Текст книги "Подруга игрока"
Автор книги: Барбара Шеррод
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
ГЛАВА III
КОНТРДАНС
Второй принцип игры Гастингса: Игрок должен быть готов все поставить на карту на основании собственного решения. Во всем прочем он может быть гением, но если он отступит от собственного решения, прислушавшись к предостережениям и уговорам своих знакомых, он никогда не станет знаменит. Если бы Адам не рискнул всем из-за яблока, он бы по сей день прозябал в забвении.
Мистер Гастингс вошел в дом на Куин-стрит и был немедленно препровожден в гостиную матери. Она посмотрела на него, оторвавшись от работы, разложенной у нее на коленях, и вид ее поразил мистера Гастингса. Она так светилась любовью, была так несказанно счастлива увидеть его, что, хотя Чарльз ни в коей мере не был сентиментальным, сердце его замерло.
Миссис Гастингс стала вдовой еще до того, как ее сын и единственный ребенок произнес свои первые слова. Супруг ее был истинным джентльменом при жизни и еще более проявил себя в этом качестве после кончины, оставив жене и наследнику солидные состояния. Даже самый экстравагантный денди не сумел бы растратить их совместные доходы за три жизни. По мере возмужания юного Чарльза они с матерью еще больше сблизились; став взрослым, он переехал в собственный дом на Рассел-сквер и вел там жизнь, подробности которой тщательно утаивал от матери, но привязанность их друг к другу оставалась прежней. Каждый раз, видя это выражение на ее лице, он переполнялся нежностью. Мистер Гастингс признавался себе, что не будь у него безрассудно и безмерно любившей его матери, он превратился бы в отъявленного висельника.
Он подошел к ней и поцеловал ее в щеку.
Она улыбнулась и осмотрела его с головы до ног, изучая светло-коричневые бриджи, темно-синий сюртук, валенсийскую жилетку и безупречно завязанный галстук.
– Чарльз, – произнесла она, – ты сегодня неотразим.
– Выражаю вам признательность от имени моего портного.
Прежде чем сесть подле матери, Чарльз помешал угли в камине, чтобы ей досталось побольше тепла.
– Как я понимаю, ты готов к вечеру, который я даю сегодня, и с нетерпением ожидаешь его.
– К вечеру?
Выражение обожания на ее лице сменилось ужасом.
– О, Чарльз, неужели ты забыл?!
– Сознаю, что да, но это совершенно неважно. Мы с вами посидим здесь, и я окружу вас таким вниманием, что вы не заметите моего отсутствия сегодня вечером.
– Не замечу! Я же назначила тебе сегодняшний вечер, чтобы ты смог познакомиться с леди Трой и ее дочерью. Ты ведь клялся, что придешь.
– Ах, мне так жаль. Искренне жаль.
– Что же мне сказать им? Они ожидают увидеть тебя вечером. Накануне они приехали в столицу, и я обещала познакомить их с тобой. А ты обещал не подвести меня.
– Увы, сегодня я занят. Вы же понимаете, я не стал бы причинять вам беспокойства, если бы это не было так важно.
– Не мог бы ты заглянуть сюда, хотя бы на четверть часа?
– Может, я познакомлюсь с дамами сейчас?
Подняв в расстройстве руки к голове, чтобы поправить свой чепчик, миссис Гастингс сбила паричок, который кудрявился под ним. При этом стало казаться, что она смотрит сразу в двух направлениях.
– Сейчас ты не сможешь с ними встретиться, – печально проговорила миссис Гастингс. – Они ушли. Миранда не могла усидеть на месте, ей не терпелось посетить Хэтчарда. Милая девочка рыщет в поисках книг по садово-парковому искусству. Боже, она страшно расстроится, когда я сообщу ей, что тебя не будет здесь сегодня вечером.
Мистер Гастингс поправил матушке чепец, думая, что, возможно, и лучше было бы не тянуть, а поскорее разочаровать мисс Трой, поскольку ей все равно придется усвоить, что мистер Чарльз Гастингс не имеет намерений делать из нее свою cara esposa [3]3
Дорогую супругу ( ит.).
