Текст книги "Подруга игрока"

Автор книги: Барбара Шеррод

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА IV
ДЕЛА СТАНОВЯТСЯ ХУЖЕ

«Тут я приступаю к запискам по садово-парковому искусству с целью разработки плана благоустройства территории аббатства Эрандел. Я буду включать сюда также любые ценные сведения, которые помогут усовершенствовать помещения в доме. Мы с мамой сегодня ходили к Хэтчарду и приобрели несколько книг по этим вопросам. Как оказывается, авторы едины во мнении, что прямым линиям, углам, квадратам и прямоугольникам нет места в природе и, следовательно, они неестественны в пейзаже. Если так, то кустарники в аббатстве подстрижены недопустимо ровно. Невозможно найти ни единой зеленой ограды, которую бы не обкорнали и не искромсали, вместо того, чтобы позволить ей расти в соответствии с тем, как это диктует природа. Видам, где есть изгибы и плавные линии, не хватает изящества. Я не знаю, что надо конкретно сделать, чтобы смягчить эту геометрическую строгость, и не уверена, что вообще что-то надо делать. Такое ли уж зло эти прямые линии, углы и тому подобное, чтобы беспощадно искоренять их? Ведь в поместье таких размеров, как аббатство Эрандел, несомненно, найдется место для разнообразных форм. Если я окончательно не устану задаваться такими вопросами, то, вероятно, продолжу свои упорные занятия. Если бы только мне не нужно было сегодня вечером встречаться с мистером Гастингсом и улыбаться».

Миранда отбросила бы все приличия и покинула бы гостиную, если б ее не перехватила мать. Миранда повернулась к бедной леди с выражением ярости на лице.

– Наглый тип! – произнесла она.

– О, не может быть, чтобы ты это о мистере Гастингсе! Говорят, он чрезвычайно мил.

– Он чрезвычайно нагл. Если хотите знать, он сообщил мне, что в настоящее время весьма заангажирован, чтобы думать о браке, но был бы счастлив опросить своих знакомых, не желает ли кто из них обладать мною, словно я просила его о такой милости!

– Может быть, ему просто хотелось быть вежливым, – запинаясь, предположила леди Трой.

– Как я и подозревала, у него было не больше желания знакомиться со мной, чем у меня – с ним.

– О, дитя мое, мне так жаль, но умоляю тебя, не обращай внимания на его развязность. Это прекрасный знак. Это означает, что он восхищен тобою.

– Если бы он был восхищен мною, то наверняка не позволил бы себе оскорблять меня.

– Вот тут ты и ошибаешься. Джентльмены никогда не оскорбляют дам, пока не восхищаются ими.

– Мне глубоко безразлично, восхищается ли он мною или нет. Дело в том, что я не восхищаюсь им. Я принесу свои извинения миссис Гастингс и пойду спать.

– Тебе нельзя уходить так рано! Это покажется очень странным. Табита будет оскорблена.

В этот момент к ним подошла миссис Гастингс. Судя по расстроенному выражению ее лица, она понимала: что-то не так.

– Дорогая Миранда, в чем дело?

За нее ответила мать:

– Мое дорогое дитя слегка не в духе.

– Боже! Чарльз будет удручен. Он всегда так тревожится, когда я не в настроении.

– Осмелюсь сказать, что в моем случае он быстро отойдет, – заметила Миранда с подчеркнутой иронией.

– Давайте не будем ничего ему говорить, – сказала его мать заговорщицким тоном. – Зачем беспокоить мальчика.

– Я с великим удовольствием не стану разговаривать с ним, – ответила Миранда, но заметив, как укоризненно посмотрела на нее мать, пожалела о своем сарказме.

В конце концов, наказания заслуживает сын, а не мать. Сама миссис Гастингс была воплощением доброты. Миранда ласково добавила:

– Прошу извинить меня. Я должна попрощаться и поблагодарить вас от всего сердца за ваше участие.

Миссис Гастингс сочувственно произнесла:

– Полагаю, виной всему духота закрытого помещения. Отдохните немного и, быть может, вы почувствуете себя достаточно хорошо, чтобы вновь присоединиться к нам. Слуга посветит вам по дороге к вашей спальне.

Миранду проводили из гостиной по резной лестнице на верхний этаж.

