Текст книги "Очарование иллюзий"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Девина поцеловала мисс Вандерхольц в щеку и продолжила:
– Вы еще очень молоды и никогда прежде не сталкивались с человеческой подлостью и обманом. Теперь у вас есть опыт, и это поможет вам в дальнейшей жизни.
Нэнси– Мэй молча слушала Девину и горестно кивала. Наконец Гелвин Торп вошел в отпертую им дверь и объявил, что им надо немедленно уходить. На лице Нэнси-Мэй появилась слабая улыбка, а в глазах мелькнули огоньки надежды.
– Ей надо во что-то одеться, – сказала Девина. – Этот негодяй забрал все ее вещи.
Гелвин Торп гневно сверкнул глазами, но вслух о Джейке Стейтене ничего не сказал.
Он молча вышел в коридор, и через несколько минут Роз принесла из соседней комнаты одежду Нэнси-Мэй и, главное, шкатулку с драгоценностями. Девина помогла мисс Вандерхольц быстро одеться, и они присоединились к Гелвину Торпу, который ожидал их в коридоре.
– А как быть с остальными вещами? – спросила Девина.
– Она может позволить себе потерять их, если не хочет бурных сцен с бывшим возлюбленным, – насмешливо заметил мистер Торп.
Девина подумала, что он прав и им следует как можно скорее покинуть отель, потому что возможное внезапное возвращение Джейка, безусловно, закончится шумным скандалом, и об этом сразу же станет известно газетным репортерам.
Мистер Торп помог девушкам сесть в закрытый экипаж, и они поехали в отель «Гросвенор», чтобы пообедать там и дождаться поезда, который доставит их обратно в Милнторпский замок.
Нэнси– Мэй все еще находилась в подавленном состоянии и почти не притронулась к закускам, а Девина, которая не успела утром позавтракать, напротив, ела с большим аппетитом. Француженка Роз сидела за соседним столиком и выглядела вполне довольной и веселой. Она восхищалась изысканными блюдами, французским вином и, как показалось Девине, разыгравшейся на ее глазах драмой.
– Я думаю, что Роз не станет рассказывать слугам в замке о том, что произошло? – тихо спросила Девина Гелвина Торпа.
– Надеюсь, – ответил тот, – но на всякий случай я пойду и поговорю с ней, пока вы пьете кофе.
Девина не знала, что именно сказал мистер Торп француженке, но могла предполагать, что он пообещал ей щедрое вознаграждение за молчание.
Вскоре поезд уже вез их в поместье. Гелвин Торп сидел в купе напротив Девины, и она, глядя на него, думала о том, что ум, проницательность и твердый характер этого человека, несомненно, обеспечивали успех его трудным научным экспедициям и походам. Девушка была уверена, что Гелвин Торп всегда поможет в сложной ситуации, найдет единственно правильное решение и что на него можно положиться в трудную минуту.
«Я люблю его!» – подумала Девина и тут же вздрогнула, вспомнив о том, что теперь план побега в Шотландию, который чуть не разрушил жизнь Нэнси-Мэй, раскрыт, и Гелвину Торпу стало известно, что она обманывала его, играя роль мисс Вандерхольц.
«Он вправе считать, что вина за случившееся лежит на мне, – размышляла Девина. – Я должна была с самого начала остановить Нэнси-Мэй и Джейка, отказаться участвовать в их авантюре, разыгрывая роль дочери миллионера».
Девушка была вынуждена признать, что хитрый Джейк сумел обмануть ее относительно своих истинных намерений, а она не убедила юную и неопытную Нэнси-Мэй отказаться от безумной затеи, которая, несомненно, разрушила бы ее жизнь. Только сейчас Девина поняла, в какое унизительное положение она попала.
«Как глупо я себя вела, – с раздражением думала Девина. – Конечно, я во всем виновата. Мне следовало бы сразу же послать радиограмму Вандерхольцам и сообщить о плане побега Нэнси-Мэй и Джейка. Пусть бы они сами решали, как им поступить с дочерью».
Девине было стыдно за свое поведение, и она старалась не смотреть на Гелвина Торпа, боясь прочесть в его глазах разочарование и презрение.
