Текст книги "Юная беглянка"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

«Припоминаю, миледи, что вы с его светлостью как-то гостили у сэра Вулфа», – подсказала ей я.

«Да, мы как-то останавливались у него. Это было великолепно. Нам приходилось нередко бывать у него и на вечерах в Лондоне. Между тем девочка всегда была за городом».

Помню, как госпожа Лосон тогда задумалась, затем сказала:

«Девочку зовут Люси. Она прелестная девочка, но довольно болезненная. Вот почему отец подолгу держит ее на юге Франции. Говорят, у него там прекрасная вилла, правда, мне не приходилось бывать в тех местах».

– Юг Франции! – воскликнула Иола, которая не в силах была более молчать. – О, Нэнни, как это будет полезно для твоего здоровья! Я всегда мечтала побывать там.

– Я тоже хотела, – скромно согласилась Нэнни. – Но разве могла я мечтать о такой возможности?

– Леди Лосон совершенно права, – горячо сказала Иола, на время позабывшая о своих горестях. – Несомненно, ты должна ехать туда. Но почему так скоро? Почему завтра?

– Как я смогла понять из разговора с секретарем сэра Вулфа, с которым беседовала в Лондоне, у девочки сильный кашель. Докторов беспокоит ее состояние, и они посоветовали как можно скорее увезти девочку в теплый климат.

– Они хотят, чтобы она уехала завтра? – грустно спросила Иола.

Нэнни кивнула головой и добавила:

– В девять часов мне необходимо уже быть в Истли, чтобы успеть на проходящий экспресс до Саутгемптона, куда и приедет Люси со своей няней, довольно пожилой женщиной, не пожелавшей ехать за границу и оставлять многочисленную родню даже ненадолго.

– Поэтому-то ты и получила возможность занять ее место! Как прекрасно, Нэнни! Я так рада за тебя!

Иола радовалась, как ребенок. Она была искренне рада за Нэнни.

– Ты сможешь воспитывать девочку по-своему, потому что леди Рентон не сможет вмешиваться.

Нэнни улыбнулась:

– Это так. Правда, как вам известно, ни ваша матушка, ни другие женщины, чьи дети были на моем попечении, никогда не мешали мне делать так, как я считала нужным.

– Это потому, что ты с любовью относилась ко всем детям, в чьем бы доме ни работала. Родители твоих воспитанников всегда доверяли тебе, – заметила Иола. – Я не сомневаюсь, что леди Лосон дала тебе прекрасную рекомендацию. Ведь так?

– Да, вы правы, мисс Иола. Рекомендация слишком хорошая. Боюсь даже показывать ее, потому что могут подумать, будто я подделала ее!

Они обе засмеялись, затем Иола тихо сказала:

– Но сейчас, Нэнни, я хотела бы знать, что ты посоветуешь? Как мне следует поступить?

– Я не знаю, дорогая, что и сказать. Трудно советовать в подобной ситуации. Право, я даже не знаю, что можно предпринять? – неуверенно ответила Нэнни.

– Если бы я только могла поехать с тобой, – сказала Иола, умоляюще глядя на нее. – Может быть, ты могла бы сказать, что хочешь взять с собой свою помощницу?

– Сомневаюсь, что такое возможно, – неуверенно сказала Нэнни.

– Не понимаю, почему бы нам не попробовать? – произнесла Иола, подойдя к зеркалу.

Она сняла плащ, потому что стало уже совсем тепло, и посмотрелась в зеркало, висевшее над каминной полкой. Зеркало обрамляла рама, изображавшая сплетенный венок. Эту раму подарила Нэнни Иола, купив подарок на собственные деньги в местном магазинчике. Глядя в зеркало, Иола оценивала себя, затем, подобрав назад волосы, сказала:

– Если уложить волосы в пучок и надеть на голову твою шляпку, тогда я стану похожа на тебя. Именно так выглядела ты, когда впервые приехала к нам в поместье.

– Вы тоже скажете! – воскликнула недоуменно Нэнни. – Разве я была когда-нибудь такой красивой, как вы, мисс Иола? Да я и в молодости не была так мила, как вы. А сейчас я уже начинаю стареть. Иногда собственное отражение так огорчает меня, что мне не хочется лишний раз смотреться в зеркало, – с горечью призналась Нэнни.

