Текст книги "Быть лучшей"
Автор книги: Барбара Брэдфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
Джонатан ухмыльнулся. Он представил себе, каково было бы оказаться в постели сразу с обеими. Получилась бы захватывающая комбинация. Только знал, что ни та, ни другая на это не пойдут. Когда речь идет о сексе, англичанкам явно не хватает воображения. А уж тем более этим двум – дочери графа и дочери врача. Безнадежно.
– Но ведь я оказалась права, а, Джонни? – говорила Сьюзен. – Арабелла – само совершенство, как тебе кажется?
– Если судить по внешности, то да. – Он секунду помолчал и продолжил с явной издевкой: – Тем не менее окончательное суждение я смогу вынести только после того, как сниму с нее эти элегантные одежды и пересплю с ней.
Он не сводил со Сьюзен глаз, а потому заметил, что в глубине ее зрачков что-то мелькнуло. Что это было? Ревность? Злость? Или то и другое вместе? Мысль о том, что он хоть так может ей отомстить, позабавила его. Ему не хотелось дрязг, но все же где-то в глубине души саднило от того, как она порвала с ним.
Повисло напряженное молчание.
В конце концов Сьюзен как бы невзначай обронила:
– Как жаль, что меня не будет в Гонконге и я не смогу выслушать твой отчет.
– А может, и сможешь.
– Вот как? – она удивленно посмотрела на него.
– Дело в том, что завтра я иду к Арабелле в лавку. Ближе к вечеру. А потом мы двинем ко мне чего-нибудь выпить. Перед ужином, интимным ужином. И не исключено, что потом мы перейдем к еще более интимным занятиям. У меня на это большие надежды.
– Ах ты подлец, – едва слышно, но так, чтобы он разобрал, пробормотала она.
– Но ведь, любовь моя, ты сама затеяла все это, – заметил Джонатан улыбаясь. В этот момент он почувствовал благодарность к Сьюзен. Арабелла Саттон – это вызов. А он не сталкивался с вызовом уже много лет.
Через несколько часов Джонатан сидел в своей спальне у окна, задумчиво глядя в безоблачное небо на котором сверкали мириады звезд. Комната была погружена в полную тьму. Только полная луна светила, бросая вокруг серебряный отблеск. Джонатан вертел в пальцах маленький гагат. Этот талисман был с ним с того самого момента, как он приехал в Гонконг.
Джонатан думал о двух женщинах, с которыми только что столкнулся.
Одна – его кузина Пола О'Нил. Другая – чужая, манящая Арабелла Саттон. Обе неотвязно преследовали его, хоть и по-разному. Джонатан с усилием отделил один образ от другого и пообещал себе: «Одну из этих женщин я уничтожу. Другую завоюю».
Дав себе такую клятву, он удовлетворенно вздохнул. Поднявшись с кресла, сбросил рубашку из голубого китайского шелка и медленно направился к кровати. Ему не удалось сдержать самодовольную улыбку. В том, что он добьется успеха, сомнений не было. Это лишь вопрос времени.
Часть 2
СВЯТЫЕ И ГРЕШНИКИ
Желания туман, соблазн большой.
Этот – грешник, тот – святой.
Вальтер Лёрнид
Малеванного черта боится лишь дитя.
У. Шекспир
Богатство и власть всего лишь дар слепой судьбы,
тогда как добродетель есть совокупность
ваших собственных достоинств.
Элуаз
Глава 24
Все складывалось наилучшим образом.
Стоило начаться танцам, как Пола окончательно поняла, что вечер будет просто замечательный. Большой бальный зал в «Кларидже» был убран в соответствии с ее пожеланиями и выглядел изумительно. Отказавшись от традиционного убранства, она велела декораторам из художественного отдела оформить зал в серебристо-белых тонах. И вот теперь на столах лежали белоснежные скатерти, в серебряных подсвечниках горели белые свечи, в хрустальных вазах стояли белые цветы. Вдобавок к этому по всему периметру зала в больших вазах благоухали белоснежные лилии, орхидеи, хризантемы, гвоздики.
