Текст книги "Скажи «да», Саманта"

Автор книги: Барбара Картленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Лорд Рауден нагнал меня и шутливо спросил:

– Вы убегаете от меня, Саманта?

– Я бы хотела подняться наверх и отдохнуть перед ужином.

– Да, конечно, – согласился он. – Позвольте мне показать вам вашу комнату. Это одна из самых лучших комнат в доме.

Я направилась в холл, а он увязался за мной.

– Вам нет необходимости подниматься со мной наверх, – сказала я. – Вы должны быть с гостями.

– Вы хотите учить меня, как я должен вести себя в своем доме? – поинтересовался он.

– Нет, конечно нет, – поспешно сказала я. – Просто я… не хотела обременять вас.

– Вы никогда не обремените меня, – заявил он.

Мы поднялись по широкой лестнице и пересекли лестничную площадку.

Он открыл дверь, и я, увидев комнату, сразу поняла, что она, должно быть, и в самом деле лучшая в этом доме.

Комната была очень большая, и посреди нее стояла широкая кровать под балдахином из голубовато-бирюзового шелка, который по бокам держали золоченые ангелочки. Широкое французское окно выходило на балкон, и по обе стороны от него тоже были окна. Мебель была инкрустированная и несомненно очень дорогая.

В комнате в этот момент находились две горничные, которые распаковывали мои чемоданы и развешивали платья в шкаф.

– Надеюсь, вам тут будет удобно, – сказал лорд Рауден. – А если вам что-нибудь понадобится, то вам стоит лишь сказать об этом.

– Благодарю! – ответила я. – Я вам очень признательна!

Он посмотрел на меня своими распутными глазками; в них сквозило какое-то непонятное мне выражение. Я рада была, когда он ушел и закрыл за собой дверь.

– Ваша ванна готова, мисс, – сказала одна из горничных, и я стала раздеваться.

Наверное, если бы я не была так расстроена из-за Дэвида, я бы почувствовала любопытство, если не восхищение тем, что оказалась в таком великолепном доме. Я догадывалась, что здесь должно быть множество комнат с ценной мебелью, и наверняка есть фамильные портреты предков Брэя, на которые интересно было бы взглянуть. Только хотелось знать о них хоть что-нибудь, а я ничего не знала об искусстве, как не знала вообще ни о чем.

Понимая, что между дамами может возникнуть нешуточное соперничество, я порадовалась, что взяла с собой свои лучше вечерние туалеты.

Я выбрала платье из зеленого шифона. Юбка была сделана из воланов разных оттенков от бледно-зеленого до ярко-изумрудного у самого низа, доходящего до пола. С одного плеча ниспадал кусок шифона, драпируя грудь. Я шла вниз, уверенная в том, что ни у одной из дам не будет более изысканного туалета.

Однако леди Беттина не имела намерений позволить мне чересчур упиваться собой.

– Мне всегда нравилось это платье, – заявила она при моем появлении. – В прошлом году у меня была точно такая же модель. Или нет, скорее всего это было в позапрошлом году. Во всяком случае, я припоминаю, что оно имело большой успех.

Я видела, как все остальные дамы навострили уши, с любопытством ожидая моего ответа на откровенно язвительный выпад леди Беттины. Но я лишь улыбнулась и ответила добродушно:

– Уверена, вы выглядели в нем очаровательно.

Дэвид появился, лишь когда было объявлено, что ужин подан, так что мне не представилось случая поговорить с ним. Вместе с тем у меня сложилось впечатление, что он меня избегает. За ужином он сидел довольно далеко от меня с леди Беттиной по одну руку и очень красивой девушкой с роскошными волосами по другую. «У него есть выбор между блондинкой и брюнеткой», – с горечью думала я, почти не слыша, что мне говорит лорд Рауден.

Мне было отведено место слева от него, что весьма удивило меня, поскольку, как мне казалось, среди гостей было немало особ, куда более важных, чем я, которые могли бы претендовать на это почетное место.

Но когда ужин начался, лорд Рауден счел нужным объяснить мне это обстоятельство.