Отвернувшись от зеркала, Иола посмотрела на нее:

– Для меня твое лицо всегда будет самым красивым, как бы ты ни состарилась. Твое лицо всегда излучает доброту и любовь. А это, как ты сама мне часто говорила, и есть то, что делает лицо прекрасным.

– Неужели я это говорила? – недоверчиво спросила Нэнни. – Это в самом деле так.

– В том, что ты говоришь, всегда есть здравый смысл, – заметила Иола. – Поэтому, Нэнни, мне нужен сейчас твой совет: что мне делать с лордом Стоунемом? Сама я не решу эту проблему.

– Ну, ладно, голубушка, дайте мне время, я должна хорошо подумать над этим, – сказала Нэнни. – Но знайте, если вы не выйдете замуж за него, ваш отец найдет такого жениха, который не понравится вам еще больше, чем лорд Стоунем, —убежденно произнесла она.

– Я хочу сама выбрать себе супруга, – резко заключила Иола. – Конечно, отец очень гордится тем, что лорд Стоунем хочет жениться на мне. Но ведь это я буду жить с моим... супругом, а не отец.

– Да, это все так, – ответила Нэнни. – Но в то же время, милая моя, представьте, с каким комфортом вы будете жить в доме лорда Стоунема. Вы станете хозяйкой огромного поместья. Я видела этот дом, он просто замечательный. К тому же лорд наверняка отдаст вам драгоценности своей бывшей супруги.

– От этой мысли у меня внутри все содрогается, – воскликнула с ужасом Иола. – Представляю, что я чувствовала бы каждый раз, надевая ее драгоценности. Наверное, мне бы казалось, что призрак леди Стоунем где-то рядом и негодует при виде новоявленной хозяйки дома.

– Глупо так рассуждать. Вы уже не девочка, и перед вами стоят сложные проблемы, а вы думаете о какой-то чепухе, – одернула ее Нэнни. – Если вы откажетесь выйти замуж за его светлость, то ваш отец непременно усложнит вам жизнь.

– Да, я уже думала об этом, – грустно призналась Иола. – Эта свадьба – заветная мечта отца. Именно это и пугает меня, Нэнни.

Казалось, Нэнни обдумывает, что сказать. Через несколько секунд она произнесла:

– Я понимаю, что ваша ситуация не из легких. Это все равно что пытаться примирить весну с зимой, что совершенно невозможно в природе. Так и брак молодой девушки со стариком совершенно противоестествен. Но если вы ослушаетесь отца, что тогда станете делать, куда денетесь?

– Поэтому я приехала к тебе.

– Но вы не можете здесь оставаться, – возразила Нэнни.

– У меня достаточно денег, чтобы прожить по крайней мере год, – сказала Иола. – А если экономить, возможно, даже дольше.

– Это не выход из положения, – заметила Нэнни. – Отец будет вас разыскивать, если вы не вернетесь домой. Он обратится в полицию. Ваш побег из дома станет настоящим скандалом в глазах высшего общества и окончательно испортит вашу репутацию.

Иола опустилась на колени перед Нэнни и сказала:

– Я думала об этом всю ночь. Отец приложит все усилия, чтобы вернуть меня домой. Затем силой заставит выйти замуж за этого отвратительного старика с седой бородой. От этой мысли мне становится жутко. Я не хочу за него замуж, не хочу иметь от него детей. Я мечтаю о настоящей... любви.

На последнем слове голос Иолы дрогнул, она упала Нэнни на плечо и разрыдалась, точно так, как это бывало в детстве.

Нэнни крепко обняла ее.

– Ну вот еще, – растерянно произнесла Нэнни. – Не надо плакать, голубушка. Мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем. Не годится молоденькой девушке так расстраиваться.

– Я... я ничего не могу с собой сделать, – рыдала Иола. – Все произошло так быстро... А теперь и ты уезжаешь...

Новый приступ истерики не дал Иоле договорить. Тогда Нэнни, в свойственной ей манере относиться ко всему благоразумно, ласково произнесла:

– Ну все, хватит, перестаньте плакать. Ничего хорошего, кроме головной боли и распухших глаз, от слез не будет. Сейчас я заварю чай, и мы спокойно обо всем поговорим. Ведь должно же быть какое-то разумное решение. Правда, ни одно не приходит сейчас на ум... Поэтому, с вашего позволения, я поставлю чайник.

