Текст книги "Английская роза"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
С того времени лорд Чарнок невзлюбил Кэтлин Ротбери. Кроме того, он всегда презрительно относился к красивым, но пустоголовым женщинам, единственным развлечением которых была игра с огнем, а вернее, с сердцами, что часто имело трагические последствия для тех, кто оставался в побежденных.
Одного того, что лорд Чарнок остался равнодушным к ее призывным взглядам и намеренно избегал встреч с нею, было достаточно, чтобы Кэтлин Ротбери стало еще важнее одержать над ним победу, однако все ее приемы и уловки оказались напрасными. Только после того, как графиня вынуждена была признать свое поражение, она пообещала себе, что рано или поздно преподаст лорду Чарноку урок, которого тот определенно заслуживает.
С ее точки зрения, не существовало ничего более неприятного, чем необходимость присматривать за молодой девицей во время длительного плавания. Возвращаясь в Лондон, она удовлетворенно думала, что ее враг наверняка будет страшно досадовать на навязанную ему роль и в то же время чувствовать, что не может пренебречь своим прямым долгом.
Графиня Ротбери глубоко ошибалась. Лорд Чарнок не имел намерения думать ни о чем, кроме собственного удобства. Ему предстояла большая работа, и, если уж на то пошло, он был крайне недоволен тем, что вынужден ехать в Россию именно в этот момент. Он согласился на поездку в Санкт-Петербург с огромной неохотой, после долгих уговоров со стороны министра иностранных дел. Тот уверял, что не может найти больше никого, кому можно было бы поручить столь трудную миссию.
– Это я не могу доверить никому, кроме вас, – говорил лорд Пальмерстон. – Вы не хуже меня знаете, чего можно ждать от этих русских. У них повсюду шпионы – и все, что вы будете говорить и даже думать, станет передаваться шефу полиции. Что еще хуже, так это известие о том, что тайная полиция получила полную власть, а сам император становится все менее и менее предсказуемым.
– Я об этом слышал, – согласился лорд Чарнок. – Одному богу известно, что в конце концов произойдет в этой стране.
Министр иностранных дел тяжело вздохнул.
– Уже сейчас армия ненавидит царя. Он по любому поводу впадает в необузданную ярость. Он жесток, мстителен и низок.
Лорд Чарнок кивнул:
– Я тоже слышал такие отзывы, но надеялся, что это все-таки преувеличение.
– Боюсь, что нет, – ответил лорд Пальмерстон. – Он превратил свою громадную империю в военный лагерь. Для него монаршая власть – это только некое продолжение армейской дисциплины.
Лорд Чарнок вздохнул.
– Мне рассказывали, что он на каком-то докладе написал: «Я не могу допустить, чтобы хоть один человек осмелился не повиноваться моим пожеланиям в первую же секунду, как ему стало о них известно».
Лорд Пальмерстон кивнул.
– Это правда. Но, к великому сожалению, пожелания у него довольно эксцентрические – и это еще мягко сказано. Он предписал носить мундиры практически всем: профессорам, студентам, инженерам и служащим гражданских учреждений.
– Звучит просто невероятно! – пробормотал лорд Чарнок.
– Не брить усы разрешено только военным офицерам, – с улыбкой продолжил лорд Пальмерстон, – но все усы должны быть черными. В противном случае их велено красить!
Оба мужчины расхохотались. Отсмеявшись, лорд Чарнок сказал:
– Царь, несомненно, должен быть назван самым неприятным монархом Европы. И как я уже говорил, у меня нет желания ехать в Санкт-Петербург.
– Но у меня не найдется больше никого, кто устоял бы перед ним и не дал бы себя сломить, провести или загипнотизировать!
Лорд Чарнок снова вздохнул.
– Ладно. Но я постараюсь, чтобы моя поездка была как можно более короткой.
– При условии, что она будет успешной. По мне, можете вернуться хоть на следующий день.
