Текст книги "Брак по расчету"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава VII
Когда граф шел по зеленой лужайке мимо королевской ложи на ипподроме в Эскоте, он вдруг подумал, что его жене по протоколу следовало бы быть здесь, вместе с ним.
До самого отъезда из Лондона, накануне вечером, он помнил лишь о том, что три месяца назад – тогда он был холост – получил от лорда Стейверли приглашение на ужин. Граф любил бывать на этих ежегодных «мальчишниках», где собирались знатоки и любители лошадей.
Он лишний раз убедился, что скачки в Эскоте – значительное событие в жизни Англии, когда перед его взором ярким калейдоскопом замелькали тафта и шелк, перья и цветы, муслин, ленты и зонтики.
Граф нахмурился. Он допустил промах, думал он, и подобная забывчивость непростительна. Пытаясь оправдаться перед самим собой, припомнил, что в последнее время Карина избрала странную манеру общения с ним. Она старалась его избегать после злополучных гонок с маркизой Дауншир. Он понимал, что тогда был несправедлив, не сдержав раздражения. Позже хотел просить у Карины прощения, но не представилось возможности сделать это.
На званых ужинах у себя дома, отлично организованных Робертом Вейдом, Карина как хозяйка садилась, как правило, напротив него, на противоположном конце стола. Она прекрасно выглядела, он каждый раз отмечал с удовлетворением, что его жена делает честь дроксфордским фамильным драгоценностям.
Жена покорила всех его друзей и знакомых без исключения. Он убеждался в этом всякий раз, когда принимал от них поздравления. Гости произносили много приятных слов – он понимал, что они искренни. Мужчины ему завидовали. В этом тоже сомневаться не приходилось. Когда, улыбаясь, говорили, что граф – везунчик, в голосе проскальзывали завистливые нотки.
Все это время после размолвки, подумал он, Карина преднамеренно вела себя таким образом, чтобы ни на минуту не оставаться с ним с глазу на глаз.
Он припомнил, как несколько раз пытался объясниться с женой перед приходом гостей, но каждый раз получалось так, что она входила в парадную столовую, либо когда дворецкий объявлял о прибытии первого гостя, либо чуть позже. Когда запаздывала, долго извинялась, правда, объяснения всегда выглядели убедительными.
Граф вспомнил и то, как однажды Карина сказала, что ее заветная мечта – присутствовать на скачках в Эскоте.
Накануне он выехал из Лондона на час позже, чем обычно. Когда вошел в дом лорда Стейверли, было около семи. Дворецкий приглашал гостей к столу, когда граф, переодевшись в спешке в парадное платье, спускался по лестнице из отведенных для него комнат.
Многих приглашенных он знал, так как встречался с ними из года в год, но были и новые лица. Он досадовал, что опоздал на церемонию представления гостей друг другу, хотел справиться о незнакомых у лорда Стейверли, но услышал, как один из них, молодой человек, сказал:
– Кстати, о скачках! Меррик приобрел потрясающих гнедых лошадей. Могу поклясться, вряд ли сыщешь лучше.
– Согласен с вами, – сказал джентльмен, которого граф тоже видел впервые. – Я случайно столкнулся с Мерриком на Кембриджской дороге у въезда в город. Был затор, и я смог рассмотреть лошадей вблизи. Ни единого изъяна, высшей пробы, так сказать. – Подождал. Возражений не последовало, и он добавил: – Лошадки что надо, и спутница Меррика – совершенно бесподобна.
– Вы с ней знакомы? – спросил молодой человек.
– Я не знаю, кто она, но очаровательная особа. Огромные зеленые глаза… Таких глаз я еще не видел. Меррику следует воздать должное.
Наступила тишина. Та самая неловкая тишина, когда в приличном обществе допускают бестактность. Несколько мужчин взглянули на графа и сразу же отвели глаза. Он понял, что им известно, кто была спутница сэра Гая Меррика. Граф не сомневался, присутствующие гадают, знает ли он о том, что его заклятый враг и жена дают повод для сплетен.
В нем закипела злость, но, понимая, что в подобной ситуации самое лучшее – не акцентировать внимания, граф, обращаясь к своему ближайшему соседу, сказал ровным голосом:
– Если будет дождь, король вряд ли приедет на скачки.
