Текст книги "Рабы любви"
Автор книги: Барбара Картленд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Но поскольку у нее не было нательного белья, Ямина решила, что днем эти наряды будут выглядеть еще более неприлично, чем энтари.Поэтому она надела энтарии поискала в сундуке что-нибудь такое, чем можно было бы сколоть ворот газовой сорочки.
Именно глубокий, до талии, вырез сорочки шокировал лорда Кастльфорда.
К счастью, на маленькой круглой шапочке, которую она носила на голове, была брошь с жемчугом и топазами, гармонировавшая с застежкой на ее поясе.
Ямина сняла брошь с шапочки и заколола ворот сорочки. А чтобы придать себе еще более благопристойный вид, она собрала волосы на затылке. Соорудить прическу, не имея шпилек, было очень непросто, но Ямина нашла ленты, и в результате прическа получилась более скромной и подобающей истинной леди, чем распущенные по плечам волосы.
Она уже оделась, когда Дженкинс вошел в каюту и принес завтрак.
– Его милость приносит извинения, мисс, – сказал он, – и просит передать вам, что он приглашен на завтрак к капитану.
С этими словами камердинер застелил стол чистой скатертью и поставил поднос с кофе и закрытой тарелкой.
Ямина чувствовала, что она не сможет и маленького кусочка проглотить. У нее словно сдавило горло, когда она подумала о лорде Кастльфорде и о том, что произошло накануне вечером.
Но поскольку здесь был Дженкинс, она понимала, что будет очень невежливо даже не притронуться к еде, ведь он так старался. Ямина откусила маленький кусочек намазанного медом тоста.
– Вам не помешает, мисс, если я сейчас буду наводить порядок в каюте? – спросил камердинер.
– Конечно же, не помешает, – заверила его Ямина.
Дженкинс поднял подушки, на которых вчера спал лорд Кастльфорд, и Ямина увидела, что там был еще и матрас, который каким-то непостижимым образом удалось достать камердинеру.
Застелив кровать, Дженкинс спрятал под нее матрас; а лишние подушки закрыл противомоскитной сеткой.
– Это на тот случай, если кто-нибудь зайдет к его милости с визитом, мисс, – объяснил Дженкинс. – Лучше не вызывать никаких подозрений.
– Естественно! – согласилась Ямина.
– Я могу для вас еще что-нибудь сделать, мисс? – осведомился камердинер немного позже, после того как привел в порядок ванную.
– Нет, спасибо, – ответила она.
Ямина знала, что ожидает возвращения лорда Кастльфорда, но не была уверена, тревожится ли она, боится или с нетерпением ждет.
Ей было трудно определить свои чувства к нему, и все же через несколько часов, когда он вернулся, она точно знала, что произойдет.
Ямина стояла возле иллюминатора в надежде увидеть многочисленные острова Эгейского моря. Затем она услышала, как открылась дверь.
На мгновение Ямина словно окаменела.
Она знала, кто пришел, и услышала, как он закрыл дверь и запер засов. Затем Ямина медленно обернулась.
Лицо лорда Кастльфорда было освещено солнцем, а от его взгляда сердце в груди Ямины чуть не остановилось.
Он медленно прошел через каюту. Ямина ждала; ей показалось, что ее ожидание растянулось на целую вечность.
Лорд Кастльфорд подошел к ней. Некоторое время он стоял молча, затем произнес:
– Это правда! А я думал, мне это просто приснилось!
– Что правда? – спросила Ямина, глядя ему в глаза.
– Что ты прекраснее, чем я вообще мог себе представить!
Воцарилось молчание. Затем он тихо проговорил:
– Вчера вечером я подумал, что ты – богиня, но теперь я вижу, что все-таки ты человек.
Он вздохнул и добавил:
– Ямина, что случилось? Возможно ли, чтобы я испытывал такие чувства?
– Какие… чувства? – запинаясь, спросила Ямина.
Он не прикоснулся к ней, и все же, когда его взгляд задержался на ее губах, Ямине показалось, словно она ощутила вкус его поцелуя.
Через мгновение он ответил:
– Когда я был в Индии, однажды вечером, стоя на веранде бунгало в горах, я услышал песню.