– Вот спасибо! – саркастически отозвался лорд Чарнок, понимая, насколько трудная задача перед ним стоит.
Оказавшись на корабле, он распорядился, чтобы все курьерские чемоданчики с дипломатическими документами – а их было немало – были размещены там, где он мог бы за ними присматривать. Все их содержимое было зашифровано, но лорд Чарнок прекрасно знал, что русские обладают чрезвычайно талантливыми специалистами, которые могут расшифровать любой код. Знал он и то, что русские обыскивают все имущество приезжих – даже тех, кто обладает дипломатическим иммунитетом.
Лорду Чарноку довольно часто приходилось путешествовать, поэтому сопровождающие его слуги знали, как обеспечить ему удобство и комфорт во время поездок. Его камердинер, который находился у него в услужении уже пятнадцать лет, отдал стюардам соответствующие распоряжения, и все, что было нужно делать, делалось словно по мановению волшебной палочки. Такое положение могло бы вызвать у других, менее опытных путешественников, чувство немалой зависти.
Когда корабль отошел от берега, лорд Чарнок уже открыл один из чемоданчиков с бумагами и начал работать с некоторыми из них. Он забыл и думать о той ответственности, которую попыталась навязать ему графиня Ротбери, надеясь повесить ему на время путешествия заботы о своей племяннице.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Полина очень робела, когда пришло время идти в салон обедать.
Однако, когда она вошла в салон и сказала стюарду свое имя, тот провел ее не к большому столу, расположенному в центре помещения и за которым уже почти не оставалось свободных мест, а к одному из маленьких столиков на одного человека, стоявших вдоль стен.
Полина поняла, что это было сделано в соответствии с указаниями русского посланника, и очень обрадовалась тому, что ей не придется разговаривать с незнакомыми попутчиками. Некоторые из них показались ей довольно неотесанными, и во время обеда они вели себя довольно шумно.
Она уже приступила к еде, когда увидела входящего в салон лорда Чарнока. Он показался ей очень высоким – и высокомерным. Создавалось впечатление, что он презирает всех окружающих и ту обстановку, в которой оказался. Его провели к столику в дальнем конце салона, скрытому в небольшом алькове, так что в некотором отношении чопорный аристократ сумел отделиться от остальных пассажиров.
Полина видела, что он тщательно выбирал себе блюда из предложенного меню, а потом к его столу подали бутылку шампанского в ведерке со льдом. Налив себе шампанского, лорд Чарнок открыл захваченную с собой книгу и начал ее читать.
Полина сразу же решила, что это очень мудрое решение, и пожалела, что сама не додумалась до него. Поскольку она обедала одна, то ей ничего не оставалось делать, как смотреть на окружающих. Лорд Чарнок подал ей идею, как занять себя во время других трапез, когда она все так же будет сидеть в одиночестве.
Блюда подавали с большими перерывами, потому что стюардов не хватало. Обедающие постоянно требовали внимания, заказывая то одно, то другое, так что обслуживать их было нелегко. Те, кто сидел за центральным столом, постоянно требовали, чтобы им подали еще вина, так что Полина могла только радоваться тому, что не сидит за одним столом с ними.
Особенную ее неприязнь вызывал один из пассажиров, сидевший на дальней стороне стола, лицом к ней. Он постоянно рассматривал ее – как ей показалось, довольно бесцеремонно и даже нахально. Ей даже пришла в голову мысль уйти, но она еще не закончила обедать, да и сидеть в одиночестве в каюте было не лучшим времяпрепровождением. Стараясь не обращать внимания на назойливые взгляды, она решила, что постарается дождаться конца обеда.
По правде говоря, она испытала огромное облегчение, когда перед ней поставили последнее блюдо и стюард осведомился, не желает ли она чего-нибудь еще.
– Нет, спасибо, – ответила Полина.
Она встала из-за стола и, осторожно двигаясь между столиков из-за того, что судно довольно сильно качало, пошла к лестнице и поднялась к себе в каюту.