– Мы здесь в непринужденной обстановке, – сказал он. – И я стараюсь рассадить гостей так, чтобы им было приятно. Я, например, знаю, что ваш друг Дэвид будет очень доволен своим соседством с Беттиной.

– Они, вероятно, старые друзья? – поинтересовалась я.

– Скажем так: они очень близкие друзья, – ответил он. – Но я не должен выдавать секретов Дарэма. Думаю, он меня за это не поблагодарит.

Я прекрасно поняла его намек, и хотя старалась не подавать вида, что меня это задевает, все же почувствовала болезненный укол ревности.

Леди Беттина была очень соблазнительна. У нее были темные, чуть раскосые глаза, яркие пунцовые губы, и когда она разговаривала с мужчинами, на них играла призывная улыбка. Мне показалось, что в ней есть что-то загадочное и влекущее, и было ясно, что Дэвид, который считал меня привлекательной, находит весьма привлекательной также и леди Беттину.

Лорд Рауден осыпал меня комплиментами, но я почти не слушала его.

«Неужто Дэвид все еще сердит на меня, и нам так и не представится случая помириться до того, как мы отправимся спать?» – думала я.

Меня всегда учили, что нельзя «в гневе завершать день», и мне очень не хотелось идти в постель, не попросив у Дэвида прощения и не сказав ему, что я очень сожалею о случившемся. Я думала о том, перестанет ли Дэвид любить меня после того, что произошло.

Затем были танцы под граммофон, но Дэвид не приглашал меня. Он все время медленно кружил по паркету с леди Беттиной, которая приклеилась к нему, точно почтовая марка к конверту. Я никогда не видела, чтобы женщина, танцуя, так прижималась щекой к щеке мужчины. На мой взгляд, это было совершенно излишне.

– Пойдемте в сад, – предложил лорд Рауден, но я была слишком расстроена, чтобы идти с ним куда бы то ни было.

– Я очень устала, – ответила я. – У меня была трудная неделя. Если вы не сочтете это неучтивым, то я бы хотела пораньше лечь в постель.

– О, конечно, – сказал он. – Сегодня вечером я буду очень добр и снисходителен к вам, Саманта, но завтра, когда вы почувствуете себя отдохнувшей, я бы хотел о многом с вами поговорить.

Мне не понравился его взгляд, и потому я решила не задавать ему вполне естественного вопроса, о чем он хочет со мною поговорить. Я просто пожелала ему спокойной ночи и отправилась наверх, в свою комнату.

Была лишь половина двенадцатого, но я и вправду чувствовала себя усталой.

Я сразу же заперла дверь, так как помнила историю, рассказанную Хортенз о том, как она однажды ночевала в гостях и кто-то забрел в ее комнату, перепугав ее до смерти.

– Вам, наверное, не пришло в голову запереть дверь? – язвительно заметила мисс Мэйси.

– Я не думала, что это необходимо, – ответила Хортенз, и мисс Мэйси бросила на нее уничтожающий взгляд.

Я заперла не только дверь спальни, но, обнаружив, что дверь из ванной тоже выходит в коридор, заперла и ее, после чего легла в постель. Я мгновенно уснула, и даже если кто-то и пытался побеспокоить меня, я все равно ничего не услышала.

Следующий день оказался одним из самых ужасных в моей жизни. Ярко сияло солнце. Мое новое летнее платье было очень миленькое, и я, одевшись, поспешила вниз, намереваясь поговорить с Дэвидом.

Но он играл в теннис! И продолжал играть все утро.

Ленч перед прогулкой длился долго, а Дэвид сидел на другом конце стола. Затем мы отправились на реку кататься на лодках. Дэвид сел в лодку вместе с леди Беттиной, а мне пришлось кататься с лордом Рауденом.

К счастью, хотя он и пытался подстроить так, чтобы мы оказались в лодке одни, но женщина по имени Элси помешала его планам. Она явилась в поместье к ленчу, в той же мере желая находиться в обществе лорда Раудена, в какой он всеми силами пытался этого избежать. Я же отнюдь не жаждала быть в его обществе, и в конце концов все устроилось наилучшим образом.