Ее спальня и гардеробная располагались в задней части дома. Когда они вошли, слуга зажег светильник и на цыпочках покинул комнату. Миранда открыла окно. Ночной воздух был восхитительно свеж; ветерок остудил ее грудь. Тем не менее она продолжала вся кипеть. Ей хотелось поскорее выкинуть из головы негодного мистера Гастингса и забыться в книгах, которые она купила утром. Хотя миссис Гастингс и упрашивала ее вернуться в гостиную позднее, у Миранды не было никакого желания бросить занятия и рисковать еще одной встречей с ее сыном.

Взяв «Историю современного понимания садоводства» Уолпола и свой дневник, она прилегла на канапе. Миранда не смогла сдержать своего восторга при виде завитков и кисточек на нем и алых бархатных подушечек. Аббатство Эрандел не могло похвастать такой очаровательной вещью. Вообще, аббатство было четким, как военный парад. Миссис Гастингс украсила свой дом в стиле, который назывался неформальным. Мебель не выстраивалась вдоль стен строгими рядами; она, скорее, была непринужденно расставлена тут и там. Эта манера носила черты аккуратности, элегантности и уюта. Только к этому и призывал мистер Рептон. Миранда записала в своем дневнике слово «неформальный» и трижды подчеркнула его.

Затем взор ее скользнул по тому, что она написала сегодня днем, – по фразе, отразившей ее ужас от предстоящей встречи с мистером Гастингсом.

– О, моя пророческая душа! – во весь голос сказала Миранда.

Их короткая беседа оказалась более катастрофичной, чем можно было вообразить. Неужели возможно, чтобы мужчина с таким очаровательным юношеским лицом, с таким невинным, милым выражением, оказался фатом? Цвету его лица, должно быть, завидовали все женщины Лондона. Редко можно увидеть у мужчин такие длинные и густые ресницы. Улыбка его, пока она не превратилась в гнусную ухмылку, была чарующей. Однако он оказался настолько самодовольным, что разом перечеркнул все, что было в нем привлекательного. С такими мыслями Миранда заснула.

Через какое-то время она вздрогнула и пробудилась от нескольких криков подряд. Наверно, подумала она, это приснилось. Крики были грубыми, злыми, яростными, словно голоса из кошмара, Миранда зевнула и передернулась. И внезапно застыла, вновь услышав эти крики.

Она мгновенно вскочила и выглянула в окно. Внизу во дворе, в тени конюшен, копошились три человека. Лунный свет позволял лишь различать их силуэты, но одно было ясно: они били четвертого, били его беспощадно. Миранда тихонько вскрикнула, увидев, как они колошматят его кулаками. Она вскрикнула еще раз, увидев, как он поднимается и отбивается, несмотря на то, что нападающие превосходили его числом, превосходили в весе, превосходили в умении драться. По сути дела, он должен был уже валяться без чувств на земле, но он оказался настолько вынослив, настолько проворен, настолько решителен, что провел великолепный бой. Вопреки логике, он умудрился отбросить одного из нападавших, и тот взвыл, упав на спину. Миранда удивлялась, отчего поднятый ими шум не разбудил никого в доме. Затем она вспомнила, что вечер в гостиной продолжается. Там стоял гомон и туда не мог проникнуть какой-нибудь иной звук. Лакеи гостей и конюшенные миссис Гастингс должны были быть поблизости и услышать возню, но, вероятно, они не смогли отличить крики и стоны четырех человек от обычных городских звуков. Во всяком случае, никто не шел на помощь бедному джентльмену.

Вышеупомянутый бедный джентльмен, между тем, продолжал уворачиваться от нападавших и наносить им при каждой возможности увесистые удары. Тот, который упал, поднялся, и, пошарив, схватил увесистую дубинку. Миранда застыла от ужаса, когда этот человек забежал за спину своей жертвы и примерил свой замах. Он обрушил на голову мужчины, как показалось Миранде, сокрушительный удар. Дубина опустилась с треском. Миранда увидела, как мужчина рухнул на колени оглушенный, и нападающие окружили его, чтобы довершить свою работу.

К своему удивлению, Миранда услышала собственный крик. Троица повернулась и посмотрела на окно.

– Немедленно прекратите! – велела она. – Вы ведете себя, как сборище школьников!