Нэнси– Мэй сидела с унылым и хмурым видом, и Девина, желая отвлечь ее от неприятных мыслей, стала ее подбадривать и развлекать беседой.
– У меня нет никакого желания ехать в замок, – призналась Нэнси-Мэй. – Я хочу домой! Но как я посмотрю теперь в глаза маме и папе?
– Мне кажется, вы совершите ошибку, если вернетесь сейчас домой, – вмешался в разговор Гелвин Торп. – Ваши родители очень расстроятся и ничем не смогут вам помочь.
Нэнси– Мэй задумчиво молчала, а он продолжил:
– Кроме того, я думаю, мы все трое понимаем, что нам ни в коем случае нельзя допустить, чтобы эта история попала в газеты. У репортеров просто нюх на сенсации, и любой самый незначительный эпизод или непроверенный слух вызывает у них подозрение и желание все выведать, чтобы потом раздуть это и приукрасить.
– Вы правы, если они что-то узнают, я буду опозорена на всю жизнь и никогда не смогу показаться на людях, – с трагическими интонациями в голосе произнесла Нэнси-Мэй.
– Правильно, поэтому не надо давать газетчикам ни малейшего повода, – твердо заявил мистер Торп. – Слухи курсируют через Атлантику со скоростью света!
– Да… Но что подумают обо мне герцогиня и герцог? – с тревогой спросила мисс Вандерхольц.
– Позвольте мне уладить все проблемы, – ответил мистер Торп, а затем многозначительно добавил: – А с герцогом, я уверен, вы обо всем договоритесь сами.
Вскоре поезд подошел к маленькой железнодорожной платформе, и Девина с удивлением увидела молодого герцога, который нетерпеливо ожидал их.
– Я получил твою телеграмму, Гелвин! – крикнул он. – Я понял, что для тебя важно, чтобы я встретил вас, и вот я здесь!
– Да, это важно, – ответил Гелвин Тори. – Нам надо о многом тебе рассказать, прежде чем мы вернемся в замок.
Лицо герцога выражало недоумение, а особенно его озадачило то, что двоюродный брат даже не познакомил его с юной девушкой, которая вышла вместе с ними из вагона.
Служанку Роз отправили в экипаже в замок, а молодые люди и девушки сели в машину герцога. Когда они отъехали примерно на милю от станции, Гелвин Торп обратился к брату:
– Останови, пожалуйста, машину возле тех деревьев, Роберт. Мы хотим рассказать тебе одну историю, – с таких слов обычно барды начинают свои баллады.
Герцог послушно остановил машину в тени деревьев, которые задерживали жаркие лучи полуденного солнца, и, повернувшись к брату, сидевшему сзади, нетерпеливо спросил:
– Что случилось? Я догадываюсь по выражению твоего лица, что произошло что-то необычайное!
– Совершенно верно. История поистине необычная и загадочная, – ответил Гелвин Торп, наклонившись к герцогу.
Девина, сидевшая на заднем сиденье, подумала, что мистер Торп, несомненно, обладает особым обаянием, которое притягивает к нему людей и заставляет их безоговорочно верить всем его словам и действиям. Она не удивилась, когда он предложил Нэнси-Мэй сесть в машине рядом с герцогом, впереди, поскольку это место и предназначалось для мисс Вандерхольц. Сама Девина села сзади с Гелвином Торпом, и это близкое соседство заставляло ее волноваться и смущаться.
– Нам нужна твоя помощь, Роберт, – начал Гелвин Торп. – Дело касается мисс Вандерхольц.
Герцог машинально повернул голову в сторону Девины, но мистер Торп прикоснулся к плечу Нэнси-Мэй и сказал:
– Вот мисс Вандерхольц, та важная гостья, которую вы ждали в замке. А эта девушка – рядом со мной – англичанка, мисс Каслтон. Она вчера сыграла роль мисс Вандерхольц.
Молодой герцог некоторое время растерянно молчал, а затем нетерпеливо проговорил:
– Гелвин, я ничего не понимаю! Объясни мне, пожалуйста, что происходит?
