Текст книги "Охотники на ксеносов: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Бен Каунтер

Соавторы: Энтони Рейнольдс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер,Лори Голдинг,Брэнден Кэмпбелл,Энди Чемберс,Питер Фехервари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 43 страниц)

Очертания внутренней поверхности кольца, которая просматривалась от правого края горизонта покрытого облаками лунного шара до левого, стали более чёткими. Каррас отметил острые шпили и ячеистые купола, зубчатые башни и колоссальные крепостные стены в вычурном готическом стиле, столь характерном для имперской архитектуры. Однако не эти детали больше всего привлекли внимание Карраса. Его взгляд был прикован к невероятным сверкающим павильонам, которые простирались во все стороны на сотни километров. Эти были арочные конструкции из пластали и искрящегося диамонита. Каррас видел подобные сооружения и прежде – в богатых городах, куда в прошлом его забрасывала судьба. Обычно под такими арками росли пышные сады, поражающие разнообразием флоры и фауны, подчас совершенно чуждых планете, на которой были возведены эти павильоны. Такие сады обожает аристократия – дорогое удовольствие, которое Каррас, по правде сказать, находил вполне достойным, поскольку оно импонировало его собственной тяге к познанию и исследованиям. Но что такие экстравагантные постройки делают в крепости Караула? Он и на секунду не мог допустить мысли, что Караул Смерти устроил эти роскошные ботанические сады просто ради удовольствия.

«Адонай» лёг на курс посадки, и нос корабля снова опустился, целя в зияющий прямоугольный проём в верхней грани кольца. Внутри виднелись яркие мигающие огни. С такого расстояния – до дока оставалось ещё немало километров – Каррас различал лишь борта других, более крупных кораблей, уже стоящих на приколе. Их удерживало множество толстых металлических лап и магнитные захваты.

Шли минуты. Пасть причальной палубы раскрывалась всё шире. Её окаймлял искусной работы металлический барельеф с рисунком в виде бесчисленных ухмыляющихся черепов. Череп в центре барельефа был гораздо крупнее остальных и заметно отличался. Каррас прекрасно знал эту эмблему. Череп Караула Смерти, который легко узнать по горящей красным линзе в левой глазнице и скрещенным костям за ним. Если его признают достойным, Каррас будет носить такой на левом наплечнике.

«Я достоин. Нечего сомневаться. Иначе бы меня не призвали».

Вот если бы он ещё чувствовал надлежащую уверенность.

Справа и слева от причальной палубы несли караул огромные статуи – воплощения смерти, облачённые в мантии, почти километрового роста, ухмыляющиеся черепа частично скрыты капюшонами. Каррас залюбовался тем, насколько проработана каждая деталь. Тёмный камень воспроизводил даже рисунок ткани. Статуя слева держала в костлявых пальцах толстую книгу, раскрытую на середине. Взгляд пустых глазниц был устремлен на каменную страницу, словно скульптор навеки заставил остановиться мгновение жизни. Статуя справа обеими руками сжимала рукоять массивного меча, клинок упирался остриём в постамент меж костлявых ступней. Пустой взгляд этой фигуры был устремлен в пространство.

Каждый из гигантских скелетов стоял на постаменте, который выдавался наружу, точно мыс. Надпись на постаменте чтеца гласила: «Силой разума познаешь их немощь». На постаменте меченосца – «Силой тела поразишь их немощь».

Тело и разум едины: упусти одно – и ослабишь другое. Бесспорно. Ни один воин, достойный своего железа, не позволит себе забыть об этом.

«Адонай» сместился ещё чуть-чуть, практически неощутимо, но не для обострённых чувств Карраса. Маневровые двигатели правого борта коротко вспыхнули, подстраивая корабль под вращение кольца. Теперь посадочный вектор в точности совпадал с вектором перемещения дока. Каррас уже различал корабли поменьше. Внутренние размеры причальной палубы поражали. Он никогда не видел столь огромной, если не считать причальных сооружений Кар-Дуниаша, главной базы военно-космического флота сегментума, которые не знают себе равных. Каррас насчитал больше сорока судов разного размера, однако ни одно не уступало намного габаритам «Адоная». Вокруг каждого корабля в причудливом медленном танце вились обслуживающие дроны, бесшумно перелетая туда-сюда на струях раскалённой плазмы. Некоторые притормаживали, прилипали к корпусу того или иного корабля, разворачивали многосуставчатые руки и принимались за работу. Всюду сверкали яркие вспышки ацетиленовых горелок. Водопады ослепительных искр рассыпались и тут же гасли.

