Текст книги "Охотники на ксеносов: Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Бен Каунтер

Соавторы: Энтони Рейнольдс,Ник Кайм,Роб Сандерс,Дэвид Эннендейл,Стив Паркер,Лори Голдинг,Брэнден Кэмпбелл,Энди Чемберс,Питер Фехервари
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 43 страниц)

Глава 10

Болтерный огонь пытался превратить в решето земляные укрепления, за которыми окопалась вторая рота.

– Готовьте лазпушки! – распорядился сержант Фосс. – Танки появятся в любую секунду. Их нужно вынести. И, кто-нибудь, уберите эти чёртовы бачки с горючим. Один шальной болт – и от нас только головёшки останутся!

Парадаксис, третья планета системы Аркайд, привлекла интерес нечестивых предателей, известных как Несущие Слово. Никто не знал почему. Они ударили внезапно: корабли выскользнули из варпа так близко к планетарной обороне имперцев, что флотские оборонительные мониторы были разбиты и развеяны в пыль всего за несколько часов. Десантные корабли сыпались на планету десятками, сосредоточившись на восточной части фраджийского континента, в основном вокруг суетливого торгового города Диаспорт.

Полкам Имперской Гвардии – гарнизону города, пришлось окопаться, чтобы оказать всё сопротивление, на которое они способны. С помощью астропатов и через дальнюю космическую ретрансляторную связь был отправлен отчаянный призыв о помощи.

Исключительно по счастливой случайности вторая рота Имперских Кулаков находилась в том же субсекторе. В двух днях пути. Эти два дня едва не стали концом войны. Когда Кулаки прибыли, от гвардейских полков остались почти одни ошмётки. Если бы не решительная помощь ополченцев, которые бросились защищать свои дома и семьи, Диаспорт пал бы раньше, чем Адептус Астартес успели что-то предпринять.

Так Максиммиону Фоссу вместе с остальной ротой под командованием прославленного второго капитана Рудиэля Стрейкера пришлось с ходу вступать в бой. Того, кто проектировал оборонительные укрепления Диаспорта, следовало казнить. Так, по крайней мере, думал сам Фосс. Городские пушки расставили в основном по берегу, чтобы помешать нападению с моря. Земли к западу от города отдали под сельское хозяйство, нимало не заботясь о сколь-нибудь действенной обороне. Так что вторая рота сражалась на возведённых на скорую руку земляных укреплениях, за которыми с помощью лопат и взрывчатки соорудили сложную сеть траншей, добавив для комплекта колючей проволоки и противотанковых ловушек. Не густо, особенно против злобных десантников-предателей, но, если учесть, что за орден встал защиту города, этого оказалось достаточно.

Если Имперские Кулаки получают приказ удерживать позиции, с ними никому не справиться. Это лучшие бойцы в обороне и мастера снятия осад в современном Империуме. И Фосс был полон решимости подтвердить это.

Он бежал по главной траншее на южную сторону, грохоча мощными ногами по грязным доскам. Фосс был необычайно низкорослым для космодесантника. В ополчении попадались простые люди – «мирские», как их называли некоторые братья, – которые отбрасывали точно такую же тень, как и он. Однако мало у кого тень была такой же ширины, ибо то, что Фосс недобрал в росте, он с лихвой возместил буграми крепких мускулов. Со своим ростом он поделать ничего не мог, и не один апотекарий ордена косился на него с подозрением, когда сержант проходил мимо. Вполне возможно, это было подсознательное желание восполнить недостаток, но Фосс чрезмерно увлёкся физическими тренировками. Масса его мышц, и без того усиленных генетически, стала ещё больше. Техносервиторам ордена пришлось подгонять для него доспехи. Потом их пришлось подгонять ещё раз. Потом ещё раз. В конце концов Фоссу велели – нет, приказали! – вширь больше не расти. Он превосходил всех вокруг силой и мощью, однако возникали опасения за его подвижность в бою. До настоящего момента эти опасения оставались беспочвенными, но всё же, с некоторой неохотой, Фосс уступил требованиям начальства. Расти вширь он перестал и с того момента упражнялся лишь с тем, чтобы поддерживать то, что уже было.