– Он, по-моему, был бы только рад такому предлогу, – ответил тот. – Его Величество должен обязательно выставить жеребца на скачках, а это стоило бы ему кругленькой суммы. Хотя, справедливости ради, должен заметить, что в Жокей-клубе король во всеуслышание заявил, что не остановится ни перед какими затратами, чтобы порадовать королеву, беззаветно любящую лошадей.
Следовало засмеяться, и граф сделал это, хотя на душе кошки скребли. Он ни на секунду не переставал думать о том, что услышал.
После ужина мужчины сели за модную карточную игру – эскарте. Граф проиграл большую сумму денег.
Придя к себе, долго не мог уснуть.
Про проигрыш он скоро забыл, мысли о Карине, о сплетнях не давали покоя.
И теперь, когда шел по лужайке, он инстинктивно вглядывался в толпу, не мелькнет ли где Меррик. Если он не в Эскоте, думал граф, значит, с Кариной? Он сурово сдвинул брови, и несколько знакомых, намеревавшихся поздороваться с ним, увидев его злое лицо, резко свернули в сторону.
Герцог Ричмонд, президент Жокей-клуба, попросил графа и еще нескольких титулованных дворян встретить короля и королеву.
Граф услышал, как вдалеке прокатилось «ура», – не столь мощное, как следовало бы, подумал он и спустя минуту уже стоял в толпе встречающих. Король и королева прибыли в сопровождении внушительного кортежа. Восемь карет, каждая запряженная в четверку лошадей, два фаэтона, легкие коляски, запряженные пони, несколько жеребцов, которых вели под уздцы. Герцог Ричмонд сидел рядом с королем и королевой; премьер-министр лорд Грей ехал следом в одной из карет. Короля сопровождали трое незаконнорожденных сыновей: граф Мюнстер гарцевал на породистом жеребце сзади отцовского экипажа, пастор Август и Фредерик ехали в фаэтонах.
Когда кортеж поравнялся с группой встречающих, граф отметил, что прием, оказываемый королю, был достаточно сдержанным. Георга IV встречали в свое время с гораздо большим энтузиазмом. Затем вместе со всеми граф пошел к парковке, устроенной за трибунами, куда проследовал кортеж.
Король был в отличном расположении духа. Его физиономия сияла. Огромная бобровая шапка, голубой камзол, белоснежные нанковые панталоны придавали его фигуре живописность. Золотой брегет наигрывал мелодии каждую четверть часа, толстая золотая цепь блестела на солнце.
На королеве, как всегда, был необыкновенно элегантный туалет и много сверкающих драгоценностей.
Они пожали руки встречающим их джентльменам и в окружении придворных направились в ложу. Толпы народа приветствовали их, чуть не вываливаясь за перила. Король и королева, улыбаясь, раскланивались направо и налево. Все было готово к тому, чтобы начать скачки.
Королева посматривала на туалеты дам. Нынче в моде были атласные шляпки с очень высокой тульей. Ветер трепал волны прозрачной вуали, свешивающейся с довольно широких полей. Некоторые завзятые модницы выглядели весьма экстравагантно в этих шляпках и обычных спортивных туалетах в стиле эскот. А те, что посмелее, были в туалетах с огромнейшими рукавами, густо присборенными на плечах и зауженными к запястью. Подкладные широченные плечи контрастировали с сильно стянутыми, осиными, талиями.
– Подними программку, дорогой, – услышал граф, проходя между рядов на трибуне. – Если я пошевелюсь, раздастся такой треск, что лошади испугаются и понесут.
Граф изумился, не поняв и половины сказанного.
В королевской ложе, обитой изнутри алым бархатом, граф подошел к королеве, отдыхающей в роскошном кресле, и произнес приличествующие случаю слова. В глубине ложи подавали прохладительные напитки, и там толпились придворные. По протоколу, граф обязан был вначале оказать внимание королеве. Сделав это, он вздохнул с облегчением и направился к королю.
Граф симпатизировал этому приветливому человеку, несмотря на то что тот любил иногда пустить пыль в глаза. Граф понимал, что король впервые был на скачках в Эскоте в новом качестве. Необходимо было, приветствуя короля, подчеркнуть этот факт в изящных и приятных для Его Величества выражениях.
