Текст книги "Подруга игрока"
Автор книги: Барбара Шеррод
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА V
О, КАК ВСЕ ЗАПУТАЛОСЬ!
Третий принцип игры Гастингса: В игре, как и в жизни, никогда нельзя упускать цель из поля зрения. Оказавшись за столом, испытанный игрок не думает ни о чем, кроме игры. Несмотря на свою неизменную любезность по отношению к прочим игрокам, он не поддается их добродушию. В игре один на один он никогда не дает увлечь себя разговором. Во что бы и где бы он ни играл, хотя бы и на бирже, он все свое мастерство мобилизует на использование шансов и возможностей, открывающихся перед ним. Крайне важно не подчиниться соблазну отвлечься на женщину. В течение игры он не удостаивает женщину даже взглядом, как бы она ни была интересна, нежна и желанна.
Растолкать этого мужчину было невозможно. Когда Миранда попыталась разбудить его, он замахал руками так, словно вновь пережил нападение на конюшенном дворе. Он довольно долго приходил в себя, затем открыл глаза, улыбнулся ей и потерся щекой о ее руку. А затем снова впал в беспамятство.
Миранда поняла всю тщетность попыток перетащить его в соседнюю комнату. Он воспользовался ее постелью, и с этим приходилось мириться. Первым делом было необходимо позаботиться о его ране. Поэтому Миранда разорвала остатки подола своей сорочки на длинные полосы и принесла тазик. Затем она опустилась на колени на пол возле кровати и сняла повязку, чтобы можно было осмотреть рваную рану у него на голове.
Миранде тут же стало дурно. За двадцать шесть лет у нее не было случая, который заставил бы ее научиться обрабатывать раненую голову. Вообще самым сложным делом ее жизни до сих пор была попытка облагородить территорию аббатства Эрандел. Еще несколько часов назад мысли ее были заняты исключительно тем, как следовать наставлениям Хамфри Рептона. Теперь же у нее на руках умирал человек.
В мозгу мелькнула мысль нарушить обещание, которое она дала, и послать за врачом, но ее остановил вид мистера Гастингса. Он казался таким беспомощным, что в сердце Миранды не нашлось места коварству. Он был полностью в ее распоряжении. Еще никогда она не обладала такой властью над другим человеческим существом. Миранда была полна решимости использовать эту власть достойно.
Смочив тряпку в тазу, Миранда отжала ее и наложила на рану. Мистер Гастингс застонал. Это был чувственный звук, словно раненый получал удовольствие, ощутив прохладу воды. Миранда не поняла, радоваться ли ей тому, что ее прикосновение не причинило ему боли, или же заподозрить, что он просто потешается над нею. Поскольку ответов на эти вопросы не было, она сконцентрировала внимание на спутанных волосах и чудовищной ране.
Через какое-то время Миранда привыкла к этому зрелищу и смогла промывать рану, не морщась. Кровотечение прекратилось, однако сюртук мистера Гастингса был покрыт кровавыми пятнами. К счастью, Миранда вспомнила, что кровопускание считается целительным средством. В девятилетнем возрасте она упала с пони; в дом для ее осмотра был приглашен врач, и родители подробно расспрашивали его насчет пиявок. Врач сказал, что кровопускание приносит пользу независимо от жалоб пациента, поэтому родители приступили к делу. Вид пиявок настолько потряс Миранду, что она лишилась чувств, однако очнулась поздоровевшей, то ли из-за кровопускания, то ли из-за того, что выспалась. Мистер Гастингс потерял кровь, не прибегнув к помощи пиявок. Сейчас он спал. Даст Бог, подумала Миранда, и он проснется поздоровевшим. И тогда, если Господь сжалится, он оставит ее в покое и уйдет.
Миранда достала флягу и вылила остатки ее содержимого на рану. Она рассчитывала, что жидкость будет жечь и мистер Гастингс пробудится. Тем не менее он оставался неподвижен. Прочистив рану как можно лучше, Миранда дважды обмотала его голову повязкой. Затем, чтобы облегчить дыхание, она ослабила ему галстук и распахнула ворот рубахи. Случайно коснувшись рукой его щеки, она ощутила отросшую щетину. От небритости лицо его потемнело и утратило былое мальчишечье выражение. Вообще-то, он спал не так уж покойно и напоминал ей лихого пирата, хотя она никогда в жизни не видела лихих пиратов, кроме как в своем воображении.
