Текст книги "Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба"

Автор книги: Барбара Аутланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 31 страниц)

Как-то раз, когда я ждала возвращения Джона с работы, мне позвонил Арнольд, и я, не удержавшись, выболтала ему радостную новость о своем новом мужчине:

– Арнольд, поверь мне, в этот раз я нашла именно того, кто мне был нужен, – клянусь тебе! Да, кстати, ты не поверишь, но Джон многое о тебе слышал и хотел бы познакомиться с тобой!

Арнольд в обычном для него шутливом тоне сказал, что вечеринка по случаю его дня рождения, которую он собирался устроить для близких друзей в местечке Пасифик-Палисадес, станет подходящим поводом для знакомства. Честно сказать, у меня были сомнения относительно серьезности намерений Арнольда, но за ужином я все же рассказала Джону о полученном предложении. Джон, как и я, высказал некоторую неуверенность в том, что подобная встреча вообще может состояться, – и, как оказалось впоследствии, он был прав: мы так и не дождались официального приглашения на вечеринку. Семья Бейкер никогда не удостоилась чести разделить трапезу с четой Шварценеггер, да и звонки Арнольда после того разговора прекратились сами собой.

Я нашла такое поведение Арнольда несколько странным и, как мне тогда казалось, заслуживающим внимания. Меня тогда очень интересовало, что именно стоит за таким решением Арнольда. Как он себя чувствовал, когда узнал, что в моей жизни появился другой мужчина? Или Арнольд просто потерял ко мне интерес и больше не воспринимал себя как важную часть моей жизни? Вполне возможно, что, имея четверых детей, Арнольд был занят делами и просто не находил времени на пустопорожние разговоры со своей бывшей девушкой. А может быть, существовали и еще какие-то неизвестные мне причины, которые мешали нашему общению? Хотя я вполне допускаю, что Арнольд даже и не задумывался о подобных мелочах. Пусть с трудом, но я приняла такое положение вещей, и единственным способом общения с Арнольдом стали поздравительные открытки на Рождество, которые я отправляла ему скорее из вежливости, чем в надежде на продолжение наших дружеских отношений. После смерти матери Арнольда и одного из младших Кеннеди я направила ему открытки со своими соболезнованиями и в ответ получила отпечатанные на машинке слова благодарности.

Оставив в стороне размышления по поводу Арнольда, я с головой ушла в новые для себя отношения с Джоном, и чем пристальнее я смотрела в его глаза, тем яснее понимала, что нашла своего человека. Стоило нам с Джоном осознать свою значимость друг для друга, как из этого родилась надежда на создание крепкой семьи и использование потенциала партнера для общего дела. Как только к нам с Джоном пришло понимание этих вещей, мы принялись сообща устраивать нашу совместную жизнь.

Тогда у нас с Джоном в распоряжении были две квартиры, одну из которых мы решили сдавать внаем, а еще одну квартиру, с видом на океан, мы купили для себя. Из ее окон открывался роскошный вид на водную гладь, а на заднем фоне отчетливо проступали великолепные горы Санта-Моники, которыми мы привыкли любоваться. Вряд ли стоит говорить о том, что великолепные виды из окна нашей общей квартиры наводили нас на мысли о наступлении нового и замечательного этапа в жизни.

Для того чтобы придать нашему жилищу больше уюта, мы оформили его в средиземноморском стиле с сильным преобладанием греческих мотивов: к тому времени мы уже вместе съездили в Европу и занимались оформлением дома «по горячим следам». Мы представляли свою квартиру в виде одиноко стоящего острова, на котором могли бы собираться близкие нам люди, чтобы разделить с нами трапезу под безоблачным и чистым небом. Такой подход к совместному оформлению квартиры лишь укрепил наши отношения и усилил интерес к жизни.