Мужчины посмотрели друг на друга. В неясном свете она не могла различить выражения их лиц. Тем не менее казалось, что они растеряны. В следующий момент они пришли в себя, один из них пробормотал что-то, и все бросились прочь, скрываясь в ночи.

Четвертый джентльмен остался стоять по-прежнему на коленях. Медленно, неуверенно он поднялся на ноги, осторожно ощупал рану на голове. Посмотрев наверх, он отвесил галантный поклон.

– Благодарю вас, мисс Трой, – величественно произнес он. – Не потеряй я шляпы, я бы не задумываясь поблагодарил вас, поднеся к ней руку.

С этими словами он рухнул на землю.

* * *

Миранде потребовалось несколько минут, чтобы отыскать дверь, которая вела на конюшенный двор, и она боялась, что за это время джентльмен, скорее всего, испустит дух. Миранда так быстро выбежала из своей спальни, что даже забыла набросить на себя шаль. Поэтому, когда она отворила дверь, которая вела из кухни к черному входу, ее охладил поток ночного воздуха. Мгновенно остановившись, Миранда припомнила то, на что из-за чрезмерной тревоги не обратила внимания ранее – мужчина обратился к ней по имени. Она, быть может, и поразмыслила бы над этим, кабы не чувствовала себя обязанной отбросить все размышления и поспешить на помощь к умирающему, который лежал на боку, забросив руку на голову. Человек лежал неподвижно, и Миранда не сомневалась, что он мертв.

Она встала на колени и нащупала его пульс. Пульса либо не было, либо он был слишком слабый. Миранда осторожно перевернула мужчину на спину и приложила ухо к его груди. Она по-прежнему не могла понять, жив он или мертв. Она села и решила осмотреть ему голову. Едва лишь Миранда сдвинула руку, которой он закрывал себе голову, как у нее вырвался крик. Лицо было измазано грязью, залито кровью и опухло от кровоподтеков, но тем не менее оно без сомнения принадлежало мистеру Чарльзу Гастингсу. В лунном свете оно было зловеще серьезным, серьезным, как у покойника. Миранда прижала кулак к губам, пытаясь осознать тот факт, что джентльмен, который менее чем час назад несказанно оскорбил ее, теперь понес за это несоразмерно большое наказание.

Однако не время было философствовать по поводу десницы Божией. Ударом, свидетелем которого стала Миранда, мистеру Гастингсу, должно быть, нанесена жуткая рана. Придвинувшись чуть ближе, она осмотрела его голову. Лунное освещение не позволяло увидеть то, что Миранда подозревала там увидеть, однако ее взору предстало достаточно для того, чтобы съежиться. Джентльмен покоился в лужице крови, которая сочилась из-под спекшегося клубка его волос. Не раздумывая, Миранда принялась отрывать край подола своей сорочки, чтобы перевязать ему голову. Она терялась, гадая, – хорошо это или плохо, что он лежит без сознания. Оторвав достаточную для перевязки полосу ткани, Миранда внимательно посмотрела в лицо джентльмену. И отметила, что, несмотря на нанесенные ему удары, несмотря на его гадкие манеры, лицо его оставалось красивым. Миранда вскрикнула, почувствовав, что мистер Гастингс схватил ее за руку.

– Мне было приятно, когда вы положили мне руку на сердце, – с трудом произнес он. – Не будете ли вы так любезны повторить это?

– Если вы не отпустите меня, то я не смогу перевязать вам рану, – с возмущением воскликнула Миранда.

Мистер Гастингс медленно убрал руку. На глаза ему упал лунный свет, и он улыбнулся.

– Я думала, что вы мертвы, – сказала Миранда.

– Вы имеете в виду, что желали моей смерти?

– Вы не только наглы и грубы, мистер Гастингс, вы еще и лицемер. Вы просто притворялись, что потеряли сознание.

– Да, да, я хам и все такое. Мне только и остается что лежать тут всю ночь напролет и копаться с вами в мириадах тех недостатков, которые мне присущи. Тем не менее, в настоящий момент у меня чертовски болит голова.

– Один из ваших недругов ударил вас дубиной. Не сомневаюсь, вы сравнили его с кем-то из своих знакомых, и он обиделся!

– Я никогда в жизни не видел этого типа. Я никого из них раньше не видел.

Хотя говорил он это с бравадой, голос у него был нетвердым.