[Закрыть]. К несчастью, придется расстроить и матушку, и если ему было наплевать на чувства мисс Трой, то к чувствам матери он был более внимателен. Поэтому он сказал:
– Клянусь, что представлюсь им завтра, а если не представлюсь, то разрешаю вам как следует отчитать меня. Вообще, вы отчитываете меня гораздо реже, чем я того заслуживаю. Мать обязана проявлять строгость к своему ребенку, и если вы не позаботитесь об этом, я обвиню вас в злостном попустительстве.
– Будь серьезен, Чарльз. Я уже настроилась на то, что ты придешь сегодня вечером. Не мог бы ты отменить свою встречу?
– Это невозможно. Я должен играть в пикет с лордом Эверардом.
– Боже, мне не понятно твое пристрастие к столь сложной игре. Я так и не смогла ей научиться. Не сомневаюсь, он пойдет тебе навстречу, если ты попросишь отсрочить эту игру.
У мистера Гастингса затвердел подбородок.
– Возможно, он и пойдет мне навстречу, однако отсрочка ни в коей мере меня не устраивает. Устроит меня только месть этому типу.
Чарльз произнес это с несвойственным ему пылом, и миссис Гастингс внимательно взглянула на сына. В глазах ее появилась тревога.
– О, Чарльз, надеюсь, ты не собираешься стреляться?
– Время дуэлей для меня прошло. Я изобрел гораздо более интересный способ наказать его по заслугам.
Миссис Гастингс облегченно вздохнула. Но, вспомнив, что все ее усилия свести дочь своей подруги с сыном закончились впустую, снова вздохнула.
Эти вздохи не прошли незамеченными для мистера Гастингса. Хотя его и не привлекала перспектива знакомства с мисс Трой, огорчать матушку он не любил.
– Мама, – сказал он. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы покончить дело с Эверардом к полуночи. После этого я предстану перед вами и полностью отдамся в ваше распоряжение.
Миссис Гастингс горестно покачала головой:
– Ты будешь поглощен своей игрой и забудешь о данном обещании.
– Ставлю все, что угодно – не забуду.
– Хо! Ты ничего не делаешь без того, чтобы не заключить пари.
– Ага, значит, вы испугались? Боитесь, что я выиграю, а я выиграю. Я всегда выигрываю.
Она не смогла сдержаться и рассмеялась.
– Вот этого-то я не боюсь. Если выиграешь ты, то выигрываю и я, потому что в таком случае ты познакомишься с самой очаровательной девушкой на свете, а она – с самым замечательным молодым человеком в мире.
– Не пытайтесь обезоружить меня комплиментами, мама. Что вы ставите?
Миссис Гастингс собрала всю свою решимость и сказала:
– Ставлю шесть пуговиц.
– Есть! Но предупреждаю вас, в один прекрасный день я намерен выиграть у вас все ваши пуговицы, и тогда, лишившись пуговиц, вы будете вынуждены играть на полупенсовики!
Она мило улыбнулась и поправила выбившийся ей на лоб каштановый локон.
– С моего благословения можешь забрать у меня все мои пуговицы, милый Чарльз.
Как всегда, у него не нашлось слов, чтобы ответить на ее любящий взгляд. Поэтому он поднес ее руку к своим губам и запечатлел на ней поцелуй.
Не успел мистер Гастингс сесть за стол напротив Эверарда, как повалили зрители. Они занимали места там и сям в малиновом кабинете, как будто забрели сюда совершенно случайно. Если бы не скучающий их вид и не шаркающая походка, их можно было бы счесть любопытствующей публикой. Около двадцати джентльменов представляли собою ярчайший спектр лондонского мужского населения – начиная с низеньких и невзрачных и кончая высокими и импозантными. Всех их объединяло нечто общее, а именно то, что они были членами клубов «Букс» либо «Будл», либо и того и другого одновременно. Этот факт, как отметил мистер Гастингс, не ушел от внимания Эверарда – лорд слегка позеленел. Мистер Гастингс распечатал новую колоду и перетасовал ее, сдерживая улыбку.
