Текст книги "Незнакомка. Снег на вершинах любви"

Автор книги: Барбара Картленд

Соавторы: Филип Рот
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

2

Последний автобус из Форт Кина довез ее в Либерти-Сентр только к часу ночи. Шел редкий снег, и на Бродвее не было ни души. Ей пришлось ждать такси за магазином Ван Харна, чтобы добраться до Сауэрби.

Пока Люси ехала на автобусе (точно так же она ехала когда-то домой после разговора с врачом), она репетировала, что скажет ему. Как ей вести себя, было ясно; она не могла представить только одного – что делать, если Рой откажется везти ее с Эдвардом в Форт Кин. О том, чтобы переночевать у папы Уилла, не могло быть и речи. Она обойдется и без их помощи. Раньше ведь обходилась? Не стоит останавливаться и у Бассартов, хотя трудно рассчитывать, чтобы они это предложили. Если бы свекор со свекровью вели себя порядочно по отношению к ней, они бы потребовали у Роя объяснений сразу, как только он заявился в город – ведь они еще были у Сауэрби и могли сами позвонить ей в Форт Кин. И еще она знает, если позволить ему остаться здесь, а самой уехать с Эдвардом в Форт Кин, Рой больше никогда к ним не вернется.

Ах, как бы ей хотелось разрешить ему остаться!

Она бы так и сделала – с радостью! – если бы он проявил свою подлинную сущность, хотя бы месяц назад. Но сейчас нечего и думать о разрыве – как может она помышлять о работе, когда вскоре станет матерью во второй раз. Она должна защищать интересы не только свои, но и Эдварда – ведь в ней растет третий человечек. Каковы бы ни были ее собственные чувства и желания, их всех ждет беспросветная нужда, если она позволит Рою сбежать от грудного ребенка; и хотя у нее есть все причины ненавидеть его, хотя она представляет, на что он способен, чтобы опорочить ее и выгородить себя, хотя ей больше всего хотелось бы услышать от Сауэрби, что его нет в живых, – она не может допустить, чтобы он оставил семью. У него есть долг и обязанности, и он их будет выполнять – нравится ему это или нет.

Окна домов в районе, где жили Сауэрби, были темными. По мостовой уже прошел снегоочиститель, и ехать было легко. Когда такси остановилось у дома, Люси подумала, не сказать ли шоферу, чтобы обождал, – через минуту она выйдет с ребенком… Но нет, так нельзя. Хоть он ей и ненавистен, она не должна забывать, что не имеет права ставить свои интересы выше интересов своего еще не рожденного ребенка.

Но «гудзона» не было возле дома. То ли Рой поставил его в гараж Джулиана, то ли уже уехал. Сбежал на север! В Канаду! Куда не распространяется действие закона! Он украл Эдварда! Он бросил ее!

Нет! Люси зажмурила глаза – она не хочет об этом думать, она не должна преждевременно поддаваться панике. Люси нажала на кнопку звонка, прислушалась к отдаленному звону, и внезапно перед ней возникла камера флоридской тюрьмы. Отец сидит на треногом табурете, он в полосатой одежде. На груди номер. Рот широко открыт, и на зубах выведено губной помадой: не виновен.

Дверь открыл Джулиан.

Люси тут же пришла в себя, вспомнила, где она находится и что ей надлежит делать…

– Джулиан, я приехала за Роем и Эдвардом. Где они?

Поверх пижамы он накинул блестящий голубой халат.

– А, Люси… Давненько тебя не видел.

– Я по делу, Джулиан. Рой здесь прячется? Или он у своих родителей? Скажи мне, пожалуйста, и…

Джулиан прижал палец к губам.

– Тсс-с, – прошипел он, – люди спят.

– Я хочу знать, Джулиан…

– Тсс-с, тс-с… Уже второй час. Входи, ну что же ты? – Он показал жестом, чтобы она поскорее проходила в дверь. – Бр-р-р, должно быть, все минус десять.

Она почувствовала громадное облегчение. Никогда в жизни Люси не избегала борьбы и тут не отступила бы, а если б Джулиан Сауэрби не разрешил ей войти в дом и потребовать назад своего мужа и ребенка, она бросилась бы на него с кулаками. Но как все-таки хорошо, что можно идти вслед за ним тихо и мирно. Сегодняшний разговор с домашними расшатал ее нервы, в своем распаленном воображении она представляла, что ей предстоит такая жестокая борьба, какой ей не приходилось вести за всю жизнь. Но оказалось, Рой так себя разоблачил, что даже самые жестокосердные и легкомысленные его сторонники потеряли к нему всякое сочувствие.