Ямина не сводила глаз с лица лорда Кастльфорда, когда он продолжал:
– Я попросил одного из своих друзей перевести слова. Они оказались следующими:
Любить или нет – мы не более свободны в этом выборе, чем капля воды, которая не может подняться и покинуть море.
Он умолк. Затем Ямина спросила:
– То, что вы… чувствуете… это… любовь?
– Я не знаю, – признался лорд Кастльфорд. – Если это так, значит, я никогда раньше не был влюблен. Дальше в песне были следующие строки:
Я навсегда останусь рабом огня, который разжег во мне твой сладкий поцелуй.
С этими словами он медленно протянул руку и привлек Ямину к себе.
В этом движении не было той бурной настойчивости, с которой лорд Кастльфорд вчера заключил ее в свои объятия. Теперь же казалось, что он наслаждается каждым мгновением.
Затем, когда Ямина уткнулась головой в его плечо, лорд Кастльфорд потянулся к ее губам.
И вновь этот поцелуй был совсем не таким, как вечером, а нежным и ласковым, словно лорд Кастльфорд пытался завоевать ее доверие.
Лишь почувствовав, как внезапно в Ямине разгорается страсть, его губы вновь стали властными и требовательными.
Он целовал ее до тех пор, пока мир вокруг них не начал стремительно кружиться, и Ямина перестала замечать что-либо, кроме своего возлюбленного. Наконец он отпустил ее и немного дрожащим голосом произнес:
– Разве это вообще возможно? Как это могло случиться со мной? Я не знаю. Я впервые увидел тебя лишь несколько дней назад, а теперь в моей жизни не существует ничего, кроме тебя.
– И я… чувствую то же самое, – прошептала Ямина. – Но вы… правы… это невозможно! Мы не можем что-либо значить друг для друга!
– Что ты хочешь этим сказать? – резко спросил лорд Кастльфорд.
Затем он вновь поцеловал ее, почти сердито, требовательно и властно – как вчера вечером.
Все природные инстинкты Ямины проснулись.
Они крепко обнимали друг друга до тех пор, пока им не стало трудно выносить силу переполнявших их чувств. Ямина подняла руку и приложила ее к губам лорда Кастльфорда.
– Пожалуйста, – взмолилась она, – пожалуйста… не вынуждайте меня испытывать такие чувства.
– Какие? – поинтересовался он.
Он понял, что Ямина хочет высвободиться из его объятий, и неохотно отпустил ее.
Она повернулась и подошла к иллюминатору; ей было трудно дышать. Ямине казалось, что солнце не только ослепило ее, но и пропитало все ее существо.
– Невозможно поверить что это… произошло… но все же это так! – произнесла она. – Но нам нужно… быть благоразумными.
– Благоразумными? – переспросил лорд Кастльфорд. – Что, по-твоему, мы должны делать?
– Мы ничего… не сможем… сделать, – ответила девушка. – Завтра мы прибудем в Афины… а потом… мы больше никогда… не увидим друг друга.
– Ты и вправду веришь, что это возможно? – спросил он.
– Это не только возможно, – сказала Ямина, – так должно быть… но нам не следует… сделать все еще хуже. Нам и так будет трудно сказать друг другу «до свидания».
– Трудно? – повторил он. Его голос прозвучал так, словно исходил из самых глубин его души.
Когда лорд Кастльфорд попытался снова обнять Ямину, она отстранилась и отошла в дальний угол каюты.
– Ты боишься меня? – спросил лорд Кастльфорд.
– Нет, не боюсь, – ответила Ямина, – но нет… это не совсем так… я боюсь и вас, и себя… нас обоих! Мы словно… вдруг попали в водоворот и теперь не знаем, как оттуда выбраться.
Лорд Кастльфорд приложил ладонь ко лбу.
– Еще вчера мне казалось, что я тебя ненавижу! – воскликнул он. – Но теперь мне кажется, что тогда я просто испугался, а не разозлился.
Ямина ничего не ответила, и через мгновение он продолжил:
– Твое лицо стояло у меня перед глазами с тех пор, как мы встретились на базаре. Я не переставал думать о тебе, вспоминая запах твоих духов. Казалось, этот запах навсегда остался на моем сюртуке. Мне очень хотелось увидеться с тобой снова.
– Значит, вы искали меня, – мягко произнесла Ямина.