Фамилия Элси была Крэдли, и к своему удивлению я узнала, что у нее есть муж, довольно известный пэр. А я-то воображала, что это пылкая, жаждущая любви девушка, отдавшая свое сердце лорду Раудену. Впрочем, она действительно была явно без ума от него. Она все еще пыталась привлечь его внимание, флиртовала с ним, нежно брала его за руку.

Вероятно, Элси явилась к ленчу с несколькими окрестными жителями, и лорд Рауден наверняка не подозревал, что она будет в числе гостей, пока все они не появились в доме.

Очень любопытно было отправиться к реке и посмотреть на купальщиков и гребцов, но я ни на минуту не забывала о Дэвиде и надеялась, что ему плохо без меня так же, как мне без него.

Я подумала о том, что он сейчас находится в обществе леди Беттины и, может быть, даже целует ее. Эта мысль настолько взволновала меня, что когда мы вернулись на пристань в нижней части сада, я первая выпрыгнула из лодки и, увидев девушку по имени Соня, загоравшую на лужайке с каким-то молодым человеком, спросила:

– Вы не видели Дэвида Дарэма?

– По-моему, он играет в теннис, или, может быть, отправился в бассейн.

Лорд Рауден, который поспешил следом за мной, должно быть, услышал эти последние слова.

– Вы еще не видели бассейн, Саманта? – спросил он. – Пойдемте, посмотрим на него. Я бы очень хотел увидеть вас в купальном костюме.

Мне не хотелось туда идти, но я подумала, что, может быть, Дэвид там, и согласилась.

Но когда мы пришли в бассейн, то оказалось, что его там нет. Лорд Рауден попробовал рукой воду.

– Очень теплая, – сказал он. – Хотите, я пошлю за вашим купальным костюмом? Наверняка он у Вас есть с собой.

– Да, есть, – ответила я. – Но мне не хочется купаться.

– А я хочу, чтобы вы поплавали, – настаивал он.

– Вода не такая уж теплая, – поспешно возразила я. – Я же худа и потому особенно чувствительна к холоду.

– У вас прекрасная фигура, – сказал он. – И ноги великолепные.

Я почувствовала неловкость от его слов. Мне не нравились его взгляды. Казалось, он мысленно раздевает меня.

– Возможно, я поплаваю позднее, – холодно сказала я. – Впрочем, не знаю.

Я пошла к дому, и он не сделал попытки остановить меня.

Вернувшись в свою спальню, я села за стол и стала писать письмо папе. Как бы там ни было, у меня оставался он. Мысль об этом подействовала успокаивающе и помогла на время забыть о Дэвиде. Я пришла в себя настолько, что смогла написать папе длинное письмо, в котором просила его беречь себя.

Потом я легла в постель и пролежала до самого ужина.

Лорд Рауден говорил мне, что ужин будет грандиозным, и что к нему съедутся еще гости, а потом будут танцы, но не под граммофон, а под небольшой оркестр. Я подумала, что будет очень весело, если только Дэвид станет со мной поласковее. Но за весь день я так и не смогла поговорить с ним, и комок льда внутри меня не растаял, так как Дэвид все еще был сердит на меня.

Я надела самый красивый свой наряд. Конечно, я знала, что леди Беттина не преминет сказать о нем, что это «прошлогодняя модель». Но все же платье было великолепно. Оно было сшито из белого тюля. На юбке, точно капли росы, сверкали крошечные бриллианты, и корсаж тоже был украшен ими.

Быть может, наряд этот был чересчур шикарный для вечеринки в загородном доме, но другие дамы были одеты еще более роскошно, а у некоторых вырез на спине был до того низкий, что когда дама садилась, создавалось впечатление, будто на ней ничего нет.

За ужином я опять сидела с лордом Рауденом, и мне не удалось ускользнуть от него во время танцев.

Сразу же, как только мужчины после кофе присоединились к дамам, он настоял на том, чтобы я с ним танцевала.

