Текст книги "Английская роза"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Я буду рада танцевать с вами! – просто ответила Полина.

С этими словами она поднялась с места, и по тому, как радостно заблестели ее глаза, лорд Чарнок понял, что ей действительно очень этого хотелось.

Они двинулись по залу под романтическую мелодию, которую наигрывали скрипки. Когда они удалились от княгини настолько, что та уже не могла их услышать, Полина тихо проговорила:

– Вы все так тонко угадали! Все получилось именно так, как вы предполагали.

– Я очень рад, – отозвался лорд Чарнок.

– Мне хотелось написать вам и сказать, насколько я вам благодарна за все, но мне показалось, что это было бы ошибкой.

– Совершенно верно, – подтвердил он. – Это было бы опрометчиво с вашей стороны.

– Я могу только еще и еще раз сказать вам спасибо! – улыбнулась Полина. – Жаль, что я не могу найти более подходящих слов, чтобы выразить вам свою благодарность.

– Я рад тому, что все у вас сложилось так удачно, – сказал лорд Чарнок. – Так что теперь вы можете успокоиться и получать удовольствие от своего пребывания в России.

– Все были очень ко мне добры. И я стараюсь не вспоминать о тех вещах, которые так… испугали меня на борту корабля.

– Это разумно, – кивнул лорд Чарнок.

Какое-то время они танцевали молча, а потом Полина сказала:

– Вы ведь… не уедете, милорд, не предупредив… не попрощавшись со мной?

– Пока я не думаю об отъезде, – ответил лорд Чарнок.

По ее лицу он понял, что девушка надеялась услышать от него совсем другой ответ: взгляд у Полины остался все таким же открытым и выразительным, – и она неуверенно проговорила:

– Я понимаю, что мы не должны встречаться, но я чувствую себя увереннее, зная… что вы здесь, в этом же городе, и что, если случится что-нибудь… ужасное, я смогла бы… вас разыскать.

– Ничего «ужасного» случиться с вами не должно, мисс Полина, – твердо сказал лорд Чарнок. – Вы должны перестать тревожиться. Постарайтесь помнить, что большинство молодых девушек одного с вами возраста думают только о том, как весело провести время, и встречают каждый новый день с мыслями об этом.

– Я постараюсь не отличаться от них, – пообещала Полина. – И не забуду все… что вы мне говорили.

– Тогда у вас не будет никаких неприятностей.

В это мгновение танец закончился. Лорд Чарнок повернулся, собираясь отвести Полину на другую сторону зала, где сидела княгиня, когда рядом с ним чей-то голос произнес:

– Добрый вечер, милорд. Как приятно снова вас видеть!

Обернувшись, лорд Чарнок увидел, что ему протягивает руку князь Алексей Строганов, предпочитавший, чтобы знакомые и друзья называли его Алексисом.

Князь, человек необычайно богатый и пользовавшийся немалым влиянием при дворе, прославился, как настоящий Дон Жуан или Казанова – или просто как русский, перед чьим обаянием не могла устоять ни одна женщина. Лорду Чарноку было известно, что любовные связи этого человека часто бывали достаточно скандальными, а порой даже просто предосудительными, так что принятое в обществе выражение «сердечные дела» к ним применить было трудно.

– Я был рад услышать, что вы прибыли в Санкт-Петербург, – говорил тем временем князь Алексис, – как и то, что вы привезли с собой Английскую Розочку – столь прекрасную, что все наши русские орхидеи буквально позеленели от зависти.

Говоря это, он откровенно разглядывал Полину и, не обращая внимания на возражения лорда Чарнока, который поспешно заявил, что лично он Полину в Россию не привозил, добавил:

– Прошу вас представить меня. Я хочу незамедлительно познакомиться со столь прекрасным цветком.

Лорду Чарноку не оставалось ничего другого, как сказать:

– Мисс Полина Тайвертон – его сиятельство князь Алексис Строганов.

Полина присела в реверансе, а князь сжал ее пальцы и задержал в своей руке.

