил, как и раньше. Что это значит? На лице Нендеса не мелькнуло даже намёка на человеческие эмоции, однако взгляд его двинулся дальше, и Ордима с облегчением незаметно выдохнул.
«Что бы ни случилось, – напомнил он себе, – что бы ты не увидел, не выдай себя. Не дёргайся. Держи маску. Держи маску».
Несмотря на годы, проведённые на службе его светлости, который обладал практически священной властью от имени Императора, сам Ордима не верил по-настоящему в Императора Человечества. И как он подозревал, большинство людей тоже не верили по-настоящему. Надежду и веру часто путают между собой. Под равнодушным небом всё, на что можно положиться, – это собственные голова и руки. Именно они вытаскивали его каждый раз, когда он уже не сомневался, что умрёт. Именно на них полагался он сейчас, понимая, что должен быть готов ко всему, что может ждать впереди.
Впереди ждала массивная пластальная дверь метров десяти в ширину. Начальник смены Юнус, ехавший в передней повозке, встал и поднял руку, давая знак остальным остановиться. Автоповозки с рокотом подкатили и встали в линию, передом к двери. Внезапно, словно из ниоткуда, в лучах света от фар появились два человека в форме силовиков. На них были шлемы, панцирная броня и перчатки, в руках каждый держал смертоносное широкоствольное ружьё для подавления массовых беспорядков, которое тут же нацелил на людей в передней повозки.
– Единство! – окликнул тот, который стоял слева.
В ответ заговорил Юнус.
– Дар Повелителя!
– Сила! – воззвал охранник.
– И жизнь вечносущая! – ответил Юнус.
Охранник опустил оружие.
– Во всякой её форме.
Сказав это, он кивнул своему спутнику, и тот также опустил оружие.
– Ваша группа последняя, – произнёс тот. который стоял справа. – У вас новые родичи?
Юнус кивнул и указал за спину на тела, сваленные в повозки. Охранник прошёлся вдоль урчащих машин, осматривая груз жертв, лежащих в кузове. Дойдя до повозки Ордимы, он одобрительно кивнул, поднял глаза на Ордиму и сказал:
– Скоро они познают дар Повелителя.
Ордима решил, что открыть сейчас рот станет для него смертельной ошибкой, так что просто кивнул с ничего не выражающим лицом и снова уставился на неподвижные тела.
Охранник вернулся к своему спутнику у металлической двери и сообщил:
– Всё нормально.
Второй отошёл к стене и отстучал комбинацию рун на тёмной панели. Ордиме стало интересно: как он их видит при таком слабом свете? Фары повозок освещали только участок перед собой и больше ничего. Потом до него дошло, что эти люди стояли здесь, в абсолютной темноте, уже… Сколько? Ордима мог видеть в темноте благодаря оптикому в правой глазнице. Наблюдая за человеком у панели, он ясно понял, что охранники могут то же самое. Кто-то их тоже аугментировал? Кто? Какому-то захудалому участку городской стражи подобного рода улучшения недоступны. Кто снабдил их этими аугментами? Кто эти люди? Если они силовики, то что, во имя девятого пекла, они делают здесь внизу, в леденящей темноте?
«Новые родичи» он сказал. Именно эти слова больше всего заставили по-настоящему разбежаться мурашкам по коже Ордимы. Эти люди говорили, как культисты.
Туннель задрожал: огромная дверь неторопливо раздалась посередине. Дальше за ней тоже была темнота. Секунд через тридцать створки наконец-то разошлись до конца, убравшись в пазы, – и путь был свободен.
Охранник справа взмахами погнал повозки вперёд, и Ордиму слегка качнуло, когда его машина пришла в движение.
Когда повозка с урчанием шла мимо силовиков, он глянул вниз и попытался прочесть имя и номер, выбитые на золотом значке правого охранника.
«Картиган. 899-00-213».
Был ли этот человек на самом деле Картиганом? Или эта форма краденная?
Это будет не трудно узнать, если он когда-нибудь выберется отсюда. По приказу его светлости Ордима уже взламывал несколько раз за последний год центральный когитатор местной стражи. Он обязательно поищет этого Картигана. Возможно, тот числится среди пропавших без вести.
«Если я выберусь».
