Текст книги "С тобой мое сердце (Врата рая)"

Автор книги: Барбара Ауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

5

Ничто – ни землетрясение, ни извержение вулкана – не могло бы удержать Райли от следующего шага. А все из-за Кортни. Никогда еще Райли не приходилось иметь дело с такой чувственной и при этом упрямой, совершенно несносной женщиной. Совесть Райли кричала «нет», приказывала отойти от Кортни на безопасное расстояние, то есть на такое, с которого он не мог бы смотреть в ее большие глаза, любоваться ее пышной грудью, при каждом вдохе натягивавшей тонкую ткань платья. Здравый смысл предупреждал, что он сам осложняет себе жизнь, но даже этот довод не подействовал. Райли так и не смог заставить себя уйти. Он провел ладонями вверх по ее обнаженным рукам до плеч, погладил ключицы и шею. Если она и на вкус так же восхитительна, как на ощупь, пронеслось у Райли в голове, то я пропал.

Райли не мог понять, что в Кортни особенного, почему из всех женщин, с которыми он встречался – а их, видит Бог, было немало, – только эта пробудила в нем инстинкты защитника и покровителя. Почему рядом с Кортни он забывает свое главное правило – никаких обязательств? В своих отношениях с женщинами Райли старался держаться подальше от всяческих сложностей, не желая никому причинять боль, которая – он твердо в это верил – всегда идет бок о бок с глубокой эмоциональной привязанностью.

Наверное, я сошел с ума, подумал Райли, причем он усомнился в своем рассудке еще тогда, когда Кортни Грант упала в обморок – именно с тех пор он стал совершать не свойственные ему поступки. Раньше его отношения с женщинами всегда были легкими и необременительными, он вообще старался избегать эмоциональной привязанности к кому бы то ни было, за исключением разве что родных. Райли не знал, что с ним происходит и почему, твердо он знал только одно: если он не поцелует Кортни сейчас же, то сойдет с ума окончательно и бесповоротно.

Райли легонько погладил нежную кожу Кортни в ямке у основания шеи, где бился пульс – бился ровно, спокойно, совсем не так суматошно, как его собственный. Он втянул воздух, вдыхая аромат ее кожи и слабый запах чего-то фруктово-цветочного. Аромат женщины. От этого аромата у него возникло безумное желание опуститься на колени.

Глаза Кортни потемнели, как лес перед грозой. Казалось, ее взгляд обладал гипнотической силой, во всяком случае, на Райли он действовал именно так. Раньше Райли и представить себе не мог, что женщина способна обрести над ним такую власть всего лишь силой взгляда. Он склонил голову, но, прежде чем коснуться ее губ своими, помедлил. Это не было проявлением нерешительности, но все же Райли не спешил, ему хотелось убедиться, что Кортни станет сознательной, добровольной участницей того, что может последовать дальше. Секунды уходили с каждым ударом его сердца. Наконец Кортни прошептала, согревая его губы своим дыханием:

– Это ошибка.

Она положила ладони на грудь Райли. Он ждал, что она его оттолкнет, но она этого не сделала. Он небрежно пожал плечами, не собираясь показывать Кортни, что желание поцеловать ее стало вдруг более настоятельным, чем даже потребность сделать очередной вдох.

– Что ж, не ошибается тот, кто ничего не делает. Что за жизнь без ошибок?

Кортни тихонько рассмеялась.

– Ужасно скучная.

Их взгляды встретились, Кортни потянулась к нему и в чувственной ласке погладила кончиком языка его нижнюю губу. Райли словно жаром обдало, причем, прокатившись по всему телу, огонь сконцентрировался в одной конкретной части тела, ниже пояса. Издав низкий, похожий на животный рык звук, он привлек Кортни к себе, завладел ее ртом – и обрел рай на земле. Их языки вступили в неистовый танец страсти, руки каждого нетерпеливо и жадно шарили по телу другого, и тела, казалось, раскалились докрасна.