Неторопливо, уверенно и плавно «Адонай» прошёл в гигантский зев причальной палубы. Сервиторы-дроны стайкой вылетели навстречу судну, чтобы помочь ему сесть. Из небольших динамиков, искусно встроенных в люстру, прозвучал голос Орлеси:

– Внимание всему экипажу! Приготовиться к посадке.

Корабль повело влево, и картина сдвинулась. Масса металлических мостков и погрузочных кранов потянулась слева и справа. Повсюду, точно плети вьющихся растений в густых джунглях, с балок и монтажных коробок свисали кабели. Облака маслянистого пара с шипением вырывались из огромных отдушин в стенах. Каррас видел облачённых в красное техножрецов и сервиторов-рабов: одни сновали туда-сюда, другие, наоборот, еле передвигались по металлическим переходам и исчерченным чёрно-жёлтой «ёлочкой» площадкам. Огромные серволапы потянулись, чтобы ухватить корпус «Адоная». Раздался мощный гулкий лязг. Корабль содрогнулся и замер. Басовитое гудение двигателей стало стихать и, наконец, умолкло.

И тогда взор Карраса остановился на фигуре, которая застыла в сумраке тёмного прохода перед кораблём. В громоздком силуэте безошибочно угадывались очертания силового доспеха космодесантника.

Внезапно Каррас остро ощутил чьё-то присутствие в галерее, могучее, но не враждебное. Не физическое присутствие, а сознание, которое проецировалось так мощно, что он едва не повернулся, почти ожидая увидеть кого-то за спиной.

Теперь он понял, что за фигура стоит в тёмном проходе.

Рыбак рыбака видит издалека.

«Добро пожаловать на караульную станцию Дамарот, Призрак Смерти», – запульсировало сознание.

«Добро пожаловать в Караул Смерти».

Акт II: Караул

«Провидение основных линий будущего несёт в себе отдельный ряд проблем.

Одна из наиболее фундаментальных такова: одна только попытка прорицания может

изменить то самое будущее, которое пытаешься прозреть».

Афион Кордат, 947.М31

Глава 1

Поезд, который вёз шахтёров бригады I-8 на работу, состоял из двенадцати шумных и тряских вагонов из чёрного железа без окон. Первый и последний были локомотивами, второй и одиннадцатый – набиты угрюмыми широкогрудыми шахтёрами, которые ехали на двадцатичасовую смену. Весь остальной состав шёл порожним: грузовые полувагоны с открытым верхом возвращались на действующий горизонт шахты, где их снова наполнят рудой для обогатительных установок наверху.

Пока у Ордимы, кажется, всё шло неплохо. Помогало то, что Микал не слыл хорошим собеседником. Те, кто не относились к Отпадкам, были научены особо с ним не вольничать, а остальные Отпадки в группе – пятеро угрюмых мужиков со свирепыми мордами и татуировками на шеях – лишь кивнули при встрече. Понятно, что они не говорят о делах банды в присутствии чужих. Ордима чувствовал, что молчание значит не только это, но точно определить, в чём дело, не мог. В пассажирском вагоне царила странная атмосфера, почти медитативная, словно каждый сидел, напряжённо вслушиваясь в тихий голос, слышный только ему одному. Это выглядело противоестественным. Для таких людей. Вагон должен был гудеть от грубых шуток, похвальбы или хотя бы каких-то намёков на то, что впереди долгая трудовая смена. Ничего этого не было.

Путешествие к месту работы заняло чуть больше двух часов с десятиминутной остановкой на полдороге, чтобы здоровенный поворотный круг у Маддокс-Пойнт перевёл их на нужный путь. Наконец поезд прибыл к месту назначения – грязной стальной платформе с вереницей жёлтых погрузочных кранов, – и боковые двери раздвинулись. Каждый встал и взял рабочую каску с верхней полки. Ордима сделал то же самое, покинул вагон вместе с остальными и отправился туда, куда и все – по тёмному, освещённому лишь шахтёрскими лампами туннелю, вырубленному в чёрном камне.

