Текст книги "Очарование иллюзий"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
– Что ты ненавидишь? – раздался мужской голос.
Обе девушки вздрогнули от неожиданности, не заметив, как в каюту вошел детектив Джейк.
– Я все время думаю о том, как Девине тяжело придется с этими герцогами в замке, – сказала Нэнси-Мэй.
– У нее все будет нормально. Мисс Каслтон тоже англичанка, а они любят собираться вместе и обсуждать безнравственных американцев, от которых ничего хорошего не дождешься, – язвительно заметил детектив.
Девина не отреагировала на грубость Джейка и, улыбнувшись, сказала:
– Вряд ли мы будем сидеть и обсуждать подобные проблемы. Скорее всего меня сразу же выставят за дверь!
Она немного помолчала, а затем попросила Нэнси-Мэй:
– Пожалуйста, пришлите мне телеграмму, как только у вас все устроится. Я не смогу долго притворяться и обманывать герцогов.
– Обещаю тебе, – торопливо ответила Нэнси-Мэй прежде, чем детектив успел что-либо сказать.
– Через десять минут мы приплывем, – сообщил Джейк, взглянув на часы. – Пойдем на нижнюю палубу, Нэнси-Мэй. Я перенес туда уже весь багаж и приклеил на него ярлычки со своей фамилией.
– Джейк, как ты все замечательно устроил! – восхитилась мисс Вандерхольц.
– Не забудь шкатулку с драгоценностями!
– Ой, я кое-что вспомнила! – воскликнула Нэнси-Мэй.
– Что?
– Надо оставить Девине немного украшений, чтобы она могла носить их в замке.
– Знаешь, у нас уже нет времени отбирать для нее драгоценности, – быстро проговорит Джейк. – Пойдем! Нам надо первыми спуститься на берег и нанять экипаж, чтобы нас отвезли на станцию. Мы не можем дожидаться поезда, который специально подойдет ко времени приплытия корабля!
– Да, ты прав, – согласилась мисс Вандерхольц и, подойдя к Девине, крепко обняла ее. – До свидания, моя дорогая, милая Девина! Ты настоящий друг, и я очень тебе за все благодарна!
– Берегите себя, – нежно ответила Девина.
– Не беспокойтесь, я позабочусь о Нэнси-Мэй, – вмешался Джейк. – Пойдем, дорогая!
Он открыл дверь и вышел в коридор.
– Прощай! – крикнула Нэнси-Мэй Девине и побежала за Джейком.
Девина без сил опустилась в кресло, не в состоянии двинуться с места. Итак, Нэнси-Мэй и Джейк ушли! Девина не смогла отговорить их от женитьбы и убедить поехать в замок! Правильно ли она вела себя? Как и прошлой ночью, Девина стала перебирать в памяти события последних дней и напряженно думать о том, что же ей самой делать дальше.
Ее размышления прервал стук в дверь. Вошла француженка Роз, она была вне себя от возмущения:
– Этот парень – бесстыжий нахал! Разве можно богатым девушкам связываться с такими! Во Франции такое нечасто встретишь!
– Они очень любят друг друга, – тихо возразила Девина, желая защитить Нэнси-Мэй.
Роз всплеснула руками.
– Любят? – повторила она. – Мадемуазель – да, а он… Разве он ее любит?
И она передернула плечами.
– Зачем ты так говоришь, Роз? – спросила Девина. – Ты думаешь, что Джейк преследует корыстные цели?
– Конечно, он хочет получить миллионы мадемуазель! Разве такой парень может любить искренне?
Слова Роз еще больше расстроили Девину, но продолжать этот разговор ей показалось сейчас бессмысленным.
Стюарды забрали из каюты багаж, а Девина надела поверх шелкового платья накидку и примерила очень элегантную и дорогую шляпку.
«Ни один человек в Англии меня в этом не узнает», – подумала девушка, глядя на свое отражение в зеркале.
Затем, взяв дамскую сумочку, на которой были выгравированы инициалы Нэнси-Мэй, медленно вышла из каюты.
На палубе царило оживление. В толпе пассажиров, спускавшихся на берег, Девина заметила Гелвина Торпа, который разговаривал с леди Тейлор.
– А, вот и вы, дорогое дитя, – приветствовала Девину пожилая дама. – Я хочу с вами попрощаться и еще раз извиниться за то, что мало могла уделить вам внимания во время первой половины нашего путешествия.
– Вы очень добры, леди Тейлор. Благодарю вас за заботу, – вежливо ответила девушка.