– Я говорил себе, что просто оказал помощь девушке, которая попала в беду, – признался лорд Кастльфорд. – Но теперь я понимаю, что испытывал непреодолимое желание взглянуть на тебя, удостовериться в том, что ты действительно так прекрасна, какой запомнилась мне.
Он глубоко вздохнул, а затем добавил:
– Мне казалось, словно я чувствую в своих руках твое нежное тело, хотя вчера вечером оно оказалось еще нежнее и еще ближе ко мне.
Ямина беспомощно всплеснула руками.
– Как это… могло случиться? – спросила она. – Как мы можем… испытывать такие чувства? Ведь мы… враги.
– Ты и вправду веришь в это? – спросил лорд Кастльфорд.
Впервые за все это время на его лице появилась легкая улыбка, а по его интонации было понятно, что слова Ямины позабавили его.
– Если бы все враги вели себя как мы, дорогая моя, ни одна война не затянулась бы надолго.
– Это было подобно яркой вспышке, – торопливо произнесла Ямина. – Мы оба ощущали напряжение… оба были на грани. Мы должны постараться… забыть о том, что произошло. Но вам не следует… вновь прикасаться ко мне.
– Ты и вправду считаешь, что я когда-нибудь смогу это забыть? – спросил лорд Кастльфорд.
С этими словами он пересек каюту и подошел к ней.
Ямина не сводила с него глаз. Затем, когда между ними осталось расстояние в один шаг, лорд Кастльфорд нежно произнес:
– И ты на самом деле думаешь, что мы сможем оставаться здесь вдвоем? И чтобы я не прикасался к тебе?
Она ничего не ответила, лишь взглянула на него. Но лорд Кастльфорд знал, что она дрожит.
– Дорогая моя! – с невероятной нежностью в голосе произнес он. – Я влюблен! Я и не догадывался, что любовь именно такова, но теперь я не могу думать ни о чем, кроме тебя. Ты так нужна мне!
Он раскрыл объятия. Какое-то мгновение Ямина пыталась сопротивляться неудержимому желанию броситься в его объятия. Но эмоции одержали верх, и она, подойдя к лорду Кастльфорду, уткнулась лицом в его плечо.
Он обнял Ямину, поцеловал ее волосы, затем одной рукой потянулся к ленте, которой она так старательно завязала волосы.
Лорд Кастльфорд развязал волосы Ямины, и они роскошными волнами заструились по ее плечам.
Дотронувшись до ее волос, он ощутил их шелковистость. Затем взял Ямину за подбородок и приблизил ее лицо к своему, глядя ей в глаза.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Я еще никогда не произносил этих слов, но теперь мне хочется повторять их снова и снова. Я люблю тебя! Но ты еще не сказала о своих чувствах ко мне.
– И я тоже люблю вас! – прошептала Ямина. – Но это безнадежно… безумно… невозможно! А для вас вообще очень опасно!
– Опасно или нет – это мне решать!
– Вы должны быть благоразумны!
– Это благоразумно? – почти свирепо спросил лорд Кастльфорд.
Он поцеловал ее лоб, глаза, щеки, а затем жадно потянулся к ее губам.
Его поцелуй был неторопливым, но все же властным и требовательным.
Казалось, лорд Кастльфорд хотел, чтобы она отдала ему не только свое сердце, но и душу. Он словно желал полностью подчинить ее себе, чтобы она растворилась в нем, в его мыслях и чувствах.
Это была любовь… это была жизнь… неземной восторг, подобный ослепительному сиянию.
Прошло немало времени, прежде чем они наконец разомкнули свои объятия. Ямина, ощутив странную слабость в коленях, опустилась в кресло.
Глаза ее радостно блестели, а лицо просто светилось от счастья. Лорду Кастльфорду еще не доводилось видеть женщину, которая бы выглядела такой счастливой.
Затем, словно заставив себя вернуться с небес на землю. Ямина произнесла:
– Вы первым скажете, что мы не должны быть… рабами наших эмоций… что нам нужно… задуматься о том… что мы делаем.
Она вздохнула и добавила:
– Завтра мы прибудем в Афины. Мне придется… покинуть вас… Если я… буду влюблена в вас… больше, чем сейчас… я просто не переживу этого.