Иола выпрямилась и улыбнулась сквозь слезы.

– Все, как в старые времена, Нэнни. Сейчас ты сказала так, как говорила раньше: «Я поставлю чайник. За чашкой чая всегда можно найти решение».

– Мне кажется, именно чашка чая может заставить человека здраво рассуждать, – убежденно сказала Нэнни, поднимаясь со стула. – А теперь встаньте с пола, мисс Иола. Я не успела убрать в доме, хотя и просила свою соседку миссис Бриггз присматривать за домом и убирать его, но, как говорится: на другого надейся, а сам не плошай.

Налив в чайник воды, Нэнни поставила его в камин на полку для подогревания пищи. Затем достала из ящика стола чистую скатерть, расстелила ее на столе, достала необходимую посуду и чайные ложки.

– Если бы я знала, что вы приедете сегодня, я непременно купила бы ваше любимое сахарное печенье. На станции я смогла купить лишь хлеб. Перед моим отъездом из дома Лосонов ее милость распорядились дать мне масла и яиц.

Иола вытерла слезы. Хотя разговор с Нэнни не приблизил ее к решению вопроса, однако все равно она почувствовала себя гораздо лучше. Со вчерашнего дня ее мучило лишь чувство страха, наваливавшееся на нее и угрожавшее раздавить. Сейчас все казалось не таким тяжелым и болезненным. Нэнни удавалось по-своему, каким-то одной ей известным способом, вселять надежду. Только она была способна заставить Иолу думать, что не все так страшно.

Чайник закипал. Нэнни, взяв заварочный чайник, стала заваривать чай, как это она обычно делала. В этот момент Иола заметила, как Нэнни, очевидно, машинально приложила руку к левой стороне груди, словно ощутив острую внезапную боль.

– Что с тобой, Нэнни? – тревожно спросила Иола. – Тебе больно?

– Да, что-то схватило... – превозмогая боль, ответила Нэнни. – Это все из-за желудка. Я уверена. Доктора ничего не понимают! Лекарство, которое мне выписали, совсем не помогает. Это просто обычная розовая вода, – ворчливо сказала она.

Заварив чай, Нэнни подошла к столу.

– Знаешь, Нэнни, – сказала Иола, – я думаю, тебе надо лечь в постель. Предстоящее путешествие будет долгим, потом начнется работа на новом месте с незнакомым ребенком. Так что ложись спать. Я принесу тебе наверх что-нибудь поесть.

– Когда это вы научились готовить, мисс Иола, хотела бы я знать? – воскликнула Нэнни.

– Ты не поверишь в это, но меня научила старая миссис Хаггинз.

– Она действительно научила вас готовить? А я всегда думала, что она никого не допускала к себе на кухню, – удивленно сказала Нэнни.

– Если бы ты знала, чего мне это стоило, – хмыкнула Иола. – Я умоляла ее, едва не становясь на колени, чтобы она взялась научить меня готовить. Каждая женщина должна уметь это делать.

– Когда ваша матушка была жива, она любила замысловатые блюда и готовила их так, как только мог сделать искусный шеф-повар. Однако хозяин любил всегда самые простые блюда, – вздохнула Нэнни, вспомнив прежние времена.

– Очень простые, – согласилась Иола, вспоминая бесчисленные порции ростбифа, которые она через силу вынуждена была есть.

– Так, стало быть, вы умеете готовить, – сказала Нэнни, подсаживаясь к столу. Было видно, что боль все еще не отпускает ее.

– Тетя Маргарет воспротивилась моему желанию, – сказала Иола, – однако отец не согласился с ней, полагая, что женщине может пригодиться умение готовить.

– Жены офицеров в Индии всегда обучали своих слуг-туземцев приготовлению английских блюд, – кивнула головой Нэнни, вспоминая рассказы генерала.

– Мне всегда казалось, что отец мечтал, чтобы я вышла замуж за военного, – призналась Иола.

– Возможно, так и будет, – утешала ее Нэнни.

– Теперь, когда у отца на уме только лорд Стоунем, он не станет слушать ни о каком военном, – заметила Иола.