Мистер Торп подробно рассказал Роберту всю историю, правда, немного сместив акценты и представив Нэнси-Мэй в роли жертвы, которая чуть было не попалась в ловушку, расставленную хитрым, беспринципным и опытным мошенником. По словам Гелвина Торпа, этот негодяй насильно хотел заставить Нэнси-Мэй обвенчаться с ним, но в Саутгемптоне она сумела сбежать от него и послать телеграмму Девине. Мистер Торп дословно привел текст телеграммы, упомянув о хитроумной подписи: «Мэй Флауэр».
– Ей-богу, как вы здорово придумали с телеграммой! – с восхищением воскликнул герцог. – Но как вам удалось послать ее, чтобы тот человек ничего не заподозрил?
– Я… воспользовалась моментом, когда он отлучился, – ответила Нэнси-Мэй. – Он забрал все мои вещи и деньги, но я, к счастью, нашла в сумочке полсоверена, которые выиграла в лотерею на корабле.
– Вам повезло!
– Можно сказать, что да, – неуверенно согласилась мисс Вандерхольц. – Ко мне в комнату заглянула горничная, и я, сунув ей в руку деньги и текст телеграммы, шепотом попросила немедленно ее отослать. Я очень рисковала и боялась, что Джейк – а он находился в соседней комнате – может меня услышать.
– Блестящий ход! – одобрил герцог. – Вы, должно быть, чувствовали себя участницей какой-то детективной истории?
– Мне было очень страшно, – призналась Нэнси-Мэй и тихо всхлипнула.
– Еще бы! Не каждая девушка способна вести себя так мужественно и храбро! Я вами восхищаюсь!
Всю дорогу, пока они ехали к замку, молодой герцог не переставал расхваливать Нэнси-Мэй, и Девина с радостью отметила про себя, что та расцветает на глазах, становясь прежней веселой и жизнерадостной девушкой.
Герцог предложил мисс Вандерхольц научить ее водить машину и, когда она сразу же согласилась, спросил:
– Вы действительно хотите научиться управлять автомобилем? Это прекрасно! Когда состоится наш первый урок? Может, уже сегодня?
– Завтра, – твердо ответил вместо Нэнси-Мэй Гелвин Торп. – Сегодня для нас самое главное – побеседовать с герцогиней, а уж завтра займемся всем остальным.
Девина подумала, что им предстоит непростой разговор со вдовствующей герцогиней, убедить которую поверить в правдивость истории Нэнси-Мэй будет не так просто.
Самую ответственную роль Гелвин Торп взял на себя – предварительно побеседовать с герцогиней наедине и подготовить ее к тому, что ей предстояло услышать. Когда герцогиня слушала рассказ Нэнси-Мэй, она держалась невозмутимо и хладнокровно и почти не задавала вопросов, а молодой герцог, напротив, восторгался умом и сообразительностью Нэнси-Мэй и, как показалось Девине, использовал любую возможность, чтобы похвалить ее и отдать должное ее храбрости.
Наконец беседа закончилась, и герцогиня холодно произнесла:
– Я могу лишь заметить, что история, в которую вы попали, чрезвычайно неприятная, но это ни в коей мере вас не оправдывает. То, что вы обе – молодые девушки – вели себя подобным образом, достойно порицания и сожаления. А сейчас давайте прекратим дальнейшее обсуждение, иначе мы рискуем опоздать к обеду!
Она поднялась с дивана, на котором сидела, и сказала:
– Идите в свои комнаты и переодевайтесь. Я обдумаю сложившуюся ситуацию и решу, как нам поступить дальше.
Девина, как, впрочем, и все остальные, чувствовала себя провинившейся школьницей, которую отчитал строгий директор, но, когда они с мисс Вандерхольц поднимались по лестнице, неугомонная Нэнси-Мэй успела ей прошептать:
– Какой роскошный замок! Девина, как ты думаешь, у меня нет ни малейшего шанса стать его хозяйкой?
Глава 7
Девина быстро переоделась к обеду, на этот раз ей прислуживала одна из горничных замка, поскольку француженка Роз снова поступила в полное распоряжение Нэнси-Мэй. Глядя на свое отражение в зеркале, девушка подумала о том, что сегодня, наверное, она в последний раз надевает дорогое элегантное платье мисс Вандерхольц, которое ей очень шло. Интересно, какое впечатление произвела бы она на Гелвина Торпа, если бы он увидел Девину такой нарядной и привлекательной? Как он повел бы себя? Любовался и восхищался бы ею, как раньше, или же смерил презрительным взглядом, не в силах простить обман? Теперь Девина сожалела о том, что вела себя тогда в поезде скованно, смущаясь и боясь лишний раз взглянуть на Гелвина Торпа. Если бы ей сегодня представилась возможность поговорить с ним, она сумела бы понять, любит ли он ее по-прежнему или между ними все кончено!
