Текст книги "Где же ты, любовь?"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Элизабет была слишком хороша для меня, вот в чем вся беда.

– Она была слишком хороша для всех нас, – согласилась Туги.

– После того как она умерла, мне нужно было приехать и повидать тебя, – мрачно сказал Норман, – но… черт побери, я не собираюсь никому давать никаких объяснений. Ты и так все знаешь, Сьюзан.

– Да, я знаю.

Еще бы ей не знать! Она понимала, что поступок Элизабет все еще вызывал у него острую боль. Одно дело – ссориться с женой, но совсем другое – когда она уходит из дома, не сказав ни единого слова.

Наступило молчание. Туги, раздумывая о прошлом, теперь понимала, как легко они обижали друг друга и как трудно было им понять, как избежать этого.

Норман, вероятно, думал о том же.

Своим резковатым голосом он заметил:

– Ну ладно, все это в прошлом! А почему ты приехала сейчас?

«Как это похоже на него, – подумала Туги, – сразу же переходить к делу».

– Я приехала рассказать тебе кое-что, Норман, – тихо произнесла Туги. – Это касается одного очень дорогого мне человека.

– Да?

– Ты, конечно, знаешь, кто это.

– Догадываюсь, естественно, – ответил сэр Норман. – Как я понимаю, ты интересуешься этим Филдингом.

– «Интересуюсь» – это не совсем подходящее слово, Норман. Он мой приемный сын. Я вырастила его, и он для меня как родной. Единственное, о чем я могу сожалеть, – это то, что не я его родила.

– Ну, тем не менее, он теперь делает из себя посмешище.

– Ты так думаешь?

– Конечно! Даже ты можешь понять это, Сьюзан. Этот нахал вздумал учить нас, как нам вести дела за границей. Он ударяет тем самым по промышленности, а уж в этом-то я разбираюсь!

– Ты совершенно уверен в этом?

– Послушай. Сьюзан, я не собираюсь обсуждать с тобой политику. Раз ты любишь этого парня, то лучше скажи ему, чтобы он сменил тон. Если он будет продолжать в том же духе, его заставят сделать это, и довольно скоро.

– Это не похоже на тебя, Норман, – мягко сказала Туги.

– Не похоже на меня? Что ты имеешь в виду?

– Когда я познакомилась с тобой, ты был революционером. Ты выдвигал новые идеи, удивлявшие всех людей, которые считали (а таких тогда было много), что то, что было хорошо для их отцов, будет так же хорошо и для них. Я думаю, что ты встречал сильное сопротивление, когда начинал работать в автомобилестроении.

– Сопротивление! – проворчал Норман. – Конечно! Но я был достаточно силен, чтобы выстоять. И я выстоял!

– Знаю, что выстоял, Норман, но почему? Почему ты добился успеха?

Он посмотрел на нее исподлобья.

– К чему ты ведешь? – подозрительно спросил он.

– Ну, если ты не хочешь отвечать на мой вопрос, то я отвечу сама. Ты верил в себя, верил в свои идеи. И ты не боялся! Ты делал то… что нужно. Ну а Майкл точно такой же, как ты.

– Это не тот случай, – рассердился сэр Норман.

– Именно тот самый, – ответила Туги. – Майкл верит, что у него есть план. Этот план очень важен для Британии и, следовательно, для всего мира. Он верит в это, Норман, как ты верил в свои изобретения.

– Но он потерпит крах!

– Ты так уверен в этом?

– Я уже сказал тебе, Сьюзан. – Сэр Норман встал и пошел к камину. – Я не собираюсь спорить с тобой, Сьюзан. Я рад тебя видеть. И хочу, чтобы мы были друзьями, но молодой Майкл Филдинг ошибается.

– Нет, Норман, не ошибается. Просто мы с тобой уже старики и с трудом принимаем все новое.

– Все это чепуха, – пробурчал сэр Норман. – Мы, может, и стары, Сьюзан, но у нас есть опыт. И опыт подсказывает мне, что Филдинг идет по неверному пути. Сегодня вечером у нас заседание. Я собираюсь выступить и высказать все, что думаю. Я буду говорить прямо и откровенно. Политикам нечего лезть в дела бизнеса.

– Мне жаль, Норман… очень жаль.

