355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Бен Каунтер » Охотники на ксеносов: Омнибус (ЛП) » Текст книги (страница 3)
Охотники на ксеносов: Омнибус (ЛП)
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 02:58

Текст книги "Охотники на ксеносов: Омнибус (ЛП)"


Автор книги: Бен Каунтер


Соавторы: Энтони Рейнольдс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер,Лори Голдинг,Брэнден Кэмпбелл,Энди Чемберс,Питер Фехервари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 43 страниц)

Глава 5

Полёт обратно на «Громовом ястребе» в Логополь занял немного времени – час с небольшим, и Каррас вернулся как раз к прибытию чёрного десантного челнока, которому предстояло – чересчур скоро – унести его на орбиту. Атмосфера в огромном восточном ангаре крепости-монастыря была торжественно-мрачной, даже мрачнее обычного. Каррас стоял по левую руку от своего хадита, безмолвный и, несмотря на мысленное повторение мантры от сомнений, весь как на иголках. Высокая, мощная в каждой своей линии фигура Афиона Кордата, месазара, магистра библиариуса, излучала уверенную, тяжёлую солидность, которую Каррасу предстояло ещё приобрести. Это была точно незыблемая, могучая стена, обычная для космодесантника, который пережил пять, а то и больше, столетий войны. Она делала старого воина похожим на живую гору даже сейчас, без доспехов, одетого в синюю с золотом мантию с капюшоном. Каррас и Кордат обменялись быстрыми взглядами, когда чёрный корабль опустился на посадочные опоры и заглушил двигатели.

Напротив библиариев выстроилась третья рота Призраков Смерти в полном составе, чтобы засвидетельствовать свою скорбь и почтить возвращение в орден одного из своих братьев. В отличие от двух псайкеров, боевые братья третьей роты стояли в полной броне, сняв лишь шлемы, как того требовал случай. Каждый держал поперёк широкой бронированной груди отполированный до блеска болтер.

Аппарель челнока глухо лязгнула об пол ангара. По ней сошла худощавая фигура в тугой чёрной офицерской форме и жёсткой фуражке. Офицер прошагал три метра от конца аппарели и опустился на колено, склонив голову в ожидании.

Капитан Элгрист покинул своё место во главе третьей роты и вышел из строя поприветствовать офицера с челнока. Каррас наблюдал за ним. Минуло много лет и много битв, но Элгрист выглядел хорошо, даже великолепно, в белой мантии, раздувающейся за спиной при каждом шаге. И всё же на лице его была боль. Именно он предложил Стефана для службы в Карауле Смерти, и в результате орден потерял одного из лучших своих сыновей.

Хотя Элгрист и одетый в чёрное офицер говорили не повышая голоса посреди обширного продуваемого ангара, генетически усиленный слух присутствующих десантников улавливал каждое слово.

– Поднимись, – велел Элгрист. – Я Рохиам Элгрист, мегрон и третий капитан.

Офицер с челнока встал, как было приказано, и, вытянувшись, взглянул в абсолютно красные глаза десантника. Третий капитан возвышался над ним почти на восемьдесят сантиметров. Сглотнув пересохшим горлом, офицер собрался с духом и произнёс:

– Это честь для меня, господин. Капитан авиации Карваэль Кри с «Адоная». Обращайтесь ко мне, как вам будет удобнее. Боюсь, мои обязанности не самые радостные.

– Какими бы они ни были, – ответил Элгрист, – добро пожаловать на эту священную землю, капитан. Мы знаем о долге, который привёл вас в Логополь. Лучше бы он и в самом деле был гораздо радостнее.

– Да, милорд. Если это хоть сколько-то утешит вашу скорбь, мне сказали, что он погиб достойно, спасая братьев своей команды и положив конец опасности, из-за которой могли погибнуть многие тысячи от зубов и когтей ксеносов. Это, конечно, всё, что мне было рассказано. Существует порядок…

– Караул Смерти работает в тайне. Нам это известно. Мы с этим согласны. И всё же, твои слова приносят утешение. Его братья будут рады узнать, что он погиб достойно и ради доброй цели.