– Конечно, все, что происходит, противоестественно, так не должно быть, – резко сказала Нэнни. – Вы такая хорошенькая, такая красавица.

– Ты это серьезно, Нэнни? – с сомнением в голосе спросила Иола.

– Конечно, – отвечала Нэнни. – Единственное, чего мне жаль, так это того, что ваша матушка не может увидеть вас сейчас. Она часто говорила мне: «Кажется, Иола станет красавицей, когда вырастет, Нэнни. А у красивых женщин всегда бывают проблемы». – «И эти проблемы всегда связаны с мужчинами», – ответила я тогда ей, и она засмеялась.

– Ты как будто все предсказала заранее, – печально подтвердила Иола. – В настоящий момент моя проблема действительно связана с мужчиной, точнее сказать, со стариком.

– А теперь пейте ваш чай, – сказала Нэнни. – Отрежьте хлеба, есть у меня баночка клубничного варенья. Я сделала его, когда была здесь в последний раз, это варенье не портится.

– Если я съем так много на завтрак, то не смогу обедать. Я не сомневаюсь, что ты сделаешь все самое вкусное, Нэнни. Так, значит, ты не хочешь, чтобы я приготовила что-нибудь для тебя?

– Только через мой труп! Не хватало только того, чтобы вы обслуживали меня в моем собственном доме, мисс Иола! – негодовала Нэнни. – А я уже решила, что мы с вами будем есть.

– Что же? – с любопытством поинтересовалась Иола.

– Это сюрприз, – с важным видом ответила Нэнни.

Этот диалог между ними возвратил обеих в то время, когда Нэнни была няней, а Иола ее подопечной. Нэнни всегда удавалось так заинтриговывать, что и сейчас у Иолы разгорелся необыкновенный аппетит.

День пролетел быстро. Они говорили и говорили, возвращаясь постоянно к вопросу, который все более казался неразрешимым.

После чая они поднялись наверх, чтобы распаковать вещи Иолы и взять то, что ей необходимо было для сна.

– Наверное, это твоя комната? Здесь так уютно и мило, – сказала Иола, оглядываясь вокруг.

– Все комнаты похожи одна на другую, – ответила Нэнни, – а вещи к отъезду я собирала в соседней комнате.

– Можно я взгляну? – спросила Иола.

Дорожный сундучок Нэнни был открыт, и в него уже были уложены белые блузки и серые юбки, стопка накрахмаленных белых фартуков, которые были непременным атрибутом одежды Нэнни, когда она находилась в детской. Один мягкий фланелевый фартук Нэнни надевала по банным дням. Здесь же лежал один из тех поясов, которые Иола помнила еще с детства. Нэнни всегда носила пояса, но этот был самым красивым. Особенно привлекала филигранная серебряная пряжка.

– Ты по-прежнему носишь этот пояс? Я хорошо помню эту красивую пряжку! – воскликнула Иола.

– Ни за какие сокровища мира я не смогла бы расстаться с ней, – ответила Нэнни. – Эта вещь принадлежала сначала моей бабушке, а потом матери. Серебряная пряжка – это что-то вроде семейной реликвии.

Иола примерила пояс и удивленно воскликнула:

– Нэнни, ты очень похудела! Моя талия всегда была тоньше твоей. А теперь этот пояс как раз впору мне!

– Да, действительно, – ответила Нэнни, – но ничего, очень скоро я поправлюсь. Там, на юге Франции, очень много солнца, там прекрасный воздух. Не сомневаюсь, что все мои болезни из-за холода и сырости.

Казалось, что Нэнни не хватало воздуха, когда она говорила. Тяжело вздохнув, она присела на кровать.

– Может быть, тебе следовало бы проконсультироваться у другого доктора, Нэнни? – спросила встревоженная Иола.

– Я и у другого была, однако он наговорил мне такой несуразицы! Мне просто необходимо хорошенько отдохнуть и не карабкаться по таким высоким лестницам, которые были в доме Лосонов. Каждый день мне приходилось спускаться и подниматься на пятый этаж! – пожаловалась Нэнни.

– Пятый этаж?!

– Эти лестницы дали мне понять, что я уже немолода.

– Надеюсь, что вилла на юге Франции не будет такой высокой, как дом твоих прежних хозяев, – заметила Иола. – И если сэр Вулф так богат, уговори его нанять тебе помощницу.