Здесь не было великих шахтных машин Адептус Механикус. Ни грузных чудовищ с титановыми челюстями, ни исполинских джаггернаутов с буровыми наконечниками на мордах. Эти туннели, низкие и тесные, были свежими выработками в поисках нетронутых жил. Бригада I-8 работала в разных точках вдоль стенок туннеля, врезаясь в них влево и вправо, и тому, кто найдёт стоящую жилу, была обещана кругленькая премия. Тем не менее, даже перспектива награды не делала работу менее тяжёлой и опасной, а на риск несчастного случая или травмы почти не обращали внимания. Ночники гибли как мухи под завалами и лазерами резаков, отчего в рабочие бригады шёл постоянный приток новичков. Конечно, Ордиме следовало выбрать для перевоплощения кого-нибудь не столь заметного, как Микал, какого-нибудь новичка, однако возможность отомстить за Недру определила его выбор, так что жалеть тут было нечего.

Начальник смены – краснорожий здоровяк по имени Юнус, которого все звали просто «шеф», – развёл их по местам у стенки туннеля, глянул на свой хроно и объявил официальное начало смены. Через шесть часов будет короткий перерыв.

Для виду поправляя каску, Ордима подглядывал за соседом – что тот будет делать. Звали соседа Сеул; перехватив взгляд Ордимы, он ухмыльнулся, опустил лазрезак и подошёл.

Ордима заставил себя расслабиться. До сих пор хмурого вида и молчания было достаточно. Он не вызвал никаких подозрений, но одно неверное слово может всё погубить.

Сеул остановился рядом и наклонился поближе.

– Скоро, брат. Скоро.

Он сделал жест, о котором женщина шахтёра обмолвилась тогда в Холиксе.

Ордима ограничился кивком и повторил знак: пальцы разведены надвое, ладонь на сердце. Шахтёра, похоже, это устроило.

– Шеф соберёт нас через час, – сказал Сеул. – Другая бригада примерно в двадцати минутах отсюда. Секция «C». Недалеко. Только будь готов.

– Я всегда готов, – буркнул Ордима. Голос вышел как у Микала. Оставалось только надеяться, что Микал выразился бы так же. Похоже, так оно и было, потому что Саул насмешливо фыркнул, точно слышал это уже в тысячный раз. Затем он вернулся к брошенному лазрезаку, надвинул защитные очки, поднял инструмент и принялся за работу, прожигая камень ослепительным лучом.

Увидев достаточно, чтобы хотя бы сделать вид, что знает, что делает, Ордима вскинул свой резак, надвинул очки и последовал примеру соседа. Резак вскоре раскалился, от непрерывной вибрации немели руки, так что каждые пять-шесть минут приходилось делать короткие передышки, чтобы руки вновь обрели чувствительность. В этом Ордима был не одинок: он с удовольствием заметил, что Сеул вынужден делать то же самое.

В скором времени из дальнего конца туннеля появился шеф с прометиевой лампой в правой руке и чем-то тёмным и непонятным, зажатым в левой.

Он сделал знак Ордиме, Сеулу и ещё двум другим рабочим дальше по туннелю собраться возле него.

– Всё готово, братья, – объявил он, переводя пристальный взгляд с одного на другого. – Поедем на автотележках. Как только прибудем в секцию «C», вы двое перекроете дальний конец туннеля. – Это он сказал Ордиме и Сеулу. – Зоннд и Бринте перекроют ближний. Остальные нападут вместе со мной. Валите любого, кто попробует вырваться. Ясно?

При свете лампы Ордима увидел, что предмет в руке шефа – шоковая дубинка, обычная у силовиков. Что этот человек делает тут с оружием, которое положено только городской страже? Такие вещи на дороге не валяются. Что ни говори, а растяпами силовиков не назовёшь, если дело касается снаряжения. За любую потерю их наказывают по всей строгости.

Люди вокруг шефа кивнули. Юнус нажал руну активации – и дубинка тихо загудела. Проверив уровень заряда, он выключил её обратно.

– Пора приниматься за настоящее дело. Идите за Бринте к автотележкам. Я соберу остальных.

Бринте развернулся и отправился вперёд, в то время как шеф двинулся инструктировать остальную часть бригады. По дороге Ордима с опаской присматривался к своим спутникам.

