Текст книги "Парижское счастье"

Автор книги: Барбара Ханней

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Камиль вошла в комнату и замерла.

– Привет, Джонно.

Он открыл рот от изумления.

– Только не ты!..

Ее сердце упало на пол и разлетелось на тысячи кусочков.

«Только не ты?»

Что же он говорит? Почему смотрит так зло и раздраженно? Ведь она проделала столь долгий путь, чтобы быть рядом, чтобы помочь. А он так легко остановил ее тремя словами.

Она-то надеялась, что он бросится к ней, крепко обнимет, прижмет к себе и поцелует. И воскликнет, что рад, что она все-таки приехала. Но никак не ожидала увидеть его разъяренным.

И услышать это резкое «только не ты».

Ей стало тяжело дышать. Какие ужасные слова. Наверное, самые страшные в английском языке.

Ее взгляд скользнул на испуганного мальчика, съежившегося на стуле, и тарелку нетронутой еды на столе напротив него. Питер оказался невероятно маленьким. Он что есть силы прижимал к себе игрушечного кенгуру.

Малыш был таким милым – как миниатюрная копия Джонно – и смотрел на нее большими несчастными глазами. Кажется, он плакал недавно. Видимо, что-то пошло не так.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал Джонно.

Его глаза сузились. Он встал за спиной у сына, положив руки на верхнюю перекладину спинки стула. Вот таким она запомнила его после первой встречи. Упрямый, надменный мужчина, который наотрез отказался сотрудничать с журналом «Между нами, девочками».

Камиль почувствовала себя слишком измотанной и ошеломленной, чтобы придумать что-нибудь подходящее в качества ответа на его вопрос. Поэтому сказала правду.

– Я думала помочь тебе, Джонно.

В его взгляде было столько презрения и высокомерия, что ей захотелось чем-нибудь закрыться от него.

– Наверное, мне следовало п-предупредить тебя, что я приеду. Н-но я... Я просто прыгнула в самолет через несколько часов после того, как ты уехал. Мне пришлось лететь через Токио и задержаться там на восемь часов. Добравшись до Сиднея, я села в автобус и поехала в Муллинджим. Потом к Пайпер. Она дала мне свою машину.

– Ни к чему все это. Ей не следовало отправлять тебя сюда.

Закрыв глаза на мгновенье, Камиль постаралась собраться с силами и найти оправдание нелюбезному поведению Джонно. Конечно, он устал не меньше ее. К тому же он вернулся домой, где его ждала весьма сложная ситуация. Ее нежданный приезд озадачил его, поэтому он выбрал тактику нападения в качестве защиты.

Джонно откашлялся.

– Послушай, у меня тут проблем и так хватает. Поэтому будет лучше, если ты сейчас же уедешь обратно в Виндару. Можешь переночевать у Гейба и Пайпер.

На мгновенье ей показалось, что она упадет в обморок. Господи, всего два дня назад они с Джонно были самой счастливой в мире парой. Они были единым целым. Душой и телом.

А с того момента, как она узнала, что у него есть сын, в ее сердце словно вонзили кинжал. До этого Камиль никогда не представляла, что сможет стать матерью. И уж тем более заменить мать чужому ребенку. Но теперь она могла думать только об этом.

Она мечтала быть с ним рядом, во всем помогать. И никак не ожидала, что от нее отмахнутся, как от назойливой мухи. Ей хотелось провалиться сквозь пол от обиды и отчаяния.

Камиль повернулась к двери.

– Что ж, прощай. Удачи тебе, – сказала она ровным, усталым голосом, но взглянуть на него не смогла. – Я буду в Виндару, если ты передумаешь.

Джонно ничего не ответил. Она не удержалась и все-таки обернулась на него. Ее внимание привлекло какое-то движение. Малыш Питер пытался слезть со стула. Наконец спустившись на пол, мальчик повернулся и посмотрел на нее. Сердце Камиль замерло на мгновенье, а потом забилось часто-часто.

По-прежнему не глядя на Джонно, она немного подалась вперед и произнесла очень нежно:

– Привет, Питер.

Мальчик стоял у стула, сжимая кенгуру и не сводя с нее глаз. Его глаза расширялись, но в них не было страха. Он сделал шаг к ней. Потом еще и еще.

– А где мама? – спросил Питер.

О, боже! В глазах малыша было столько надежды, что у нее ком встал в горле. Камиль опустилась на колени около него.