Миранда заподозрила, что его одолевает очень сильная боль. Такой удар нельзя было перенести без тяжелых последствий. Не сумев сдержаться, Миранда мягко упрекнула его:

– Надо было отдать им кошелек и не связываться с ними. Очень глупо с вашей стороны драться из-за каких-то жалких монет.

Она боялась, что перевязка головы принесет ему невыносимые страдания.

Мистер Гастингс попытался чуть приподнять голову, но не сумел. Закрыв глаза, он произнес:

– Они не собирались меня грабить. Они хотели избить меня до полусмерти, и, кажется, им это удалось.

– Зачем же им избивать вас, если они не собирались грабить?

Он посмотрел Миранде в глаза.

– Их наняли, чтобы отомстить мне.

Миранда не отвела взгляда.

– Я их не нанимала, – если вы это имеете в виду.

Он рассмеялся.

– Я полностью отвожу от вас это обвинение, мисс Трой. Мне прекрасно известно, кто заимел на меня зуб еще до вас.

– И кто же?

– Это долгая история, и, полагаю, я лишусь чувств прежде, чем успею ее рассказать.

– Пожалуйста, не пытайтесь объясняться, мистер Гастингс, – встревожившись, ответила Миранда, – и не лишайтесь чувств, если можете. Я пойду приведу врача. Я и так уже долго тут.

Миранда хотела было подняться, но мистер Гастингс удержал ее за руку.

– Нет, – сказал он. – Не надо приводить врача.

Уступая его настойчивому требованию, Миранда вновь опустилась на колени.

– У вас серьезная рана.

– Если вы приведете врача, о моем несчастном случае станет известно матушке. У нее начнутся сердцебиения, нервные расстройства и прочие неприятности. Умоляю вас, пощадите мою бедную мать.

– Но ведь вы можете умереть без надлежащего ухода.

– Совершенно верно, и тогда вы будете отомщены. Со своей стороны, я буду счастлив в конце концов доставить вам радость.

– Хорошего же вы обо мне мнения, если считаете, что я желаю вашей смерти, как бы вы того не заслуживали. Я приведу врача. Будьте добры, отпустите мою руку.

– Нет.

– Вы упрямец, мистер Гастингс.

– Моим порокам несть числа. Однако, мисс Трой, выслушайте меня. У вас есть мать. Вы ограждаете ее от неприятностей или же поверяете ей все подряд?

– Разумеется, я не поверяю ей все подряд. В противном случае она волновалась бы круглые сутки. Однако тут иной случай. На карту поставлена ваша жизнь.

– Моя жизнь будет поставлена на карту, если вы проболтаетесь. Если вы будете держать рот на замке, то со мной все обойдется.

– Не понимаю.

– Очень просто. Если обо мне ничего не будет слышно, то джентльмен, который нанял бандитов, подумает, что заставил меня спрятаться или же упек в могилу. Позволю заметить, в любом случае он будет доволен, что избавился от меня, и заживет счастливо. Если же, напротив, он узнает, что врач заштопал меня, то подошлет ко мне своих подручных снова, на этот раз, чтобы угробить меня окончательно. Мне бы хотелось иметь некоторое время, чтобы оправиться от полученных ран, прежде чем я повстречаюсь еще раз с этой веселой троицей, и тогда-то уж я буду иметь удовольствие отделать каждого как следует, чтобы послать их с подбитыми глазами и разбитыми носами к хозяину с вежливым уведомлением о том, что я до него доберусь.

Рассердившись, что мысли мистера Гастингса сосредоточены не столько на ранах, сколько на мести, Миранда сказала:

– Я сильно подозреваю, что вы находите все это чрезвычайно забавным.

Он, просияв, посмотрел на нее.

– И вполовину не столь забавным, как уход за мною очаровательной молодой леди, которой на самом деле хотелось бы вырвать мне сердце. Пошарьте у меня в кармане, пожалуйста.

Не желая прикасаться к нему без крайней необходимости, Миранда произнесла:

– Надеюсь, у вас нет при себе пистолета.

– Это не пистолет, а фляга.

– О!

В нагрудном кармане его сюртука Миранда нащупала маленькую плоскую серебряную флягу и открыла ее. Он сделал глоток, затем приказал:

– Полейте на рану.