«Я люблю его, – грустно шептала девушка. – А он – нет, он не может меня любить, потому что разочаровался во мне».
Девина была убеждена, что в основе любви всегда лежит чувство доверия, и сама она искренне верила Гелвину Торпу. Но мог ли он снова поверить ей, когда она столько ему лгала?
Девина собралась зайти к Нэнси-Мэй, чтобы узнать, готова ли та спуститься вниз, к обеду, но в этот момент раздался стук в дверь.
– Войдите, – отозвалась девушка.
Дверь открылась, и в комнату заглянула горничная герцогини.
– Ее светлость желает поговорить с вами, мисс, – доложила она.
– Прямо сейчас? – спросила Девина.
– Да, ее светлость ждет вас в своем будуаре. Если вы готовы, я провожу вас к ней.
– Да, я готова, – ответила девушка.
Она вышла вслед за горничной в широкий коридор, который вел в южное крыло замка, где, как было известно Девине, находились апартаменты герцогини. Они прошли через высокие дубовые двери, отделявшие южное крыло, и Девина увидела, что комнаты в этой части замка обставлены еще богаче и изысканнее, чем другие.
В южном крыле находились не только апартаменты герцогини, но и спальня молодого герцога, и Девине пришла на миг в голову мысль, что, возможно, здесь поселится когда-нибудь Нэнси-Мэй. Однако времени для размышлений не было, потому что горничная открыла перед Девиной дверь и пригласила ее войти.
Будуар, где герцогиня ожидала Девину, был обставлен французской мебелью, стену украшали картины в тяжелых дорогих рамах, а в вазах благоухали цветы, выращенные в оранжерее замка. Девушка с интересом обвела глазами комнату, но, увидев строгое лицо герцогини, поспешила ей навстречу.
Герцогиня Милнторп была одета в серое атласное платье, на шее у нее сверкало ожерелье из драгоценного крупного жемчуга, а седые волосы с серебристым отливом венчала диадема. Девина подумала, что внешний вид герцогини полностью соответствует ее высокому титулу и, по-видимому, должен вызывать у обычных людей уважение и благоговейный трепет.
Герцогиня жестом приказала горничной удалиться и обратилась к Девине:
– Я послала за вами, мисс Каслтон, потому что ни на минуту не перестаю думать о том затруднительном положении, в которое попала мисс Вандерхольц.
– Я очень… сожалею, – тихо сказала Девина.
– Одного сожаления мало! – резко возразила герцогиня. – Ваши действия заслуживают порицания! Вы были просто обязаны связаться с вашими хозяевами и сообщить, что их дочь – юную и неопытную девушку – пытается вовлечь в авантюру негодяй и проходимец!
– Я в полной мере… осознала свою вину.
– Я не вижу смысла в дальнейшем обсуждении вашего поведения, но хочу заметить, что впредь вам следует поступать более ответственно и разумно, – холодно произнесла герцогиня.
– Ваша светлость, больше это никогда не повторится, – заверила ее Девина.
– Я тщательно обдумала ситуацию, связанную с пребыванием в моем доме такой важной гостьи, как мисс Вандерхольц, и пришла к следующему выводу: во-первых, необходимо, чтобы вы не появлялись в обществе моей гостьи, а во-вторых, никто не должен знать, что произошло.
Девина с удивлением взглянула на герцогиню, и та, немного помолчав, продолжила:
– Единственная проблема – это гости, видевшие вас во время праздничного ужина. Но, к счастью, они все пожилые, и как мне подсказывает личный опыт, люди видят лишь то, что хотят видеть.
– Вы имеете в виду, что… – Девина начала догадываться, куда клонит герцогиня.
– Да, когда они в следующий раз увидят мисс Вандерхольц, то вряд ли заподозрят, что перед ними не та девушка, которую они видели раньше, а другая.
– Ваша светлость, я понимаю.