– Я непременно поговорю с ним об этом, – пообещала Нэнни.

Иола многозначительно посмотрела на Нэнни и сказала:

– Как бы я хотела быть этой помощницей!

– Представляю, какой бы поднялся скандал, если бы подобная история выплыла наружу, – заметила Нэнни. – Сэр Вулф Рентон, друг Его Высочества, приглашает к себе в дом в качестве прислуги девушку из светского общества, делая вид, что ничего не знает о ее истинном происхождении. Неужели вы думаете, кто-то поверит в эту историю?

– Наверное, никто не поверил бы, – покачала головой Иола. – Подобная история долго была бы предметом сплетен, которые так любит светское общество. Милая моя Нэнни! Я так скучаю по тем временам, когда ты любила посудачить и делала это в очень забавной добродушной форме. А вот тетушка Маргарет, например, сплетничает совсем иначе: она относится к разного рода слухам очень серьезно и всегда наслаждается всякими сплетнями.

– Мне вообще надо всегда держать язык за зубами, потому что я много говорю лишнего, – покачала головой Нэнни. – Вот и вы вспомнили об этом моем недостатке!

– Да, дорогая Нэнни, я помню все, что связано с тобой. А теперь позволь, я пойду и переодену платье. Но не думай, что я собираюсь похвастаться перед тобой своими нарядами, – спохватилась Иола. – Мне жаль нарядное платье, оно еще пригодится.

– Что же вы собираетесь делать? – внимательно посмотрела Нэнни на Иолу.

– После твоего отъезда, если ты разрешишь, я бы осталась здесь еще на ночь, а потом уехала бы в Лондон, – решительно сказала Иола. – Домой я не вернусь, Нэнни.

– Вам не следует так поступать, – сдержанно сказала Нэнни. – Разве вы в состоянии позаботиться о себе в таком большом городе, мисс Иола? Кроме того, кто отважится взять вас на работу без рекомендаций?

– Я уверена, что найду себе занятие.

– А я уверена, что вы попадете в беду, – заметила Нэнни, затем, помолчав, добавила: – Боюсь, что ничего другого, как вернуться домой, вам не стоит предпринимать. Спокойно и рассудительно поговорите с вашим папенькой. Скажите, что не можете так поспешно выйти замуж за его светлость, что у вас, дескать, есть право на то, чтобы была объявлена помолвка и чтобы она продлилась не меньше года, как и принято в обществе, – посоветовала добрая няня.

– Неужели ты считаешь, что отец согласится на это? – с сомнением в голосе спросила Иола.

– Я не вижу причин, по которым он бы не согласился, – ответила Нэнни, – но вы должны убедить его пойти именно по этому пути. Попытайтесь ласково уговорить его, голубушка. Нет смысла расстраивать вашего отца своим непокорным поведением, в то время как убедительные доводы смягчат его и позволят вам совместно найти какое-нибудь приемлемое решение.

– Если я вернусь домой, то прекрасно знаю, что меня ожидает: отец сделает все, чтобы сломить мое сопротивление, заставляя дать согласие лорду Стоунему... а потом... я окажусь замужем, – голос Иолы опять задрожал.

– Может быть, вы зря так боитесь этого замужества, – сказала Нэнни, – возможно, его светлость лорд Стоунем уже так стар, что не будет столь требовательным супругом...

– В каком это смысле? – спросила Иола, понимая, что Нэнни вряд ли ответит прямо на ее вопрос. Поэтому она добавила: – Я хочу кое-что спросить у тебя, Нэнни. Что происходит, когда мужчина и женщина вступают в брак и хотят иметь ребенка?

Нэнни была крайне удивлена подобным вопросом.

– Я думаю, об этом мы поговорим немного позже, мисс Иола. Ступайте и переоденьте платье, а я начну готовить ужин. Сегодня нам надо рано лечь спать.

– Совершенно не могу думать о том, что у нас мало времени и скоро надо ложиться спать. Мне так много надо тебе сказать, Нэнни. Я хочу говорить с тобой, используя каждую минуту нашей встречи, – произнеся эти слова, Иола подумала, что рассуждает как эгоистка.