– Будет больно, – предупредила она.

– Но не так больно, как вам хотелось бы.

Возмущаясь тем, что он подозревает в ней полное отсутствие сострадания, Миранда полила из фляги. Она не заметила, чтобы мистер Гастингс поморщился, однако даже в темноте ей показалось, что он стал бледнее, чем прежде.

Он взял у нее флягу и снова отпил.

– Будьте добры, уберите.

– Вы сами можете убрать.

Мистер Гастингс улыбнулся и уступил, заметив:

– Насколько же приятнее, когда это делаете вы.

Не желая дальше болтать ерунду, Миранда сказала:

– Если вы смирно полежите с минуту, то я наложу вам повязку на голову.

– Вы замечательная молодая леди, – произнес мистер Гастингс. – Вы носите с собой повязки на тот случай, если вам попадется какая-нибудь жертва нападения. Что за предусмотрительность, мисс Трой.

– Это от моей сорочки, моей новой льняной сорочки, – ответила она и грубо обмотала ему голову полосой ткани, отчасти надеясь на то, что боль заставит мистера Гастингса успокоиться.

Тот действительно лежал спокойно, не сводя с нее глаз. Когда повязка была наложена и закреплена, Миранда помогла ему подняться на ноги. Мистер Гастингс слегка покачнулся и оперся на Миранду, обхватив ее за талию, чтобы удержаться. Он никак не отреагировал на брошенный ею на него подозрительный взгляд. Кажется, у него был сильный приступ головокружения. Он был бледен. По выражению лица Миранда сделала вывод, что его тошнит.

– Как же вы собираетесь идти домой в таком состоянии? – поинтересовалась она. – Я полагаю, что должна вызвать извозчика.

Он прижался виском к стене дома.

– Моя дорогая мисс Трой, если я не пожелал, чтобы вы привели доктора, то не можете же вы в самом деле ожидать, что я позволю вам нанять извозчика. Не говоря уже о моем нежелании залить ему кровью все средства к существованию, с моей стороны было бы глупо возвращаться на Рассел-сквер. Мой враг или его подручные будут ждать меня в засаде. Я вообще подозреваю, что они обрыщут все места, в которых я часто появляюсь.

– Но куда же вы пойдете? А что, если ваша рана загноится? А что, если вы умрете от нее?

Посмотрев в лицо мистеру Гастингсу, Миранда закусила губу. Она была уверена, что он испытывает страшную боль.

Глаза его закрылись, он улыбнулся.

– Уверяю вас, мисс Трой, что не собираюсь умирать на ваших руках. Это не только было бы величайшей неблагодарностью с моей стороны, но и принесло бы вам слишком много радости.

Миранда, которая представить себе не могла, что делать с этим человеком, пропустила мимо ушей его выпад и, обхватив мистера Гастингса за талию, помогла ему сделать несколько шагов. Он ступал аккуратно, явно продолжая страдать от головокружения. Миранда держала его за руку. На губах его не появилось даже подобия улыбки, глаза были погасшие. Она видела, что он серьезно борется за каждый шаг, и снова упомянула о враче. Походка его при этом стала куда более энергичной.

– Вы очень плохо стоите на ногах, мистер Гастингс. Я не понимаю, как вам удастся добраться до безопасного места в таком состоянии.

– У меня все будет хорошо, благодарю вас.

– Я рада слышать это. Надеюсь, у вас есть поблизости знакомый, который помог бы вам.

– Да, можно сказать и так.

– Если вы подскажете мне, где, то я незамедлительно пошлю записку.

– В этом нет необходимости.

– Как же ваш знакомый придет на помощь, если вы не поясните ему, в каких обстоятельствах оказались?

– Вы моя спасительница, мисс Трой.

– Будьте серьезны, мистер Гастингс. Мы не можем стоять на конюшенном дворе всю ночь. Холодно, и вам необходимо как можно скорее укрыть рану.

– Кажется, мы в чем-то пришли к согласию.

– Прекрасно. Тогда давайте немедленно тронемся.

Миранда направила мистера Гастингса в сторону улицы, однако он уперся.

– В чем дело, мистер Гастингс?

– Мы идем не туда.

– Почему, о чем вы?

– Если только моя рана не оказалось более серьезной, чем я предполагал, то ваша спальня находится в другом направлении.

