Текст книги "Очарование иллюзий"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
В огромном обеденном зале, где можно было свободно разместить не одну сотню людей, Девина с интересом рассматривала старинные серебряные сервизы с гербами знатных семейств из многих стран Европы. В течение последней недели миссис Вандерхольц почти ежедневно устраивала в этом зале приемы, на которые съезжался весь высший свет Нью-Йорка, а также многочисленные родственники Нэнси-Мэй, желавшие попрощаться с ней перед отъездом в дальние края.
Наблюдая за гостями и прислушиваясь к их разговорам, Девина выяснила, что цель поездки Нэнси-Мэй в Англию ни для кого не является секретом. Иногда родственники обращались к Девине с вопросами, которые забавляли ее, а порой ставили в тупик.
– Скажите, – интересовалась одна пожилая дама, – а где герцог хранит свою корону, когда не носит ее?
– А правда, что своих скаковых лошадей герцог поит исключительно шампанским? – спрашивал другой гость.
Как жалела Девина, что отца ее нет в живых и, вернувшись домой, она не сможет посмеяться вместе с ним над подобными глупостями! Единственное, что утешало ее – Бог услышал ее молитвы, и она получила место компаньонки мисс Вандерхольц. По вечерам, оставшись одна, Девина опускалась на колени возле массивной кровати из красного дерева и обращалась к Богу с горячей благодарственной молитвой.
Иногда ей удавалось выкроить немного времени и зайти в собор Святого Патрика. Девина не была католичкой, но всегда помнила слова своей матушки, что Бог един и люди должны уважать религиозные чувства друг друга. «Религиозная нетерпимость толкает людей к вражде, – говорила миссис Каслтон тихим проникновенным голосом. – Вера не должна быть причиной разногласия людей». Девина опускалась на колени в боковом приделе собора и, вдыхая аромат ладана, благодарила Всевышнего за то, что он помог ей найти такой легкий способ вернуться домой в Англию.
«Путешествие будет замечательным и запомнится мне на всю жизнь, – убеждала она себя. – Но ведь каким недостижимым все казалось…» – Девина вспоминала первый день приезда в Нью-Йорк, когда она растерянно бродила по улицам, не зная, к кому обратиться и где найти приют.
В своих молитвах девушка обращалась с благодарностью и к умершему отцу, вспоминая его любящие глаза, чуть ироничную улыбку и надеясь, что он слышит и одобряет ее поступки.
«Что бы ни случилось, папа, я не огорчу тебя. Ты сможешь мною гордиться, как и раньше, когда мы были вместе».
Девина так сильно любила отца, что, молясь, почти ощущала его руки на своих плечах. Покидала собор Девина всегда умиротворенной и с твердым убеждением, что отец ее услышал и поддержал.
Глава 2
Миссис Вандерхольц, как и предупреждала Нэнси-Мэй, составила длинный список обязанностей Девины: обучать девушку благородным английским манерам и правильному произношению, рассказывать о жизни и нормах поведения высшего света Англии и тому подобное. Выполнить за такой короткий срок все поручения было сложно, но Нэнси-Мэй оказалась неглупой и сообразительной девушкой, и за оставшуюся до отъезда неделю Девине удалось сделать многое.
– Предки мамы прибыли из Англии в Америку на «Мэйфлауэре» [3]3
«Мэйфлауэр» – судно, на борту которого в 1620 году в Северную Америку прибыли первые колонисты из Англии.
[Закрыть]и всегда гордились своим классическим английским произношением, – сказала однажды мисс Вандерхольц, когда Девина указала ей на неправильное построение фразы.
Девина не стала объяснять Нэнси-Мэй, что ее предки, общаясь в Америке с людьми различных национальностей, не могли не перенять их манеру разговаривать и акцент. Вместе с тем Девина отметила, что гости, приходившие в дом к Вандерхольцам, были хорошо образованы, говорили на английском литературном языке и совсем не походили на тех американцев, которых англичане презрительно называют «янки». Она подумала, что ее родителям понравились бы эти люди – умные, культурные и цивилизованные.