То, что уже было, внушало уважение. Фосс бежал на юг, чтобы закрыть потенциально уязвимое место в обороне, и при этом тащил не один, а сразу два ручных реактивных гранатомёта «Адский огонь», полностью снаряженных, по одному в каждой руке.

Снаряды болтеров и автопушек свистели и вспарывали воздух у него над головой. Земляной вал справа вздрогнул. Комья земли взметнулись в воздух, осыпая ярко-жёлтый шлем и наплечники. Танковый снаряд – фугасный – промахнулся всего на несколько метров. Фосс продолжал бежать. Впереди уже видно, как боевые братья из отделения Рихтера со стрелковой ступени поливают болтерным и плазменным огнём полосу земли перед укреплениями. Внезапно все как один пригнулись. Второй танковый снаряд просвистел выше и впечатался в заднюю стенку траншеи.

Братья, которые находились ближе всех к месту попадания, метнулись прочь всего за полсекунды до того, как стенку траншеи вспучило взрывом. Через миг Фосса толкнуло в бок другой взрывной волной, однако он устоял, не упал сам и не выронил оружие.

Через несколько секунд он добрался до отделения Рихтера. Те поднимались на ноги, стряхивая комья влажной земли. Фосс разглядел боевого брата по имени Фарагрим, тоже специалиста по тяжёлому вооружению, как и он сам.

– Фар! – крикнул он. – Не зевай! – и перебросил один из гранатомётов. Фарагрим подставил руки и тут же присел под тяжестью оружия.

– За мной! – скомандовал Фосс, вскочил на стрелковую ступень и уложил гранатомёт на плечо.

Фарагрим не спорил. Сержант Рихтер погиб во время массированного артобстрела два дня назад. Сержант Фосс принял командование сразу обоими отделениями – своим и Рихтера.

Фосс высунул визор над краем траншеи и выругался. Машина, осыпавшая снарядами траншею, не относилась ни к одному из обычных видов бронетехники. Не далее чем в трёхстах метрах перед ним шустро семенило многоногое металлическое чудище. Безобразные демонические лики, отлитые из золота и бронзы, щерились в сторону лоялистов, глумясь над ними, подзадоривая встать и сражаться. И умереть.

– «Осквернитель», – со злостью сплюнул Фарагрим, взобравшийся рядом на приступок.

«Да уж, – подумал Фосс, – повезло так повезло».

«Осквернителя» чертовски трудно вывести из строя. Разбей танку гусеницу, и он превратится в сидячую мишень. Лёгкую добычу. Но в бронированные ноги «Осквернителя», похожие на паучьи, попасть тяжело. Более того, выбей одну ногу – остальные примут вес на себя, сохранив подвижность этому исчадию Хаоса. А вот если заставить его остановиться на секунду, то появится небольшой шанс…

– У нас только две ракеты, – сказал Фосс Фарагриму. – Целься в правую переднюю ногу.

– Нам лучше вдвоём стрелять в корпус, сержант!

– Нет, пока он полностью подвижен. Поверь, брат. Как только этот монстр сделает шаг, выбей ему ногу.

Фарагрим замялся на миг, затем кивнул:

– Как скажешь, брат-сержант.

За «Осквернителем» двигался отряд десантников-хаоситов, используя шагающий танк, как щит от яростного огня обороняющихся. Если «Осквернитель» прорвёт укрепления, предатели хлынут в траншеи, и Кулаки потеряют всё своё преимущество. Фосс не сомневался в силе своей роты в рукопашном бою, однако сейчас шла игра на численное преимущество, а хаоситская нечисть превосходила его братьев три к одному.

«Ради святого имени Дорна, что привело сюда этих ублюдков?»

Скорее всего, он никогда этого не узнает. Сейчас довольно и того, что предателей нужно остановить.

– Огонь!

Истошный вой мгновенно сгоревшего топлива, ослепительная вспышка выхлопа. Первая ракета с визгом понеслась в сторону «Осквернителя», оставляя белый дымный след.