В тот момент, когда Эверард взялся за свою колоду, вошел Феликс Деуитт. На руке у него висела миссис Бакслей, любовница Эверарда, которая купалась в восхищенных взглядах мужчин. Феликс пододвинул ей мягкое кресло, чтобы она могла усесться между двумя игроками. Изящным движением оправив свои юбки, миссис Бакслей улыбнулась джентльменам.
– Что, весь свет собрался посмотреть на тривиальную партию в пикет? – фыркнул Эверард.
Слова его главным образом адресовались миссис Бакслей, с явным намерением выдворить ее из кабинета. Но дама проигнорировала их. Поскольку она была здесь единственной дамой, внимание всех сосредоточилось на ней, и она явно решила понаслаждаться этим.
– Надеюсь, вы ничего не имеете против этих ребят, Эверард, – произнес мистер Гастингс. – Ходят слухи, что вы собираетесь отобрать у меня все, что вам не удалось выиграть во время нашей последней встречи. Все эти славные джентльмены, проигрывавшие мне в прошлом, желают видеть мое позорное поражение. Что же до миссис Бакслей, я рассчитывал на то, что она принесет мне счастье. Мне ведь пригодится любая поддержка в сражении с вами.
Эверард был вынужден удовлетвориться таким объяснением. Не мог же он вот так, запросто, выставить своих собратьев по клубу из кабинета: ведь их присутствие могло означать и то, что они прослышали о его шулерстве и пришли посмотреть, как он будет изобличен. Не мог он также, не вызывая подозрений, возразить против присутствия своей любовницы. Мистер Гастингс угадывал беспокойство на лице Эверарда; план его до сих пор выполнялся безукоризненно.
Чтобы подлить масла в огонь, он поднялся, зашел за спинку кресла миссис Бакслей и, наклонившись, прошептал ей что-то на ухо, отчего она взорвалась смехом. Лорд Эверард попытался взглядом заставить ее замолкнуть, однако пыжился он напрасно. Дама протянула мистеру Гастингсу руку для поцелуя. Мистер Гастингс был счастлив оказать ей эту услугу.
Он уселся и предложил Эверарду подснять колоду. На мгновение их взгляды встретились, и мистер Гастингс понял, что его светлость не собирается легко сдаваться. Чарльз уже начал подумывать о том, что надо было пообещать матери явиться к ней часам к двум пополуночи.
После замены карт приступили к объявлению игры, и уже вскорости мистер Гастингс начал проникать в план Эверарда. Тот намеревался проигрывать, проигрывать по-крупному, чтобы, таким образом, никто не смог обвинить его в шулерстве. Однако мистер Гастингс приготовился к подобному ходу. Он выиграл роббер, забрал деньги его светлости и заметил:
– Клянусь, ваше везение сегодня вечером иссякло, Эверард. Очень прискорбно.
Миссис Бакслей наградила его светлость сочувствующим взглядом, после чего с улыбкой повернулась к мистеру Гастингсу.
Он улыбнулся ей в ответ. Поднялся и пошел к официанту за бокалом вина. Остановившись на полпути, Чарльз склонился над плечом дамы так, что его щека почти что коснулась ее щеки. И мягко поинтересовался:
– Не угодно ли вина?
– Да, – ответила она, встретившись с ним взглядом. – Я умираю от жажды.
Мистер Гастингс бросил на нее взгляд, который говорил: моя бы воля, я не пренебрегал бы столь гадко пусть и самыми ничтожными желаниями ее плоти. Когда он поставил вино перед миссис Бакслей, та снова протянула ему руку. Мистер Гастингс поцеловал ей руку и взглянул на Эверарда, чтобы проверить, какой эффект произвел на него этот флирт. Увидев, как пожелтел его светлость, мистер Гастингс сделал заключение, что его план успешно продвигается вперед, настолько успешно, что он сможет, как и обещал себе накануне, приобрести новые часы.