– Мистер Торп сообщил мне, что будет сопровождать вас в замок, – продолжала пожилая леди, – значит, я оставляю вас в надежных руках. Сама я в Лондон не еду.
– Всего хорошего, – сказала Девина. – Еще раз спасибо за все.
– На днях я напишу вашей маме, а вы при случае передайте ей от меня наилучшие пожелания.
Девина кивнула, но произнести вслух очередную ложь о том, что она обязательно напишет миссис Вандерхольц, не решилась.
– Нам пора идти, – сказал Гелвин Торп, и девушка последовала за ним.
Они спустились на пристань, и, когда корабельные служащие принесли их багаж, мистер Торп спросил Девину:
– Я полагаю, мисс Каслтон ждет нас вместе с посыльным от герцога?
– Каким посыльным? – удивилась девушка.
– А разве он не представился вам? Он заходил ко мне, и я велел ему дожидаться нас на берегу и присмотреть за багажом.
– Очевидно… он… так и сделал, – неуверенно произнесла Девина, а затем, набравшись храбрости, сказала: – Сегодня утром мисс Каслтон получила плохое известие.
– Что такое? – спросил Гелвин Торп безразличным голосом.
– Она… Ее мать тяжело заболела, – запинаясь, начала объяснять Девина. – Мисс Каслтон очень расстроилась… и я попросила мистера Стейтена поехать вместе с ней домой, к больной матери.
– Вы хотите сказать, что ваш детектив-ищейка не будет сопровождать вас? – удивленно произнес Гелвин Торп.
– Я решила, что… в Англии я буду в безопасности… с вами, – ответила девушка и заметила, как Гелвин Торп внимательно взглянул на нее.
Наконец к ним подошел посыльный, пожилой мужчина с уверенными манерами, и сообщил, что можно садиться в вагон.
Войдя в просторное купе, Девина почувствовала, что там очень тепло, ручной багаж уже поставили, на столе лежали свежие утренние газеты и большая корзина, прикрытая крышкой, а боковые сиденья были аккуратно застелены мягкими ковриками золотистого цвета.
– Все готово, мистер Торп, – вежливо сказал сопровождающий.
– Спасибо, – отозвался тот. – Мисс Вандерхольц, я хочу познакомить вас с мистером Муром. Он служил в замке, когда я был еще маленьким мальчиком, и помню, как ему поручали отвозить меня в школу после каникул.
Девина протянула руку мистеру Муру и, улыбнувшись, сказала:
– Спасибо за заботу о моем багаже, мистер Мур.
– К сожалению, мне не удалось разыскать вашу компаньонку и детектива, мисс Вандерхольц.
– Я как раз рассказывала мистеру Торпу о том, что мисс Каслтон получила известие о болезни матери и я поручила детективу сопровождать ее домой. Думаю, они уже уехали.
– Вот оно что, – сказал мистер Мур. – Тогда все понятно.
– Со мной горничная-француженка, – торопливо проговорила Девина и кивнула на стоявшую поодаль хмурую Роз.
– Ваша горничная поедет в соседнем купе, мисс Вандерхольц, – сообщил мистер Мур. – Слуга мистера Торпа позаботится о ней.
Девина подумала, что в компании с мужчиной настроение у Роз, несомненно, поднимется, но решила предупредить француженку о том, чтобы та особо не откровенничала со слугой Гелвина Торпа, потому что тот весь разговор обязательно передаст хозяину.
Девина и Гелвин Торп удобно расположились в купе, и мистер Мур прикрыт за ними дверь. Разглядывая с интересом большую продуктовую корзину, на крышке которой был изображен герб герцога, девушка спросила у мистера Торпа:
– Всех гостей замка Милнторпов окружают такой заботой?
– Разумеется, – ответил он, – хотя в данной ситуации вы – гость особый!
Услышав слова Гелвина Торпа, Девина поежилась. Она очень надеялась избежать во время поездки в замок словесных дуэлей.
Слегка прикрыв глаза и сделав вид, что отдыхает, Девина стала незаметно наблюдать за своим спутником. Гелвин Торп выглядел типичным англичанином в своем прекрасно сшитом элегантном дорожном костюме. Он снял твидовую накидку и, положив ее на пустой диван, сел поближе к Девине.
– Сколько времени мы будем добираться до замка? – спросила она.
– Всего два часа, – ответил мистер Торп. – Наверное, вы сегодня плохо позавтракали, как это обычно бывает в последний день путешествия, поэтому хочу предложить вам попробовать деликатесы, которые приготовили специально для вас.