Она ударила точно в коленный сустав, заставив нечестивую машину споткнуться, отбив крупные куски толстой брони и повредив гидравлику внутри. «Осквернителя» повело, и он качнулся на суставчатых лапах. Миг неподвижности был тем самым шансом, которого ждал Фосс. Он пометил середину неподвижного корпуса «Осквернителя» лучом целеуказателя, заорал: «В сторону!», предупреждая всех, кто сзади, о выхлопе, надавил кнопку спуска и выстрелил.

Труба гранатомёта выплюнула свой смертоносный груз, чувствительно лягнув по рукам.

С пронзительным воем реактивный снаряд спиралью ушёл к цели. Раздался короткий резкий удар, затем лопнуло в стороны ослепительное пламя и следом – огромное бурлящее облако густого чёрного дыма. Когда ветер сдвинул пелену дыма в сторону, точно огромный занавес, Фосс увидел, как разбитая машина рухнула в грязную жижу. Второй взрыв потряс её изнутри: сдетонировал боезапас шагохода, и остатки бронированного корпуса, брызнув градом смертоносных осколков, посекли ближайших космодесантников Хаоса.

– Огонь! – приказал Фосс по общей связи. – Бей их!

Вдоль траншеи в сторону предателей, израненных и оставшихся без прикрытия, хлестнул огненный залп. Болты глубоко вонзались в шипастую броню, разрушая порченную, изуродованную плоть под ней. Слепящая плазма перекидывала мостики к другим предателям, сжигая и плавя всё, чего касалась. Это уже было чистое истребление. Праведное истребление. Имперские Кулаки упивались им, чувствуя, как закипает кровь.

– Сержант Фосс, – раздался в вокс-линке суровый голос. – Сержант, ты меня слышишь?

– Капитан?

– Тебя сменяют, сержант. Немедленно отходи к штабу.

– Сражение ещё не закончено, милорд. Мне есть что делать. Ожидается…

– Твоё отделение пока будет объединено с отделением Рихтера. Брат Беррен примет командование. С настоящего момента я произвожу его в сержанты.

– Отличный выбор, милорд, но я не могу оставить поле боя, пока враг продолжает осаду.

– Можешь и оставишь, Максиммион. Это приказ, и ты его исполнишь. Твоё прошение удовлетворено. Челнок прибыл. Ты наденешь чёрные цвета Караула Смерти, сержант. Честь ордена должна быть поддержана.

Фосс ошеломлённо замолк, но всего на один стук сердца. Он надеялся, конечно, но не смел и предположить…

– Честь ордена будет поддержана, капитан.

– За примарха, сержант.

– За примарха. За него и за орден.

Глава 11

Одна рука ухватила её поперёк талии и оторвала от пола. Вторая скользнула по плечу, и большая ладонь накрепко зажала рот, не давая закричать.

Ордима поймал женщину в тот момент, когда она потянулась к ручке входной двери. Он затащил сопротивляющуюся женщину в дверной проём слева от коридора, ведущий в тёмную большую комнату. Перед пикт-проигрывателем с заляпанным экраном стояла пара расшатанных, покрытых пятнами кресел. Слева приткнулся заваленный окурками лхо и пустыми бутылками стол.

Не разжимая рук, Ордима втолкнул жену убитого шахтёра в одно из кресел и, встав сзади, склонился к самому её уху.

– Я пришёл не за тобой, девочка, – проговорил он успокаивающе. – Но я не могу позволить тебе сообщить о том, что ты видела. Не могу, пока мои дела не закончены. Мы оба знаем, что он был жесток с тобой, Мира. Мира – ведь правильно? Мы оба знаем, что без него тебе будет лучше, Мира. Так что я предлагаю вот что. Я задаю тебе вопросы, а ты на них отвечаешь. Ты мне поможешь. И тогда я помогу тебе. Перед уходом мне придётся тебя связать и вставить кляп. Однако, сделав свои дела, я отправлю весточку своей знакомой. Она подойдёт и освободит тебя. И если ты будешь делать всё в точности, как я скажу, и не станешь мешать моим планам, я прослежу за тем, чтобы все неудобства тебе возместили. Она принесёт деньги, но только если ты будешь сотрудничать.

Когда он назвал ту сумму, которую собирался заплатить, женщина замерла. Ордима умолк, чтобы до неё дошла вся серьёзность суммы. Мало-помалу женщина расслабилась.