Бальный зал представлялся Поле зимним ледяным Дворцом. Он сверкал и серебрился и в то же время сохранял известную строгость, не затмевая роскошных гостей. Дамы были поистине великолепны в своих модных платьях и драгоценностях, а мужчины в безупречных смокингах.
Пола была счастлива – пришли все приглашенные. Помимо членов семьи, здесь были близкие друзья, высокопоставленные высшие служащие компании, почетные гости и масса знаменитостей.
Пола не без гордости отметила, что ее родственники, особенно женщины, выделялись даже на этом блестящем фоне: кузина Сэлли, графиня Дунвейл, в платье из голубой тафты, со знаменитыми фамильными сапфирами на шее; Эмили – воздушное видение в шелках темно-рубинового цвета и потрясающем бриллиантово-рубиновом ожерелье и серьгах, которые подарил ей Уинстон на Рождество; сестры Эмили по матери, близнецы Аманда и Франческа, бойкие и изящные, одна в красном шифоне, другая в алой парче; веселая рыжеволосая золовка Миранда… у нее свои законы в отношении моды. Сегодня на ней было платье из коричневого атласа – простое, строгое, без бретелек, и к нему – длинный палантин и старинное ожерелье с бриллиантами и топазами.
Пола перевела взгляд на трех сестер. Они сидели за ближайшим столиком и оживленно беседовали.
Ее мать Дэзи, весьма эффектная в темно-зеленом шифоне и изумрудах, которые Пол подарил Эмме почти полвека назад; тетя Эдвина, вдовствующая графиня Дунвейл – ей за семьдесят, голова седая, сухонькая, но выглядит по-королевски в черных кружевах и бриллиантовом ожерелье – его ей подарила Эмма в последнее свое Рождество.
Младшая и старшая дочери Эммы Харт. Обе рождены вне закона, и связывает их, пожалуй, только это да еще глубокое сострадание, которое Дэзи испытывает к старшей сестре. А между ними – средняя, законная дочь, тетя Элизабет. Все еще красавица, волосы как вороново крыло и выглядит вдвое моложе. Нынче она совершенно неотразима в серебряной парче и королевском уборе из рубинов, изумрудов и бриллиантов.
Эти трое были единственными детьми Эммы Харт, приглашенными на вечер. Ее сыновей, Кита Лаудера и Робина Эйнсли с женами Пола не позвала. Предатели, они давно стали персонами «нон грата», как и их дети Capa и Джонатан, пошедшие по стопам родителей.
«Гадюшник» – подумала Пола, вспомнив, что именно это слово употребляла бабушка. И она была совершенно права. Пола встряхнула головой, прогоняя мысли об этих выродках, взяла бокал с шампанским, отпила немного.
Прием подходил к концу. Пола подумала, что завтра только и будет что разговоров о ее бале – первом в ряду торжественных мероприятий, приуроченных к шестидесятилетию «Харт». Газеты будут полны сообщениями о нем. Потрясающий интерьер, великолепная кухня, тончайшие вина, модные платья, королевские украшения, знаменитости, Лестер Лэнин со своим оркестром – словом, блеск. Блеск с большой буквы – именно то, что всегда привлекает и публику и прессу.
Да, Пола была довольна. Реклама сейчас была нужна, как никогда. Она улыбнулась про себя. Был конец 1981-го. Канун Нового года. И, как она надеялась, начало новой эры – эры Расцвета того дела, которое основала ее бабушка.
Откинувшись на спинку стула, Пола молчаливо пророчествовала: в наступающем десятилетии ее магазины достигнут невиданных ранее высот. Она обязана добиться этого – таков ее долг перед бабушкой, которая беззаветно верила в нее, и перед собственными дочерьми, которые когда-нибудь унаследуют семейное дело.
Неожиданно поток ее мыслей был прерван Шейном, который только что болтал с Джейсоном Рикардсом и Майклом Каллински, но вдруг обратился к ней.
