Текст книги "Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала"

Автор книги: Барт Эрман

Соавторы: Брюс Мецгер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

II. Сбор текстуальных разночтений

Следующий этап в истории новозаветной текстологии характеризуется чередой настойчивых попыток собрать разночтения из греческих рукописей, переводов и произведений отцов церкви. В течение двух столетий ученые рыскали по библиотекам и музейным коллекциям и в Европе, и на Ближнем Востоке, пытаясь обнаружить новые неизвестные свидетельства о новозаветном тексте. Тем не менее, практически все издатели Нового Завета в этот период довольствовались тем, что перепечатывали освященный временем, но по сути своей испорченный Textus Receptus, а сведения о более ранних источниках низводились в справочный аппарат. Отдельных смельчаков, бесстрашно печатавших другой вариант греческого текста, либо осуждали, либо игнорировали.

Первая систематическая подборка разночтений (ибо подборка Стефана в издании 1550 г. была достаточно хаотичной) появилась в многоязычной Библии, изданной Брайаном Уолтоном (Brian Walton, 1600–1661) в Лондоне в 1655–1657 гг. в шести томах in folio[266]266
  См. P. N. Miller, «The ‘Antiquarianization’ of Biblical Scholarship and the London Polyglot Bible (1653–1657)», Journal of the History of Ideas, lxii (2001), pp. 463–482.


[Закрыть]. Пятый том (1657) содержал Новый Завет на греческом, латинском (в двух вариантах: Вульгата и перевод Ария Монтана), сирийском, эфиопском, арабском и персидском языках (на последнем – только Евангелия). Греческий текст и каждый из восточных переводов сопровождались их буквальным переводом на латынь. Греческий текст печатался по изданию Стефана 1550 г. с незначительными поправками. В постраничных примечаниях были даны разночтения из Александрийского кодекса, который незадолго до того (в 1627 году) был подарен Карлу I Кириллом Лукарисом, патриархом Константинопольским. В шестой том этого издания (содержащем приложения) Уолтон включил подготовленный архиепископом Ашшером (Ussher) критический аппарат разночтений, заимствованных из пятнадцати других авторитетных источников, к которым прибавились и варианты, размещенные на полях в издании Стефана[267]267
  Лондонская Полиглотта подверглась критике со стороны Джона Оуэна (John Owen), пуританина и главы Оксфордского Крайст-Чёрч-Колледжа, в книге Considerations on the Prolegomena and Appendix to the late Polyglotta (1659), против которой незамедлительно и резко выступил сам Уолтон в Considerator Considered (1659). Репутация Уолтона как ученого и клирика утвердилась во время Реставрации, когда в 1660 году он стал епископом Честерским. В 1667 году Лондонская Полиглотта оказалась включенной Index Librorum Prohibitorum.


[Закрыть].

В 1675 г. профессор Джон Фелл (John Fell, 1625–1686)[268]268
  Фелл стал персонажем известного четверостишия Томаса Брауна (Brown) (переложение Марциала, Эпиграммы 1. 32), начинающегося словами «Я не люблю Вас, доктор Фелл» («il do not love thee, Dr Fell…»).


[Закрыть], глава оксфордского Крайст-Чёрч-Колледжа (с 1676 года – епископ Оксфорда), анонимно выпустил Новый Завет малым форматом (9,5×14 см) – первое в истории оксфордское издание этой книги. Текст, заимствованный из эльзевирова издания 1633 г., был снабжен аппаратом, в котором, по заверениям Фелла, были указаны варианты из более чем 100 рукописей и древних переводов. К сожалению, два десятка этих свидетелей текста, включая Ватиканский кодекс (B), цитируются не самостоятельно, но только в тех случаях, когда Фелл указывает число рукописей, которые согласны между собой относительно какого-либо чтения. Кроме того, благодаря аппарату этого издания впервые стало возможно воспользоваться сведениями готского и бохейрского переводов (их предоставил Феллу Т. Маршалл).

Приблизительно в одно время с выходом издания Фелла новозаветной текстологией начал заниматься Джон Милл (John Mill, 1645–1707)[269]269
  Или Mills, как предлагает The Oxford Dictionary of the Christian Church.