– Тогда зачем же об этом думать? – спросил лорд Кастльфорд.
– Потому что это неизбежно.
– Давай оставим все проблемы на завтра, – предложил он. – Сегодня в нашем распоряжении есть день и вечер, а завтра я постараюсь найти какое-нибудь решение.
– Правда? – спросила Ямина.
– Пока у меня нет никаких вариантов, но я непременно что-нибудь придумаю, – ответил лорд Кастльфорд. – Ну а сейчас я хочу думать только о тебе.
Он улыбнулся и добавил:
– Мне всегда казалось, что Амур никогда не сможет поразить меня своей стрелой. Еще два дня назад я говорил лорду Стрэтфорду, что никогда не окажусь в том сентиментальном состоянии, когда невозможно сохранять ясность ума, когда кажется, что не существует больше ничего, кроме чувств, которые на самом деле мимолетны.
– Значит, вы считаете, что наши чувства мимолетны? – спросила Ямина.
– Ты знаешь не хуже меня, что в наших чувствах нет ничего сентиментального или мимолетного. Это нечто такое, что ожидало нас от сотворения мира.
– Вы и вправду… в это верите?
– Я слишком долго жил на Востоке и потому стал верить в кисмет, или судьбу, – отозвался лорд Кастльфорд. – А ты, любимая, и есть моя судьба!
Его губы немного дрогнули, когда он добавил:
– Лорд Стрэтфорд и многие другие люди очень удивятся, узнав, что любовь наконец настигла и меня!
– Вы были настолько уверены в себе… считая, что можете всегда оставаться… хладнокровным и безразличным? – спросила Ямина.
– Я не знал, что мне предстоит встреча с тобой, – ответил лорд Кастльфорд.
Он посмотрел на нее и произнес.
– Если бы я посмотрел в хрустальный шар и увидел нас с тобой в данный момент – наверное, каждый инстинкт приказал бы мне как можно быстрее убегать в противоположном направлении.
Он увидел, как внезапно в глазах Ямины появилась боль, и поспешно добавил:
– Ты же знаешь, что это не так! Разве ты считаешь, что я добровольно отказался бы от того, что чувствую сейчас или вчера вечером?
– Что вы делали после того, как оставили меня одну в каюте? – поинтересовалась Ямина,
– Я шагал взад-вперед по палубе, – сказал лорд Кастльфорд, – уверяя себя в том, что это была лишь страсть, простое физическое влечение – ведь ты так красива.
– А… потом? – спросила Ямина, когда он умолк,
– Потом я понял, что это совсем другое чувство, – ответил лорд Кастльфорд. – Я знал, что ты предназначена быть моей, однажды и навсегда. Что никакие слова, никакие доводы не должны разлучить нас. Что нас связывает не только физическое притяжение, но и духовное.
– Вы действительно… так считаете? – задала вопрос Ямина.
– Конечно! – воскликнул лорд Кастльфорд. – И поэтому, моя дорогая, теперь я понимаю, что не смогу жить без тебя.
Ямина поднялась с кресла и вновь подошла к иллюминатору.
– Какой смысл говорить об этом? – сказала она. – Что мы знаем друг о друге? Как вы сами сказали, может быть, это просто физическое влечение, которое, подобно яркому пламени, внезапно разгорается между мужчиной и женщиной, но и столь же быстро гаснет.
– Значит, таково твое отношение ко мне?
Он не пошевелился, и все же Ямина чувствовала, что он стоит совсем близко от нее.
– Возможно… у женщин все обстоит… иначе, – запинаясь, произнесла она.
– Я спрашиваю тебя не о женщинах вообще, – сказал лорд Кастльфорд, – а о тебе в частности! Скажи мне, ты считаешь, что это чувство угаснет, как только мы расстанемся?
Ямина ничего не ответила, и потому лорд Кастльфорд продолжил:
– Именно таковы были мои чувства к другим женщинам. Я страстно желал их, но, как только достигал своей цели, тут же терял к ним интерес. Иногда наша, так сказать, связь, продолжалась, иногда же мы расставались сразу же, как только оказывались удовлетворены.
Его голос звучал немного язвительно. Ямина ничего не ответила.
– Значит, ты хочешь сказать, что чувствуешь ко мне лишь мимолетное влечение?