Кри вскрыл защёлку на кожаном тубусе, висящем на поясе, и вынул свиток, который, держа обеими руками, подал третьему капитану.

– Капитан Караула Ягер просил, чтобы я доставил это вместе с телом. Свиток зашифрован, но мне сказали, что ваш орден уже обладает ключом. Боюсь, внутри вы найдёте не много ответов, но, может быть, содержимое прибавит чести павшему.

Элгрист принял свиток огромной перчаткой и кивнул.

– Он будет передан мегиру. – Увидев замешательство капитана, Элгрист добавил: – Магистру ордена.

Это была неправда, конечно. Мегира нельзя беспокоить подобными вещами. Его бремя и так достаточно тяжело. Однако, Империуму по большому счёту не нужно знать, что покоится под Логополем. Свиток будет вручён Афиону Кордату. Месазар командует орденом, пока Первый Призрак восседает, принимая муки, в зале глубоко под городскими катакомбами.

Капитан Кри склонил голову:

– Я понял. Что ж, на этом первая часть моей службы закончена, милорд. Мне распорядиться, чтобы тело… – Он чуть не сказал «разгрузили», однако ошарашено понял, как это неуважительно прозвучит. Повисло молчание, пока Кри, открыв рот, искал более подобающее выражение. Прошло несколько секунд, затем капитан Элгрист пришёл к нему на помощь:

– Будьте добры, капитан. Прошу вас.

– Сию секунду, милорд.

Кри поднял руку и вдавил латунный штифт на жёстком чёрном воротничке. Пробормотал в этот штифт: «Выпускайте процессию». Мгновение спустя на аппарели челнока появились шесть фигур в чёрных траурных мантиях. Они несли кадила, которые оставляли в воздухе завитки фимиама с липким запахом, раскачиваясь туда-сюда при каждом торжественно-медленном шаге. Сходя вниз, фигуры низкими тихими голосами тянули заунывную погребальную песнь, которая, достигая слуха присутствующих, приковывала внимание. Все ощутили горестный тон этого мягкого, завораживающего напева. Обычный человек, услышав его, расплакался бы, и капитан Кри изо всех сил пытался удержать слёзы, хотя и тщетно. Собравшиеся космодесантники не проливали слёз, однако их обветренные в сражениях лица, призрачно-бледные с кроваво-красными глазами, выдавали всю глубину скорби, терзающей их сердца.

Каррас ощутил, как легла тяжесть на оба сердца: психическое осязание заставляло горе вонзаться в них, подобно иглам. В один прекрасный день Стефан стал бы капитаном, но этой чести его лишили – в обмен на другую. Он погиб в бою, что было правильно, но в тот час вокруг были не его братья с Окклюдуса, а чужаки с других миров, из других орденов. Таков конец для оперативника Караула Смерти. Стоило оно того? Служба в Карауле Смерти – честь большая или меньшая из двух? Отставив в сторону предубеждения, Каррас попытался найти в душе честный ответ, прекрасно понимая, что сам он, возможно, вернется сюда на челноке, подобно Стефану, сопровождаемый людьми в траурных одеяниях.

Он решил воздержаться от выводов, пока сам не попробует службу в Карауле. Время даст ответы, которые нельзя получить самокопанием.

Посреди шестёрки плакальщиков с опущенными капюшонами появился длинный, массивный открытый саркофаг из чёрного оникса, беззвучно плывущий в воздухе, чётко подстраиваясь под поступь эскорта, на крохотных антигравитационных движителях. Плакальщики достигли нижней части аппарели и повели ониксовый гроб к капитану Элгристу. Там, в нескольких метрах от него, они опустились на правое колено и склонили головы. Песнь смолкла.

Кри расправил плечи, выпятил грудь, приподнял подбородок, сделал глубокий вдох и произнёс проникновенным голосом:

– Его возлюбленным братьям, тем, кто создал его, тем, кто знал его лучше, вверяем мы тело павшего во имя Караула Смерти. Пусть его жертва чтится до конца времён.

– Да будет так, – пророкотал в ответ третий капитан.