Она задумалась, хватит ли ей сил так подтянуть раненого, чтобы он лег головой на подушки. В нынешнем положении голова у него опасно свисала с края кровати. Несомненно, мистер Гастингс выздоровеет быстрее, если хорошенько отдохнет. Обойдя кровать с другой стороны, Миранда всмотрелась ему в лицо. Она была вынуждена признать, что мистер Гастингс очарователен во сне. Трудно было поверить, что после пробуждения он станет раздражать, как надоедливая муха.
Склонившись над мистером Гастингсом, Миранда взяла его за руки и осторожно потянула на себя. Он произнес что-то непонятное. Боясь причинить ему боль, она на мгновение замерла, затем снова потянула, теперь несколько осторожней. На этот раз он слегка сдвинулся с места. Миранда потянула снова, терпеливо смещая мистера Гастингса в нужном направлении. Он застонал и подвинулся. Она увидела, что когда он приподнял голову, лицо его исказила болезненная судорога. Миранда замерла. Он продолжал спать, ровно дыша. Миранда снова потянула его за руки, на этот раз еще осторожней. К ее удивлению, он уперся. Она потянула с большей решимостью. В свою очередь он дернулся с такой силой, что Миранда опрокинулась на постель рядом с ним.
Распалившись, Миранда была готова влепить ему пощечину, когда заметила, что он лежит совершенно тихо. Он не делал никаких попыток прикоснуться к ней или как-то иначе обидеть ее. По всему было видно, что он абсолютно без сознания. Миранда посмотрела на него и покачала головой.
– Вы самое дерзкое существо в мире, – сказала она мистеру Гастингсу.
Кажется, он услышал ее. Хотя глаза его были по-прежнему закрыты, он повернул к ней голову. Приоткрыв высохшие губы, мистер Гастингс пробормотал что-то, что Миранда не расслышала. Она прислушалась, придвинувшись к нему поближе. Скоро до нее опять донеслись эти звуки, но они были не более разборчивы, чем прежде. Она хотела уже отойти, но тут он проговорил нежным голосом:
– Джейн, дорогая Джейн.
Подперев щеку рукой, Миранда посмотрела на него сузившимися глазами.
– Ах, эта ваша Джейн, – сказала она. – Полагаю, что именно ее муж нанял бандитов, чтобы они напали на вас. И полагаю, что вы заслужили каждый нанесенный ими удар.
– О, не надо ругать меня, Джейн.
– Я буду ругать вас, если хочу. В конце концов, это моя спальня, даже если вы на какое-то время лишили меня ее вместе с кроватью. Позволю заметить, что среди мужчин, досаждающих даме, у вас наиболее отвратительные манеры.
– Дорогая Джейн, – прошептал он и, обняв Миранду за талию, притянул ее к себе и уткнулся головой ей в грудь.
Поначалу мисс Трой была так ошарашена, что не знала, как поступить. Она посмотрела вниз и увидела шапку вьющихся каштановых волос и щеку в кровоподтеках, которая жалась к ее щеке с полнейшим удовольствием. Внезапно Миранду пронзила мысль о том, что если бы в этот момент в комнату вошла ее мать, или мать мистера Гастингса, или же служанка, то это окончательно погубило бы ее. Каким абсурдом предстанет это зрелище! Воображаемая картина внезапно рассмешила Миранду.
Однако ее осенила еще одна мысль: что мистер Гастингс намеренно воспользовался ее положением. Лицо Миранды мгновенно запылало, и она высвободилась из его объятий. Голова мистера Гастингса упала набок так нелепо, что Миранда тут же поняла: он не притворялся. Нет, пришла к заключению Миранда, укладывая голову мистера Гастингса более удобно, он действительно подумал, что она и есть его «дорогая Джейн». И если дорогой Джейн приходилось переживать из-за мистера Гастингса хотя бы половину того, что испытала Миранда, то бедную леди стоило бы очень пожалеть.