Туги говорила тихо. Норман снова поглядел на нее:

– Бесполезно было приезжать сюда и пытаться уговорить меня. Со мной это не получится.

– Норман, я кое о чем подумала. Только не знаю, как сказать… Это будет для тебя потрясением.

– Потрясением? Что ты имеешь в виду?

– Давай присядем, – мягко сказала Туги.

Сэр Норман хотел возразить, но что-то в ее голосе заставило его подойти к дивану и сесть.

– Послушай меня, – начала Туги. – Когда Элизабет ушла от тебя, она прибежала ко мне.

– Да, я знаю.

– Для этого были две причины. Во-первых, она была слишком гордой, чтобы возвратиться в семью и признать, что они были правы. А во-вторых, у нее была тайна, и она знала, что сохранить ее смогу только я.

– Тайна? Какая тайна?

– Об этом я и собираюсь тебе рассказать.

Глава 12

Майкл вышел из палаты. В его ушах еще слышались отголоски собственных слов.

Он закончил речь так:

«Именно с умами, закрытыми для всего нового, мы и должны бороться. И, кроме того, нам нужно избегать рецептов, которые обещают кратчайшие пути и самые скорые результаты, верить, что мы найдем спасение и добьемся успеха, если возьмемся за дело сообща».

Его машина стояла перед входной дверью в подъезд. Он велел Биллу оставить ее там, потому что, отправляясь в палату, не был уверен, поставит ли он ее в гараж или поедет к Туги.

Он подошел к машине, но затем какой-то внутренний голос подсказал ему взять ключи и войти в подъезд. Почему он так поступил, он не знал. Просто почувствовал, что ему нужно подняться в квартиру.

Он собирался пройти к большому письменному столу из красного дерева и посмотреть бумаги.

Но затем что-то отвлекло его. Он посмотрел на диван рядом с камином и, к своему удивлению, увидел, что там спит Мэри.

Ее голова лежала на диванной подушке, а под ноги был подставлен табурет.

Майкл стоял и смотрел на нее. Мэри выглядела очень бледной и совсем юной. Она тихо спала. Одна рука была откинута, пальцы беспомощно разжаты.

– Бедная Мэри! – прошептал Майкл.

Ему было жаль ее, хотя она и раздражала его своим навязчивым обожанием, которое даже не пыталась скрыть.

Последние дни он был так занят, что почти не замечал ее. Тем не менее он знал, что неизбежно придется что-то решать с ней. Но что – этого он не знал.

Вдруг Мэри проснулась, потянулась и, широко открыв глаза, посмотрела на него.

– Майкл! – вскрикнула она, садясь. – Простите, я заснула.

– Ты, наверное, устала, – сказал Майкл. – Тебе давно пора быть дома.

– Как я могу пойти домой, если я так волнуюсь? – плаксиво заявила Мэри. – Я хотела послушать, что будет. Вы не позволили мне пойти в палату, поэтому я осталась здесь и, наверное, уснула, потому что вы так задержались.

Майкл взглянул на часы на камине:

– Уже половина первого ночи! Туги будет волноваться, не случилось ли чего с тобой.

Мэри встала, пригладила волосы. Ее глаза засияли так, что она стала очень хорошенькой.

– Что случилось, Майкл?

– Это был успех, – тихо сказал Майкл.

Туги обязательно почувствовала бы, что он не захочет говорить о случившемся сразу и что не надо давить на него.

– Ну, расскажите же скорее, что они сказали? – настаивала Мэри.

– Они были очень любезны, – уклончиво ответил Майкл и прошел к письменному столу.

– Никаких сообщений? – спросил он.

– Нет! Ну, Майкл, расскажите же мне…

Он перебил ее:

– Послушай, Мэри. Я очень устал. Я хочу выпить и потом собираюсь ехать домой. Мы поговорим по дороге.

Она радостно улыбнулась ему:

– Это будет великолепно! Что вы хотите выпить?

– Немного виски с содовой. Я сам сделаю.

– Нет, позвольте мне, – опередила его Мэри.

Майкл смотрел на нее. Он сам не понимал почему, но его постоянно раздражала ее готовность услужить ему.

«Зачем я к ней цепляюсь!» – ругал он себя, но все равно не мог ничего с собой поделать.

Ему никогда никто не надоедал. Туги была достаточно умна, чтобы понимать, что мужчин раздражает чересчур навязчивое внимание.

