Текст книги "Интимный дневник. Записки Лондонской проститутки"
Автор книги: Бель де Жур
Жанр:
Эротика и секс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)
Валялась в постели, читала книгу. Зазвонил телефон. Это был доктор С.
– Говоришь, в начале улицы? – спросил он.
– Да нет, в конце улицы. – Честно говоря, я вечно путаюсь, где начало, а где конец улицы, так что если он не посмотрит на номер дома, то может и заблудиться.
Через минуту стук в дверь.
– Так в конце улицы? – спросил он, улыбаясь, и рот у меня сам собой разъехался до ушей.
Я и забыла, какая у него очаровательная улыбка. Он приехал в старом голубом автомобиле, принадлежавшем, по его словам, брату, с собой он захватил только небольшую сумку. Я пригласила его в дом.
Он бросил сумку возле дивана. «Надо было достать подушку и одеяло», промелькнуло у меня в голове. Мне не хотелось, чтобы он думал, что будет спать со мной. Мы молча смотрели друг на друга и улыбались.
– Итак?
– Итак, может, пойдем прогуляемся?
– Что ж, почему бы не прогуляться?
Мы долго бродили по городу, несколько часов. Время летело незаметно, и только когда солнце спряталось за деревья, я сообразила, что уже вечер. Он рассказывал о своей семье, о работе. Я любовалась его восхитительными губами и руками. Мы присели на скамейку, наблюдая за женщинами, выгуливавшими своих крохотных, тихих, кругленьких собачек.
– Пошли домой?
– Домой так домой, – ответил он.
Я спросила, может, что-нибудь приготовить поесть?
– Честно говоря, я не голоден, – сказал он.
Мне тоже есть не хотелось. Он достал из сумки большую бутылку ликера. Такую большую, что я удивилась, как она в эту сумку влезла. Мы устроились за кухонным столом и стали пить ликер со льдом.
Я быстро захмелела, и он тоже, но по-хорошему, так же, как и в тот вечер, когда мы с ним познакомились. Когда мы опустошили и бутылку, и бокалы, я повела его в спальню. Мы целовались и ласкали друг друга, но одежды не снимали.
– У тебя такая красивая грудь, – сказал он, – можно, я попрошу тебя кое о чем?
– О чем? – спросила я, едва удержавшись, чтобы не сказать: «проси о чем угодно».
– Можно, я отстегаю твои груди, сквозь рубашку, конечно?
Я достала резиновую плетку-семихвостку. Начал он очень осторожно.
– Бей сильнее, – засмеялась я.
Он стал хлестать резче. Мне уже было больно. Меня, бывало, пороли и сильнее, но такого удовольствия я никогда не получала. Он хлещет, а я смеюсь, он хлещет, а я все смеюсь. А он молчит и только улыбается, и мне было почему-то очень смешно.
Потом он отложил плетку и сунул руки мне под рубашку.
– Ты вся горячая, – сказал он.
Я задрала рубашку. Бюстгальтера на мне не было.
– Какие они розовые.
Он толкнул меня, прижал к стене и взял меня стоя. Потом мы повалились на кровать и почти мгновенно отключились.
lundi, к 21 juin
Меня разбудил телефонный звонок. Я была с похмелья и не посмотрела, кто звонит.
– Алло?
– Привет, – раздался в телефонной трубке голос моего Мальчика. У меня задрожали руки. Надо было положить трубку, но я этого не сделала.
– Ты где?
– Дома, – ответила я. – К чему лгать, да и времени подумать все равно нет.
– А где ты?
– Под твоим окном.
О боже. Я положила трубку. Потянулась, осторожно потормошила спящего рядом со мной мужчину.
– М-м, у меня там гость внизу, – сказала я.
– Кто такой? – тревожно спросил он – должно быть, почувствовал что-то неладное в моем голосе.
– Мой бывший, – ответила я.
Лицо его нахмурилось. Он спросил, что я собираюсь делать.
– Наверно, открою ему дверь, – ответила я.
Он сказал, что это делать вовсе не обязательно. Можно просто вызвать полицию. Сама знаю, ответила я. Мы оделись. Он спустился на кухню, а я пошла открывать дверь.
Вот он, красавец, мой Мальчик. Как всегда, шорты, футболка. Машину приткнул напротив. Он был один. Улица тиха и пустынна. Он спросил, можно ли войти. Я впустила.
Он сразу прошел на кухню и кивнул доктору С. Я представила их друг другу, спросила, будут ли они завтракать. Оба согласились. Включила радио. Все шло как-то слишком спокойно. Я повернулась к плите и взбила яйца, положила хлеб в тостер. Поддерживала светскую беседу: о погоде (приятная тема), о том, что слышала по радио (всякую чепуху), новости (тревожная тема). Накрыла на стол, поставила перед ними одинаковые тарелки.