И словно в ответ на эту мысль, пластальные двери с оглушительным гулким ударом сомкнулись у него за спиной.
Повозки покатили дальше. Туннель здесь был шире. Он изгибался понемногу влево и вниз. Через довольно приличное расстояние, пожалуй, полкилометра, не меньше, впереди замаячил новый источник света. Ещё пять минут – и караван въехал в просторный зал, освещённый светильниками на гроксовом жире, которые окрашивали всё вокруг тусклым и мерцающим оранжевым.
По центру зала, в бездонные чёрные глубины ныряли две широкие шахты подъёмника. Платформа слева стояла наверху, уже здесь – в зале, чтобы опустить новоприбывших на самые нижние уровни Аррафеля. Шахта справа зияла пустым проёмом, её платформа ждала внизу, и ни единый лучик света не пробивался оттуда.
«Уходим вглубь», – подумал Ордима, чувствуя, как сводит желудок. Он поборол неодолимое желание развернуться, спрыгнуть с повозки и бежать, бежать прочь. Он сумел зайти так далеко благодаря опыту, выдержке и хладнокровию, однако самая мысль спуститься по этим шахтам вниз с этими людьми заставила его бледнеть от страха.
«Я в ужасе, – признался он самому себе. – Там внизу что-то есть, ждёт, и мне это не понравится. Помоги мне Трон, если что-то пойдёт не так, если меня раскроют, если маска спадёт…»
Он уже давно прошёл точку невозвращения. Сейчас он это признал. Теперь от него ничего не зависело. Он должен выдержать, увидеть, куда это ведёт, и уповать на Святую Терру, что доживёт до момента, когда сможет снова глотнуть воздуха на поверхности.
Юнус отдал новый приказ, и одна за другой повозки вкатились на открытую платформу. Даже с тремя машинами на ней оставалось ещё полно свободного места. Затем шеф спрыгнул со своей машины, подошёл к панели управления на краю платформы и вбил код на мерцающей зелёным рунной клавиатуре.
Ордима услышал, как в стенах шахты со скрежетом ожили зубчатые колёса, и, жестоко тряхнув свой груз, платформа начала долгий путь вниз.
В стенах шахты располагались служебные люмы, как и в большинстве шахт Подработок, однако здесь они не горели. Так что, не считая фар повозок, единственным светом, который теперь видел Ордима, остался оранжевый квадрат над головой.
Пока тянулись минуты неторопливого спуска и на уши давило всё сильнее, Ордима смотрел только вверх, следя, как оранжевый квадрат становится меньше и меньше, а вместе с ним – надежды выбраться отсюда живым.
Глава 4Каррас очнулся от того, что в затылке и шее пульсировала боль. Он открыл глаза и обнаружил себя в освещённой люмом комнате площадью, по его прикидкам, восемь на восемь метров. В глазах поначалу расплывалось, но вскоре окружающие предметы обрели чёткость. Он был не один. Напротив, в кресле из серого камня с высокой спинкой сидел большой космический десантник в чёрной повседневной форме.
Лохейн!
Старший библиарий без доспехов выглядел почти так же внушительно, но Карраса это не остановило. Он без раздумий кинулся вперёд, одной рукой придавил Лохейна к спинке кресла, а другую с напряжёнными пальцами занёс над горлом Штормового Стража, готовый раздробить ему гортань.
– Что ты сделал? – зарычал Каррас. – Что ты со мной сделал, проклятый?
Лохейн вздохнул.
– Сядь, брат. Крови сейчас ты не прольёшь.
Секунду они оставались в таком положении: Призрак Смерти застыл, яростный и смятённый; Штормовой Страж со спокойным видом терпеливо ждал.
А потом снизошло понимание. Оно обрушилось на Карраса, точно удар громового молота. Раньше, когда его обуревала ярость, в ответ всегда вскипал бурлящий поток силы.
Но не сейчас.
И это, вкупе с правдой в словах Лохейна, заставило Карраса опуститься обратно в своё каменное кресло. Алебастрово-белое лицо его ещё сохраняло кровожадный оскал, однако на смену ярости уже пришло глубокое беспокойство. Почему дар не проявил себя?
Лохейн понял.