Феликс отвел его в сторону и тревожно прошептал:
– Черт, Гастингс, зачем тебе заводить Эверарда? Или тебе хочется проснуться завтра и обнаружить, что твоя голова прострелена насквозь? Не исключено, что ты сейчас подписал себе смертный приговор.
Мистер Гастингс подмигнул ему:
– Ты слишком взволнован. Смотри, погубишь свой желудок.
– Ты не представляешь, на что способен Эверард.
– Он не знает, на что способен я.
С этими словами мистер Гастингс занял свое место.
Через двадцать минут игры Эверард потерял семьсот гиней. Теперь мистер Гастингс безжалостно развивал свой успех. В его намерение входило подбить Эверарда воспользоваться зеркальным кольцом. Такой человек, как Эверард, не способен терпеть бесконечный проигрыш, тем более зная, что победа столь доступна. Еще через четверть часа игры Эверард удвоил свой проигрыш.
Как и рассчитывал мистер Гастингс, Эверард в конце концов прибегнул к помощи своего шулерского зеркальца. Как только он решился на это, фортуна повернулась к нему лицом. Эверард безрассудно возликовал, не заметив при этом, какая зловещая тишина нависла в кабинете. Зрители, которые беспечно переговаривались между собой, когда мистер Гастингс выигрывал, теперь повели себя так, будто увидели перед собою гроб. Атмосфера стала тяжелой и душной.
Не сознавая этого, Эверард выиграл все взятки.
Мистер Гастингс, растягивая слова, поздравил его.
– Ну вот, джентльмены, видите, как получается. Лорд Эверард вполне затмил меня своим мастерством.
Эверард рассмеялся и сделал большой глоток вина. Кроме него, никто не рассмеялся: кроме него, никто не выпил.
Мистер Гастингс предложил Эверарду подснять колоду. Когда тот потянулся к картам, мистер Гастингс остановил его руку со словами:
– Клянусь, чертовски красивое у вас кольцо.
Эверард встретился с ним взглядом. Судя по тому, как побелело лицо лорда, он понял, что игре его пришел конец. Он окинул взором комнату и увидел: изо всех уголков на него устремлены суровые взгляды.
– Да, чертовски красивое кольцо, – сказал мистер Гастингс. – Пожалуй, мне бы хотелось иметь такое.
– Оно не продается! – сказал Эверард. И приподнялся в кресле.
– Какая жалость. Разрешите полюбопытствовать?
Видя, сколько глаз следят за ним, Эверард не осмелился отказать. Он медленно снял кольцо и передал его Гастингсу.
Мистер Гастингс надел кольцо на палец. Вытянув руку, чтобы все смогли полюбоваться им, он произнес:
– Даю вам за него пятьсот, Эверард. Это вдвое больше его стоимости, как я полагаю.
– Оно не продается!
Мистер Гастингс склонился над столом, приблизившись к носу своего противника.
– Тогда сыграем на него, – произнес он с металлом в голосе.
Эверард, казалось, был готов отказаться, однако, оценив огонь в глазах мистера Гастингса, он, очевидно, передумал. Игра возобновилась. В кабинете теперь стало так тихо, что деликатная отрыжка Феликса прозвучала ударом грома.
Никто не удивился, когда мистер Гастингс выиграл роббер и кольцо. Эверард поднялся и стоял совершенно прямой. Краска покинула его лицо. Губы были плотно сжаты. В нем бурлила такая ярость, что Феликс, сильно обеспокоенный, обратился к нему:
– Черт возьми, Эверард, позвольте наполнить ваш стакан и тарелку. Миссис Стаут сегодня вечером подала куропатку. Пойдемте, перекусим.
Эверард не обратил на него внимания. Он смотрел на миссис Бакслей, жеманные улыбки которой предназначались исключительно его сопернику. Мистер Гастингс подошел к ней сбоку и стал умолять, чтобы она позволила ему дождаться ее завтра у нее на квартире. Она протянула руку, чтобы он поцеловал ее столь же галантно; как делал это ранее, но мистер Гастингс, взяв ее изящную ручку, на этот раз прижал ее не к губам, а к сердцу. После чего склонился над ней и прижался губами к обнаженной руке между краем перчатки и рукавом. Кожа леди порозовела, дама затрепетала. Эверард также дрожал, хотя и по иной причине.