Мальчик принялся есть, низко наклонившись над тарелкой. Странно было через столько месяцев снова видеть его на моей кухне.
– А ты что, яичницу не будешь? – спросил доктор С.
– Нет, я съем хлебец, – ответила я.
– Сжигаем лишний вес, – улыбнулся он и продолжил завтрак. Оба говорили мало. Мне не сиделось, я прохаживалась вдоль плиты, грызя хлебец. Мальчик быстро все съел и спросил, может ли он воспользоваться туалетом. Я сказала: «конечно». Раньше он никогда не спрашивал у меня разрешения посетить туалет.
Он вышел за дверь.
– Почему ты мне о нем не рассказала? – прошептал доктор С, повернувшись ко мне.
– Я думала, что и рассказывать нечего, – шепотом ответила я. – Мы не виделись уже несколько месяцев.
Мальчик вернулся. Сказал, что ему нужно со мной поговорить. Мы молча стояли и смотрели друг на друга, а доктор С. смотрел на нас обоих. Мальчик спросил, можем ли мы поговорить в моей комнате. Хорошо, сказала я. Мы поднялись наверх. Дверь я оставила открытой. Он сел на кровать и жестом указал место рядом. Я села. Я знала, что на кухне все слышно.
– Мне нужно задать тебе один вопрос, и я хочу, чтобы ты ответила мне честно.
Я разозлилась. Кто дал ему право задавать мне вопросы? И разве я когда-то ему лгала?
– Ну, слушаю, – сказала я.
– Ты спишь с этим человеком?
– Да.
– И он провел здесь эту ночь?
– Да, – сказала я и вдруг подумала, интересно, сколько времени Мальчик торчал у моего дома.
– Не ожидал я от тебя такой подлянки, – сказал он. Интересно получается. Уж не думает ли он, что если я захочу с кем-нибудь переспать, то стану спрашивать у него разрешения? Уж не думает ли он, что я все еще должна перед ним отчитываться, волноваться, что он обо мне подумает. Да какое мне дело, что кто-то там обо мне подумает? И вообще, кто он такой? Я велела ему убираться вон.
Он оставался спокойным. Подозрительно спокойным. Обычно такой суетливый и болтун, но сегодня что-то уж очень молчалив и сдержан. Он сказал, что его можно не провожать, дорогу он знает. Но я пошла за ним и проводила его до самой двери, а потом и сама вышла на улицу. И входную дверь захлопнула. Доктор С. оставался на кухне. Он слышал, как захлопнулась дверь. Ключа у меня не было. Что бы там у Мальчика ни было на уме, я не позволю ему распускаться перед незнакомцем. Пусть лучше отыграется на мне.
Мальчик сразу все понял. Он повернулся, лицо его было красное.
– Мне надо с ним поговорить, – сказал он, и в голосе его звучала настойчивость.
– Нет, – сказала я, скрестив руки на груди.
– Мне надо с ним поговорить, – повторил он. Пускай он тебя забирает, я просто хочу сказать ему... чего я из-за него лишился.
– Ничего ты из-за него не лишился. Он даже не знает, кто ты такой. Да и с какой стати? Ты сам себя всего лишил. Причем дважды.
Мальчик попросил меня впустить его в дом, всего на минутку. Я отказалась. Он не унимался, настаивал, упрашивал.
Я прекрасно знала, что женщин он не бьет – не в его правилах. Но сейчас – другое дело, тут не до кодексов чести, и я ждала, когда же он сорвется. На улице появились первые люди, они спешили по своим утренним делам. Я рассчитывала, что в случае опасности это мне поможет.
Мальчик уперся и все упрашивал, чтобы я пустила его в дом.
– Ну, послушай, – канючил он, – ведь он же здоровый мужик. Что он, постоять за себя не сможет? Чего ты боишься?
– Дай слово, что не тронешь его, – потребовала я.
– Да не трону, нужен он мне.
– Врешь. – Руки его лежали скрещенными на груди, но я хорошо видела, как нервно сжимаются его кулаки, то белея, то наливаясь кровью.
Мы продолжали стоять, глядя друг на друга.
– Давай, садись в машину и проваливай, – сказала я. Он не двинулся с места. Я повторила еще раз. Тогда он повернулся и пошел. Я проводила его до калитки. Проследила, как он сядет в машину. Он медленно вставил ключ зажигания и завел двигатель. Я стояла и ждала, пока его машина не исчезнет за поворотом. Потом вернулась к своей двери и постучала. Доктор С. открыл дверь. Мы поднялись в спальню и занялись сексом.
mardi, к 22 juin
На следующее утро доктор С. уехал. Ему надо было возвращаться в Сан-Диего. Улыбаясь, я прибрала постель и упаковала его скудные пожитки. Увидимся ли мы еще когда-нибудь – кто знает. Синяки на моей груди стали уже бледнее, но, скорей всего, будут оставаться дольше, чем мы с ним были вдвоем. Но наплевать.
