Текст книги "Пиф-паф (ЛП)"

Автор книги: Белль Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Глава двадцать вторая

Среда.

День плотских утех.

Прошло четыре дня, и теперь я гордая обладательница двух часов – одни в гостиной, а другие на прикроватном столике. Я снова могу определять время. Каждое утро я радуюсь тому, что цифры так ярко сияют. Такие мелочи.

Знаю, что не виновата в том, что я здесь, но не могу перестать думать о том, что было бы, если бы. А что, если бы этот чувак, ремонтник часов, не попытался меня обобрать? Что, если бы в витрине «Алессандро» не было объявления о бесплатных тортах? Что, если, слишком много «если».

Я закрываю глаза и думаю о том, как мама болтает с полицейскими, присматривающими за ней, папой и Ричардом, обеспечивая их безопасность. Мама, судя по рассказам, которыми она поделилась, выглядит вполне счастливой, а Лэйн дразнил меня. Но я знаю свою маму и знаю, что ее способность изображать фальшивую улыбку, чтобы скрыть беспокойство и боль, просто невероятна. Бьюсь об заклад, из-за стресса она по ночам стирает ковер своей неустанной ходьбой. Она – любитель походить. А, папа, он наверняка грызет ногти до самых корней. Я скучаю по своей семье. Чего бы я только не отдала, чтобы обнять их. Возможно, это могло бы случиться, если бы Рина и Вектор поймали сегодня всех тех плохих парней сегодня.

Я скучаю по своей жизни.

Я скучаю по своим друзьям и университету, хотя мне не очень нравился курс, который я посещаю.

Чем больше я размышляю, тем больше я перевариваю решения, которые принимала на протяжении всей своей жизни. Действительно ли я хотела выбрать экономику в качестве своей специальности? В старших классах я об этом не думала. Как я пришла к такому решению? Я пытаюсь вспомнить, но меня встречает стрекотание сверчков и пустота.

Я даже не знаю, чего я хочу, и кто я такая.

Я сажусь. Качаю головой. Я должна быть достаточно счастлива здесь. Здесь безопаснее, чем в квартире, потому что никто не знает, где мы находимся. К тому же, у меня есть крыша над головой, одежда на теле, еда в животе, Джеза, к которой можно прижаться, и у меня есть Лэйн, но мне не хватает здесь друга, кого-то вроде Сторм.

Что делает Сторм? Хотела бы я узнать, но по какой-то причине мне запрещено выходить на улицу.

Я сама себя с ума свожу. Мне скучно. Почему Сторм не стучится к нам в дверь?

Лэйн занят тем, что изображает из себя бизнесмена, приспосабливаясь к нашему новому прикрытию. Ну, это он мне так говорит, но я не могу не задаться вопросом, действительно ли он работает копом в каком-то недоступном на карте секретном месте?

Аф, аф. Гав, арф.

Я смотрю на Джезу, сидящую у меня на коленях, ее заостренные уши шевелятся.

– Что не так?

Она пристально смотрит мне в глаза, поводит левым ухом слева направо, прежде чем снова лечь и закрыть глаза.

Странная собака.

Я провожу рукой вверх и вниз по ее шерстке. Наверное, мне стоит встать с дивана и принести себе что-нибудь перекусить, а потом выпустить Джезу еще раз сходить в туалет.

Джеза такая счастливица.

Она может выйти на улицу. Чего бы я только не отдала за несколько минут на свежем воздухе.

Неужели будет так плохо, если я схожу куда-нибудь с Джезой?

Мы могли бы сбегать к соседнему дому, просто прогуляться, и постучать в номер двадцать восемь. Сторм показалась мне вполне милой.

Нет, не могу. Лэйн будет рвать и метать.

Я вздыхаю, поднимаю Джезу и отрываю свой зад от дивана. Я еле волочу ноги, направляясь на кухню.

– Тебе нужно выйти на улицу, девочка? – я глажу Джезу под подбородком. – Надо? Мне да.

Она смотрит мне прямо в глаза.

– Думаю, что это означает «да».

Минуя кладовую, я подхожу к задней двери, открываю ее и ставлю Джезу на пол. Она быстро бежит через веранду во двор.

Лэйн оставил мне строгие инструкции выпустить ее, подождать, пока она сделает свои дела, и позвать обратно. Ни при каких обстоятельствах я не должна выходить за дверь.