– Не могу поверить, что вы – не создание моей мечты, не плод моей фантазии, – проговорил он глубоким басом. – Но если вы – реальность, то я больше никогда не смогу мечтать, убедившись, насколько беспомощным было мое воображение!

Полина негромко засмеялась, и князь спросил:

– Почему вы надо мной смеетесь?

– Потому что вы разговариваете, словно персонаж какого-нибудь романа, – ответила девушка. – Я никогда не думала, что люди на самом деле могут так говорить!

Лорд Чарнок с удовлетворением подумал, что такого ответа на свои комплименты князю еще наверняка не случалось слышать, однако тот только сказал:

– Если вы будете ко мне так жестоки, мисс Полина, то повергнете меня в глубокое уныние, которое я не смогу побороть!

Полина снова засмеялась, услышав его цветистую речь.

– Княгиня Волконская говорила мне, – сказала она, – что любимое чтение царя – романы сэра Вальтера Скотта, однако ваше сиятельство драматизмом превзошли даже «Айвенго»!

– Вы просто обворожительны! – воскликнул князь.

Он порывисто поднес пальцы Полины к губам и поцеловал их.

– По-моему, – вмешался в их разговор лорд Чарнок, – мне следует проводить вас обратно к княгине Волконской.

– Не покидайте меня! – воскликнул князь. – Если бы вы только согласились танцевать со мной, я был бы на седьмом небе от счастья!

– Может быть, попозже, ваше сиятельство, – ответила Полина. – Думаю, что сейчас настало время разделить общество княгини.

Она сделала реверанс и отошла от князя, прежде чем тот успел снова начать протестовать. Двигаясь в сопровождении лорда Чарнока по залу, Полина без всяких слов понимала, что он доволен тем, как она себя вела. Приближаясь к креслу, где сидела княгиня Волконская, он негромко проговорил:

– Остерегайтесь этого человека, мисс Полина! Старайтесь не иметь с ним никаких дел.

Полина кивнула. Подведя ее к княгине, лорд Чарнок сказал:

– Возвращаю вам мисс Полину. Она много рассказывала мне о том, как вы к ней добры. Не сомневаюсь, что ее дядя и тетка будут глубоко благодарны вашей светлости за такое внимание, проявленное к их племяннице.

– Очень приятно иметь в нашем доме такую юную и милую гостью, – ответила княгиня. – Надеюсь, милорд, что вы найдете время отобедать у нас на будущей неделе?

– Буду счастлив, – сказал лорд Чарнок.

Он вежливо поклонился княгине и, не взглянув на Полину, отошел.

Провожая его взглядом, девушка решила, что среди приглашенных никто не смог бы с ним сравниться. Как бы ей хотелось, чтобы их танец еще только начинался!

«Мне бы больше всего хотелось танцевать именно с ним», – призналась она себе.

Продолжая наблюдать за лордом Чарноком, Полина увидела, что прекрасная женщина, с которой он разговаривал в начале вечера, подошла к нему и довольно решительно положила руку ему на сгиб локтя. Эта картина вызвала в Полине какое-то странное чувство, в котором она по неопытности не признала ревности.

«Что значит для него эта русская женщина? – подумала она. – И кто она такая?»

Не решаясь задать этот вопрос княгине, Полина дождалась, когда ее пригласил танцевать молодой человек, рядом с которым она сидела за обедом. У него она спросила:

– А кто та необыкновенно красивая женщина, которая сейчас разговаривает с лордом Чарноком?

– Это графиня Наталья Оболенская.

– Она очень хороша собой!

– Так считают многие мужчины, – ответил ее партнер. – Говорят, она разбила такое множество сердец, что во всем мире не найдется женщины, которая сравнялась бы с ней в этом!

– Разбила множество сердец?

Почему-то Полине было очень трудно выговорить эти слова.

– Да. Двое отвергнутых ею мужчин покончили жизнь самоубийством, а уж сколько было из-за нее дуэлей – просто нельзя сосчитать!

– Она… не замужем?

Молодой человек рассмеялся.