– Хорошая девочка. Мы оба знаем, чем для тебя могут стать эти деньги, так что держи это в голове. Потому что другой вариант тебе не понравится. Я добрый для своих друзей, Мира, но я дьявол для своих врагов. Я никогда не прощаю, и я никогда не забываю. Можешь поверить мне на слово.

Мира кивнула.

Ордима осторожно убрал руку от её рта. Она не закричала.

Тем не менее, Ордима постарался пока оставаться у неё за спиной. Увидев его перед собой – почти точное подобие своего только что убитого супруга, да ещё и голого, – она почти наверняка слетит с катушек. Этого не нужно. Хватит уже того, что ему пришлось говорить с ней голосом Микала. Об этом голосе он и спросил.

– Мой голос похож на него?

Мира сделала движение, чтобы оглянуться.

– Не надо. Смотри вперёд. Будет легче – по крайней мере, пока.

– О… он говорит малость грубее, чем ты. Больше рычит, что ли. Он нарочно так. Чтобы звучало грозно.

Ордима кивнул и добавил побольше гравия в голос.

– Так лучше?

Миру передёрнуло:

– Святые угодники! Кто… кто ты такой, девять кругов ада тебя забери?

– Просто человек. Человек, которому нужно сделать своё дело. Если это ещё и поможет твоей судьбе, то так даже лучше, верно?

Мира помолчала. Через несколько секунд она сообщила:

– Он ругается много. Микал, в смысле. Гак то. Гак это.

– Понял. Какие-нибудь привычки? Что-то, чем он известен среди Отпадков?

Мира кивнула, по-прежнему глядя в стену.

– Он часто хрустит кулаками. Думает, что это пугает. Ещё он жует эту грибковую дрянь из шахт. Серник. Найдёшь у него в карманах, если покопаешься. Постоянно сплёвывает в раковину. Жуткая гадость.

Ордиме особенно не улыбалось повторять эту привычку. Серник – лёгкий психотропный наркотик, в определённых количествах вызывающий эйфорию. Однако он знал, что сможет подавить его воздействие, если будет осторожен с дозой. Пробовать не будет, пока не предложат. Сейчас важно оставаться в ясном уме.

– Левша или правша?

– Правша.

– Жди здесь.

Ордима ушёл обратно на кухню и накинул на себя одежду мертвеца, ощущая, как это отличается от привычного, почти автоматического процесса одевания. Затем запихнул ненужные тряпки в вонючий полупустой мешок для мусора, крепко завязал его и затолкал в угол между пятью-шестью такими же, но уже готовыми лопнуть. Затем пристегнул пояс с кинжалом и шприцами, затянул. Новая талия была на три дырки шире, чем прежняя. «Повезло, что эта хрень вообще налезла», – буркнул он и ушёл в большую комнату.

– Так, Мира, слушай. Сейчас я встану перед тобой. Мне нужно, чтобы ты держала себя в руках, хорошо? Мне нужно знать всё, что ты можешь рассказать о его сменщиках, о его друзьях, что он делает в шахте, какие дела у него с Отпадками. Мне нужна любая информация, которую ты сможешь мне дать, Мира. Это очень важно. Просто продолжай думать о деньгах. Я не смогу тебе заплатить, если не справлюсь с работой.

– Я… я поняла. Я помогу тебе, но лучше тебе не врать про деньги.

– Я не вру. Я прослежу, чтобы ты получила всё, что тебе причитается. Тут где-нибудь найдётся перо и чернила?

Она сказала, где это всё найти: на старом письменном столе в углу соседней комнаты. Ордима, крепко привязав её к креслу, отыскал требуемое и отправился на кухню, где на полу остывало мёртвое тело шахтёра. Своим ножом срезал кожу с татуировкой с шеи Микала, отнёс этот лоскут, перо и чернила в грязную ванную и перенёс рисунок себе на кожу. На это ушло шесть минут. Как у любого агента, который не зря ест свой хлеб, на мелочи глаз у Ордимы намётан: копия вышла почти неотличимой.