Я со стоном высовываю голову, вздергиваю подбородок и любуюсь ярким солнцем. Вдыхаю свежий воздух. Несколько минут на веранде не повредят. Лэйн ничего не узнает. Он же не читает мысли. Я не могу все время торчать взаперти. Я так сойду с ума.

Стою на пороге.

Всего одна или две минуты.

Я выхожу во внутренний дворик и чувствую, как легкий ветерок овевает мою щеку. Закрываю глаза и улыбаюсь.

Снаружи свежо, чисто и пахнет распустившимися цветами, но, к сожалению, здесь так же тихо, как и внутри.

Я смотрю на Джезу, которая свободно бегает, гоняясь за бабочками. Как было бы здорово почувствовать траву под ногами.

У меня сжимается горло. От осознания этого по спине пробегают мурашки. Слезы застилают глаза.

Я не могу идти дальше, но даже этот момент станет самым ярким воспоминанием о моем дне. Депрессивно.

– Да, ладно, приятель. Позаботься о себе. Увидимся позже, Тобин.

Тобин? Кто такой Тобин? Кто это сказал?

Я смотрю в направлении звука, который, как мне кажется, доносится из дома по другую сторону от нас – того, что без высоченного забора, который, как я полагаю, принадлежит Сторм и Шеймусу.

Мужчина – молодой и очень сексуальный мужчина – идет по двору.

Святая корова.

Его оливковая кожа блестит на солнце. Густые черные волосы растрепаны на макушке. Он высокий – может быть, не такой высокий, как Лэйн, но, тем не менее, высокий. Он тоже мускулистый, но не такой широкий в плечах, как мой ненастоящий муж.

Другой человек.

Привлекательный человек с сочной круглой задницей. У меня слюнки текут.

Миранда, прекрати.

Он может быть преступником, посланным сюда, чтобы пустить пулю в твою извращенную башку.

У меня хватает здравого смысла, чтобы понять, что мне нужно вернуться в дом, но я не отрываю взгляда от парня по соседству. Он восхитителен, а я страдаю от сильного одиночества.

Прошло четыре дня. Я сижу взаперти. Мне часами не с кем поговорить, кроме собаки, а смотреть можно только паршивые бесплатные каналы по телевизору. Мне нужно лекарство, чтобы избавиться от этой боли, когда Лэйна нет рядом.

Он вытягивает руки высоко в воздух – каждый мускул на его спине напрягается.

Я отшатываюсь назад. Прячу руку за спину, не отрывая взгляда от мужчины передо мной. Ищу взглядом одно из кресел, которые, как я знаю, стоят на этой веранде. Я хватаюсь за столешницу, придвигаю стул поближе и сажусь, не отрывая глаз от Капитана Америки по соседству.

Мое сердце подпрыгивает от радости. Сегодняшний день стал намного лучше. Еще один человек. Здесь другой человек.

Парень наклоняется, касаясь пальцами ног. Я возношу безмолвную молитву небесам за то, что они послали его мне в такой мрачный день.

Не уверена, как долго мистер Мускулы растягивается, но вскоре он выпрямляется, лезет в карман и что-то достает. Я вскакиваю на ноги. Почти даю деру. Я не должна здесь находиться. Что, если у него есть оружие? У меня дрожат ноги, пока он не вставляет в ухо наушник. Он не пытается меня убить, просто собирается на тренировку.

Я делаю долгие глубокие вдохи, хватаясь за грудь. Я в порядке. Все в порядке. Джеза радостно играет. На дрожащих ногах я добираюсь до кресла и сажусь обратно, ожидая, что этот парень начнет бегать на месте или приседать на траве, но он не делает ничего из этого. Вместо этого он осторожно и целенаправленно двигает руками в медленных движениях, в то время как его ноги остаются на месте. Это красиво и умиротворяюще, и я делаю долгие, глубокие вдохи, просто наблюдая за ним.

Тай-чи. Он похож на ангела, когда занимается им. Изящно.

Джеза выбегает на веранду и трется о мою ногу, а я бездумно протягиваю руку и провожу пальцами по ее шерсти, прежде чем она снова убегает. Я бросаю взгляд на парня по соседству. Пот стекает с его лба по лицу, а затем стекает по выступающим грудным мышцам, прежде чем продолжить стекать по его кубикам. Он останавливается. Выпрямляется. Он наклоняется к задней части своего дома – зачем, понятия не имею – и трясет руками, поворачивая шею из стороны в сторону, выдергивая наушники из ушей. Поворачивается и смотрит прямо на меня.