– Хорошо, что вы меня поняли. Следовательно, мисс Каслтон, сегодня вы отобедаете в своей комнате наверху, а завтра рано утром покинете мой замок. Это будет наилучшим решением всех проблем.
Девина промолчала, а герцогиня добавила:
– Я полагаю, вы собираетесь в Лондон? Экипаж доставит вас к поезду, которым вы уезжали сегодня утром.
– Да… я собираюсь в Лондон, – пробормотала девушка.
– Вот мы и договорились, мисс Каслтон. Надеюсь, миссис Вандерхольц оплатила ваши услуги? Но если вы нуждаетесь в деньгах…
– Нет, нет, – торопливо ответила Девина. – Меня щедро вознаградили, и я ни в чем не нуждаюсь.
– Тогда прощайте, и надеюсь, вскоре вы найдете для себя подходящую работу.
– Благодарю вас, ваша светлость.
Герцогиня не подала руки, а просто отошла на несколько шагов, давая понять, что аудиенция закончена. Девушка направилась к двери, но вдруг услышала голос герцогини:
– Думаю, вы понимаете, что я просто обязана сообщить обо всем случившемся миссис Вандерхольц, и, в частности, о вашем поведении, но надеюсь, это никак не отразится на вашем будущем.
– Я не собираюсь обращаться к миссис Вандерхольц за рекомендациями, ваша светлость, – ответила Девина, стараясь сохранять достоинство, и, тихо закрыв за собой дверь, покинула апартаменты.
Горничная герцогини проводила ее до северного крыла замка.
– Благодарю вас, – сказала ей девушка и направилась наверх.
Войдя в свою комнату, она принялась обдумывать беседу с герцогиней и пришла к выводу, что случилось, собственно, то, что и должно было случиться, Если бы мысли Девины не были постоянно заняты Гелвином Торпом и желанием провести хотя бы еще один день в его обществе, то ей следовало бы, проводив его и Нэнси-Мэй до маленькой станции замка Милнторпов, остаться там и, дождавшись обратного поезда, уехать в Лондон. Возможно, мисс Вандерхольц и мистер Торп стали бы уговаривать Девину вернуться вместе с ними в замок, но ей нужно было бы проявить твердость характера и не доводить ситуацию до крайности, когда ее, как провинившуюся горничную, хозяева выставили за дверь без рекомендаций.
Девина была далека от мысли, что герцогиня оскорбила ее – нет, она поступила совершенно правильно и разумно, а главное, в интересах важной гостьи – Нэнси-Мэй.
Девушка вспомнила своего отца и представила себе, как бы он огорчился, узнав, в какую нелепую историю попала его дочь!
«Я должна как можно скорее забыть обо всем!» – повторяла про себя Девина и в отчаянии думала о том, что забыть Гелвина Торпа ей вряд ли удастся.
Однако надо было готовиться к завтрашнему отъезду из замка и непременно попрощаться с Нэнси-Мэй. Девина немного походила по комнате, а затем спустилась вниз и, найдя француженку, сказала ей:
– Завтра рано утром я уезжаю. Роз. Покажи мне, куда ты упаковала мои вещи.
– Они в одном из дорожных чемоданов, мадемуазель, – ответила горничная. – Я скажу лакею, чтобы утром он отнес его вниз.
– Спасибо, Роз.
– В чемодане несколько платьев мадемуазель Нэнси-Роз, которые вы носили на корабле. Она сказала, чтобы вы их забрали с собой.
– Да, она говорила о них, но мне неудобно брать эти платья.
– Напрасно! Они вам пригодятся, – заметила практичная француженка. – И, откровенно говоря, у меня нет времени распаковывать чемодан и вынимать их обратно.
– Да, Роз, я понимаю, что ты устала. Сегодня был очень тяжелый день, – сказала Девина. – Но все-таки…
– Не беспокойтесь вы об этих платьях! – воскликнула горничная. – Мадемуазель Нэнси-Мэй так признательна вам за помощь! Если бы вы не спасли мадемуазель, этот мошенник заставил бы ее выйти за него замуж!
– Да, ты права, Роз.
– Забудьте о платьях! – посоветовала француженка. – И поторопитесь, а не то опоздаете к обеду.