Где его мама? Что она могла сказать? Разве можно ответить на такой вопрос двухлетнему ребенку? Попробовать все объяснить ему?

Девушка снова посмотрела на Джонно. Он был таким же несчастным и растерянным, как Питер. Она решила забыть о его недавней резкости и просто следовать велениям своего сердца.

– Какой у тебя симпатичный кенгуру. Камиль улыбнулась мальчику, медленно протянула руку и погладила мягкую плюшевую игрушку.

Джонно не мешал ей.

Глаза мальчика неотрывно следили за ее жестами. Ей показалось, что он уже не так напряжен. Она подняла руку чуть выше и легко коснулась его щеки двумя пальцами. Питер наклонил голову, потянувшись за ее рукой. У нее перехватило дыхание.

Камиль действовала, повинуясь внутреннему голосу. Она вспоминала те времена, когда ощущала себя одинокой, никому не нужной, самой несчастной на свете. В такие моменты ей хотелось только одного.

– Хочешь, я тебя обниму? – прошептала девушка.

Сначала мальчик ничего не ответил. Он постоял немного, а потом прошептал в ответ:

– Обними.

Сделав глубокий вдох, она обняла малыша и прижала к себе. Он прильнул к ее груди. Ее полные слез глаза поймали взгляд Джонно.

Увидев ответную печаль в его глазах, она чуть не расплакалась. Джонно одобрительно кивнул, и тогда девушка подняла Питера и опустилась с ним в уютное кресло-качалку, что стояло в углу кухни.

Мальчик устроился у нее на коленях, положив голову ей на плечо. Джонно, по-прежнему мрачный, взял со стола тарелку с нетронутой едой и выбросил все в мусорное ведро.

– По-моему, твой кенгуру очень устал, – сказала Камиль мальчику. – Как думаешь, не сделать ли ему массаж?

Он не ответил, но с интересом наблюдал за тем, как она гладила плюшевые ноги и хвост игрушки.

– Вот так, – продолжала девушка. – Теперь наш Кенга расслабился. А ты что скажешь, Питер? Хочешь, я и тебе сделаю массаж?

Малыш легонько кивнул. Она осторожно растирала его напряженные крошечные плечики и ручки. Он постепенно начал расслабляться. Камиль провела рукой по его спинке и снова прижала его к себе. Ручки Питера повисли. Кенгуру выпал на пол.

– Уснул. – Голос Джонно донесся с другой стороны кухни. Он не улыбался. – Я заварил чай. Хочешь чаю?

– Спасибо, – ответила она тихо-тихо, почти шепотом. Долгий бессонный перелет, полный волнения и беспокойства, дал о себе знать. Усталость навалилась на нее непосильной ношей.

Джонно стоял напротив Камиль с кружкой в руках и смотрел на нее, спящую с его сыном на руках. Он пытался вздохнуть, но горло словно сжали раскаленные тиски.

Ей не стоило приезжать.

Черт побери! Если бы ему понадобилась женская помощь, он позвал бы Пайпер или свою мать. В отличие от Камиль, Пайпер и Элеонора Риверс будут рядом с ним всю жизнь. Они могут дать мальчику стабильность. Стабильность нужна любому ребенку. А Питеру тем более.

А что может предложить ему Камиль? Только одно краткое объятье.

Ее голова упала набок. Темные локоны волос разметались по плетеной спинке кресла. Господи, помоги! Он помнил, что ее волосы похожи на шелк, когда они скользят между его пальцев. А кожа такая горячая и нежная под его руками и сладкая на вкус. От одного взгляда на нее, так крепко спящую, ему захотелось позабыть обо всем на свете и быть с ней.

Заставив себя отвернуться, он выглянул в окно, за которым эвкалипты протягивали свои белые ветки к черному ночному небу. Уйти от Камиль в аэропорту Парижа оказалось самым трудным из всего, что ему приходилось испытывать когда-либо.

Но ему следовало каждую минуту помнить, почему он сделал это. Ради чего он вычеркнул Камиль из своей жизни. Он предложил ей отношения без обязательств. И теперь был не вправе ждать, что она изменит свои намерения ради него.

Джонно вернулся домой, чтобы выполнить свой долг. В одиночестве.

Камиль разбудил яркий радостный свет взошедшего солнца.

Его лучи свободно падали через окно, заливая все вокруг золотистым сиянием. Девушка моргала и щурилась, силясь проснуться и понять, где она. В Париже солнечный свет был гораздо мягче, спокойнее. И воздух в ноябре там приятно прохладный и свежий. Ясное небо и сухая жара подсказали, что она в Австралии.