Сладость рта Кортни, нежность ее кожи доводили Райли до безумия, он почувствовал, что начинает терять контроль над собой. Кортни стала гладить его шею сзади, там, где кончались волосы, потом провела ладонями по его спине и вдруг – Райли и опомнится не успел – рывком вытянула его футболку из-под пояса джинсов. Если раньше Райли казалось, что он горит, то теперь он стал всерьез опасаться, что взорвется. Сам не зная как, Райли не глядя, вслепую довел их обоих до дивана. Кортни льнула к нему, ее пышные груди, касаясь его груди, дразнили, манили. Райли захотелось, чтобы их тела соприкоснулись без одежды, кожа к коже, грудь к груди, бедра к бедрам. Он уложил Кортни на мягкие подушки дивана и опустился на нее, перенеся часть веса тела на одну руку.

Кортни провела пальцами по его груди, едва касаясь кожи, опустила руку и погладила через ткань джинсов его восставшее мужское естество. Раздался еле слышный стон, полный желания, и Райли не имел понятия, кто его издал – он сам или Кортни. И, если честно, ему это было почти безразлично. Кортни немного изменила положение, раздвинула бедра и обняла Райли ногами. Их разделяла одежда, но объятие все равно получилось очень откровенным, интимным. И тут Райли осенило: он не взял с собой презервативы! Он едва не застонал снова, теперь уже от досады.

С огромным сожалением он обхватил тонкую щиколотку Кортни одной рукой и опустил ее ногу на диван. Тишину нарушил его напряженный голос:

– Кортни, мы не можем.

– Не можем? – ошеломленно переспросила она.

Выражение ее лица вполне соответствовало той муке, которую испытывал Райли.

– Извини, милая. – Он нежно отвел волосы с ее лба и быстро поцеловал ее в губы. – Ты не представляешь, как я сожалею, но у меня нет с собой презерватива.

Брови Кортни поползли вверх.

– Можешь не бояться, что я забеременею. – Еще не успев закрыть рот, Кортни пожалела о своей колкости и пробормотала: – Извини, зря я это сказала.

Не то чтобы Райли был рад напоминанию, но и закрывать глаза на правду было не в его привычках. Самое ужасное заключалось в том, что даже напоминание о беременности Кортни не охладило его пыл.

Райли поднялся и сел на диван.

– Расскажи мне об этом.

Кортни снова удивленно вскинула брови.

– О чем? О беременности?

Райли пожал плечами.

– О беременности, об отце ребенка.

То, что отец будущего ребенка бросил Кортни, подумал Райли, еще не означает, что он не может вернуться в ее жизнь, как только образумится и поймет, что по собственной глупости упустил прекрасную женщину, единственную и неповторимую.

Кортни некоторое время молча смотрела на Райли, потом спросила:

– Ты настоящий?

Райли опешил.

– Что ты имеешь в виду?

Во взгляде Кортни отразилась растерянность.

– Я хочу сказать, может, ты инопланетянин?

Райли нахмурился, не зная, считать ли ее слова оскорблением или наоборот.

Кортни устроилась поудобнее, так, чтобы ее голова лежала на мягком подлокотнике дивана.

– Я думала, такие мужчины, как ты, существуют только в кино и в романах. Ну, может быть, еще в сказках.

– Это еще почему? Что тебя так удивляет? Неужели то, что я хочу узнать о тебе побольше?

– Дело не только в этом. Я знакома с тобой примерно сутки, но все это время не перестаю удивляться. Сначала врач по ошибке принимает тебя за отца моего будущего ребенка, ты видишь этого врача впервые в жизни, но, вместо того чтобы исправить ошибку, обещаешь обо мне позаботиться. Ты не просто остаешься ночевать со мной, когда у тебя есть масса более интересных возможностей провести вечер… и ночь, но едешь со мной среди ночи в больницу, сидишь рядом со мной у постели мало знакомой тебе старушки. По-моему, одного этого достаточно, чтобы представить тебя к награде за героизм, но это еще не все. Ты соглашаешься вести занятия в школе кройки и шитья, чтобы поймать поджигателя.

Райли терпеть не мог больницы, поэтому его решение остаться с Кортни у постели ее бабушки потребовало от него еще большего «героизма», чем представлялось Кортни. Однако он считал, что он ей нужен – хотя бы для эмоциональной поддержки, – и потому остался не раздумывая.

– И вот теперь, – продолжала Кортни, – ты интересуешься моим ребенком и даже его отцом. И это после того, как мы чуть не занялись любовью! Честное слово, таких мужчин не бывает! Может, ты прячешь под футболкой ангельские крылья?

Стараясь не показать, что ее слова его смутили, Райли предложил свой вариант:

– А может быть, я просто нашел беспроигрышный способ привлечь внимание красивой женщины?