Миранда вздрогнула так сильно, что он чуть не упал. К счастью, ему хватило ума обхватить ее и устоять. Миранда высвободилась из его объятий. Посмотрев на него горящим взором, она сказала:

– Это подлый трюк, мистер Гастингс. Неужели вы совершенно бестактны?

– Это не трюк. Я, видите ли, просто решил провести ночь в вашей спальне, лишь до тех пор, пока не восстановлю свое равновесие, после чего тут же уйду и больше не буду беспокоить вас.

– Что же заставило вас вообразить, что я пущу вас в свою спальню?

Мистер Гастингс поднял палец, открыл рот, чтобы ответить, но не смог. Миранда увидела, как рискованно он качнулся. Казалось, что сейчас он рухнет к ее ногам. Она понимала, что он лишь изображает головокружение, чтобы заморочить ей голову, однако не могла превозмочь себя. Миранда была морально обязана помогать в беде человеку, даже такому лукавому, как мистер Гастингс. Она снова разрешила ему опереться на нее.

С трудом сглотнув, мистер Гастингс произнес:

– Разумеется, вы совершенно правы, мисс Трой. Разрешение пройти в спальню мужчине, даже если он на краю гибели и не имеет никакого иного выхода для спасения, может повлечь за собой скандал. Вы, прежде всего, должны думать о своей репутации.

С этими словами он кивком головы изобразил нечто вроде поклона и двинулся в сторону ворот, ведущих со двора. Миранда в ужасе смотрела на него. Походка у него была неровной. Казалось, что каждый шаг у него последний.

Когда на мгновение колени у него подогнулись, Миранда не выдержала. Бросившись к раненому, она подхватила его прежде, чем он упал.

– Хорошо, мистер Гастингс, – сказала она, затаив дыхание, – вы можете провести ночь в моей спальне. Но утром вы должны уйти.

– Да, разумеется.

Казалось, он почти не соображает, на что соглашается.

– Я обработаю вашу рану. Вы можете переспать в моей гардеробной.

Он молчал. Миранда не могла разобраться, понимает ли он ее. Впрочем, это не имело значения. Она решилась, и теперь должна умудриться как-то затащить его в дом, подняться по лестнице, пройти по коридору до своей спальни – и сделать все это незаметно для других.

Глубоко вздохнув, Миранда направила его в сторону дверей. Они шли медленно. Как только они очутились в доме, он хрипло сказал:

– Не бойтесь. Я не упаду в обморок. Если бы я запачкал кровью ковры моей матушки, то никогда бы не простил себе этого.

– Успокойтесь. Мы разбудим слуг.

Убедившись, что черная лестница пуста, Миранда помогла ему подняться по ступеням.

– Я должен говорить, мисс Трой. Если я не буду поддерживать себя глупой болтовней, то, скорее всего, тут же вырублюсь.

– Тогда обязательно говорите, сэр. Но, пожалуйста, делайте это тихо.

Они достигли первой площадки. Из гостиной до них донеслись звуки оживленных голосов. Миранда направила его к лестнице на вторую площадку, до которой они добрались с большим трудом. Она открыла дверь и выглянула в коридор. Коридор был пуст, как свежевырытая могила. Сжав его руку, Миранда дала знать, что теперь они должны пробежать, а точнее, проковылятьпоследнюю дистанцию.

– Если мы наткнемся на кого-нибудь из слуг, – сказал он, – вы поясните, что я сильно напился и начал любовные приставания, за что вы нанесли мне по голове удар, каковой я вполне заслужил.

Хотя говорил мистер Гастингс непринужденно, голос у него был хриплым.

«Нельзя ему сейчас падать в обморок, – думала она, только не сейчас, когда мы уже так близко». Чтобы заставить его говорить и дальше, Миранда спросила:

– А чем же я вас ударила?

– Вазой.

– Севрского фарфора?

– Фарфора из магазина мистера Веджвуда. Она стоит восемь шиллингов, которые вы обязались возместить.

Идти ему теперь стало так тяжело, что он грузно навалился на Миранду.

Они приблизились к дверям ее спальни.

– Оказывается, – сказала Миранда, принимая правила его бредовой игры, – что я вам еще и должна восемь шиллингов.