– Ну что вы! Она замужем за очень видным государственным деятелем. А государственные дела требуют его частых и длительных отлучек. Вот и сейчас он где-то на юге.

Полина удивилась тому, что известие о том, что графиня замужем, вызвало у нее почему-то чувство облегчения. Девушке даже показалось, что огни хрустальных люстр словно стали ярче. И в то же время, глядя, как лорд Чарнок покидает бальный зал рука об руку с красавицей-графиней, она почувствовала себя так, словно он оставил ее и она снова стала совершенно одинокой и потерянной в этом чужом, враждебном мире.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Голос слуги, неожиданно прозвучавший в комнате, заставил Полину вздрогнуть.

– Его сиятельство князь Алексей Строганов!

Полина с испугом поняла, что ей придется принимать князя одной: княгиня уехала из дому, получив с курьером личное приглашение царицы.

– Я никак не могу вас позвать с собой, Полина, – сказала она, прощаясь. – Ее Императорское Величество желает поговорить со мной наедине.

– Не беспокойтесь, ваше сиятельство, я прекрасно проведу время, – ответила Полина. – Мне еще не удалось как следует осмотреть вашу библиотеку. Но я уверена, что найду там великое множество редких и увлекательных книг.

Княгиня засмеялась:

– Не сомневаюсь, что вы найдете там немало интересного. Эту библиотеку собирало не одно поколение князей Волконских. Хочу вам напомнить, мисс Полина, что сегодня вечером в Михайловском дворце будет прием. Я знаю, что великая княгиня Елена мечтает с вами познакомиться.

– Ах, как это интересно! – откликнулась Полина.

Когда княгиня уехала, она поспешила в библиотеку и сразу же нашла книгу, которую хотела бы почитать. Удобно устроившись у окна в Золотой гостиной – она всегда предпочитала устраиваться именно на этом месте, когда оставалась одна, она облюбовала это уютное местечко при первом же осмотре дворца, – девушка вскоре забыла обо всем, кроме книги. Рассказ об истории и архитектуре Санкт-Петербурга поглотил все ее внимание.

Теперь она поспешно встала, не в состоянии придумать, что же ей теперь делать. Полина ни за что не хотела бы остаться наедине с князем Алексисом.

С того дня, как лорд Чарнок представил его ей во время вечера в британском посольстве, князь постоянно преследовал ее – и настолько решительно и упорно, что временами Полине становилось по-настоящему страшно. Ей не нравились его чересчур пристальные и горячие взгляды, она не верила комплиментам, которые с такой легкостью слетали с его губ. А когда ей приходилось принимать его приглашения на танец, он прижимал ее к себе слишком тесно и был совершенно глух ко всем ее попыткам охладить его пыл.

Сейчас, подойдя к ней, князь поднес ее руку к своим губам и запечатлел на ее пальцах поцелуй, который отнюдь нельзя было бы счесть просто вежливым приветствием: он был слишком страстным и долгим.

– Боюсь, ваше сиятельство, – сказала Полина, – что мне не следовало принимать вас. Я сейчас одна. Слугам следовало бы сообщить вам об этом.

– Они это сделали! – ответил князь. – Но раз княгини здесь нет, я могу разговаривать с вами так, как мне давно этого хотелось – с той минуты, как я впервые вас увидел.

– Вы прекрасно знаете, что так поступать… не принято, – сказала Полина. Она хотела бы говорить холодно, но на самом деле ее голос звучал очень робко.

– Когда вы узнаете меня поближе – а я полон решимости этого добиться, – заявил князь, – то вы поймете, что я никогда не поступаю так, как принято. Я делаю то, что я хочу, – а это совсем другое дело.

– Тогда… раз вы отказываетесь… уйти, – сказала Полина, – уйти… должна буду я.

Говоря это, она старалась на него не смотреть.

Она пыталась сохранить спокойствие и держаться с достоинством, но чувствовала, что сердце у нее в груди трепещет, словно испуганная птичка. Если бы она дала волю своим желаниям, то бросилась бы бежать как можно скорее.