[Закрыть], член Квинс-колледжа в Оксфорде. Плодом его трудов, которым Милл отдал более трех десятков лет, стал греческий текст Нового завета, увидевший свет за две недели до кончины издателя в возрасте 62 лет, последовавшей 23 июня 1707 г.[270]270
  См. Adam Fox, John Mill and Richard Bentley, a Study of the Textual Criticism of the New Testament, 1675–1729 (Oxford, 1954).


[Закрыть]. Публикация эта открыла новую эпоху в новозаветной науке. Милл не только собрал из греческих рукописей, ранних переводов и произведений отцов церкви все свидетельства, какие только был в силах отыскать, но и предварил свое издание ценными пролегоменами (или, иначе, вводными замечаниями), в которых рассматривается вопрос о каноничности Нового Завета и путях передачи его текста. Милл описал 32 печатных издания Нового Завета и около сотни рукописей, а также проанализировал наиболее важные выдержки из наследия отцов церкви. Некоторое представление об этих пролегоменах дает приложенный к ним индекс – в нем упомянут 3041 новозаветный стих из 8000. Несмотря на столь огромный дополнительный материал, сопровождавший издание, Милл все же не дерзнул представить собственный текст, а перепечатал текст Стефана 1550 г., ни разу сознательно не переменив его.

Репринтное издание Милла с несколько измененными вводными замечаниями и с добавлением сведений о других 12 рукописях появилось в 1710 г. в Амстердаме и Роттердаме благодаря вестфальцу Лудольфу Кюстеру (Küster). Это издание Кюстера, в свою очередь, также было перепечатано в Лейпциге в 1723 г., на сей раз с новым титульным листом, а затем в Амстердаме в 1746 г.

Подобно тому, как критические замечания Уолтона подверглись критике Оуэна, монументальному труду Милла было суждено выдержать ряд нападок со стороны Дэниела Уитби (Witby), ректора церкви св. Эдмунда в Солсбери. Встревоженный столь огромным числом представленных Миллом разночтений (в общей сложности их число перевалило за 30000), Уитби доказывал, что авторитет Священного Писания находится под угрозой, а составление критического аппарата означает разрушение текста[271]271
  Daniel Whitby, Examen variantium lectionum J. Millii (London 1709). Английский деист Энтони Коллинз (Anthony Collins, 1676–1729) и в самом деле указыывал на столь значительное число разночтений как на довод против авторитета Св. Писания («A Discourse of Freethinking». London, 1713). До чего могли довести такие размышления, говорит нам сатирическое эссе Дж. Свифта «An Argument against the Abolition of Christianity», где описывается некий развратник, «который слышал о тексте, принесенном для доказательства существования Св. Троицы, о которой в древней рукописи писалось иначе; он тотчас сообразил и сделал вывод „Ну, если все так, как ты говоришь, я спокойно могу и дальше пить, блудить и перечить попам“» (Jonathan Swift. Works, iii [Edinburgh, 1814], pp. 199).


[Закрыть].

Нашлись, однако, среди ученых и те, кто по достоинству оценил текстуальный аппарат Милла и предпринял попытку воплотить собранный им материал в виде новозаветного текста. Между 1709 и 1719 гг. математик и богослов Эдвард Уэллс (Edward Wells, 1667–1727) выпустил в Оксфорде греческий текст Нового Завета в десяти частях с разнообразными вспомогательными материалами в помощь читателю[272]272
  Содержание предпринятого Уэллсом издания можно представить из подробного описания на титульных листах, как то: «Помощь к более легкому и ясному пониманию Св. Писание, т. е. два священных сочинения святого Луки, а именно его Евангелие и Деяния Апостолов, изъясненные по нижеследующей методе:
  I. Оригинал или же Греческий текст, исправленный по наилучшим и древнейшим чтениями.
  II. Перевод на обычный английский язык, переданный в большем согласии с оригиналом.
  III. Парафраза, в коей не только трудные выражения и места, но также каждое сочинение разделено на подобающие разделы и абзацы, и вдобавок рассмотрены добавления, коими св. Лука в своем Евангелии дополнил два Евангелия св. Матфея и св. Марка, и в конце каждого сочинения присоединяется синопсис содержания такового.
  IV. Замечания, относящиеся по тому, как их требует необходимость к тем или иным частностям.
  Oxford, 1719»


[Закрыть]. Уэлс отступает от текста Эльзевира 210 раз, почти всегда предвосхищая чтения критических изданий XIX в. Хотя современники почти полностью проигнорировали издание Уэллса, в истории новозаветной текстологии его имя стоит первым в списке тех, кто издал полный Новый Завет, отступая от Textus Receptus ради чтений из более древних рукописей.