Ох, черт!

Я подавляю свой страх.

Он улыбается. Делает несколько шагов вперед и останавливается. Одаривает меня дерзким подмигиванием.

Я чувствую, как горят мои щеки, когда я краснею.

Он машет мне, прежде чем вернуться к дому, и скрывается из виду.

– Джеза, – зову я. – Время игр закончилось. Теперь пойдем в дом.

Она со всех ног бежит к двери.

– Хорошая девочка, – говорю я тем глупым, пронзительным голосом, который я обычно презираю. Которым люди разговаривают с младенцами или животными. – Для тебя здесь сейчас слишком жарко. – Так и есть. Парень по соседству весь вспотел после занятий тай-чи. – Хочешь чего-нибудь прохладного? – я возвращаюсь в дом, запираю дверь и направляюсь прямиком к холодильнику. Вода. Мне нужно что-нибудь, чтобы утолить жажду; на улице оказалось гораздо жарче, чем я думала.

Я беру с полки бутылку, отвинчиваю крышку и залпом выпиваю, пока Джеза пыхтит у моих ног.

– Давай, девочка. Тебе это тоже понадобится.

Она бежит по коридору впереди меня к прачечной, где Лэйн расставил ее миски.

– Попей, – говорю я, наливая ей воды из своей бутылки.

Бах, бах, бах.

Дверь дребезжит. О, черт. Я поставила бутылку на гладильную доску. А что, если это тот парень тай-чи? Он подмигнул. Он помахал мне. Он заметил, что я наблюдаю за ним. Я с трудом сглатываю и на цыпочках добираюсь до входной двери. Поворачиваю голову направо и заглядываю сквозь одну из стеклянных панелей.

– Лия, это Сторм. Ты дома?

Я подпрыгиваю, но затем облегченно вздыхаю. Фух. Это не он.

– Иду, – кричу я.

Открывая дверь, я улыбаюсь так широко, что у меня горят губы. Сторм такая же очаровательная, какой я ее и запомнила. У нее идеальные волосы, ни одна прядка не выбилась из ее прически. На ней еще один яркий игривый топ, на этот раз оранжевого цвета. Ох, она такая милая. Она безопасна. Чутье подсказывает мне, что она совершенно безобидна.

– Не хочешь зайти? – спрашиваю я. К черту. К черту Лэйна. Она же прямо щенок. Я доверяю своей интуиции. Я правда не думаю, что она представляет опасность, а я одинока, очень одинока.

– О, с удовольствием. Спасибо.

Я жажду человеческого общества. Это сделает меня счастливой, а Лэйн не хотел бы, чтобы я была несчастна. Я уверена в этом. Он бы хотел, чтобы я была счастлива, он уже говорил это ранее.

– Я как раз собираюсь приготовить себе обед. Ты голодна? – спрашиваю я, когда захожу на кухню.

– Обед? Сейчас? Уже больше половины второго. – У нее такие белые зубы, что им самое место в рекламе зубной пасты. – Если собираешься каждый день любоваться юным Тобином, тебе нужно обязательно есть до двенадцати.

Сторм видела меня. Подождите, как она могла меня увидеть? У нее же высокий забор.

– Я не любовалась, – говорю я.

Я на самом деле не любовалась. Просто было здорово увидеть реального человека, а не свое отражение.

– А я любовалась, – признается она.

Я прищуриваюсь:

– Как? У вас ведь такой высокий забор.

– У меня есть несколько вырезанных отверстий, дорогая. Я в этом уже поднаторела.

– Значит, ты можешь заглянуть в наш двор, посмотреть через них?

Она кивает.

– О, хорошо. – Хм. Это настораживает. Возможно, это также опасно, учитывая мое нынешнее положение, но Сторм кажется нормальной, доброй… У меня хорошее предчувствие на ее счет. Возможно, она просто одинока, как и я.