– Н-нет! – через мгновение ответила Ямина. – Это было бы святотатством – опошлить столь прекрасное, столь возвышенное чувство! Мне казалось, словно вы вознесли меня на вершину Олимпа. В тот момент мы были не людьми, а бессмертными богами! Это было… неземное… блаженство!
Лорд Кастльфорд поднялся из своего кресла и подошел к Ямине.
– Возлюбленная моя! – нежно произнес он. – И я чувствовал то же самое. Именно такой и должна быть любовь. Не спокойное, сентиментальное, слюнявое чувство, но нечто великое, бурное, как море, величественное, как гроза, всепоглощающее, как солнечный жар! Вот что, дорогая Ямина, я чувствую по отношению к тебе!
Она повернулась к нему. Обняв Ямину, лорд Кастльфорд понял, что она дрожит от восторга, который вызвали в ней его слова.
Он посмотрел ей в глаза.
– Я люблю тебя! – нежно произнес он. – И поэтому, моя милая, я знаю, что не могу жить без тебя. Мы должны быть вместе!
– Это… невозможно! – сказала Ямина. – Вам следует знать, что это… невозможно!
Он ничего не ответил, просто склонил голову и потянулся к ее губам. Они прильнули друг к другу, словно дети, которые чем-то напуганы и могут успокоиться лишь обнявшись.
Ямина обвила руками шею лорда Кастльфорда, а он все крепче и крепче прижимал ее к себе. Она словно стала неотъемлемой частью его существа, и разделить их было невозможно.
Затем за дверью раздался какой-то звук, и они поняли, что это Дженкинс несет им обед.
Они медленно разомкнули объятия.
Ямине показалось, словно их разрубили надвое мечом, и боль была невыносима.
«Как я могу… расстаться с ним? – спрашивала она себя. – О Боже… как я могу… покинуть его… и остаться в одиночестве?»
Глава 7
Дженкинс превзошел самого себя в своих стараниях приготовить им великолепный обед, а лорд Кастльфорд принес бутылку золотистого вина, которое на вкус оказалось легким и приятным.
Но Ямине было трудно думать о чем-либо, кроме сидящего напротив нее мужчины, зная, что, когда их глаза встречались. Земля словно прекращала вращаться вокруг своей оси.
Она сама удивлялась, что когда-то считала его отстраненным и безразличным.
Теперь она знала, что его переполняют эмоции, а в его голосе появилась новая глубина и теплота, которых не было раньше.
Ямина никогда не думала, что вообще можно испытывать такие чувства; теперь ей казалось, что только сейчас она начала жить.
Она мечтала о любви: в России любовь была неотъемлемой частью жизни; музыка, литература, философия и сами люди так или иначе испытывали на себе влияние любви.
Поскольку самой Ямине еще ни разу не довелось испытать это чувство, для нее любовь была подобно красивой картине, которая, однако, не вызывала никакого отклика в ее душе.
Теперь же все изменилось, теперь любовь заполнила все ее существо, и это оказалось совершенно иным, отличным оттого, чего она ожидала или представляла.
Она знала, что готова в буквальном смысле отдать свою жизнь за лорда Кастльфорда, если бы это было необходимо. Но проблема заключалась в том, что ей придется не умереть, а жить без него.
Обед подошел к концу, и Дженкинс, убрав со стола, оставил их наедине.
Ямина поднялась из-за стола и подошла к иллюминатору, чтобы открыть его.
Море было таким спокойным, что не было нужды держать иллюминатор закрытым, и теплые солнечные лучи залили каюту своим золотистым светом.
Воздух был напоен запахом цветов, а море меняло свои оттенки от изумрудно-зеленого до лазурно-голубого вокруг далеких островов.
Все это было необычайно красиво, и Ямина подумала, что мир вокруг нее изменился, стал светлее и ярче.
Ей казалось, словно в чистом божественном свете холмы в отдалении выглядели невероятно хрупкими, а в воздухе ощущалось какое-то неземное трепетание.
Ямина подумала, что, если они подплывут достаточно близко к одному из островов, которые навевают на мысли о греческой мифологии, она увидит олимпийских богинь – одну играющей на лире, другую – на флейте, а третью – на пастушьей дудочке.