Девина была приятно удивлена, обнаружив, что и Нэнси-Мэй – образованная и начитанная девушка, и, помимо гувернанток, ей нанимали репетиторов по всем предметам, изучаемым в школе. В Англии же дело с женским образованием обстояло иначе. В то время как девушки откровенно скучали в школах, неохотно внимая занудливым классным дамам, их братья получали прекрасное образование и спортивную подготовку в Итоне и Оксфорде.
Девину всегда удивляло безразличие английского общества к вопросам женского образования, и она даже немного позавидовала Нэнси-Мэй, превосходящую в науках своих английских сверстниц.
В дни, когда Вандерхольцы не принимали гостей, они подолгу обсуждали предстоящую поездку дочери в Англию, гадая, удастся ли ей очаровать герцога Милнторпа.
Миссис Вандерхольц, чьи предки, по словам Нэнси-Мэй, были благородными англичанами, получила в юности прекрасное воспитание и хорошее образование. Влюбившись в Орме Вандерхольца, происходившего из знатной голландской семьи, она вышла за него замуж и теперь мечтала, что и ее дочь получит высокий титул. В Америке это было сложно, поэтому она возлагала большие надежды на страну своих предков.
Миссис Вандерхольц долго наводила справки о знатных английских семьях, и наконец в одной из них нашелся молодой герцог-холостяк, владелец обширных поместий. Поскольку герцог был небогат, миссис Вандерхольц рассчитывала, что он не откажется дать титул ее дочери в обмен на несколько миллионов долларов. Чтобы заполучить именитого жениха, миссис Вандерхольц разработала детальный план действий. На великосветском приеме у Асторов она познакомилась с его матерью – вдовствующей герцогиней – и постаралась произвести на нее благоприятное впечатление. Знакомство продолжилось в Париже, в кругу французских аристократов, и переросло в дружескую привязанность. Нэнси-Мэй к тому времени исполнилось семнадцать лет, и миссис Вандерхольц решила в апреле вместе с дочерью совершить путешествие в Англию.
«Англия восхитительна в это время года, – писала вдовствующая герцогиня миссис Вандерхольц, – и мы ждем вас в гости на Пасху. Я пригласила в замок нескольких близких друзей и рассчитываю, что встреча наших дорогих детей состоится в естественной и непринужденной обстановке, без видимого вмешательства с нашей стороны».
Это письмо Нэнси-Мэй под большим секретом дала почитать Девине, пока миссис Вандерхольц была занята с врачами и массажистами. Последняя фраза письма герцогини ясно указывала на то, что она в отличие о миссис Вандерхольц не собирается заранее посвящать сына в свои планы.
«А если молодому герцогу не понравится невеста?» – подумала Девина, но вспомнила, что во всех странах браки между богатыми и знатными людьми заключаются подобным образом. Нэнси-Мэй получит титул герцогини, а молодой Милнторп с помощью ее денег поправит дела в своих обширных поместьях. «Интересно, смогут ли деньги сделать Нэнси-Мэй счастливой?»
За последнюю неделю Девина очень привязалась к мисс Вандерхольц – образованной, хорошо воспитанной девушке с жизнерадостным, легким характером. Нэнси-Мэй также очень симпатизировала Девине и была довольна, что сумела убедить миссис Вандерхольц нанять в компаньонки молодую девушку, ее ровесницу.
– Моя дочь всегда имела все самое лучшее, – как-то гордо заявила миссис Вандерхольц Девине, когда они остались вдвоем. – Нэнси-Мэй не только очень богатая молодая девушка, но и незаурядная личность. Подобное сочетание редко встречается у девушек ее круга.
Девина не стала возражать миссис Вандерхольц, но про себя подумала, что личность, подобная Нэнси-Мэй – с твердым характером и чувством собственного достоинства, – не стала бы выходить замуж за нелюбимого человека.
«Возможно, она поддалась настойчивым уговорам матери, – размышляла Девина. – Понятно, что ей хочется на время вырваться из привычного круга и почувствовать себя взрослой и самостоятельной. Конечно, не исключено, что в недалеком будущем ее ждут разочарования, но я уже об этом не узнаю. Как только корабль прибудет в Саутгемптон, я получу свои честно заработанные деньги и распрощаюсь с Нэнси-Мэй навсегда».