– Я буду обедать у себя в комнате, – тихо сказала Девина и, не желая выслушивать вопросы горничной, быстро поднялась к себе на второй этаж.
Не успела она войти в свою комнату, как раздался стук в дверь, и появившийся на пороге лакей сообщил, что обед для мисс Каслтон накрыт в соседней гостиной.
Девина еще не бывала там прежде и теперь с интересом осматривала комнату, к которой с обеих сторон примыкали спальни. Очевидно, ею редко пользовались, поэтому и не украшали букетами цветов, как апартаменты герцогини.
Обед состоял из нескольких изысканных блюд, но у Девины не было аппетита после разговора с герцогиней, и она с трудом заставила себя немного поесть, понимая, что в ближайшее время ей вряд ли удастся снова отведать подобных деликатесов.
Девина пригубила вино, которое лакей налил ей в бокал, и, взяв чашку с кофе, направилась к себе в комнату. Там, сев у туалетного столика, она снова принялась уговаривать себя поступать разумно: забыть прошлое и думать только о будущем. Конечно, Девине трудно было смириться с мыслью, что такой роскошно одетой девушке, отражение которой она видела в зеркале, снова придется искать работу, чтобы обеспечить свое существование. Для дочерей из обедневших дворянских семей имелись лишь две возможности заработать себе на жизнь: устроиться гувернанткой в богатую семью, где есть маленькие дети, или же стать компаньонкой сварливой и придирчивой старой знатной дамы.
Девина предпочла бы должность гувернантки в богатой семье, но сомневалась, что ей легко удастся получить такое место, поскольку она выглядела слишком молодой и привлекательной. Она вспомнила, что ее гувернантки всегда были невзрачного вида и непонятного возраста. Богатые дамы из знатных семей не потерпят рядом с собой юных хорошеньких девушек, сравнение с которыми всегда будет не в их пользу!
Отчаяние и усталость охватили Девину. Будущее представлялось ей мрачным и неопределенным, а настоящее – печальным и безысходным. Разве она может покинуть замок, не попрощавшись с Гелвином Торном и не взглянув на него в последний раз? Если он узнает об ее отъезде, то захочет ли поговорить с ней перед разлукой? Что они скажут друг другу на прощание – пару ничего не значащих фраз?
Девина хорошо понимала, что Гелвин Торп не тот мужчина, который будет уговаривать ее встретиться с ним, например, в саду, когда в замке все лягут спать!
Ей казалось, что герцогиня намеренно не сообщила Торпу об отъезде мисс Каслтон в Лондон завтра утром.
«Он, должно быть, удивился, не встретив меня за обедом, – пробормотала девушка. – Хотя Гелвин Торп, наверное, думает, что я просто устала после тяжелого дня и решила остаться у себя в комнате».
Внезапно Девине пришла в голову мысль оставить Гелвину Торпу записку, в которой попросить его написать ей письмо. Затем, немного подумав, она решила, что не стоит унижать себя подобными просьбами, поскольку неизвестно, как он это воспримет. А если ее послание вызовет у Гелвина Торпа лишь сожаление и легкую усмешку? Или, что еще хуже, – он подумает, что ей нужна его финансовая помощь? Нет, оставлять записку нельзя!
– Все кончено! На наших отношениях надо ставить точку! – вслух сказала Девина. – Ведь он сам говорил, что любовь таит в себе иллюзии и обман. Как я могу теперь надеяться на что-нибудь иное?
Девушка еще долго размышляла над своим положением, потом переоделась и собралась было лечь в постель, но поняла, что слишком взволнована и вряд ли уснет. Она бесцельно побродила по комнате, несколько раз выглянула из окна, любуясь яркими звездами, сверкающими на темном небе, а затем села в глубокое кресло и снова стала думать о Гелвине Торпе.
– Я люблю его, – горестно шептала Девина. – Я никогда никого не полюблю так сильно, как Гелвина Торпа.
Она понимала, что это, возможно, наивные суждения юной девушки, которые вызвали бы у умудренных опытом людей лишь улыбку. Вместе с тем Девина чувствовала, что не ошибается, вспомнив, как Гелвин Торп назвал ее умной девушкой с хорошо развитой интуицией. Она вообразила себя взрослой, одинокой женщиной, которая спустя многие годы так и не смогла забыть свою единственную любовь, и картина будущей жизни показалась Девине такой безрадостной, что она запретила себе думать об этом. «Мечты и фантазии закончились, – сказала девушка. – Пора посмотреть правде в глаза».