– Садись, – сказал Джулиан.

– Пожалуй, не стоит, Джулиан, – спокойно сказала Люси. – По-моему, незачем тратить время…

– Присаживайся, Люси, – улыбаясь, он показал на стул.

– Да нет, мне не хочется, – голос ее звучал твердо.

– А мне плевать на то, чего тебе хочется. Ты сделаешь так, как я говорю. Во-первых, садись, отдохни.

– Мне не к чему отдыхать, спасибо.

– Как раз очень даже к чему, кошечка. Тебе нужно очень, очень основательно отдохнуть.

Она почувствовала, как в ней поднимется гнев.

– Я не знаю, о чем ты думаешь, когда мне это говоришь, Джулиан, да меня это и не волнует. Я пришла сюда так поздно и после тяжелого дня вовсе не для того, чтобы тут рассиживаться…

– Ах вот как?

– …и разводить разговоры.

Люси остановилась. Что толку говорить? Как она обманывалась всего какую-нибудь секунду назад! До чего она была наивной, глупой и жалкой, если надеялась, что такие люди способны вести себя прилично. Нет, они не то что не лучше, а еще хуже, чем она о них думала.

– А я не спал из-за тебя, Люси, – сказал Джулиан. – Ну, как тебе это понравится? Долгонько ведь, надо сказать. Я так и думал, что ты приедешь на этом автобусе!

– И неудивительно, – ответила Люси, – любая мать поступила бы точно так же на моем месте.

– Да, именно так ты и должна была ответить. Ну ладно, садись, «любая мать».

Она не двинулась.

– Что ж, – сказал Джулиан, – тогда я сам сяду. – Он уселся на стул, не сводя с нее глаз.

Внезапно она почувствовала растерянность. Вот лестница – почему бы ей не подняться и не разбудить Роя?

– Джулиан, – сказала она, – я была бы признательна, если бы ты поднялся наверх и сообщил моему мужу, что я здесь и хочу его видеть. Из-за его поведения мне пришлось посреди ночи добираться сюда из Форт Кина. Но я готова подойти к этому разумно, если и вы ответите тем же…

Джулиан вытащил из кармана халата смятую сигарету и расправил ее двумя пальцами.

– Ответите тем же, – повторил он и прикурил.

Отвратительный коротышка. И зачем она сказала «если вы ответите тем же»? Какое он-то имеет к этому отношение? А потом, почему он ждал ее в халате и пижаме? Неужто у него на уме что-нибудь непристойное? Может, он хочет соблазнить ее…

На верхней площадке лестницы появилась Айрин, и тут Люси поняла – эти люди затеяли нечто чудовищное!

– Айрин, – ей пришлось задрать голову, и от этого у нее появилось ощущение, что она вот-вот упадет навзничь. – Айрин, – повторила Люси, тут ей пришлось перевести дыхание, – будь добра, раз уж ты наверху, разбуди Роя. Пожалуйста, скажи ему, что я приехала из Форт Кина. Что я приехала за ним и Эдвардом.

Джулиан все так же в упор смотрел на нее. Люси чувствовала это спиной.

– Метель прекратилась, – сказала она, обращаясь к женщине в стеганом халате, накинутом поверх ночной рубашки, продолжавшей стоять на верхней площадке. – Мы можем ехать домой. Если он слишком устал, мы где-нибудь переночуем. Но здесь ему делать нечего. И Эдварду тоже.

Но, вместо того чтобы пройти в коридор и разбудить Роя, Айрин стала спускаться.

– Айрин, я должна сказать, что вы зря внушаете Рою, будто ему все сойдет с рук.

– …в будущем нам придется совершенно прекратить видеться с вами. Это касается все нас, включая и Эдварда. Надеюсь, вы поймете, что виновны в этом сами.

– Мы все понимаем, детка, – сказал Джулиан.

Айрин двинулась к ней с протянутой рукой.

– Почему бы тебе не сесть, Люси? Почему бы не поговорить, не разобраться в том, что произошло?