За окном раскатисто засмеялась кукабурра, и все тут же встало на свои места. Перелеты... поездка на запад от побережья... «Райская долина»... малыш Питер... Джонно...

Камиль не помнила, как попала в кровать. Пришла ли она сюда сама, полусонная, и упала в постель? Или Джонно принес ее и уложил? Кто снял с нее платье и надел эту футболку? И чья это кровать?

Девушка огляделась. Комната была какая-то странная, как будто в ней никто не жил. Маленькая, уютная, чистая. Скорее всего, гостевая.

Присмотревшись и подумав, Камиль вспомнила, что когда-то ей уже приходилось ночевать здесь. В тот раз ласковый кот спал в ее ногах, и малышка Белла пришла поболтать с ней утром.

Так. Значит, сегодня с Джонно она не спала. И тут девушка вспомнила, почему. Ее накрыло холодной волной ужаса, когда в ее памяти всплыла картина прошлого вечера. Как он смотрел на нее и как вел себя, когда она появилась на пороге накануне. С ноющим сердцем Камиль отбросила покрывало в сторону и резко села. Нужно найти его и все объяснить.

Она поспешила в кухню, но нашла там лишь грязные тарелки в раковине. Куда делись Джонно и Питер? Быстрый осмотр комнат подтвердил: в доме никого нет. Девушка выглянула в окно, выходившее на скотный двор, потом в окно на маленькое пастбище. И тут никого. Одни коровы.

Суетливая сорока затрещала в эвкалипте, нарушив звенящую тишину, царившую на ферме. Главное – не впадать в панику, попыталась успокоить себя Камиль. Вот и пикап Джонно стоит себе спокойненько под старым тамариндом. Значит, он где-то рядом, на территории фермы. А где же маленький Питер? Мог ли Джонно взять его с собой?

Где же они прячутся?

Вернувшись в спальню, девушка взяла свежее полотенце из шкафчика, приняла душ, оделась, потом вернулась в кухню, сварила себе кофе и помыла грязную посуду.

Несколько раз она выходила на улицу, чтобы осмотреть окрестные пастбища, но Джонно по-прежнему нигде не было видно. Даже Мэгс и Саксон куда-то запропастились. Бесконечные пастбища выжженной зноем травы тянулись до самого горизонта, где смыкались с бездонным голубым небом.

Снова вернувшись в дом, Камиль тщательно изучила содержимое холодильника, обнаружила там яйца, молоко, сыр и бекон и решила испечь пирог с начинкой. Надо хоть чем-то занять себя.

Опять готовить на кухне в «Райской долине» было отчего-то приятно. Она сразу успокоилась. Все теперь было ей знакомо: и старый темный буфет с красно-белой фарфоровой посудой, и миски Мэгса и Саксона на полу в углу, и небольшая резная полочка у плиты, где стояли керамические баночки с чаем, кофе и сахаром.

Она отлично знала, где Джонно хранит огромный мешок муки – в кладовой у дальней стенки, где лежат остро наточенные ножи и разделочная доска.

Вскоре пирог уже стоял в разогретой духовке. А Камиль снова мыла посуду у раковины. И по-прежнему ждала.

– Наверное, следует позвонить Пайпер. Или я сойду с ума, – громко сказала она пустому дому. Пайпер успокоит, поддержит. Именно это ей сейчас и нужно.

Девушка решила позвонить из кабинета, но не успела дойти до него, когда услышала стук собачьих лап на деревянном полу позади нее.

– Саксон?

Золотистый Лабрадор стоял в дверях кухни, тяжело дыша, как после бега, и вилял хвостом.

– Привет, малыш! – воскликнула она и побежала по коридору навстречу собаке. Камиль села на корточки и потрепала его по голове между ушами. Он весело тявкнул и лизнул ее в щеку. Она не могла поверить, что так рада видеть собаку. – А где же твой хозяин?

Во дворе послышался шум. Девушка выглянула в окно и увидела, как Джонно соскочил с красивой темной лошади. Ее сердце наполнилось светлым счастьем. Он был таким великолепным и таким... таким знакомым. Ее мужчина.

Растянув губы в улыбке, не слишком наигранной или красноречивой, как она надеялась, Камиль спустилась по ступенькам крыльца.

– Привет.