Девина, укрыв колени теплым ворсистым пледом, сказала:
– Я никогда прежде не путешествовала с таким комфортом.
– Уверен, что на железной дороге, принадлежащей вашему отцу, условия еще роскошнее, и у него наверняка есть свой собственный вагон.
Девушка поняла, что снова допустила оплошность, поскольку такие богатые люди, как мистер Вандерхольц, непременно имеют собственные вагоны, подобно королевскому поезду в Англии. Она ничего не ответила, а Гелвин Торп, сев рядом с ней, продолжил:
– С точки зрения общепринятых норм в путешествии вас повсюду должна сопровождать компаньонка. Представляю, как удивилась бы леди Тейлор, узнав, что мы путешествуем вдвоем!
– Прошу меня простить, если я компрометирую… вас, – ответила Девина.
В глазах мистера Торпа мелькнули лукавые искорки.
– Разумеется, я должен заботиться о своей репутации, – со смехом произнес он, – но в данном случае я беспокоюсь о вас.
– Я не могла… отказать мисс Каслтон поехать… к больной матери.
– Конечно, но, откровенно говоря, я думал, что вы были рады избавиться от этого детектива-ищейки! Кстати, он весьма надоедливый парень и к тому же слишком много пьет, вместо того чтобы исполнять свои обязанности.
В голосе Гелвина Торпа прозвучали строгие, неодобрительные интонации.
– Вы – американка, – рассуждал он, – но я, например, не могу даже представить себе, чтобы девушке вашего уровня и социального положения разрешили путешествовать через Атлантику лишь в сопровождении ровесницы-компаньонки и столь же юного детектива!
– На английском корабле вряд ли может случиться что-нибудь плохое, – ответила девушка.
– Благодарю за комплимент моей стране, – сказал Гелвин Торп, – но таких богатых людей, как вы, о которых постоянно пишут в газетах, повсюду могут подстерегать опасности. Богатство вообще вызывает зависть и злобу у тех, кто его лишен.
– Да, – ответила Девина. – Верно подмечено: «Корень зла – в стремлении к наживе».
– В истории человечества существует множество примеров жестокости и насилия, совершавшихся из-за денег, – согласился Гелвин Торп. – Помните, я показывал вам, свои рисунки людей одного племени? Так вот, я уверен, что они – с их коровами, тростниковыми хижинами и дешевыми безделушками – гораздо счастливее многих цивилизованных людей.
– Расскажите мне, пожалуйста, еще что-нибудь о жизни этого племени, – попросила Девина.
Мистер Торп бросил на нее проницательный взгляд и сказал:
– У меня создалось впечатление, что вы намеренно уводите разговор в сторону. Почему вы не хотите рассказать мне о своей жизни?
– Вы ошибаетесь, – ответила девушка. – Говорить о себе – скучно, тем более что эта тема мне порядком надоела.
– А я, напротив, нахожу ее очень интересной, – возразил мистер Торп. – Вы оказались вовсе не такой девушкой, как я ожидал.
Девина ничего не ответила, и Гелвин Торп продолжил:
– Иногда открываешь книгу, заранее уверенный в том, что ничего интересного там не прочтешь, а она оказывается необычайно увлекательной.
Слова мистера Торпа смутили Девину. Она выглянула из окна и стала наблюдать за носильщиками и пассажирами, торопящимися успеть к отходу поезда. Затем Девина бросила прощальный взгляд на «Мавританию», стоявшую у причала, – на сверкающие чистотой палубы, четыре дымовые трубы, носовую и кормовую мачты, четко выделяющиеся на фоне пасмурного неба.
Гелвин Торп проследил за ее взглядом и сказал:
– Какой великолепный лайнер! Англичане снова выиграли сражение за Атлантику!
– А оно было серьезным?
– Да, основная борьба развернулась с германскими и американскими компаниями. Теперь они начнут строить еще более мощные корабли, чтобы достойно соперничать с английскими судами.
– Да, на больших кораблях, разумеется, удобнее плавать, чем на старых, некомфортабельных, – заметила Девина, но, вспомнив, что она как «мисс Вандерхольц» не покидала раньше Америки, торопливо добавила: – По крайней мере все так говорят.
– Совершенно справедливо, – согласился Гелвин Торп. – Я однажды добирался до побережья Африки на маленьком судне. Оно было таким ветхим от старости, что я боялся, мы не доплывем до места назначения. Надеюсь, подобное путешествие в моей жизни больше не повторится!