Все, что она слышала о князе, его слишком откровенные комплименты, которые он говорил ей, когда они танцевали, его оценивающие взгляды – все это невыносимо пугало ее. Она пыталась убедить себя в том, что ее страх необоснован, что этот человек не может причинить ей зла, раз она гостит в доме князей Волконских. Но в то же время она успела пробыть в Санкт-Петербурге уже достаточно долго, чтобы убедиться в том, что в свете один за другим завязываются романы, порой скандальные, и все относятся к этому снисходительно. И Полина не сомневалась в том, что подчеркнутое внимание князя ни для кого не осталось незамеченным.

– Неужели вы действительно думаете, что сможете так легко избавиться от меня?

Он говорил полушутливо, но какие-то странные интонации, прозвучавшие в его голосе, сказали Полине, что, если она попытается уйти, он обязательно ее остановит – а это будет означать, что он к ней прикоснется! Такая перспектива ее ужаснула – и девушка заколебалась, не зная, как лучше поступить. Помолчав несколько секунд, она сказала:

– Если вы действительно хотите… о чем-то со мной поговорить, то я вас выслушаю. Но, пожалуйста, ваше сиятельство, будьте кратки. Если княгиня вернется и застанет вас здесь, то она сочтет очень… странным то, что я приняла вас… в ее отсутствие.

– Уверяю вас, ничего странного она в этом не увидит! – ответил князь. – Она прекрасно знает, что такое любовь. А именно о любви я и хочу поговорить с вами, моя прекрасная Английская Розочка.

Полина возмущенно выпрямилась.

– А вот об этом… я совсем не хочу… слышать!

– Почему же? Любовь касается всех женщин, и я еще никогда в жизни не был настолько глубоко убежден в том, что я – именно тот человек, которому следует научить вас самому увлекательному, манящему и волнующему чувству, на которое только способен человек.

Его голос зазвучал на особенно низких нотах. Полина сидела на диване, он опустился рядом с ней – и, к ее негодованию, придвинулся вплотную! Ей удалось немного отстраниться, но теперь она оказалась прижатой к подлокотнику.

– Я вас люблю, Полина! – говорил тем временем князь с необыкновенной пылкостью. – Я так сильно вас люблю, что теперь не в силах ждать каждой новой встречи с вами. Страсть толкает меня к безрассудным поступкам. Что вы сделали со мной? Почему меня так сильно терзает это чувство?

Полина отвернулась, чтобы не смотреть на него. Устремив взгляд на дальнюю стену гостиной, она ответила:

– Пожалуйста, прекратите, ваше сиятельство… Вы не должны… говорить мне… такие слова.

– Почему же? Вы должны меня выслушать! Я жажду вас, Полина, и я уверен, что могу подарить вам счастье.

Вздохнув, князь Алексис добавил:

– Если бы я мог предложить вам стать моей женой, я непременно сделал бы это. Но, наверное, вы уже знаете, что я женат. Мой брак, увы, очень несчастливый.

Полина напряглась, услышав слово «брак», и переспросила его:

– Вы… женаты?

От изумления голос у нее зазвучал неожиданно громко.

– Да, конечно, – ответил князь. – В России обычно браки заключаются, пока жених и невеста еще очень юные. Мою жену выбрали для меня мои родители.

– Н-но… у вас есть… жена!

– Да, но это не должно вас тревожить.

– Конечно, это меня тревожит! – возразила Полина. – И, на мой взгляд, вы поступаете нехорошо… очень нехорошо… когда говорите со мной таким образом. Ведь вы – человек… женатый, и ваша верность… должна принадлежать женщине, которая носит ваше имя.

Князь передернул плечами, словно отмахиваясь от слов Полины.

– В нашем с нею браке смешно говорить о любви или верности. Мы живем в разных местах страны. Забудьте о ней, Полина. Я предлагаю вам мое сердце. Ведь это же значит очень многое – и может связать нас гораздо крепче, чем какое-то там обручальное кольцо!