Мистер Гастингс резко выпрямился и посмотрел на свои часы. Было уже около двенадцати, однако если поспешить, он поспеет на Куин-стрит до того, как часы пробьют последний удар перед полуночью. Скоро у него будут новые часы, подумал он, с фигурками танцующих дев вместо цифр.
– Я ухожу, дражайшая леди, уважаемые джентльмены, – развязно произнес мистер Гастингс. Он молодцевато поклонился и направился к двери.
Эверард вцепился ему в сюртук. Все джентльмены окружили их. Видя, с какой готовностью они ринулись на подмогу мистеру Гастингсу, лорд Эверард опустил руки. Сдерживаясь, он произнес:
– Гастингс, вы не можете уйти, пока я не отыграю кольцо.
Мистер Гастингс невозмутимо одернул свои лацканы.
– Я иного и не желал бы, старина, однако я дал обещание матери. Она пригласила к себе молодую леди с явной целью познакомить и поженить нас. Честно говоря, у меня нет желания делать ни то и ни другое, однако нельзя же нарушать обещание, данное матери.
Он неподвижно смотрел на Эверарда до тех пор, пока тот не опустил глаза и не отошел в сторону. Попрощавшись с миссис Бакслей елейным голосом, мистер Гастингс удалился, вполне довольный своим новым кольцом и перспективой набрать шесть пуговиц.
Мистеру Гастингсу удалось проскользнуть в гостиную незамеченным. Комната была наполнена пением сопрано, сопровождаемым игрой на арфе. Стояла столь редкая в подобных случаях тишина, слушателей очаровало пение. Голос певицы был тих и нежен; кабы не сосредоточенное внимание присутствующих, едва ли они услышали бы хоть одну ноту. Чарльз выглянул из-за голов двух бравых лейтенантов и увидел незнакомую молодую леди, которая сидела за арфой между двумя высокими завешенными гардинами окнами. Блики от мерцающего в камине огня падали на ее белое платье, придавая ему какой-то неземной вид. Попеременно вспыхивающее и гаснущее освещение подчеркивало плавные линии ее фигуры и закругленную линию подбородка.
Поскольку мистер Гастингс узнал всех прочих гостей, то сделал вывод, что перед ним как раз и есть та самая молодая леди, знакомства с которой он хотел избежать. Что ж, по крайней мере, она не сухая и не тощая, сказал он себе, оценив ее фигуру и осанку. Через минуту он констатировал, что, несмотря на тихий голос, у нее прекрасный музыкальный вкус. А еще спустя мгновение, отметив, что у молодой женщины к тому же и умное лицо, мистер Гастингс решил, что, в конце концов, знакомство с ней будет не столь уж суровым наказанием.
В тот момент, когда она перестала играть и скромно поднялась, принимая аплодисменты, мистера Гастингса приветствовала матушка.
– Ты выиграл пари, мой драгоценный Чарльз, – тепло сказала она. – И получишь свои пуговицы перед уходом. Но сначала будешь иметь удовольствие познакомиться с дочерью моей дражайшей подруги.
В следующий момент он целовал руку леди Трой, которая явно волновалась. Бедное создание, она в ужасной тревоге переводила взгляд с его лица на лицо дочери. Мисс Трой, тем не менее, была холодна как лед. Она произнесла все, что требовалось произнести при представлении, без малейшего намека на чувства. Мистеру Гастингсу понравилась ее выдержка.
– Мне посчастливилось прибыть как раз вовремя, чтобы послушать ваше пение и игру, мисс Трой, – сказал он. – Вы чрезвычайно одарены.
– А вы чрезвычайно добры, – ответила она. – Если бы я упражнялась как положено, мой голос мог бы окрепнуть. Однако я не отличалась особой прилежностью на занятиях, и вы слышали результат.