– Послушайте, – сказала она, делая шаг назад, – я не намерена оставаться ни у вас, ни вообще в этом городе хотя бы секундой дольше, чем это необходимо. Вы мне не друг, Айрин, и нечего прикидываться моим другом. Я не настолько глупа, пора бы вам уже это понять. С того самого дня, когда Рой начал за мной ухаживать, вы держались со мной так, будто я недостойна его. Я знаю, как вы ко мне относитесь, поэтому не думайте, что можете меня обмануть, протягивая руку. Себя можете обманывать сколько угодно, но ваши дела куда яснее всяких слов. Рой поступил как полный идиот. И ему с Эдвардом придется немедленно отсюда уйти и вернуться со мной.

– Люси, может быть, заварить кофе?.. – начала Айрин.

– Мне не нужен ваш кофе! Мне нужен мой ребенок! И муж, какой бы он там ни был! И вы их возвратите мне немедленно. Сию же минуту!

– Но, Люси, дорогая…

– Не называйте меня так. Вам, миссис Сауэрби, я верю еще меньше, чем ему.

Джулиан быстро встал между Люси и женой.

– Ну вот, – сказал он, – пункт первый – либо ты сбавишь свой хозяйский тон, либо уберешься отсюда.

– А предположим, я не уйду!

– Тогда ты вторглась в чужой дом, и я выставлю тебя отсюда под зад коленкой.

– Не смей так со мной разговаривать! – Она бросилась к лестнице, но тут же почувствовала его руку у себя на плече. Люси рванулась – он ухватил ее за пальто.

– Пусти меня…

Но он вцепился ей в плечо другой рукой и с такой силой стянул вниз, что Люси стало дурно. Джулиан усадил ее на стул и нагнулся над ней. Лицо его побагровело от гнева. Халат распахнулся, и она мельком увидела голый живот между пуговицами.

Люси не могла ни говорить, ни двигаться. Джулиан выпрямился, запахнул халат, но остался стоять перед ней.

– Вы не имеете права… – отчетливо и твердо выговаривая слова, начала Люси.

– Не говори мне тут о правах, ты, двадцатилетняя нахалка. Это тебе надо узнать, что такое права.

– Хорошо, – проговорила Люси, лихорадочно обдумывая, что делать, – хорошо, Айрин, – она попыталась выглянуть из-за Джулиана и посмотреть на его жену, – вы можете гордиться, что ваш муж такой скот – бьет тех, кто вполовину слабее…

На площадку вышла Элли. Она стояла в белом халатике, опираясь руками на перила, и смотрела вниз.

Люси подняла лицо к Джулиану и произнесла так тихо, что было слышно только ему:

– Мне известно кое-что о тебе, Джулиан. Так что поосторожней.

– Ах, тебе известно? – Он надвигался на нее животом, и Люси пришлось попятиться. – И что же именно? – Голос Джулиана был хриплым. – Ты что, угрожаешь мне? Говори!

Люси ничего не видела из-за его массивной фигуры. Она чувствовала, что просто не в состоянии думать, но ей было необходимо взять себя в руки.

– Я пришла сюда не затем, чтобы обсуждать твои дела, – начала она, обращаясь к поясу голубого халата, – поэтому не собираюсь ничего говорить, Джулиан.

– Вот и отлично, – сказал он, отступая назад.

Элли исчезла. Люси сложила руки на коленях – нужно подождать, пока она успокоится и голос у нее перестанет срываться.

– Если ты дашь мне довести до конца то, за чем я сюда пришла, и уйти, я не буду спорить с тобой… Довольно с меня. – Она перевела взгляд на Айрин: – Пожалуйста, разбудите кто-нибудь моего мужа.

Она почувствовала, как Айрин взяла ее за руку.

– Нет, нет, – Люси расплакалась и вновь упала на стул. – Что… Что вы задумали сделать со мной? Вы не смеете украсть у меня сына. Это самое настоящее похищение, Айрин. Вы нарушаете законы.

– Оставь ее, – сказал Джулиан.

Айрин что-то ответила, но Люси не расслышала.

– Нам надо поговорить серьезно, Айрин. Оставь ее. Она перешла все…

И тут Люси кинулась на него, размахивая кулаками.

– Вам это так не пройдет! Что бы вы со мной ни сделали!

Он только поглубже засунул руки в карманы халата.

– Вы хотите похитить моего ребенка, Джулиан, вот что у вас на уме. Вы подбиваете Роя похитить ребенка и покинуть семью! Но я не допущу этого! На это есть законы, Джулиан! Законы против таких, как ты!

– Джулиан, девочка в ужасном состоянии, – сказала Айрин.

Он стряхнул с плеча руку жены.