Новоиспеченный монарх наслаждался своим новым положением. Это было понятно. Король был сама любезность, источая монаршую милость в разговоре с премьер-министром, в беседах с придворными, со всеми, кто так или иначе попадал в орбиту его нового бытия. Король со всеми был обходителен и приветлив, но только не с герцогиней Кентской. Он о ней слышать не мог, иначе, как «эта особа», ее не называл.
В разговоре с графом король выказал осведомленность о бесценных сокровищах, хранящихся в поместье Дроксфорд, и сказал, что хотел бы навестить графа и увидеть собственными глазами. Между тем скачки начались, но, казалось, короля они не интересовали. Когда первый заезд закончился и лошади миновали финишный столб, трибуны взорвались в приветственных криках и рукоплесканиях. Король понял, что следует проявить интерес, и спросил:
– Кто выиграл? Чья лошадь пришла первой?
– Герцог Девоншир, сир. Его жеребец по кличке Бешеный пришел первым, – сообщил граф, выяснив имя победителя.
– Рад за него! – ответил король. – Он славный малый! Не помню кто, но мне говорили, будто его называют «барометр моды». И неудивительно! Похоже, он в курсе всех событий. Королева говорит, что он весьма обходителен и олицетворенное благородство. Обо мне она, наверное, такого не скажет! Как думаете? – Король засмеялся. Потом его смех перешел в астматический кашель. Отдышавшись, он взял программку и спросил: – А моя лошадь не бежит?
– Полагаю, Ваше Величество участвует в следующем заезде, – ответил граф.
– Ничего себе! – воскликнул король, изучая листок. – Ваша жена, оказывается, ставит свою лошадь против вашей, Дроксфорд. Интересно! Если кто-то из вас двоих выиграет, как будете делить выигрыш?
Король опять принялся хохотать, а граф уставился в свой листок. Черным по белому в нем было напечатано:
«Графиня Дроксфорд.
Лошадь по кличке Мерлин.
Объездчик – Нэт Тайлер.
Жокей – Джим Тайлер».
– Полагаю, здесь какая-то ошибка… – начал граф, но его перебили.
К королю подошел сопровождающий из свиты и сказал:
– Не желаете ли, сир, пройти к паддоку? Лошадь Вашего Величества бежит в следующем заезде.
– О да! Конечно! – ответил король. – Дроксфорд, присоединяйтесь. Я хочу взглянуть на свою лошадь, а заодно на вашу и вашей жены. Не хочется проигрывать!
Пока они шли к паддоку, король сыпал любезностями, дамы склонялись в реверансе, джентльмены, приподнимая цилиндры, провожали его поклоном. «Прекрасная погода», «Рад вас приветствовать», «Рад вас видеть», «Благодарю вас» – и все в таком же роде. Король несколько раз останавливался, пожимая руки тем, кого знал лично.
По плотному дерну дорожки они подошли к паддоку. Конюхи выводили лошадей на круг, где происходила разминка.
Граф стоял, облокотившись о перила, и вдруг увидел Карину. Он не поверил своим глазам. Но это была она. Прелестное личико сердечком, обрамленное золотистыми волосами, выглядывало из бледно-розового капора. Элегантное платье нежно-розового цвета добавляло очарования ее лицу и делало его похожим на нераспустившийся бутон розы.
Она, словно почувствовав его пристальный взгляд, повернула голову и увидела мужа. На мгновение показалось, что Карина бросится бежать, но она справилась с охватившей ее секундной растерянностью и решительно направилась к графу.
Карина не видела, что в группе лиц, подошедших к паддоку, был и король. Когда она подошла к графу, король немедленно заметил ее:
– Это ваша жена, Дроксфорд?
– Да, сир! Позволите представить мою жену Вашему Величеству?