– Я был очень внимателен к вам вчера вечером, Саманта, – шепнул он мне на ушко во время танца. – И теперь я хотел бы, чтобы вы отблагодарили меня за это.

– Каким образом? – боязливо спросила я.

– Об этом я скажу вам позднее, – ответил он. – Но сначала я хотел бы преподнести вам подарок. Пойдемте, посмотрим на него.

– Разве вам не нужно быть здесь, с вашими гостями? – спросила я.

Прибыли новые гости, но лорд Рауден, не переставая танцевать со мной, лишь помахал им рукой.

– Я поговорю с ними позже, – сказал он. – А теперь позвольте мне показать то, что я купил вам.

Продолжая танец, он подвел меня к двери в дальнем конце зала и, не снимая руки с моей талии, повлек меня за собой в холл. Пройдя через него, мы вошли в другую комнату, небольшую, но великолепно оформленную во французском стиле.

Лорд Рауден закрыл дверь, и я почувствовала, что мы очутились в непозволительном уединении.

– Я уверена, что нам не следовало покидать всех подобным образом, – нервно сказала я. – Ваши гости наверняка сочтут это странным.

– Они сочтут это вполне естественным, раз дело касается вас, – ответил лорд Рауден. – А все мужчины в зале очень хотели бы оказаться на моем месте.

Он открыл ящик стола, стоявшего около камина, и вынул оттуда продолговатый кожаный футляр.

– Я купил это для вас, Саманта, – сказал он. – Надеюсь, вам понравится.

– Что это? – спросила я.

Я подумала, что это, наверное, веер, так как футляр имел как раз подходящую форму и размеры, но когда я открыла его, то в нем оказались часы, усыпанные бриллиантами.

– Позвольте мне надеть их на вас, – сказал лорд Рауден масленым голосом.

Но я с легким щелчком захлопнула футляр.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказала я, – но, боюсь, я не смогу принять такой дорогой подарок от человека, с которым едва знакома.

– Ну, это легко поправить! – возразил лорд Рауден. – Я хочу познакомиться с вами поближе. Я очень хочу этого, Саманта!

Он протянул ко мне руки, и я поняла, что он сейчас попытается поцеловать меня. Ловко увернувшись, я произнесла прерывающимся голосом:

– Это очень любезно с вашей стороны… Я очень вам благодарна… но это слишком дорогой подарок.

С этими словами я положила футляр на стол рядом с диваном, а затем, прежде, чем лорд Рауден успел сообразить, что я делаю, я пересекла комнату, открыла дверь и выскользнула в коридор. Закрывая за собой дверь, я слышала, как он зовет меня. Перебежав холл, я вернулась в зал к танцующим.

Я огляделась, но Дэвида здесь не было, однако потом я, к своему облегчению, увидела юного гвардейца, который однажды возил меня в ресторан ужинать.

– Хелло, Саманта! – воскликнул он, явно обрадованный тем, что встретил меня.

– Хотите потанцевать со мной, Джерри? – спросила я.

– Конечно! – ответил он, и когда лорд Рауден входил в зал, мы уже танцевали фокстрот.

Я подумала, что он будет выглядеть рассерженным, но он, похоже, не рассердился, и я понадеялась, что он понял, что я не из тех девушек, которые принимают дорогие подарки от незнакомых мужчин.

«Он, наверное, очень богат, – подумала я, – раз способен выкинуть уйму денег на покупку часов с бриллиантами».

Я вспомнила о том, как он пытался поцеловать меня, и решила, что очень глупо было с моей стороны уединяться с ним в комнате, как бы ни был он настойчив. И я решила больше не повторять подобной ошибки.

Я танцевала с Джерри, а потом с двумя его товарищами по полку. Все они говорили об одном и том же, отпускали одни и те же шутки, делали одни и те же комплименты, так что мне трудно было отличить их одного от другого.

Лорд Рауден больше не приглашал меня танцевать, как я со страхом ожидала, и в душе я была благодарна ему за это.