Следующие два часа Мира обучала его. Он надел комбинезон Микала – грубый оранжевый нераздельный термокостюм с нанесёнными на спину белой краской крупными буквами: I-8. Это место, где работает бригада Микала, и главная забота Ордимы – сделать так, чтобы остальные члены бригады не почуяли ничего необычного. Под конец он перенял повадки Микала так точно, что женщина вдруг начала всхлипывать. Похоже, подумал Ордима, решила, что у неё поехала крыша. Сцена, которую она видела на кухне, любого заставит усомниться в собственном рассудке. Но дело оказалось не в этом.

– Я не буду по нему скучать… – Она шмыгнула носом, всё ещё привязанная к креслу. – Я рада, что он мёртв, хоть это и неправильно. Особенно теперь, когда…

– «Теперь, когда» что?

– Теперь, когда я ношу его ребёнка. Раньше он так и не смог этого сделать. Сделать мне ребёнка, я имею в виду. И вдруг как-то возвращается с работы и… как будто нет на свете дела важнее. Никогда его не понимала.

Значит, к креслу теперь привязано два живых существа: Мира и её ещё неродившееся дитя. Это усложняет дело, но только если позволить себе сентиментальность.

– Нет ничего плохого в том, чтобы радоваться, Мира. Ни один ребёнок не должен расти рядом с таким человеком в качестве отца. Есть вещи, которые ты про него не знаешь. Но теперь это не важно. Его больше нет.

Раздался громкий стук в дверь и грубый голос снаружи:

– Пора идти, Мик. Тащи сюда свою задницу, брат.

Мира вздрогнула.

– Это Нордам. Они с Микалом работают вместе.

– Отпадок?

– Нет. Просто там же работает.

– Ладно, – сказал Ордима. – Последний раз, Мира. Если я попадусь, нам обоим конец, и ты никогда не увидишь своих денег. Ты ничего не забыла мне рассказать?

Мира глубоко задумалась, наморщив лоб. Затем кое-что вспомнила.

– У Отпадков есть свой условный знак.

– Это я знаю, – ответил Ордима. Он видел, как члены банды приветствуют друг друга. Сжал правый кулак и постучал сбоку по голове. – Верно?

Мира помотала головой.

– Это раньше было. У некоторых, наверное, ещё остался. Но Микал сказал, что они теперь делают иначе… – Мира развела пальцы по два и отставила большой палец, так что кисть стала похожа на трёхпалую вместо пяти.

– Сделай так и положи руку на сердце.

Ордима попробовал. Она кивнула:

– Вот так.

Ордиму кольнуло сомнение. Может, она передумала? И этот условный знак его выдаст? Нет. Внимательно присмотревшись и применив всё своё умение «читать» людей, он убедился, что Мира говорит правду. Микал мытарил её Трон знает сколько лет. Она не будет по нему скучать. Деньги, которые эта женщина надеется получить за помощь Ордиме, купят ей новую жизнь.

У двери опять раздался стук, сердитый и нетерпеливый.

– Время вышло, – сказал Ордима и зашёл за спинку кресла.

Мира напряглась.

– Ты не забудешь про деньги? – спросила она. В голосе сквозило отчаяние со слабой искоркой надежды. – Не забудешь, что обещал, да?

Вместо ответа Ордима шагнул ближе. Обвив мощной рукой её шею спереди, он обхватил предплечье другой руки и быстро и тихо удавил женщину насмерть. Она почти не сопротивлялась. В конце концов, в глубине души она догадывалась, что от смерти не уйти. Последнее, что промелькнуло у неё в сознании, было презрение к самой себе: как она могла даже на секунду понадеяться на счастливый исход? Когда это она получала от жизни что-то хорошее?

Убедившись, что пульса нет, Ордима вышел на улицу и буркнул что-то вместо приветствия плечистому типу, который ждал у порога. Потом закрыл за собой дверь и услышал, как щёлкнул замок. Затем они вдвоём зашагали прочь по улице.

По дороге они почти не разговаривали, что вполне устроило Ордиму.

Пора на работу.