Она почти слышала эту дивную музыку и все же знала, что музыка звучит у нее в душе, потому что она влюблена и потому что с ней лорд Кастльфорд.
Несколько минут он сидел, глядя на нее; солнечный свет обрамлял голову Ямины золотым нимбом, а безоблачное синее небо оттеняло ее утонченный профиль. Наконец он тихо произнес:
– Подойди ко мне. Ямина. Я хочу поговорить с тобой.
– Гораздо безопаснее, когда я стою не слишком близко к вам, – сказала она.
Нежно улыбнувшись, он ответил:
– Если этим ты хочешь сказать, что можешь убежать от меня, тогда ты сильно заблуждаешься!
– Я пытаюсь думать, – произнесла Ямина, – а это невозможно, когда я нахожусь рядом с вами.
– Тебе не нужно думать, – заверил ее лорд Кастльфорд. – Я уже все решил! Так что подойди сюда, как я попросил.
Ямина медленно повернулась и увидела, что он протягивает к ней руки. Не в силах противостоять своим чувствам, она бросилась в его объятия.
Лорд Кастльфорд рассмеялся от счастья и обнял Ямину. Ощутив, что она вся затрепетала, он произнес:
– Такая милая, такая неотразимая, такая желанная!
В его голосе слышалась неподдельная страсть. Ямина опустила глаза; ее черные ресницы гармонировали с молочной белизной кожи.
Он не поцеловал ее, лишь взглянул ей в лицо, крепко прижимая к себе.
– Ты готова услышать о моих планах, любимая? – спросил он.
– Вы же знаете, что я буду слушать все, что вы скажете мне, – ответила Ямина. – Но в то же время я не обещаю соглашаться с вашими планами, если окажется, что они каким-либо образом повредят вам.
– Это зависит от того, что ты понимаешь под словом «повредят»! – сказал лорд Кастльфорд. – Единственное, что может действительно навредить мне, – это если я потеряю тебя!
Она ничего не ответила, но лорд Кастльфорд понял, что она напряглась, и очень тихо произнес:
– Вот поэтому, моя дорогая, мы поженимся, как только я подам в отставку.
Ямина взглянула на него широко раскрытыми глазами.
– Нет! – воскликнула она. – Нет!
Она высвободилась из его объятий, отступила прочь и оперлась на спинку кресла, словно могла вот-вот упасть.
– Вы думаете, я позволю вам уйти в отставку? – спросила она. – Думаете, позволю жертвовать своей карьерой ради меня?
– Именно это я и собираюсь сделать, – ответил лорд Кастльфорд. В его голосе слышались властные нотки. – И мне не нужно твоего разрешения. Я хочу лишь знать, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?
– Послушайте… пожалуйста, послушайте меня, – отчаянно взмолилась Ямина. – Как вы вообще можете думать о том, чтобы сделать шаг, который уничтожит все, ради чего вы работали, все, чему вы обучались все эти годы?
– Раньше я считал, что моя карьера – это самое главное в моей жизни, – сказал лорд Кастльфорд, – но ты показала мне, что я ошибался. До нынешнего момента я не знал, что такое счастье, Ямина. Ты считаешь, что я смогу добровольно отказаться от этого счастья?
– Жизнь вовсе не такая, – возразила Ямина. – Для меня любовь – это все. Вы – мой целый мир. Но для мужчины все совсем по-другому.
– Большинство мужчин считает, что счастье – в их работе, – ответил лорд Кастльфорд. – Так казалось и мне до встречи с тобой. Теперь я знаю, что работа, и успех, и слава, которую можно достигнуть, – лишь бледные тени счастья, что приносит с собой любовь.
– Но, предположим, вы отказались от всего ради меня, – сказала Ямина. – А потом, если бы вы поняли, что этого недостаточно, что осталось бы? Несчастье, горечь и неизбежное разочарование.
– Может, это и так для большинства людей, – ответил лорд Кастльфорд, – но мы с тобой не такие, Ямина. Мы оба знаем, что наши чувства друг к другу – не мимолетное увлечение, которое, как ты сама сказала, подобно искре, что быстро разгорается в пламя и быстро гаснет, оставляя лишь пепел. Наши же чувства – настоящие.
– Как вы можете быть так уверены?
– А ты – нет?