– Непременно! Обязательно! – воскликнул король, глядя на нее во все глаза. И что самое удивительное – он протянул руку, и как раз в тот момент, когда Карина, вспыхнув от смущения, опускалась в глубоком реверансе. – Рад, весьма рад познакомиться с вами, леди Дроксфорд, – сказал он. – Вашего мужа я знаю давно. Слышал, что он женился. Королева тоже хочет с вами познакомиться. А сейчас составьте мне компанию и покажите вашу лошадь. Хотелось бы знать, что заставило вас бросить вызов мужу в том виде спорта, в котором, как я слышал, ему нет равных.
Карина бросила на графа испуганный взгляд, но выражение его лица было непроницаемым, и ей ничего другого не оставалось, как только отправиться с королем на круг.
– Я не знала, сир, когда делала заявку, что Его Сиятельство будет участвовать в этом заезде, – объяснила она по дороге.
– Надеюсь, что моя животина разобьет ваших в пух и прах, – засмеялся король. – Что скажете на это, миледи?
Карина задумалась, а потом чистосердечно сказала:
– Не думаю, сир.
– Не думаете? Интересно! А позвольте поинтересоваться, почему вы так решили?
– Я так чувствую, сир. Но, возможно, я ошибаюсь, – ответила Карина. – Королевская Корона, по-моему, недостаточно выезжена.
– Недостаточно выезжена? – воскликнул король в изумлении. – Почему вы так считаете?
Карина взглянула на графа, увидела, что он нахмурился, и решила уклониться от прямого ответа:
– Не следует относиться серьезно к тому, что я сказала. Сама не знаю, с чего я это взяла.
– Давайте взглянем на мою лошадь, – предложил король.
Они пошли на круг, куда вход был разрешен только владельцам и жокеям. Граф заглянул в листок программы. Лошадь Карины значилась под номером шесть. Он отыскал жеребца глазами и чуть было не разразился громким смехом.
Ширококостный, с длинной шеей, довольно неуклюжей конь выглядел особенно жалким рядом со статными жеребцами с отличной родословной. Когда граф узнал, что Карина опять выказала непокорность, он разозлился на нее. Но, увидев эту смешную лошадь, почувствовал, как гнев уступил место другому чувству. Граф устыдился, что у его жены такое чучело. Более того, он пожалел Карину.
Граф знал, как страстно она любила лошадей – в день, когда они обвенчались, она всего лишь изъявила желание взглянуть на лошадей. Теперь он был более чем удивлен ее выбору. Ни стати, ни породы – ничего этого в ее лошади не было.
Король между тем беседовал с Кариной, но для всех, кто знал ее, было очевидно, что она не может сконцентрировать свое внимание на том, что он ей говорил. Граф видел и понимал, что она была обеспокоена тем, как он отнесется к ее поступку.
«Так и быть! – подумал он. – Не скажу ни слова! На этот раз я ее удивлю! Если ей так хочется иметь скаковых лошадей, выполню ее желание. – Граф решил поручить своему объездчику выбрать для жены пару породистых жеребцов. – И где только она откопала это чудовище? – думал граф. – Должно быть, все карманные деньги потратила, а ее скакун – дай Бог! – не упал бы на полпути до финишного столба!»
Граф опять с досадой подумал о том, что не проявил должного внимания к Карине. Ему, конечно, ничего не стоило организовать ее поездку в Эскот, можно было бы и лошадь купить. Словом, он казнил себя и решил был великодушным. «Наивный ребенок! – сказал он сам себе. – Притащила эту неуклюжую деревянную лошадку на серьезные скачки. Придется утешать, когда начнет слезы лить».
– Ну и где же мой конь? – спросил король.
– Королевская Корона на старте, сир! – Карина показала на чалую лошадь, нервную и нетерпеливую.
Граф бросил на королевского скакуна критический взгляд знатока. Все как будто в норме, но что-то настораживало.
«Возможно, – подумал он, – Карина права. Похоже, лошади не хватает выездки. И, конечно, только Карина, непосредственная и открытая, могла сказать королю правду!»
Граф увидел своего жокея и подошел к нему. Краем глаза заметил, что и Карина разговаривает с наездником, казавшимся особенно маленьким на широкой спине здорового и неуклюжего жеребца.
– А я и не знал, что Ее Сиятельство участвует в скачках, – сказал жокей графу.
– Так что ж из этого… – усмехнулся граф.
Жокей улыбнулся.
– Не скажите, милорд! Ирландские лошади непредсказуемы.