– Рой тоже, Айрин! И Эдди! Да и все мы! Все уже достаточно наслушались приказов и оскорблений от этой маленькой сучки…

– Джулиан…

Разъяренный, он повернулся к Люси:

– Да, да, вот кто ты есть, так и знай. Ты только и смотришь, как бы выхолостить своего мужика! Маленькая, бешеная сучка! Святая кастраторша – вот самое для тебя подходящее имя. И мир узнает об этом еще до того, как я с тобой разделаюсь.

– Не надо, Джулиан, – попыталась остановить его Айрин.

Люси вскинула голову.

– Пусть продолжает, Айрин. Меня это совсем не трогает. Пусть демонстрирует свою подлинную сущность.

– Да, святая. Я такой и есть. И поэтому тебе придется прекратить холостить мужиков. Да-да. Улыбайся себе сквозь слезки, улыбайся, какая ты умная и какой сквернослов старый Джулиан. Да, ужасный сквернослов. Но мне хочется сказать тебе кое-что: ты выхолостила Роя и уже принялась за Эдди, но теперь с этим покончено. И пускай тебе сейчас смешно, посмотрим, как ты повеселишься в зале суда. Потому что я тебя туда все-таки вытащу, милочка! Хамка. Ничтожная девчонка. Я оставлю от тебя мокрое место, святая Люси!

– Ты поведешь меня в суд?

– Да, да, именно я, старый сквернослов Джулиан.

– Ты? – странная улыбка не сходила с ее лица.

– Я! Угадала.

– Ну! Это просто восхитительно. – Она вынула из сумочки носовой платок и высморкалась. – Восхитительно, другого слова и не подберешь. Потому что ты – аморальная личность, Джулиан, и это тебя надо вести в суд…

Наконец-то на площадку вышел Рой, за ним – Элинор. Итак, теперь все они в сборе, все, кто несколько часов назад устроил против нее заговор… Что ж, Люси не будет плакать, не будет унижаться – ей это и не понадобится: она откроет им истину.

Люси оглядела их всех – одного за другим. На нее снизошло великое спокойствие: ведь правда на ее стороне. Нет, не нужно ни повышать голоса, ни размахивать кулаками, нужно только говорить правду.

– Ты аморальная личность, Джулиан. Тебе это и самому прекрасно известно.

– Что? – Мускулы на его плечах, казалось, вздулись, когда он пригнулся, чтобы получше расслышать ее слова. – Что, говоришь, мне известно?

– Нам не понадобятся адвокаты, Джулиан. Нам даже не понадобится выходить из гостиной. Потому что не тебе говорить, что хорошо и что плохо. И ты это знаешь, я совершенно уверена. Мне продолжать? Или ты теперь попросишь у меня прощения в присутствии твоей семьи?

– Слушай, ты, горлопанка, – сказал он, надвигаясь.

– А ты развратник, – сказала Люси, и это слово остановило его. – Ты платишь женщинам, чтоб они с тобой спали. У тебя была уйма любовниц. Ты обманываешь свою жену.

– Люси! – закричала Элли.

– Но разве это не правда, Элинор?

– Нет!

Люси повернулась к Айрин.

– Мне не хотелось бы говорить об этом…

Айрин опустилась на кушетку.

– Тебя никто не просил…

– Но мне пришлось, – сказала Люси. – Вы видели, что он мне говорил. Слышали, что он собирается сделать. Разве у меня был другой выход, Айрин, кроме как сказать правду?

Айрин замотала головой.

– Он состоял в любовной связи с женщиной, которая была управляющей его прачечной в Селкирке. Я забыла ее имя. Но уверена, что он его помнит.

Джулиан кидал на нее полные ненависти взгляды.

– И, – продолжала Люси, глядя прямо ему в глаза, – я знаю еще об одной женщине, которой он то ли платил за каждый визит, то ли просто ее содержал. Ну а теперь у него, наверное, есть кто-нибудь еще. Ну, разве это не правда, «дядюшка» Джулиан?

– Довольно, – сказала Айрин.

– Я говорю чистую правду.

– Хватит, ты уже достаточно сказала. – Айрин встала.

Элли обеими руками вцепилась в перила, волосы падали ей на лицо. Люси не могла понять, плачет она или нет.

– Мне очень жаль, Элинор. Я понимаю, что о таких вещах не говорят. Но не я все это затеяла. Просто я не могла больше выносить эти поношения, крик, злобу и грязь. Уверяю тебя, я пришла вовсе не для того чтобы нападать на твоего отца. Я только защищалась. Он – жестокий человек…

– Но она все и так знает, – заплакала Элли. – Знала, всегда знала.