Каюта была достаточно удобная, и, к счастью, у нее была книга, которой можно было себя занять. Полине, которая так любила читать, хотелось захватить с собой в дорогу как можно больше книг, но камеристка ее тетки, помогавшая ей собирать вещи, настояла на том, чтобы уложить в дорожный чемодан как можно больше самой разнообразной одежды.
– Никогда нельзя знать заранее, что вам понадобится, мисс, – за границей-то! – тоном мрачного предостережения заявила она. – Как я слышала, в России все время идет снег.
– Ну, надеюсь, что не в это время года! – с улыбкой ответила Полина.
– Точно не могу этого сказать, но ко всему надо быть готовой, мисс, – упрямо сказала служанка.
Было очевидно, что для нее Россия – это невероятно далекая и экзотическая страна. По правде говоря, Полина была склонна с нею согласиться.
Пусть она твердила себе, что нельзя давать волю предрассудкам, и коль скоро она должна оказаться в России, то надо узнать побольше о ее истории и ценить те сокровища, которые, как говорилось в каждой книге, она должна там увидеть. Но как Полина ни старалась заставить себя с оптимизмом смотреть в будущее и радоваться тому, что ее ждет, она не могла избавиться от тревоги и дурных предчувствий.
Ночью ветер усилился, и к утру корабль начало сильно качать, причем качка все время менялась с килевой на боковую, что было достаточно неприятно. К счастью, оказалось, что Полина совсем не подвержена морской болезни, так что, поскольку в каюте было довольно жарко и душно, она надела свой дорожный плащ и вышла на палубу.
Там почти не было видно никого из пассажиров. Полина не решилась подойти к поручням, потому что пересечь палубу ей показалось достаточно опасно. Поэтому она осталась стоять в дверях, любуясь белопенными волнами волнующегося моря.
Бушующая стихия являла собой величественное зрелище, но Полине совсем не было страшно: она опасалась только, как бы брызги, заливающие палубу, не промочили ее насквозь.
Она долго стояла, любуясь на волны, и уже начала замерзать, но когда повернулась, собираясь покинуть палубу, то чуть не натолкнулась на того неприятного мужчину, который наблюдал за ней накануне во время обеда.
– Доброе утро, красотка! – сказал он. – А вы явно хорошая морячка!
– Доброе утро, – вежливо отозвалась Полина и попыталась пройти мимо незнакомца.
Однако он заслонил ей дорогу и сказал:
– Я искал вас вчера после обеда, а вы куда-то исчезли!
Полина лихорадочно пыталась придумать, что можно было бы сказать, чтобы избежать знакомства с этим человеком. Она решила, что было бы слишком высокомерным напоминать ему, что они друг другу не представлены. Тем более ей показалось, что он относится к тому классу людей, которым ее отец отказал бы в праве называться джентльменом. Было ясно, что его нельзя поощрять. Кроме того, накануне вечером от его слишком пристального и нахального взгляда ей было страшно неловко. Она попыталась пройти, сказав при этом:
– Извините, я хочу вернуться к себе в каюту.
– К чему такая спешка? – спросил он. – Пойдемте присядем где-нибудь, и вы все мне про себя расскажете.
– Я… э-э… боюсь, что я слишком… занята, – ответила Полина и снова попыталась уйти.
Он попробовал было ее задержать, но в этот момент появился кто-то из пассажиров, и, когда бесцеремонный незнакомец посторонился, Полине удалось проскользнуть мимо него и наконец уйти.
Оказавшись в каюте, она почувствовала, что у нее отчаянно бьется сердце, и попыталась убедить себя в том, что глупо так нервничать по пустякам.
Ей казалось странным, что тетка не отправила вместе с ней горничную. Ее родители никогда не позволяли ей путешествовать одной, без сопровождающих. Однако графиня Ротбери заявила, что все путешествие устраивает русское посольство, и Полина решила, что они должны будут позаботиться и о том, чтобы ее во время плавания кто-нибудь опекал. Теперь девушка подумала, что, находясь на британском корабле, она находится вне юрисдикции российских властей и перейдет под их покровительство только после Стокгольма, когда пересядет на другой корабль.