Миранда встала на ноги, подняла с пола упавший сюртук мистера Гастингса и оценила ситуацию. Мистер Гастингс расположился на кровати как нельзя удобней. Ей не оставалось ничего, кроме как избавиться от сюртука, прикрыть его владельца одеялом и запереть дверь. Приняв все эти меры предосторожности, Миранда прошла в гардеробную, сняла с себя белье и чулки, натянула через голову ночную сорочку и устроилась на кровати, где и провела небольшой остаток ночи в беспокойном, наполненном видениями сне.
Ее разбудило робкое поскребывание в дверь. Она сладко потянулась и готова была уже пригласить горничную, когда вспомнила, что лежит она не в своей постели, что рядом находится мистер Гастингс и что ей необходимо как-то спровадить горничную.
Дейзи снова поскреблась в дверь и позвала:
– Почему дверь заперта, мисс? Вы не хотите, чтобы я сейчас вошла?
Миранда вскочила и, сев так, будто проглотила кол, произнесла:
– Да, Дейзи, сейчас не хочу.
– У вас все в порядке, мисс?
Миранда откинула одеяло и вылезла из постели.
– Да, все в полном порядке, – ответила она голосом, который оглушил ее своей фальшью. – Я еще немножко посплю.
Из-за двери донеслись наконец звуки шагов удаляющейся девушки. Миранда на цыпочках прошла в спальню и осмотрела гостя. Создавалось впечатление, что он не сдвинулся ни на йоту. Грудь его подымалась и опадала в покойном сне. Это безобразие, подумала Миранда. Он обманом забрался в ее постель, обозвал ее именем другой женщины, клал голову ей на грудь, заставил ее обмануть горничную, а сам продолжает дрыхнуть тут, словно все эти гнусности не имеют к нему никакого отношения.
Впрочем, сетовать на этого человека было бесполезно. Лучше одеться самой. Не годится, если он проснется и обнаружит, что она в дезабилье.
Миранде удалось застегнуть все свои кнопки, хотя на это ушло много времени и трудов. Как раз в тот момент, когда она оценивающе рассматривала себя в зеркале, послышался осторожный стук в дверь. Миранда в тревоге посмотрела на мистера Гастингса. Он продолжал спать в полном неведении об опасности.
– Да? – откликнулась Миранда.
– Это я, дитя мое. У тебя все в порядке?
– О, да, мама, вполне.
Миранда содрогнулась. Ей никогда до этого не приходилось откровенно лгать матери. Но с другой стороны, ей никогда не приходилось прятать у себя в кровати мужчину.
– Дейзи сказала, что ты, вероятно, еще не совсем проснулась, дитя мое. Это столь не похоже на тебя – так долго спать.
– Да, у меня все в порядке. Я читала до самого утра и не захотела подниматься в обычный час.
– Ты хочешь позавтракать?
Миранде очень хотелось есть. Ей хотелось бы насладиться своим обычным поджаренным хлебом с маслом и чашечкой шоколада на подносе. Однако меньше всего ей хотелось, чтобы горничная оказалась в ее спальне.
– Я сегодня спущусь завтракать в гостиную, – сказала Миранда.
Последовала тягостная пауза, а затем леди Трой поинтересовалась встревоженным голосом:
– Ты вполне уверена, что у тебя все в порядке, дитя мое?
Закатив глаза, Миранда подумала: ничего не скажешь, мать выбрала самый удобный момент, чтобы проявлять о ней заботу.
– Да, у меня все в порядке, уверяю вас.
– Но ты же никогда не завтракаешь в гостиной.
– Что ж, полагаю, пришло время для этого.
– Быть может, ты желаешь осмотреть гостиную? Клянусь, твой мистер Рептон дал бы ей высокую оценку.
– Да, я тоже надеюсь, что она вдохновит меня, когда я буду обдумывать ремонтные работы в аббатстве.
Миранду поражала та ложь, которая срывалась с ее губ.
Вздохнув, леди Трой произнесла:
– Полагаю, что разочарование в мистере Гастингсе усилило твое стремление к ремонту.
– Да, поистине, мама. Мне ничего так не хочется, как денно и нощно думать о благоустройстве аббатства. Увидимся в гостиной за завтраком через минуту.
К несказанной радости Миранды леди Трой удалилась.