– А куда вы направлялись? – спросила девушка, желая отвлечь мистера Торпа от вопросов, касающихся ее жизни.
Гелвин Торп рассказал ей о своей очередной экспедиции, а затем снова предложил попробовать деликатесы, лежавшие в большой корзине.
Открыв ее, они увидели сандвичи с паштетом, аппетитные маленькие пирожки с разнообразной начинкой, шампанское, бутылку виски, кофе, чай и фрукты – сочные персики и кисти крупного винограда, которые, по словам Гелвина Торпа, специально выращивались в оранжерее замка.
Гелвин Торп шутливо заметил, что у Девины есть выбор: пить кофе – напиток, который предпочитают американцы, или любимый всеми англичанами чай.
– Вы сейчас в Англии, – сказал он, – так что начинайте привыкать к английским традициям.
– Мне всегда казалось, что национальный напиток англичан – пиво, – заметила Девина.
– В буфетной комнате замка всегда есть запасы пива, но уверен, что ваша горничная-француженка его не одобрит. Она сморщит носик и попросит вина.
– И ей принесут его? – недоверчиво спросила девушка.
– В таких больших домах, как у моего брата, слуги живут и питаются не хуже хозяев. Помню, я однажды скучал в обществе одного пожилого титулованного джентльмена, который весь вечер произносил бесконечные монологи, – сказал Гелвин Торп и засмеялся. – А потом, когда я лег спать, вернулся мой слуга и рассказал, как он чудесно провел вечер вместе с другими слугами. Они даже танцевали! Я ужасно расстроился из-за того, что вынужден был сидеть с этим занудой, вместо того чтобы веселиться в буфетной.
Девине тоже захотелось рассказать Гелвину Топу несколько забавных случаев из жизни своего отца, но она вовремя вспомнила о своей роли «мисс Вандерхольц» и лишь произнесла пару общих фраз, тщательно подражая американскому акценту Нэнси-Мэй.
После еды Гелвин Торп спросил Девину:
– Вы, очевидно, волнуетесь в ожидании предстоящей встречи с герцогом и его матерью?
– Мне интересно посмотреть на Милнторпский замок, – уклончиво ответила девушка.
– А на его владельца? Разве не любопытно познакомиться с герцогом, а особенно с тем, за которого вы намереваетесь выйти замуж?
– Я несколько раз говорила вам, мистер Торп, что не желаю обсуждать… подобные темы.
– Я хочу еще раз попросить вас тщательно все обдумать и взвесить, прежде чем решиться на столь ответственный шаг, как замужество!
– Мистер Торп, я не могу понять, почему вы… так настойчивы и пристрастны?
– По разным причинам, называть которые не буду.
– Но почему?
– Потому что не вижу в этом смысла. Я уже говорил, что я о вас думаю: вы не из тех молодых американок, которые приезжают в Англию для заключения брачных сделок.
Гелвин Торп немного помолчал и добавил:
– Эти уродливые по своей сути сделки в духе «Эксчейндж энд март» [10]10
«Эксчейндж энд март» – еженедельный рекламно-информационный журнал. Печатает объявления, в основном о продаже имущества.
[Закрыть]для вас не подходят!
Девина отвернулась к окну, чтобы не встречаться взглядом со своим собеседником.
– Когда мы познакомились, – продолжил он, – я не сразу в вас разобрался. В вашем облике есть что-то неуловимо нежное, легкое и в то же время – серьезное, глубокое и значительное.
Гелвин Торп замолчал, но, видя, что Девина не отвечает, добавил:
– Я как-то поймал себя на мысли, что меня привлекает не только ваша красота. Я пытаюсь заглянуть в вашу душу и постичь ваш богатый внутренний мир, который не скрыть за маской безразличия. Ваше призвание – вдохновлять мужчину, воодушевлять и вести за собой, а не унижать его финансовой зависимостью.
Услышав последние слова Гелвина Торпа, Девина почувствовала, как кровь прилила к ее бледным щекам. Она протянула к нему руки и почти шепотом произнесла:
– Пожалуйста, не говорите ничего больше. Вы пользуетесь тем, что мы… одни.
– А почему бы мне не воспользоваться возможностью, которая, вероятно, больше не представится, и не сказать вам обо всем?
– Потому что… это нехорошо.
– Нехорошо? Что же в этом плохого? – порывисто спросил Гелвин Торп. – Я – мужчина, а вы – женщина. Правда, вы отличаетесь от обычных женщин тем, что являетесь наследницей несметного богатства и кажетесь недосягаемой для таких простых смертных, как я.