Ее ужаснула мысль, что все плавание ей придется стараться избегать неприятного незнакомца с усами. Правда, Полина попыталась внушить себе, что этот человек не может причинить ей никакого реального вреда. Она стала взрослой, и ей пора научиться самой справляться с проблемами, а не рассчитывать, как в детстве, на то, что обо всем позаботится ее отец.
Тем не менее, Полина чувствовала себя очень неопытной и беспомощной и смогла немного отвлечься от волнующих ее мыслей только благодаря тому, что достала приготовленную на время плавания книгу и заставила себя сосредоточиться на том, что читает.
Ближе к ленчу качка стала еще сильнее, так что в салоне собралось совсем мало народа. Среди отсутствующих оказался и бесцеремонный усач. Когда его за столом не оказалось, Полина, с тревогой ожидавшая очередной трапезы, вздохнула с облегчением.
На этот раз она предусмотрительно захватила с собой книгу. Невольно взглянув в ту сторону, где находился столик лорда Чарнока, она увидела, что он за едой читает. Поскольку его взгляд был устремлен в книгу, Полина смогла немного за ним понаблюдать и снова решила, что у него удивительно холодный и недоступный вид.
Поскольку лорд Чарнок садился на корабль с курьерскими чемоданчиками, Полина решила, что он имеет какое-то отношение к дипломатической службе, и очень пожалела, что не может расспросить этого джентльмена о его увлекательной работе и о России.
«Если бы папа был со мной, все было бы так легко! Он бы нашел подход к этому гордецу, – подумала она. – А мне хотелось бы поподробнее узнать о политической ситуации в этой странной стране».
Поскольку ее мысли были заняты лордом Чарноком, она невольно посмотрела в его сторону – и на этот раз он, словно почувствовав на себе ее взгляд, оторвал глаза от книги и посмотрел прямо в ее сторону.
Полина поспешно отвела глаза, но движение ее головы только заставило его сфокусировать внимание именно на ней. Хотя сама она этого не знала, но свет, падавший в салон через один из иллюминаторов, блестел на ее светлых волосах, так что издали могло показаться, что ее голова окружена ореолом света.
Лорд Чарнок мельком подумал о том, что девушка кажется довольно привлекательной, а потом невольно удивился тому, что столь юная особа путешествует одна. Это было просто мимолетное наблюдение, и он уже собирался снова вернуться к своей книге, когда вдруг понял, что именно эта девушка и есть племянница графини Ротбери.
Когда графиня просила его позаботиться о ней во время плавания, он даже не посмотрел в ее сторону – настолько был раздражен бесцеремонной просьбой женщины, которая была ему так неприятна. Теперь же ему показалось крайне странным, что девушка путешествует одна, и он невольно задал себе вопрос, зачем ей могло понадобиться ехать в Россию. Но он тут же сказал себе, что это его не касается. К тому же если эта юная особа хоть немного похожа на свою тетушку, то он не имеет намерения с ней даже разговаривать. Тем не менее лорд Чарнок продолжал время от времени поглядывать в ее сторону и увидел, что, поев, она взяла свою книгу и быстро вышла из салона.
«По крайней мере, она хотя бы не страдает морской болезнью!» – подумал он.
Всю вторую половину дня лорд Чарнок работал с документами. Потом, поскольку из-за сильного волнения по палубе гулять было нельзя, он немного постоял на мостике, беседуя с капитаном. Пребывание на мостике являлось привилегией, которая даровалась очень немногим. Лорду Чарноку она была предоставлена не только потому, что он был важной персоной, но и благодаря его искреннему интересу к кораблям. В последнее время он всерьез подумывал о том, не обзавестись ли ему собственной яхтой.