– Вы же знаете, что я уверена! Но мне нечего терять! У меня за спиной нет долгих лет тяжелой работы, нет амбиций, которые есть у вас, и вы не станете этого отрицать.
– Я признаю, что в прошлом амбиции определяли мою жизнь, – согласился лорд Кастльфорд. – Я обрадовался, получив письмо лорда Пальмерстона с направлением в Грецию, потому что это было еще одним шагом вверх по карьерной лестнице. Но теперь меня не интересует ни Греция, ни Париж, ни Лондон. Мне нужна лишь ты одна!
– Вы думаете, что вам будет этого достаточно? Как может одна женщина стать для вас всем на свете, заставить забыть все вокруг, даже если ваше тело будет удовлетворено?
Лорд Кастльфорд улыбнулся:
– Ты очень красноречива, моя дорогая, но уверяю тебя, я не одержимый страстью юноша, который сгоряча принимает решения. Я уже все обдумал. Я взвесил последствия своих действий и знаю, что мой поступок будет правильным. Единственное, что имеет для меня значение, – это стать твоим мужем.
Ямина ничего не ответила, но продолжала смотреть ему в лицо. Внезапно ее глаза наполнились слезами.
– Любимая! – сказал он и, подойдя к ней, заключил в объятия.
Она уткнулась лицом в его плечо, и лорд Кастльфорд ощутил, что она задрожала.
Затем она, запинаясь, произнесла:
– Я… не знала… что мужчины вообще могут быть… такими… замечательными! Такими… нежными… любящими… и заботливыми!
– Ты никогда не знала мужчину, который любил бы тебя так, как я, – сказал лорд Кастльфорд. – И никогда не узнаешь никого другого!
Он еще крепче обнял ее.
– Я буду очень ревнивым мужем!
– Я еще не говорила, что выйду за вас замуж, – напомнила Ямина. – Если уж на то пошло, мы так мало знаем друг о друге. Может, вы будете разочарованы, когда узнаете меня лучше!
– Я знаю все, что для меня важно, – возразил лорд Кастльфорд. – Возможно, если бы кто-нибудь слушал наш разговор, то счел бы странным, что я не знаю твою фамилию. Это не столь значительно, но, может, мне следовало бы взять это на заметку.
Он произнес эти словах улыбкой, но Ямина стояла, не шелохнувшись, по-прежнему прижимаясь к его плечу.
– Все русские фамилии похожи одна на другую, – сказала она. – Что действительно важно для меня – это то, что я русская, и женитьба на мне – девушке из враждебного государства – станет крахом вашей карьеры.
– В мире много других вещей, кроме карьеры, – ответил лорд Кастльфорд. – В Англии у меня есть поместье. Когда война закончится, мы сможем отправиться туда. Думаю, ты будешь очень счастлива в этом доме. А пока мы все равно будем вместе. Мы поедем в любую нейтральную страну и сможем лучше узнать друг друга. Мне хочется так много узнать о тебе, моя красавица!
– Мне с трудом верится, что вы говорите мне такие вещи, – прошептала Ямина. – Все это так замечательно, это часть солнечного света, часть музыки волн, но… Я должна убедить вас в том, что вы… совершаете… ужасную ошибку!
Она высвободилась из его объятий и произнесла:
– Позвольте мне уехать на то время, пока не закончится война. Мы сможем писать друг другу письма, и затем, если наша любовь выдержит испытание временем… тогда настанет момент подумать о браке.
Лорд Кастльфорд рассмеялся веселым, беззаботным смехом.
– Дорогая моя! Ты и вправду думаешь, что я позволю тебе скрыться после всего того, что произошло вчера? – спросил он. – Только подумай, что тебе пришлось пережить. Что, если бы тебя обнаружила разъяренная толпа турок и сочла тебя шпионкой? Что, если тебе не удалось бы бежать из султанского гарема? Нет! Нужно, чтобы о тебе кто-то заботился – именно это я и собираюсь делать.
– Я не выйду за вас замуж, – сказала Ямина. – Я стану вашей любовницей. Я буду прислуживать вам. Буду делать для вас все, что вы попросите, но ни в коем случае не лишу дипломатический мир такого выдающегося деятеля.