– Ирландские? – переспросил граф и поднял брови от удивления.
– Да, милорд, ирландские, а этот Нэт Тайлер.
Граф не расслышал, что сказал тот про объездчика Карины, потому что в это время король позвал его.
– Пора делать ставки, Дроксфорд! – сказал король. – Давайте вернемся в ложу.
– Охотно, сир! – ответил граф.
– Леди Дроксфорд, вы идете с нами? – спросил король.
– Благодарю вас, сир. Сочту за честь, – сказала Карина и улыбнулась той очаровательной улыбкой, перед которой не могли устоять и менее уязвимые мужчины.
Король же был совершенно безоружен перед женскими чарами, поэтому улыбка Карины пленила его окончательно.
– Скажите, миледи, на какую лошадь я должен ставить. Предупреждаю, я не люблю проигрывать! Частенько попадал впросак, когда ставил на шикарных с виду лошадей. Я могу рассчитывать на то, что мой жеребец заработает мне денег?
– Конечно! Он фаворит, сир! – ответила Карина. – Все хотят сделать вам приятное и ставят на него. То есть я хочу сказать, все хотят, чтобы вам понравились скачки в Эскоте.
– Вот как! Ах, паршивцы! – воскликнул весело король. – Ну, если все ставят на мою лошадь, значит, мне сам Бог велел.
– Рискните, сир, – сказала Карина неуверенно, – поставьте на Мерлина, на мою лошадь. Хотя, уверяю, ничем не рискуете. Поставите один фунт, если выиграю я – получите десять. Выдача большая!
– Неплохо, Дроксфорд! Десять к одному! Рискну…
Граф промолчал. Он никак не мог остановить Карину. Она упорно делала из себя дурочку. «Безумство! – подумал он. – Несусветная глупость: посоветовать королю – Его Высочество совершенно не разбирается в лошадях – ставить на аутсайдера!»
Король был человек прижимистый. Это знали все. Всю свою жизнь, пока не взошел на трон, не вылезал из долгов. Теперь же его можно было сравнить со школьником, оставленным в буфете без присмотра; бери любые лакомства и ешь сколько хочешь. Но он тем не менее был готов урвать кусок и от казенного пирога.
Граф хотел было предложить королю свои услуги, то есть хотел заплатить за него в кассе, вернее, изловчиться, чтобы король был в выигрыше, независимо от того, какая лошадь придет первой. Но не успел это сделать, так как лорд Хаув, отвечающий за хозяйство королевы, желая оказать услугу королю, уже сделал это. Граф, раздраженный глупой самонадеянностью жены, молча вернулся в ложу.
Карину представили королеве. Та была необычайно приветлива и познакомила ее со своей сестрой, герцогиней Саксонско-Веймарской, которая гостила в Виндзорском замке.
– Леди Дроксфорд, надеюсь, что вы и ваш муж не откажетесь поужинать с нами сегодня вечером, – сказала королева ласковым голосом.
– Это большая честь для нас, Ваше Величество, – ответила Карина и вопросительно посмотрела на графа.
В голове у нее возник план немедленно послать лакея в Лондон за вечерним туалетом и драгоценностями. Она рассчитала, что если граф распорядится выделить для этой цели новое двухколесное ландо, то можно успеть переодеться и быть в замке к семи.
Он понял ее взгляд и одобрительно кивнул. Карина улыбнулась в ответ. Королева заметила это и, дотронувшись до ее руки, сказала:
– Вижу, что вы счастливы! Примите мои поздравления, миледи. Я знаю, что вы недавно вышли замуж.
– Да, Ваше Величество! Благодарю вас за поздравление, – ответила Карина.
– Я счастлива в браке с моим добрым мужем, – сказала королева. – И мне приятно думать, что и другие тоже счастливы.
Королева говорила на ломаном английском, но Карина поняла, что та хотела сказать, потому что в глазах Ее Величества отразилась нежность, когда она смотрела на короля, а тот взглянул на жену с обожанием.
Королева была моложе незаконнорожденных дочерей короля. Она впервые увидела своего жениха, когда приехала в Англию. Лаской, добротой, нежностью, изяществом королева зажгла в нем огонь давно потухшей юности.