– Да будет так, – эхом откликнулись собравшиеся, включая Карраса и его учителя. По знаку Элгриста четверо сержантов покинули строй и подошли к парящему в воздухе саркофагу. Шестеро плакальщиков встали с колен, низко склонились перед третьим капитаном, развернулись и бесшумно уплыли обратно вверх по аппарели. Сержанты заняли места вокруг саркофага; каждый поднимал правую руку к губам, затем касался пальцами холодного лба павшего товарища.

Капитан Элгрист снова повернулся лицом к Кри:

– Твоя служба исполнена, и исполнена хорошо, капитан. Один вернулся. Другой улетит с тобой.

Он кивком указал на Карраса. Кри оглянулся, встретил взгляд библиария и поклонился. Каррас склонил голову в ответ.

– Служители ордена позаботятся о твоём экипаже, пока брат Каррас попрощается, – продолжил Элгрист. – Твой челнок будет заправлен. – Он указал на арку прохода в северной стене ангара: – За этой дверью вас ждёт трапеза и омовение, если пожелаете. Третья рота благодарит тебя за службу.

– Это была честь для меня, хотя и не приятная, милорд.

– Ступай с миром, и пусть твоя служба Золотому Трону будет долгой.

Кри поклонился; Элгрист, не дожидаясь, пока тот выпрямится, развернулся и занял место во главе четырёх сержантов. Отдав команду, он повёл их в огромный сводчатый коридор, который занимал почти всю западную стену и вёл в сердце города-крипты. Когда сержанты с саркофагом миновали резную арку входа, оставшиеся боевые братья третьей роты повернулись как один и промаршировали, чётко сохраняя строй, вслед за капитаном и телом брата Стефана прочь из огромного ангара. Каррас и Кордат проводили их глазами.

– День опечаленных сердец, – произнёс Каррас.

– И всё же мы благословлены, – ответил его хадит. – Большинство тех, кто пал на службе Караулу Смерти, не возвращают вообще. Его геносемя было разрушено, и его не удалось извлечь, но он, по крайней мере, будет мумифицирован как положено и погребён в священных катакомбах мира своего ордена. Если бы каждый брат мог удостоиться такой чести; однако это скорее исключение, чем правило.

Последние слова были сказаны многозначительно; намёк был ясен: стань таким исключением.

В одном из проходов северной стороны появились служители, несущие знаки ордена, и приблизились к челноку. Они носили стальные личины – каждая – отполированный скалящийся череп, – и облачены в чёрное, за исключением одного, который носил белое, чья личина-череп была золотой, указывая на более высокое положение. Этот подошёл к Кри и, обменявшись с ним парой слов, увёл из ангара. Через минуту остальной экипаж челнока спустился вниз и отправился вслед за другими служителями туда, куда указал Элгрист.

– Не задерживай их слишком долго, хаджар, – сказал Кордат. – Могу я предположить, что все твои дела улажены?

– Я готов целиком и польностью, но не умом, – ответил Каррас. Кордат улыбнулся.

– Никто на самом деле никогда по-настоящему не бывает готов для такой службы, а я уже ничем почти не могу тебе помочь приготовиться. Караул Смерти крепко держится своих правил секретности по причинам, о которых я не осмелюсь спрашивать. Но ты приспособишься. Ты достоин по крайней мере попытаться. Прежде чем ты улетишь, мегир просил, чтобы ты повидал его.

Мегир.

Первый Призрак, великий магистр ордена, владыка Окклюдуса…

Око, Проникшее за Занавес.

Редко когда мегир виделся с кем-то, кроме первого капитана, верховного капеллана и самого Кордата. Каррас не видел Первого Призрака с тех пор, как тот занял своё место, однако сила его ощущалась везде. Логополь пульсировал ею. Её отзвуки можно было почувствовать даже на орбите. Для Карраса это была часть того, что называется «быть дома».

– Иди, – велел Кордат. – Прямо так, в плаще. Войди босым под великий купол и преклони колени перед ним в знак почтения. Когда уйдёшь, отправь мне мысль, и я встречу тебя здесь.

– Будет так, как ты велишь, мой господин. Я отправляюсь со всей поспешностью.