– Эй, малышка, ты отвлеклась. – Он взял Полу за руку, нагнулся к ней. – Теперь ты можешь успокоиться. Вечер прошел превосходно, все прекрасно провели время. Чего же еще желать?
Она весело улыбнулась.
– Ну разумеется, милый. И я так рада, что выбрала бальный зал «Клариджа», а не маленькие гостиные в «Ритце». Так гораздо лучше.
Шейн кивнул и тут же не то застонал, не то рассмеялся:
– Ого! Вот и Майкл! Похоже, нам с тобой сегодня не поговорить. А ты ведь только присела.
– Да, дел у меня сегодня по горло. Конечно, это немного утомительно, но ведь я хозяйка, Шейн, надо быть на высоте. – Губы Полы изогнулись в улыбке. – По-моему, я натанцевалась сегодня на весь будущий год. Надеюсь, во всяком случае, что в ближайшее время отплясывать не придется. И прошу тебя, проследи, чтобы я ничего в этом роде больше не планировала. – Глаза Полы сияли.
Шейн с любовью посмотрел на жену. Он восхищался ею. Пожалуй, давно уже она не выглядела так чудесно. На Поле было элегантное прямое вечернее платье из темно-синего бархата с длинными рукавами и круглым воротником, изготовленное специально для нее в доме моды Кристины Краутер и подчеркивавшее изящество ее фигуры. К плечу была прикреплена брошь, которую Шейн заказал у парижского ювелира Алана Бушерона. Целиком сделанная из сапфиров, она, как и сапфировые серьги, прекрасно гармонировала с цветом ее глаз. Он подарил ей этот набор на Рождество и сразу понял, что попал в точку, хотя она и ругала его за расточительство.
– Ведь ты построил мне оранжерею для орхидей, – говорила она. – Этого вполне достаточно. – Он засмеялся и сказал, что оранжерея – это подарок не только от него, но и от детей. Они тоже принимали в этом участие.
Майкл остановился рядом с Полой.
– Пойдем разомнемся, старушка. Ты обещала мне медленный танец, а они вроде как раз такой и собираются сыграть. Может, единственный за весь вечер.
Он схватил Шейна за плечо:
– Ты как, не против?
– Еще как против, – отшутился Шейн. – Но для тебя чего не сделаешь?
– У Филипа жена красотка, – сказал Майкл, скользя с Полой по паркету бального зала. – Везунчик.
– Точно, – согласилась Пола.
– Хотя он нашел то, что ты потеряла.
– В некотором смысле это так, – засмеялась Пола и, обернувшись, посмотрела на Филипа с Маделиной, танцевавших неподалеку. – Но я никогда раньше не видела его таким счастливым. Это верно, я потеряла свою лучшую сотрудницу, зато приобрела замечательную невестку.
– Гм, – промычал Майкл, привлекая к себе Полу. Впрочем, он тут же одернул себя и отстранился, понимая, что это игра с огнем. Присутствие Полы будоражило его. Так что танец представлял для него известное испытание. К тому же кое у кого могли развязаться языки. И еще – хоть Шейн и был добродушен, похоже, он весь вечер наблюдал за Майклом. Впрочем, если он и подозревал Майкла в неблаговидных намерениях, то сама Пола ни о чем таком не догадывалась. Ей и в голову не приходило, что Майкл может глядеть на нее как на женщину. Она по-прежнему считала его приятелем, другом детства, человеком, на которого всегда и во всем можно положиться. Собственно, он сам хотел, чтобы так оно и было.
– Но Мэдди не собирается бросать работу, когда они вернутся в Сидней, – говорила между тем Пола. – Я назначила ее исполнительным директором австралийского отделения «Харт». Она будет заниматься галантереями в гостиницах Шейна. Хотя, что верно, то верно – в Нью-Йорке мне ее будет не хватать, это я заранее знаю. Но мне так хочется, чтобы она была счастлива… и это главное. – Отстранившись от Майкла, она улыбнулась и закончила: – Знаешь ли, они без ума друг от друга.
– Ну, это видно.
Некоторое время они танцевали молча.