Миранда подошла к мистеру Гастингсу и распустила его повязку. Некоторое время она осматривала рану на голове. Рана напомнила ей порез на лошадиной ноге, который она однажды видела. Конюх чистил рану каким-то мерзко пахнущим снадобьем, отчего животное ржало и било копытом. Когда Миранда спросила конюха, зачем он это делает, тот пояснил: чтобы не допустить заражения крови. Миранда спросила, как выглядит заражение. Оказалось, что оно бывает, ну, белое, желтое, зеленое и прочих всевозможных отвратительных, особенно в восприятии двенадцатилетней девочки, оттенков.
Рана мистера Гастингса была красной и бурой. Вероятно, это был хороший признак. Тем не менее надо, чтобы мистера Гастингса осмотрел если не хирург, то хотя бы какой-нибудь врач. И вообще, решила Миранда, если он не пробудится в течение приемлемого срока, то она пошлет за доктором, несмотря на данное обещание.
Раненый пошевелился. Поднял руки над головой и зевнул. Открыв глаза, он увидел Миранду и улыбнулся. Закрыв глаза, выдохнул. Затем, словно бы внезапно поразившись, мистер Гастингс открыл глаза и снова посмотрел на нее, на этот раз с негодованием.
– Какого черта вы тут делаете? – требовательно спросил он.
– Это моя спальня, мистер Гастингс!
Он недоверчиво нахмурился. Осмотрел комнату и выражение скептицизма на его лице сменилось недоумением.
– Позвольте мне несколько видоизменить вопрос, мисс Трой. Какого черта я тут делаю?
– А вы не припоминаете?
– Я припоминаю, что ваше отношение ко мне не позволило бы вам впустить меня в свою спальню. Что же убедило вас поступить иначе?
– Вас смертельно избили.
Мистер Гастингс поморщился, когда на него нахлынули воспоминания о событиях прошедшей ночи. Он прикоснулся пальцами к саднящему подбородку, затем пробежал ими по волосам и остановился на ране.
– Насколько я помню, мне на голову бросили наковальню. Во всяком случае, ощущение именно такое.
– Я как могла перевязала вам голову, но мне кажется, что надо послать за хирургом.
– Нет!
– У меня нету опыта в подобного рода делах, мистер Гастингс. Вы можете умереть от заражения крови, и я буду виновата в этом.
– Обещаю вам не восставать из могилы для того, чтобы попрекнуть вас.
– Вы будете вести себя серьезно?
– Я веду себя серьезно. Подумайте, что скажут о вас люди, если вы приведете сюда хирурга. Поднимется скандал. После этого никто из моих знакомых не захочет жениться на вас.
Мисс Трой побагровела от злости. Все ее тревоги по поводу раны на голове у мистера Гастингса испарились. Если он не желает, чтобы послали за хирургом, то она и не будет настаивать. С чего это ей жертвовать собственной репутацией из-за человека, которого она презирает всем сердцем?
С полминуты Миранда переживала свою обиду. Рассудок, однако, возобладал над ее эмоциями. Человек, без сомнения, имеет определенные моральные обязательства перед другими людьми, подумала Миранда, независимо от того, насколько беспардонны и грубы эти люди.
– Необходимо послать за хирургом, – твердо произнесла Миранда.
– Кажется, я уже объяснял вчера вечером, что подобный визит будет выгоден моему врагу. Тем не менее даю вам слово, если вы позволите мне остаться у вас достаточно долго для того, чтобы восстановить силы, я сам отправлюсь к хирургу. Ему не надо будет приходить ко мне.
– И сколько же времени вам потребуется на восстановление сил?
– Сколько надо.
– Вы же обещали уйти сегодня утром.
– Видно, я переоценивал свое состояние.
По тому, как жалостно мистер Гастингс посмотрел на Миранду, она поняла, что он сознательно играет на ее чувстве сострадания.
– Я помогу вам добраться до дверей, – сказала она, слегка улыбнувшись.
Он усмехнулся:
– Да, вас не проведешь, мисс Трой. Прекрасно, я удаляюсь.
Когда он попытался с трудом подняться и сесть, в дверь постучали, и оба они замерли. Миранда, застыв, посмотрела на мистера Гастингса. Он жестом приказал ей ответить. Она жестом же отказалась. Тогда он губами изобразил ей слово отвечайте. Она стремительно повернулась к двери и как можно беспечней произнесла:
– Что такое?