Словно настоящие молодожены, мы с Джоном наслаждались каждым моментом нашей совместной жизни, и эту радость разделяли наши друзья и члены наших семей, которых мы часто приглашали к себе в гости. Для создания умиротворяющей атмосферы в нашем доме мы подбирали специальное музыкальное сопровождение, поддерживали теплую беседу с гостями и предлагали им великолепные блюда. Не секрет, что хорошее вино обеспечивает дополнительную утонченность вкусового восприятия и облегчает общение, поэтому мы угощали наших гостей этим «жизненным нектаром», и по большому счету мало кого интересовало, как он называется – «Тобин Джеймс», «Мерло» или «Шардоне». Так, с бокалом вина в руках, мы с упоением всходили на наш воображаемый корабль «Вечное лето», и каждый из нас при этом понимал: наша общая мечта наконец-то сбылась.

Собственно говоря, так оно и было: вся жизнь вращалась вокруг нас двоих. С самого начала отношений мы с Джоном установили традицию посвящать друг другу вечер пятницы и назвали ее «ночное свидание». В каждодневной суете каждый из нас знал абсолютно точно: как бы ни прошла наша неделя, вечер пятницы целиком и полностью только в нашем распоряжении. С учетом того, что у меня было больше свободного времени, чем у Джона, подготовку романтической обстановки я взяла на себя – подбирала необходимую музыку и готовила еду. Однако бывали случаи, когда свои коррективы в планы на вечер вносила погода. Если день был солнечным и влажным, я убирала навес, стелила нарядную скатерть, расставляла на ней закуски и с нетерпением ждала своего мужчину на «палубе» нашего «корабля». Ну а если день выдавался пасмурным и хмурым, то, согревшись подручными средствами, я расставляла закуски на кофейном столике и ждала того момента, когда Джон появится на горизонте. Остаток вечера, как правило, проходил спонтанно, но независимо от того, отправлялись мы на озеро или в постель, каждый из нас знал: этой ночью мы будем принадлежать только друг другу. Мы смеялись, разговаривали, ели, играли, дурачились и любили друг друга – такое времяпрепровождение на «ночном свидании» было для нас желанной наградой.

С тех самых пор, как в мою жизнь вошел гедонизм, разум и тело вновь развязали междоусобную войну. Однако к своим годам я уже поняла, что существуют более страшные вещи, наносящие мне вред, чем обычный лишний вес. Я, разумеется, пыталась питаться правильно, но сейчас ситуация была совсем другой: раньше я пыталась «заесть» свои проблемы, а теперь пища доставляла мне истинное удовольствие и служила мерилом наслаждения жизнью. Я даже открыла для себя один интересный момент: если вкушать пищу с благодарностью, ее негативное влияние на здоровье уменьшается.

Одно время мне удавалось бороться с лишними калориями путем физических занятий на домашнем тренажере. Но как, скажите на милость, сжечь сотню лишних калорий за получасовую тренировку на велотренажере? И каково это – перейти сразу же к выполнению упражнений на пресс или с гимнастической палкой? Не могу сказать со всей уверенностью, но лично меня всегда интересовало, кому на самом деле могут нравиться занятия в спортивном зале независимо от того, с какой целью они выполнялись – для накачки мышц рук или для придания лучшей формы бедрам. Прерывистое дыхание, разгоряченное тело и неприятное жжение в мышцах, и так раз за разом – вот с чем для меня ассоциировались занятия в зале. Но тем не менее тело должно быть в движении, и это так же верно, как и то, что нужно читать книги и проставлять оценки в работах учеников. Я прекрасно понимала, что мне вполне хватает дневной порции упражнений, и для нас с Джоном физические занятия были своего рода развлечением, призванным поддержать здоровье и продлить годы жизни. Любили ли мы с Джоном «качаться»? Нет, конечно, – мы целиком и полностью оставили это занятие Арнольду.