Нельзя заставлять мегира ждать.

Получив дозволение уйти, Каррас покинул ангар через огромный сводчатый проход, тот, в который ушла третья рота. Его душа была в смятении. Он не мог себе и представить, что мегир призовёт его перед отправкой в Караул Смерти. По правде говоря, он был встревожен и совершенно не готов. Хадит упоминал Шарьякс лишь время от времени, и при этом из голоса его пропадала всякая теплота.

Со Стеклянного трона не вставал живым ни один Первый Призрак. Это одновременно было и величайшее бремя ордена, и его величайший дар. Без него канут все надежды на Великое Возрождение. Эх, какую цену мы платим за веру.

В самый день своего возвышения Первый Призрак ушёл один в самые тёмные глубины Логополя и больше не возвращался. Так было всегда, обычай тысячелетней давности, начатый Корцедом Основателем, кто, движимый видением от самого Императора, привёл своих Призраков Смерти на Окклюдус.

В видении ему было точно указано, где копать. Он отыскал великий купол – Храм Голосов – пребывающий молча и терпеливо в огромной пещере во многих километрах под землёй. Внутри купола он нашёл древний секрет, который был спрятан там ещё до рождения Империума.

По его приказу прямо над этим местом был выстроен Логополь. Такая история. Такая значимость. Судьба ордена. Его цель. Каррас не чувствовал, что готов. Но продолжал идти.

Глава 6

Афион Кордат увидел, как его хаджар появился в ангаре, одетый уже в синюю форму и черные ботинки. Слуги и сервиторы несли за ним боевое снаряжение и то малое из личных вещей, что дозволялось в Карауле Смерти.

Каррас выглядел растерянным, даже оглушенным. Встреча с мегиром явно потрясла его до глубины души. Кордату не было нужды спрашивать почему. Мегир, каким его помнил Каррас, был воплощением силы и мощи, безграничной энергии и неутолимой жажды побед. Не таков был тот, кто ныне возглавлял орден на своем сосущем жизнь троне. Там, в глубине, сидело иссохшее нечто с атрофированными мускулами, костяк, туго обтянутый кожей, которая начинала чернеть. Волосы и борода, белые, как окклюдский снег, стали длинными и тонкими. Он больше не двигается, не говорит при помощи губ и дыхания. Его тело медленно поддается петрификации. Со временем он целиком обратится в камень. Шарьякс тому причиной, но сила, которую трон предлагает взамен, сила, неведомая более ни в одном из миров людей, сделала эти мучения мрачной необходимостью. Без него ордену не достичь своей судьбы.

«Мы ждали его так долго, – думал Кордат. – Так много других мы потеряли по пути. Но в Лиандро Каррасе расчеты, селекция, манипулирование – всё, наконец-то, сошлось воедино. Магистры ордена не зря отдали свои жизни».

Какими бы видениями или словами Первый Призрак не поделился с Каррасом, это касалось только их двоих. Кордат не станет задавать вопросы. Его, без сомнения, призовут вниз после, когда его хаджар отправится в космос. Мегир расскажет всё, что ему полагается знать.

Кордат не рискнул объяснить Каррасу, какие великие надежды возлагает на него орден. Во всяком случае, объяснить открыто и во всех подробностях. Если знанием поделиться, оно изменит то самое будущее, которое предвещает. Но есть другие способы направить на нужный путь. Кордат поместил в несколько важнейших линий будущего психические послания, которым вменялось направить Карраса в нужную сторону. Лишь время покажет, получит ли он их когда-нибудь. Процесс заставил Кордата выйти за пределы своих возможностей. Он дошел до грани, смертельно близкой к полному психическому изнеможению, после которого, защищен ли ты своими татуировками и священными амулетами или нет, воспротивиться одержимости ты уже не в силах. Нет мысли более леденящей для библиария, чем мысль о том, что демон из Варпа может поглотить его душу, забрать тело и обернуть его силы против капитула, который тот любит превыше всего… Слова «кошмар» здесь едва ли достаточно.