К тому же она рассудительна, отметил мистер Гастингс, и не дает вскружить себе голову комплиментами. Он попросил позволения показать ей портрет отца, который висел на противоположной стене комнаты. Мисс Трой взяла его под руку, разрешая увести себя от двух взволнованных матерей.
Мистер Гастингс заметил, что и походка у нее изящная. Она прекрасно пела, прекрасно играла, прекрасно говорила, прекрасно смотрелась. Мистер Гастингс ожидал – нет, он надеялся, – что она окажется ужасной во всех отношениях. Ему не хотелось испытывать к ней приязни, чтобы ни в коей мере не обнадеживать ни свою, ни ее мать. Достаточно было только допустить, что Чарльз нашел мисс Трой терпимой, чтобы на них со всех сторон начали оказывать деликатное давление. Ради мисс Трой, да и ради себя самого, он обязан найти ее несносной, а она должна отплатить ему той же монетой.
Они в молчании стояли перед портретом. Мистер Гастингс повернулся и увидел, что она подняла глаза и внимательно изучает благородное лицо его отца. Профиль у нее был далеко не совершенный, но тонкий. Волосы слишком густые и непокорные, чтобы соответствовать светской моде, однако замечательные. Лиф был не по моде высок и закрывал грудь, однако это казалось более соблазнительным, чем если бы грудь была обнажена. Несмотря на свои многочисленные несовершенства, мисс Трой была – он поискал слова и наконец нашел их – интересной молодой особой.
– Ваш отец был хорошим человеком, – произнесла она.
– Вот как? Я не помню. Он умер еще до того, как я научился самостоятельно ходить.
– О, да, хороший человек. Это явно читается в его лице.
– А вы, как я понимаю, обладаете способностью читать по лицу?
– Видите ли, некогда я изучала психологию. И научилась определять характер и темперамент человека по чертам его лица.
Он улыбнулся:
– Вот как? А что вы прочитаете на лице этой дамы?
Кивком головы мистер Гастингс указал на изысканно одетую молодую женщину, которая была поглощена беседой с несколькими джентльменами.
Миранда некоторое время разглядывала ее, потом произнесла:
– О Боже!
– Вполне согласен. Несомненно, по поводу Каро Лэм можно лишь восклицать. Так что вы вполне справились с задачей. Быть может, вы рискнете угадать и мой характер?
Миранда внимательно посмотрела на него и отвернулась.
– Не стоило мне хвалиться своим умением. Я никогда не проявляла усердия, изучая психологию. И наверняка забыла эти уроки.
– Неужели мне нужно умереть и быть повешенным на стене, чтобы вы согласились посмотреть на меня?
Он коснулся пальцем подбородка Миранды и повернул к себе ее лицо.
– Как, однако, тоскливо висеть на стене, – сказал он. – Не могли бы вы оказать мне честь и поведать о том, что вы видите, пока я еще жив и могу слышать?
Мисс Трой вспыхнула. Мистер Гастингс видел, как ему удалось заставить ее почувствовать себя неловко; теперь следовало безжалостно развивать успех, как ранее с Эверардом. Но в данном случае такое было легче сказать, чем сделать, потому что эта женщина определенно нравилась Чарльзу. Она с ним не флиртовала. Явно не считала его целью своей игры. От нее шел аромат лаванды.
Черт с ним, с ее ароматом, осадил он себя. Он не смеет любить ее. Если он хочет избавить свою матушку от огорчения, а мисс Трой от сердечной драмы, необходимо, чтобы он изначально испытал отвращение к ней, а она – в равной степени к нему.
– Так что же вы видите? – снова спросил он, в то время как она некоторое время внимательно смотрела на него, не произнося ни слова. – Только, будьте любезны, не говорите ничего о красивых чертах моего лица. Человек устает от бесконечных похвал.
К его удивлению она рассмеялась. Вероятно, приняла его намеренное хвастовство за остроту. Надо попытаться еще раз.
– Я дьявол или ангел? Ну же, ну же, мисс Трой, не томите меня.
Она вздохнула.