– Элинор! – сказала миссис Сауэрби.

– Знала?! – закричала Люси. – Вы знали? – она повернулась к Айрин. – И понимали, что он… – Она никак не могла этому поверить. – Вы все-все, кто есть в этой комнате, знали, что он из себя представляет, видели это и собирались позволить ему… – На какое-то мгновение голос у нее прервался. – Вы до такой степени бесчестны, лживы, так развращены…

– Ох, Рой, – сказала Элли, поворачиваясь к брату, – она свихнулась! – И, спрятав лицо у него на груди, разрыдалась.

Рой был в клетчатом халате Джулиана, слишком узком и коротком для него. Он похлопал Элли по спине.

– Так вот оно что, Рой? – сказала Люси, глядя на них снизу вверх. – Значит, свихнулся не твой дядя, не твоя тетка, а я? И что еще, Рой? Я свихнулась, а дальше? Ах да, и мой сын ненавидит меня. Наверняка ты держишь еще что-нибудь про запас. Ну, что же ты еще насочинял, чтобы оправдать свое поведение?

– Да кто же ты такая? – завопила Элли. – Дева Мария, что ли?

– Хватит, Элинор! – Айрин теперь тоже кричала.

Оттолкнувшись, Джулиан шагнул вперед.

– Папочка, – рыдала Элли.

– Сейчас ты подойдешь к телефону, Люси, – тяжело дыша, сказал Джулиан, – и позвонишь своему деду. Ты скажешь, чтобы он приехал и забрал тебя домой… А если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

– Но, между прочим, мой дом не здесь, Джулиан. Мой дом в Форт Кине, и там же дом моего мужа и ребенка. – Она поглядела вверх. – Рой, мы едем. Собирайся.

Но он словно застыл, двигались только его глаза, они перебегали с одного лица на другое.

– Конечно, тебе выбирать, Рой, – продолжала Люси. – Либо ты поступишь как мужчина и возвратишься домой со мной и с Эдвардом, либо последуешь совету этого достопочтенного…

– Люси! – Рой воздел руки. – Ради Бога, прекрати!

– Я не могу, Рой! Легко сказать – прекрати! И ты тоже не можешь! Ни ты, ни они, никто не сумеет отделаться от того факта, что этот дядюшка, этот папочка, этот муженек оказался гнусной скотиной. Вы можете дурачить себя, обелять этого негодяя, говорить, что я помешалась, – пожалуйста, живите с ним, спите с ним, кому какое дело! Но прекратить? Нет, не выйдет, Рой! И между прочим, тому есть одна очень важная причина! Я объясню и тебе, Рой, и твоему дядюшке, почему ты не сможешь воспользоваться его советами. Потому, Рой, Джулиан, Элинор, Айрин, потому, что я беременна.

– Что? – прошептал Джулиан.

– Люси… что ты говоришь? – сказал Рой.

Теперь ей не надо было возвышать голос, чтобы они ее слышали.

– У меня будет ребенок.

– Не понимаю… – сказал Рой.

– Та самая дочь, которую ты так хотел, Рой, уже живет во мне, живет и растет.

– Какая еще дочь? – спросил Джулиан. – Какого черта?..

– Рой снова будет отцом. И мы надеемся, что на этот раз родится девочка.

Джулиан поглядел на Роя.

– Рой, – сказала Люси, – скажи им сам.

– Что?

– Расскажи, что ты говорил мне, расскажи о своем давнем желании.

– Но, Люси…

– Рой Бассарт, в ту снежную ночь говорил ты мне это или нет? Я не могу поверить, что ты теперь будешь врать. Ты или не ты стоял у окна? Ты или не ты говорил мне о Линде, Рой, о Линде Сью?

– Но, Люси… Господи! Мы ведь только так говорили…

– Ах вот как!

Он сел на верхнюю ступеньку и обхватил голову руками.

– Да, – простонал он.

– Просто говорил! Рой, ты серьезно думаешь…

– Нет, нет, – он сидел, все так же обхватив голову руками. – Я больше не выдержу. Правда, не выдержу.

– Тебе придется выдержать, Рой. Потому что ты опять сделал мне ребенка.

– Рой! – крикнул Джулиан, когда Люси бросилась вверх по лестнице. – Останови ее!

– Рой! – закричала она. – Берем Эдварда и уходим!