К ужину волны стали немного меньше. Благодаря попутному ветру корабль быстро приближался к берегам Дании, где сильные штормы бывали крайне редко.
Переодевшись в вечерний костюм – как он сделал бы и у себя дома, и в Букингемском дворце, – лорд Чарнок направился в салон, подумав с иронией, что предложенное там меню мало чем будет отличаться от вчерашнего. К ужину вышли далеко не все пассажиры, но Полина, появившаяся в салоне минут на пять раньше лорда Чарнока, с тревогой увидела, что усатый мужчина сидит на том же месте, которое он занимал накануне вечером. С ним было несколько приятелей-мужчин, но женщин с ними не было. Вся компания явно пыталась справиться с тошнотой, вызванной качкой, при помощи спиртного.
Полина не смотрела в их сторону, но слышала их громкие требования, чтобы им принесли еще вина, – и эти крики слышались все чаще.
Примерно к середине обеда к Полине подошел стюард со словами:
– Мисс, мистер Адамсон приглашает вас выпить с ним рюмку вина.
– Мистер Адамсон? – недоуменно переспросила Полина, совершенно не понимая, о ком идет речь.
Тут стюард посмотрел в сторону центрального стола, и девушка догадалась, кого он имеет в виду.
– Пожалуйста, поблагодарите джентльмена и скажите ему, что я отказываюсь от приглашения, – твердо сказала она.
– Будет исполнено, мисс.
Стюард передал ее ответ, и, к полному изумлению Полины, мистер Адамсон с трудом поднялся на ноги и, покачиваясь, крикнул на весь салон:
– Если вы отказываетесь со мной пить, то я выпью за вас, красотка! Ваше здоровье!
В эту минуту корабль особенно сильно накренился, и почти все содержимое его рюмки выплеснулось на стол. Его спутники оглушительно захохотали, словно произошло нечто забавное, и протянули руки, чтобы его поддержать.
Полина, которой все сцена показалась просто отвратительной, схватила свою книгу и выбежала из салона.
Едва она успела запереть за собой дверь каюты, как в нее постучали.
– В чем… дело? – тревожно спросила она.
– Это горничная, мисс.
Подойдя к двери, девушка отперла ее.
– Стюард из салона сказал, что вы ушли, не закончив обеда. Я не могла бы что-нибудь вам принести?
– Я очень благодарна вам за заботу, – ответила Полина, – но я вполне сыта.
– Он говорит, один джентльмен вел себя нахально. Вы не должны тревожиться, мисс. Они всегда слишком много пьют, когда качка бывает сильная.
Полина не знала, что ответить, тронутая заботой незнакомой женщины. Немного помолчав, горничная сказала:
– Если вам попозже что-нибудь понадобится, мисс, вы только скажите.
– Спасибо вам большое, но я уже собираюсь ложиться, – ответила Полина.
Она заперла дверь и, улегшись в постель, дочитала взятую в дорогу книгу. И только перевернув последнюю страницу, Полина поняла, что в следующие два дня ей будет совершенно нечего читать. Оставалось только надеяться, что на корабле имеются хоть какие-то мало-мальски интересные книги.
На следующее утро Полина встала очень рано и пошла в каюту помощника капитана, чтобы узнать, существует ли на корабле библиотека.
Ей ответили, что некоторое количество книг всегда находится в кают-компании, и попросили, чтобы она постаралась не забыть по прочтении вернуть книгу обратно. Оказалось, что после каждого рейса на корабле недосчитывались довольно большого количества книг.
– Даже самые респектабельные люди способны на воровство, когда речь заходит об интересной книге, – с улыбкой объяснил ей очень дружелюбный помощник капитана.
– Наверное, это потому, что они не успели ее дочитать и не могут вынести мысли о том, что так и не узнают, чем кончится дело, – ответила Полина.
Помощник капитана согласился с ее предположением, а сам подумал, что когда обычно серьезная мисс Тайвертон улыбается, то становится просто ослепительно красивой.