Из окна было видно: на углу стоит какой-то автомобиль. Доктор С. тоже обратил на него внимание. Точно, это мой Мальчик. Я проводила доктора С. до его машины и махала ему рукой до тех пор, пока он не свернул за угол, потом вернулась в дом и закрылась на ключ. Зазвонил телефон. Я не ответила.
Через несколько минут снова звонок.
– Алло.
– Можно мне зайти? – спросил Мальчик.
Я сказала, что выйду сама. Закрыла дверь на замок и ключ положила в карман. На всякий случай держала в руке мобильник. Он вышел из машины и встретил меня у калитки. Снова попросил впустить в дом, но я наотрез отказалась. Сказала, что будем говорить или в машине, или я не стану с ним вообще разговаривать. Он продолжал настаивать, но скоро понял, что меня не переубедить. Мы направились к машине.
Я села на сиденье рядом с водительским, оставив дверь приоткрытой.
– Ну, прости ты меня, я же понимаю, что часто бывал неправ, ну пожалуйста, прости меня, – захныкал он. Глаза его покраснели, плечи опустились. Меня охватила волна жалости и нежности. Но я продолжала молчать. Он все умолял простить его и плакал. Я не говорила ни слова. Просто вспоминала: так часто бывало, когда он делал мне больно и не просил прощения; мне стало так горько, я вспомнила, что между нами бывало, хотя и нечасто, когда он просил у меня прощения, а мне становилось его жалко, и я успокаивала его, как могла, говорила, что он ни в чем не виноват.
Нет, на этот раз не стану ему мешать. Пусть выговорится.
У меня сердце разрывалось от жалости, глядя на него. Я понимала, что одно мое слово – и все его страдания кончатся, и нам снова станет легко и хорошо... минут десять. А может, идиллия растянется даже дней на десять, а потом обязательно поссоримся. Но теперь стоит только сказать, мол, ладно, оставайся – он будет счастлив. Нет, долго это все равно не протянется, и в любой момент надо ждать ссоры. И, что бы он ни говорил теперь, он останется все тем же – человека не переделаешь. Есть, конечно, люди, которые способны измениться, но не за одну же ночь, а я уже довольно от него натерпелась.
Так я ему и сказала. Я просто прошептала, что все, с меня хватит. Он молча всхлипнул, но умолять больше не стал.
И правда, хватит, подумала я. Мне припомнилось, что сказал Н. обо мне в машине. Неужели я обрекаю себя на судьбу, которую сама себе выбрала? А что сли это последний шанс, и не для него, а для меня самой, самый последний?
– Я так любил тебя, – сказал он перед нашим расставанием.
– Я тоже любила тебя, – сказала я. Я знала, что мы видимся в последний раз. И он это знал тоже.
jtudiy le 24 juin
Только что вернулась из спортзала, вся потная и усталая. Включила чайник, скорее по привычке, чаю что-то не очень хочется. Хотя ведь говорят, когда тебе жарко, пей горячий чай.
Зазвонил телефон. Я посмотрела на табло. Ага, начальница. Я все не торопилась снимать трубку, но буквально за секунду до включения голосовой почты не выдержала и взяла.
– Дорогая, здесь двухчасовой заказ... Мне что, послышалось?
– Да-да. – Несколько недель молчания – и вдруг ни с того ни с сего заказ? – Как у вас дела?
– Отлично, дорогая, отлично. Я тебя не разбудила?
– Нет, только что из спортзала, – отвечаю.
– Правильно, нужно поддерживать форму, – одобрила она и тут же перешла к делу. – Ну, слушай, этот джентльмен, он остановился в «Кларидж», он просил, чтобы ты пришла в десять часов. Два часа работы с оплатой дороги и прочих услуг. По самым высоким расценкам для срочных заказов и необычных пожеланий.
Я покусывала губу. Дареный конь, зубы и прочее. Но я ведь уже договорилась, А-3 будет ждать меня в баре. И потом, я уже забыла, когда в последний раз делала эпиляцию. А если я буду делать это сама, у меня уйдет не меньше часа. И потом, я устала, проголодалась и еще уйма разных причин.
– Извините, но, боюсь, не получится. Уверена, что любая другая девушка с радостью выполнит этот заказ,– отказалась я, стараясь говорить как можно мягче.
– Но ему понравилась ты, он просил приехать именно тебя, дорогая. Я, конечно, могу иногда обманывать, но прислать вместо тебя другую – это уж слишком.