Глава 12

Два часа назад Каррас почувствовал это. Давление на сознание ослабло. Голоса стихли до шёпота, затем смолкли вовсе. Ярость и ненависть, пропитавшие воздух на борту «Адоная» с момента входа в варп, наконец-то развеялись. Зудящее психическое эхо Геллеровых полей корабля больше не въедалось в мозг. Дышать стало легче. Варп-переход – не самое приятное время для псайкера, даже для такого закалённого, как кодиций библиариуса. Большую часть путешествия сосредоточиться помогали боевые ритуалы и неустанные тренировки. Всё вышло так, как говорил Кордат: Арквеманн теперь стал словно частью его самого, смертоносным продолжением его воли. Каррас никогда ещё не чувствовал в себе такой способности сеять смерть, как с этим увитом рунами мечом в руках. И даже удерживая разум в состоянии концентрации, он ясно ощущал алчное внимание обитателей варпа. Они следили за ним все долгие недели, пока корабль плыл по волнам имматериума.

Тех, кто находился на борту «Адоная», хранили мощные Геллеровы поля. Если не считать навигатора и астропатов, которые сами являлись мощными псайкерами, остальные члены экипажа были не столь восприимчивы к леденящему вою и яростным воплям демонов, как Каррас… если вообще подозревали, что за сущности обитают в варпе. Конечно, экипаж проявлял беспокойство. Бессонные, полные страдания ночи… Частые ссоры, даже вспышки насилия… Но Геллеровы поля выдержали.

Сейчас, сидя на краю каменной койки в залитой сиянием свечей аскетичной палате, которая на время стала ему приютом, Каррас радовался, что худшая часть путешествия осталась позади.

Парнишка из экипажа – похоже, он лишь недавно вышел из отроческого возраста – с полчаса назад принёс ему еды: фрукты и разбавленное вино. Когда Каррас взмахом руки пригласил его войти, мальчишка так трясся, что чуть не опрокинул поднос. Каррас усмехнулся, вспомнив, с какой скоростью объятый ужасом паренёк ретировался, и поднёс к губам глиняный кубок.

Вино было прохладным. Прокатываясь по горлу, оно освежало.

Порой они похожи на пугливых пташек, эти маленькие люди. Их страх перед самыми элементарными вещами совершенно невозможно понять. Чудо, что они вообще решились выйти в пространство!

Каррас съел несколько ломтиков с тарелки, полной очищенных и нарезанных дольками свежайших фруктов, доставленных с полудюжины миров. Не самая подходящая пища для космодесантника во время упорных тренировок. Но в ближайшее время он вновь перейдёт на питательную кашицу аминосмеси и триглицеридный гель.

Он как раз собрался взять ещё одну дольку чёрной груши, когда из вокс-говорителя в углу зазвучал голос капитана Панина Орлеси – металлический, перебиваемый басовитым гулом статики.

– Милорд пассажир, цель нашего путешествия в пределах видимости. Если вы соблаговолите составить мне компанию в передней обзорной галерее верхней палубы, то мы могли бы полюбоваться ей вместе. Полагаю, вы найдёте зрелище более чем стоящим вашего времени, милорд. Я буду там через десять минут, если вы надумаете прийти.

Двенадцать минут спустя Каррас входил в обзорную галерею. Это было просторное, тускло освещённое пространство с толстым ковровым покрытием насыщенного винного цвета. В центре ковра выткана золотая аквила – двуглавый орёл, символ Империума Человека. Даже беглого взгляда Каррасу хватило, чтоб понять, какое это великолепное и крайне дорогое изделие. Это же касалось картин маслом, рядами развешанных вдоль стен, уходящих вправо и влево. Каждую подсвечивала тёплым овалом отдельная настенная лампа. Люстра светло-зелёного хрусталя, царившая на потолке, опускалась так низко, что рослый Каррас, проходя под ней, едва не задел головой сверкающий конус.

В дальнем конце галереи, не подозревая, что уже не один, стоял капитан Орлеси, заложив руки за спину и устремив взгляд в бронестекло широкого окна. Каррас двинулся к нему, кашлянув, чтобы предупредить о себе.

Орлеси повернулся с улыбкой на багровом лице. Под густыми, хорошо напомаженными чёрными усами сверкнула полоска зубов. Капитан поклонился:

– Милорд, я тронут. Вы всё же решили прийти. Мы причаливаем. Уверен, вы не сочтёте, что напрасно потратили время.