– У вас все в порядке, мисс? – спросил он. – Я слышал, что вчера вечером в салоне один из пассажиров вел себя довольно развязно по отношению к вам.
Полина подумала, что корабль напоминает ей маленькую деревню, где все вот так же мгновенно узнают о всех происшествиях и событиях.
– Со мной все в порядке, – сказала она, – только, наверное, разумнее мне было бы обедать у себя в каюте, если я не причиню этим слишком много хлопот.
– Боюсь, что вам будет достаточно неудобно и тесно, – отозвался помощник капитана. – Но не тревожьтесь, я переговорю с этим джентльменом и напомню ему, что надо вести себя как следует.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы это делали, – поспешно сказала Полина.
– Предоставьте все мне, – отеческим тоном проговорил помощник капитана. – Наша обязанность – заботиться о пассажирах и следить за тем, чтобы им было на нашем корабле хорошо. Будь вы моей дочерью, я бы очень тревожился о том, что вы путешествуете одна.
– Мне впервые пришлось это делать, – призналась Полина.
– Ну, так если вам что-то понадобится, кто-то будет докучать или просто захочется поговорить, обращайтесь ко мне, – сказал помощник капитана. – И я могу обещать вам, что то, что случилось вчера вечером, больше не повторится.
– Спасибо, – улыбнулась Полина.
Успокоенная поддержкой помощника капитана, она повеселела и с новой энергией отправилась на поиски кают-компании.
В уютном салоне оказалось два больших шкафа, наполненные книгами, большинство из которых на первый взгляд показалось ей довольно скучными. Но среди них оказалась одна, посвященная России, и девушка сняла ее с полки, чтобы взять с собой в каюту. Это был довольно сжатый, но интересный рассказ о различных областях этой огромной страны, о московских церквах и санкт-петербургских дворцах. К сожалению, такой интересной и короткой книги Полине хватило только до пяти часов вечера.
Она решила, что наступило подходящее время для прогулки. Хотя ей трудно было даже представить себе, какой образ жизни могут вести люди вроде мистера Адамсона, Полина знала, что на пароходе есть курительная комната: ее местоположение было обозначено на плане корабельных помещений, висевшем у нее в каюте. Ей показалось, что этот наглый тип и его буйные друзья должны были бы проводить время именно там.
Поэтому она вышла на палубу по другую сторону корабля и посидела, с наслаждением дыша свежим морским воздухом и любуясь морем.
Несмотря на довольно прохладную погоду, Полина не замерзла, а только почувствовала приятную бодрость. Ушла с палубы она только тогда, когда ей показалось, что настало время переодеваться к обеду.
Лорд Чарнок тоже решил, что конец дня – это самое подходящее время для прогулки. Походив по палубе примерно полчаса, он собрался возвращаться к себе в каюту.
Он вел довольно подвижный образ жизни и, находясь на суше, каждый день обязательно ездил верхом. Больше всего он любил скакать галопом по аллеям и проселочным дорогам в своем имении, Чарнок-парке. Там у него была целая конюшня великолепных лошадей, разведением которых он живо интересовался.
В Лондоне лорд Чарнок старался выезжать на прогулку как можно раньше, когда в парке находилось еще немного народа, и предпочитал не модный среди аристократии Роттен-роу, а более малолюдные места, где можно было пускать лошадь галопом.
Он надеялся, что в России у него тоже будет возможность выезжать верхом, – иначе он опасался, что задохнется в чересчур жарко натопленных дворцах. И в то же время лорд Чарнок понимал, что для того, чтобы попадать из одного места в другое, ему понадобится проходить расстояния, которые в Англии были бы приравнены к долгой прогулке.
Со вздохом он снова вспомнил, сколько коридоров ему предстоит пройти и какое количество многословных разговоров выдержать, выполняя полученное им задание. И хотя лорд Пальмерстон уверял его, что полон оптимизма, лорд Чарнок считал, что порученная ему миссия вполне может закончиться провалом.