«Что тут происходит, Глаз Ужаса раздери? – спрашивал он себя. – Зачем нам нападать на другую бригаду?»

Какова бы ни была причина, его милость, судя по всему, в очередной раз бросил Ордиму Арухо в опасные воды.

И как всегда, выплывать оттуда живым Ордиме придётся самостоятельно.

Глава 2

У конца пластального мостка, к которому встал «Адонай», Каррас и капитан Орлеси сжали запястья друг друга в воинском приветствии. Глаза капитана так горели от переполнявших его эмоций, что Призрак Смерти даже удивился.

– Сражайтесь стойко и упорно, милорд, – произнёс Орлеси с чувством. – Чтобы нам с моей старушкой не пришлось везти вас обратно на Окклюдус в ониксовом ящике, хорошо? Прошу вас от всей души.

«Как брата Стефана, – подумал Каррас. – Не забывай об этом. Не будь самонадеянным. Стефан был сильным – и всё же не смог пережить всего того, что Караул Смерти требовал».

Перед внутренним взором встал Афион Кордат, который, пристально глядя на него, призывал служить с честью и выжить, чтобы вернуться домой.

«Присмотри за мной, хадит. Если даже Стефан не смог справиться с задачами, возложенными на него, на что надеяться мне?»

Каррас едва сумел улыбнуться Орлеси.

– Пусть Император освещает ваш путь, капитан. И попутного ветра.

Это древнее пожелание Каррас как-то слышал от офицеров флота, отправляющихся в полёт. Он заметил, как изумился Орлеси, но выражение изумления довольно быстро уступило место признательности и удовлетворению. Каррас выпустил запястье капитана и повернулся. В сопровождении вереницы багажных сервиторов с корабля он зашагал вперёд, чтобы поприветствовать во плоти библиария Караула Смерти, который уже приветствовал его мысленно.

Марн Лохейн из ордена Стражей Шторма был не просто библиарием, как Каррас скоро узнал. Он был старшим библиарием караульной крепости Дамарот, членом Совета Караула и той высшей властью, которая руководила отправленными сюда на подготовку библиариями. Именно Лохейн следил, чтобы спецподготовка, которую проходит каждый психически одарённый космодесантник, была гораздо более углублённой, чем у обычного охотника на ксеносов. Именно оценка Лохейна могла изменить судьбу каждого из них – по крайней мере, на ближайшее будущее. Но эти подробности Каррас узнал уже позже. В момент их встречи Лохейн был для него ещё одним незнакомцем за день, полный таких встреч.

За спиной у Стража Шторма стояла по стойке «смирно» дюжина служителей в безупречном облачении. Это были роти – орден лакеев, обслуживающий братство Караула. Каждый носил белую фарфоровую маску, тщательно отполированную, с серебряной эмблемой Караула Смерти, украшающей внешний уголок левой глазницы. Пока Лохейн коротко представлялся новоприбывшему, роти стояли безмолвно, расправив плечи, выпятив грудь и глядя вперёд. На них была выглаженная чёрная форма-двойка с сапогами, по виду военная, но с широким серым поясом. Из-за формы и строгой военной выправки они все выглядели одинаково, однако на этом сходство не заканчивалось. Они не отличались друг от друга ни ростом, ни телосложением. С надетыми масками роти были неразличимы. Каррас позволил сознанию выпустить психическое щупальце и слегка пройтись над их аурами.

«Клоны. Разве такое возможно? Клоны запрещены во всём Империуме. Или у Караула есть особое дозволение?»

Однако сейчас не очень подходящее время для таких вопросов. Лохейн смотрел на него выжидающе. Каррас официально представился и передал библиарию командировочный свиток, скреплённый печатью ордена. Прочитав, Лохейн кивнул, затем свернул пергамент обратно и передал одному из роти с указанием доставить командору Караула. С формальностями было покончено. Лохейн отправил шестерых роти отнести багаж Карраса в новое жилище. Это жильё, как Каррасу было сказано, находилось гораздо выше причальной палубы – в часовне-казарме на внутренней стороне великого кольца. Оставшимся шестерым роти Лохейн распорядился помочь капитану Орлеси, который терпеливо ждал возле трапа корабля, молча наблюдая за процедурой издали.

Глядя, как роти без слов отправились исполнять приказания, Каррас уловил далеко справа какое-то движение. Поодаль, в обтекаемый чёрный фрегат типа «Меч», грузились тёмные фигуры, облачённые в силовую броню.