– Я пытаюсь забеременеть, понимаешь, и у меня много проблем с неудачными попытками. Обеденный перерыв помогает мне настроиться на приятный лад. – Сторм облокачивается на скамейку. – Тобин великолепен. – Она наклоняется еще ближе, словно собирается поведать мне какой-то фантастический секрет. – К тому же, он любит внимание. – Она приподнимает и опускает брови. – До того, как мистер Литтл возвел этот старый добрый забор, я целыми днями сидела на улице, скучая в одиночестве, и смотрела на него. Он знал, что я наблюдаю за ним, но никогда ничего не говорил. Однако, когда он заканчивал свою тренировку, он всегда уходил, нахально подмигнув мне и помахав рукой. – Сторм прикусывает нижнюю губу. – Я ужасна, не так ли? – Ее щеки заливаются румянцем.

– Нет. Вовсе нет. – Не то чтобы я не делала того же, что и она. – Хотя я бы не подумала, что ты такой тип.

Возможно, интуиция меня не так сильно подводит, как я думала. Я перевожу взгляд со Сторм на свадебную фотографию. Лэйн. Он не выглядел бы таким счастливым, как там, на стене, если бы знал, что я пригласила Сторм войти.

– Никогда не знаешь наверняка, Лия.

В ее словах есть смысл. Не знаешь. И я ее не знаю. Вот дерьмо. У меня что, неприятности? Я смотрю в ее кристально-голубые, приветливые глаза и внутренне смеюсь над своими глупыми сомнениями. Сторм безобидна. Она не представляет угрозы. Лэйн превратил меня в параноика по любому поводу и без.

– Тебе лучше поесть. Я могу посидеть и немного с тобой поговорить, если хочешь, – говорит она.

– Буду рада.

– Я тоже. Этот район такой тихий, тебе так не кажется?

Кажется. Сторм воспользовалась моими мыслями, невысказанными ранее, и сказала все именно так, как есть. Я киваю.

– Мне становится одиноко, – откровенно признается она. – Шеймус работает допоздна, и в нашем большом доме только я. Я подумывала вернуться на работу, но Шеймус говорит «нет», потому что мне нужно сосредоточиться на снижении уровня стресса, чтобы наконец-то забеременеть.

Она хочет ребенка. О, я тоже хочу ребенка! Ну или… так мне сказали.

– Мне жаль, что у тебя проблемы. – Мне жаль; ей, должно быть, тяжело и она такая одинокая. – Наверное, это очень утомительно – пытаться забеременеть, когда у тебя слишком много свободного времени.

– Это то, что есть. Не всем может повезти с первой, второй или даже третьей попытки.

– Нет, не всем. Это правда. – Мое сердце болит из-за Сторм. Я думаю, что из нее, с ее заботливым характером и нежным присутствием, получилась бы отличная мама. Возможно, я смогу выслушать ее проблемы и стать плечом, на которое можно опереться, пока я здесь застряла. Лэйну не обязательно об этом знать. Нет. Я не обязана ему говорить. Я могу быть полезной ей, если она того захочет. – Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, моя дверь всегда открыта для тебя.

– Очень мило, что ты это предлагаешь. – Она хлопает ресницами. – Ты очень добра.

– Мы соседи. Обе застряли дома. Мы можем составить друг другу компанию.

– Я бы этого хотела. – Ее и без того ясные глаза заблестели еще больше. – Так вы с Реттом собираетесь когда-нибудь попробовать завести детей? Вы такая милая пара. Ваши малыши были бы просто супер.

– Мы пытаемся. – Я стараюсь говорить так, будто в моем сердце та же пустота, что и во время признания Сторм, но не думаю, что у меня это получается, потому что она смотрит на меня с некоторой опаской. Я снова пытаюсь выразить свою печаль. – Я не люблю говорить об этом, потому что это вгоняет меня в депрессию, но Ретт, ну… его причиндалы… – Я наклоняюсь вперед, как будто хочу рассказать какой-то большой секрет. – Все его пловцы плавают задом наперед, вверх ногами и по кругу. Правда в том, что у него клоунские плавки задом наперед, вверх ногами.

– О, нет. Это ужасно.

– Да. – Я вздыхаю. – Мы ходим к врачу по бесплодию. Уже какое-то время, и Ретту приходится принимать эти специальные таблетки и все такое, думаю, чтобы его маленькие сперматозоиды не путались.

– Ох, бедный Ретт. Он, должно быть, чувствует себя ужасно.

– Да, так и есть. Он знает, как сильно я этого хочу.

– Значит, в остальном у тебя все хорошо?