Ричард Бентли (Richard Bentley, 1662–1742), глава кембриджского Тринити-колледжа, в истории классической филологии запомнился тем, что выявил поддельный характер сборника писем Фалариса, осуществил критические издания Горация и Теренция, открыл использование дигаммы в произведениях Гомера, а также предложил немало мастерских конъектур к текстам самых разных античных авторов. В достаточно молодом возрасте Бентли вступил со многими учеными в переписку относительно критического издания греческого и латинского Нового Завета. В 1720 г. он выпустил «Предложения для печати» – шестистраничный проспект такого издания, приводя как образчик будущего текста последнюю главу Откровения на латинском и греческом языках[273]273
  Воспроизведение брошюры см. Caspar René Gregory, Prolegomena (III том издания Тишендорфа Novum Testamentum Graece, ed. critica octava maior; Leipzig, 1884–1894), pp. 231–240.


[Закрыть]. В ней Бентли отступил от Textus Receptus более чем в 40 местах[274]274
  Предложения Бентли были вызваны острой полемикой, которая велась между д-ром Коньерсом Миддлтоном (Middleton); подробнее об этом см. James H. Monk, The Life of Richard Bentley, D.D., 2nd ed., ii (London, 1833), pp. 130 ff.


[Закрыть].

Бентли был уверен, что следуя тексту древнейших рукописей греческого оригинала и иеронимовой Вульгаты, ему удастся восстановить Новый Завет, каким он был в IV в. «Изъявши две тысячи погрешностей из папской Вульгаты [Бентли имет в виду издание папы Климента 1592 г. – Прим. авт.] и столько же из Библии протестантского папы Стефана [греческий текст Стефана 1550 г. – Прим. авт.], я могу, пользуясь только лишь книгами, каждая из которых написана девятьсот лет тому назад и более, напечатать тот и другой текст бок о бок столбцами, так, что последние непременно окажутся согласованы друг с другом слово в слово, строка в строку, точнее, нежели два договора или расписки»[275]275
  R. Bentley, Bentleii Critica Sacra, ed. by A. A. Ellis (Cambridge, 1862), p. xv.


[Закрыть]. Очевидно, глава колледжа Св. Троицы отнюдь не страдал заниженной самооценкой. В «Предложениях» он называл готовящееся к выходу издание «κτῆμα ἐσαεί, устав и Великая Хартия вольностей для всей христианской церкви, каковая останется, когда все рукописи, здесь цитируемые, могут быть утеряны и уничтожены».

Была объявлена подписка, чтобы собрать деньги на это издание. Более тысячи предполагаемых покупателей внесли около двух тысяч фунтов стерлингов. Однако, несмотря на тщательно разработанные планы и привлечение огромного числа новых данных из различных рукописей и трудов отцов церкви, вся проделанная подготовительная работа никакого результата не принесла: после смерти Бентли его помощник возвратил деньги подписчикам[276]276
  См. Fox, op. cit. pp. 105–126.


[Закрыть].

Пока Бентли собирал материал для своего издания, которое должно было раз и навсегда вытеснить Textos Receptos, в Лондоне в 1729 г. появилось анонимное двухтомное греко-английское издание, озаглавленное: «Новый Завет на греческом и английском языках, содержащий оригинальный текст, исправленный согласно авторитету древнейших рукописей, и новая версия, составленная в согласии с иллюстрациями, кои принадлежат самым ученым комментаторам и критикам, с примечаниями, разночтениями и обширным алфавитным указателем». У этого издания имелось несколько типографских особенностей. В греческом тексте издатель убрал знак тонкого придыхания и ударений, а вместо греческого вопросительного знака (;) использовал обычный (?). В английском переводе и в поясняющих замечаниях он начинал с заглавной буквы только то предложение, которое открывало абзац.

Подготовил это двуязычное издание Даниэл Мэйс (Mace), пресвитерианский пастор в Ньюбери. Он выбрал из аппарата Милла только те варианты, которые, как он полагал, давали чтения по качеству лучшие, нежели Textos Receptos. Своим выбором Мейс во многом предваряет суждение более поздних исследователей[277]277
  Список некоторых из них см. Eduard Reuss, Bibliotheca Novi Testamenti graeci… (Brunsvigae, 1872), pp. 175 f.