Те женщины, с которыми он был знаком раньше, всегда заставляли его ждать себя. Желание Мэри во что бы то ни стало понравиться ему вызывало у него смущение, а иногда даже и сильное раздражение.

– Спасибо, – сказал он, когда Мэри, запыхавшись, принесла ему бокал.

– Это так, как вы любите? – спросила она.

– Все отлично, спасибо.

– Можно добавить еще содовой, если я мало добавила.

– Да все хорошо, Мэри.

Майкл вернулся к своему столу, но Мэри пошла рядом, уцепившись за его руку.

– О, Майкл, я так волновалась! Я была уверена, что вы будете иметь успех.

– Еще многое предстоит сделать…

– Я знаю, но верю, что все будет, как всегда, превосходно.

– Спасибо, Мэри.

Он отворачивался от ее лица, но девушка все еще цепко держалась за него.

– Майкл!

Майкл неожиданно для себя одним глотком выпил весь бокал.

– Идем! – сказал он. Его голос прозвучал неожиданно резко. – Тебе давно пора быть в постели. Завтра предстоит большая работа, нам обоим нужно выспаться.

– Вы вернетесь сюда? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Майкл уже от двери. – Надевай пальто побыстрее.

Он открыл дверь и сбежал вниз. Там он сел в автомобиль и завел мотор. Через несколько секунд вышла Мэри.

Майклу показалось, что на ее губах играла легкая улыбка, когда она садилась в машину. Она чем-то раздражала и волновала его, но он ехал на большой скорости по набережной и не делал никаких попыток завести разговор.

Мэри придвинулась поближе к нему, расслабленно опустив руку на колени, словно приглашая его взять ее. Майкл поехал еще быстрее, нарушая все правила, но, к своему удивлению, обнаружил, что ни один полицейский, встреченный им в этот поздний час, так и не остановил его.

Они уже почти доехали до Вофсайд-роуд, когда Мэри заговорила:

– Я так счастлива сегодня, Майкл…

– Ну и хорошо.

Майкл отвечал ровным, даже равнодушным голосом.

– Вы счастливы? – вдруг спросила она.

– Не знаю, – ответил Майкл, чувствуя, что он должен ответить на этот вопрос, и ненавидя и себя, и Мэри, потому что он не мог ответить так, как хотелось бы ей. – Думаю, да. Боюсь, не могу постоянно думать о своих чувствах.

– О, Майкл, мне так хотелось бы, чтобы вы смогли.

Она отвечала очень тихо, но в тот момент они уже подъезжали к дому Туги.

– Выходи, – сказал Майкл, – а я поставлю машину за углом.

Он был рад, что Мэри не стала ждать его, а пошла наверх. Только когда они дошли до дверей квартиры, она повернула голову и улыбнулась ему, держа в руке ключ.

– Ты откроешь дверь или я? – нетерпеливо спросил он.

Она вставила ключ и отворила дверь. В холле горел свет, и Майкл заметил, что дверь в гостиную распахнута.

Что-то подсказало ему, что случилась беда. Он бросил шляпу на стул и, пройдя мимо Мэри, вбежал в гостиную.

Как только он вошел, дверь с другой стороны открылась, и из комнаты Туги вышла Синтия.

– Так это вы, наконец! – сказала она.

– Наконец?

– Вы не поняли, что это срочно?

Майкл удивленно посмотрел на нее:

– Что вы имеете в виду?

– Вы не получили сообщения?

– Какое сообщение?

Синтия посмотрела на Мэри:

– Вы ему не сказали?

– Я… я…

Мэри не знала, что сказать, но Майклу было некогда выслушивать ее объяснения.

– Что случилось? Что-то с Туги?

Синтия кивнула. Не говоря ни слова, он бросился в комнату Туги.

Та лежала в кровати. Врач, которого Майкл знал много лет и который был их старым другом, сидел рядом. Он встал при появлении Майкла и пошел ему навстречу.

– Что случилось?

– Рад, что вы пришли, – ответил доктор Говард.

Майкл посмотрел на Туги. Ее глаза были закрыты, а лицо казалось почти таким же белым, как подушка, на которой она лежала.

– Что случилось, ради бога, скажите?

– Легкий инсульт, а за ним случился сердечный приступ. У нее уже не раз были такие приступы, вы же знаете.