Полина стремительно встала.

– Я не имею желания слушать подобные слова, ваше сиятельство, – сказала она. – Меня ужасает то, как вы говорите о своем браке, словно… он не имеет никакого значения. И я вовсе не польщена тем… что вы предлагаете мне свою любовь. По моему мнению, это… настоящее оскорбление!

Ей казалось, что князь должен был бы смутиться, а он только сжал ее руку обеими руками, так что она не могла уйти, и сидел, глядя на нее с улыбкой.

– Я вас обожаю! – сказал он. – Можно ли найти более привлекательную, более обольстительную женщину? Даже сейчас, когда она меня укоряет!

Он поцеловал ее пальцы, и прикосновение его губ словно обожгло ее кожу. Полина пыталась высвободиться, но князь продолжал крепко удерживать ее руку.

– Моя сладкая, нежная Английская Розочка! – говорил он. – Я заставлю вас понять, что на свете нет ничего важнее любви. Любовь не знает преград!

Полина снова попыталась вырвать руку.

– Пожалуйста, отпустите меня, ваше сиятельство! – воскликнула она. – Я уже сказала вам, как я отношусь к вашим словам. Я должна просить вас быть джентльменом и… уважать мои чувства!

Князь от души расхохотался.

– Но я ведь не английский джентльмен – холодный, благовоспитанный и, конечно же, невероятно добропорядочный!

С откровенной насмешкой он добавил:

– Я – русский, и в моей крови горит огонь, который заставит вспыхнуть и вас. Тогда вы поймете, что любовь бывает всепожирающей, всемогущей, непреодолимой!

Князь повернул ее руку и страстно прижался губами к ее ладони. И хотя он целовал только ее руку, у Полины появилось такое чувство, словно эта бесцеремонная ласка оскверняет все ее тело.

– Отпустите меня! Отпустите сейчас же! – вскрикнула она.

Не обращая внимания на ее протест, князь поднялся на ноги, и она с ужасом поняла, что он намерен ее обнять. Девушка испуганно крикнула, и в этот момент, к ее глубочайшему облегчению, дверь гостиной открылась и вошел князь Волконский.

– О, я не знал, что вы здесь, Алексис! – воскликнул он.

Благодаря его своевременному появлению Полина смогла вырваться от князя и, ничего не объясняя хозяину дома, быстро пересекла гостиную и исчезла за дверью. Видя ее поспешное бегство, князь Иван выразительно приподнял брови и посмотрел на князя.

– Опять взялись за ваши привычные фокусы, Алексис? – осведомился он.

– Она очаровательна! Просто диво, как мила! – отозвался князь. – Она – сама невинность. До чего же интересно будет разбудить в ней страсть!

Князь Иван помолчал немного, прежде чем сказать:

– Его Величество не желает, чтобы в настоящий момент начались какие-нибудь трения с англичанами. Именно поэтому все так носятся с лордом Чарноком. Не стоит забывать, что эта юная англичанка его протеже.

– С чего вы взяли? Они лишь приплыли на одном судне! – возразил князь Алексис. – И потом, Наталья не оставит ему времени думать о какой-то другой женщине – он будет занят ею одной!

– Уверен, что тут вы правы, – согласился князь Иван. – Но в то же время англичане всегда помогают друг другу. Если девица устроит шум, то Его Величество будет очень недоволен.

Князь Алексис выразительно махнул рукой.

– Еще не бывало такого, чтобы женщины устраивали шум – если не считать того момента, когда я их бросаю…

Князь Иван рассмеялся.

– Ваша самоуверенность, Алексис, просто безгранична. Но должен признать, что у вас есть для этого достаточно веские основания.

– Предоставьте все мне, в том числе и очаровательную Полину, – сказал князь Алексис.

Оказавшись в безопасности собственной спальни, Полина снова подумала о том, насколько прав был лорд Чарнок, предупреждая ее, чтобы она никогда не оставалась наедине с русским мужчиной. Она дала себе слово, что, когда в следующий раз княгиня куда-нибудь уедет, она не станет оставаться в одной из гостиных, а запрется у себя в комнате.