[Закрыть]. Сходным образом и его английский перевод отличался новыми чертами, поскольку Мейс ввел много живых разговорных выражений; например, «don’t», «can’t», «what’s», слова Симона фарисея, обращенные к Иисусу, Лк 7:40 «Master, said he, let’s hear it». To здесь, то там, Мэйс предвосхищает формулировки современных английских переводов. Так, стих Мф 6:27 (в котором Библия короля Иакова спрашивает, может ли кто-то прибавить хоть один локоть к росту своему), Мейс передает так: «Кто может прибавить своими трудами хоть одно мгновенье к своему веку?» В Лк 12:25 ту же мысль он выражает так «…но кто из вас, во всех своих заботах, может прибавить хоть миг к веку жизни своей?» В постраничных примечаниях и приложениях Мейс объясняет, почему он счел нужным отойти от традиционного текста и перевода. Некоторые комментарии обнаруживают в Мэйсе свободный и независимый дух. Так, в примечании к Гал 4:25 (Σινα ορος εστιν εν τῃ Αραβίᾳ) он пишет: «Здесь по всем признакам интерполяция: эти слова совершенно чужды приводимым аргументам и служат лишь к запутыванию доводов апостола, каковые без них звучат весьма ясно и связно». Мэйс отбрасывает аргументацию Милла, который в «Пролегоменах» (§ 1306) к своему изданию Novum Testamentum Graecum, cum lectionibus variantibus (Oxford, 1707) указывал на единодушие рукописной традиции, презрительным замечанием: «Как будто бы существует рукопись, которая древнее здравого смысла» (с. 689), и предлагает собственную конъектуру το γαρ Αγαρ συστοιχει τῃ νυν Ιερουσαλημ… В своем развернутом анализе авторства и заглавия Послания к Евреям Мэйс пишет: «Один наш высокоученый писатель думает, будто Евр 13:23 достаточным образом доказывает, что именно Павел написал это послание, словно бы никто помимо Павла не мог быть знаком с Тимофеем. Сие явно доказывает, что дабы понять доктрину морального свидетельства, т. е. доктрину возможного, требуется немного иная выучка и иная пища, нежели неуклюжая жвачка из нескольких древнееврейских корней» (с. 840).

Издание Мейса ждала та же участь, что и труды многих других новаторов – на него либо не обращали внимания, либо яростно нападали. В Англии викарий церкви св. Марии в Мальборо Леонард Твеллз (Twells), выпустил в трех частях «Критическое исследование новейшего Нового Завета и перевода Нового Завета, в коем разоблачены и с порицанием исправлены испорченный издателем текст, ложный перевод и лживые примечания» (London, 1731–1732)[278]278
  В I части, озаглавленной «Ложные переложения и прочие подлые приемы, потакающие арианству» (с. 134–144), Твеллз приводит 15 примеров того, что он считает (в некоторых случаях вполне справедливо) тенденциозно искаженным переводом.


[Закрыть]. В континентальной Европе такие ученые, такие как Приций (Pritius), Баумгартен (Baumgarten) и Маш (Masch), даже превзошли Твеллза в оскорбительных нападках на Мэйса. Большинство же теологов предпочло принять позу, подобную страусиной, и вскоре издание Мейса было почти забыто[279]279
  См. H. McLachlan, «Almost Forgotten Pioneer in New New Testament Criticism», Hibbert Journal, xxxvii (1938–1939), pp. 617–625.


[Закрыть].

Имя Иоганна-Альбрехта Бенгеля (Johann Albrecht Bengel, 1687–1752) открывает новую страницу в истории новозаветной текстологии[280]280
  Классическая биография – Gottfried Mälzer, Johann Albrecht Bengel, Leben und Werk (Stuttgart, 1970); более современный краткий очерк – Loyhar Bertsch, Johann Albrecht Bengel: Seine Lebensgeschichte (Holzgerlingen, 2002).