– Вы только что одержали победу и чрезвычайно довольны собою.
Это произвело впечатление на мистера Гастингса.
– Вы попали в самую точку, – сказал он. – Очевидно, вы очень хорошо помните ваши уроки. А что за победу я одержал? Вы можете догадаться?
Она сосредоточилась, и Чарльза поразила ее вдумчивость. Она явно тяготела не к пустому разговору, а к разумному ответу. Он не привык, чтобы к его вопросам относились с такой серьезностью. Дамы, намеревавшиеся поймать его в силок, обычно хихикали и говорили пошлости. Мисс Трой, однако, не сегодня вышла из классной комнаты. Она кое-что знала о жизни. Теперь мистер Гастингс был уверен: она представляла больший интерес, чем любая другая молодая леди, с которой ему приходилось знакомиться.
– Насколько я могу судить, – произнесла Миранда, – это была не любовная победа.
– Вы снова попали в точку. Нет, это было гораздо интересней, чем любовная победа.
Она как бы с любопытством посмотрела на него. Голова ее была слегка наклонена. Глаза, внимательно разглядывающие его, были темно-карими. Он мысленно заключил пари, что поцелует эти глаза до истечения недели. Но тут же поймал себя на этой мысли. Нет, именно этого и нужно избегать. Если не проявить осторожности, кончится тем, что он выдаст свое восхищение этой леди, и хотя он действительно восхищался ею, никто не должен был об этом догадаться; главное – его матушка, еще главнее – ее матушка и, что самое главное, – сама мисс Трой.
Он отрывисто сказал:
– Не могу передать вам, как счастлив я был узнать, что моя мать решила познакомить нас.
Мисс Трой улыбнулась так скептически, что мистер Гастингс не смог не умилиться. Этой леди явно было не свойственно жеманство.
– Однако считаю своим долгом уведомить вас немедленно, прежде чем вы влюбитесь в меня по уши, что я не намерен жениться на вас. Я понимаю, что вы и ваша матушка будете расстроены тем, что проделали такой путь в Лондон напрасно, но не сомневаюсь, вы это перенесете. Если пожелаете, я опрошу своих знакомых, не рассмотрит ли кто-нибудь из них предложение составить вам пару. Что же касается меня, то я на этот сезон слишком заангажирован, чтобы думать о браке.
К его удовольствию, она оторопела. Глаза ее сверкнули. Не стой они сейчас посреди гостиной с небесно-голубым потолком, латунной люстрой, обитыми розовой парчой диванчиками и с оравой светских гостей, она бы вполне могла влепить ему пощечину;
Он ухмыльнулся на тот случай, если мисс Трой сочтет, что ей послышалась столь беспардонная речь; его ухмылка заставит ее поверить, что нет, не послышалась. Затем мистер Гастингс стал наблюдать за ее действиями.
Он высоко оценил усилия, которые мисс Трой приложила для того, чтобы взять себя в руки и подыскать слова для ответа. И вновь ее карие глаза возбудили в нем желание взять в ладони ее лицо и провести губами по ее лбу.
– Мистер Гастингс, – сказала она дрожащим голосом. – Благодарю вас. Если бы вы оказались менее наглым, менее самодовольным, менее развязным, я бы сожалела о необходимости нарушить планы наших матерей. В данной ситуации вы облегчили мою задачу, и я могу расстаться с вами не только без сожаления, но и радуясь при мысли о том, что мне больше не придется лицезреть вас.
С этими словами она повернулась к нему спиной и пошла прочь.
Он следил за ней с вниманием, которое обычно приберегал для пикета. Она двигалась с достоинством. Ее ажурное белое платье касалось ног и выдавало их очертания. Она решительно прямо держала свои восхитительные плечи и не оглядывалась.
Успешно избавившись от дамы, мистер Гастингс должен был возликовать. Вместо этого он чувствовал замешательство. Перед ним стоял выбор: он мог продолжать оставаться на своем месте и следить за тем, как она погружается в тень, исчезая из его поля зрения и из его жизни, либо последовать своему желанию и броситься вслед за ней.