– О, да. – Я перевожу дыхание и беру себя в руки. Я хочу улыбнуться, даже рассмеяться, но не могу. Я должна быть правдоподобной. – У меня яичники-чемпиона. По-настоящему умные. Я каждый месяц выбрасываю кучу этих молокососов, как мощные бомбы, но у Ретта? – Я использую свои указательные пальцы, чтобы изобразить его сперму, бешено ими шевелю, а затем направляю их в сторону скамейки, только для того, чтобы закружить их по кругу. – У них просто нет направления, у этих маленьких глупышек.

Шторм прижимает руку к груди. Смех клокочет у меня в горле, но я закрываю рот и с трудом сглатываю. Это послужит тебе уроком, Лэйн, за то, что ты заставляешь меня скучать и так часто надо мной издеваешься.

– Я уверена, что у тебя будет ребенок, которого ты так хочешь, Лия. Они вылечат его своенравную сперму. Я верю, что так и будет.

Я прочищаю горло:

– А как насчет вас, ребята. Вы обращались за какой-нибудь помощью?

– Нет. – Она качает головой. – Ни к одному врачу, занимающимся бесплодием. У меня правда была очень напряженная работа, и мой терапевт считает, что из-за нее у меня возникли некоторые проблемы. Он сказал, что, поскольку я взяла трехмесячный отпуск, у нас скоро все должно наладиться. Надеюсь, это продлится недолго.

– О, так это отличная новость. Я буду держать пальцы крестиком ради тебя.

– И я ради тебя. Буду молиться, чтобы лекарство подействовало, и сперматозоиды Ретта нашли правильный путь к твоему зачатию.

– Он это оценит. – Я выдавливаю из себя слова.

– Ты в порядке?

– Да, нормально. Но разве тебе иногда не хочется из-за этого плакать?

– О, нет. Не плачь. Все будет хорошо. – Сторм проводит рукой по скамейке в моем направлении. – Это случится.

– Я лучше сделаю себе сэндвич.

– Конечно.

У меня появился друг, вернее, двое друзей, если считать того горячего парня из соседнего дома, который подмигнул мне, а Лэйн ничего не узнает.

Это будет моим маленьким секретом.

Глава двадцать третья

Это был самый непродолжительный секрет в мире, потому что мистер детектив установил камеры слежения по всему дому, чтобы следить за мной и быть уверенным, что я в безопасности, пока его нет дома. Он мне ничего не сказал.

Вот вам и приватность.

Лэйн знает о визите Сторм, и после того, как он включил музыку на максимальную громкость, какую только могли обеспечить динамики телевизора, он обошел комнату за комнатой в поисках, по его словам, «жучков».

Никаких жучков не было, как я и говорила ему, что их не будет.

Расслабься, чувак. Сторм безобидна.

Он выключает музыку. Топает в столовую. Его жесткий взгляд все такой же пугающий, когда он смотрит в мою сторону.

– И еще кое-что. – Он ходит взад-вперед, прямо перед нашей свадебной фотографией. – Что, если бы она причинила тебе боль? Что, если бы я пришел домой и обнаружил тебя лежащей в луже собственной крови?

– Ты слишком драматизируешь.

Жесткий взгляд Лейна снова пронзает мои зрачки:

– Ты ее не знаешь. Ты ничего о ней не знаешь.

– Она же и мухи не обидит. – Мое сердце бешено колотится, ладони становятся влажными. Он так зол, и у него есть на то веская причина, но я не могу позволить ему узнать об этом. Я решила впустить Сторм, и теперь мне нужно придерживаться своего решения. Ущерб уже нанесен. Я не могу повернуть время вспять.

– Ты не можешь быть уверена, что она бы этого не сделала.

– У меня есть внутреннее чутье, понимаешь? – Я прочищаю горло. Расправляю плечи. Выгляжу уверенно.

– Ты убиваешь меня. Убиваешь меня. Ты впустила ее в наш дом. Оставила ее без присмотра…

– Я не оставляла ее без присмотра. – Чёрт, не оставляла?

– Да, оставила.

– Когда? – Она сидела на кухне, и мы разговаривали…

– Когда ты пошла в туалет, – говорит Лейн, прерывая мои размышления.

– И что, мне нужно было терпеть?

– Будешь делать это, когда оказываешься настолько тупа, что впускаешь кого-то в наш дом. Теперь она знает, как все устроено и какой у нас уровень безопасности. Кто-нибудь может уничтожить нас посреди ночи.