Девина еще долго сидела в тишине, слегка поеживаясь от наступившей вечерней прохлады, как вдруг дверь тихо приоткрылась, и в комнату бесшумно вошла Нэнси-Мэй. Она поискала глазами Девину и увидела ее в дальнем углу комнаты.
– Девина! – позвала мисс Вандерхольц. – Я думала, что ты уже спишь. Знаешь, я поинтересовалась у герцогини, почему тебя не было за обедом, а она мне заявила: «Я сообщу вам о дальнейших планах мисс Каслтон завтра утром. Пожалуйста, не обсуждайте ни с кем ее присутствие в нашем доме!»
Нэнси– Мэй присела на пол, застеленный ковром, рядом с креслом, в котором сидела Девина, и спросила:
– Как понимать ее слова? Что-то случилось?
– Герцогиня не хочет, чтобы меня видели в замке, и поэтому приказала мне завтра утром уехать. Я думаю, ее желание вполне разумно и справедливо.
Нэнси– Мэй удивленно посмотрела на Девину. Та пояснила:
– Ее решение – правильное. Вам не следует никому рассказывать о том, что я была вместе с вами на корабле, и скоро все забудут о Девине Каслтон.
– Конечно, я понимаю, почему герцогиня хочет от тебя избавиться, – задумчиво промолвила Нэнси-Мэй, – но я-то не желаю тебя терять! Ты моя подруга, Девина! Ты моя самая близкая и лучшая подруга!
– Возможно, когда все успокоится и вы забудете о существовании Джейка Стейтена, мы снова с вами встретимся, – сказала Девина.
– Мы обязательно с тобой встретимся! – воскликнула мисс Вандерхольц.
Она слегка наклонила голову, и в ее глазах мелькнули веселые огоньки:
– Если я выйду замуж за герцога, ты приедешь в замок и будешь здесь жить!
– А вы уже собрались за него замуж? – с улыбкой спросила Девина.
– Ну, во-первых, он очень забавный и приятный молодой человек, а во-вторых, у нас с ним много общего. Завтра герцог обещал показать мне свои конюшни, и я собираюсь поспорить с ним на сто долларов, что выиграю у него скачки с препятствиями.
– Я помню, ваш папа рассказывал, что вы стали хорошей наездницей после тренировок на его ранчо в Аризоне.
– Вот я и хочу поспорить с герцогом! Хотя я знаю, англичане любят во всем быть первыми… Как ты думаешь, может, позволить ему выиграть пари?
– Правильно, – одобрила Девина.
– Нет, действительно, герцог – очень симпатичный и приятный молодой человек! – задумчиво произнесла Нэнси-Мэй. – А какой великолепный замок! Я даже не представляла себе, что существуют такие величественные сооружения!
Девина улыбнулась и с радостью подумала, что конец истории Нэнси-Мэй будет непременно счастливым.
Мисс Вандерхольц собралась уже уходить, но вдруг, на миг задумавшись, сняла со своего платья брошь в форме звезды и протянула ее Девине.
– Я хочу подарить тебе на память эту брошь, – сказала она.
– Вы очень добры, Нэнси-Мэй, но я не могу больше ничего от вас принимать! – взволнованно ответила Девина. – Вы уже подарили мне деньги! Кстати, я постараюсь их не потратить и, когда найду приличную работу, верну вам.
– Зачем ты вспоминаешь о каких-то пустяках? Я даже не хочу тебя слушать! – обиженно возразила мисс Вандерхольц.
Девина с удивлением на нее взглянула.
– Неужели я не могу подарить тебе что-то на память? – продолжила Нэнси-Мэй. – Мне никто не помогал в жизни так, как ты! Не будь заносчивой и высокомерной!
– Хорошо, Нэнси-Мэй, не буду, – сказала Девина, улыбнувшись. – Спасибо, моя дорогая, за прелестный подарок и вообще за вашу доброту!