Джонно кивнул ей и протянул руки Питеру, сидевшему в седле. Девушка смотрела, как напрягаются его мускулы, и вспоминала, как эти руки ласкали ее и дарили ей незабываемое удовольствие. Она знала его наизусть. Помнила каждый миллиметр его большого поджарого тела. С ним она познала нечто сокровенное, важное. С ним испытала глубочайшую страсть неимоверной силы, когда говорят не только тела, но и души.

Но теперь Джонно казался ей слишком далеким. Ей было больно видеть, как быстро он превратился в мрачного, отстраненного, чужого человека.

А вот Питер был доволен. Его глаза сияли и щеки раскраснелись. Мальчик выглядел гораздо счастливее, чем вечером.

– Похоже, вы успели повеселиться с утра, – крикнула Камиль и пошла им навстречу.

– Успели, – буркнул Джонно через плечо, привязывая повод лошади к столбику ограды. – Я показывал Питу его новый дом.

– Какой ты молодец.

– А теперь мы хотим есть, – сказал Джонно, когда она подошла к ним. – Мы просто умираем от голода, правда, дружок?

– А я предполагала, что вы проголодаетесь. И поставила пирог в духовку.

Молодой человек посмотрел на нее как-то странно.

– Тебе не стоило так беспокоиться.

– Разве же это беспокойство? – Боже милостивый, теперь она чувствовала себя незваной гостьей. Навязчивой самозванкой. – Мне нечем было себя занять... – Камиль пожала плечами и не закончила фразу. Как это все неприятно. Джонно все еще был холоден и сдержан с ней. Он, кажется, так и не понял, почему она приехала.

Разве так сложно догадаться?

Улыбающийся Питер, сидевший на руках отца, посмотрел на нее серьезными карими глазами.

– Камиль, – произнес он.

Девушка резко вдохнула.

– Да. Так меня зовут. Я Камиль.

Она бросила удивленный взгляд на Джонно. Ему явно было неловко. Он пожал плечами.

– Он хотел знать, как тебя зовут. Вернее, он спросил, как зовут красивую тетю. – С бесстрастным выражением лица он поставил мальчика на землю.

К изумлению Камиль, малыш решил идти к дому между ними, взяв их за руки.

– Значит, он не дичится больше? – вполголоса спросила она, когда они шли к крыльцу.

Прямо образцовая счастливая семья, подумалось ей.

– Ну да. Он был очень рад покататься на лошадке по полям. Только всю дорогу расспрашивал о тебе.

Было заметно, что Джонно неприятно говорить об этом. В его голосе послышалась неприязнь.

– С этой прогулкой на лошади ты отлично придумал, – похвалила девушка.

– Больше ничего придумать пока не смог.

– Я совсем не удивлена, что твой сын любит кататься верхом. Вы, Риверсы, похоже, рождаетесь в седле. Я права?

В его взгляде на мгновенье мелькнула признательность, но он тут же нахмурился еще сильнее, как будто пожалев о своей слабости.

Мальчика очень утомила долгая конная прогулка под палящим солнцем. Поэтому, покончив с едой, он позволил уложить себя спать на диванчике на тенистой задней веранде.

Камиль мучилась вопросом: что же будет дальше? Может быть, Джонно снова велит ей уехать, как прошлым вечером, без всяких объяснений? Заслышав его шаги, медленно приближающиеся к кухне, ей стало почти дурно. Внутри все похолодело.

– Камиль.

Ее голова дернулась. Он стоял у нее за спиной, сунув большие пальцы за пояс джинсов, и смотрел суровым взглядом.

– Нам надо поговорить.

Ее губы пересохли, так что ей пришлось провести по ним языком.

– Да. Пожалуй, надо.

– Ты, наверное, хотела как лучше, приехав сюда. Но поверь, это неразумно.

Девушка нервно выдохнула. Какая ирония судьбы. Она-то была уверена, что приезд в «Райскую долину» – самое разумное и смелое решение за все двадцать семь лет ее жизни. А теперь Джонно говорит ей, что ее поступок глуп и неуместен.

В глазах защипало, но позволить себе расплакаться перед ним было нельзя. Поэтому Камиль вскинула подбородок и отважно посмотрела прямо ему в глаза.

– Что ты говоришь? Значит, тебе позволено заявиться на мой порог без предупреждения, когда тебе заблагорассудится. Но когда так поступает другой человек, ты бесишься?

Джонно бросил на нее испепеляющий взгляд.

– Обстоятельства изменились.

– Да, это так. – Она откинула плечи назад и сделала очень глубокий вдох. – И я изменилась.