– Незаменимых людей нет, – ответил лорд Кастльфорд. – Но только не для любящей женщины. Ты нашла бы кого-нибудь, кто заменил бы меня? Ответь на этот вопрос!
Ямина сцепила руки.
– Вы прекрасно знаете, что, встретив вас, я никогда не смогу полюбить никого другого. Вы были правы, когда сказали, что наша любовь особенная. Она божественна и, быть может, существовала тысячи лет, прежде чем мы встретились снова. Но, поскольку она… такая особенная, если мы немного подождем, это не будет иметь значения.
– Мы не будем ждать! – твердо заявил лорд Кастльфорд. – Эльчи полагает, что Севастополь падет через два или три месяца, а это значит, что к Рождеству наступит мир. Но для меня это не главное. Ты нужна мне, Ямина, именно сейчас, и я никуда тебя не отпущу! И, дорогая моя, ты нужна мне не как любовница, а как законная жена!
– Что же я могу вам сказать? Как убедить вас в том, что вы совершаете ошибку? – в отчаянии спросила Ямина.
Лорд Кастльфорд обнял ее и развернул лицом к себе.
– Это единственный довод, который я готов выслушать! – сказал он и поцеловал ее.
Ямине показалось, словно в его поцелуе было нечто божественное, словно он посвятил себя ей.
Затем она вся затрепетала от прикосновения его губ и, прижимаясь к нему, больше не хотела спорить или протестовать.
Она любила его, и эта любовь унесла их в небеса, туда, где не было ни проблем, ни трудностей, а только неземное, божественное сияние.
Прошло немало времени – им показалось, словно целое столетие, – прежде чем лорд Кастльфорд поднял голову и взглянул на раскрасневшееся, счастливое лицо Ямины.
Его глаза радостно сияли, светясь какой-то нежностью, которую Ямина не видела раньше.
– А теперь скажи мне, что есть на свете что-нибудь важнее нас и нашей любви, – мягко произнес он.
– Конечно, нет, – согласилась Ямина, – ты для меня – земля, небо и море! Ты – весь мой мир… мне не нужно ничего, кроме тебя! – Впервые с момента их встречи она обратилась к нему на ты.
Он радостно вздохнул, а затем поцеловал снова, медленно и нежно. Она ощутила словно отдала ему всю свою душу…
Вечером она вновь спорила с ним, но уже не так серьезно.
Ее возлюбленный держался со спокойной уверенностью. У него был вид человека, который принял важное решение, и ничто не сможет сбить его с избранного пути.
Лорд Кастльфорд просто повторил, что когда они прибудут в Афины, он, как и ожидается от него, в первую очередь нанесет визит королю. Затем немедленно напишет в Лондон, сообщив о своей отставке лорду Пальмерстону, и объяснит, что подождет в Афинах до тех пор, пока ему на замену не отправят другого министра.
– Я многим обязан министерству иностранных дел, – сказал он Ямине, – но это не должно отвлекать нас от приготовлений к бракосочетанию, которое произойдет как можно скорее.
– У нас с тобой разное… вероисповедание, – еле слышно произнесла Ямина.
Лорд Кастльфорд пожал плечами:
– Мы оба христиане, но для меня не имело бы значения, даже если бы ты была мусульманкой или женщиной из племени готтентотов. Самое главное – чтобы нас связали брачными узами и ты не смогла бы убежать от меня.
– Ты считаешь, что я когда-нибудь захочу покинуть тебя? – тихо проговорила она.
– Да я скорее убью тебя, чем отдам другому мужчине!
Ямина усмехнулась:
– Даже, если в мире есть другие мужчины, я не способна увидеть их! Мои глаза могут видеть только тебя, и ты сам знаешь, что нет никого красивее и привлекательнее тебя!
– Ты мне льстишь? – поддразнил ее лорд Кастльфорд. – Я еще никогда не слышал от тебя подобного, Ямина!
– Просто не было подходящего случая. Ты посчитал, сколько часов мы знакомы друг с другом?
– Впервые я увидел тебя в Эдемском саду, – сказал лорд Кастльфорд. – Затем встретил тебя снова, когда путешествовал вокруг света вместе с караваном Марко Поло. Возможно, мы были и среди чингисхановых орд, а может, жили на Крите в золотую эпоху царя Миноса.