– У нас нет другого выхода, – сообщил он Каррасу. – Все библиарии, которые поступают сюда, подвергаются одной и той же процедуре. Не думай, что с тобой обошлись как-то по-особенному. Я прошёл через то же самое, как только прибыл, и взбесился точно так же, однако вскоре узнал, зачем всё это нужно.
– Ты… Ты запечатал мою силу?
Каррас почувствовал, как кровь стынет в жилах. Сколько он себя помнил, дар всегда был при нём: вёл его, защищал, выделял среди остальных людей, даже среди космических десантников.
Афион Кордат велел ему в час сомнений полагаться на своё внутреннее «я». Однако внутреннее «я» Карраса неразделимо переплеталось с колдовством, что и делало кодиция столь ценным инструментом для своего благородного ордена.
– Ты обязан понять природу нашей организации, – продолжил Лохейн. – Клятву служить с честью в Карауле дают космические десантники из сотен орденов. И каждый брат, «примеривший чёрное», нам нужен. Сначала ты должен принести клятву. А однажды дав – держать. У каждого ордена – свои секреты, Призрак Смерти. – Ударение на последние два слова невозможно было не заметить. Но Лохейн не мог знать всё. Как он сказал, у каждого ордена – свои секреты. Однако это ещё не значит, что ему они известны.
– При помощи той силы, что мы владеем, можно вытянуть эти секреты из сознания других братьев. Не стану усугублять, перечисляя, чем это грозит Караулу Смерти. Такого позволить нельзя. Давным-давно были заключены соглашения: Караул Смерти обеспечивает такое же соблюдение секретности, какого же и требует. Пока ты не примешь Вторую присягу, твой психический дар будет закрыт.
Пока Лохейн говорил, Каррас сосредоточенно вслушивался в себя, отчаянно разыскивая хотя бы те крохи своей силы, которые, возможно, ему оставили. И нашёл: приглушенное мерцание колдовской энергии в самой глубине, словно дождевая капля там, где некогда блистало озеро огня, настолько далёкая от того восхитительного потока, какой он знал, что Каррас едва не взвыл от отчаяния.
– Это… я…
Лохейн подался вперёд, положив руки на колени.
– Прояви терпение, брат. Со временем ты поймёшь, что мы делаем это не только ради соблюдения соглашений, но и для твоей же пользы. Мы, библиарии, всегда слишком полагаемся на свой дар. Ты многое приобретёшь на тренировках без него. Вновь откроешь для себя, что значит – сражаться лишь при помощи физической силы. Перед твоим выпуском подавитель варп-поля будет полностью снят.
Каррас попытался вычленить и определить источник боли в затылке и шее. Закинув мускулистую руку за голову, он принялся ощупывать основание черепа, заднюю часть шеи и спину вдоль позвоночника насколько возможно. Это «возможно» было не далеко. Из-за массы мышц на плечах и бицепсах он не смог бы дотянуться ниже середины трапеции. Однако этого не потребовалось. Пальцы скользнули по холодному металлу.
– Мы приживляем его к позвоночнику. Легко снимается при соответствующих ритуалах, когда придёт время, однако не пытайся вытащить его самостоятельно. Необратимый паралич не улучшит твоих боевых возможностей.
– Это ведь не просто подавитель, так? – буркнул Каррас.
– В точку, брат. Продолжай проявлять такой ум дальше – и, может, даже доживёшь до конца своего срока. Да, это не просто подавитель.
– Значит, все, кто прислан сюда, получают имплантат?
Лохейн кивнул.
– Это стандартная процедура. Следящее устройство с невральным прерывателем. Так мы поддерживаем здесь порядок, определяем границы допустимого и тому подобное. Здесь, в архивах Дамарота, хранится много такого, что засекречено на высшем уровне. Случись утечка, информация такого рода может подорвать договоры и соглашения, которые связывают Империум в единое целое. Караул Смерти – древняя организация, Каррас, и в свитках и инфосердечниках, собранных здесь, записано такое, что лучше оставить забытым.
На это более склонный к силовым методам космодесантник просто сказал бы: «Уничтожь их!».
Но только не библиарий. Не Лиандро Каррас. Для библиария знание уже само по себе оправдывает своё существование и так же важно для победы, как острый клинок и заряженный болтер.