– Пожалуйста… – умоляюще произнесла девушка.
– Я прошу вас выслушать меня, – настаивал Гелвин Торп, – пока мы одни и нам никто не мешает. Поймите, мне безразлично, сколько у вас денег в банке – шесть пенсов или шесть миллионов!
– Я прошу вас, мистер Торп, не продолжать данную тему…
– Мисс Вандерхольц, не перебивайте меня. Я должен рассказать вам о своих чувствах!
Девина опустила глаза:
– Увы, мне понятно, каких…
– Вот как? Что же вам понятно?
– Когда вы познакомились со мной, то почувствовали презрение и, возможно, даже отвращение.
– Да, возможно, в начале нашего знакомства, – признался Гелвин Торп, – но потом, когда я узнал вас поближе, понял, что ошибся. Со мной произошло то, чего я никак не ожидал.
Девина бросила на него быстрый взгляд и отвернулась к окну.
– Я влюбился, – тихо произнес Гелвин Тори.
– Нет… Нет! – непроизвольно вырвалось у девушки.
– Это правда, – повторил Гелвин Торп. – Я полюбил вас и все последние дни путешествия не мог ни о чем больше думать, только о вас! Ваше лицо постоянно было у меня перед глазами и не исчезало из моей памяти ни на минуту.
– Но… это неправда. Вам все показалось!..
Он улыбнулся:
– Я старше вас и, поверьте, хорошо себя знаю. Я никогда прежде не испытывал такой нежности и любви ни к одной женщине.
Девина с замиранием сердца слушала Гелвина Торпа, понимая, что и ее неудержимо охватывают те же чувства.
– Я даже не мог представить себе, что полюблю молодую девушку, американку! Хотя национальность в данном случае не имеет никакого значения, есть нечто более серьезное, что разделяет нас, – разные жизненные обстоятельства!
– Вы говорите… о деньгах? – спросила Девина.
– Конечно, о деньгах, – ответил Гелвин Торп. – Нормальному мужчине трудно общаться с такой богатой девушкой. Он не может предложить ей того, что с радостью приняла бы обычная женщина!
– Я думаю, как вы… не правы, мистер Торп.
– Нет, к сожалению, я прав, и вам хорошо это известно! – возразил Гелвин Торп. – Отношения между людьми не могут быть достойными, когда у них неравное материальное положение.
Он подождал ответа Девины, но поскольку она молчала, продолжил:
– К мужчине, который предложит вам замужество, навсегда приклеится ярлык охотника за приданым, человека, материально зависящего от своей жены! Он будет чувствовать свою неполноценность, испытывать стыд и унижение!
Девина продолжала не отрываясь смотреть в окно. На какое-то мгновение ей захотелось признаться Гелвину Торпу в том, что у сидящей перед ним девушки нет миллионов, но предать Нэнси-Мэй Девине показалось нечестным, и она промолчала. К тому же она понимала, что своим признанием поставит Гелвина Торпа в неловкое положение. Если она не мисс Вандерхольц, то кому же он объяснялся в любви? Кроме того, Девина не могла избавиться от мысли, что его влюбленность вызвана в какой-то мере высоким социальным положением и богатством мисс Вандерхольц, которые всегда привлекают людей. Испытывал бы Гелвин Торп подобные чувства к обычной английской девушке? Девина была далека от мысли, что его привлекали лишь миллионы, лежавшие в банке на счету мисс Вандерхольц, но вместе с тем она хорошо понимала, что роскошные наряды, украшения и некий ореол созданного этим образа сыграли в данном случае далеко не последнюю роль.
Признание Гелвина Торпа в любви взволновало Девину. Слушая его нежные слова, она мысленно переносилась в неведомую волшебную страну, где существуют только он и она. Но девушке казалось, что если она расскажет Гелвину Торпу правду, то никогда больше не услышит этих ласковых и проникновенных слов!
«Я ни в чем ему не признаюсь», – подумала Девина, представив себе, как у того изменится выражение глаз и потускнеет голос, когда он узнает об обмане.
Неожиданно Гелвин Торп наклонился к ней и произнес:
– А если… если я предложил бы вам уехать со мной и забыть обо всем – о замке, о герцоге, ожидающем нас, вы согласились бы?