Он поднял голову – лицо его было мокрым от слез.

– Но Эдди спит.

– Рой, идем…

И тут Джулиан снова схватил ее. Люси пнула его ногой, и он ухватил ее за лодыжку. А Рой тем временем встал перед ней, он загораживал ей дорогу! И это ее муж, который должен защищать ее! Беречь! Охранять! Он становится между ней и ребенком, между ней и ее домом, между ней и жизнью, для которой рождена женщина!

– Держи ее! – кричал Джулиан. – Рой!

– Нет, – крикнула Люси. Теперь ей не оставалось ничего другого – она закрыла глаза, развернулась и изо всех сил выбросила руку вперед.

Когда она открыла глаза, над ней стоял Рой, рукой он зажимал рот. Сама она лежала поперек лестницы.

Затем на верхней площадке Люси увидела сына – в трусиках и рубашке. Одной рукой он волочил за собой одеяло. Эдди смотрел вниз.

При виде крови – то ли на руке матери, то ли на лице отца – он пронзительно закричал. Элинор перешагнула через Люси, взбежала по ступенькам, подхватила кричащего ребенка и унесла прочь.

Люси никакими силами не смогли оторвать от перил, она так и осталась лежать на лестнице, а Джулиан стоял ступенькой ниже, крепко ухватив ее за пальто, пока Айрин звонила папе Уиллу.

Уиллард приехал, провел ее по ступенькам и через холл к двери. У Сауэрби свет горел во всех окнах, когда Уиллард вывел автомобиль и повез Люси домой.

Она набрала номер Бассартов, когда папа Уилл вошел в кухню.

– Люси, – сказал он, – голубушка, сейчас всего полчетвертого. Зачем ты встала? Что ты тут делаешь?

– Оставь меня в покое.

– Люси, нельзя же звонить людям…

– Я знаю, что делаю.

На другом конце провода ее свекор произнес:

– Алло?

– Ллойд, это Люси.

Уиллард присел на кухонный стол.

– Люси, – умолял он.

– Ллойд, ваш сын Рой похитил Эдварда и бросил меня. Он прячется у Сауэрби. Он отказывается возвратиться в Форт Кин. Он целиком под влиянием Джулиана, и мы должны немедленно что-то предпринять, чтобы его остановить. Они сплели целую сеть лжи и теперь собираются подавать в суд. Они хотят пойти к судье и заявить, будто я никудышная мать, а Рой – распрекрасный отец, и ваш сын хочет возбудить дело о разводе и добиваться, чтобы ребенка отдали ему. Они мне все это совершенно прямо объявили, и их необходимо остановить, пока они еще не успели ничего предпринять. Они начали восстанавливать Эдварда против меня. Это совершенно ясно, и, если не вмешаться, они так задурят голову беззащитному малышу всего трех с половиной лет от роду, что он предстанет перед судом и скажет, что ненавидит свою собственную мать. Но вы-то знаете, Ллойд, даже если они это и отрицают, вы-то знаете, что, если б не я, он бы никогда не появился на свет – другая избавилась бы от него, сдала бы в приют, подкинула чужим людям или пустила бродить по миру. А теперь они хотят доказать в суде, что моему ребенку лучше жить с отцом, чем со мной, тогда как это просто нелепо, немыслимо и невозможно. Так нельзя, и вы должны вмешаться, Ллойд. Немедленно. Вы – отец Роя…

Папа Уилл положил руку ей на спину.

– Оставь меня в покое! – сказал она. – Ллойд?

Тот повесил трубку.

– Пожалуйста, – сказала она дедушке, – пожалуйста, не вмешивайся не в свое дело. Ты не в состоянии понять, что происходит. Ты каким был беспомощным, таким и остался. Если бы не ты, ничего бы этого не произошло. Поэтому, будь добр, не вмешивайся!

Она еще раз набрала номер Бассартов. Теперь в дверях появилась бабушка.

– Что вытворяет девочка, Уиллард? Что это за звонки посреди ночи?

– Ллойд, – сказал Люси в трубку, – это опять Люси. Нас прервали.

– Слушай, – сказал ее свекор, – ложись спать.

– Разве вы не слышали, что я сказала?

– Я слышал, Люси. Но тебе лучше пойти поспать.

– Нечего отправлять меня спать! Какой может быть сон, когда такое происходит! Скажите, что вы намерены делать, чтобы помешать планам вашего сына и свояка?