Тем, кто прячет голову в песок, видна лишь тьма невежества. Не беги от ужаса и позора прошлого. Самые тяжёлые воспоминания – всегда самый надёжный урок.
Когда хадит сказал ему это? Давным-давно. Столетие прошло. Но слова эти были и всегда будут истиной. Каррас понимал необходимость надзора за боевыми братьями, пока те находятся в крепости Караула. Однако это никак не умаляло унизительности самого метода надзора.
– Если ты попытаешься проникнуть в запретную зону, имплантат отключит контроль над мускулатурой. И ты будешь мешком валяться на полу, пока сержант Караула не отменит команду. То же самое произойдёт, если ссора начнёт становиться излишне напряжённой. Нам не нужно, чтобы, к примеру, Космические Волки и Тёмные Ангелы переубивали здесь друг друга.
– Ты мог бы спросить, Штормовой Страж, – прошипел Каррас. – Ты бы объяснил – я бы согласился.
– А если нет? Думаешь, тогда мы просто отправили бы тебя домой? Нет. Я уже сказал, Каррас: Караул нуждается в каждом космодесантнике, которого призвал. Если бы только мы могли принять больше… Доверие – это роскошь, которую в нашем Империуме могут позволить себе очень немногие. И у нас нет времени на создание и укрепление этого доверия. Так что больше мы не спрашиваем. Мы делаем то, что должно. Ты можешь себе представить, как обсуждать применение этих имплантатов с Белым Шрамом? Или с Чёрным Храмовником? Попытки были. И то, что мы прибегаем к таким крайностям, должно тебе подсказать, чем всё закончилось.
Каррас выругался. Жить под присмотром, точно животное… Остаться без своего дара и быть вынужденным тренироваться без той силы, которая всегда была в его распоряжении…
Всё шло не так, как он себе представлял. В чём тут честь?
«Стефан, как ты отреагировал? Тоже возмутился, как и я?»
Однако, бранился Стефан на свой имплантат или нет, но он остался в Карауле и с величайшей гордостью прослужил больше тридцати лет. Он принёс славу своему ордену. С возмущением или без, но Каррас просто не мог сделать меньше.
– По-твоему, цель оправдывает средства, брат Лохейн. Пусть так. Ты судишь, зная больше, чем я. И всё же, для меня это плохое начало, как, наверное, и для остальных.
Лохейн пожал плечами.
– Как я уже сказал, я чувствовал то же самое. И преодолел себя. И ты преодолеешь. Твоя подготовка начнётся завтра в два ноль ноль. Начиная с этого момента у тебя будет слишком мало времени, чтобы тратить его на раненную гордость.
Лохейн поднялся с кресла. Каррас сделал то же самое.
– В течение часа боль в голове рассосётся. Физически замечать присутствие имплантата ты перестанешь быстро. Отсутствие дара будет беспокоить ровно в той мере, в какой ты себе позволишь. Постарайся не забывать, что это лишь временно.
Лохейн повернулся к выходу, однако Каррас остановил его.
– Скажи, брат, как вы это сделали? Среди своих моя сила считалась великой. Мне даже не нужен психический капюшон. В бою я испепелял врагов одним белым пламенем души.
– Когда придёт время, – ответил Штормовой Страж, – твоя сила вновь станет великой. Что же касается способа: как и многое здесь, тебе его знать не положено.
Он двинулся к двери, покачивая могучими плечами. Створки разошлись, но, перед тем, как выйти, Лохейн остановился и бросил через плечо:
– Я вызову тебя через час, Каррас. Одень то, что тебе приготовили. Одежда – на койке. У тебя сегодня Первое принятие Советом Караула.
Каррас промолчал.
– После принятия, – продолжал Лохейн, – всё изменится. На весь срок службы ты должен будешь в первую очередь считать себя Караульным, и только во вторую – Призраком Смерти. Я знаю, как это звучит. Я помню, как это звучало для меня. Однако смирись с этим побыстрее, ради собственного же блага. Только так ты добьёшься славы для своего ордена. Так было со всеми, кто чтил древние соглашения.