Усталый вид Нэнни свидетельствовал о ее плохом самочувствии. Иола была в этом уверена, хотя и не сказала об этом вслух.

Когда Иола направилась в отведенную ей комнату, то увидела, как Нэнни тяжело спускается с лестницы. Можно было подумать, что спускалась она так медленно потому, что лестница была узкой и крутой. Однако Иола была почти уверена, что причина заключается в другом. Нэнни нельзя огорчать, мелькнуло в голове Иолы, причинять ей боль своими проблемами. Впервые Иола подумала о Нэнни не как о своей няне, отдавшей ей любовь и душевное тепло, окружавшей ее заботой и комфортом, а просто как о человеке, у которого была своя жизнь, свои интересы.

– Если Нэнни считает, что я должна вернуться домой, значит, так и следует поступить, – говорила себе Иола.

Но при мысли о том, что ее ожидает дома, она содрогнулась. Избежать гнева отца ей не удастся. Но самое страшное для нее – вновь увидеть лорда Стоунема.

Как только она скажет, что согласна выйти за него замуж, то он, очевидно, захочет ее поцеловать. От одной этой мысли она испытывала отвращение. Панический страх заставлял Иолу решиться на любое безрассудство, только чтобы никогда не встречаться с лордом Стоуне-мом.

Переодев платье, она уже хотела спуститься вниз, на кухню, чтобы сразу же поделиться с Нэнни своими мыслями. Но что-то внезапно остановило ее: разве она имеет право перекладывать свои проблемы на плечи других? Выход из положения она должна была искать сама.

Время их встречи неумолимо подходило к концу. Оставалось всего несколько часов, которые они проведут вместе, но эти часы они должны посвятить сну, чтобы хоть немного отдохнуть. Нэнни должна была встать очень рано, чтобы не опоздать к саутгемптонскому экспрессу.

Но почему? Почему она не может взять меня с собой, спрашивала Иола себя, и ей хотелось плакать. Совместный отъезд из Англии был бы самым удачным выходом из этой ситуации. Но одно Иола знала твердо – она не может ставить под угрозу репутацию Нэнни как человека честного и прямодушного. Очевидно, когда отец узнает, что она была у Нэнни, он разозлится и не захочет ее простить. Но это уже касалось только Иолы. Она никогда не будет жалеть о том, что приехала к Нэнни, которая заставила ее посмотреть на все другими глазами.

Теперь Иола твердо знала, что в будущем должна рассчитывать только на себя, опираясь на свои силы. Никто не в состоянии решить ее проблемы. Теперь не будет рядом Нэнни, за которую она всегда могла ухватиться как утопающий за соломинку. В этом огромном безжалостном мире, где она чувствовала себя такой маленькой и беспомощной, ее ожидает сложный тернистый путь, на который Иола уже вступила.

Глава третья

Странный звук разбудил Иолу. Вспомнив, что находится у Нэнни, она подумала, что еще очень рано, но все же зажгла свечу, стоявшую рядом с кроватью. На часах было чуть больше половины шестого утра. Возможно, что Нэнни уже встала, чтобы начать сборы в дорогу. «Хорошо бы провести последние часы вместе с ней», – подумала Иола.

Перед тем как уснуть, они разговаривали очень долго, и в конце концов под нажимом своей любимицы Нэнни все же сдалась, пообещав поговорить с сэром Вулфом Рентоном насчет того, чтобы он взял на работу бонну [4]4
  Бонна – воспитательница.


[Закрыть]для своей дочери.

– Вы собираетесь оставить меня без работы! Вот чего вы добиваетесь, мисс Иола! – с улыбкой сказала Нэнни.

– Ты же знаешь, что все будет не так, – с воодушевлением произнесла Иола. – Ты скажешь, что я молода и меня надо еще подучить, а я хотела бы учиться именно у тебя. Если он богат и деньги не проблема для него, то он непременно поймет преимущество того, что у девочки, помимо няни, будет еще и бонна, – убеждала ее девушка.

– А вдруг в доме уже есть гувернантка? Тогда бонна им совсем не нужна, – с сомнением сказала Нэнни. – Правда, в разговоре со мной никто об этом не упоминал.

– Если она уже есть, то ты должна сделать так, чтобы от ее услуг отказались и взяли меня на ее место, – с хитрой улыбкой предложила Иола.