– Я не знаю!

– Значит, она вам о них не рассказывала, не хотела волновать вас. Я считаю, что в ее возрасте уже нельзя так работать.

Майкл подошел к кровати и опустился на колени возле нее:

– Туги!

Ответа не было, и он снова позвал:

– Туги! Я здесь!

Она очень медленно открыла глаза, посмотрела на него и попыталась улыбнуться. Майкл взял ее руку и поднес к губам.

– Туги, моя дорогая! Все хорошо, я здесь. Речь имела успех. Они все поддержали меня; все, кто обещал. Главные события разыграются завтра. Когда я уходил, пошли слухи, что в десять часов премьер-министр соберет заседание кабинета министров.

Туги молчала, но он знал, что она понимает его. Он видел одобрение в ее глазах. Потом она опустила веки, словно ее силы внезапно кончились. Майкл поцеловал ее руку и встал с колен.

Он подошел к окну и посмотрел на реку. Никогда еще ему не было так тяжело, как сегодня.

Он почувствовал, как доктор Говард положил ему руку на плечо.

– Не переживайте так сильно, Майкл, малыш. Завтра ей станет лучше. Это не так серьезно, как вы думаете, но ей все равно уже нельзя столько работать.

– Такое не должно было произойти с ней, – прошептал он. – Она все для меня.

– Да, я знаю.

И врач еще раз похлопал молодого человека по плечу.

– Пойдемте в другую комнату, – тихо сказал он. – Она сейчас спит, и я не хочу ее беспокоить.

Они прошли через холл в гостиную. Синтия и Мэри были там. По выражению их лиц было ясно, что они наговорили друг другу много лишнего.

Врач заговорил с Синтией:

– Мисс Туги будет теперь спать. Я не волнуюсь на ее счет, но, думаю, было бы разумно, чтобы кто-то посидел с ней.

Синтия кивнула:

– Я посижу, конечно.

– Нет, я, – возразил Майкл.

Синтия протестующе замахала руками:

– Нет, нет, не стоит! Оставайтесь ночевать здесь. Я позову вас, если она захочет вас видеть. Доктор не нашел у нее ничего серьезного. Не так ли, доктор Говард?

– Думаю, что теперь она пойдет на поправку, – ответил врач. – Но я знал, что она не успокоится, пока не увидит вас, Майкл.

Майкл повернулся к Мэри:

– Было сообщение для меня?

– Д-да.

– Она хочет сказать, – пояснила Синтия, – что я звонила к вам на квартиру, но, поскольку это была я, ей не хотелось сообщать об этом вам.

Майкл посмотрел на Синтию:

– Что вы сказали?

– Я просила, чтобы вы приехали сюда как можно быстрее. Я не говорила, что мисс Туги больна, потому что не хотела вас пугать. Но сказала, что мисс Туги хочет вас видеть.

Майкл снова повернулась к Мэри:

– Почему ты не сказала мне об этом?

– Я забыла. Я ждала вас, потому что хотела услышать о дебатах. А потом, вы же знаете, я уснула. По голосу мисс Стендиш нельзя было понять, что произошло нечто плохое. Если бы она выразилась яснее, это было бы лучше для всех.

Мэри говорила со злобой и обидой, но Майкл продолжал наступать:

– Я мог бы и не приехать, а Туги больна! – сердито крикнул он. – Вы понимаете?!

– Мисс Стендиш не сказала мне об этом, – повторила Мэри.

Синтия ничего не сказала. Впервые Майкл поглядел на нее с пониманием. Она знала, что он приехал бы сразу же, даже если бы и не знал, что с Туги.

Синтия это сразу почувствовала. Мэри же не поняла. Она никогда не понимала глубины и силы их отношений. Майкл вздохнул, но ничего не сказал.

– Вы уверены, что мы ничего больше не сможем для нее сделать? – спросил он доктора Говарда.

– Думаю, ничего, Майкл. Но я приду к вам завтра пораньше, и если ее будет что-то беспокоить, то звоните мне даже ночью.

– Конечно!

– Помните, что я верю, что ей будет лучше. Но этот приступ нельзя оставлять без внимания. Мисс Туги надо серьезно заняться своим здоровьем.