Лохейн проследил за взглядом Призрака Смерти.

– Отряд «Скорпион», – сообщил он без затей. – Пока в полном составе, хвала Терре.

– Куда они отправляются?

– Детали отправки, как правило, засекречены. К этой информации доступ имеют лишь Совет Караула и сам отряд.

Каррас выругался. О чём он думал? Здесь не Логополь.

– Ты быстро привыкнешь ко всем этим играм плаща и кинжала, – сказал Лохейн. – Когда-то и я стоял на твоём месте. Не могу сказать, что мне всё нравилось – это молчание, отсутствующие взгляды, отговорки, полуправда… Для всего этого есть причины, как ты скоро поймёшь, однако поначалу потребуется немного веры. Идём, брат. Прежде чем ты увидишь свой новый дом, нужно решить кое-какие вопросы.

Лохейн развернулся и повёл Карраса прочь из Южного дока. Позади них фрегат, несущий отряд «Скорпион», начал готовиться к отлёту – двигатели грохотали, точно несмолкающий гром. Когда Каррас и Лохейн вышли в коридор, толстая, прочная дверь в переборке за ними закрылась, сдвинулась запоры – и шум летательного аппарата превратился в негромкий рокот.

Пока они шли, Каррас мысленно перенёсся в прошлое, вспоминая, что он знает о родном ордене первого библиария. Знал он немного, как оказалось. О Стражах Шторма он почти ничего не слыхал и ни одного из них не встречал до сегодняшнего дня, равно как не мог припомнить ни одного упоминания о них в имперских архивах и устных сказаниях. На этом моменте он призадумался. Слава большинства орденов быстро переходит в легенды, часто дико раздутые, которые распространяются, точно лесной пожар, среди гражданского населения Империума. Кто не слышал, например, о великой битве за Макрагг или о легендарных Первой и Второй Армагеддонских войнах? О Гильдарском разломе и Очищении Кадиллуса? Какой ребёнок не рос в мечтах о судьбе воина Адептус Астартес? Что иронично: прибытие космического десанта предвещает кровопролитие и смерть в масштабах, которые многим смертным не привидятся даже в ночных кошмарах. Наяву пережить такое доводилось лишь очень немногим из гражданских.

Космические десантники прибывают туда, где без них не обойтись, где раковые метастазы, терзающие Империум, наиболее злокачественны. Триллионы тех, кто жадно поглощает рассказы о легендарных воинах – на самом деле счастливчики, живущие в безопасности, избавленные от правды и довольствующиеся поклонением своим героям в блаженном неведении. Их упрощённый взгляд на мир охотно поощряют властители Империума, ибо подобные рассказы – пусть даже это по большей части выдумки – подобны маяку надежды в самые мрачные времена. А если таких историй о каком-то ордене никто не рассказывает, обычно это говорит об умышленном замалчивании или секретности. А раз так, то что скрывают Стражи Шторма?

«Ничего похожего на Шарьякс, готов поспорить».

Но какие бы тайны не скрывал его орден, в ходе беседы Каррас обнаружил, что первый библиарий ему быстро понравился. Во взгляде Стража Шторма он не находил ни следа осуждения. Если у Лохейна и были какие-то предрассудки, он умело их скрывал. Так бывало не всегда. Представители других орденов – и в первую голову происходившие из геносемени столь превозносимого Ультрадесанта – не упускали случая косо глянуть на отмеченных генетической мутацией. Белая, как кость, кожа, белые волосы и полностью красные глаза Призраков Смерти сразу выдавали повреждённый меланохромный орган. Менее очевидным было отсутствие функционирующего мукраноида и Бетчеровой железы. Отсутствие этих достоинств Карраса совершенно не беспокоило, ибо сравнить ему было не с чем. Если это кого-то беспокоит, пусть шарахается сколько душе угодно.

Лохейн и сам был бледнокожим, но не альбиносом. У него были густые низкие брови, чёрные, глубоко посаженные глаза, татуированные скулы и подбородок, тёмные от короткой щетины. На взгляд Карраса он выглядел грубоватым и диким, что сильно отличалось от благородного и строгого образа, который воплощал собой Афион Кордат. Но Каррас чувствовал его силу – буйная яркая аура выдавала колоссальную мощь под превосходным, чётко отработанным контролем. По силе Лохейн был по меньшей мере равен ему самому. А то превосходил его и на порядок.