Он недоуменно смотрел на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Я уже не такая, какой была раньше. – Девушка попыталась улыбнуться. – Мне кажется, я... я повзрослела.

Его лицо побагровело, а потом стремительно побледнело. Джонно не сводил с нее глаз.

– Повзрослела? Ты о чем?

– Я о твоем сыне. И о том, что хочу тебе помогать растить его.

Джонно показалось, что его ударило разрядом электричества. Он схватился за спинку ближайшего стула, нахмурился, сдвинув темные брови, и покачал головой.

– Ничего не получится.

– Да почему же? – воскликнула она. – Я очень хочу этого. И, кажется, нравлюсь Питеру.

– На долю Питера выпало уже достаточно испытаний за его пока маленькую жизнь. Ему совсем не нужно, чтобы ты ворвалась в его жизнь, завоевала его любовь и потом исчезла в никуда.

Камиль отшатнулась от него, поэтому он не увидел, как его предположение обидело ее.

– Это, в некотором роде, несправедливо, – сказала она ряду красно-белых чашечек, висящих на крючках соснового буфета. – Ты без колебаний ворвался в мою жизнь в Сиднее, потом в Париже, лепеча какие-то глупости, вроде того, что я твоя. Мне казалось, что я приеду, войду в твой дом, посмотрю тебе в глаза и... и ты сам все поймешь.

– Я, наверное, не слишком понятлив, – начал Джонно хрипловатым голосом. – Может быть, ты объяснишь мне, в чем дело. Чтоя должен понять?

Она сделала еще один глубокий вдох и посмотрела на него через плечо.

– Я пытаюсь сказать тебе, что... что мне не нужны отношения без свадьбы и детей. Я не хочу быть вдали от тебя.

Джонно молчал. И по-прежнему стоял в позе изготовившейся пантеры, наблюдая за ней яростным взглядом. Ее сердце испуганно дернулось и замерло. Если она не сумеет убедить его, все пропало.

Собрав остатки храбрости и сил, Камиль повернулась. Они стояла лицом к лицу.

– Я как бы прошла через дверь в другую жизнь. Как Алиса через зеркало в сказке Льюиса Кэрролла. Я приехала сюда. И пути назад нет. Я сразу полюбила тебя. Я очень люблю тебя. Это настоящее чувство. Не просто сексуальное притяжение. Я хочу помогать тебе растить Питера. Я хочу быть с вами обоими до конца своих дней. И я...

Внезапно у нее из глаз покатились слезы. Она всхлипывала и не могла дальше говорить и не видела Джонно за пеленой тумана.

Но это было уже не важно. Потому что он обнял ее. Его руки обвили ее, и он прижимал ее к себе. И бормотал ее имя, касаясь губами ее лба, носа, мокрых щек и век.

– Камиль, – шептал он. – Камиль, не плачь, родная моя, не плачь.

– Но я больше не нужна тебе, – лепетала она.

– Нужна. Очень нужна. – Его рука притянула ее голову себе на плечо. Он зарылся лицом в ее локоны. – Конечно же, ты нужна мне. Ты всегда была нужна мне, Камиль. А сейчас ты нужна мне еще больше.

Как чудесно было снова оказаться в кольце его объятий. Девушка обвила его шею руками и прильнула к нему.

– Проблема была в том, что я не знал, каковы твои чувства, – добавил он. – Ты ведь всегда подчеркивала, что хочешь сохранить свою независимость.

– Я пыталась обмануть саму себя.

Он прижался теплыми губами к ее шее.

– Просто ты боялась.

– Да, наверное, – прошептала она в родное сильное плечо. – Я такая трусиха.

Джонно погладил ее по волосам.

– Милая, никакая ты не трусиха. У тебя были все основания не верить в семью. Ведь у тебя перед глазами был несчастливый брак родителей.

Камиль подняла заплаканное лицо, чтобы посмотреть на него.

– Но родительские проблемы кое-чему меня научили. Меня беспокоило наше с тобой различие. И то, что у нас так мало общего. А потом я поняла, что у мамы и папы было много общего. Любовь к танцу, их удивительная слаженность на сцене, совместные гастроли. Но ничто из этого не помогло им спасти брак. – Она вздохнула. – Они до сих пор несчастны. Потому что им не хватило смелости признать собственные ошибки. А я готова это сделать. Я признаю, что была не права. Очень, очень не права. Теперь я хочу серьезных отношений и... я... я уверена, что смогу научиться управляться с детьми.

Джонно улыбался ей по обыкновению нежно и тепло.