Тут он снова напомнил себе, что очень редко терпит неудачи. По правде говоря, он терпеть не мог такие слова, как «провал», «неудача» и «катастрофа», и считал, что им вообще не место в его словаре.
Глядя на загадочное, бесстрастное, холодное лицо лорда Чарнока никто даже не смог бы предположить, что, несмотря на выбранную им маску, он очень любил приключения. Поэтому лорд Чарнок получал немалое удовольствие от тайных дипломатических поединков, которые волновали его так же, как истинного солдата – сражение или охотника – выслеживание добычи.
В России ему предстояло помериться силами и умением с самыми, наверное, коварными и хитроумными людьми из мира политики. У каждого дипломата, если он заслуживал своего звания, было множество вопросов по поводу политики и намерений царя. Однако тот был человеком непредсказуемым, так что трудно было даже строить предположения относительно того, какую позицию он выберет по отношению к различным странам Европы – не говоря уже о его вторжении в Турцию.
Думая о том, что ему надлежит сделать по приезде в Санкт-Петербург, лорд Чарнок почти ужасался тем трудностям, которые ему предстояло преодолеть. Однако, чуть скривив губы в холодной усмешке, он сказал себе, что какими бы опасными и непредсказуемыми ни были русские, он рано или поздно сможет их переиграть – хотя бы потому, что обладает какой-то необъяснимой душевной силой, которая прежде всегда приходила ему на помощь.
Он никогда не обсуждал эти вопросы с другими людьми, но знал, что обладает неким чутьем, которое часто подсказывало ему, о чем думает его собеседник или, что было еще более полезно, что именно тот пытается скрыть. Он не пользовался этой способностью в обычных ситуациях, но в случае крайней необходимости она всегда приходила ему на помощь. Такое надежное подспорье, всегда думал он, может сравниться даже с крупным подкреплением, которое боевой генерал получает во время сражения с превосходящими силами противника.
Лорд Чарнок уже покинул палубу и направлялся по коридору к своей каюте, когда услышал женский крик.
Поначалу он даже решил, что ему просто послышалось, но тут крик повторился. Осматриваясь, лорд Чарнок пытался понять, откуда доносились крики, – и понял, что стоит у двери в кают-компанию. Оттуда послышался возмущенный женский голос:
– Уходите! Оставьте меня… в покое!
– А вот этого я делать не собираюсь, красотка!
Когда мужчина произнес эти нахальные слова, лорд Чарнок сразу же вспомнил, что уже слышал этот голос – накануне вечером, за обедом. Тогда он не мог не услышать громогласного пьяного тоста, и только когда женщина, к которой он был обращен, поспешно выбежала из салона, лорд Чарнок понял, что это была юная племянница графини.
Тогда ему подумалось было, что надо что-то предпринять, чтобы осадить наглеца, но, когда девушка так стремительно исчезла, он решил, что благоразумнее будет сделать вид, будто ничего не видел. Теперь, однако, лорд Чарнок не собирался остаться в стороне, когда в его присутствии оскорбляют женщину, решительно открыл дверь кают-компании и вошел внутрь.
С первого взгляда стало понятно, что там происходило.
Полина стояла у книжного шкафа, пытаясь вырваться из объятий мужчины, который накануне пил за ее здоровье. Тот явно пытался ее целовать.
Шум от открытой лордом Чарноком двери заставил его повернуть голову – и в эту минуту Полина высвободилась и метнулась к противоположной стене.
– Пожалуйста… остановите его! – испуганно умоляла она лорда Чарнока. – Пожалуйста, не позволяйте ему… прикасаться ко мне!
Лорд Чарнок устремил на распоясавшегося пассажира такой взгляд, который заставил бы опомниться даже человека одного с ним общественного положения.