– Безусловно. Любопытно взглянуть на цель нашего путешествия, капитан. Я бы ни за что не упустил такую возможность.

Орлеси взмахом руки пригласил Карраса насладиться видом из окна.

Что бы Каррас не ожидал увидеть – уменьшенный вариант звёздного форта «Рамиллес», к примеру, – он увидел совсем другое.

– Караульная крепость Дамарот, – объявил Орлеси с некоторой толикой театральности.

Дамарот. Оперативный центр Караула Смерти в Центаврском рукаве сегментума Ультима.

Фактические координаты Дамарота засекречены на самом высочайшем уровне и известны лишь тем, кто дал обет служить пожизненно. Космическим десантникам, которых отправляют сюда временно, никогда не сообщают точно, куда это «сюда». Их привозят на кораблях Караула Смерти и увозят на кораблях Караула. Координаты им знать ни к чему.

До сих пор укрытый пеленой секретности Дамарот наконец-то предстал взгляду Карраса. Вот он: висит в пространстве, неторопливо вращаясь над дымкой зеленоватой туманности. Зрелище потрясающее.

Кольцо! Огромное рукотворное кольцо вокруг сияющей луны.

Каррас надолго умолк, глядя на это фантастическое сооружение. На ночной стороне кольцо было чёрным; его контуры казались изогнутой тенью на фоне газового облака. Бесчисленные сигнальные и посадочные огни, еле различимые на таком расстоянии, перемигивались волнами красного и зелёного. Участок караульной крепости, обращённый к солнцу, сиял всеми оттенками серебристо-серого. Внешняя поверхность казалась бы гладкой, если бы не тени огромных мачт связи и тарелок усиленных ауспик-антенн по километру в поперечнике. Каррас не мог разглядеть, где блоки соединялись друг с другом. Кольцо было как будто отлито или высечено из цельного куска.

Это невозможно. Только не при таких размерах. Отлито – кем? И когда?

Внутренняя поверхность кольца, постоянно обращённая к небольшой яркой луне в центре, наоборот, являла образец сложности. С такого расстояния даже для генетически усиленных глаз трудно разобраться в кажущейся путанице сооружений. Но, по мере того, как «Адонай» подходил ближе, а Каррас молча продолжал вглядываться, предметы начали раскладываться на более мелкие детали.

– Около трёх с половиной тысяч километров в диаметре, – пояснил Орлеси. – Окружность что-то около одиннадцати тысяч. Ничего себе, да?

Каррас, сражаясь среди звёзд, повидал на своём веку немало чудес – и всё же был потрясён.

– Мы этого не строили, – пробормотал он. – Это дело не человеческих рук.

Орлеси помотал головой.

– Нет, базовую конструкцию – нет. Мы не знаем, кто или что её построило. Мы знаем, что она старая. Согласно палеотехам Механикуса, кольцо старше, чем все рукотворные сооружения Империума. Если не считать остальных.

– Остальных?

– Существует шесть сооружений «кольцо – луна», подобных этому. На сегодняшний день нам известно шесть. И каждое из них висит где-нибудь на тёмном и пустом краю Галактики. С позволения верховных лордов Терры и Ордо Ксенос и при их содействии, высшее командование Караула Смерти поручило основать караульные крепости на всех кольцах, как только положенные исследования будут завершены. Не то чтобы техножрецы много накопали. Как я говорил, базовая конструкция древнее всей истории человечества. Сохранилась только базовая конструкция – никаких следов существ, которые создали кольца, или технологий, которые при этом использовались. Сооружения, которые вы видите на внутренней стороне, уже имперского происхождения. И сами по себе, могу сказать, производят впечатление. Сила тяжести – всюду твёрдый один «g». Атмосфера полностью пригодна для дыхания. Магнитосферу и озоновый слой воспроизводят установки механикусов на лунных полюсах. Все условия поддерживаются как можно ближе к терранским. Идеально для обитания человека. Возможно, не мы возвели фундамент, но остальная работа наша и, я бы сказал, чертовски хорошая, ась?

Орлеси фыркнул от собственного нарочитого просторечия.

– Что ещё вы можете рассказать? – спросил Каррас, не отрывая взгляда от крепости Караула, которая понемногу заполняла обозримое пространство.