У Майкла заскребли кошки на душе. Ему захотелось такого же семейного благополучия, как у Филипа Эмори. Но судьба распорядилась иначе. Валентина, его жена, была женщиной чересчур своеобразной, но ничего более подходящего он для себя не нашел. Майкл и сам бы не мог сказать, влюблен он в Полу или это пустое воображение. Ясно, что она влекла его. Но любовь ли это? Поди, знай!
Отгоняя эти мысли, Майкл сказал:
– А Дэзи и вовсе на седьмом небе от счастья.
– Конечно. Когда они поженились в начале декабря в Нью-Йорке и только потом объявили об этом семье, она была разочарована. Да и все мы тоже. Но главное для мамы, что ее бродяга-сын наконец-то бросил якорь в гавани.
– Я хотел устроить в их честь вечеринку, но Филип сказал, что они через два дня уезжают. Медовый месяц.
– Да. В Вену, Западный Берлин, а потом на юг Франции, на виллу Фавиолла.
– Там, должно быть, сейчас прохладно. Я думал, они поедут куда-нибудь, где потеплее. Например, на Барбадос, в отель Шейна.
– Филип всегда любил «Империал» в Вене, с тех самых пор, как бабушка возила нас туда в детстве. Им с Эмили кажется, что это один из лучших отелей в мире, и он решил, что Маделина должна увидеть его. Они остановятся в королевских апартаментах, а это действительно нечто. А потом захотела поехать в Берлин и на виллу. Она наслушалась о ней от меня и Эмили. Вообще-то Мэдди без ума от бабушки и рвется увидеть все «святые» места, с ней связанные. Так что Фавиолла – обязательный пункт программы.
Майкл засмеялся. Он понимал, почему Маделина без ума от Эммы Харт. Не одна она такая – и при жизни Эммы, и после ее смерти поклонников у нее хватало. Недаром она превратилась в легенду.
– Ах, Пола, я ведь еще не сказал тебе, что тетя Эмма гордилась бы тобой сегодня. Потрясающий прием, давненько я на таком не был и…
– Не против, если я сменю тебя, старина? – прервал Майкла Энтони, расплываясь в широкой улыбке.
– Ну вот, всякий раз, как танцуешь с тобой, непременно возникает кто-нибудь из родственников, – проворчал Майкл, уступая партнершу графу Дунвэйлу. – Конечно, сегодня ты звезда вечера.
Пола хитро подмигнула Майклу, и он отправился на поиски юной Аманды.
Энтони обнял Полу за талию и повел в центр зала. Помолчав немного, он сказал:
– Как ты думаешь, удастся мне уговорить вас с Шейном приехать к нам в Ирландию на уик-энд? Вы ведь уже тысячу лет не были в Клонлафлине, а нам с Сэлли так хотелось бы побыть с вами. Можно взять с собой Патрика и Линнет.
– Прекрасная идея, Энтони, большое спасибо за приглашение. Может, и выйдет что… в конце января. Я поговорю с Шейном. Скорее всего мы будем в Англии в это время.
– Редкий случай, – усмехнулся Энтони. – Вы ведь вроде цыган – бродите по миру, покупаете, продаете. За вами не уследишь.
Не успела Пола ответить, как появился Александр. Похлопав Энтони по плечу, он сказал:
– Что это ты захватил даму, братец? Теперь моя очередь.
Сэнди обнял Полу за плечи, и Энтони ничего не оставалось, как удивленно посмотреть им вслед. Поначалу они просто танцевали. Они были отличными партнерами с детства. В конце концов Александр негромко проговорил:
– Большое спасибо, Пола.
Она удивленно взглянула на него.
– За что, Сэнди?
– За Рождество в Пеннистоун-ройял и за этот вечер. На какое-то время ты отвела стрелки часов назад, пробудила столько чудесных воспоминаний о прошлом, о людях, которых я по-настоящему любил, о бабушке, о моей дорогой Мэгги, о твоем отце…
– Сэнди, откуда такая печаль! – воскликнула Пола. – А я-то так хотела, чтобы на Рождество все были веселы и счастливы. И вовсе…
– И ты в этом замечательно преуспела, дорогая! Все было прекрасно. И я вовсе не печален. Совсем наоборот.