[Закрыть]. Еще будучи студентом богословия в Тюбингене, он испытал сильное смущение от того, что его благоговейная вера в безоговорочную богодухновенность текста Библии, была поколеблена сводкой из 30000 разночтений, опубликованных в издании Милла. Юноша решил посвятить свою жизнь изучению того, каким образом и какими путями дошел до нас текст Св. Писания. С присущей ему энергией и настойчивостью Бенгель изучил все издания, рукописи и ранние переводы, какие смог достать. После тщательного изучения вопроса он пришел к выводу, что число разночтений меньше, чем можно было ожидать, и что они не ставят под сомнение ни один из пунктов евангельского учения.

В 1725 г., преподавая в Лютеранской подготовительной школе для будущих пасторов в Денкендорфе, Бенгель опубликовал тщательно продуманное эссе, своего рода набросок будущего издания Нового Завета[281]281
  Эссе, озаглавленное «Prodromus Novi Testamenti recte cauteque ordinandi», было включено в качестве приложения к предпринятому Бенгелем изданию Chrysostomi libri VI de sacerdotio (Denkendorf, 1725).


[Закрыть]. В нем он сформулировал и обосновал свои критические принципы. Бенгель считал, что при оценке текстуальных свидетельств их нужно не подсчитывать, а взвешивать, иными словами, классифицировать «по сообществам, семьям, племенам и народам». Бенгель впервые выделил две большие группы, или в его терминологии, «народы» рукописей. Первой была «азиатская», происходившая из Константинополя и его ближней округи и включавшая позднейшие рукописи; вторая – «африканская», которую он подразделил на две подгруппы («племени»), представленные, соответственно, Александрийским кодексом и старолатинским текстом. Для оценки разночтений Бенгель вывел каноническое правило текстологии, которое в той или иной форме признано справедливым всеми последующими исследователями, занимавшимися текстуальной критикой. Оно основывается на признании того факта, что переписчик с большей долей вероятности был склонен упрощать сложные конструкции, нежели усложнять то, что уже являлось простым. На латинском языке Бенгель лаконично выразил это правило так: proclivi scriptioni praestat ardua («трудное чтение предпочтительнее более легкого»).

В 1734 г. Бенгель опубликовал в Тюбингене новое издание греческого текста Нового Завета – красивый том in quarto. Он не рискнул исправлять традиционный Textus Receptus согласно собственным убеждениям, но, напротив, везде (за исключением 19 мест в Книге Откровения) следовал правилу, которое сам на себя и возложил: не печатать чтений, которые не содержались бы в более ранних изданиях. На полях он, тем не менее, отметил значимые, с его точки зрения, разночтения, расположив их по следующим категориям: α оригинальные чтения; ß чтения вернее напечатанных; γ чтения, равноценные напечатанным; δ чтения менее верные, чем напечатанные; ε очевидно неверное чтение, которое должно быть отвергнуто. Бенгель также попытался стандартизировать пунктуацию Нового Завета и разделить весь текст на абзацы – новшество, которое с тех пор будет использоваться всеми издателями. Более половины тома было отдано трем экскурсам, в которых Бенгель изложил и обосновал свои текстологические принципы, включил аппарат, составленный на основе собранных Миллом данных, и свои собственные колляции из дополнительных двенадцати рукописей[282]282
  Сводку его текстологических принципов можно найти в предисловии к известному новозаветному комментарию, вышедшему под заглавием Gnomon Novi Testamenti (английский перевод C. T. Lewis, R. Vincent, I [Philadelphia, 1860]), § viii.


[Закрыть].

Хотя Бенгель был человеком, чье личное благочестие, добропорядочная жизнь (ведь он заведовал сиротским приютом в Галле) и ортодоксальность веры были общеизвестны (он был суперинтендантом Евангелической церкви Вюртемберга), к нему стали относиться так, словно бы он был врагом Священного Писания. Его побуждения тенденциозно перетолковывали, а само издание – бранили и осуждали; число предвзятых критиков в итоге стало столь большим, что Бенгелю пришлось опубликовать сначала на немецком языке, а затем и на латинском особый трактат «В защиту Нового Завета». В 1763 г., уже после смерти Бенгеля его зять, Филипп-Давид Бурк (Burk), опубликовал дополненное и расширенное издание apparatus criticus, а также несколько кратких брошюр, в которых Бенгель объяснял и отстаивал свои зрелые взгляды на то, каким должен быть метод в воссоздании древнейшего новозаветного текста.