– Боюсь, не много, – ответил Орлеси. Приподнятое настроение снова уступило место задумчивости. – Я вожу воинов – таких как вы, уважаемый – туда и обратно почти сто лет по реальному времени, но знаю не намного больше, чем знал в начале.

«Ксеноборцы, – подумал Каррас, – которые живут и тренируются в постройках ксеносов. И мне это тоже предстоит».

Он почувствовал, как на краткий миг в нём поднимается протест. Как и у всех космических десантников, у Карраса отвращение ко всему, что связано с ксеносами, было внушено психически на уровне рефлексов. Однако никто не сражается против безжалостных врагов человечества с большим рвением, чем Караул Смерти. Если они посчитали правильным использовать эти сооружения в своей бесконечной войне, то кто он такой, чтобы спорить?

– Учитывая размеры кольца, большие участки его внутренней поверхности остаются неисследованными. Есть четыре крупных причальных постройки, равноудалённых друг от друга. Все по большей части автоматические и оборудованы так, что могут поспорить с любым звёздным портом имперского пространства. По обычаю доки назвали по сторонам света, отчего у кольца появились как бы север, юг, восток и запад. «Адонай», фигурально выражаясь, всегда бросает якорь только в Южном доке. Насколько мне известно, здесь корабли постоянно приходят и уходят. Я видел всё, начиная от эсминцев «Кобра», вроде этого, и до линейных крейсеров «Владыка». И все принадлежат Священной Инквизиции, Адептус Механикус или самому Караулу. Что касается собственного флота Караула, не имею представления о его точной численности. В любой момент времени большинство кораблей рассредоточены по районам вооружённых конфликтов или отправлены для службы на различные станции Караула, куда, рано или поздно, думаю, отправитесь и вы. Боюсь, это всё, во что я посвящён. Или, по крайней мере, всё, о чём имею право говорить.

Каррас мог бы узнать больше. Одним психическим усилием он мог бы вырвать из него всё, что тот знает и помнит. Он может сделать такое, если подопытный либо не подготовлен, либо незащищён. Но Караул Смерти недаром действует тайно. Каррас – не святоша. Его собственный орден многое держит поближе к орденам, если можно так выразиться. Кроме того, попытки вскрыть разум приводят и к другим последствиям: одни подопытные сходят с ума, другие сразу падают замертво.

Минуту за минутой тёмная изнанка Кольца Дамарота росла, пока не заняла всё видимое пространство.

– Теперь, с вашего позволения, я вас покину, милорд, – проговорил Орлеси. – Корабль заходит на посадку, и я должен вернуться на мостик.

– Конечно.

– Вы можете присоединиться ко мне, милорд. Или оставаться здесь, сколько пожелаете. В любом случае, пока мы подходим, к вашим услугам прекрасный вид на док.

– Я останусь здесь, капитан. Здесь можно насладиться видом в тишине. Я бы не хотел никого отвлекать от работы на мостике.

– Замечательно, милорд.

Орлеси быстро поклонился в последний раз и покинул комнату, оставив Карраса наедине с окном. Вскоре нос «Адоная» поднялся над верхним краем громадного кольца, и обзорную галерею омыло странное жутковатое сияние самой луны Дамарот.

В его отсветах Каррас увидел, что огромное сооружение ощетинилось по всей длине орудийными батареями. Здесь было всё, от торпедных и ракетных аппаратов до лазерных и плазменных пушек колоссальных размеров, размещённых так, чтобы обеспечить заградительный огонь в любом мыслимом направлении. Каррас должным образом впечатлился. Он летел сюда, почти ничего не зная заранее, однако никогда не подумал бы, что Караул Смерти может похвастаться базой столь невероятных размеров и вооружённости.

«Нет, не базой, а – базами. Их целых шесть», – напомнил он себе.

Караул, как называл его капитан Орлеси, несомненно должен обладать невероятными богатством и ресурсами. Он должен быть богаче любого ордена Первого основания. Некоторые ключевые миры Империума с трудом могли бы похвастаться стационарной обороной подобных масштабов. Несомненно, это сооружение обладает и системой мобильной обороны, хотя ничего такого Каррас пока не заметил.