Миновав несколько поворотов, два библиария вышли в полутёмный каменный туннель, просторный и высокий. Кладку холодных, покрытых влагой стен не украшало никакое убранство. Сырой туннель освещали люмы на потолке, их свет образовывал молочно-белые лужи через каждые пять метров.

– Мы на средних уровнях, – сообщил Лохейн. – В стенах идут трубы с охладителем, поэтому здесь обычно скапливается влага.

– Сколько всего уровней?

Задав вопрос, Каррас внезапно задумался. Как долго будут сносить его расспросы? Осуждают ли здесь тягу к знаниям? Действовать в тени за пределами караульной крепости – это одно дело, но насколько здесь, внутри, терпимы к любопытству? Оправданное ограничение информации имеет решающее значение для организации вроде Ордо Ксенос, с которым Караул Смерти так тесно сотрудничает. Ордос частенько санкционирует акции, о которых большая часть человечества не должна узнать никогда. Самая страшная и неоднозначная из них – Экстерминатус, полное уничтожение всего живого на планете. Огласка информации о подобных методах и о том, с какой регулярностью их признают неизбежными, может расколоть Империум, словно удар топора. Страх перейдёт в панику, которая может вылиться в открытый мятеж. Откуда один шаг до галактической гражданской войны и кровопролития, подобного которому не видывали со времён безумного экклезиарха Гога Вандира. Нет. Чем меньше об этом знают, тем лучше. Но это больше, чем просто обережение от смуты. Врагов у Империума – легион, и среди них есть безжалостные древние умы, которые могут потягаться с лучшими умами человечества. Теоретически, любая информация о Карауле Смерти может попасть в руки врага и быть использованной для получения стратегического преимущества. Каррас прекрасно понимал важность принципа необходимого знания – знать только то, что необходимо. Нужно лишь выяснить его границы.

Некоторые Лохейн для него уже обозначил.

– Всего здесь триста двенадцать уровней. Нумерация начинается сверху. Мы, космодесантники, по большей части держимся первого. Там всё, что нам нужно – кроме ангаров и причальных отсеков. Не стесняйся задавать вопросы, брат, если это правильные вопросы. Караул Смерти отличается от любого другого ордена в Империуме. Облегчи себе задачу. Отринь все предубеждения. Опустоши свою чашу, дабы её можно было наполнить заново.

– Братья, вернувшиеся на Окклюдус живыми, ничего мне не рассказали.

Лохейн кивнул.

– Уверен, они были не прочь, но каждый, кто «примерил чёрное», как у нас говорят, связан долгом. Он даёт клятву ничего не рассказывать о времени, которое провёл среди нас. Не говоря уже о гипноиндукции, само собой.

– И это касается не только космодесантников, – добавил Каррас, имея в виду капитана Орлеси.

Лохейн понял, куда тот клонит.

– Капитан – хороший человек. Он прекрасно знает черту, которую не следует преступать. Однако ты прав. Мы не рискуем делать ставку только на честь и преданность. Капитан прошёл гипноиндукцию, хотя для обычного человека это гораздо более опасное и неприятное испытание.

Сырой туннель вскоре закончился просторной аркой входа. Миновав её, библиарии вошли в камеру, где потолок был вдвое выше, чем в коридоре. В обеих стенах, справа и слева, были вытесаны широкие входы в подъёмники, только ни одного из них на этом уровне не оказалось. Два полукруглых прохода в дальней стене вели в другие коридоры, уходящие дальше вглубь комплекса. За решётками на потолке лениво вращалась пара больших вентиляторов. Люмы позади них бросали на каменный пол тени от кружащихся лопастей. Повсюду темнели пятна, оставленные временем и сыростью. Лохейн вышел вперёд и остановился возле сервочерепа, утопленного в стену по левую руку от подъёмника.

– Явись! – приказал он потемневшему от времени черепу. Огонёк в левой глазнице сменил цвет с красного на зелёный, подтверждая команду. На маленьком экранчике под черепом вспыхнула цифровая руна «шесть», затем счётчик побежал вверх.

Пока они ждали, Лохейн стал серьёзнее.