– Думаю, это поездка в Мелчестер так утомила ее, – сказала Синтия. – На обратном пути она не смогла найти места, и ей пришлось простоять в коридоре всю дорогу.

– Мелчестер? – переспросил Майкл. – Когда она ездила в Мелчестер?

– В прошлую пятницу, – ответила Синтия. – Разве она вам не говорила об этом?

– Нет, не говорила. И зачем она туда ездила?

– Понятия не имею. Мне показалось, что это связано с вашим избирательным округом.

Наступило гнетущее молчание. Доктор Говард взял свой саквояж.

– Ну, мне пора идти. У вас есть мой номер телефона, мисс Стендиш?

– Да, доктор.

– Наблюдайте за ней, и если хоть что-то вам не понравится, звоните мне.

– Я так и сделаю.

Доктор улыбнулся ей и открыл дверь.

– Доброй ночи, Майкл, не волнуйтесь слишком сильно. Мне жаль, что это произошло именно сегодня.

Он ушел. Майкл удивленно посмотрел на Синтию.

– Что случилось? – спросил он.

Она коротко рассказала ему, что Туги вернулась домой очень уставшей, но чувствовала себя хорошо. Она поужинала, как обычно, и встала со своего кресла, чтобы включить радио. Но вдруг, подойдя к радио, Туги зашаталась и упала.

– Сначала я подумала, что это просто обморок, – сказала Синтия. – Я уложила ее на диван. Но потом решила, что все-таки лучше будет позвонить доктору Говарду. Когда он пришел, то сказал, что у нее произошел инсульт.

Майкл уронил голову на руки.

– Не могу поверить, что это случилось с Туги.

– У нее уже давно болело сердце, – тихо сказала Синтия. – Но она не хотела, чтобы вы об этом знали, не хотела волновать. Мне кажется, что она еще боялась, что вы начнете уговаривать ее поменьше работать.

– Если вы обо всем знали, то должны были ему сказать, – вмешалась в разговор Мэри.

Они очень удивились, когда она заговорила. И Майкл, и Синтия совершенно забыли о ней.

Тихо, с явной неохотой Синтия ответила:

– Я ведь чужой человек и не думала, что имею право вмешиваться в ваши дела.

– Я бы не назвала это вмешательством, – быстро проговорила Мэри, но Майкл остановил ее:

– Ты не права, Мэри! Давайте больше не будем об этом говорить, ладно?

Он подошел к окну и встал спиной к ним. Синтия смотрела на него с жалостью. Через минуту она открыла дверь и вышла.

Майкл не двинулся с места, а Мэри смотрела ему в спину, не зная, что делать. Наконец она решилась и встала рядом с ним, слегка тронув его рукой.

– Мне так жалко вас, ужасно, ужасно жалко.

– Спасибо, Мэри, – безжизненным голосом ответил он.

– Я знаю, как вы любите мисс Туги, – продолжала Мэри. – И я знаю, как она любила вас. И…

Майкл почувствовал, что больше не может сдерживаться.

– Замолчи, Мэри! Разве нельзя обойтись без пустых слов?!

Он сбросил со своего плеча руку Мэри и быстро пошел прочь.

У камина стояла коробка с сигаретами. Он открыл ее и взял одну. Мэри не двигалась с места. Ее глаза были полны слез.

– Майкл, – наконец произнесла она. – Почему вы так плохо относитесь ко мне? Я только пыталась помочь, но вы не хотите этого! Я хотела сама ухаживать за мисс Туги, но вы предпочли впустить в дом эту противную девицу, которая вас ненавидит!

– Пожалуйста, замолчи, – сказал Майкл.

– Нет, не замолчу! – Мэри почти кричала. – Вы всегда плохо ко мне относились. Я считаюсь вашим секретарем, но Билл делает все за меня. Он возит вас на машине, ездит туда же, куда и вы, а я вечно сижу дома, делаю всю скучную работу, печатаю до боли в пальцах, а когда я вам не нужна, отсылаете меня вон, как прислугу!

– Ты не обязана это делать! – отрубил Майкл.

– Да, я не обязана делать это, – согласилась Мэри. – Но почему я это делаю? Потому, что я люблю вас… и потому, что вы не дали мне утонуть, когда я этого хотела!

У Мэри начиналась истерика. Слезы ручьем бежали у нее по щекам, руки дергались, словно в конвульсиях.