– Перестань, Девина! Если бы ты только знала, как я не хочу расставаться с тобой! – воскликнула мисс Вандерхольц. – Но, к сожалению, нам придется считаться с желанием герцогини.
– Да, у нас нет выбора, – согласилась Девина.
Нэнси– Мэй обняла ее и поцеловала.
– Обещай, что мы останемся подругами на всю жизнь! – попросила она. – Пиши мне письма – я хочу все о тебе знать! Я тоже тебе напишу!
– У меня такое чувство, что очень скоро я прочту о вас в газетах, – сказала Девина.
– Возможно, но там печатают лишь официальные сообщения, – смутилась Нэнси-Мэй. – Знаешь, мне кажется, я не смогу забыть прошлого и не стану, как прежде, веселой и беспечной!
– Вы должны забыть, – твердо сказала Девина, – и обязательно будете счастливой!
Нэнси– Мэй тихо вздохнула и взглянула на часы, стоявшие на каминной полке.
– Как поздно! – воскликнула она. – Пойду ложиться, а то Роберт, увидев меня утром невыспавшейся и в плохом настроении, разочаруется!
Заметив удивленное выражение лица Девины, Нэнси-Мэй пояснила:
– За обедом он попросил меня не называть его герцогом, это слово кажется ему старомодным и напыщенным. А потом добавил, что Нэнси-Мэй – прелестное имя, а вот фамилия моя – труднопроизносимая!
Девина рассмеялась, а мисс Вандерхольц добавила:
– Знаешь, во время путешествия на «Мавритании» я научилась кокетничать с молодыми людьми, и думаю, у меня это неплохо получается!
Она очаровательно улыбнулась и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Накануне Девина попросила Роз разбудить ее в половине седьмого, и когда утром та вошла в комнату и отдернула шторы на окнах, девушка с трудом проснулась, чувствуя себя невыспавшейся и разбитой. Она встала, умылась и уже хотела было одеваться, но вспомнила, что ее дорожную одежду Роз еще накануне убрала в чемодан и отказалась распаковывать его, ссылаясь на усталость и занятость. Девине ничего не оставалось, как нарядиться в дорогое, элегантное платье с накидкой, в котором она была вчера, и надеть изящную шляпку с цветами, хотя подобный облик мало подходил для визита в бюро по найму, куда она собиралась обратиться по приезде в Лондон.
«Сначала мне надо будет найти подходящее жилье, – подумала девушка, – потом, переодевшись, идти устраиваться на работу. Если в бюро по найму меня увидят в таком роскошном наряде, то подумают, что я нанимаю прислугу, а не ишу работу».
Девина поблагодарила Роз и решила спуститься вниз, чтобы узнать, не подан ли экипаж, обещанный ей накануне герцогиней. Она прекрасно понимала, что перестала быть важной гостьей, которую с почетом провожают до парадной двери, и превратилась в обычную служанку, в чьих услугах богатые хозяева больше не нуждаются. Девина спросила Роз, не знает ли она, когда подадут экипаж, но горничная лишь покачала головой, и девушка направилась на первый этаж.
Было еще очень рано, поэтому Девина ожидала встретить в холле, как и в прошлый раз, лишь нескольких горничных в домашних чепцах и лакеев в рубашках с короткими рукавами, но с удивлением увидела дворецкого в униформе, который, подойдя к ней, сообщил:
– Для вас все готово, мисс. Сегодня хороший день для путешествия.
– Благодарю вас, – ответила девушка и с горечью подумала, что даже яркое теплое солнце не сумеет ее утешить и ободрить.
Последний раз Девина видела Гелвина Торпа вчера днем, а сейчас, когда она покидает замок, он, должно быть, спокойно спит в своей комнате, не подозревая об ее отъезде.
Пока дворецкий провожал Девину до дверей, она представила себе, как бы она могла попрощаться с Гелвином Торпом. Что бы они сказали друг другу напоследок? Несколько банальных, ничего не значащих фраз? А ведь раньше Гелвин Торп признавался ей в любви и обещал подарить луну и звезды!
Девина начала спускаться по парадной лестнице, как вдруг с изумлением заметила внизу «мерседес» герцога. Сердце ее забилось так сильно и часто, что она даже на минуту остановилась на ступеньках, чтобы немного успокоиться и перевести дух.