– Идут! – закричал кто-то, и все повернули головы в ту сторону, где, выйдя из-за поворота, в приглушенных лучах предвечернего солнца яркими пятнами замелькали флаги с гербами владельцев лошадей.
Карина бросилась к перилам и замерла. Она, волнуясь, стиснула руки, в глазах застыло напряженное ожидание.
Граф вспомнил, какие чувства испытывал он сам, когда впервые участвовал в гонках и жокей первым пришел к финишному столбу, держа в руке флаг Дроксфордов. «Карина, безусловно, будет огорчена, – подумал граф. – Даже если первой придет моя лошадь».
Граф подошел и стал с ней рядом.
– Я желаю вам удачи, – сказал он, понизив голос.
– Благодарю вас, – ответила Карина, не взглянув на него. Она не отводила глаз от дорожки.
– Не следует огорчаться, если Мерлин проиграет, – сказал граф. – В другой раз, если позволите, я вам помогу советом. Я хорошо разбираюсь в лошадях.
– Да, я знаю, – ответила она. – Полагаю, милорд, ваша лошадь будет в первой тройке.
– Спасибо! – ответил граф и не удержался от снисходительной гримасы. – Ставки на него не многие делали, – добавил он. – Несмотря на несомненную поддержку Его Высочества всеми присутствующими, моя Стрекоза, кажется, вышла в фавориты.
– Ваша лошадь не придет первой! – сказала Карина еле слышно.
Граф улыбнулся. Он был готов простить ее неоправданный оптимизм, но это замечание переходило все границы.
– Вы и в самом деле полагаете, что обгоните меня?
– Не полагаю, а знаю наверняка, – ответила Карина.
Граф улыбнулся еще раз и посмотрел в бинокль. Лошади вышли на переднюю дорожку. Над ипподромом пронесся всеобщий вздох, все головы, как по команде, повернулись. Многие вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть, кто лидирует.
Впереди всех неслись две лошади, и вдруг все разом вскрикнули. Одна из них сделала сбой, что означало одно – она выбыла.
– Это же Королевская Корона! – воскликнул граф. – В чем дело?
– Я говорила, что лошадь не готова, – сказала Карина.
– Какого дьявола они ее выставили? – спросил граф, задержав дыхание.
– Что такое? Что произошло? – услышали они крик короля. – Моя лошадь выбыла? Кто это сказал? Этого не может быть!
– К сожалению, это так, сир, – сказал лорд Ричмонд. – Нет слов, чтобы выразить наше огорчение. Полагаю, здесь нет ни одного человека, кто сомневался в том, что флаг Вашего Величества первым пересечет финиш.
– Я ничего не понимаю! – воскликнул король. В его голосе послышалось раздражение.
Карина не следила за разговором. Она, не отводя глаз, смотрела, как лошадь с длинной шеей и широкой грудью неслась ровно и плавно. Вот она обошла лошадь лорда Дерби! Лошадь герцога Ричмонда… Теперь она шла ноздря в ноздрю со Стрекозой. Еще рывок, и сомнений не осталось – никому не известный Джим Тайлер, подскакивающий, как маленькая обезьяна, на спине здоровенной лошади, стремительно приближался к победному финишу!
Гул удивления прокатился над ипподромом: Мерлин выиграл, обойдя соперника на полтора корпуса. Он пришел первым и победил!
– Господи! Боже! – только и смогла произнести Карина. Опомнившись, возбужденная и счастливая, она воскликнула: – Я говорила! Я вам говорила, что он выиграет! Пойдемте, пойдемте быстрее к воротам. Я хочу видеть, как его выведут.
Она выбежала из королевской ложи, а граф, понимая, что обязан сопровождать ее, пробормотал извинения – по протоколу, он не должен был уходить из ложи раньше короля – и последовал за Кариной.
Ему с трудом удалось ее догнать. Она летела, будто на крыльях. К воротам они подошли в тот самый момент, когда невысокий мужчина с морщинистым лицом и с улыбкой от уха до уха выводил Мерлина.
– Мы победили, Нэт! Мы победили! – закричала Карина.
– Да, миледи, мы выиграли! – ответил тот.