– Ничего я тебе не скажу, – ответил мистер Бассарт. – Я бы лучше послушал, что ты скажешь. Я не в восторге от этого разговора, Люси. Совсем не в восторге, – добавил он угрожающе.

– А что я должна сказать? И кому? Я беременна! Вам это известно? Вот и все, что я могу сказать: я бе-ре-мен-на!

– К сожалению, я вынужден прекратить разговор, раз ты в таком состоянии.

– Но вы слышали, что я только что сказала? Я беременна, вот в каком я состоянии! У меня будет второй ребенок!

– Я уже сказал, что слушал тебя очень внимательно. И наслушался предостаточно.

– Но они все врут! Все до последнего слова! Ллойд, я говорю вам правду, чистую правду. Я беременна! Он не может бросить меня в таком положении.

– Спокойной ночи, Люси!

– Не смейте вешать трубку, Ллойд! Вас считают таким хорошим, честным, таким порядочным! Не вздумайте класть трубку! Ллойд, опять повторяется то, что было четыре года назад. Мне едва минуло восемнадцать, а он хотел бросить меня. И тогда вы ему этого не позволили, Ллойд. Сейчас я в таком же положении, как и тогда!

– Вот как? – сказал он.

– Да!

– Слушай ее больше, – это была уже миссис Бассарт.

– Элис, отойди, – сказал Ллойд.

– Ты обманщица, бесстыжая обманщица, ты заманила нашего сына! А теперь опять!

– Элис, я сам займусь этим.

– Я заманила? – спросила Люси.

– Заманила, опутала, взяла хитростью! Мисс Совратительница! Мисс Язва! Мисс Ехидна!

– Нет, это он заманил меня, Элис! Делал вид, будто он мужчина, а он всего-навсего мозгляк! Выродок! Слабоумный! Он баба, такого слюнтяя, как он, днем с огнем не сыщешь…

– Уиллард! – воскликнула Берта.

Папа Уилл стоял над телефоном, прямо за ее спиной.

– Не смей, – бросила она через плечо. – Отойди!

Но он опустил руку на рычаг.

– Ты понимаешь, что ты делаешь? – закричала Люси. – Весь мир рушится! Весь мир в огне!

– Люси, голубушка, сейчас четыре часа утра.

– Но разве ты не слышал, что я говорила? Разве ты не слышал, как они хотят поступить со мной? Разве не понятно, что они на самом деле собой представляют? Эти милые, уважаемые люди? Я беременна! Это ни для кого ничего не значит? Я беременна, а мой муж отказывается от меня!

– Люси, – сказал он мягко, – милая, если это на самом деле так, утром…

– Я не собираюсь ждать утра. Утром… – она попыталась вырвать у него аппарат.

– Нет, детка, нет. На сегодня хватит.

– Но ложь растет как снежный ком! Они уже говорят, будто я хитростью женила его на себе. А ведь это он совратил меня! – Она свирепо посмотрела на Уилларда. – Дай мне телефон.

– Нет.

– Если ты не дашь мне телефон, папа Уилл, я приму свои меры. Либо ты позволишь мне позвонить его отцу… потому что мне надо сказать мистеру Бассарту, что если он не прекратит это безобразие, ему придется распроститься с репутацией столпа общества. Или ты сейчас же отдашь мне телефон…

– Нет, Люси.

– Вызови доктора, Уиллард. Позвони доктору, – сказала Берта.

– Кого вызывать? – закричала Люси.

– Берта, утром.

– Уиллард, сейчас.

– Ну да, конечно, – Люси повернулась к бабушке. – Конечно, давно пора! Я тебя вижу насквозь – все эти годы ты только того и ждала! Ты эгоистка, ты старая карга! Доктора? – Она размахивала перед ними кулаками. – Я беременна! Мне нужен муж, а не доктор, мне нужен человек, который будет мужем мне и отцом моему ребенку…

– Позвони доктору, – сказала Берта.

Но он все не выпускал телефон.

– Люси, – сказал Уиллард, – а может, тебе лучше лечь?

– Ну как до тебя не дойдет – этот развратник Джулиан Сауэрби украл Эдварда! И все знают, кто он такой. И всем на это наплевать! Ты понимаешь, что я говорю?

– Да, детка.

– Ну и что ты собираешься делать? В мире одни злодеи и чудовища, а ты даже не пытаешься что-то сделать. Ты слушаешь ее, – она показала на бабушку. – Но от меня этого не жди!