Пока Кордат внедрял свои послания в поверхность времени грядущего, Чёрная Река ярилась и била вокруг него, едва не унеся в Послемир. Однако не просто так он был месазаром. Немногие из самых могущественных библиариев Адептус Астартес сумели бы остаться в живых, но среди этих немногих Афион Кордат стоял особняком.

«Когда ты вернешься, мой хаджар… если ты вернешься… возможно, тем, кто сидит на Шарьяксе, буду я. Я буду молить Терру уберечь меня от такой судьбы, но её не миновать, и это мой долг. Я приму его с распростёртыми объятиями ради капитула, хотя я не такой великий человек, как Первый Призрак, и не продержусь долго».

Кордат смотрел, как его хаджар дошел до середины ангара и остановился, глядя на черный обтекаемый челнок, который должен забрать его на «Адонай». За ним попеременно остановились слуги и сервиторы. По обеим сторонам ангара, выстроившись рядами, стояли навытяжку облаченные в полный доспех в честь отбывающего брата все космические десантники Логополя, за исключением третьей роты и тех, чей долг не терпит отлагательств. Настроение у всех было мрачное. Боевой брат не просто улетал куда-то. Каждому из присутствующих были известны шансы Карраса вернуться вообще когда-нибудь, живым или мертвым.

Кордат, пока Каррас был внизу, велел техножрецам облачить себя в полный силовой доспех. Теперь старший библиарий являл собой отполированное, блистающее олицетворение мощи и положения. Печати чистоты в изобилии украшали сверкающий керамит, выпуклый знак Крукс Терминатус и форменные части доспеха, покрытые надписями и чеканкой, изображающей самые великие из его личных побед. С массивных наплечников до самого пола тянулась сзади плотная мантия.

По правде говоря, Кордат, глядя на своего хаджара, чувствовал себя чересчур разодетым. Каррас облачился в простое одеяние тёмно-синих тонов библиариуса. Он выглядел почти что голым на фоне бронированной мощи остальных. Но так и должно быть. Указания, полученные от Караула Смерти, были четкими: те, кого отобрали для службы, должны прибыть без доспехов. Они не наденут доспехи, пока не примут Вторую присягу. Никогда в Карауле не служившим это мало что скажет. Но Кордат помнил свой срок даже сквозь разделяющие столетия. В те дни беспрестанных тренировок без второй кожи он снова ощущал себя чертовым неофитом. Каррасу это вряд ли придется по вкусу, как не пришлось ему, но в этом есть определенный смысл. Его хаджар скоро поймёт.

Лётный капитан Кри, который уже снова поднялся на борт челнока, чтобы сделать последние приготовления перед отлётом, спустился по трапу и остановился перед Каррасом. Он низко поклонился и произнёс короткое приветствие. Каррас не сумел выдавить улыбку. Он просто кивнул. Капитан поклонился снова, чётко развернулся и убыл обратно на челнок. Но в этот раз за ним следом отправились слуги и багажные сервиторы Карраса. Первый кодиций остался один, на нём сошлись взгляды всех боевых братьев. Пора.

Кордат был рад, что оказался здесь. Боевое дежурство на Мысе Потерянной Надежды – звёздном окончании местного спирального рукава – закончилось лишь несколько недель назад: силы мерзких тёмных эльдар наконец удалось отбить, хотя со временем те обязательно вернутся. Кордат верил, что совпадение по времени было не случайным. Может быть, на его стороне вмешалась рука судьбы или рука самого Императора или духов бесчисленных мёртвых человечества. Как бы там ни было, Кордат снова получил возможность лично дать наставления этому воину, от которого зависело так много.

«Пора с ним попрощаться».

Он вышел вперёд, остановился перед своим хаджаром, встретился с ним глазами и сложил руки в форменном приветствии. В древнем приветствии ордена – левая рука у живота раскрытой ладонью вверх, правая – сжатая в кулак, вертикально на ладони левой. Масрахим, знак черепа и камня. Его смысл прост, но это не тот знак, который складывают с легким сердцем. «Я буду почитать тебя после смерти, как ныне при жизни».

Каррас, ещё не отойдя от потрясения после увиденного в Храме Голосов, заставил себя ответить на приветствие, глядя прямо в глаза учителя: красное против красного.