– Убирайтесь отсюда! – приказал он голосом, прозвучавшим резко, как удар кнута. – Я сообщу о вашем поведении капитану и порекомендую ему, чтобы вас не выпускали из каюты до конца плавания!
Адамсон открыл было рот, собираясь что-то сказать, но сразу же передумал и вышел из кабинета. Проходя мимо лорда Чарнока, он даже не посмел на него посмотреть.
Только когда за наглецом закрылась дверь, все еще не переставшая дрожать Полина сказала:
– Спасибо вам!.. Спасибо… Он… очень меня напугал.
– Присядьте на минуту, – предложил лорд Чарнок, – и успокойтесь. Больше ничто вам не угрожает.
Полине показалось, что если она сейчас же не сядет, то ноги откажутся ее держать, так что она рада была подчиниться.
Лорд Чарнок сел рядом с ней и спросил:
– Почему вас не сопровождает горничная? Ведь вы же не путешествуете совсем одна?
– Я… я совсем одна.
Встретив его удивленный взгляд, она поспешила объяснить:
– Все… устраивалось через русское посольство… И… наверное… тетя Кэтлин решила… как и я… что они… кого-то со мной отправят.
Лорд Чарнок подумал, что это казалось бы разумным предположением, но графиня либо не потрудилась осведомиться относительно распоряжений, либо – что казалось ему более вероятным – просто поскупилась на то, чтобы оплатить проезд горничной. Вслух же он сказал:
– Вы явно слишком молоды, чтобы путешествовать без сопровождающих.
Он чуть было не добавил «и слишком хороши собой», но удержался, понимая, что еще сильнее испугал бы Полину.
– Было глупо… выходить из каюты… после того, как он так себя вел… вчера вечером, – чуть слышно проговорила Полина, запинаясь от волнения. – Но помощник капитана убедил меня, что такое… больше не повторится.
– Боюсь, что подобное могло бы произойти с вами, на каком бы корабле вы ни плыли. Все дело в том, что вы путешествуете одна, – проговорил лорд Чарнок.
Полине показалось, что он укоряет ее за легкомысленное поведение. Ей нечего было сказать в ответ, так что она только понурилась, словно школьница, получающая выговор от классной дамы.
После недолгого молчания лорд Чарнок спросил:
– Позвольте спросить, зачем вы едете в Россию?
– Тетя Кэтлин… устроила меня… к княгине Волконской, – нехотя проговорила девушка.
– В каком качестве?
– Она говорила довольно… неопределенно… но, насколько я поняла, мне… предстоит… учить детей говорить… по-английски.
– И вам хотелось бы этим заниматься?
Ответ последовал очень не сразу. Потом, будучи не в силах скрывать правду, Полина призналась:
– Я… никогда не думала… что мне понадобится этим заниматься… Но мои родители умерли… и тетя Кэтлин стала… моей опекуншей.
Она сказала это очень просто – и необходимости в дальнейших объяснениях не было. Лорд Чарнок прекрасно понимал, что графиня Ротбери не пожелала вывозить в свет взрослую племянницу – а тем более такую красивую. Он по возможности старался не прислушиваться к сплетням, однако надо было быть глухим – или совсем не бывать в свете, – чтобы не знать, что все общество обсуждает подробности любовной связи между графиней и лордом Меррихью. Особенно много разговоров об этом шло в клубах, где собирались обычно джентльмены.
Лорду Чарноку Гарри Меррихью был симпатичен, но он прекрасно знал, что этот повеса увлекается каждой красивой женщиной, с которой только встречается. Поэтому он нисколько не сомневался в том, что у графини была сугубо личная – и очень важная для нее – причина постараться как можно скорее удалить Полину из Лондона.
– А вам когда-нибудь хотелось побывать в России? – спросил он у девушки.
– Этой страны не было в числе тех… которые мы с папой мечтали увидеть, – ответила Полина. – Но тетя Кэтлин решила… что она – самая подходящая, потому что у меня была русская крестная мать и имя мне дали русское – в ее честь.