– Если так, то способ действительно эффективный, – с улыбкой заметила Кортни.

Несмотря на шутливый тон, ее глаза смотрели серьезно и даже немного настороженно, и это заинтриговало Райли. Впрочем, его в этой женщине интриговало все, и само это обстоятельство должно было бы заставить его бежать от нее как можно быстрее и как можно дальше. Но Райли не двинулся с места.

– Знаешь, хотя я плохо разбираюсь в мужчинах, – подытожила Кортни, – даже я понимаю, что ты очень хороший. Мне только хотелось знать, существуешь ли ты на самом деле.

Райли никогда не считал себя положительным героем, скорее это можно было сказать о его братьях, особенно о Стиве. Райли пожал плечами.

– Ты преувеличиваешь, я ввязался в эту авантюру с преподаванием только для того, чтобы поймать поджигателя.

– Это единственная причина?

– А что, разве нужны другие?

Кортни выразительно вскинула брови, всем своим видом выражая сомнение. Самое смешное, подумал Райли, что у меня тоже есть сомнения на этот счет.

– Я первая спросила.

– Я не в восторге от перспективы работать в школе кройки и шитья, но я готов, если это поможет мне выйти на след поджигателя. Хорошо то, что в школе никто не узнает во мне полицейского и мое появление не возбудит подозрений. До сих пор я не встречался ни с кем из учеников или преподавателей, я приезжал на место происшествия, когда в школе уже никого не было.

Райли поймал себя на мысли, что едва ли не впервые ведет с женщиной беседу и получает от этого удовольствие. До сих пор его общение с женщинами происходило в совсем другой плоскости – в основном, в горизонтальной. Однако ему не хотелось обсуждать с Кортни ход расследования – прежде всего потому, что не хотелось лишний раз ее волновать. Райли осознавал, что поджигатель, кто бы он ни был, осмелел, в последний раз он поджег уже не пустые ящики и не мусорный контейнер, а гараж – то есть нанес вполне реальный ущерб имуществу Барбары Макфилд. И теперь в ход пошли не промасленные тряпки, а бензин. Райли пока не знал, переживает предприятие Барбары финансовые трудности или, наоборот, процветает, но подозрения на этот счет у него были. Однако Райли отказался от мысли, что поджоги устраиваются для того, чтобы получить страховку, и это исключало из числа подозреваемых Барбару. Дело в том, что, если бы целью поджигателя действительно было получение страховки, он постарался бы получше замести следы, представить дело так, чтобы пожар выглядел случайностью. Гипотезу о маньяке Райли тоже отбросил. Он все больше склонялся к мысли, что поджигатель стремится отомстить Барбаре за какие-то реальные или вымышленные прегрешения перед ним.

– Кортни, что случилось с отцом ребенка?

– Он был всего лишь одним из многих неподходящих мужчин, которых я имею обыкновение выбирать.

Ее слова не утолили, а, наоборот, подстегнули любопытство Райли. Он давно знал, что роль отца – не его амплуа, вот почему он никогда не занимался сексом без презерватива. Но иногда самые надежные средства дают сбой. И Райли знал, что, если бы такое случилось с ним, он бы никогда не отвернулся от своего ребенка.

– Думаешь, он не захочет стать полноценным отцом?

Кортни немного подумала.

– Он еще не знает о ребенке, поэтому ничего не могу сказать. Как ты, наверное, уже понял, это незапланированная беременность.

Что означает, что этот тип может запросто вернуться в ее жизнь, как только узнает, что они сотворили ребенка, подумал Райли с неожиданной для него самого горечью. Его больно кольнуло какое-то неприятное чувство. Неужели ревность? Не может быть. Он в жизни никого не ревновал.

– Но ты ведь собираешься поставить его в известность?

– Все не так просто, – уклончиво ответила Кортни.

– Он женат?

Райли подумал, что она не похожа на женщину, способную завести роман с женатым мужчиной.

– Нет, конечно! – Кортни в задумчивости покусала нижнюю губу. – Хотя, не исключено, что он уже женился. Он ушел от меня к другой женщине.

У Райли едва челюсть не отвисла от изумления.