Кордат видел в его глазах мучение. Ему самому оно было знакомо слишком хорошо. Сегодня Каррас впервые узрел мегира на Стеклянном троне. Он просто обязан быть глубоко потрясённым. Сердца самого Кордата каждый раз падали, когда он сходил вниз, откликаясь на психический зов своего старого друга и господина.

Лучше бы Корцед вообще не находил этот Шарьякс.

Нет. Это неправда, и подобные мысли граничат с ересью по отношению к ордену. Если видению Основателя суждено сбыться, все жертвы в Галактике будут не напрасны, даже – и Кордата жгло при одной мысли об этом – душа Лиандро Карраса.

– Мой хаджар, – произнёс Кордат, – на твои плечи возложена честь ордена. Репутация ордена в твоих руках. Не запятнай её. Служи хорошо. Заслужи уважение тех, кто будет окружать тебя. Покажи на своём примере мощь и характер Призраков Смерти.

– Будет так, как ты велишь, хадит. Они узнают о нашей мощи и духе. В этом я клянусь своей жизнью.

«Береги эту жизнь, сын мой, – подумал Кордат. – Береги любой ценой».

Вслух он этого не сказал.

Вместо этого Кордат положил руку Каррасу на плечо и отправил импульс-приказ сервитору, который безмолвно ждал в тени. Человек-машина со стёртым разумом неторопливо подошёл, жужжа и щёлкая коленными шестерёнками. В металлических клешнях он держал оружие, длинное и узкое, обладающее такой историей и силой, что у него была собственная душа: не просто какой-то там машинный дух, которого уговаривают работать при помощи притираний и литаний, а душа, которая горела так же ярко, как душа всякого живого человека.

– Арквеманн? – в замешательстве спросил Каррас, когда сервитор остановился справа от него.

– Да, – ответил Кордат. – Я вверяю его в твои руки, дабы служили вы друг другу в испытаниях грядущего.

– Я… я не могу, – опешил Каррас. Эта вещь слишком велика. Он знал, что это оружие когда-то было возложено к подножию Золотого трона на Терре. Основатель, которому оно когда-то принадлежало, опустил его перед Императором за мгновение до того, как испытал видение. После самого Шарьякса, после мощей и доспехов Корцеда древний психосиловой меч был самой священной реликвией на Окклюдусе.

Каррас потряс головой и неловко шагнул назад.

– Хадит, я даже не смею коснуться его.

– Смеешь и коснёшься, – велел Кордат. – Приказ Первого Призрака. Ты не можешь его ослушаться. Прошу, хаджар. Возьми его с честью и радостью. Арквеманн чувствует помыслы тех, кто владеет им, и будет служить тебе лучше, если ты примешь его с гордостью.

Каррас благоговейно и нерешительно протянул руки и коснулся плоской стороны меча. По клинку засверкали переливы колдовского сияния: тот почувствовал психическую силу. Каррас ощутил, как дух меча пробует её, изучает его черты, даже… может ли такое быть?.. оценивает его? Возможно такое? Если так, то какова же его оценка? Афион Кордат брал этот меч в бой с того момента, как возвысился до мегира. За это время они добились великих почестей. Не гневалось ли оружие сейчас на передачу не такому известному воину?

Каррас сжал рукоять и поднял меч перед собой. Он ощутил резкий ментальный толчок, когда его сила соединилась с собственной силой клинка. Это значит, меч его принял? Мелькнул психический импульс, вспышка разрозненных образов, чудовищных врагов, раненых и поверженных. Это воспоминания меча или проблески событий грядущего? Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Каррас опомнился и вдохнул.

– Откажись от криостазиса по дороге в крепость Караула, – посоветовал Кордат. – Потрать эти недели на тренировки с клинком. Это будет время для вас с Арквеманном как следует привязаться друг к другу за время путешествия через варп. Практикуйся с ним часто и не жалея себя, и вместе вы превратитесь в силу грознее всех известных тебе пределов. Так было со мной.