Среди тех, кто готовил для Бентли колляции различных рукописей, был Иоганн-Якоб Веттштейн (Johann Jacob Wettstein, 1693–1754). Он родился в Базеле и там же стал протестантским пастором. Вкус к текстуальной критике проявился у него довольно рано; после ординации в возрасте двадцати лет Веттштейн произнес речь, посвященную разночтениям в Новом Завете. Его занятия текстологией, однако, кое-кто счел подготовкой к опровержению доктрины о божественности Христа, и в 1730 г. его отстранили от пастырского служения и отправили в изгнание. С 1733 г. он был профессором философии и еврейского языка в Арминианском колледже в Амстердаме (его предшественником по кафедре был прославленный Жан Леклерк); здесь Веттштейн и возобновил свои текстологические изыскания[283]283
  О том, сколь широка была тематика лекций Веттштейна, прочитанных под общим названием философии см. в его биографии: C. L. Hulbert-Powell, John James Wettstein, 1693–1754 (London, 1938), pp. 196 f.


[Закрыть]. В 1751–1752 гг. появились первые плоды его сорокалетней исследовательской деятельности – в Амстердаме вышло в свет внушительное двухтомное издание греческого Нового Завета. Хотя Веттштейн перепечатал текст Эльзевира, на полях он указал те варианты, которые считал более правильными. В приложении под заглавием «Animadversiones et cautiones ad examen variarum lectionum N. T. necessariae»[284]284
  Vol. ii, pp. 851–874, воспроизведено в несколько сокращенном виде в его анонимно опубликованном трактате Prolegomena ad Novi Testamenti graeci editionem accuratissimam… (Amsterdam, 1730), pp. 165–201.


[Закрыть] он дает много полезных советов. Например, он формулирует правило codices autem pondere, non numero estimandi sunt (§ XVIII fin., «рукописи должны оцениваться по их значимости, а не по их числу»). Несмотря на то, что Веттштейн придерживался в целом передовых научных взглядов, применял он их довольно хаотичным образом. Он даже пытался отстаивать (скорее всего, в пику Бенгелю) неправдоподобную теорию о том, что все ранние греческие рукописи испорчены по латинским переводам, и поэтому первоначальный текст следует искать в более поздних греческих рукописях.

В аппарате Веттштейна впервые стали использовать заглавные латинские буквы для обозначения маюскульных рукописей, а арабские цифры – для минускульных (включая лекционарии). Эта система обозначения применяется и сегодня. В дополнение к тексту издание Веттштейна содержало тезаурус цитат из греческих, латинских и раввинистических авторов, иллюстрирующих использование новозаветной лексики и фразеологии. Хотя критические суждения Веттштейна были не так основательны, как у Бенгеля, страсть к изучению рукописей подтолкнула его к многочисленным путешествиям, в результате которых было впервые или вновь исследовано около 100 манускриптов, а его комментарий до сих пор является ценным хранилищем классической, патристической и талмудической традиций[285]285
  В приложении к изданию греческого Нового Завета Веттштейн опубликовал editio princeps сирийского текста двух псевдо-Климентовых посланий, De virginitate, с параллельным латинским переводом параллельными столбцами.


[Закрыть].

Иоганна-Соломона Землера (1725–1791) часто называют родоначальником немецкого рационализма. Хотя Землер не опубликовал ни одного издания Нового Завета, тем не менее, он внес заметный вклад в развитие текстологии, переиздав пролегомены Веттштейна со своими комментариями[286]286
  J. S. Semler, Wetstenii libelli ad crisin atque interpretationem Novi Testamentii (Halle, 1764).


[Закрыть]. Приняв бенгелеву систему распределения рукописей по группам, Землер пошел еще дальше: он предложил соотнести группу, которую Бенгель называл азиатской, а сам Землер переименовал в восточную, с рецензией[287]287
  Землер был первым, кто применил термин «рецензия» к группам текстов-свидетелей Нового Завета (Hermeneutische Vorbereitung, iii [1] [Halle, 1765]). Рецензией в собственном смысле слова называют результат намеренного вмешательства редактора/издателя. Иногда, в более широком значении, его употребляют как синоним к понятию (текстуальной) семьи.