Нэнни засмеялась.

– Хорошо, я посмотрю, что можно будет сделать. Но ничего не обещаю, – затем, запнувшись, Нэнни произнесла строгим голосом: – Если сэр Вулф откажет, обещайте мне, что вернетесь домой!

– Я буду ждать сообщения от тебя. Возможно, что яхта будет останавливаться в разных местах по дороге на юг Франции, тогда ты смогла бы отправить для меня сообщение с кем-нибудь из моряков. Я дам тебе на это денег, – с воодушевлением говорила Иола, в душе которой затеплилась надежда.

– У меня есть деньги, – гордо сказала Нэнни. – Когда я уезжала, леди Лосон так щедро вознаградила меня за работу, что я была безмерно удивлена.

– Она ценила тебя, Нэнни, так же, как и я, – сказала Иола. – Я буду молиться, как этому ты учила меня в детстве, чтобы сэр Вулф сказал: «Какая прекрасная мысль! Конечно, у моей Люси непременно должна быть бонна».

Нэнни опять засмеялась:

– Какая вы выдумщица, мисс Иола! Придумываете разные истории, как это делали, когда были маленькой девочкой.

– Это ты научила меня этому, – с благодарностью ответила Иола.

Они разговаривали допоздна, но наконец Нэнни сказала:

– А теперь нам надо баюшки, – именно так она говорила Иоле в детстве.

Поднявшись наверх, Иола горячо обняла Нэнни:

– Я люблю тебя, Нэнни. Нет ничего лучше, чем быть с тобой! Я так не хочу с тобой расставаться, я готова на любую черную работу, даже мыть полы, только бы быть с тобой рядом, – сбивчиво говорила Иола.

– А это вам делать не стоит, мисс Иола, вам не пристало заниматься черной работой, – заметила Нэнни. – И вот еще что я хочу вам сказать: что бы ни случилось, что бы вам ни пришлось делать в жизни, постарайтесь не падать духом. И помните: смелость города берет.

– Я запомню это, – торжественно пообещала Иола, словно произнося слова клятвы, которую она давала Нэнни.

...Умывшись холодной водой, несмотря на то что в комнате было достаточно прохладно, а на окнах даже появились узоры, нарисованные морозом, Иола оделась, открыла дверь и подошла к лестнице. Задержавшись на мгновение, она прислушалась, ожидая услышать звуки, говорившие о том, что Нэнни уже встала и хлопочет на кухне. Однако в доме стояла гробовая тишина, и на кухне было темно.

Наверное, ей только показалось, что Нэнни уже проснулась.

Держа свечу, Иола постучала к Нэнни в комнату.

Ответа не последовало. Открыв дверь и войдя в комнату, Иола увидела, что Нэнни все еще находится в постели.

– Нэнни! – окликнула ее Иола. – Пора вставать!

Но ответа по-прежнему не было. «Все это очень странно», – подумала Иола. Нэнни всегда так чутко спала и обычно просыпалась при малейшем звуке.

Иола подошла к кровати и увидела, что Нэнни лежит на спине с закрытыми глазами. На губах у нее застыла легкая улыбка.

– Нэнни! – еще раз произнесла Иола.

Внезапно страшная мысль пришла ей в голову. Затаив дыхание, Иола поставила свечу на тумбочку и осторожно дотронулась до щеки Нэнни.

Она была холодной...

Иоле казалось, что с момента, когда она вошла в комнату Нэнни и обнаружила няню мертвой, все происходит, словно в странном сне.

Ей не хотелось верить своим глазам. Она отгоняла от себя мысль, что это может случиться на самом деле.

Нэнни, всегда такая жизнерадостная, такая веселая, умерла но когда Иола все же осознала, что это не сон, она совершенно растерялась, не зная, что ей теперь делать. Ее немного утешало только то, что Нэнни умерла во сне и, судя по улыбке, застывшей на ее лице, не почувствовала даже боли.

Ее добрая любимая няня мертва, и, когда Иола встала на колени перед кроватью, девушка поняла, что потеряла самого дорогого и незаменимого в ее жизни человека. Даже свою мать Иола не любила так, как Нэнни.