Карина шагала рядом с лошадью. Раздавались редкие восторженные выкрики. Когда подошли к стойлам, энтузиазма у зрителей прибавилось. Особенно торжествовали конюхи и слуги. Они, без сомнения, наскребли мелочи, поставили на загадочного вида лошадь и теперь радовались выигрышу.
– И где это вы раздобыли его? – спросил граф у Карины. Она стояла рядом с Мерлином, похлопывая коня по холке.
Услышав голос графа, Карина вздрогнула, так как не предполагала, что он пошел за ней.
– Купила на ярмарке лошадей в Барнете, – ответила она. – Как только увидела, сразу поняла, какой он великолепный красавец. Правда, Нэт?
– Сущая правда, миледи! – ответил тот.
– Поздравляю вас, – сказал граф, протягивая руку объездчику.
– Спасибо, милорд. Надеюсь, вы не очень переживаете, что мы обошли Стрекозу?
– Нет конечно, – ответил граф. – Стрекоза на втором месте. По правде, я и этого не ожидал.
– Я же говорила вам, что лошадь короля никогда не выиграет! – улыбнулась Карина.
Она была оживлена, взволнована и необыкновенно мила. Внимание публики возбуждало ее. Вокруг толпились люди. Каждый хотел рассмотреть получше неожиданного победителя. В числе тех, кто протискивался в первые ряды, оказался и лорд Ваймен. Он не сводил с Карины глаз.
Выражение его лица, на котором отражалось откровенное вожделение, привлекло внимание элегантной женщины, в свою очередь пожирающей глазами и новоиспеченную графиню Дроксфорд, и ее мужа.
Лорд Ваймен, обратив на нее внимание, обернулся и встретился с ней глазами. Ее откровенно зазывный взгляд сомнений не вызывал.
– Полагаю, мы с вами встречались, мадам, – начал он неуверенно. – Конечно же! Вы – миссис Фелиция Корвин. Я встречал вас в обществе лорда Дроксфорда.
Миссис Корвин сделала реверанс.
– А вы, если не ошибаюсь, лорд Ваймен!
Он прикоснулся губами к ее руке, обтянутой перчаткой, и сказал:
– У меня возник отличный план, миссис Корвин, и нам нужно его обсудить. Если он удастся, мы оба будем удовлетворены.
Джим Тайлер только что закончил повторную регистрацию. Как победителя его взвешивали на весах с точностью до сотых. Он вышел из весовой сияющий и взволнованный.
– Думаю, теперь мы должны вернуться в королевскую ложу, – сказал граф Карине. – Вы нарушили этикет, убежали так стремительно.
– Извините! – ответила она. – Мне нужно было спросить разрешения?
– Да! Таковы правила вежливости.
– Я принесу извинения, – сказала Карина, потупив взор.
– Полагаю, вы не одна сюда приехали? – спросил граф и застыл в ожидании ответа.
– Не одна! Я приехала с Генриеттой Котни и ее мужем. Генриетта сидит на трибуне, свекровь не позволяет ей толкаться в толпе. Майор Котни сопровождал меня до самого паддока, хотя самому не терпелось посмотреть свою лошадь, которая бежит в третьем заезде. Довел меня до паддока, и его как ветром сдуло.
– Слава Богу, что на этот раз вы вели себя осмотрительно! – заметил граф, улыбаясь.
Карина поняла, что он поддразнивает ее.
– Между прочим, я могла бы и одна отправиться в Эскот. Скачки я бы ни за что на свете не пропустила. – Карина обернулась к объездчику: – До свидания, Нэт. Я вам так признательна! Я бы хотела посмотреть на двух лошадей, о которых вы говорили. Хочу купить их.
– Все сделаю, миледи. Только не уверен, так ли они хороши, как Мерлин!
– Это я и сама понимаю. Вторую такую лошадь вряд ли можно отыскать, – улыбнулась Карина.
Она потрепала Мерлина по холке и подошла к графу.
– Собираетесь играть на скачках, Карина?
– Пока хочу купить еще двух лошадей, – ответила она. – Я могу себе это позволить. Могу купить хоть целую дюжину. Как славно, что Мерлин победил! Я до сих пор не могу в это поверить.