– Некоторое время назад я сильно простудилась, но как раз в тот период у меня было очень много работы, сходить к врачу было некогда, и Джоди принес мне какое-то лекарство. Я как-то не подумала, что оно может ослабить действие противозачаточных таблеток, но, по-видимому, так и случилось. Простуда прошла, но осталась слабость, а потом появилась тошнота, но я решила, что все это от переутомления. У меня и мысли не возникало, что я беременна.

– Но ты собираешься ему рассказать?

Отлично, Райли, ты просто молодчина! Если и дальше так пойдет, глядишь, ты еще распахнешь перед ней дверь, чтобы она могла побыстрее вернуться в объятия того сукина сына. Кортни снова пожевала губу и кивнула.

– Да, я расскажу. Но не сейчас. – Она вдруг спохватилась, что в глазах Райли ее поведение может выглядеть, мягко говоря, некрасиво. – Послушай, Райли, я знаю, о чем ты думаешь. Дескать, передо мной ужасная женщина, которая лишает ребенка родного отца. Честное слово, это не так! Джоди меня бросил, а до этого несколько месяцев обманывал. У него была связь с другой женщиной, а я об этом даже не подозревала! Если я скажу ему о ребенке прямо сейчас, сразу после того, как он от меня ушел, он подумает, что я пытаюсь его вернуть. Но я вовсе не хочу, чтобы он возвращался!

По каким-то причинам, в анализ которых Райли боялся углубляться, он испытал огромное облегчение.

– А чего ты хочешь?

Кортни пожала плечами.

– Сама не знаю. В последний рабочий день перед отпуском меня уволили. Джоди сообщил, что оставляет квартиру за собой. Формально я бездомная и безработная, к тому же мне нужно думать о ребенке. Кто знает, сколько бабушка пробудет в больнице? А когда ее выпишут, ей понадобится помощь, так что на ближайшее время мое место – здесь, да мне и незачем спешить обратно в Денвер.

Инстинкт самосохранения должен был подать Райли сигнал тревоги, но он молчал. Почему-то известие, что Кортни остается, не встревожило его ни на йоту, скорее обрадовало, хотя подобная реакция в свою очередь должна была его насторожить.

– До рождения ребенка ты можешь работать у бабушки, – услышал Райли свой голос.

С каких это пор он побуждал женщину остаться? Он всегда с самого начала давал понять очередной партнерше, что пара недель необременительного удовольствия – это максимум, на что она может рассчитывать.

– Барбаре понадобится помощь в управлении школой, будет лучше, если с ней поживет кто-то из близких.

Кортни закинула руки за голову и потянулась.

– Я об этом думала, но в кройке и шитье я – полный профан. Административную часть работы я легко могла бы взять на себя, но что касается обучения, то тут бабушке лучше найти другого помощника. Да, у меня есть время, но свои способности я не переоцениваю.

– Значит, ты остаешься?

Теоретически ответ Кортни должен был значить для Райли не больше, чем прогноз погоды на следующую неделю, но в действительности было иначе. Он ждал ответа с замиранием сердца – и не мог понять почему.

– На некоторое время – да, останусь, но долгосрочных планов у меня пока нет. За последние несколько дней в моей жизни произошло так много перемен, что я еще не успела их осмыслить. Я выбита из колеи и все еще не привыкла к мысли, что стану матерью.

– Растить ребенка – дело серьезное, заниматься этим одной будет трудно, – философски заметил Ра или.

Не то чтобы Райли собирался предложить ей помощь в этом деле, но он хорошо знал, что значит расти в неполной семье.

Кортни снова нахмурилась.

– Это меня не волнует.

– Но тебя волнует что-то другое. Что?

– Скажем так, я рада, что видела пример хорошей семьи – семью моих бабушки и дедушки. Моя собственная мать была, мягко выражаясь, не домашней женщиной.

– Кортни, женщина может работать, делать карьеру, и при этом оставаться хорошей матерью. Моя мать, например, работала в полиции задолго до того, как женщины-полицейские стали почти обычным явлением.

– У моей матери была гораздо более мирная профессия, – с горечью сказала Кортни, – однако ребенок не вписывался в ее рабочий график. Я жила с бабушкой и дедушкой, у Хидер иногда просыпалось желание побыть мамочкой, но такие периоды никогда не длились дольше нескольких дней, потом она возвращалась на свою ответственную работу, а я – к бабушке и дедушке.

Райли невольно отметил, что в их прошлом больше общего, чем можно было ожидать. Как и Кортни, его вырастили не родители, только если Кортни жила у бабушки, то он и его братья – у старшей сестры отца, взявшей на себя заботу о племянниках после смерти их родителей. Кэрри заменила им и мать, и отца.

– Я понимаю, каково тебе было, – сказал Райли, немного удивленный собственным признанием. Раньше он никогда не обсуждал с женщинами свое прошлое, историю своей семьи. – Меня и моих братьев вырастила тетя, наши родители рано умерли.

Кортни посмотрела на него с таким сочувствием, что ему стало неловко.

– Мне очень жаль. Сколько тебе было, когда родители умерли?

– Когда умер отец – восемь, мать погибла за два года до этого. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что Кэрри было с нами нелегко, но она никогда не жаловалась.

– Должно быть, твоя тетя – необыкновенная женщина.

– Да, это верно. – Райли задумчиво посмотрел на Кортни. – Знаешь, ты чем-то на нее похожа.

Кортни села и спустила ноги на пол.

– Ты всем женщинам это говоришь? – Она встала и сладко потянулась. – Насколько я понимаю, это часть твоего плана обольщения. Должна признать, действует весьма эффективно.

Райли тоже встал. Ему не понравилось, что Кортни считает его этаким донжуаном, который все делает для показухи.

– Нет, не всем.

Кортни зевнула, прикрывая рот рукой.

– Извини, у меня был длинный день.

Райли понял намек, но они так и не решили вопрос, будет ли Кортни жить в доме Барбары одна.

– Поедешь со мной или мне остаться здесь? – спросил он.

Кортни вздернула подбородок, по-видимому готовясь к спору, и упрямо сказала:

– Ни то, ни другое. – Даже в ее взгляде читалась решимость настоять на своем. – Я прекрасно переночую одна.

Кортни поджала губы, и Райли испытал острейшее желание их поцеловать – и целовать до тех пор, пока они снова не станут мягкими, зовущими. В мятежном настроении Кортни была так прекрасна, что Райли мог бы проспорить с ней всю ночь, но тени под ее глазами выдавали, что ей пора отдохнуть, и Райли образумился. Он осознавал, что, если останется на ночь, ему будет очень трудно, почти невозможно держаться от нее на расстоянии. Кроме того, у него были серьезные сомнения в том, что удастся убедить Кортни не ночевать одной. Поэтому Райли сдался. Достав из кармана блокнот, он черкнул что-то на странице, вырвал ее и протянул Кортни.

– Вот мой домашний телефон, если что-то покажется тебе хоть немного подозрительным, что бы это ни было, пусть даже если тебе просто взгрустнется, – звони. А это телефон нашего полицейского участка, если я на дежурстве, они в любой момент могут связаться со мной по рации, и я тут же приеду.

Кортни положила листок на кофейный столик рядом с декоративной вазой.

– Кортни, обещай, что позвонишь.

Она вздохнула.

– Ну хорошо, хорошо, обещаю.

Райли был не вполне удовлетворен, но что ему оставалось? Не мог же он перекинуть Кортни через плечо и силой унести в безопасное место! Он пошел к двери, но Кортни его окликнула:

– Ты забыл программу занятий и копии личных дел учеников.

Райли вернулся и зажал папку с документами под мышкой.

– Когда ты собираешься поехать завтра к бабушке?

Кортни обошла его и открыла дверь.

– Часов в десять, а что?

– Я тебя отвезу. Остаться я не смогу, но в середине дня, скорее всего, заеду за тобой в больницу и отвезу обратно домой.

– В этом нет необходимости.

– Позволь напомнить тебе, что машина твоей бабушки сгорела. До больницы почти десять миль, ты же не собираешься пройти такое расстояние пешком, тем более в жару?

Кортни усмехнулась.

– Что касается жары, она меня не пугает, не забывай, я же здесь выросла. Насчет расстояния ты прав, десять миль – многовато для пешей прогулки, но я вызову такси.

Райли понял, что Кортни не переубедить, и нехотя вышел за дверь.

– Тогда до понедельника.

– Райли…

Он остановился и обернулся к ней с надеждой, что она передумала и предложит ему остаться.

– Спасибо, – тихо сказала Кортни. – Спасибо за все, ты мне очень помог.

Вспыхнувшая было надежда сменилась разочарованием. Райли кивнул и пошел к машине.