О, боже. Я и не знала, что наша мадам такая щепетильная. А может, я ее вообще никогда не понимала?
– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, у меня другие планы, – жестко проговорила я.
Конечно, я могла бы съездить на заказ, не так уж это трудно. Да и деньги бы не помешали. Но мне не хотелось, и все. А-3 будет меня ждать, и я уже настроилась на пиво под его монотонные рассказы о своей работе.
– Хорошо, дорогая, – пропела она. – С тобой всегда приятно поболтать. Еще созвонимся?
– Созвонимся. До свидания.
samedi, le 26 juin
На улице жара, а поскольку у меня возле дома кусочек природы, весьма уединенный, но все же не совсем скрытый от чужих глаз, и поскольку чувство, что я разделась догола на публике, приятно щекочет мне нервы, то я с пятницы жарюсь на солнце.
Врачи утверждают, что лишь полное воздержание от солнца гарантирует здоровье, я же считаю, что загорать можно, что вреда от этого здоровью почти никакого. Просто нежное женское тело требует какой-то защиты от солнечной радиации.
Кроме того, мне приходит в голову, что пора наконец подумать о себе. Мир, как говорится, – моя ракушка, другими словами, весь мир у твоих ног.
Дело, конечно, не в том, ела я устриц или нет. Кошерная еда, и все такое.
Может, вместо этого сказать:
Мир, как говорится – мое причинное место.
dimanche, le 27juin
Я писатель, сказал клиент. Правда? – спросила я. И что вы пишете? Жанровую литературу, ответил он и процитировал рекламу бестселлера из «Нью-Йорк таймс», в которой прозвучало знакомое мне название. Ах, сказала я. Как Мики Спиллэйн. Верно, согласился он. Мне всегда нравился тот отрывок в самом конце романа «Мой быстрый пистолет», сказала я. Там еще Хаммер срывает с героини белье. Их единственная ночь страсти.
Я села к нему на колени, и он провел рукой мне по бедрам.
– Похоже на чулки с поясом, – сказал он. (Так оно и было.)
– Чего бы тебе сегодня хотелось?
– Я человек простой, и удовольствия у меня тоже простые – ужасно хочется кончить в рот голой женщине.
Удовольствие недешевое, скажу я вам, но это только на первый взгляд. Подумайте сами, сколько денег (я не говорю о времени) придется потратить мркику, если он примется ухаживать за девушкой только ради того, чтобы она разделась перед ним догола и он кончил ей в рот, прежде чем ему надо бежать домой.
Так что, может, это не такое уж расточительство. И главное, результат гарантирован.
Он снял с меня трусики, и мы раздели друг друга. Он лег на кровать.
– Ты так похож на парня, в которого я когда-то была влюблена, – сказала я.
Он недоверчиво посмотрел на меня. Но я не лгала – у него была такая же высокая талия и аскетические руки и ноги, как на картине, изображающей одного святого четырнадцатого века. А лицо похоже на лицо А-2. Я пощекотала высокий подъем его ноги и поцеловала между бедрами.
Несколько минут я сосала, потом спросила, чего бы он хотел еще. Римминг, сказал он.
– Активный или пассивный?
– Пассивный, – сказал он.
Я пошире раздвинула ему ноги и уткнулась между двух мягких булочек его задницы.
– Слушай, пойдет гораздо лучше, если ты подсунешь под зад подушку.
Он повиновался.
Кожа в складке жопы была нежна, розова и совершенно лишена волос. И чиста вдобавок, со слабым привкусом мыла. Я снова погрузила член его себе в рот и принялась теребить отверстие в заднице влажным пальцем. Он кончил быстро и мощно, я чуть не захлебнулась – рот был полон спермы.
– Прошло всего полчаса, – сказала я. Он заплатил за час. – Думаю, еще раз будет многовато?
– Нет, извини, – сказал он, – возраст не тот, да и устал я.
– Хотите, я посижу, и мы просто поболтаем, можно? Или лучше уйти? А если хочешь, повернись, и я намну тебе спину, что-то типа массажа.
– Если уйдешь, я не обижусь. Просто усну, довольный и счастливый.
– Я б тебе пожелала удачи с твоими книгами, но, похоже, у тебя и так все в порядке. Хотелось бы почитать какую-нибудь твою книжку.
– Возьми сначала в мягком переплете, может, тебе и не понравится.
Я оделась, поправила на губах помаду. Деньги лежали в конверте с гербом отеля.
– Не помните, кажется, это Дашель Хаммет сказал, девушке по вызову платят не за то, что она делает, а за то, чтобы она поскорее потом ушла?
– Может быть, – вяло улыбнулся он.
Я тихо закрыла за собой дверь. На улице стояло всего одно такси. Я села на заднее сиденье, и машина помчала меня домой сквозь огни и шум вечернего города.