– И каков ваш выигрыш? – граф не сдержал улыбки. – Надеюсь, вы обратились к надежному букмекеру?
– К надежному, – ответила Карина. – Я предварительно выяснила у Роберта, с кем из них вы имеете дело.
– Умно! – одобрил ее граф. – Большинство из них люди ненадежные, многие не имеют за спиной никакого капитала. Я имею дело с кредитоспособными дельцами. А какая выдача за Мерлина?
– Десятикратная, – ответила Карина. – Я подумала, есть смысл так сделать, полагая, что найдутся разумные игроки и поставят на него.
– Десятикратная? – воскликнул граф. – И сколько же вы поставили?
Карина хотела ответить, но вдруг побледнела и в ужасе взглянула на графа.
– Забыла! – вскрикнула она. – Клянусь вам, забыла. – Карина сжала руки. – Я совсем упустила из виду. Какой ужас! Как я могла?
– Что случилось? Что вы забыли?
– Что обещала вам никогда не делать ставки больше ста фунтов! – сказала она. – Когда билась об заклад в гонках с маркизой Дауншир – помнила, а теперь забыла. Я была уверена, что Мерлин придет первым. Мне так хотелось купить лошадей, о которых говорил Нэт! Честное слово, я просто забыла, что обещала не ставить более сотни фунтов. Вы мне верите?
Карина смотрела на него такими искренними глазами, что не поверить было невозможно.
– Я верю вам, – ответил граф. – Ну и сколько же вы поставили?
– Тысячу фунтов! – ответила она дрожащим голосом.
– Тысячу фунтов? – воскликнул граф. – Стало быть, вы выиграли десять тысяч фунтов?
Он намеревался еще что-то сказать, но его перебили.
– Я ваш должник, леди Дроксфорд, – сказал король и поцеловал Карине руку. – Благодаря вашему совету я выиграл кучу денег. Десять к одному! Прекрасно, просто великолепно. Я рассказал о выигрыше королеве, и она посоветовала мне справляться у вас, на какую лошадь мне следует ставить в каждом заезде. Вы, миледи, разбираетесь в этом деле лучше герцога Ричмонда. Да и вашего мужа, кстати сказать, тоже.
Карина улыбнулась.
– Благодарю вас, сир, но как бы не сглазить…
– Пойдемте и взглянем на лошадей, участвующих в следующем заезде. Горю нетерпением выиграть еще, а вы мне будете подсказывать!
Сомнений не было – Карина произвела на короля неизгладимое впечатление. Он не отходил от нее до конца состязаний. И когда королевский кортеж покидал Эскот, публика восторженно провожала его. Все поняли, Его Величество разбирается в лошадях. Целуя Карине руку, король произнес:
– Жду вас вечером, леди Дроксфорд. Уверен, что вам понравится замок. Я его обожаю, и королева тоже!
Когда Карина осталась наедине с мужем, она бросила на него вопросительный взгляд, так как была убеждена – он захочет продолжить начатый разговор.
– Кто одолжил вам денег? – спросил граф.
Карина ждала этого вопроса и, когда начала говорить, волновалась:
– Сэр… Гай… он… сам предложил. Я знала… что… он… очень богат.
– А каким образом вы полагали вернуть долг, если бы проиграли?
– Он сказал, что может ждать сколько угодно, – ответила Карина. – Я бы что-нибудь придумала. Но я была уверена, я знала, что Мерлин не подведет!
– Ни в чем и никогда нельзя быть… – сказал граф и не докончил фразу.
– Поздравляю, Элтон, – раздался громкий голос. Фредди Фаррингтон, это был он, хлопнул графа по спине. – А вас, Карина, поздравляю миллион раз. Поражен и рад за вас. – Он поцеловал ей руку. – Каков зверь! А какой бег! Ничего подобного никогда не видел. На финише он выглядел так, словно может пробежать еще столько же. Где вы его нашли?
– На ярмарке в Барнете, – ответила счастливая Карина. – Я обошла всех торговцев лошадьми и вдруг на краю поля увидела Мерлина. Нэт Тайлер стоял рядом и чуть не плакал.
– Хотите сказать, что и слезы разглядели? – спросил граф не без иронии.