[Закрыть], подготовленной в начале IV в. Лукианом Антиохийским, а происхождение африканской (по Бенгелю) группы, переименованной, соответственно, в западную, или египетско-палестинскую, возвести к Оригену. Впоследствии Землер расширил свои исследования в области текстологии и предложил следующее деление новозаветных рукописей на группы: 1) александрийскую, восходящую к Оригену и сохранившуюся в сирийском, эфиопском и бохейрском переводах; 2) восточную, бытовавшую в Антиохийской и Константинопольской церквах, и 3) западную, отраженную в латинском переводе и у латинских отцов. Позднейшие источники, как он полагал, характеризуются наличием черт из всех редакций[288]288
  Idem. Apparatus ad liberalem Novi Testamenti Interpretationem (Halle, 1767).


[Закрыть].

Следующее важное издание Нового Завета возвращает нас в Англию. Его осуществил Вильям Бойер младший (William Bowyer, 1699–1777), принадлежавший к третьему поколению династии знаменитых лондонских печатников. Бойера часто называют «самым знаменитым печатником Англии»[289]289
  S. Austin Allibone, A Critical Dictionary of English Literature, i (Philadelphia, 1871), p. 229.


[Закрыть]. Он выказывал не только подлинно научную зоркость при печатании самого широкого спектра книг, но и часто сопровождал свои издания ценными в научном смысле предисловиями, аннотациями и исправлениями ошибок. После того, как они с отцом выпустили несколько изданий Textus Receptus (в 1715, 1728, 1743 и 1760 гг.), Бойер решил, что настало время для публикации критического издания, которое не посрамило бы высокую репутацию его фирмы. И вот, в 1763 г. такое издание появилось. Напечатано оно было в двух томах размером в 1/12 листа. Текст был сконструирован главным образом из критических замечаний о древнейших чтениях, которые Веттштейн вынес на поля своего издания. Бойер атетировал при помощи квадратных скобок места, которые отсутствуют в наиболее надежных рукописях; такая судьба постигла доксологию Иисусовой молитвы (Мф 6:13), pericope de adultera (Ин 7.53-8:2), Comma Johanneum (1 Ин 5:7–8), отдельные стихи (например, Деян 8:37 и 15:34) и слова на протяжении всего новозаветного текста. В других местах Бойер также отступал от Textus Receptus и вводил в свой текст чтения, которые даются в более надежных рукописях[290]290
  Список избранных разночтений и более подробное описание издания Бойера см. B. M. Metzger, Chapters in the History of New Tesament Textual Criticism (Grand Rapids, MI. 1963), pp. 155–160.


[Закрыть]. В приложение ко второму тому Бойер включил около 200 страниц исправлений различных мест Нового Завета, текстовых и пунктуационных[291]291
  Второе издание Conjectures, значительно расширенное, было отдельно издано в Лондоне в 1772 г. под заголовком Critical Conjectures and Observations on the New Testament, Collected from Various Authors, as Well in Regard to Words as Pointing With the Reasons on Which Both are Founded. Этот том был переведен на немецкий язык Й. X. Ф. Шульцем (2 vols., Leipzig, 1774–1775). Два других, еще более расширенных, издания впоследствии напечатаны в Лондоне в 1782 и 1812 годах.


[Закрыть].

Другой англичанин, Эдвард Харвуд (Edward Harwood, 1729–1794), служитель нонконформистской церкви, опубликовал в 1776 г. двухтомное издание Нового Завета, в котором, как гласил титульный лист, «сверены тексты наиболее одобряемых рукописей, с выбранными примечаниями на английском языке, со ссылками на авторов, кои наилучшим образом изъяснили Священные Писания; к каковым также прилагается каталог основных изданий греческого текста Нового Завета и список наиболее уважаемых исследователей и критиков». Тексты Евангелий и Деяний Апостолов Харвуд печатал в основном по Кодексу Безы, а тексты посланий Павла – по Клермонтскому кодексу. В тех случаях, когда эти тексты оказывались недоступны, он прибегал к помощи других рукописей, в основном Александрийского кодекса[292]292
  В предисловии автор пишет: «Исключая типографские ошибки, исправить которые читателю позволит даже скромное знание языка, я льщу себя надеждой, что сочинения боговдохновенных писателей, здесь представленные, по справедливости порекомендуют себя всякому ученому, могущему быть судией священного критицизма, как наиболее близкие к изначальным рукописаниям евангелистов и апостолов изо всех до сих пор где-либо изданных. Стремясь наилучшим образом осуществить эту нелегкую задачу, я внимательно изучил изданный Веттштейном Греческий Новый Завет, вышедший в Амстердаме в двух томах in folio, скрупулезно взвесил достоинства и недостатки различных чтений, представленных здесь в огромном количестве из рукописей разной ценности, и принял только те, подлинность коих, по моему мнению, представилась наилучшим образом доказанной, под чем я разумею то, что принял лишь слова, ни в чем не отступающие (как я истинно полагаю) от написанного боговдохновенными авторами» (pp. viii-ix).