Сейчас она была страшно напугана, и ей очень не хватало присутствия лорда Чарнока и его спокойного голоса, при звуке которого она сразу же начинала чувствовать себя увереннее. Но тут она вспомнила, насколько он был поглощен графиней Оболенской, и печально подумала, что ему сейчас не до нее и ее неприятностей. При этой мысли она окончательно сникла. Тем не менее, Полина не могла не вспоминать о лорде Чарноке и не тосковать по нему. Он был так добр к ней во время путешествия в Россию, что ей вдруг захотелось, чтобы их плавание вообще никогда не заканчивалось – чтобы благодаря какому-нибудь волшебству они уплыли бы вдаль, за грань реальности, в мир грез и фантазий.

События развивались настолько неожиданно, что, оказавшись на следующий день за городом, Полина все никак не могла прийти в себя. Они отъехали довольно далеко от Санкт-Петербурга и остановились в великолепном дворце. Полина даже в мечтах не могла представить себе существование столь роскошных поместий.

Вернувшись после посещения царицы, княгиня объявила, что царь пожелал, чтобы они погостили у него в загородном дворце, в Царском Селе, куда им предстояло уехать уже следующим утром, преодолев те несколько десятков миль, которые отделяли это место от столицы.

Вся прислуга принялась паковать дорожные сундуки и делать другие необходимые приготовления. Подобной веселой суеты Полина еще никогда в жизни не видела – и была ею просто заворожена. Дэйви не могла поехать вместе с нею: через два дня должен был отплыть корабль в Стокгольм. Вместо нее Полине нашли русскую горничную, которая оказалась весьма умелой и услужливой.

Они с Дэйви выбрали все наряды, которые могли бы понадобиться Полине в Царском Селе, оставив немалое количество платьев дожидаться возвращения хозяйки в городском доме.

– Я постараюсь сложить их как можно тщательнее, – пообещала Дэйви. – Тогда, если вдруг ваш визит продлится дольше, чем рассчитывает княгиня, вам останется просто попросить доставить туда остальные ваши сундуки.

– Я очень благодарна вам за вашу доброту, – сказала Полина.

Она дала Дэйви довольно крупную сумму в качестве чаевых и к тому же подарила ей теплую шаль, которой горничная особенно восхищалась, разбирая ее вещи.

– Но это слишком роскошный подарок! Вам не следует с ней расставаться, мадемуазель! – запротестовала Дэйви.

– Мне посчастливилось иметь так много хороших вещей, – отозвалась Полина. – И мне бы очень хотелось, чтобы эта шаль осталась у вас. Тогда, надевая ее, вы вспоминали бы обо мне.

– Я вас всегда буду помнить, мадемуазель, – искренне пообещала Дэйви, – и всегда буду за вас молиться.

– Спасибо, – отозвалась Полина. – У меня такое чувство, что ваши молитвы могут мне очень понадобиться.

Говоря это, она снова думала о князе Алексисе и радовалась тому, что уезжает из Санкт-Петербурга и сможет хотя бы некоторое время не беспокоиться относительно его вольностей.

Каков же был ее ужас, когда, спустившись в Царском Селе к обеду, она обнаружила, что ее бесцеремонный поклонник тоже получил приглашение от императора! Его присутствие ввергло бы ее в полное отчаяние, если бы Полина с невыразимым облегчением не услышала, что на следующее утро ожидается приезд лорда Чарнока.

Естественно, Полина не могла знать того, что все увеселение было задумано потому, что царь уже начал досадовать на то, насколько мало сведений ему удалось получить от графини Натальи и других агентов, которым поручено было следить за лордом Чарноком. По приказу своего начальства агентам тайной полиции удалось даже вскрыть в его отсутствие два замка на чемоданчиках с дипломатическими документами, которые он всегда держал у себя в спальне. Хотя агенты действовали весьма умело – настолько умело, что обычный курьер ничего не заметил бы, – лорд Чарнок моментально заметил признаки обыска.