Мистер Гастингс торжественно посмотрел на нее помутневшим взглядом:

– Вы действительно должны мне. Я позволил вам спасти мою шкуру. Я дал вам возможность вести себя так, чтобы вы смогли продемонстрировать свое благородство, отвагу и доброту. Даже не знаю, сумеете ли вы когда-нибудь за это расплатиться.

Миранда отворила дверь, и они вошли вовнутрь. Пляшущие огни отбрасывали по комнате тени. Сквозь все еще открытое окно дул холодный ветер. В центре комнаты стояла кровать с точеными столбиками, балдахином с опущенным занавесом, мягким стеганым покрывалом. Миранда посмотрела на кровать; затем, смутившись, отвела взгляд.

Собравшись с мыслями, Миранда подвела мистера Гастингса к креслу и помогла ему сесть. Она услышала его сдавленный стон, и против своей воли ласково прошептала:

– Я сейчас приготовлю для вас комнату. Тогда вы сможете отдохнуть.

Ее поразило, что она испытывает столько сочувствия к человеку, которого так страшно не любила.

Миранда торопливо закрыла окно, затем зажгла свечу и вошла в гардеробную. Там она расстелила простыню на небольшой кровати, которая стояла возле стены, и налила из кувшина воды в тазик. Она принесла тазик в спальню, готовясь обработать рану мистера Гастингса, но взглянув на кресло, в котором она менее минуты назад оставила его, обнаружила, что кресло пусто. Мистер Гастингс исчез.

Все в Миранде смешалось. Она испытала одновременно облегчение и расстройство, – облегчение оттого, что больше не несет ответственности за его состояние, и расстройство оттого, что он не попрощался и не сказал ей, куда собирается идти. Возможно, он близко к сердцу принял ее опасения по поводу репутации и, чтобы пощадить ее, тихонько исчез в ночи.

Вздохнув, Миранда поставила тазик и опустилась в покинутое мистером Гастингсом кресло. В последующие полторы минуты тишины Миранда призналась себе, что испытывает немалое волнение. Она представила, как берет на следующий день в руки «Морнинг кроникл», читает, что мистера Чарльза Гастингса подстерегли по пути неизвестные, напали на него, и он обнаружен мертвым на Странде, и догадалась, что испытает при этом известии. Она почувствует свою ответственность за это. Она почувствует, что ей следовало бы проявить большую готовность помочь ему. Надо было отбросить все мысли о собственной репутации и во что бы то ни стало вызволить человека из беды. Если мистер Гастингс кончит плохо, подумала Миранда, то в этом будет ее вина.

Вздохнув, она поднялась и позвонила служанке, чтобы та раздела ее. Когда девушка не появилась, Миранда предположила, что она уснула внизу. Дейзи было всего шестнадцать лет, и она прислуживала здесь недавно. Миранда ее жалела и старалась как можно меньше доставлять ей неудобств. Не желая будить девушку, Миранда попыталась раздеться сама. Она провела немало времени, возясь с булавками на плечах и кнопками на спине, и несколько раз подумывала, не разбудить ли все же Дейзи. Но когда она наконец выбралась из платья и осмотрела остатки своей порванной нижней сорочки, – то порадовалась тому, что не дозвалась служанки. Что бы подумала бедная Дейзи при виде рваного нижнего белья?

Она подошла к шкафу, чтобы убрать платье, когда что-то показалось ей не так. С минуту она стояла, склонив голову набок и пытаясь сообразить, на чем же остановился ее взгляд. Затем, когда зловещее чувство переполнило ее, она медленно повернулась к кровати.

Поперек кровати лежал мистер Гастингс, спустив с края ноги. Он стащил с себя сюртук и натянул его на голову, словно хотел предохранить стеганое покрывало от кровавых пятен. Ноги его были широко раздвинуты. Руки разбросаны почти что во всю длину кровати. Лицо было повернуто, так что Миранда могла видеть лишь его красивый профиль. На лоб ниспадали каштановые локоны.

Наверно, он притворяется, подумала Миранда. Если кто и способен на гнусные шутки, так это мистер Гастингс. Однако инстинкт подсказывал ей, что он спит. Его поза была такой уязвимой, что он должен был спать. Он не остался бы столь беззащитным, если бы смог хоть как-то контролировать себя. Теперь она боялась лишь того, что этот сон может быть сном мертвого.