– Ты отлично ладишь с Питером.

– Его так легко любить. Он похож на тебя. Поверь, я уже обожаю его.

– Он прелестный малыш, правда?

– Да, очаровательный. – Помолчав, она добавила: – А еще я хочу заниматься с тобой скотоводством.

Молодой человек отпрянул в изумлении.

– Ты серьезно?

Камиль подняла на него глаза и неуверенно улыбнулась.

– Я хочу купить еще бычков. И на этот раз останусь здесь и буду наблюдать, как они растут и крепнут каждый день.

Тряхнув головой, все еще не веря в ее слова, он спросил:

– А как же твоя работа в журнале «Между нами, девочками»?

– Я уже уволилась.

– Что?!

– Нет, то есть я не совсем уволилась. Я теперь что-то вроде свободного художника. Буду работать здесь. На ноутбуке. И отправлять статьи в редакцию.

– Ты все это организовала у меня за спиной? – По его голосу было ясно, что он совсем не против такого поворота. – И ничего мне не сказала.

– Да. Я позвонила Эдит из Парижа.

– И она согласилась?

Камиль пожала плечами.

– А что ей еще оставалось? У нее не было выбора. – Разняв объятья, она взяла его за руки, прижала их к себе и посмотрела прямо в его зелено-карие глаза. – Но у тебя выбор есть. На этот раз я делаю необычное предложение. Пусть все будет так, как ты захочешь.

Его глаза заблестели.

– Как я захочу?

– Только при условии, что я останусь рядом с тобой и Питером. И так будет всегда.

Он нервно, с шумом вдохнул. Ее сердце сбилось с ритма. Ее любимый, сильный мужчина, казалось, вот-вот заплачет.

– А что ты скажешь, если... если я попрошу тебя выйти за меня замуж?

О, Боже, я сплю? У нее затряслись колени.

– А ты спроси и узнаешь.

Джонно улыбнулся смущенно, как школьник, впервые приглашающий девушку на свидание.

– Камиль, возможно, это прозвучит глупо, но ты не могла бы подождать пять минут?

– Пожалуй... могла бы.

Не сказав больше ни слова, он выбежал из кухни. Девушка прижала ладони к раскрасневшимся щекам, уговаривая себя не паниковать. Ничего страшного не произошло. Все хорошо. Мужчина, которого она любила всем сердцем, собирался сделать ей предложение, а потом вдруг исчез в самый неподходящий момент. Но это не смертельно.

К счастью, Джонно вернулся прежде, чем она начала сходить с ума от беспокойства. У него в руках оказалась маленькая красная коробочка, перевязанная белой атласной ленточкой.

– Я брал ее с собой в Париж, – начал молодой человек. – Если честно, то я хотел сделать тебе предложение именно там. – Он бросил смущенный взгляд на гору грязной посуды в раковине. – Понимаю, эта старая кухня не похожа на Эйфелеву башню или набережную Сены. Не самое лучшее место...

– Это неважно. Неважно. – В этот момент имело значение лишь одно.

Он положил коробочку в ее дрожащую руку.

– Ты даже не представляешь, что значишь для меня, – продолжил Джонно. – Я люблю тебя больше всех на свете. Поэтому я не мог просить тебя бросить работу и уехать из Сиднея. Не мог лишить тебя твоей независимости.

– Перестань изводить себя, – ответила Камиль. – Любовь к тебе открыла мне глаза. Я и не подозревала, что чувство может так изменить меня. Мне ничего не нужно. Только бы быть с тобой. Каждую минуту. Это самое главное.

Он улыбнулся.

– Когда нет выбора – рискуй!

– Но на этот раз нет никакого риска. Я уверена, что все будет хорошо.

Вместо ответа он взял ее лицо в руки и поцеловал медленно, нежно и страстно, так что сердце замерло.

Спустя мгновение Джонно спросил:

– Так ты ее откроешь или нет?

– Ах, да. – Девушка потянула за кончик ленточки и открыла коробочку. – О, Джонно! – прошептала она, увидев прекрасное кольцо с рубином и жемчугом, сделанное в классическом стиле. – Восхитительное кольцо. Мне очень нравится.

– Когда я увидел его, сразу понял: оно создано для тебя. – Он взял кольцо и надел его на безымянный палец ее левой руки. – Я люблю тебя всем сердцем, всей душой. Ты выйдешь за меня замуж?

– Да! – улыбнулась Камиль. – Да, Джонно. Да, да, да.