Происшедшее мало его встревожило, поскольку все документы в чемоданчиках были в зашифрованном виде, так что русским предстояло затратить немало трудов на то, чтобы разгадать достаточно сложные коды. Но даже если бы в конце концов им удалось узнать содержание всех его бумаг, они обнаружили бы, что в них нет ничего особенно интересного.

Главная цель его поездки была известна ему одному и не содержалась ни в одной бумаге, а хранилась в его памяти.

Его весьма забавляли попытки графини Натальи выяснить у него подробности его визита – и в пылу страсти, и потом, когда, как она рассчитывала, он был слишком разнежен, чтобы помнить об осторожности. Ответы, которые он давал на ее расспросы, чрезвычайно раздосадовали царя, и, обругав графиню и агентов тайной полиции, он решил, что продемонстрирует их беспомощность, сам выполнив ту работу, которую должны были сделать они.

– Мне бы хотелось, чтобы вы увидели Царское Село, – сказал он лорду Чарноку. – Мы с императрицей собираемся отправиться туда завтра, и я очень надеюсь, что вы к нам присоединитесь.

– Я буду искренне рад это сделать, – ответил лорд Чарнок, – однако надеюсь, что Ваше Величество позволит мне присоединиться к вам на день позже, поскольку на завтрашний вечер британский посол уже назначил обед, где я должен быть почетным гостем.

Царь согласился, скрывая свое недовольство. Остальные гости были подобраны весьма тщательно. Князь и княгиня Волконские были приглашены вместе с Полиной в расчете на то, чтобы скрасить пребывание англичанина в загородном дворце присутствием соотечественницы. В числе приглашенных было несколько родственников императора, которые славились своим остроумием и занимательными разговорами, но никоим образом не были связаны с политикой.

– Мне прекрасно известно, как надо устраивать такие дела, – сказал царь шефу тайной полиции. – Ваши люди привыкли мыслить слишком шаблонно и поэтому не могут найти ключ к такому сложному человеку, как лорд Чарнок.

– Я глубоко убежден в том, что Ваше Императорское Величество смогут сделать то, что не удалось нам, – ответил граф Бенкендорф, думая при этом, что это крайне маловероятно.

Царское Село находилось примерно в двух часах езды от Санкт-Петербурга. Полина с огромным интересом рассматривала окрестности, по которым их с невероятной скоростью мчала карета, запряженная четверкой чистокровных лошадей. Русские, из тех, что ей удавалось увидеть, произвели на нее не слишком благоприятное впечатление. В основном это были мужчины, высокие и крепкие, но дикие на вид. Их высокие сапоги, в которые были заправлены брюки, странного покроя рубахи, длинные бороды и всклокоченные волосы – все это придавало им неопрятный вид. Женщин почти не видно было, а те, что попадались им на пути, сторонились их, и Полине не удалось составить о них своего впечатления.

Дворец потряс Полину своими размерами. Княгиня говорила Полине, что гостей будет довольно мало, но еще до приезда лорда Чарнока девушка насчитала не меньше тридцати гостей.

Обед был подан в пять часов, и все уселись за длинный стол в форме подковы, в огромном обеденном зале. Слуги, рослые как на подбор, в алых с золотом ливреях, бесшумно двигались вдоль стола, безукоризненно обслуживая гостей.

Полина была поражена, когда ее горничная, русская улыбчивая девушка, которая могла вполне неплохо объясняться по-французски, рассказала ей, что на кухне занято четыреста человек, а сорок поваров постоянно сопровождают царя, так что всякий раз, когда царская семья переезжает из Санкт-Петербурга в какой-нибудь из загородных дворцов, для этого требуется целый караван.

В этот день Полина впервые увидела детей императора: после обеда вниз вышли двое маленьких великих князей в русских костюмах. Они выглядели очень счастливыми и беззаботными. Когда царь сказал им что-то, показавшееся им забавным, они хохотали от души.