– Это Дейзи, мисс. Ее светлость желает знать, собираетесь ли вы спуститься в гостиную к завтраку, как вы обещали?
– Передай ей, что я передумала, Дейзи. Пожалуйста, принеси мне на подносе поджаренный хлеб и шоколад.
– Сосиски и почки, – прошептал мистер Гастингс.
– Прошу прощения, мисс?
– И сосиски с почками! – сквозь зубы прошипела Миранда.
– О, мисс, у вас действительно все в порядке?
– Да, Дейзи, мне так хорошо, что даже страшно захотелось сосисок с почками.
Она бросила испепеляющий взгляд на мистера Гастингса, который улыбнулся и в предвкушении завтрака облизнул губы.
– Очень хорошо, мисс, – произнесла Дейзи и воцарилась благословенная тишина.
– Ну, – сказала Миранда с вызовом, – так что же мы станем делать, когда она вернется с завтраком?
Мысль о сосисках и почках была вызвана минутным порывом. Вообще-то мистер Гастингс не знал, сумеет ли он есть, а если сумеет, то сможет ли его желудок переварить пищу. Каждое движение вызывало у него тошноту и головокружение. Он плохо видел. Мисс Трой двоилась перед ним, и, хотя в обычной ситуации он бы получил удовольствие от столь приятного зрелища, сейчас ему было не до того. Ему действительно было чертовски худо.
– Что мы станем делать? – повторила Миранда.
Она стояла, упершись руками в бедра и вызывающе сверля его взглядом. В данный момент Миранды было две, и нереальность ее облика заставила мистера Гастингса на какое-то время замолчать. Как же так случилось, спрашивал себя мистер Гастингс, что ему так плохо, а он тем не менее замечает, как нежна и притягательна шейка этой женщины? Неужели можно испытывать такую боль и при этом желать уткнуться в ее грудь? Как же он умудрился забраться в спальню к той самой леди, которую решил избегать?
И тут он вспомнил. Эверард. Кольцо. Конюшенный двор. Нападение. Мисс Трой в окне. Ее чудесное появление рядом с ним. Боль в голове. Ее заботливые руки. Она помогла ему взобраться по лестнице, пройти по коридору, войти к ней в спальню. Он сел в кресло. После этого наступила кромешная тьма.
Внезапно он увидел, что мисс Трой подошла к нему ближе и теперь с тревогой вглядывалась ему в лицо.
– Вы сейчас потеряете сознание? – спросила она.
Вся прежняя резкость в ее голосе пропала.
– Вы хотите сказать, что у меня есть привычка падать в обмороки? – высокопарно ответил мистер Гастингс.
– Я ничего не хочу сказать, но вы мне не ответили, а вид у вас очень странный.
– Повторяю ваши слова: мне так хорошо, что даже страшно захотелось сосисок с почками.
Единственного взгляда на ее прекрасные черты было достаточно, чтобы понять: она не вполне верит ему. Решившись доказать, что он чувствует себя абсолютно нормально, мистер Гастингс начал выбираться из кровати, однако почувствовал приступ головокружения. Приступ был такой сильный, что он схватился за голову. Придя в себя, мистер Гастингс поднял глаза и увидел, что Миранда наблюдает за ним.
– Если вы скажете еще хоть одно слово про хирурга, мисс Трой, то я никогда не уйду из этой комнаты. Я останусь у вас навсегда. Я буду преследовать и терроризировать вас до конца ваших дней. Я буду…
Тут мистера Гастингса охватил приступ тошноты и он смолк.
Он почувствовал, как мисс Трой положила руки ему на плечи.
– Наверно, вам следует прилечь, мистер Гастингс, – произнесла она.
Голос у нее журчал, словно она аккомпанировала себе на арфе. Успокоительные интонации едва не заставили мистера Гастингса снова лечь.
– Нет, не могу, – сказал он. – Мне необходимо спрятаться в вашей гардеробной прежде, чем вернется горничная.
– Сомневаюсь, что вы способны ходить.
– Тогда я буду танцевать! – фыркнул он.
Миранда не ответила, и мистер Гастингс посмотрел на нее. Ее губы – а их в данный момент было превеликое множество – были смертельно серьезны.