Около часу ночи те, кто не гостил в поместье, а явился только на вечеринку, стали разъезжаться, и я подумала, что теперь можно незаметно уйти к себе в комнату и лечь спать.

День был для меня ужасным, а вечер – и того хуже, потому что Дэвид не разговаривал со мной и не приглашал танцевать. Я решила, что он ужасно сердит на меня и подумывала о том, чтобы написать ему записку с выражением сожаления о случившемся и просьбой отвезти меня в Лондон завтра утром. Если он согласится на это, можно будет остановиться где-нибудь на ленч и поговорить, и я, возможно, сумею сделать так, чтобы он перестал сердиться.

Придя к себе в спальню, я разделась и села за письменный стол, чтобы написать Дэвиду. Поверх ночной рубашки я накинула хорошенький голубой пеньюар с кружевной отделкой, который купила для меня мисс Мэйси.

Но несмотря на это, мне было прохладно, потому что с реки тянуло ветерком. Я встала, чтобы закрыть французское окно, выходившее на балкон. При этом я выглянула наружу и увидела, что сады залиты лунным светом, казавшимся волшебным. Река блестела, как серебряная лента. В этой изумительной лунной ночи было что-то романтическое, но я от этого загрустила еще больше. Ведь со мной не было Дэвида.

Я думала о том, как было бы чудесно, если бы мы с ним могли плыть в лодке вдвоем, и он целовал бы меня, укрываясь под нависающими над водой ветвями деревьев. Мы были бы совсем близко друг от друга, как тогда, в автомобиле.

Эта мысль причинила мне такое страдание, что я поспешно опустила жалюзи на окне. Я не задернула занавеси, как сделали горничные на двух других окнах у меня в спальне, а лишь опустила жалюзи, чтобы не видеть лунного света.

Я начала… написала три строчки… затем порвала. Попыталась начать сначала и опять разорвала. Мне было так трудно выразить свои мысли! Как могла я писать любовное письмо человеку, который сердит на меня и, может быть, даже не любит меня больше?

У меня ничего не получалось. Я пыталась начать, наверное, раз десять, но все плоды моих усилий оказывались в корзине для мусора.

Я сидела, обдумывая, что бы мне такое написать, как вдруг, совершенно неожиданно, я услышала тихий стук в дверь. На какой-то миг я подумала, что это, наверное, Дэвид, но потом поняла, что он никогда не стал бы стучать таким образом. Не знаю, почему, но мне казалось, что он никогда не будет делать ничего украдкой, таясь от всех, воровато, а это был именно такой стук.

Я погасила лампу на столе и прислушалась. Раз в комнате будет темно, то стучавший подумает, что я сплю. Лунного света, проникавшего через жалюзи, было достаточно, чтобы я могла увидеть, как кто-то дергает за дверную ручку. Круглая ручка повернулась, но поскольку замок был заперт, то дверь не открылась.

Потом я услышала шепот:

– Саманта! Саманта!

Теперь я знала, кто это. Я слишком хорошо знала этот масленый, вкрадчивый голос, и я узнала его, хотя человек и говорил шепотом.

«Пусть думает, что я сплю», – сказала я себе.

Я была рада, что у меня хватило ума запереть не только дверь спальни, но и ту дверь, что выходила в коридор из ванной. Мне почудилось, что я услыхала шаги, удалявшиеся от комнаты, но не была в этом уверена, потому что толстый ковер заглушал все звуки. И все же я почти не сомневалась в том, что человек ушел. Тут только я вздохнула с облегчением.

Было что-то жуткое и пугающее в этих тихих стуках в дверь и шепоте по ту сторону двери.

Я встала из-за письменного стола и направилась к постели. Не успела я развязать кушак у пеньюара, как услышала какой-то звук, вернее говоря, едва слышный скрип, как будто где-то передвинули стул. Звук доходил до меня со стороны балкона.

Я затаила дыхание, а затем увидела сквозь жалюзи огромную тень на балконе. Не знаю почему, но эта тень повергла меня в еще больший ужас, чем если бы я увидела воочию самого лорда Раудена. Казалось, все домовые, которых я так боялась в детстве, теперь воплотились в этом существе. Затем я вспомнила, что окно, выходящее на балкон, осталось незапертым. Я только прикрыла его. В ужасе я метнулась к двери, ведущей в коридор, и открыла ее.