– Ради бога, Мэри! – воскликнул Майкл, бросая сигарету в пустой камин.

– Майкл!

Это был крик отчаяния. Мэри протянула к нему руки. В этот момент дверь открылась, и вошла Синтия. Она холодно сказала Майклу:

– Думаю, мисс Туги хочет вас видеть. Не могли бы вы зайти на минутку?

Ее слова сняли напряжение Майкла. И ужас, который охватил его при виде истерики Мэри, прошел.

Без слов он повернулся к двери и, выходя, понял, что Мэри упала в кресло и зарыдала.

Туги лежала совершенно неподвижно, но глаза у нее были открыты. Он наклонился, поцеловал ее и опустился на колени рядом с кроватью.

– Дорогая, – сказал он, – Синтия сказала, что ты хочешь видеть меня.

Туги ничего не отвечала, но Майкл инстинктивно понял, что она очень хочет побеседовать с ним. Наконец ей удалось прошептать:

– Письмо! Письмо… тебе.

Этот голос был так не похож на обычный голос Туги, он был таким слабым, едва различимым, что Майкл чуть не заплакал, когда услышал его. Но он спокойно повторил:

– Да, дорогая. Письмо. Ты хочешь, чтобы я взял какое-то письмо? Я правильно понял?

Она слабо кивнула и затем еще раз попыталась заговорить. По ее жестам он понял, что письмо находится в комнате.

– Ты положила его где-то здесь? Правильно? – спросил Майкл. – Куда ты могла его положить? В комод? В папку для бумаг? В письменный стол?

Все эти предположения оказались неверными. Но наконец он догадался:

– Оно в твоей Библии?

Туги кивнула, и он сразу же открыл книгу. Там лежало письмо. Оно было надписано:

«Майклу. Открыть после моей смерти».

Он взял письмо в руки, а потом, когда смысл написанного дошел до него, наклонился и уткнулся лицом ей в плечо.

– Не… думай так… Туги. Ты не умрешь. Говард говорит, что завтра тебе будет лучше. Не пугай меня.

Он слышал, как слабо бьется сердце Туги, и через несколько секунд поднял голову и сказал, отважно пытаясь улыбнуться:

– Я положу твое письмо в карман, но отдам его тебе завтра утром. Я не собираюсь открывать его еще много лет. Я не смогу жить без тебя, Туги! А мне столько предстоит сделать! – Он снова попытался улыбнуться. – Ты пугаешь меня, но я не боюсь. Ты не умрешь! Я хочу, чтобы ты жила! Очень хочу!

Ему показалось, что она хочет ободрить его, но что-то в ее глазах пугало его. Слезы потекли по щекам Майкла, когда он наклонился поцеловать ее.

Только через час он вышел из комнаты Туги в гостиную. Синтия ждала его.

– С ней все хорошо?

Он кивнул – не в силах что-либо сказать. За последний час произошло столько всего.

Он разговаривал с Туги. Она не могла отвечать ему, но он знал, что она все понимает. У него было чувство, что если он не скажет ей что-то важное сейчас, то завтра будет уже поздно.

И Майкл говорил. Но в то же время он чувствовал, что его слова излишни. Но он продолжал говорить, шептать ей, вспоминая прошлое, строя планы на будущее.

Затем, наконец, ее глаза затуманились, веки сонно закрылись, и он понял, что она уснула.

Поднявшись, он увидел, что все еще держит письмо, которое вытащил из Библии. Он сунул его подальше в карман.

– Завтра, – сказал он себе, – я верну его на место.

Но он уже тогда ясно понимал, что не сделает этого.

Майкл постарался закрыть за собой дверь как можно тише, чтобы не разбудить Туги.

В гостиной он налил себе чего-то и машинально выпил. Синтия по-прежнему сидела в кресле и заметила его смятение, когда он взглядом стал искать Мэри.

– Я отправила ее спать. Она устала и очень расстроена.

– Очень хорошо, – одобрительно покивал Майкл. – Она так много работает. А вы не хотите выпить?

– Нет, спасибо. Я уже выпила кофе, чтобы не хотелось спать, а теперь пойду к мисс Туги.

– Вы со всем справитесь? – спросил он. – Может, вам надо помочь?

Синтия покачала головой:

– Я сяду в кресло. Постараюсь не заснуть.