– Ты смотрел слишком много сериалов о полицейских. – Я подавляю внезапный страх. Она знает, как все устроено и как мы обеспечиваем безопасность. Возможно, я больше никогда не засну.

– Нет. Не смотрел. Я настоящий полицейский. – Он машет рукой перед собой. Его челюсть напрягается. На лбу у него выступает вена. – Я видел, как подобное дерьмо происходило. Боже мой, тебя не переубедишь.

– Ретт, – кричу я. – Я знаю, что делаю. – Я понижаю тон. – Сторм пытается завести ребенка со своим мужем, и мы тоже… Мы обе связаны. Я поддерживаю наше прикрытие, чтобы мы соответствовали действительности. – Я надеюсь превратить эту ситуацию хотя бы в нечто позитивное.

– Ты правда сказал ей, что мы хотим ребенка? – он хмурится.

– Да, сказала, что мы этим занимаемся.

– И она купилась на это?

– Конечно, купилась.

– Что именно ты ей сказала? – Лэйн опускает руки по швам и перестает переминаться с ноги на ногу.

– Что мы ходим к врачу-репродуктологу, потому что у нас возникли некоторые проблемы.

– Ты говорила достаточно по-медицински?

– Да. Говорю тебе, она полностью купилась на то, что я несла.

Следует долгая пауза, а затем холодный взгляд Лэйна смягчается.

– Ты сказала ей в чем именно проблема?

– Не так уж точно. Просто сказала, что мы уже некоторое время безуспешно пытаемся, поэтому нам нужна помощь.

– И она купилась на это?

– Я же сказала, что купилась. – Пожалуйста, успокойся, пожалуйста.

– Ты чего-то не договариваешь. Я знаю это. Тебя слишком легко понять.

Он такой проницательный. Кажется, он не знает о соседе, который, слава Богу, занимается спортом днем.

– Ты ведешь себя нелепо. Поверь мне, наша дружба со Сторм сработает. – Я делаю паузу. – Послушай. Я не сбежала. Я не просила разрешения воспользоваться ее телефоном или сделать какой-либо телефонный звонок, чтобы выбраться отсюда. Теперь я понимаю, насколько серьезна эта ситуация.

– Понимаешь. Правда? Потому что ты только что нарушила все ебанные правила. Почему ты не сделала так, как я тебе сказал?

Я обхватываю голову руками. Закрываю глаза.

– Думаешь, это так легко? Сидеть здесь целый день без дела. – Я поднимаю голову и свирепо смотрю на Лейна. – Не с кем даже поговорить… Мне было скучно.

– Тебе было скучно. – Он идет налево, потом направо, потом снова налево.

– Послушай, я знаю, что единственный способ вернуться домой – это поймать Рэйва и его парней и посадить их в тюрьму. – Я вздыхаю. – Всю мою семью вырвали из их жизни. У нас с тобой отняли все, что мы любим. Я понимаю, насколько все это важно. Неужели ты не понимаешь? – Я сажусь на кухонный стул. Откидываюсь на спинку и потираю переносицу. – Я знаю, что делаю. Ты должен доверять мне.

– Хорошо, – разочарованно говорит Лэйн.

– Хорошо? – он правда так думает?

– Я тебе доверяю.

– Хорошо. Я тоже тебе доверяю. – Я опускаю руки на колени и заглядываю ему в глаза. – Я доверила свою жизнь тебе. Вся моя жизнь – ну, или, по крайней мере, те шестьдесят лет, которые остались, – в твоих руках.

– Хорошо, – снова говорит он. – Думаю, все получится. Мы подружимся со Сторм и ее мужем, потому что у нас все равно сейчас нет гребаного выбора.

– Хорошо. – Я вздыхаю. – Потому что…

– Что? – огрызается он.

– Завтра Сторм придет пообедать со мной, и она собирается научить меня печь, просто чтобы ты знал.

– Чертовы женщины, – бормочет он себе под нос. – Ты никогда не слушаешься. Всегда делаешь все наоборот тому, что тебе говорят… Конечно же.

– И раз уж ты так злишься, я, наверное, должна сказать тебе, что в субботу мы с соседями устраиваем обед с барбекю. Шеймус обожает готовить барбекю.