– Если вы намерены танцевать, – произнесла она наконец тихим голосом, – то, возможно, позволите мне составить вам пару.
Он посмотрел на свои руки. Ему не понравилась ее внезапная покорность. В то время как он ощущал от ее близости мучительную неловкость, она испытывала к нему жалость. Надо сейчас же уходить и решиться на встречу с людьми Эверарда, подумал мистер Гастингс. Пусть уж лучше его убьют, чем будут жалеть.
– Мистер Гастингс, пожалуйста, позвольте мне помочь вам, – сказала она.
– Почему вы хотите мне помочь?
– Потому что чем скорее вы выздоровеете, тем быстрее я избавлюсь от вас.
Этот ответ понравился ему. Она вовсе не жалеет его. Ее явная неприязнь придавала сил. Ничто не мешало ему восхищаться изгибом ее шеи и пухлостью ручек. Улыбаясь, он сказал:
– В таком случае, мисс Трой, вы можете иметь честь оказать мне содействие.
Поход в соседнюю комнату оказался нелегким. Мистер Гастингс обнаружил, что ему приходится всей своей тяжестью опираться на мисс Трой, против чего восставала его натура. Он не любил полагаться ни на кого, не говоря уже о женщинах, особенно о той, которая пахнет лавандой, мягкая шапка волос которой щекочет ему ухо, а тихие слова поддержки вселяют уверенность, будто он несколько справился с задачей спрятаться от всего мира. Если ему удалось проникнуться прелестями мисс Трой накануне вечером, то теперь-то он ощутил их еще сильнее. Мистера Гастингса раздражала мысль о том, что его можно отдубасить, пустить ему кровь, измочалить всего, а он по-прежнему будет неравнодушен к прелестям мисс Трой.
С трудом они перебрались в соседнюю комнату. Направляемый Мирандой, мистер Гастингс рухнул на кровать. Несмотря на то, что глаза его были закрыты, он ощущал присутствие мисс Трой рядом с собой. Близость Миранды беспокоила его. Он не мог соображать, пока вдыхал ее аромат. Вместо того чтобы думать об Эверарде, он думал о ней. Если так пойдет дальше, он никогда не сможет изобрести средство избавиться от Эверарда раз и навсегда.
Возвращение Дейзи было возвещено стуком. Он услышал шорох юбок, звук отворяющейся двери, голос Миранды. Он смутно расслышал, что она велит Дейзи прибраться в спальне, но соседнюю комнату оставить на потом. Девушка настойчиво интересовалась, все ли нормально у мисс. Вероятно, обычный распорядок дня у мисс Трой настолько отличался от сегодняшнего, что это бросалось в глаза. Наконец он услышал, как дверь открылась и закрылась, и сделал вывод, что Дейзи ушла. Через мгновение вернулась Миранда.
– Ваши сосиски с почками, – объявила она.
При мысли о еде ему стало тошно.
Он ощутил близость ее лица. Открыв глаза, он увидел, что глаза у нее карие с золотыми искорками. Перед ним все поплыло, и он не смог больше смотреть.
– Вы должны съесть свои сосиски с почками, – сказала Миранда. – Я настоятельно просила их. Если они не будут съедены, Дейзи заподозрит неладное.
– Съешьте сами, – ответил он.
– О, что вы за человек – воскликнула мисс Трой, испугав его так, что он снова открыл глаза. – Я терпеть не могу и сосиски и почки.
Она была очаровательна в гневе, так очаровательна, что мистеру Гастингсу пришлось предостеречь себя от чрезмерного увлечения ею.
– Приношу свои соболезнования, – сказал он и забылся сном.
Он не знал, как долго длилось его забытье. Поморгав, он посмотрел на обои с голубыми цветочками. Ему показалось, что он видит их отчетливо, по одному цветочку за раз, но полной уверенности в этом не было. Он осторожно поднялся и перекинул ноги через край кровати. Теперь, когда голова была ясной, он сообразил, что до этого слышал в ней постоянный стук. Еще раз поморгав, он посмотрел на свои руки. Их было только две.