Когда Девина переехала жить в особняк на Пятой авеню, Нэнси-Мэй предупредила ее, что миссис Вандерхольц не потерпит рядом с дочерью молодую привлекательную компаньонку. Первое время хозяйка мало обращала внимания на Девину, но потом стала критически оглядывать ее красивое лицо и стройную фигуру. Девушка очень боялась, что в последний момент ей все-таки откажут от места, и старалась тщательно выполнять все поручения, выглядеть скромно и реже попадаться хозяйке на глаза.
– Вчера на приеме ваш дядя похвалил миссис Вандерхольц за то, что ей удалось нанять такую симпатичную компаньонку, – говорила Девина Нэнси-Мэй. – Я так испугалась! А вдруг миссис Вандерхольц меня выгонит?
– Я надеюсь, что этого не случится, – озабоченно отвечала Нэнси-Мэй.
– Помните, вы сами говорили, что ваша мама не потерпит рядом с вами молодую привлекательную девушку!
– Тебе надо изменить свою внешность! – воскликнула Нэнси-Мэй. – Сделай простую гладкую прическу, надень очки… Ты должна обязательно сопровождать меня в Англию!
Девина улыбнулась.
– Рада это слышать, – сказала она. – Я тоже мечтаю поехать с вами в Англию. Просто не представляю, что со мной будет, если миссис Вандерхольц изменит свое решение!
– Я сегодня же скажу маме, что делаю большие успехи на занятиях, но, чтобы овладеть всеми премудростями английского этикета, требуется еще несколько дней.
Девина просияла.
– Спасибо вам, – сказала она. – Я буду просто счастлива, если вы действительно внимательно отнесетесь к нашим занятиям.
– А разве я тебя невнимательно слушаю? – возразила Нэнси-Мэй. – Откровенно говоря, весь этот английский этикет мне уже надоел! Может, мне выйти замуж не за герцога, а за какого-нибудь фермера и чувствовать себя свободной?
– Вряд ли вы почувствуете свободу, занимаясь весь день хозяйством, – засмеялась Девина.
Нэнси– Мэй поморщилась:
– Конечно, ты права, но от всех этих условностей – кто первым садится за стол, кто встает – можно просто сдвинуться!
– Настоящие англичане так не выражаются, – заметила Девина.
– Ну и пусть! Бее это чепуха! – воскликнула Нэнси-Мэй, и обе девушки весело рассмеялись,
В последние дни перед поездкой Девину не покидало чувство тревоги, и только лишь когда экипаж Вандерхольцев отправился в порт, она успокоилась и поверила, что действительно скоро вернется в Англию. Девина представляла, как будет рассказывать знакомым о своей жизни в доме миллионеров и о необычайном путешествии на лайнере «Мавритания».
Девина добиралась в Америку на маленьком неудобном судне, владелец которого, Морган, возглавлял одну из крупнейших пароходных компаний. Ему принадлежало много судов – современных комфортабельных лайнеров и старых, отживших свой век пароходов. Всю дорогу Девина вспоминала Чарльза Диккенса, который, совершив с женой в первый раз путешествие через Атлантику, жаловался на плохие условия и полное отсутствие комфорта. Перед поездкой ему показали фотографию его будущей каюты – она выглядела удобной и просторной. В действительности, войдя в каюту, Диккенс увидел только очень узкую нижнюю полку, а над ней – «неприступную» верхнюю. Диккенс писал, что, наверное, удобнее лежать в гробу, чем на этих полках. Каюта Девины на этом судне была такой же маленькой и узкой, и они с соседкой старались находиться в ней поочередно.
Теперь ее ожидало путешествие на роскошном лайнере «Мавритания», который миссис Вандерхольц высокопарно называла «плавучим дворцом».
Перед отплытием девушка выслушала массу наставлений, приказов и просьб. Вместе с ними отправлялись в плавание жена британского посла леди Тейлор, и миссис Вандерхольц, опасаясь, что поведение Нэнси-Мэй может оказаться некорректным, требовала от Девины пристального внимания к дочери и постоянной опеки.
– Я узнала, – говорила она, – что на «Мавритании» пассажиры первого класса должны обязательно переодеваться к обеду. Таковы правила.
– Я буду напоминать Нэнси-Мэй об этом каждый раз, мэм, – отвечала Девина.
– Когда Нэнси-Мэй захочет прогуляться, обязательно сопровождайте ее. Во время обеда вы должны сидеть рядом с ней и леди Тейлор, а на палубе – в кресле, поодаль.