– Правда? – с сомнением спросила Пола.
– Совершенная правда, – уверил ее Александр.
Пола ответила ему теплым, любящим взглядом, и сжала его руку. Сэнди занимал особенное место в ее жизни и всегда будет занимать. Только нельзя оставлять его одного. Они с Эмили нужны ему. Ведь он так одинок. Сейчас она понимала это лучше, чем когда-либо.
Сэнди смотрел в сторону. Он был рад, что танцевальная площадка затемнена – иначе ему не удалось бы скрыть печальное выражение глаз и скорбный изгиб рта. Но Пола его лица не видела, а остальные были слишком заняты собой. И слава Богу, спасибо судьбе хоть за это. Танец кончился, и он, к счастью, ни разу не сбился с темпа.
Да, он конченый человек. И скоро об этом узнают все. Сказать им все равно придется. Он с ужасом ожидал наступления этого дня.
– Ну, Пола, что скажешь? По силам ли современной женщине все это? – Сэр Рональд хитровато подмигнул. – Я имею в виду карьеру, мужа, детей.
– Конечно, но только, если она внучка Эммы Харт, – парировала Пола.
Сэр Рональд и другие гости, сидевшие за столом, дружно рассмеялись.
– А если говорить серьезно, – продолжила Пола, – бабушка учила нас предельно организовывать свою жизнь, и в этом состоит наш с Эмили секрет. Итак, мой ответ: да, современной женщине все по силам при условии, что она четко планирует свою жизнь и умеет ее организовывать.
– Пожалуй, многие с тобой не согласятся, дорогая, – возразил сэр Рональд. – Скажут, что две вещи из трех еще куда ни шло, но три! И тем не менее пойми меня правильно – сам-то я в восторге от того, как вы с Эмили управляетесь с этим миром. Право, вы совершенно особенные женщины. Совершенно особенные.
– Давай спросим Мэдди, – предложила Пола. – Вот она как раз сюда идет. Если кто и воплощает собой современную женщину, женщину восьмидесятых, то это она.
Несколько пар глаз остановились на Маделине и Филипе, подходивших к столу. Маделина вся так и сверкала в своем темно-фиолетовом шифоновом платье с бархатной отделкой от Полин Трижер и подаренном Филипом на свадьбу роскошном ожерелье, украшенном бриллиантами и жемчугом, и таких же серьгах. Выглядела она чрезвычайно эффектно. Теперь к ее природной сдержанности и изяществу добавилась мягкость.
Она крепко сжимала руку Филипа, словно боялась хоть на миг с ним расстаться, а он всем видом своим показывал, что оберегает ее и гордится ею.
– Подсаживайтесь к нам, – предложила Пола.
Они сели, и Филип сказал:
– Поздравляю, дорогая. Вечер вышел – лучше не бывает. Как это тебе пришло в голову пригласить из Штатов Лестера Лэнина?
– Ты очень любезен, Пип, – поблагодарила его Пола и, повернувшись к Маделине, сказала: – Слушайте, Мэдди, дядя Ронни только что спросил меня, может ли современной женщины хватить на все – мужа, карьеру, детей. А я сказала, что лучше вас на этот вопрос никто не ответит – ведь вы та самая деловая женщина и недавно вышли замуж.
– Надеюсь, меня хватит на все, – засмеялась Маделина, искоса взглянув на Филипа. – Филип не хочет, чтобы я бросала работу, и я тоже – даже после того, как родятся дети.
– Все, что по душе моей жене, по душе и мне, – заявил Филип. Он потянулся к ее руке, на которой блестело платиновое обручальное кольцо с чудесным бриллиантом в тридцать карат, загадочно мерцавшем в свете свечей.