Довольный, мистер Гастингс постарался подняться, и после двух попыток ему удалось встать на ноги. Он подождал, пока начнется головокружение, однако ничего не случилось. Воодушевленный этим, он сделал несколько шагов. В результате этих успешных действий он добрался до туалетной комнаты. Его матушка, всегда оставаясь на передовых рубежах моды, распорядилась устроить туалеты в каждой спальне. Попользовавшись современными удобствами, мистер Гастингс осмотрел себя в зеркале. Он заметил отсутствие сюртука и смутно припомнил, что потребовались значительные усилия, чтобы снять его. Галстук и воротник были ослаблены, однако он не мог припомнить, чтобы это сделал он. Чарльз представил, как мисс Трой развязывает ему галстук и расстегивает пуговицы, и пожалел, что не пришел тогда в себя, чтобы насладиться этим.
Войдя в спальню, он осмотрелся и увидел, что комната пуста. Мисс Трой ушла.
Это хорошо, подумал мистер Гастингс. Если бы она сидела взаперти в своей комнате в течение всего дня, это вызвало бы подозрения. Выйдя наружу, она упредила приход сюда своей и его матери.
Мистер Гастингс осторожно подошел к ее трюмо и осмотрел вещи мисс Трой. Ему очень понравились очаровательный золотой фермуар и миниатюра с изображением джентльмена, который, как понадеялся мистер Гастингс, был ее отцом. Он взял в руки какую-то книгу и открыл на первой попавшейся странице, решив, что если сумеет прочитать текст, значит наверняка уже приходит в себя после полученного удара. Это был увесистый том Горация Уолпола, и оказалось, что слова на странице видны отчетливо и не сливаются. Он прочитал отмеченный мисс Трой абзац:
«Прилегающая парковая территория с изгородью по дну канавы должна гармонировать с находящейся на ней лужайкой, а сад, в свою очередь, должен быть лишен подчеркнутой регулярности, чтобы сочетаться с окружающей, не столь ухоженной местностью».
Он заметил, что мисс Трой подчеркнула слова «лишен подчеркнутой регулярности» и «не столь ухоженной местностью». Мистер Гастингс улыбнулся. Его заинтриговало то, что Миранда выделила именно эти слова. Очевидно, молодая леди была еще более интересным человеком, чем он себе представлял.
Положив на место Уолпола, он взял в руки симпатичную книжечку в переплете из ткани, которая при ближайшем рассмотрении оказалась дневником. Мистер Гастингс немного помедлил, понимая, что ему не следует читать это не только потому, что дневник – вещь интимная, но также и потому, что, согласно его наблюдениям, чтение чужих дневников безусловно открывает нечто такое, от чего потом испытываешь уныние и замешательство.
С другой стороны, что может повергнуть в уныние и замешательство больше, чем события прошлой ночи? В дневнике было лишь несколько записей. Прочитав их, он легче представит себе характер своей хозяйки. Зачем ему нужно было представлять это, он сказать не мог. Достаточно того, что ему было любопытно.
Он прочитал первую запись, согласился с мисс Трой в оценке поместья Блэйз и его искусственных руин и пришел к выводу, что она необычайно рассудительна. Затем он перешел к заключительной записи и обнаружил упоминание о себе в последней фразе: «Если бы только мне не нужно было встречаться сегодня вечером с мистером Гастингсом и улыбаться!» Он долго размышлял над этими словами. Они свидетельствовали, что она так же чуралась знакомства с ним, как и он – с ней. Это вызвало у него крайнее раздражение.
Он полагал, что мисс Трой изо всех сил стремится заманить его в силки, как хотели бы его видеть пойманным в силки и обе уважаемые матушки. Однако из дневниковой записи можно было сделать вывод, что мисс Трой гораздо больше интересуется аллеями и покрытыми мхом террасами, чем мистером Чарльзом Гастингсом. Он побарабанил пальцами по книжке, думая о том, что сумел доказать верность прежнего наблюдения: он повергнут в уныние и замешательство.
Хуже того, выяснилось, что на вечере у матушки он напрасно старался изо всех сил оскорбить мисс Трой. Он интересовал ее не более, чем прыщик на носу у блохи.
В этот момент дверь отворилась и вошла мисс Трой. Мистер Гастингс повернулся и сделал то, что делал всегда, будучи застигнутым в неловкой ситуации – улыбнулся своей обворожительной улыбкой. Но она не ответила ему тем же. Только взглянула на него и на дневник, который он держал в руке.