Девина согласно кивала.
– Мистер Вандерхольц хорошо знаком с капитаном и казначеем. Он попросит их уделять вам особое внимание. Вы, мисс Каслтон, еще очень молоды, и я опрометчиво поступила, взяв вас на столь ответственную должность.
У Девины тревожно забилось сердце, а миссис Вандерхольц продолжала:
– Теперь, конечно, поздно об этом говорить. Не надо мне было слушать Нэнси-Мэй. Для такой серьезной работы следовало выбрать женщину постарше.
– Мэм, я вам обещаю, что буду заботиться о Нэнси-Мэй и строго следовать всем вашим наставлениям и указаниям! – искренне заверила Девина.
– Это ваша обязанность! – резко ответила миссис Вандерхольц. – Не дай Бог, Нэнси-Мэй вдруг заведет какое-нибудь сомнительное знакомство и об этом станет известно герцогу Милнторпу!
Она взяла в руки список пассажиров «Мавритании» и стала уже не в первый раз внимательно его изучать.
– На борту будут достойные английские семьи, и я попросила леди Тейлор познакомить с ними Нэнси-Мэй.
– Поездка до Саутгемптона продлится всего семь дней, и вашей дочери, возможно, потребуется время, чтобы привыкнуть к путешествию на судне, – сказала Девина.
Когда она плыла в Америку, на море был сильнейший шторм. Пароход бросало из стороны в сторону, и каждую минуту можно было ожидать, что он опрокинется и затонет. У многих пассажиров началась морская болезнь, и они лежали в своих каютах, уже почти не надеясь, что их путешествие закончится благополучно и они вернутся домой.
От одного корабельного офицера, Девина узнала, что штормовые циклические ветры проносятся над Атлантикой в любое время года, поэтому сильные бури там неизбежны. Правда, офицер шутливо заметил, что пассажир, не переживший всех «прелестей» сильного затяжного шторма, лишается многих острых ощущений.
– Я не страдаю морской болезнью, – с гордостью заявила миссис Вандерхольц, – а вот Нэнси-Мэй еще никогда не плавала по морю, и неизвестно, как она перенесет качку. Мистер Вандерхольц ненавидит море, предпочитая сухопутные средства передвижения. Возможно, моя дочь унаследовала его черты…
– Мне кажется, что такому мощному лайнеру, как «Мавритания», не страшна никакая буря, – уверенно заявила Девина.
– Будем надеяться, – ответила миссис Вандерхольц, но в ее голосе прозвучали нотки тревоги и сомнения.
Лайнер «Мавритания» поразил Девину совершенством линий и роскошью отделки. Это был огромный величественный корабль с четырьмя трубами, который, безусловно, должен был легко справляться с любым штормом. В рекламных проспектах его называли «самым современным, надежным, мощным и быстроходным лайнером», что, конечно же, соответствовало действительности.
В день отплытия мистер Вандерхольц объяснил дочери, что мощность двигателей лайнера «Мавритания» значительно больше, чем у остальных судов, и в движение его приводят современные паровые турбины.
– Я только никак не могу понять, папа, почему такой тяжелый корабль, как «Мавритания», держится на воде, а не тонет? – простодушно спросила Нэнси-Мэй.
Мистер Вандерхольц стал подробно рассказывать об устройстве судна и объяснять, почему оно не пойдет ко дну ни при каких условиях.
Наступило время прощания. Миссис Вандерхольц со слезами на глазах стала обнимать дочь, желая ей удачного путешествия. Подобное проявление сентиментальности немного удивило Девину. За прошедшую неделю она ни разу еще не видела хозяйку особняка в таком состоянии.
– Береги себя, мое дорогое дитя! – восклицала миссис Вандерхольц. – Впереди тебя ожидает новая счастливая жизнь. Ах, как бы я хотела поехать с тобой!
– Все будет хорошо, мама, – уверенно отвечала Нэнси-Мэй. – Лечи свою ногу и поскорее выздоравливай.
– Помни обо всем, что я тебе говорила!
– Обязательно, мама! Если я о чем-то забуду, мисс Каслтон мне напомнит.
– Это ее долг! Все-таки я зря…
Она умолкла на полуслове и с недоверием посмотрела на компаньонку дочери. Девина подумала в этот миг, что у миссис Вандерхольц – элегантной красивой дамы с аристократическими чертами лица и стройной фигурой – глаза недобрые и подозрительные.
После очередной порции наставлений, инструкций и просьб Девина, Нэнси-Мэй и мистер Вандерхольц наконец покинули особняк и отправились в порт.
Мистер Вандерхольц, грузный коренастый мужчина, имел при заурядной внешности сильный волевой характер и уверенные манеры. Глядя на его усталое, с глубокими морщинами лицо и рано поседевшую голову, можно было сразу понять, что этот человек всего добился в жизни сам, знает себе цену и крепко держит в руках многомиллионный бизнес.
Пока Девина жила в особняке на Пятой авеню, ей ни разу не представился случай лично побеседовать с мистером Вандерхольцем, но тем не менее она была уверена, что за банальными фразами и общими суждениями скрывается незаурядная личность и интересный собеседник.
Сев в экипаж, мистер Вандерхольц нежно обнял Нэнси-Мэй за плечи и сказал:
– Тебя ожидает прекрасное путешествие. Не отказывай себе ни в чем, покупай все, что понравится, а я оплачу потом счета.
– Спасибо, папа.
Мистер Бандерхольц еще раз напомнил об этом дочери, когда Нэнси-Мэй и Девина поднялись на «Мавританию».
Помещение, в котором Девине предстояло прожить неделю, состояло из трех просторных комнат.
Одна, обставленная мебелью в стиле Адама [4]4
Стиль Адама – английский неоклассический стиль. Отличается изящным декором, особенно в интерьере.
[Закрыть]– для Нэнси-Мэй, другая – с мебелью Чиппендейла [5]5
Чиппендейл – стиль мебели – рококо, с обилием тонкой резьбы.
[Закрыть]– для Девины, а третья – гостиная.
Друзья Вандерхольцев, пришедшие в порт проводить их дочь и пожелать ей счастливого плавания, преподнесли Нэнси-Мэй букеты цветов, корзины с экзотическими фруктами, перевязанные атласными ленточками, и даже десяток книг. Мистер Вандерхольц, щедро одарив чаевыми стюардов, приказал погрузить подарки на корабль. Девина подумала, что теперь Нэнси-Мэй будет находиться под постоянной опекой команды «Мавритании», и все благодаря тому, что она – дочь миллионера.
Перед самым отплытием на пристани появился экипаж с двумя детективами и огромным багажом, который горничная, к удивлению Девины, сумела быстро распаковать и разложить по ящикам и шкафам каюты.
Девина встречала этих детективов и раньше в особняке Вандерхольцев. Они лишь сопровождали дам во время поездок за покупками либо разгуливали около дома, наблюдая за происходящим. Пожилого детектива звали Патрик О'Дери, а молодого, который был у него в подчинении и появился в доме Вандерхольцев недавно, – Джейк Стейтен.
– Один из вас всегда должен находиться возле моей дочери, когда она будет выходить из каюты, – говорил мистер Вандерхольц детективам. – Я договорился с экономом – обедать вы будете в углу ресторана первого класса. Надеюсь, вы не забыли взять с собой вечерние костюмы?
– Нет, сэр, – ответил Патрик О'Дери.
Оба детектива, как показалось Девине, выглядели как обычные богатые путешественники и ничем не выделялись среди остальных пассажиров.
– Ваши каюты находятся напротив каюты мисс Вандерхольц, – продолжал мистер Вандерхольц.
Патрик О'Дери кивнул.
– Не беспокойтесь, сэр, – заверил он. – Мы не спустим глаз с вашей дочери.
– Имейте в виду, – продолжал мистер Вандерхольц, – если вы что-то проглядите, вам обоим придется плохо.
Девина вздрогнула, услышав грозные слова хозяина, и подумала, что этот богатый и могущественный человек сокрушит любого, кто встанет на его пути. Отпустив детективов, мистер Вандерхольц принялся давать наставления горничной Нэнси-Мэй, а затем направился в гостиную и объявил, что желает остаться с дочерью наедине. Девина вышла в другую комнату. Там горничная раскладывала на туалетном столике позолоченные расчески с инициалами Нэнси-Мэй из бриллиантов.
Девина была уверена, что в плавание возьмут другую горничную Нэнси-Мэй, однако вместо нее была выбрана тридцатилетняя француженка Роз, которая дома прислуживала миссис Вандерхольц.
– Ты рада, что едешь в Европу, Роз? – спросила ее Девина.
– Конечно, мадемуазель, – ответила горничная. – Хотя я пять лет живу в Нью-Йорке и город мне нравится, я очень скучаю по прекрасной Франции и мечтаю вернуться домой.
– Мы не будем проплывать мимо Франции, – сказала Девина. – Если только мисс Вандерхольц не захочет ее посетить на обратном пути.
Француженка пожала плечами:
– Как знать, мадемуазель… Но и в Англии я буду ощущать себя ближе к Франции, чем в Америке.
Услышав аргумент Роз, Девина улыбнулась:
– Ты когда-нибудь бывала в Англии?
– Нет, мадемуазель, но слышала, что там очень холодные зимы, а в домах холодно и неуютно.
– Наверное, ты права, – согласилась Девина, – хотя в Америке тоже бывает холодно.
Она вспомнила, как Сэмюел Киворд экономил на отоплении и ей постоянно приходилось напоминать ему о дрожавшей от холода тяжелобольной жене, здоровье которой ухудшалось день ото дня.
«Для богатых – одни законы, для бедных – другие, – вспоминала Девина слова отца, – и ничего с этим не поделать».
Роскошная «Мавритания» восхитила Девину безупречным вкусом, с которым она была отделана, и изысканной обстановкой. Перед отплытием она читала рекламные проспекты компании «Кьюнард» [6]6
«Кьюнард» – крупная судоходная компания, обслуживающая линии между Великобританией и Северной Америкой. Основана в 1839 году.
[Закрыть], в которых говорилось, что парадные лестницы выдержаны в итальянском стиле пятнадцатого века, а интерьер вместительных кают-компаний сочетает в себе французский и итальянский ренессанс. Девина мечтала поскорее заглянуть в обеденный зал «в стиле Франциска Первого, из светлого дуба с потолком, напоминающим своды старинного замка».
«Как хочется все это посмотреть», – подумала Девина.
Комнаты каюты, в которых ей предстояло прожить неделю, оказались такими же удобными и вместительными, как и в особняке Вандерхольцев.
– Папа хочет с тобой попрощаться, – объявила вошедшая в каюту Нэнси-Мэй.
Девина поспешила к мистеру Вандерхольцу.
– Всего хорошего, мисс Каслтон, – сказал он. – Надеюсь, у вас с Нэнси-Мэй не возникнет никаких проблем. Вас ждет восхитительное путешествие!
– Не беспокойтесь, сэр, у нас будет все в порядке, – ответила Девина и, помолчав, добавила: – Прекрасный корабль!
– Согласен с вами. Жаль, что это не моя собственность!
– Папа! – воскликнула Нэнси-Мэй. – Замечательная идея! Тебе надо купить пароходную компанию!
– Теперь об этом поздно говорить. Еще пять лет назад такая покупка была возможна, а сейчас «Кьюнард» и ее дочерняя компания «Лузитания» захватили весь рынок.
– Надо построить новый, еще более современный корабль, – сказала Нэнси-Мэй.
Мистер Вандерхольц покачал головой.
– Я предпочитаю иметь дело с сушей, а не с морем, – заявил он. – И дел у меня хватает.
Нэнси– Мэй обвила его шею руками.
– До свидания, папочка, – сказала она. – Не забывай меня!
Мистер Вандерхольц поцеловал дочь и улыбнулся:
– Разве можно забыть о своей дочери хоть на минуту, если миссис Вандерхольц постоянно одолевает меня просьбами купить для нее диадему роскошнее, чем британская корона!
– От меня она тоже многого требует, – заметила Нэнси-Мэй. – Ее идеи просто неистощимы.
– Планы, проекты… – добавил мистер Вандерхольц, и они с дочерью весело рассмеялись.
Раздался звон корабельного колокола, и провожающие начали покидать лайнер, по традиции отходивший от берега в полночь. Повсюду раздавались возгласы прощания и пожелания счастливого пути. «Мавритания» стала поднимать якоря, а Нэнси-Мэй и Девина поспешили на палубу, чтобы еще раз увидеть мистера Вандерхольца, стоявшего внизу на пристани. Заиграл оркестр, и шумная толпа на берегу начала махать платками, прощаясь с пассажирами. «Мавритания» подала несколько протяжных прощальных гудков, и Девина почувствовала, как палуба под ее ногами слегка качнулась и задрожала.
Ей вспомнилась фраза, прочитанная в какой-то книге, что «прощальный гудок пароходной сирены – это целая история расставаний, тоски и потерь».
Нэнси– Мэй и Девина махали руками мистеру Вандерхольцу до тех пор, пока его силуэт не скрылся из виду.
– Ну, вот и началось наше путешествие, – сказала мисс Вандерхольц. – Ты рада?
– Конечно, – ответила Девина. – Смотрите, какое волнующее зрелище!
На темном ночном небе сияли яркие звезды, а вдалеке, на берегу, угадывались очертания больших зданий и слабо мерцали городские огни.
С моря подул легкий ветерок, и Нэнси-Мэй нетерпеливо сказала:
– Давай уйдем с палубы. Мне надо с тобой поговорить.
Она оглянулась назад, и Девина догадалась, что Нэнси-Мэй смотрит, нет ли поблизости детективов. Один из них, молодой, скрывался в тени коридора, и Девина вдруг с удивлением заметила, что Нэнси-Мэй подала ему знак рукой. Когда они миновали освещенный проход, детектив двинулся за ними. Девине казалось странным, что на корабле их повсюду будут сопровождать сыщики, хотя она уже привыкла к их постоянному присутствию на Пятой авеню. Наверное, мистер Вандерхольц был прав, никуда не отпуская дочь одну, ведь в газетах часто сообщалось о похищениях детей миллионеров с целью получения выкупа. Девина читала, что иной раз похищение заканчивалось трагедией. Преступники получали требуемую сумму денег, но, боясь, что жертва сообщит их приметы полиции, в последний момент расправлялись с ней.
Девина никогда не слышала, чтобы подобные вещи творились в Англии, и решила сказать Нэнси-Мэй, что услуги ее ищеек вряд ли понадобятся в замке Милнторпов.
В роскошных, ярко освещенных салонах и просторных коридорах царило оживление.
– Давайте заглянем в салоны, – попросила Девина мисс Вандерхольц. – Я слышала, что один из них напоминает Трианонский дворец Версаля.
– Ладно, – улыбнувшись, согласилась Нэнси-Мэй, – хотя у нас впереди еще семь дней и ты все успеешь увидеть.
Внутренняя отделка одного салона была выполнена во французском стиле – переливающиеся яркими огнями хрустальные люстры и множество цветов, а музыкальный салон поражал сводчатым потолком, мягким толстым ковром и изящными диванами и креслами, обитыми темно-красным бархатом.
– Восхитительно! – воскликнула Девина, но Нэнси-Мэй ее не поддержала.
– Пойдем, – нетерпеливо сказала она. – Пойдем скорее в нашу каюту!
Девине хотелось еще немного побродить по кораблю, но пришлось следовать за мисс Вандерхольц.
Войдя в гостиную, она обратила внимание, что несколько ваз с цветами передвинуты. В середине комнаты стоял детектив Джейк Стейтен и улыбался. Молодой человек выглядел вполне респектабельно, но его присутствие в гостиной очень удивило Девину.
– Ну наконец-то мы отплыли! Просто не верится, – сказала Нэнси-Мэй и протянула руки к Джейку Стейтену.
Девина ничего не могла понять.
– Я же говорил тебе, что все будет отлично, – ответил Джейк и взял мисс Вандерхольц за руки.
– А теперь, Девина, мы должны тебе кое-что рассказать, – сказала Нэнси-Мэй.
Пока Девина молча стояла в изумлении, мисс Вандерхольц и Джейк подошли к дивану и сели рядом. Они долго и нежно смотрели друг на друга, а затем Нэнси-Мэй радостно произнесла:
– Девина, за этого человека я собираюсь выйти замуж!
– А как же ваши родители? – только и смогла выговорить Девина.
– Какая разница? Когда они узнают, уже будет поздно что-либо предпринимать, – усмехнулась Нэнси-Мэй. – Нам с Джейком нужна твоя помощь!
– Моя помощь?… – пробормотала Девина.
Она была сбита с толку и плохо понимала, что происходит. В течение последней недели Девина постоянно слышала разговоры Вандерхольцев о предстоящей помолвке их дочери с герцогом и была так занята приготовлениями к отъезду, что почти не обращала внимания на молодого, привлекательного детектива. А сейчас он сидел в их каюте, держа за руки Нэнси-Мэй, и улыбался.
Мисс Вандерхольц не ответила на вопрос Девины, а обратилась к молодому человеку:
– Как ты блестяще все устроил, Джейк! Как ловко! Я до последней минуты сомневалась, получится ли у нас задуманное. Ты уверен, что О'Дери исчезнет?
– Положись во всем на меня, – важно заявил Джейк. – Он вернется к себе на Запад, и мы никогда его больше не увидим.
– Надеюсь, его устроит сумма, которую ты ему предложил?
– Еще бы! О'Дери давно мечтал отдохнуть от работы и пожить в свое удовольствие.
– А вдруг мистер Вандерхольц обо всем узнает? – прошептала Девина.
– Если только ты ему сообщишь об этом! – воскликнула Нэнси-Мэй.
– Наверное, мне следует поставить его в известность, – пробормотала Девина.
– Если ты это сделаешь, то предашь меня и разрушишь наше с Джейком счастье, – заявила мисс Бандерхольц.
– А вдруг так случится, что кто-нибудь узнает обо всем еще до нашего приезда в Англию?
Нэнси– Мэй повернулась к Джейку и попросила:
– Дорогой, объясни в деталях наш план Девине.
Молодой детектив бросил внимательный взгляд на компаньонку и сказал:
– Все началось с того, мисс Каслтон, что я без памяти влюбился в Нэнси-Мэй.
– Расскажи ей про нашу первую встречу, – нетерпеливо попросила мисс Вандерхольц.
– Один приятель, с которым я учился в колледже, пригласил меня на вечеринку в свой дом. Я был мало знаком с его родителями…
– Скажи, что ты почувствовал, когда увидел меня, – перебила его Нэнси-Мэй.
Джейк с нежностью взглянул на нее и произнес:
– Я подумал, что ты самая прекрасная девушка на свете!
На лице мисс Вандерхольц появилась счастливая улыбка.
– Джейк! – воскликнула она. – Ты тоже мне очень понравился!
– Мы станцевали с Нэнси-Мэй всего лишь один вальс, – сказал детектив, обращаясь к Девине, – и я понял, что именно о такой девушке мечтал всю жизнь.
– Когда мы прощались, – Нэнси-Мэй снова перебила его, – Джейк сказал мне: «Я должен увидеться с вами еще раз! Мы обязательно должны встретиться!» Я знала, что это очень сложно, потому что мама никогда не отпускает меня одну.
– Я начал бродить по Пятой авеню в надежде встретить Нэнси-Мэй, и когда увидел ее в сопровождении детективов, то сразу понял, как мне действовать дальше.
– Как Джейк все здорово придумал! – воскликнула Нэнси-Мэй, обращаясь к Девине. – Он такой умный!
– Насколько мне известно, мистер Вандерхольц никогда не берет на работу людей без рекомендаций, – заметила Девина.
– Конечно, вы правы, мисс Каслтон, – сказал Джейк. – Я познакомился с О'Дери, уговорил его походатайствовать за меня перед хозяином, и за хорошее вознаграждение он представил меня мистеру Вандерхольцу как своего старого приятеля.
– Джейк, ты молодец! Как ловко ты все устроил! Когда я увидела его в особняке, – обратилась Нэнси-Мэй к Девине, – то от удивления чуть не лишилась чувств. Затем он сумел передать мне записку, и вечером, когда все легли спать, мы с ним встретились.
Джейк самодовольно усмехнулся.
– Конечно, риск был большой, – сказал он. – Если бы нас кто-нибудь заметил, меня бы с треском выгнали бы из дому!
– Мы часто встречались по вечерам, – продолжила рассказ мисс Бандерхольц. – А когда узнали, что мне предстоит поездка к благородному герцогу, то решили воспользоваться ситуацией и пожениться в Англии.
Нэнси– Мэй весело взглянула на детектива, и они оба рассмеялись.