– Прости, брат, однако сейчас я обязан предупредить тебя о том, о чём предупреждаю каждого, кому оказана честь быть избранным для службы здесь. Ты видишь, Дамарот не похож ни на одну крепость-монастырь, которую ты потрудился бы назвать. Страсти здесь накалены. Соперничество – в порядке вещей, и старые обиды между орденами часто выходят наружу. Низкие внутренние свары здесь слишком обычное дело. В Караул присылают лишь по-настоящему исключительных, и это усиливает эго, усиливает гордыню. Не дай мне повод решить, что я в тебе ошибся. Ты, кажется, крепко стоишь на ногах. Но здесь есть множество других, кто упорно делает жизнь сложнее, чем следует. Я прошу тебя не поддаваться на провокации. Эти другие… Рано или поздно они успокоятся, однако жажда славы и почестей сильна. Не сомневайся, для славы и почестей будет и время, и место, но не здесь, на Дамароте. Сосредоточься на том, что важно. Сделай так, чтобы твой орден гордился тобой. Раскрой свой потенциал. Тебе многому нужно научиться. Доверься нам, делай что приказано – и сам всё увидишь…

– Я здесь, чтобы исполнить долг своего ордена, – сказал Каррас, несколько уязвлённый тоном и характером предупреждения, хотя оно заслуживало внимания. – Чтобы исполнить его долг и служить Империуму. И намерен делать то и другое на пределе своих сил. Я здесь не ради самопрославления или личного удовлетворения. На мой счёт не нужно переживать.

Лохейн услышал в голосе Карраса сдерживаемый гнев.

– Не обижайся, брат. Как я уже сказал, эту речь я произношу перед каждым прибывшим, невзирая на его чистоту и происхождение.

Послышался мелодичный звон, затем из сервочерепа раздался невыразительный голос:

– Уровень шестьдесят. Осторожно.

– Прости меня за, что сейчас случится, – произнёс Лохейн.

– Что?

Внезапно Каррас ощутил, как чья-то колоссальная сила блокировала его психический дар и крепко стиснула мышцы. Он тут же попытался ответить, но оказался захвачен врасплох. Он сопротивлялся, рыча от напряжения, но не мог пошевелиться. Подняв взгляд на Лохейна, Каррас увидел, что глаза старшего библиария пылают белым огнём. Это было «злопламя», также известное как «ведьмин огонь», – эфирное пламя, которое вспыхивает всякий раз, когда библиарий проявляет свою истинную мощь.

– Будь ты проклят, – Каррас едва сумел выдавить сквозь зубы. – Что…

Двери подъёмника отодвинулись, и оттуда появился всего один космодесантник – облачённый в чёрный доспех Караула Смерти и с крылатой спиралью апотекариона на правом наколеннике.

Он смерил Карраса взглядом.

– Так значит, это и есть Призрак Смерти, – произнёс он, слегка гнусавя. – Жутковат, верно? Заметь, глаза какие красные.

– Заканчивай, Асфодал.

Апотекарий зашёл сбоку и приставил к шее Карраса устройство, похожее на пистолет. Каррас ощутил, как в кожу под левым ухом впилось несколько игл.

– Доверься нам, брат, – сказал Асфодал. – Мы не хотим причинить тебе вреда или обиды. Все прибывшие проходят через это. Немного унизительно, пожалуй, но ты поймёшь, для чего это нужно, достаточно скоро.

Каррас почти не слышал его. В ушах ревела кровь. Он явился сюда, чтобы служить с честью. Это смертельное оскорбление, возмутительный произвол, которого он не забудет и не скоро простит. Будь Каррас в силах, он разбил бы сейчас головой лицо апотекарию и смёл бы Лохейна собственным злогнём.

Он Призрак Смерти, чёрт возьми!

Апотекарий нажал на спуск. Устройство коротко пшикнуло, и странный обжигающий холод разлился от шеи по всему телу. Спустилась тьма. Как это может быть? Он же космический десантник. Его тело задумано так, чтобы справляться с любым из известных парализующих веществ.

Каррас смутно почувствовал, как центр тяжести тела смещается. Сильные руки подхватили его.

Прежде чем темнота накрыла его полностью, Призрак Смерти услышал рядом два голоса.

– Трон прокляни, что нам приходится это делать. Он нас возненавидит за это.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я возненавидел.