Взволнованный и страстный голос Гелвина Торпа заставил Девину вздрогнуть. Его слова прозвучали для нее прекрасной музыкой, и, глядя ему прямо в глаза, она ответила:
– Если я была бы… другой и не являлась, как вы выразились, наследницей несметного богатства, тогда, возможно, я послушалась бы… вас.
– И уехали бы со мной не задумываясь?
– Боюсь, мой поступок разочаровал бы вас.
– Напротив, я был бы безмерно счастлив, однако не уверен, что вы способны променять существование в роскошном особняке – с множеством слуг, богатой мебелью, абиссинскими коврами – на походную жизнь, в которой песок заменяет мягкую постель, а брезентовый тент – крышу над головой!
Девина была не в силах оторвать взгляда от Гелвина Торпа.
– Я подарил бы вам луну и звезды, – говорил он. – Мы любовались бы дальними горизонтами и открывали новые… Я любил бы вас и сделал бы все, чтобы и вы полюбили меня.
Понизив голос, Гелвин Торп продолжал:
– Когда в тот, последний вечер мы с вами танцевали вальс, мне показалось, что нас обоих охватило странное волнующее чувство – наши сердца бились в унисон!
– Да… это было прекрасно, – прошептала Девина.
– Прекраснее, чем это можно выразить словами, – сказал Гелвин Торп. – Если вы примете мое предложение, это магическое чувство сохранится в нас на всю жизнь, но, если вы все-таки решитесь поехать в замок к герцогу, оно исчезнет навсегда.
Девина вздрогнула, поняв, что, возможно, в этот момент решается ее судьба. Она ощутила себя в плену проницательного, глубокого взгляда Гелвина Торпа, дыхание ее сбилось и стало частым и прерывистым.
– Я люблю вас, люблю, – нежно повторял Гелвин Торп.
Однако через мгновение он вдруг отшатнулся от девушки и с горечью произнес:
– Магия и очарование любви всегда таят в себе обман, и, я вижу, вы не готовы променять свое богатство и высокое положение в обществе на то, что я вам могу предложить. Я не знаю других способов убедить вас сделать это!
Девине показалось, что невидимая нить, связывавшая их, натянулась и оборвалась. Некоторое время они сидели молча, глядя в окно на пейзаж, разворачивающийся перед их глазами, и девушка чувствовала, как сильно бьется ее сердце, затрудняя дыхание. Поезд стал постепенно сбавлять скорость, и через несколько минут в окне показалась маленькая платформа. Табличка, прибитая к почтовому столбу, гласила: «Замок Милнторп». Девина знала, что поезда всегда делают остановки около владений состоятельных и важных особ.
– Мы уже приехали! – удивился Гелвин Торп.
Девине тоже показалось, что время пролетело стремительно. Дверь вагона открылась. Девина и мистер Торп спустились на платформу и увидели молодого мужчину, ожидавшего их. Он с улыбкой поспешил навстречу, и девушка сразу поняла, что это и есть герцог Милнторп.
– Привет, Гелвин! – радостно воскликнул он, подойдя ближе. – Мне захотелось самому встретить вас на станции.
– Спасибо, Роберт. Разреши представить тебе мисс Нэнси-Мэй Вандерхольц.
– Здравствуйте, – сказал герцог, протянув руку Девине.
Девина посмотрела на герцога и заметила, что он производит очень приятное впечатление и выглядит значительно моложе, чем она ожидала. Его можно было принять за выпускника школы или студента-первокурсника.
– Знаете, что я купил для такого случая? – нетерпеливо произнес герцог, обращаясь к девушке.
– Что же? – спросила она.
– Новую машину! Надеюсь, вы не боитесь ездить в автомобиле?
– Конечно, нет.
– Я полагаю, что у мисс Вандерхольц тоже есть машина, – заметил Гелвин Торп.
– Ты даже не представляешь себе, Гелвин, какая это замечательная вещь! – сказал герцог. – Помнишь, как я разбил ту, предыдущую? Эта – очень надежная! Прекрасная машина! Я просто горю от нетерпения показать ее тебе!
– Что же нам мешает? – улыбнулся мистер Торп.
– Тогда пойдемте! А Мур позаботится о вашем багаже! – воскликнул герцог.
Гелвин Торп и Девина последовали за ним. Пока они шли, девушка подумала о том, что герцог Милнторп напоминает ей восторженного школьника.
«Гелвин по сравнению с ним – совсем взрослый мужчина, – решила она, бросив украдкой взгляд на мистера Торпа. – И я люблю его! Я люблю его всем сердцем! Господи, что же мне делать?!»