Прощай, гордое оружие. Никакое другое не сможет заполнить ту пропасть в душе, что останется после тебя.

– Ты оказываешь мне честь гораздо выше той, что я заслуживаю, хадит, – сказал Каррас, отведя взгляд и опустив глаза в раскаянии. – С другой стороны, ты всегда оказывал мне чести больше, чем я заслуживал.

Кордат улыбнулся:

– Позволь мне об этом судить.

Улыбка продержалась недолго. Тянуть дольше было невозможно.

– Наше время снова подошло к концу, хаджар. Снова мы расстаёмся. Если того пожелает судьба, мы опять станем рядом и произнесём слова приветствия вместо слов прощания. Я искренне надеюсь на это. Теперь повернись к своим братьям с высоко поднятой головой и громко, чтобы слышали все, произнеси те слова, что священны для нашего капитула.

Каррас продел голову и руку в чёрную перевязь и повесил Арквеманн за спину. Он повернулся лицом к строю десантников у южной стены и позволил своим сердцам возрадоваться от этого зрелища. Они великолепны, все как один.

«Помни этот момент, – сказал он себе. – Держись его. Помни, чью честь ты защищаешь».

Громким и ясным голосом он обратился к стоящим перед ним:

– Не убоимся смерти, мы – те, кто воплощает смерть во имя Его!

Из глоток собравшихся раскатился гром ответа:

– Мы не боимся смерти! Ибо мы есть смерть во плоти!

– Теперь иди, – велел Кордат. – Отправляйся к почестям и славе, отпрыск Призраков Смерти. И пусть твои деяния будут написаны кровью многих врагов!

Кордат шагнул в сторону, скрежетнув доспехами. Каррас, не сводя немигающих глаз с аппарели чёрного корабля, прошагал мимо учителя в тяжёлом молчании. Он ещё столького не сказал хадиту, но время для слов прошло. Хотя Каррас сомневался, что нашёл бы подходящие слова, чтобы выразить всё то, что было у него на душе.

Поэтому, подойдя к аппарели, он остановился, затем развернулся и отдал воинский салют магистру библиариуса ещё раз: кулак на ладони – масрахим.

В ответ Кордат поднял сжатый кулак и прогремел:

– Первый кодиций!

Шестьдесят восемь космических десантников как один вскинули в воздух кулаки. «Первый кодиций!» – взревели они, и эхо слов отразилось от величественных каменных стен ангара.

Каррас развернулся и взошёл вверх по трапу, ощущая тяжесть и Арквеманна за спиной, и своего долга. Но не годится тратить время на мысли о прощаниях. Они и так достаточно тяжелы. Поэтому он сосредоточился на ближайшем будущем. Впереди была неизвестность. В отличие от тех, чей дар мог проникать сквозь завесу времени, Каррас видел лишь фрагменты во снах, неясные общие направления, туманные видения вероятностей и случайностей, которые почти невозможно было отделить от обычных фокусов спящего разума. Его дар лежал больше в области психического боя, нежели прорицания.

Однако он знал одно: Караул Смерти либо приведёт его к славе, либо уничтожит.

Афион Кордат смотрел, как аппарель челнока медленно поднимается. Вот она закрылась со всей мрачной окончательностью крышки саркофага.

«Я должен радоваться, – думал он с горечью. – Всё идёт так, как продиктовано судьбой. И всё же…»

Звук двигателей корабля поднялся до оглушительного рёва. Поначалу шатко, челнок медленно поднялся в воздух. Выпустив две струи пламени из небольших дюз на носу, он задним ходом выбрался на открытый воздух через устье ангара. Там, чёрной тенью на тяжёлом, полном снега небе, челнок развернулся и ушёл вверх, пропав из виду, на хвостах из дыма и пламени.

Кордат отпустил остальных и подошёл к краю ангара. Он всматривался в угольно-серый полдень ещё долго после того, как огни челнока растворились в небе.

– Возвращайся живым, Лиандро, – пробормотал он себе под нос. – Караул изменит тебя так, как нужно нам, но только если ты уцелеешь. Ты должен вернуться живым.

– Ибо без Кадаша человечество остановится и погибнет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю