Текст книги "Прячась от света"

Автор книги: Барбара Эрскин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

60

На этот раз собрание длилось дольше обычного. Юдит подвела итог чтением молитвы. Она оглядела присутствующих дам и улыбнулась. Они помолились о Линдси, придя в ужас от мысли, что она ведьма и занимается колдовством. Потом все дружно помолились о Майке Синклере.

– Он хороший человек, – медленно произнесла Юдит, – богобоязненный человек, но жизнь в новом приходе поначалу может быть весьма тяжела, одинока. Тут легко сбиться с пути. И стать уязвимым, поддаться дурному влиянию...

Юдит сделала паузу. Два десятка глаз в недоумении раскрылись – что Юдит имеет в виду?

Лицо женщины было совершенно безмятежно, руки покоились на Библии. Ни единого намека на то, в чем именно мог провиниться Майк, она себе не позволила, но смысл был ясен. Священник тоже может ошибаться, и они все должны за него молиться.

Подойдя к выходу, Джейн Гуд, жена врача, остановилась и, коснувшись руки Юдит, сказала:

– Майку так повезло, что ты рядом, Юдит!

Та, улыбнувшись, кивнула.

– Честно говоря, даже не знаю, что бы он без меня делал, – сказала она, понизив голос. – Но он очень старается, – тут же добавила Юдит, – помолись за него, Джейн.

Она проводила взглядом последнюю женщину, направлявшуюся к дороге, где все оставили свои машины, и закрыла дверь. Через полчаса Юдит уже спешила на ужин к Оливеру Денту.

В доме старика гостью ждало неожиданное угощение – холодное мясо, разные сорта сыра, овсяные лепешки и фрукты.

– Все это Линдси привезла на велосипеде, в своей корзинке, да благословит ее Бог! – сказал Олли, наливая Юдит шерри.

– Линдси? – Она удивленно взглянула на него. – Линдси Кларк?

Юдит потребовалось время, чтобы объяснить ему, кто такая Линдси; еще несколько минут она убеждала сбитого с толку старика, что следует держаться от Линдси подальше и больше ни в коем случае не впускать ее в дом! Все его сомнения были так решительно отметены, что Олли нечего было возразить. Он был до того расстроен, что, когда Юдит закончила говорить, не мог ни есть, ни пить. Она ушла, а старик все сидел и глядел на стол, где по-прежнему стояли блюда с лакомствами и лежали красивые салфетки, принесенные Линдси для его маленького пиршества.

Олли очень привязался к Линдси, полностью ей доверял и каждый раз с нетерпением ждал ее прихода. Он не знал, что ему теперь делать без нее? Кто теперь будет беседовать с ним о книгах, о растениях, о живописи, как беседовала Линдси? А кто будет помогать ему работать в маленьком садике, веселить старика, сообщать ему деревенские новости?

Взглянув опять на тарелку с нетронутыми овсяными лепешками, он почувствовал, как на его глаза навернулись слезы. Словно погас последний солнечный лучик, освещавший его жизнь.

61

Сара схватила сумку Лизы и стала качать ее на руках, как ребенка, уткнувшись лицом в жесткую ткань. Внутри она нашла остатки сухих растений, маленький ножичек с черной ручкой, кусочек красной ленты и несколько пакетиков с семенами. Это все, что осталось от Лизы, а она сама в тюрьме. На грубую веревку, которой была перевязана сумка, упала слеза, и Сара гневно вздернула голову. Хопкинс больше не будет убивать беззащитных женщин! Она должна как-то его остановить! Должна заставить его... слушаться, а если он не захочет слушать голос разума, то найти другой способ с ним разобраться. Она до него еще доберется! Глаза ее яростно блеснули.

Во сне Эмма заворочалась на постели и застонала. Через несколько секунд она проснулась, сердце ее колотилось. Она села и растерянно оглядела темную комнату. Где-то в ночной темноте завыла лисица. Несколько минут спустя на ее вой отозвалась собака.

28 октября, среда

– Проходите, мисс Диксон.

Секретарь внимательно посмотрела на Эмму через стол.

– Вы у нас впервые? Кабинет доктора второй слева. Вот сюда, – указала она рукой.

Эмма пошла в указанном направлении. Через минуту она пожимала руку высокому рыжеволосому человеку лет пятидесяти с небольшим. Несмотря на его обаятельную улыбку и дружелюбную манеру держаться, от Эммы не ускользнул быстрый оценивающий взгляд, каким он окинул ее, указывая на стул.

– Итак, мисс Диксон, боюсь, у меня пока нет о вас никакой информации, так что вы своего рода «неизвестная величина», – сказал он, широко улыбаясь.

– Я совсем недавно сюда переехала, доктор Гуд.

– И вы жалуетесь на стресс, усталость и растяжение мышц спины? – продолжал он, откинувшись на стуле.

Она засмеялась. Уже сейчас этот человек нравился ей куда больше, чем ее замкнутый, порой резковатый бывший лондонский врач.

– Спину растянуть я пока не успела. А в остальном вы, пожалуй, правы. Беда в том... – Она помедлила. После очередного ночного кошмара и долгих часов лежания в кровати с включенным светом, испытывая страх просто закрыть глаза, Эмма решила, что нужно что-то делать, и отправилась к врачу Паулы. И хотя это вполне разумный поступок, она не собиралась рассказывать врачу о том, что именно ей снится. Ей не нужны советы. Все, что ей нужно, – просто снотворное.

– Вот оно что, – воскликнул он в ответ на ее просьбу, скрестив руки. – Боюсь, это не так просто. Я не очень-то доверяю снотворным, разве только когда нет иных способов.

– Других способов нет, – сказала она нахмурившись.

– Вы говорите, что не можете заснуть, а когда все же засыпаете, вам снятся кошмары. Вы не могли бы рассказать, что именно вам снится?

Эмма колебалась. Потом пожала плечами. Почему бы и не рассказать? Вдруг он поможет?

– Не знаю, слышали ли вы про дом Лизы? Он находится в Старом Мистли.

Врач покачал головой.

– Когда я в него переехала, мне сказали, что раньше он принадлежал... ведьме. – Эмма смущенно усмехнулась. – Поначалу меня это не взволновало. Даже показалось романтичным. Но теперь она мне все время снится. Ужасные сны!

– Так-так. – Он задумчиво вертел в руках ручку. – Вы одна там живете?

Эмма кивнула.

– Это вполне могло вывести вас из душевного равновесия. Странное место, страшная история, живете одна... После шумного Лондона – деревенская тишина, уныние...

– Звучит весьма мрачно. – Эмма покачала головой.

– Думаю, при подобных обстоятельствах несколько таблеток помогут вернуться к привычной размеренной жизни. – Он потянулся за бланком рецепта. – Вот попробуйте эти для начала, посмотрим, помогут ли они.

Эмма пожала ему руку и уже повернулась было к выходу, как вдруг ей ужасно захотелось рассказать ему всю эту историю целиком. Но в приемной его ждут пациенты... Закрывая дверь, Эмма с ужасом почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

Но вскоре она встретила внимательного слушателя. Проходя мимо магазина Баркера, Эмма увидела там Марка, беседующего с продавцом за прилавком. Она открыла дверь.

– Привет! Помните меня? Как ваш фильм?

Эмма помогла Марку отнести наверх чашки с кофе и коробку с пирожными. Джо и Алиса устанавливали микрофоны.

– Колин присоединится к нам в пятницу, и в субботу вечером мы начнем съемки, – сказал Марк, разорвал пакетик с сахаром и высыпал его в кружку.

Эмма уселась на один из ящиков.

– Я вчера вечером общался с Майком Синклером, – рассказал Марк в перерывах между глотками обжигающего кофе. – Никак не могут убедить его выступить перед камерой, но, похоже, он понемногу начинает сдаваться.

– А что он думает о вашем призраке? – спросила Эмма.

– Считает, что с помощью молитвы можно исправить ситуацию. Его коллеги помогут ему провести здесь молебен. Но во всяком случае, до субботы им не успеть! – воскликнул он с усмешкой.

– А что именно вы будете делать здесь в субботу вечером? – Эммой неожиданно овладела смутная тревога.

– А это секрет, – сказал он, виновато разводя руками. – Скажем так, нам нужны все призраки, какие тут обитают, в полном составе, пока их никто не изгнал. А потом, если здесь будет служба, я тоже хочу поприсутствовать – вместе с камерой.

– Майк ни за что не согласится.

Марк печально покачал головой.

– Конечно, придется его уговаривать. Он славный малый, но от своих принципов отступать не любит. Он мне нравится. Он, должно быть, хорошо знает свое дело.

– Да, – согласилась Эмма, оглядываясь по сторонам. – И прихожане его очень любят. – Немного помолчав, она добавила: – На днях он просто спас меня. Я осталась без машины, и он был так добр, что отвез меня домой.

Вчера вечером Эмма спустилась к подножию холма взглянуть на свою машину. На этот раз она завелась с первого раза.

– Я сомневаюсь, чтобы он позволил вам снимать, как он изгоняет отсюда духов. – Она поежилась. – Странно здесь как-то...

– В смысле?

– Словно все напряжено и замерло в ожидании. Наверное, вашему привидению очень хочется попасть на телевидение. Ему наверняка нравится, когда о нем говорят.

Марк усмехнулся:

– Надеюсь, это так. – Сама того не подозревая, Эмма коснулась той самой темы, о которой Майк твердил целый вечер. – Вы слышали, мы его засняли?

Алиса наконец свернула оставшийся кабель и, подойдя к ним, взяла в руки пончик.

– Очень здорово и страшно, – заявила она.

– Разве ты не боишься? – Эмма чувствовала себя в этой комнате все менее уютно, хотя остальных, похоже, ничто не смущало.

– Нет, – сказала Алиса, слизывая с пальцев джем, – ведь призраки не могут причинить никакого вреда. В отличие, например, от сигарет.

Ее отец как раз зажег сигарету, примостившись на подоконнике.

– Зато так у меня руки не трясутся, крепче микрофон держу, – добродушно откликнулся Джо. – Что ж, ребята, не знаю, как вам, а мне хочется поработать. С освещением почти полный порядок, потом пойдем, взглянем на место пыток, ладно, Марк? Вам, красавица, идти не обязательно, – добавил он, видя, что Эмма зашевелилась.

– Да-да... мне нужно домой. – Эмме вдруг ужасно захотелось уйти прочь. Она буквально задыхалась от невыносимого напряжения. – Увидимся...

На улице она остановилась, закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Открыв глаза, Эмма увидела, что ей навстречу, по направлению к Хай-стрит, идет Майк. Воротничок белел на его шее. Это был так называемый «собачий ошейник», и Эмма поняла, что впервые видит его в облачении священника.

Увидев ее, он улыбнулся.

– Как дела? Машина работает?

– И со мной и с машиной все в порядке, спасибо.

Она вдруг почувствовала, что почему-то очень рада его видеть.

– Пришли проведать Марка и его команду?

Он поднял голову и бросил взгляд на окна дома.

– Магазин привидений, – сказал он, вздыхая. – Да, я хотел бы сюда заглянуть.

– Тогда будьте готовы, что на вас попытаются оказать давление. Они очень хотят, чтобы вы участвовали в съемках.

– Пусть даже не надеются! – воскликнул Майк, улыбаясь, и добавил: – Эмма, мне кажется в понедельник я так и не помог вам должным образом. Вы были чем-то обеспокоены...

– Ну, что вы, – поспешно ответила она. – Дело в том, что я часто не высыпаюсь, и потому постоянно дергаюсь. Вижу все, словно сквозь туман... – «Все» – это значит Мэтью Хопкинса, который иногда смотрит на меня... твоими глазами, Майк!» – подумала Эмма. – Думаю, у меня просто стресс после переезда на новое место. Я как раз выписала снотворное, теперь все наладится. – Она старалась говорить спокойно, хотя это у нее плохо получалось.

Майк внимательно посмотрел на нее, глаза их встретились.

– У меня тоже проблемы со сном. Может, это заразно?

Эмма невольно отвела взгляд.

– В таком случае, вам прямая дорога к доктору Гуду, Майк.

Он засмеялся. Момент был упущен.

– Буду иметь в виду. Счастливо оставаться, Эмма!

Майк вошел в магазин и скрылся за дверью. Эмма вновь почувствовала, что дрожит.

62

Среда, после полудня

Линдси отправилась встретить детей Алекса и Паулы после школы. Теперь у них был новый график, по средам детей забирала из Колчестера Розали Гордон-Смит. И сегодня Розали тоже их забрала. Машина Алекса была в ремонте, поэтому он отвез Паулу к семи утра на станцию к поезду, а сам вернулся домой на ее машине, договорившись, что вечером она позвонит и Алекс ее встретит.

Дети прыгали вокруг Линдси, возбужденно рассказывая о том, что произошло за день.

– Вдруг сработала пожарная сигнализация, и нас всех срочно отправили на детскую площадку!

– И что, в самом деле был пожар?

Перед тем как перейти дорогу, Линдси взяла детей за руки. Они просто обожали приходить к ней домой и ждать, пока Алекс или Паула их заберет. Сейчас они болтали о главном событии за всю неделю.

– Да, почти, – стала объяснять Софи. – Кто-то поджег корзину с мусором в учительской. Моя подруга Бекки говорит, это, возможно, кто-то из учителей бросил туда сигарету.

– Подумать только! – воскликнула Линдси, помогая им спуститься по крутой дорожке. – Думаю, теперь у этого учителя будут большие неприятности! – добавила она, открывая парадную дверь.

– Что у тебя в сумке, Лин? Есть что-нибудь вкусненькое? – спросил Джеймс, внезапно подбежав к дивану, куда Линдси положила сумку.

– Не трогай!

Линдси окрикнула его слишком поздно. Мальчишка уже залез в сумку и стал рыться в ней, выбрасывая на пол многочисленные свертки.

– Ой! – Глаза его вдруг наполнились слезами, он протянул окровавленную руку. – Лин, у тебя там нож!

– Я же сказала – не трогай! – Пойдем на кухню, я промою ранку. И помните, дети: нечего повсюду совать свой нос!

– Прости, Лин.

Джеймс был изумлен. Им еще не доводилось видеть Линдси в таком гневе.

– Я не хотел... – захныкал он.

– Знаю, – сказала она, сделав глубокий вдох, – знаю, что не хотел.

– Помажешь своим волшебным бальзамом?

– Да, конечно.

Она промыла ранку, смазала ее мазью и заклеила широким пластырем.

– Ну вот. Рука как новенькая.

– Лин, – позвала ее Софи. Она уже успела убрать свертки обратно в сумку. – Джеймс не сломал его, – сказала она, протягивая нож в прорванной бумажной обертке. Он еще послужит. Очень красивый ножик!

Линдси решительно забрала нож. Этот маленький ножичек с ручкой из черного дерева она нашла сегодня днем в антикварной лавочке в Маннингтри и купила его вместо своего атама, ритуального ножа, который подобрал Майк на старом церковном дворе.

– Да, радость моя, знаю, что послужит, – тихо сказала девушка.

Но послужит ли? Даже если его вымыть, на нем все равно останется энергия человеческой крови – крови ребенка. Линдси убрала его подальше, на буфет.

– Ладно, ребята, у меня где-то были припасены булочки к чаю. Если хотите, можно наколоть их на вилку и слегка поджарить на огне. Скоро придет ваш папа, так что вам надо поторапливаться.

Алекс приехал к шести часам. Дети, довольные и послушные, сидели рядом с Линдси возле камина и внимательно слушали, как она читает им «Гарри Поттера». Его очень удивляло, когда они дома хоть на секундочку нехотя соглашались оторваться от телевизора. А вот Линдси всегда удавалось их чем-то занять и развеселить. Он не знал, да и вообще никто не знал, что Линдси разрешает детям подниматься в свой кабинет. В свое время она убрала стену между двумя маленькими комнатками и превратила их в одну, большую и светлую. С северной стороны, возле окна, откуда открывался вид на дельту реки, стоял мольберт. Большой стол был завален тюбиками с красками, цветными мелками и заставлен растениями, которые Линдси рисовала, одну стену полностью закрывали книжные полки. Вместо кровати в углу стоял уютный диванчик, накрытый пестрым лоскутным одеялом. В комнате не было ни пылинки. Здесь было царство Линдси, вся ее настоящая жизнь. И никому, кроме Джеймса и Софи – у каждого из них был свой альбом и коробочка с красками, – не разрешалось сюда входить.

Джеймс слез с кресла и, поздоровавшись с Алексом, протянул руку.

– Смотри, пап! Я случайно порезался о волшебный ножик Лин.

Алекс тупо уставился на широкий лейкопластырь розового цвета, наклеенный на ладонь сына. На несколько секунд воцарилась полная тишина. Затем он пристально посмотрел на Линдси.

– Ничего страшного, пап. – Джеймс почувствовал, что атмосфера почему-то накалилась, и был теперь несколько озадачен. – Вот смотри, Лин смазала мне руку волшебным бальзамом, и теперь мне гораздо лучше. – Джеймс побежал на кухню и взял с подставки для посуды маленькую керамическую баночку. Вытащив пробку, он сунул банку прямо отцу под нос. В ней была какая-то ярко-зеленая мазь с не очень-то приятным запахом.

– Лин!..

– Не беспокойся, Алекс, – сказала она, не дожидаясь вопроса, – это мазь из трав. Бархатец. Залечит ранку быстро, так, что и следа не останется.

– Да, но объясни, как ему в руки попал нож? – Алекс нахмурился.

– Он был у Лин в сумке, – опять пришел на помощь Джеймс, – и я... залез в сумку. А потом Лин убрала его подальше, чтобы мы его не достали, только теперь он испачкан в крови... – Вид у Джеймса был подавленный.

Линдси сжала губы.

– Очень жаль, но так уж вышло. Я и думать не думала, что эти маленькие проныры станут рыться в моей сумке.

Она видела, что Алекс все еще хмурится, и ясно читала его мысли. Ему было явно не по себе.

– Я бы ни за что не причинила им вреда, Алекс, ты же знаешь, – мягко сказала она. – Я очень люблю Софи и Джеймса. Я бы сделала что угодно, только бы с ними все было в порядке.

– Папа! – Софи надоел этот разговор. – Мы оставили для тебя булочку, – сказала она, протягивая тарелку с маслом и вареньем, – я сама поджарила.

Алекс улыбнулся:

– Только не говори маме. Ты же знаешь, она не любит, когда я ем много масла.

Обстановка разрядилась. Дети пошли собирать свои вещи и надевать куртки. Алекс опять взглянул на Линдси.

– Лин, я тебе доверяю, но... своими делами занимайся сама, ладно? Я не хочу, чтобы мои дети имели к этому хоть какое-то отношение, пусть даже косвенное.

Она кивнула:

– Я знаю.

– И я также не хочу, чтобы ты читала им эти книги, – продолжал он, указывая на «Гарри Поттера». – Здесь сплошное колдовство, не думаю, чтобы Пауле это понравилось. В любом случае, они еще слишком маленькие.

Линдси лишь пожала плечами:

– Ладно, как скажешь.

– И раз уж мы об этом заговорили... пожалуйста, не приставай к Эмме со своими колдовскими штучками. Ты ее сильно расстроила.

– Если я и расстроила ее, то лишь потому, что пыталась предупредить об опасности. За детей можешь не беспокоиться, но Эмма – другое дело. После того как она переехала в дом Лизы, она стала частью всего происходящего. Ее привела сюда кровь предков. Эмма пока этого не понимает и поэтому очень уязвима. Если она не образумится, это ее погубит!

Алекс изумленно глядел на Линдси.

– Кто ее погубит? – Он говорил очень тихо, чтобы не услышали дети.

– Хопкинс! Его душа никогда не знала покоя. Его садистская жестокость перетекла в другое время, но и этим он не удовлетворился. Ему все мало! И он... вернулся. Здешние жители, – Линдси взмахнула рукой, показывая, что имеет в виду и деревню, и даже город, – думают о нем! Говорят о нем! Их дети даже проходят его в школе! Сегодня в городе я видела группку детей с блокнотами и тетрадками – они готовили о нем доклад! Они вздрагивают, смеются и... слушают, Алекс! И говорят – как хорошо, что все это уже далеко в прошлом, – не понимая, что с каждым разом, когда произносят его имя, он становится все сильнее!

Обычно доброе, приветливое лицо Алекса теперь выражало странную неприязнь.

– Ну хватит, Лин. Это все твое воображение!

– Нет же, нет! – Она стукнула по столу кулаком. – Поверь мне, Алекс! Спроси этих киношников в магазине Баркера. Да и Эмма это знает, хотя и не понимает, что происходит! Пожалуйста, Алекс, если ты имеешь на Эмму хоть какое-то влияние, передай ей мои слова. Если и ты ей скажешь, она, может быть, послушает. Ну почему люди не видят того, что у них под самым носом? Почему они так отупели из-за этой дурацкой современной науки, что потеряли последние остатки инстинкта, интуиции, даже здравого смысла? Потому-то я и бросила университет! Они там не хотели признавать, что у растений – у всего на свете – тоже есть душа! Вот Эмма это чувствует. Но она по-прежнему отрицает наличие у нее собственных способностей. И это приведет к беде!

Алекс сдвинул брови. Такой пыл его пугал. К тому же он, сам того не желая, осознавал, что его самого Линдси уже почти убедила.

– Ладно, я попробую поговорить с Эммой, но я не хочу ее пугать...

– Она уже достаточно напугана, Алекс. Ей необходимо оружие! Средства, чтобы побороть нечисть!

Алекс взглянул на шкаф.

– Вроде твоего волшебного ножика?

– Да, вроде моего волшебного ножика!

Алекс только развел руками.

– Я поговорю с ней, Лин.

– Вот и хорошо.

Девушка увидела в дверях две любопытные мордашки и, отвернувшись, спрятала руки в карманы джинсов.

– Ребята готовы, – буркнула она.

– Вижу. – Алекс протянул им навстречу руки, и они побежали к нему. – Ну, мы пошли. Пока, Лин.

– Не забудь, Алекс, ладно? – Линдси произнесла эти слова, стоя на пороге своего дома, и их унес ветер.