Маделина ответила на пожатие, перевела взгляд с Полы на сэра Рональда и спокойно сказала:
– Я считаю, что женщины, которые бросают работу после рождения ребенка, просто убивают себя. На мой взгляд, одно вполне совместимо с другим – все дело в умении. Ну и, конечно, в немалой степени это зависит от того, что собой представляет женщина.
– Ну вот! – воскликнул Шейн. – Последний вальс!
Он поднялся, обогнул стол и предложил Поле руку:
– На сей раз, дорогая, я никому тебя не уступлю.
– А я бы всем, кроме тебя, отказала.
Они скользнули друг другу в объятия, и Шейн повел ее в вальсе. Прижимаясь к нему, Пола чувствовала себя уверенно и надежно – как в детстве. Да, им повезло – ей и Шейну. У них было столько общего. Настоящая, непреходящая любовь, дети, интересы, образ жизни. И он так хорошо понимал ее, понимал, что она должна выполнить свое предназначение – предназначение внучки и наследницы Эммы Харт. Жаль, она не сказала, что, помимо всего прочего, женщине нужен хороший муж, чтобы ее хватило на все. У нее он был.
Перед ее мысленным взором встал Джим. Воспоминания о нем уже давно стали смутными, фрагментарными, их отодвинули события, случившиеся после его смерти, и люди, которых она теперь любила и которые заполняли ее жизнь. Похоже, она не могла даже толком представить себе те годы, когда не была женой Шейна. Но после замужества время ускорило свой бег. Эта внезапно пришедшая мысль заставила Полу отпрянуть от мужа и поднять голову.
Он посмотрел на нее, удивленно сдвинув черные брови.
– В чем дело?
– Да ничего, все нормально, милый. Я просто подумала, что вот уже и Новый год вот-вот наступит, и он пролетит так же быстро, как предыдущие.
– Наверное, ты права, дорогая. Но можно посмотреть на дело и с другой стороны – восемьдесят второй год – только первый из тех пятидесяти лет, что нам предстоит прожить вместе.
– О, Шейн, как хорошо ты это сказал. И какая славная перспектива – лучше не придумаешь!
Он прижался губами к ее щеке, крепко прижал к себе и, кружа, повлек на середину зала. Пола была счастлива. Она огляделась, задерживая взгляд на родственниках и друзьях. Вот уж поистине встреча кланов – Харты, О'Нилы, Каллински – все они здесь сегодня.
Ее мать танцевала с Джейсоном и казалась такой же влюбленной, как Маделина, вальсировавшая в объятиях Филипа. Неподалеку ее свекор Брайан старомодно вел мать Шейна. Заметив ее взгляд, Джеральдина подмигнула ей. Вот в танцевальном кругу появились Эмили и Уинстон, а сразу вслед за ними Майкл и Аманда. Заметила Пола и тетю Элизабет, танцевавшую со своим мужем-французом Марком Дебуаном, которому явно нравился сегодняшний вечер. Даже тетя Эдвина поднялась со стула и с помощью галантного сэра Рональда присоединилась к танцующим.
Музыка резко оборвалась, Лестер Лэнин обратился к гостям:
– Дамы и господа, почти полночь. По радиосети отеля транслируется Би-би-си. Слушайте, «Биг Бен» начинает отсчитывать удары…
Все остановились. Зал погрузился в молчание. Огромные часы Вестминстера звучали мерно и отчетливо. Раздался последний удар. Шейн обнял и поцеловал Полу, поздравляя ее с Новым годом. Вслед за ним подошли Филип и Маделина.
Пола тоже от души обняла Маделину.
– Еще раз, Мэдди, добро пожаловать в нашу семью. И пусть этот год будет первым в череде ваших счастливых лет с Филипом.
Мэдди была тронута до глубины души. Она хотела ответить Поле, но тут оркестр заиграл «Олд ленг сайн».
Пола и Филип подхватили ее за руки, и они вместе запели старую шотландскую песню.
Оказавшись в новой семье, Маделина чувствовала, что ее любят, и она была счастлива, что принадлежит к ней. Как ей отблагодарить судьбу? Столько лет печальной одинокой жизни – и вот все переменилось!