Каррас холодно уставился на Лохейна. Так думать о себе казалось невозможным. Призрак Смерти – во вторую очередь? Разум его восставал против этого, оскорблённый одной только мыслью.
Однако по-другому здесь не получится.
«Это будет трудно. Трон, как это будет трудно!»
– Ещё одно, – сказал Лохейн. – Ты должен знать, что как только за мной закроются двери, никаких вольностей больше не будет. Не забывай, что здесь я – старший библиарий. Ты – именно мой подчинённый. Начиная с этого момента ты будешь обращаться ко мне как положено. Ты будешь обращаться ко мне «милорд». Это ясно, кодиций?
Каррас застыл. Голос Лохейна звучал теперь по-командирски резко.
– Предельно ясно, – ответил Призрак Смерти, затем добавил после крохотной заминки: – Милорд.
– Через час, Каррас. Будь готов.
Лохейн вышел, и стальные челюсти двери за ним с лязгом захлопнулись.
Каррас развернулся и окинул взглядом свой новый дом. Тесновато. Просто. В высшей степени по-спартански. Хорошо.
В обеих стенах были сделаны углубления, высотой по пояс, в каждой стояла небольшая бронзовая статуэтка: символ смерти, как те, что высились у входа в причальный отсек. Помимо простой каменной койки здесь были книжная полка из чёрного гранитного дерева, уставленная одобренными текстами, и мраморная купель с водой чистой и холодной как лёд. Слева и справа каменные арки вели в две небольшие комнатки. В одной из них Каррас обнаружил свой психосиловой меч Арквеманн и те нехитрые пожитки, которые ему было дозволено взять с собой. В их число входила самая древняя из известных копия «Tribulatus Terrarum» Бельведере – чёткая, хотя и несколько драматизированная оценка политических событий, приведших к Марсианскому расколу.
Арквеманн висел на стене. Под ним, на чёрной металлической стойке, один из роти зажёг жертвенные свечи. Видимо, догадался, что меч этот – реликвия. Каррас про себя одобрил слугу.
Библиарий протянул руку к эфесу Арквеманна, шёпотом заговорив с оружием.
– Караульный Смерти – в первую очередь? Они хотят слишком много. Смерть в бою – это я приму легко ради чести мегира. Служить вечно, никогда не увидеть купола мавзолеев и гладкие крипты Логополя снова? Даже это я стерплю. Но орден всегда будет для меня прежде всего.
«Даже прежде Империума», – виновато признался он себе.
Каррас наполовину ожидал, что дух психосилового меча сейчас вспылит в ответ. Во время их тренировок на борту «Адоная» клинок соединял свою мощь с Каррасовой в точности так, как сказал кхадит, отвечая на силу и чувство чести в душе воина. Как он отзовётся на эту последнюю, не очень-то благородную, мысль?
Через рукоять Каррас не почувствовал ничего. Двинул пальцы по острой сверкающей кромке самого лезвия. По-прежнему ничего.
«Чтоб их».
Запечатав его силу, они отрезали Карраса от духа древнего оружия. Он чуть не взбеленился, едва не грохнул по стене тяжёлыми кулаками. Однако справился с собой. Это заняло какое-то время, но он сумел. Сердито рыча, Каррас развернулся и отправился исследовать вторую комнату.
То, на что он наткнулся во второй комнатке, мигом потушило пламя его раздражения.
Тёмное помещение освещали только свечи, но для его улучшенных глаз этого хватило. На каждой стене были развешаны отполированные и покрытые лаком черепа ксеносов и странные шлемы, созданные нечеловеческими руками. Под каждым предметом висел свиток пергамента, причём некоторые были гораздо более древними и потёртыми, чем остальные. Приблизившись к гротескному черепу крупного орка, Каррас вчитался в пергамент. И распахнул глаза от удивления. Затем передвинулся к шлему из тёмного металла, усеянному лезвиями, в котором легко угадывалась маска кого-то из эльдарской нечисти. Каррас прочитал свиток и под ним. Каждый артефакт в комнатке являл собой одно и то же – трофей, помещённый сюда в честь космодесантника, который его добыл.
Каррас знал эти имена. Все до единого они принадлежали Призракам Смерти. Несколько из указанных здесь братьев даже вернулись на Окклюдус живыми.