[Закрыть]. Проанализировав тысячу новозаветных отрывков, Рейсс (Reuss) обнаружил, что Харвуд отступал от Textus Receptus более чем в 70 случаях из ста, а в 643 местах его текст совпадает со знаменитым критическим изданием Лахманна, которое появится только в XIX в. (см.).

Неудивительно, что в то время, когда лишь очень немногие смельчаки могли отважиться на критику незыблемых позиций Textus Receptus, первым Греческим Новым Заветом, который появился в Америке, был именно этот общепринятый текст[293]293
  Первой Библией, напечатанной в Америке, был перевод, сделанный Джоном Элиотом на алгонкинский индейский язык в 1661–1663 годах в Кембридже, штат Массачусетс. Первым в Америке переводом Св. Писания на европейский язык оказался немецкий перевод Лютера, изданный в 1743 г. Кристофом Зауэром (Christoph Sauer) в Джермантауне, штат Пенсильвания. А в 1782 году в филадельфийской типографии Роберта Эткена появилась первая Библия на английском языке.


[Закрыть]. Это издание было напечатано Исайей Томасом младшим (Isaiah Thomas, 1749–1831), предприимчивым и трудолюбивым янки. Отданный в ученики к печатнику в возрасте шести лет после – ни много ни мало – шести недель школьного обучения, к которому он не проявлял никакого интереса, Томас очень скоро начал свое профессиональное восхождение и достиг таких вершин, что был принят в члены почти всех научных обществ страны. Почетные степени ему присудили Дартмутский и Аллигенский колледжи. Его типография выпустила более 900 наименований книг – больше, чем предприятия его ближайших конкурентов Бенджамина Франклина, Хью Гейна и Мэтью Кери. Блестящая типографская работа и разнообразие печатной продукции позволили Франклину с полным правом назвать Томаса «американским Баскервиллем». Предчувствуя, что рынок готов для нового издания греческого Нового Завета, Томас заручился поддержкой образованного церковного служителя Калеба Александера[294]294
  Калеб Александер (1755–1828), уроженец Нортфилда, штат Массачусетс, в 1777 г. окончил Йельский колледж. В период своего пасторского служения в Мендоне, деревне, неподалеку от Вустера, Александер написал две латинских и греческую грамматику; последняя была опубликована Томасом под названием Grammatical System of the Grecian Language (Worcester, MA 1796). Несомненно, в этот период Томас прибегал к помощи Александера при подготовке греческого Нового Завета.


[Закрыть] и выпустил editio prima Amerícana греческого Нового Завета. Это издание в 478 страниц размером в 1/12 листа было напечатано в Вустере, (штат Массачусетс) в апреле 1800 г.

На титульном листе отмечается, что настоящее издание с точностью воспроизводит текст по изданию Джона Милла (juxta exemplar Joannis Millii accuratissime impressum). Это, однако, не вполне справедливо, поскольку более чем в 20 местах явно видна редакторская работа Александера. Судя по данным книги Айзека Холла[295]295
  Isaac H. Hall, A Critical Bibliography of the Greek New Testament as Published in America (Philadelphia, 1883), p. 11.


[Закрыть], сравнение изданий Безы и Эльзевира показывает, что Александер по своему усмотрению включал разночтениями то по одному, то по другому изданию. Внешнее оформление и формат книги во многом повторяют издание Textos Receptos Бойера. Фактически титульный лист издания Александера-Томаса слово в слово и строка в строку воспроизводит (кроме даты, имен и места публикации) титульный лист издания Бойера 1794 г.[296]296
  Подробнее об издателе и тексте первого американского издания Греческого Нового Завета см. B. M. Metzger «Three Learned Printers and their Unsung Contributions to Biblical Scholarship», Journal of Religion, xxxii (1952), pp. 254–262.


[Закрыть]