Она пошла к двери, но Берта загородила ей дорогу.

– Пожалуйста, дай мне пройти.

– Куда это ты собралась? – спросила бабушка.

– В полицию.

– Нет, – сказал папа Уилл, – нет, Люси.

– Пусти меня, бабушка, миленькая. Папа Уилл, если у тебя есть какая-то власть над твоей женой, скажи ей, чтобы она меня пропустила. Я поднимусь к себе за пальто и ботинками и пойду в полицию. Им это так не пройдет. И если полицейские арестуют их всех до одного – Роя, Джулиана и этого знаменитого праведника Ллойда Бассарта, они просто выполнят свой долг. Потому что никто им не позволит красть ребенка! Никто не позволит разрушать мою жизнь, посягать на брак и семью! Бабушка, пожалуйста, дай мне пройти, я схожу за пальто.

– Берта, – сказал Уиллард, – дай ей пройти.

– Ладно, – сказала Люси. – Черт с ней, с правдой, не так ли, папа Уилл? А я-то всегда надеялась на тебя, если хочешь знать, но я жестоко ошиблась! Слишком жестоко. – Она вышла из кухни и поднялась по лестнице. Дверь в комнату матери была закрыта. Конечно, она не спала – просто, как всегда, пыталась спрятаться от того, что происходит в ее собственном доме.

Одевшись, Люси не сразу отправилась в полицию, а вышла в холл и помедлила у двери в комнату матери. Разве может она уйти, ничего не сказав матери? Разве может она не ответить на брошенные матерью обвинения? Ведь это последние слова, которыми они обменялись. Потому что, как только она предотвратит эту катастрофу, как только полиция вернет Эдди, она никогда больше не переступит порог этого дома.

Она слышала, как внизу, в гостиной, разговаривали бабушка с дедушкой, но не разбирала слов. Да и какое это имело значение? И без этого достаточно ясно, чью сторону они приняли. Когда папа Уилл вез ее сюда через темный город, она со слезами рассказала ему обо всем, что случилось, – она уже полностью обессилела. И он утешил ее. Уложив в постель, закутал одеялом до самого подбородка и сказал, что утром он сам всем займется…

До чего же дико все это! До чего бессмысленно! Ну зачем они всегда доводят ее до крайности? Зачем они устраивают эту унизительную возню, когда есть такое простое и достойное решение? Пусть только каждый выполняет свой долг! О, если бы люди могли быть людьми!

Доктора. Вот кого они поджидают внизу в гостиной. Доктора Эглунда! Чтобы он дал ей таблетку и утром она увидела мир сквозь розовые очки. А доктор, их старый семейный доктор поучит ее уму-разуму, что же они думают – доктор Эглунд слепец? Или через какое-то время ей сделают спасительный аборт и все вздохнут с облегчением? Да, все что угодно, как бы это ни было оскорбительно и унизительно для нее, лишь бы избавить этих достойных людей от каких бы то ни было неудобств. Но им не уйти от позора: всем станет известно, как Люси на полицейской машине подъехала к дому Сауэрби, чтобы вернуть то, что они хотели украсть, сломать и разрушить.

Другого выхода они ей не оставили. Не может быть и речи о том, чтобы она вернулась в Форт Кин и бросила Эдварда здесь, где ее враги наговаривают мальчику на нее, восстанавливают ребенка против собственной матери. Разумеется, она не такая дура, чтобы судиться с мистером Сауэрби или с его адвокатом. Она не поставит свои гроши против джулиановских миллионов, свои нравственные принципы против беззастенчивых уловок его поверенных, чтобы они стали таскать дело из суда в суд, пока издержки растут, а одна ложь наслаивается на другую. О, она представляет себе, как они рассказывают суду, что Люси – семнадцатилетняя невинная школьница – совратила и заставила жениться на себе мужчину на три года старше ее и уже отслужившего в армии! Ну нет, она не станет ждать этого… не станет ждать, когда Элли Сауэрби, эта знаменитая специалистка по душевным болезням, заливаясь слезами, будет уверять суд, что, по ее компетентному мнению, Люси Бассарт – ненормальная и всегда такой была. Нет, она не станет молча слушать, когда ее бедного дедушку вызовут свидетелем и он расскажет судье, что, на его взгляд, для Люси лучше всего было бы поговорить по душам с их доктором… Нет, Люси не даст себя запугать, хоть они и загнали ее в тупик, она спасет себя и своих детей, рожденных и нерожденных!