Детей сопровождали их старая няня-шотландка и гувернантка-француженка. Когда мальчиков отпустили гулять, их наставницы удалились вместе с ними, и Полина невольно подумала, что, если бы не советы лорда Чарнока, она сейчас находилась бы в подобном положении.

После того как трапеза закончилась, императрица первой поднялась из-за стола, давая знак всем остальным, пригласив их собраться здесь же в восемь часов, когда должен был начаться прием.

Полина еще раз переоделась – на этот раз в очень элегантное бальное платье. Остальные дамы были разодеты настолько пышно, что она усомнилась, можно ли встретить более роскошные наряды даже на самых торжественных дворцовых приемах в Англии или в другой европейской стране. Помимо изысканных модных туалетов, русские аристократки блистали потрясающими драгоценностями. На царице, высокой и грациозной, было белое платье, к которому очень подходило колье с невероятно крупными и яркими сапфирами, и даже одна из ее дочерей, которой было всего четырнадцать, надела ожерелье из идеально подобранного жемчуга и браслеты с бриллиантами и рубинами.

Хотя император любил подчеркивать, что ведет весьма скромную жизнь, невозможно было представить себе более яркой демонстрации власти, богатства и транжирства, которые были сосредоточены вокруг царского двора.

Общий разговор шел уже около двух часов, когда Полина заметила, как князь Алексис, с которым она не разговаривала со времени своего приезда в Царское Село, старается пробраться сквозь толпу гостей поближе к ней. Она быстро огляделась в поисках княгини и обнаружила, что та разговаривает с немолодой женщиной, так же, как и они, приглашенной гостить во дворце.

Когда Полина поспешно подошла к ней, княгиня озабоченно спросила, заметив взволнованный вид девушки:

– Что-то случилось?

– Я хотела узнать, ваше сиятельство, можно ли мне уйти к себе? – сказала Полина. – У меня немного болит голова. День был не только невероятно интересный, но и очень утомительный.

– Наверное, на самом деле вы хотите сказать, – с улыбкой отозвалась княгиня, – что не успели отдохнуть после двух балов в Санкт-Петербурге. Поскольку завтра мы наверняка не ляжем допоздна, думаю, что вам можно сейчас потихоньку уйти. Если Ее Императорское Величество заметит ваше отсутствие, я принесу ей ваши извинения.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Полина.

Она поспешно прошла к двери, и только оказавшись у выхода, осмелилась оглянуться – и увидела на лице князя Алексиса откровенный гнев. Несомненно, она поступила благоразумно, постаравшись избежать встречи с ним.

На следующий день Полине объяснили, что, находясь за городом, царь предпочитает, чтобы все было не слишком формально. Это надо было понимать так: после того, как он решал, чем ему заняться, остальные могли выбирать сами – присоединяться к нему или проводить свободное время по собственному усмотрению.

Лорд Чарнок приехал довольно рано, и император увлек его в сад, чтобы англичанин мог полюбоваться новой планировкой, которую Его Величество задумал сам, и увидеть новый фонтан с покрытыми позолотой богами и богинями, сравнительно недавно установленный перед самым дворцом.

Зная, что князь Алексис непременно будет ее искать, Полина старалась ни на шаг не отходить от княгини. Девушка считала, что под ее покровительством она находится в полной безопасности, но князь Строганов был опытным ловеласом. Он подошел к ним и обратился к княгине Ольге:

– Вы позволите мне показать нашей английской гостье птичник? Я уверен, что ей будет интересно увидеть птиц, которых собрала там Ее Императорское Величество.

– Ну конечно же, Алексис! – ответила княгиня. – Но если вы думали заинтересовать этим и меня, то должна вам сказать, что я и так уже слишком много раз его видела.

Когда она говорила эти слова, ее глаза лукаво поблескивали. Князь с улыбкой сказал:

– Мне очень жаль, что вы не составите нам компанию, но было бы обидно, если бы мисс Тайвертон лишилась такого зрелища. Все, что связано с художественными способностями нашей августейшей хозяйки дома, стоит посмотреть.