В дополнение ко всему мы с мужем решили, что я забочусь о домашнем очаге, а Джон берет на себя обязанности управляющего нашим жилым комплексом. После долгих переговоров с владельцами квартир, растянувшихся на добрых пять лет, мужу все же удалось выработать план действий по ремонту нашего дома. Честно сказать, очень немногим семейным парам выпадает случай поработать друг с другом над какой-то совместной задачей, и в процессе этой работы мне посчастливилось увидеть своего мужа совершенно другими глазами: он предстал передо мной человеком, досконально разбирающимся во всех деталях и перипетиях сложных изматывающих переговоров и стратегического планирования. Приложенные супругом усилия не пропали даром, и стоимость нашего жилого комплекса выросла до небес, а соседи, как нетрудно догадаться, просто боготворили Джона за отличные результаты.

Жизнь шла своим чередом, и мы с Джоном с удовольствием наблюдали за тем, как растут и взрослеют его дети от первого брака. Его дочь Келли решила стать фельдшером скорой помощи, а Брайан посвятил себя изучению компьютеров. Старшая из дочерей Джона, Дженнифер, заканчивала обучение на историческом факультете университета, и основной темой ее выпускной работы стало отношение Джона Кеннеди к положению дел в стране после принятия эстафеты от своего предшественника Дуайта Эйзенхауэра и эскалации военного конфликта во Вьетнаме. Когда Дженнифер проводила свои исследования, часть ранее засекреченных документов уже была обнародована, и это позволило ей провести качественный анализ того исторического периода.

Как только я узнала о теме исследований Дженнифер, то решила, что было бы неплохо устроить ей сюрприз и выбить для нее возможность поработать в Библиотеке Кеннеди. Для этого требовалось всего-то ничего: нужно было сделать один звонок племяннице Джона Кеннеди, и вопрос решен! Я решила немедленно связаться с Арнольдом и обсудить мою идею, несмотря на то что мы достаточно давно не общались.

С первого раза застать Арнольда не удалось, но я оставила для него сообщение, и однажды поздним вечером он мне перезвонил. Джона как раз не было дома, он уехал по делам на Крит, и поэтому поздний звонок не разбудил его.

– Итак, Бар-бар-ха, чиго тибе надо? – спросил меня Арнольд.

«Как же ему сказать о моей просьбе?» – промелькнуло у меня в голове в тот момент. Но решив, что ничего страшного в моей просьбе нет, я сказала Арнольду, что позвонила ему, чтобы попросить о небольшом одолжении. Несмотря на всю смелость, я чувствовала себя немного не в своей тарелке, когда мне пришлось озвучить мою просьбу.

Неловкое положение, вызванное моей просьбой, очень быстро отошло на задний план, и мы с Арнольдом переключились на обсуждение семейных новостей и наших общих друзей. Я рассказала Арнольду, что моя мать в последнее время серьезно болеет – у нее болезнь Паркинсона и остеопороз. Узнав эту печальную новость, Арнольд искренне мне посочувствовал, но был рад услышать, что остальные представители клана Аутленд находятся в полном порядке. Тогда же я поделилась с Арнольдом нашими планами по переезду в Грецию, где мы с Джоном собирались всерьез заняться развитием бизнеса в сфере изобразительного искусства (эти планы, как показало время, так и остались планами). Рассказывая про себя, я не забыла поинтересоваться и самочувствием Арнольда после перенесенной им операции на сердце, и он уверил меня, что чувствует себя «пирикрасно».

Постепенно наш разговор перешел на философские темы, и мы стали выяснять, что же именно привносит «магию» в отношения между людьми. В тот раз Арнольд сказал, что ценил очень многое во мне и всегда с уважением относился к моему стремлению наладить крепкие и доверительные отношения.

– Знаешь, я ведь расту над сабой, кагда говорю на такие темы. Думаю, что маи дети и Мар-хия тоже ожидают от меня этаго! – добавил Арнольд. – Да, кстати, пащиму ты так долго не званила, Бар-бар-ха? – пожурил он меня.

– Ты знаешь, ведь меня не надо ждать – можно просто взять и позвонить самому. И это уже не говоря о том, что тебе легче дозвониться до меня, чем мне до тебя, не так ли? При этом я никогда не забываю поздравить тебя с Рождеством и регулярно отправляю поздравительные открытки! – парировала я его упреки.

– Та-та, ты, как всигда, права! – засмеялся в ответ Арнольд.

– Возвращаясь к моему вопросу – как ты считаешь, можно ли каким-то образом устроить для моей падчерицы возможность поработать в Библиотеке Кеннеди в Бостоне? Мне бы очень хотелось сделать ей такой сюрприз, – с надеждой в голосе спросила я Арнольда.

– Да без проблем – пусть она позвонит Тедди, он всегда охотно помогает студентам, – ответил он мне.

На этом наш разговор закончился, и на прощанье мы пожелали друг другу всего самого хорошего.

Я решила не откладывать дело в долгий ящик и на следующий день перезвонила Арнольду, чтобы уточнить телефонный номер сенатора Кеннеди. Заодно я напомнила ему, что в этом году ему исполняется пятьдесят лет, а мне – сорок девять и что мы могли бы устроить небольшую совместную вечеринку по этому поводу. Надо сказать, что мой вопрос по поводу совместного проведения дней рождения повис в воздухе и больше мы к нему никогда не возвращались. Такое положение дел меня вполне устраивало, и наше общение в очередной раз прекратилось на очень долгое время.

Мой стиль жизни самым разительным образом отличался от стиля жизни Арнольда: я все больше уходила в тень, тогда как он становился все более публичной персоной. Мне запомнился один случай, произошедший тем летом, который со всей очевидностью показал образовавшуюся между мной и Арнольдом пропасть. Дело было так: я повела сына Дженнифер к врачу, чей кабинет был расположен на Стейт-стрит в Санта-Барбаре. Пока мы сидели и ждали своей очереди, в приемную вошли Джефф Бриджес и его жена Сью. От этой неожиданной встречи у меня перехватило дыхание, и когда я попыталась заговорить с ними, то не смогла сделать это: все слова застряли у меня в горле. По всей видимости, они так меня и не вспомнили, хотя перед съемками фильма «Оставайся голодным» они приезжали к нам с Арнольдом домой. На их лицах читалось, что они приняли меня за обычную поклонницу и им было неприятно столкнуться со своими почитателями во врачебном кабинете.

Я не особенно расстроилась по этому поводу, но все равно где-то в глубине души была рада тому, что однажды мне удалось пообщаться с этими людьми. Лично меня полностью устраивала такая ситуация: прошло время, и вчерашняя озорная девчушка преобразилась в уверенную в себе женщину, а воспоминания о наших совместных посиделках с четой Бриджес лишь обострили мое нынешнее самоощущение. Жизнь иногда подкидывает тебе сюрпризы, и нужно научиться их ценить, ну а эта случайная встреча стала еще одним приятным воспоминанием о том периоде жизни, когда мы с Арнольдом были вместе.

В обычной жизни тоже было полно случаев, которые напоминали мне об Арнольде. Так, однажды, когда мы Джоном отдыхали в Австрии и остановились на какой-то автозаправке, я стала рассматривать дорожные знаки, и на одном из них мне попалось название близлежащего города. «Куфштайн? Боже мой! Так ведь это же город, в который мы ездили с Арнольдом, чтобы навестить девушку его погибшего брата Эрику и их сына Патрика!»

Стоило только нам с Джоном выйти из машины, как служащий станции окрикнул нас:

– Амир-икан-цы, да?

Говорил он со славянским акцентом и тыкал при этом пальцем в ковбойскую шляпу Джона. Эта шляпа, по всей видимости, характеризовала нас в его глазах как настоящих американцев.

Чтобы поддержать разговор, мы приветливо улыбнулись работнику станции, приглашая его к дальнейшему общению.

– Да, точно, амир-икан-цы! Арнольд! Вчера был здесь. На лимазине. Я видел его собственными глазами! – вдруг выпалил работник.

– Должно быть, вы имели в виду, что вчера здесь был Арнольд Шварценеггер? Ну, тогда-то все понятно, – потрафили мы чувствам служащего.

Вот так всегда – Арнольд резко появлялся «из-за угла», в какой бы точке земного шара ты ни оказался. Образ Арнольда преследовал нас с Джоном везде: и возле парижских кафе, и в греческом порту, и в художественных галереях Ла-Хойи, и в гольф-клубах Палм-Дезерт, и в Музее Гетти. Иногда казалось, что на планете не осталось мест, где бы мы с Джоном могли спокойно уединиться: даже в самых отдаленных уголках ощущалось незримое присутствие Арнольда – его мускулистого тела, славы, богатства и политического влияния. Со временем Джон был вынужден смириться с мыслью, что ему придется разделить мою судьбу и взвалить на свои плечи тяжкий крест борьбы с тенью и наследием Австрийского Дуба.

Офис губернатора Шварценеггера, 17 июня 2004 года

Во время нашей встречи в губернаторском кабинете я не могла не задеть в разговоре тему брака Марии и Арнольда.

– Насколько оправдались твои ожидания от брака с Марией? Ты получил то, что хотел, или реальность оказалась другой? – задала я вопрос Арнольду.

– Знаешь, сейчас трудно сказать, что у меня были какие-то ожидания. Все, чего мне хотелось, – найти партнера себе под стать, чтобы жить с ним душа в душу, но чтобы при этом у каждого из нас были свои интересы и чтобы мы могли работать вместе и порознь. В общем, мне нужен был кто-то, кто был бы достаточно независим от меня, но при этом нуждался во мне… Именно такая спутница жизни устраивала меня, и она уж точно не одергивала бы меня и не препятствовала достижению моих целей. Мария очень хорошо подходила на эту роль: она ведь была из большой и амбициозной семьи, а у меня самого, как ты знаешь, были очень серьезные жизненные амбиции, и это мне очень импонировало.

Ко всему прочему, у Марии было хорошее чувство юмора, и она стремилась к созданию своей семьи – было сразу видно, что со временем она станет отличной матерью. Хорошее происхождение и воспитание, ум и рассудительность, тяга к построению карьеры и достижению финансового благополучия – все эти качества подкупали меня в Марии.

При этом не надо забывать, что мне здорово повезло с тестем и тещей. Несмотря на наши разные взгляды на жизнь, они тем не менее поддерживали меня. Сарджент, к примеру, не давал мне расслабиться и постоянно подталкивал к новым свершениям в карьере… Он писал мне бессчетное количество писем, в каждом из которых говорил о том, что я – «Божий дар» и вообще лучше всех.

Что касается Юнис, это тема для отдельного разговора. Она явно была не от мира сего. Но с ней было весело, и у нее было очень хорошее чувство юмора. Юнис, как и Мария, росла вместе с мальчишками – и, если честно, это очень здорово, когда девочка сталкивается со всеми этими пацанскими подколками. Если у нее был подобный опыт общения с парнями в детстве, она проще смотрит на многие вещи, – делился своими размышлениями Арнольд.

Сидя здесь, в его губернаторском кабинете, я начала лучше понимать мотивацию Арнольда и постепенно стала прощать его поступки. Хотя наши семьи различались самым кардинальным образом, из его ответов, по крайней мере, становилось понятно, из-за чего он интуитивно отвергал меня. Он говорил, что был не готов к браку со мной, но на самом деле я просто не соответствовала его представлению об «идеальном спутнике жизни с большими амбициями». Даже если бы Арнольд постепенно смирился с моими взглядами на жизнь, боюсь, мне самой было бы очень сложно свыкнуться с тем, что я не отвечаю его ожиданиям. Я была благодарна Арнольду за то, что во время нашего разговора он открыл мне глаза на ценность брака.

Работа над книгой

Для всех мужчин, с которыми меня сводила судьба, включая трех моих бывших мужей и бессчетное количество ухажеров, мои отношения с Арнольдом всегда были неприятной темой. И вот теперь, когда мы с Джоном уже семь лет жили в счастливом для нас обоих браке, мне вдруг захотелось потревожить гармонию наших отношений и пересмотреть историю своей жизни с Арнольдом.

Несмотря на то что Джон всегда был готов обсудить со мной любой вопрос, в этот раз я решила не торопиться открывать ему свои планы и до поры до времени держала их при себе. Такое поведение было легко объяснимо: мне было что терять, и Джон, мой четвертый и последний муж, наконец-то смог избавить наш брак от призраков моих прошлых отношений с Арнольдом. Теперь для нас с Джоном он значил не больше, чем мушка, хотя еще совсем недавно Арнольд больше походил на соплю из носа, от которой ты пытаешься всячески избавиться, но она все равно появляется в самом неподходящем месте – на ногтях, одежде или в кармане. Как бы ты ни старался отделаться от этой неприятной субстанции, она каждый раз находила способ напомнить о себе и говорила тебе: «Я еще вернусь!»

Временами мне казалось, что настоящий Арнольд никуда, собственно говоря, не собирался исчезать – его слава достигла просто непомерной величины, а имя давно стало синонимом успеха. Абсолютно все вокруг меня дышало Арнольдом: бесконечные телевизионные передачи, где он выступал, журнальные обложки, досужая болтовня и ехидные насмешки в классе. Вся эта атмосфера тотального присутствия Арнольда явственно подчеркивала те высоты, которых он смог достичь.

Понимая, что мне вряд ли удастся избавиться от его образа, засевшего у меня в голове, я все больше стала склоняться к мысли о том, чтобы переосмыслить роль Арнольда. Внутренний голос раз за разом говорил мне: «Барбара, ты однажды уже писала книгу об Арнольде – так давай же, поднимай старые материалы». Я долго не решалась озвучить эту безумную идею вслух, но в какой-то момент внутренние позывы оформились в реальные действия. Выбрав удобный случай, когда, по моим прикидкам, Джон был в состоянии спокойно меня выслушать, я спросила его:

– Любимый, как ты отнесешься к тому, что я напишу книгу? Это будет по-настоящему интересная книга, и она будет написана только благодаря тому, что в моей жизни появился ты.

– Книга? – вопросительно посмотрел на меня Джон, ожидая услышать от меня подробности.

– Ты знаешь, я просто с ума схожу от того, что не могу найти для себя занятия. Живопись пока не для меня: поврежденный палец до сих пор дает о себе знать… – начала я издалека.

– Ну ладно, проказница. Давай уже говори, что ты там задумала, – подначил меня Джон.

– Помнишь, я тебе рассказывала о том, что в свое время писала книгу об Арнольде? Он еще тогда думал, что я пишу его биографию, но ни о чем подобном я даже и не помышляла, – ответила я.

– Так-так, – спокойно произнес Джон, всем своим видом приглашая меня к дальнейшему обсуждению.

Приободренная участием мужа, я продолжала:

– Идея, в общем-то, простая – я хочу написать книгу. Как ты считаешь, может быть, стоит добавить в нее каких-нибудь подробностей? Я так думаю, что многие захотят прочесть историю Терминатора, как ты полагаешь? А может, мне вообще стоит написать художественное произведение без привязки к конкретным фактам?

– Я так понимаю, что ты хочешь привнести тень Арнольда и в мою жизнь? Ну что же, давай посмотрим, что из этого выйдет, – уклончиво ответил Джон.

После короткого обсуждения моей идеи о написании книги мы с мужем время от времени возвращались к этой теме и делились друг с другом своими мыслями относительно дальнейших перспектив данного проекта.

Осенью 1999 года мы с Джоном отдыхали в Европе – в то время я находилась в очередном отпуске по повышению квалификации, и снова, как и прежде, нас повсюду преследовал образ Арнольда. Когда мой муж в очередной раз увидел рекламу с участием Арнольда, он не удержался и сказал:

– Слушай, этот твой бывший, он просто вездесущ!

Затем мы вместе с Джоном попали на какое-то очередное испанское телевизионное шоу, где выступал Арнольд, который, совершенно не стесняясь, подкалывал ведущего этой программы Конана О’Брайна:

– Ну, давай же, Конан! Кто бы тибя знал, не будь моих Конанов! Я же прославил твае имя, и тебе бы стоило меня поблагадарить за это! Ну, давай, имей смелость признать это!

Именно тогда в Мадриде Джон со всей серьезностью отнесся к моей идее.

– У меня складывается ощущение, что я со всех сторон окружен твоим Арнольдом! И ведь надо же, ты жила с ним в один из самых важных этапов его становления, и, знаешь, мне кажется, что в твоей идее что-то есть, – высказал свое предположение Джон.

– Я и сама так думаю. Правда, прошло уже много времени с момента написания первой книги об Арнольде – нужно будет добавить побольше историй о наших друзьях и уточнить некоторые детали. Скоро заканчивается мой отпуск, и я рассчитываю, что в течение следующего года я уже смогу опубликовать свою книгу, – подвела я черту под своими намерениями.

Да и разве могло быть как-то иначе? На дворе была компьютерная эра – так неужели преподаватель английского языка не сможет по-быстрому написать книгу?

Что касается Арнольда, то он продолжал попадаться на каждом шагу: смотрел с рекламных щитов сети спортивных залов в Германии, во Франции рекламировал новый фильм, а в одном из голландских кафе мы с Джоном увидели стену, сплошь покрытую фотографиями с его автографами. Надо признать, от образа Арнольда я не могла избавиться даже в отпуске – так что же будет, если я решу заняться книгой всерьез и начну поднимать старые воспоминания? Как это отразится на моей психике и моем браке?

Столкнувшись с такими неприятными размышлениями, я начала обдумывать пути отступления. Для начала я прикинула, не написать ли мне книгу о чем-то другом, – ведь на свете есть куча вещей, о которых я могла бы рассказать, помимо наших отношений с Арнольдом. Но к тому времени Джон настолько заразился моей идеей создания книги об Арнольде, что начал усиленно подталкивать меня к воплощению этого проекта в жизнь. Дело дошло до того, что во время нашего пребывания в испанской Альгамбре Джон сказал:

– Если ты помнишь, во время нашей свадебной церемонии мы обещали во всем поддерживать друг друга. Поэтому, если ты действительно хочешь написать книгу о своих отношениях с Арнольдом, давай сделаем это вместе.

После нашего возвращения в Америку я еще долго не могла собраться с силами, чтобы начать работу над книгой, и, если честно, мои мысли были целиком и полностью заняты вопросами организации отдыха и получения удовольствия. Дело в том, что двадцатый век подходил к концу, и мы вместе с Джоном, как и многие другие, хотели встретить наступающее тысячелетие с шиком. Нам тогда казалось, что если с началом новой эры нашему миру предстоит провалиться в тартарары, то это событие нужно отметить весело и непринужденно! Ради празднования такого знаменательного события планетарного масштаба мы даже сняли номер в гостинице «Времена года».

Пока мы с Джоном готовились к празднованию миллениума, к нам в гости заглянула Диди – моя давняя подруга по университетскому братству. В тот вечер, когда Диди гостила у нас, она внезапно спросила, не сохранились ли, случаем, у меня ее фотографии с Арнольдом. Как оказалась, Диди интересовалась фотографиями с одной из вечеринок, которую она вместе со своими родителями и Арнольдом устроила для меня. Диди планировала написать статью в журнале о том, как знакомство с Арнольдом Шварценеггером заставило ее пересмотреть свои взгляды на людей и избавиться от некоторых предубеждений. Диди с удовольствием рассказала Джону о том, как она познакомилась с большим и неотесанным детиной и при этом старалась изо всех сил вести себя в рамках приличий, чтобы поберечь мои чувства. Втихомолку она, конечно же, посмеивалась над его необузданными амбициями и жаждой успеха – но кто бы рискнул посмеяться над ним сейчас?

В тот раз я так и не смогла вспомнить, о каких именно фотографиях идет речь, но пообещала поискать их в своих альбомах. Тем не менее воспоминания Диди и ее желание написать статью об Арнольде подтолкнули меня к тому, чтобы поделиться с ней своими идеями о написании книги. Начала я с того, что мой поврежденный палец и больная спина поставили крест на увлечении живописью и единственным доступным для меня занятием осталась литература.

– Сейчас я только и могу, что писать, – это единственное, на что я способна. Ко всему прочему, я всегда наставляю своих студентов: записывайте все, что видите вокруг! Пишите искренне и с вдохновением! Знаешь, теперь у меня есть хороший шанс последовать своему собственному совету и написать книгу об Арнольде. При этом мне бы не хотелось просто использовать его образ – я хотела бы поделиться с читателями удивительными историями из своей жизни, – продолжала я развивать тему.

Оскар Уайльд как-то сказал: «У каждого святого есть апостолы, и всегда есть Иуда, который напишет его биографию», и эта фраза очень долго преследовала меня. Меньше всего мне хотелось быть предателем Арнольда, но разве от моей книги ему станет хуже? Размышляя над этим, я постепенно пришла к такому выводу: «Давай, действуй смелее. Если бы ты ждала его реакции, ты бы даже не написала первую книгу!»

Взвешивая все за и против, я очень надеялась, что рассказанная мной история будет востребована и желанна во всем мире. Когда-то я была любима королем бодибилдинга, и этот факт сильно подпортил мне жизнь: большинство мужчин, с которыми я пыталась завязать отношения, не могли спокойно относиться к моему прошлому. Другие, напротив, пытались использовать мои отношения с Арнольдом в качестве источника подпитки их эгоизма.

Совсем иначе дело обстояло с Джоном: он совершенно не походил на страдающих от своей неуверенности тридцати– и сорокалетних мужчин. В первую неделю нашего знакомства я рассказала Джону о своих отношениях с Арнольдом, но он проявил большой такт и достаточно недвусмысленно выразил желание связать наши судьбы. И вот теперь, по прошествии семи лет, мы с Джоном решили пощекотать себе нервы, впустив в нашу жизнь мои давно закончившиеся отношения с Арнольдом. Что стояло за этим нашим желанием? Простого ответа на этот вопрос, думаю, не существует, но мы с Джоном полагали, что такая деликатная тема, как мои отношения с Арнольдом, не повлияет на наш брак, и главной причиной уверенности в безопасности этой затеи была зрелость Джона и наше доверие друг к другу. Ко всему прочему, я уже примерно знала, каким образом встретить наступающее столетие.

Наступлением нового века запомнилось нам целой тучей конфетти и шариков, сброшенных с большой высоты. Пока на огромных экранах показывали, как в разных странах встречают новый, 2000 год, мой муж крепко обнял меня и прижал к своему сердцу. Когда через пару дней наш новогодний отпуск подошел к концу, мы вернулись к себе домой, сохранив при этом замечательные воспоминания о прошедшем празднестве и пребывая в полной уверенности, что «проблема Y2K» больше не будет нас терроризировать, а наш мир полон надежд и новых свершений.

Мир миром, но мои переживания никуда не делись и с новой силой проявились во время нашего возвращения домой.

– Итак, Джон, как ты думаешь, нужно ли мне браться за написание этой книги? Кому она вообще будет интересна? Да и сам Арнольд сейчас более чем известен, что же я могу рассказать нового о нем? И что он обо всем этом подумает? Могу ли я замахнуться на такое дело? – поделилась я переживаниями с мужем.

– Вот что я тебе скажу, дорогая. Ты смогла перенести тяжесть отношений с ним и сейчас вполне можешь рассказать свою историю – это ведь твоя жизнь, так давай же, расскажи о ней. Ты все время жила с ощущением постоянных ограничений, но теперь ты вышла за эти границы – поделись этим с читателями, – приободрил меня Джон.