Лэйн хлопает себя ладонью по лбу:

– Мне нужно подышать свежим воздухом. – Он зовет Джезу и выходит через заднюю дверь.

Кажется, мы только что в первый раз поссорились как супружеская пара, и я выжила. Возможно, я даже победила.

К тому времени, как Лэйн и Джеза входят в дом, уже темнеет, но, когда они это приходят, атмосфера в доме меняется. Напряжение исчезает, на смену ему приходят спокойствие и свет.

– Что бы ты хотел на ужин? – спрашиваю я, стоя посреди кухни и понятия не имея, как что-нибудь приготовить. Я не готовлю. Я не умею готовить. Я не готовила ничего горячего с тех пор, как мы здесь.

– Я закажу китайскую кухню.

– Опять? – я стону. – Четыре вечера мы ели только китайскую еду. С меня хватит.

Лэйн метает в мою сторону яростные взгляды.

– Ох, я имела в виду, звучит очень заманчиво.

– Я пойду сниму этот костюм и умоюсь.

– Хорошо. – Я заставляю себя улыбнуться.

– А потом, когда я это сделаю, то научу тебя некоторым боевым искусствам и приемам самообороны на случай, если что-нибудь случится. Тебе нужен набор навыков на случай непредвиденных неприятностей.

– Я знаю каратэ, – говорю я. – Я училась у лучших, Мистер Мияги.

– Что? Мистер Мияги, как в фильме «Карате-Пацан»?

– Именно он. Тот самый. – Круговые движения руками. – Я провожу правой рукой по кругу по часовой стрелке. – Одной рукой натираем воском, другой смываем. – Я обвожу круг левой рукой против часовой стрелки.

– Это не смешно.

– Я и не пытаюсь шутить. Он знает свое дело.

Лэйн опускает голову:

– Я иду в душ, и пока я буду это делать, переоденься в штаны для йоги и что-нибудь, в чем можно будет свободно двигать руками.

– Хорошо. – Я пожимаю плечами. – Но я точно знаю каратэ. Я покажу тебе, когда ты выйдешь из душа.

Лэйн уходит, шипя сквозь зубы.

Доставать его так весело.

Тридцать минут спустя я смотрю в его слишком яркие зеленые глаза. Его ноздри раздуваются, челюсть напряжена, но ему правда нужно расслабиться, потому что я точно знаю, что делаю.

– Ты собираешься надеть футболку? – спрашивает он.

– А ты?

– Нет, мне и в одних шортах хорошо, а тебе? Тебе нужно чем-то прикрыть кожу, чтобы я не повредил ее.

– Я же говорила, что знаю, что делаю, и этот спортивный бюстгальтер – все, что мне нужно. Если я собираюсь продемонстрировать тебе свои навыки, мне нужно много свободы, чтобы размахивать руками.

Он опускает голову на руки, прежде чем снова выпрямиться, его глаза встречаются с моими.

– Ладно, не надевай рубашку, но и не говори, что я тебя не предупреждал, и не жалуйся, если тебе будет больно.

– Пф-ф. Со мной все будет в порядке.

– Тогда давай сделаем это.

Мистер серьезный и с суровыми чертами лица вот-вот увидит, на что я способна. Я точно надеру ему задницу.

– Покажи мне, на что ты способна, каратистка. – Его лицо оставалось невозмутимым.

– Уверен? – я подпрыгиваю на носках своих босых ног.

– Ага. – Он протягивает мне универсальный жест, означающий «иди сюда».

О, уже пришла, мистер.

– Ты уверен, что хочешь, чтобы я это сделала? – я слегка подтягиваю свои штаны для йоги, которые сползли с моих бедер, и смотрю Лэйну прямо в глаза.

– Лия, просто поторопись.

– Хорошо. Я иду. – Я мчусь к нему, падаю на колени в тот момент, когда он протягивает руку, а затем скольжу по плиткам, пока не поднимаю руку и не бью его прямо по яйцам. Мою руку тут же начинает жечь. Ауч! Это не должно было быть так больно.

Он падает, как будто ощущает на языке вкус своих орешков. Потому что так оно и есть. Потому что я только что нанесла ему карате-удар. Хия, ублюдок.

– Боже мой! – Лэйн задыхается. Он лежит в позе эмбриона.