Слезы душили Иолу, но ей вспомнились слова Нэнни, произнесенные вечером: «Не надо падать духом. Смелость города берет!» Именно сейчас ей как никогда нужна была смелость. Она должна быть мужественной и решительной и вести себя должным образом, а не впадать в истерику, думая только о себе.

– О, Нэнни! Как же ты могла оставить меня в трудную минуту? – шептала Иола. Но, поймав себя на том, что подобная мысль эгоистична, она сказала себе, что Нэнни оставила бы ее в любом случае.

На самом деле Иола не верила в то, что сможет приехать к ней на юг Франции. Это была лишь неосуществимая мечта, сказка, которую она придумала и хотела бы в нее верить, чтобы облегчить свое положение. Иола цеплялась за эту последнюю надежду на избавление от ненавистного брака.

Единственное, что она может сейчас сделать, это вернуться домой и постараться убедить отца в необходимости продолжительной помолвки, предшествующей свадьбе. Ничего другого ей не оставалось.

Сложив руки, она стала горячо молиться за Нэнни, но потом поняла, что просит у Господа Бога и за себя, чтобы он помог ей в эту трудную минуту.

Затем, поднявшись на ноги, Иола подумала о том, что надо организовать должным образом похороны Нэнни. Необходимо найти викария деревни Литтл Уэйвуд и сообщить ему, что случилось.

Подняв с тумбочки свечу, она в последний раз взглянула на Нэнни, и ей показалось, что та выглядит как-то моложе и спокойнее, чем вечером, даже исчезли морщинки. Застывшее на ее лице выражение казалось умиротворенным.

Не в силах дольше смотреть на Нэнни и сдерживать слезы, Иола повернулась, собираясь выйти из комнаты, и тут она заметила открытый дорожный сундучок няни и лежавшие на стуле вещи, приготовленные к отъезду в Саутгемптон. Она увидела маленький черный капор с лентами, завязывавшимися под подбородком, который Нэнни обычно носила зимой. Перчатки и сумочка ожидали свою хозяйку на столе.

Иола знала, что в сумочке лежал билет, который Нэнни купила заранее. Она вспомнила, как Нэнни рассказывала: «Я поеду вторым классом. А в Саутгемптоне меня должны встретить и отвезти на пристань. Я уже вижу, как поплыву на яхте. Мне никогда не приходилось путешествовать морем, и я жду от этого плавания необычных впечатлений».

Иола тогда спросила ее:

– А вдруг тебя укачает?

На что Нэнни ответила ей:

– Сомневаюсь. Когда я была еще ребенком, то очень любила кататься на аттракционе «Большое колесо», ежегодно устанавливаемом на ярмарке в Истли. Помню, что я выпрашивала, занимала и даже брала украдкой деньги, чтобы покататься на карусели. И меня никогда не укачивало, как других детей.

Как печально, что Нэнни так никогда не ступит на борт ожидающей ее яхты. Какое бы это было захватывающее путешествие!

«Я бы тоже была в восторге, если бы на мою долю выпало подобное приключение», – подумала Иола.

Вдруг девушка поняла, что должна сообщить сэру Вулфу Рентону о смерти Нэнни. Девочка будет ждать на яхте в Саутгемптоне, но, если Нэнни не приедет, кто же присмотрит за маленькой Люси?

– Надо послать сэру Рентону телеграмму, – решила Иола.

Наверное, ей следовало бы поехать в Истли и оттуда отправить телеграмму, но она опасалась, что кто-нибудь может узнать ее и сообщить отцу.

– Я не могу вернуться домой сейчас, – убеждала себя Иола, – сейчас, когда умерла Нэнни. Мне нужно время, чтобы все обдумать и приготовиться к трудному разговору с отцом о необходимости помолвки. А я сейчас не в состоянии это сделать.

Иола опять посмотрела на сумочку Нэнни.

Внезапно, как вспышка молнии, ее осенила отчаянная мысль: «Зачем посылать телеграмму? Почему бы мне не поехать самой в Саутгемптон и не предложить себя в качестве няни для Люси, по крайней мере, пока не будет найдена замена».

Все происходящее напоминало ей страницы прочитанных когда-то романов. Она выстраивала канву событий, которые вполне могли бы стать основой для хорошей книги. Она не станет никому сообщать, что Нэнни умерла. Потому что тогда наверняка захотят найти кого-либо постарше и опытнее.