– Может, лучше будет мне остаться с ней? – предложил Майкл.

– Конечно нет, – ответила Синтия. – Вам нужно как следует выспаться. Завтра у вас много дел.

– Откуда вы знаете? То есть…

– Мисс Туги все рассказала мне, – ответила Синтия. – Вы имели успех?

Не говоря ни слова, Майкл кивнул.

– Хорошо. Это ей понравится. Она верит в вас.

– Я знаю.

– Поэтому вы не можете подвести ее, что бы ни случилось.

– Что вы имеете в виду? – резко переспросил Майкл. Но он слишком хорошо знал, что Синтия имеет в виду.

Свет горел только в гостиной, но он видел выражение глаз Синтии. Они были одни в комнате – он и женщина, которую он ненавидел. И хотя он всячески пытался подогреть в себе эту ненависть, у него не получалось. Ведь Туги любила ее и доверяла ей.

Все это было выше его понимания. И вдруг Майкл неожиданно решил обратиться к ней.

– Скажите мне, Синтия, – спросил он. – Она ведь не умрет, правда?

Наступило молчание, и затем Синтия, к его удивлению, сказала:

– Об этом можно только молиться, Майкл.

Когда Майкл шел в свою комнату, он все еще слышал ее слова. Ложась в постель, он повторял про себя:

– Мы будем молиться об этом.

Майкл уснул, едва только его голова коснулась подушки. Он не просыпался до тех пор, пока не услышал шума отодвигаемых занавесок. В комнате стояла Синтия.

Он тут же вскочил в кровати.

– Как она?

– Ни разу за ночь не пошевелилась, – ответила Синтия.

У нее дрожал голос. Это было совсем не похоже на ее обычную манеру говорить. Майкл увидел, что от слез у нее покраснели и опухли глаза.

– Доктор еще не приходил? – спросил он.

– Нет, – ответила Синтия, – но вчера он обещал прийти как можно раньше.

Она вышла из комнаты, а Майкл быстро надел халат и шлепанцы, затем подошел к туалетному столику и кое-как причесался.

Через минуту он уже был у двери в комнату Туги. Он очень тихо постучал и повернул ручку. Занавески были уже раздвинуты, и бледный утренний свет заливал комнату. Синтия сидела у кровати. Она напряженно смотрела на Туги и пыталась нащупать ее пульс. Когда она увидела Майкла, то сделала ему знак выйти из комнаты. Сама она тоже вышла вслед за ним.

В холле она посмотрела на него широко раскрытыми глазами:

– Майкл, я боюсь. Пульс едва слышен.

– Почему, вы не зашли ко мне ночью?

– А чем вы можете помочь ей? Чем мы все можем ей помочь? Я подумала, что она спит. Потом меня поразило, что она лежит слишком уж тихо…

У Синтии задрожал голос. Майкл ободряюще пожал ее руку, а затем снова поспешил в комнату Туги. Синтия была права. Туги лежала действительно очень тихо и неподвижно.

Было трудно понять, дышит она или нет. Он сел рядом с ней и взял ее руку. Она была безжизненно холодной.

Майкл сидел и смотрел на Туги. Он видел ее заострившийся нос, запавшие глаза под строго сведенными бровями.

Всю свою жизнь Туги боролась с несправедливостью, лишениями, горем и грязью. И все же она, как и другие ей подобные, не могла изменить хода жизни.

Вероятно, в душе она страдала из-за того, что у нее никогда не было мужа и собственных детей. Но она никогда не выбирала для себя легких путей.

Скольких людей она сделала счастливыми? Скольких спасла? На этот вопрос никто не смог бы дать ответа.

«Какая она замечательная!» – думал Майкл. Внезапно он почувствовал, как напряглись пальцы Туги. В тот же самый момент он услышал звонок у входной двери и шаги в холле.

«Это врач», – подумал он. Туги открыла глаза. Она посмотрела на него, и ее губы шевельнулись.

– Майкл, дорогой!

Он скорее почувствовал ее слова, чем услышал. Она смотрела на него, но ее взгляд ускользал от него. Потом она закрыла глаза, и ее ладонь выскользнула из руки Майкла.

Майкл слышал, как за его спиной открывается дверь. Он не повернулся, но произнес на всю комнату голосом, который не узнал даже сам:

– Туги умерла!