Я встаю и говорю:

– Я же говорила тебе, что знаю, что я…

Его рука сжимает мою лодыжку. Другой рукой он подхватывает меня под зад. Я падаю на него.

Один перекат, два переката, и я лежу на животе.

Вот черт.

На мои ноги оказывается давление. Я пытаюсь брыкаться. Но не могу. Он берет мои запястья в свои руки и медленно вытягивает их, пока они не оказываются прямо у меня за спиной.

– Ай! – кричу я.

– Я знал, что ты ударишь в пах; это то, что делают все женщины, и это не то, с чего тебе следует начинать. У меня надета защита. Она называется чашечка, милая.

Что ж, это объясняет, почему у меня сейчас болят костяшки пальцев.

– Отпусти меня.

– Ты позволишь мне как следует обучить тебя и прекратишь всю эту чушь типа «я знаю каратэ»?

Я молчу.

– Ну?

– Ой, черт, – рычу я, когда мои руки поднимаются выше. Мои плечи вот-вот выскочат из суставов? – ТЫ ДЕЛАЕШЬ МНЕ БОЛЬНО.

– Ты позволишь мне научить тебя или нет? – он повышает голос.

– Да, – кричу я.

– Хорошая девочка. – И так же быстро, как он прижал меня к полу, он поставил меня на ноги. Взгляд Лэйна проникает глубоко в мою душу. Я закрываю глаза, чтобы не видеть его.

Он не спрашивает, в порядке ли я; он просто кружит меня, как будто я какая-нибудь балерина, выступающая в балете, а затем наклоняет.

Жжение, пронзающее мою задницу, заставляет меня задержать дыхание и прикусить нижнюю губу.

Охуеть! Ай!

Он что, только что отшлепал меня? Он просто отшлепал меня.

– Готов учиться, солдат? – кричит он.

У меня слишком кружится голова. А еще я потрясена… и возбуждена.

Он только что отшлепал меня.

Я тяжело дышу. Встаю. Оборачиваюсь и смотрю на него. Жар, заливающий мои щеки, заставляет меня покраснеть.

Лэйн смеется так сильно, что у дома чуть не рушится крыша.

Черт, его смех – это все.

Мы стоим в разных концах комнаты друг от друга. Лэйн с широкой ухмылкой на красивом лице. Я потираю подбородок, размышляя, как мне разрушить этот кирпичную неприступную стену. Я использовала единственный трюк, который был у меня в запасе.

Что делать, что делать?

– Ты готова снова наброситься на меня или позволишь мне показать тебе, как это правильно делать?

Я отвечаю ему ухмылкой:

– О, ты сдашься, куколка.

– Куколка? Серьезно? – его брови приподнимаются.

– Это именно то, что я сказала, не так ли? – Я показываю ему фак, отчего он снова смеется.

– Ладно, тогда это будут твои похороны, – поддразнивает он.

– Или твои.

– Ну если ты так говоришь.

– Я действительно так говорю.

– Ну, тогда давай. Мне уже становится скучно ждать. – Он притворно зевает, прикрывая рот рукой.

Он и этот его остроумный рот.

Я сгибаю колени и раскачиваюсь из стороны в сторону. Схватить его за горло. Вот то, что мне нужно сделать.

– Так ты идешь или как? – он подмигивает.

Мне нужно показать ему, что я контролирую ситуацию. Я расправляю плечи и подпрыгиваю на носках, пока не бросаюсь к нему со всех ног, сгибая правую руку и целясь локтем.

Лэйн хватает меня за ноги и переворачивает вверх тормашками. Ублюдок. Я сопротивляюсь его силе и обвиваю ногами его шею, скрещивая ступни у него за головой, моя голова подпрыгивает на уровне его колен.

– Опять неверное движение, – говорит он. Я чувствую его дыхание у себя между ног.

Ни хрена себе!

Я повисаю мертвым грузом, пока не начинаю хихикать и изо всех сил сжимаю бедра вокруг его шеи.

Смерть от удушения бедрами. Это может сработать.

– Стоп! – кричит он.

Это работает. Я выигрываю… пока не проигрываю.

Его пальцы сжимают мою задницу, и он тянет меня вверх, так что моя вагина прижимается к его лицу. Я чувствую его рот прямо перед тем, как он сильно кусает меня.

Я взвизгиваю, как собака, которую ударили по носу.

Он только что откусил мой женский пирожок.

Вы, должно быть, шутите.