Это был храм, посвящённый долгой службе Каррасова ордена, и Каррас немедленно почувствовал смущение, устыдившись своего совсем недавнего гнева.
Он опустил глаза. Плиты чёрного мрамора под ногами украшали четыре выгравированных слова на высоком готике:
«Они служили с честью».
Каррас нахмурился про себя.
«И я должен. И я добавлю сюда свои трофеи».
Он склонил голову и прошептал молитву за души давно усопших, затем вышел обратно в главную комнату, где на койке была разложена тяжёлая мантия. Каррас присел на край и сгрёб жёсткую чёрную ткань в обе руки.
И глядя на неё испустил долгий вздох сквозь зубы.
«Что делать, как не следовать их примеру? Они погибли, чтобы соблюсти древнее соглашение. Они заслужили уважение Караула Смерти кровью и потом. А я решил, что получу его просто за то, что прошёл отбор. Теперь видно, как это было наивно. Уважение своих родичей я с трудом заслужил на Окклюдусе. Святая Терра, я даже трижды умер ради этого!
Будем надеяться, что на этот раз умирать не придётся».
Когда Марн Лохейн уже прошёл по коридору какое-то расстояние от жилища Карраса, в ухе его зазвучал голос, которые передало самое крошечное из всех вокс-устройств.
– Значит, он разозлился?
– Естественно, – ответил Лохейн.
– Он справится с собой?
– Я справился?
– А что, не справился, брат? Какая жалость. Думаешь, он продолжит дуться, даже когда получит свою силу обратно?
– Обида будет его пришпоривать. Полагаю, результатам это пойдёт на пользу.
– Ты видишь в нём немного себя, – в голосе послышалась усмешка.
– Не так уж немного, – ответил Лохейн, улыбнувшись про себя.
– Есть предположения, почему инквизитор так заинтересован именно в нём?
– Кроме его исключительного послужного списка – нет. Пока нет. Он не кажется особенно покладистым. Но и не открытый бунтарь, насколько я могу судить. Однако инквизиторы не шлют запросы просто так. Тут, может статься, вовлечено пророчество. Возможно, псайкеры Ордо Ксенос увидели что-то, чего не увидели мы. Линии его будущего такие запутанные и смутные. Библиариус не может их прочитать. Мы не можем этого объяснить, однако, что бы не привлекло внимание Инквизиции к Лиандро Каррасу, это должно быть очень серьёзно.
– Как и должна быть причина, почему указаны и те остальные. Ордо вступил в новое соглашение не только ради выгоды для нас. В какую игру они играют, интересно? Присматривай внимательно за этим Призраком Смерти, старина. Подготовкой его займётся сержант Кулле.
– Кулле? – переспросил Лохейн. – Мудро ли это? Я бы подумал, учитывая пьедестал, который его орден…
– Есть вещи похуже, чем недостаток уважения. Из всех сержантов Караула именно Кулле обладает наибольшим опытом работы под куратором от Инквизиции. Именно он сможет подготовить этого Карраса лучше всех для того, чтобы ни ждало его за нашими стенами.
– Мне это очень не нравится, – ответил Лохейн. – Мы не можем просто отказаться от этого ордовского запроса? Этот инквизитор уже имеет две истребительные команды в своём распоряжении, и четыре команды, приписанные к нему в прошлом, были полностью уничтожены. Ордо зашёл в этот раз слишком далеко. Всучив нам список…
– Нет, брат. Мы им не откажем. Я думал, что все вопросы между нами решены, однако очевидно, что я ошибался, так что повторю ещё раз: новое соглашение – на первом месте. Со временем оно покажет свою ценность. Мы можем отдать ещё одну команду на поживу этим воронам, однако в целом Караул Смерти – не только этого сектора, а всего Империума – получает важный источник новой крови в критический момент. Мы оба знаем ценность этой силы сейчас.
– Так что пусть это будет последний раз, Марн. Я говорю окончательно и не буду возвращаться к этому вопросу снова. Ни с тобой, ни с капелланом Караула Кейфе. Увидимся в Зале Принятия через час. Нужно сделать приготовления перед тем, как эти новички примут первую присягу.
– Как пожелает милорд, – коротко отозвался Лохейн.
И прервал связь.