На площадке и на лестнице царила тьма, но окна в холле не были занавешены, и через них проникал лунный свет. Сбегая с лестницы, я какой-то частью сознания вспомнила, что главная входная дверь должна быть заперта на крепкие засовы. И тогда я побежала по коридору, который вел к боковой двери, выходившей в бассейн. Я ходила этим путем за своим купальным костюмом.

Добежав до этой боковой двери, я обнаружила, что она заперта, но ключ торчал в скважине, а засов был только один, внизу. Я открыла дверь, и, все еще подгоняемая безумным страхом, которого не могла бы объяснить даже себе, побежала прочь от этого дома в том направлении, где, как я знала, находились конюшни и стояли автомобили.

Я миновала бассейн и помчалась вдоль высокой тисовой изгороди, но вдруг угодила прямо в руки какого-то человека.

У меня вырвался крик ужаса, но когда его руки обхватили меня, я поняла, что это Дэвид.

– Саманта! – взволнованно сказал он. – Что случилось?

– О, Дэвид… Дэвид! – повторяла я прерывающимся голосом, не в силах перевести дух. – Пожалуйста, увези меня отсюда… Я не могу здесь оставаться! Не могу!..

– Но что случилось? В чем дело? – снова спросил он.

Я уцепилась за него и никак не могла успокоиться, боясь, что он уйдет.

– Увези меня отсюда! – снова закричала я. – Он попытался пробраться ко мне в спальню через балкон!

– О ком ты? – спросил Дэвид, но прежде, чем я успела ответить, продолжил: – Надо ли спрашивать? Я должен был догадаться, что эта свинья попытается выкинуть что-либо подобное!

Он крепко прижимал меня к себе, и от этого я чувствовала себя в безопасности. Страх прошел, но я все еще никак не могла унять дрожь.

– Куда ты бежала? – спросил Дэвид.

– Не знаю, – ответила я. – Я просто хотела убежать… Он напугал меня.

– Я сейчас же отвезу тебя обратно в Лондон, – сказал Дэвид и добавил в бешенстве: – Не нужно было нам сюда приезжать!

Я ничего на это не ответила, и он, все еще обнимая меня за плечи, повел меня через сад к конюшням, где находилась стоянка автомобилей.

Кругом не было ни души, и Дэвид выкатил свой «бентли».

– Садись, – сказал он. – Но послушай, я ведь не могу везти тебя в Лондон в таком виде.

Только сейчас до меня дошло, что на мне нет ничего, кроме пеньюара и ночной рубашки.

– Я… я не могу вернуться туда, в спальню, – проговорила я дрожащим голосом.

– Конечно нет, – сказал Дэвид. – Но не бойся, Саманта, теперь все будет в порядке.

– Ты… все еще… сердишься на меня? – спросила я.

Он помолчал с минуту, а потом сказал:

– Я чувствую, что вел себя с тобой не лучшим образом. Ты простишь меня, моя дорогая?

– Конечно, – быстро отозвалась я. – Просто мне было так горько… А тут еще лорд Рауден напугал меня, и вообще все было так… ужасно!

При этих последних словах голос мой задрожал.

Дэвид взял меня за руку.

– Тебе холодно, – ласково сказал он. – Я пойду раздобуду твою одежду, а потом мы уедем в Лондон.

Не говоря больше ни слова, он повел машину к той части дома, где находилась кухня. Там Дэвид остановился, а затем наклонился и поцеловал меня в губы.

– Ничего не бойся, моя прелесть, – сказал он. – Мне понадобится некоторое время, чтобы забрать твои вещи, но тут ты будешь в полной безопасности, пока я не вернусь.

Он исчез в глубине дома. А мне больше не было страшно. Более того, я даже не чувствовала холода и была безмерно счастлива, потому что Дэвид снова поцеловал меня.