Текст книги "Ветер в ночи (ЛП)"

Автор книги: Барб Хенди

Соавторы: Дж. С. Хенди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Такое поведение было очень… недостойным.

Кроме того, он хотел, чтобы сегодня вечером Тень была здесь и помогла ему надавить на Винн в нескольких вопросах. Но когда он отступил, чтобы дать Винн пройти внутрь, все мысли испарились из его ума. Он все еще не привык видеть ее в тёмно-синей одежде, но этот цвет очень шёл ей. Она не стала заплетать свои легкие тёмно-русые волосы, и они свободно обрамляли ее оливково-смуглое лицо и падали на хрупкие плечи. Ее глаза были яркими, теплыми и светились разумом. Она была так невысока, что могла спокойно стоять под его подбородком.

Чейн никогда не задумывался о каких-то решительных действиях. Самое большое, чего он желал, это быть рядом с ней, особенно наедине.

– Узнала что-нибудь? – спросил он, отбрасывая прочь другие мысли.

Хриплый и тихий, собственный голос внезапно обеспокоил его больше, чем обычно. Несколько лет назад Магьер отрубила ему голову. Восстал из второй смерти он только благодаря какому-то тайному ритуалу. Но его голос не стал прежним, и, скорей всего, уже никогда не будет.

Винн молча покачала головой и оглядела его почти пустую комнату. Ему требовалось мало, кроме кровати, стола, чернил, пера и книг, которые он изучал.

– Нет, – наконец произнесла она. – Хотя весь день провела в архивах.

Она казалась напряженной и словно испытывала неловкость, будто не хотела здесь находиться.

Чейн на мгновение стиснул зубы:

– Как я и говорил… Думаю, архивы – пустая трата времени. Вы с Хевис должны сосредоточиться на свитке.

Винн подняла на него взгляд и почти рявкнула:

– У премина Хевис есть и другие обязанности. Она не может потратить всё своё время на игры в няню и моё обучение в использовании магического зрения.

– А я не хочу, чтобы ты использовала его! – выпалил он.

И тут же пожалел об этом, потому что зрение было необходимо, чтобы читать свиток. Оба надолго замолчали.

– Всё же, свиток более вероятный вариант, – тихо сказал он.

Он знал, что прав, и что она это осознаёт. Но с его точки зрения, с этим были проблемы. Два года назад он случайно наткнулся на свиток, содержащий скрытое и, возможно, пророческое стихотворение, написанное одним из первых тринадцати вампиров, которые позже разошлись по миру. Стих содержал метафорические ключи к разгадке местоположения пяти шаров, если так задумывалось неизвестным автором.

Стихотворение было написано чёрной кровью не-мертвого, а затем закрашено чернилами. Винн была единственной, кто мог прочитать его.

Когда-то давно она с ошибкой провела тавматургический ритуал, и это оставило ей магическое зрение – способность видеть следы Элементов, или, по крайней мере, Духа, в окружающих вещах. Призывая его, она могла увидеть и отсутствие Духа в крови не-мертвого под чернилами. Но последствия были опасны.

Винн испытывала головокружение и тошноту, иногда даже теряла ориентацию в пространстве, и могла поддерживать зрение очень недолго, иначе ей становилось хуже. Но даже когда она хотела вернуться к нормальному зрению, то не могла. Поэтому кто-то вроде премина Хевис должен был помогать ей. Странно, но и Тень могла иногда помочь Винн, но только если девушка не слишком долго удерживала магическое зрение.

До сих пор Винн удалось прочесть и перевести несколько значимых фраз, включая одно предложение, которое могло быть полезно для их текущей задачи:

«Ветер был изгнан к водам за песками, где мы родились».

Премин Хевис рассудила, что «мы» – это отсылка на «Детей», первых тринадцать вампиров, которые когда-то служили Древнему Врагу. Было разумно предположить, что «Ветер» соответствовал шару Воздуха, как другие метафоры намекали на остальные шары. «Пески» могли относиться к большой пустыне между северными землями Нуманской Империи, Лхоинна и югом Суманской Империи. Хевис утверждала, что за тысячу лет всё могло измениться, и там, где теперь была пустыня, когда-то могла быть вода.

Поэтому Магьер и её товарищи, сбежав из Колм-Ситта, направились в Иль’Дхааб Наджуум. Одной из их первых задач по прибытию было связаться с влиятельным Хранителем суманской миссии Гильдии – домином метаологов Гассаном Иль’Шанком.

Никто не знал, поможет он или нет, но Иль’Шанк хорошо относился к Винн, и вполне мог оказаться единственным способным помочь найти шар Воздуха. Винн, Тень и Чейн остались в городе, надеясь отыскать шар Духа.

И до сих пор Винн не узнала ничего нового.

До этого единственные подсказки она находила именно в свитке.

– Нам скоро может понадобится хоть что-то, – произнёс Чейн. – Возможно, нужно попросить Хевис… позволить тебе попробовать прочесть свиток снова.

Премин Хевис предостерегала, чтобы Винн не использовала свою способность слишком часто. Но по правде говоря, премин не была так осторожна, как сам Чейн или Тень, но он отчаянно нуждался хоть в чем-то.

Винн медленно выдохнула:

– Я спрошу ее, – вдруг она отвернулась. – Я должна… заглянуть к Оше.

Чейн почти схватил Винн за руку.

Этот эльф – Ан’Кроан, бывший убийца, предатель – должен был уехать вместе с Магьер. И все же Винн проявляла заботу о нем и навещала.

Это было невыносимо.

– Если бы с ним что-то случилось, ты бы уже слышала об этом, – начал он, пытаясь придумать, как отговорить ее. – Так зачем беспокоиться, если у тебя нет ничего нового, чтобы сказать ему… или это относилось только ко мне?

Винн остановилась на полпути к двери, но Чейн лишь отчасти пожалел о своих последних словах. Когда она не повернулась к нему, старательно отводя взгляд, сожаления исчезли вообще. Вдруг он услышал, как она устало вздохнула.

– Он здесь совсем один, – сказала она, все еще не смотря на него. – У него здесь нет никого, кроме…

Она не закончила, и он сделал это за нее.

– Кроме тебя? – почти прошипел он. – И это понятно, поскольку он хочет этого и запланировал это.

Винн начала поворачиваться:

– Чейн, у нас есть более важные дела и…

Внезапно он осознал, что не хочет слышать ничего больше, и протолкнулся мимо нее, распахнув дверь:

– Пойду проверю Кайн и Тень. Кто-то должен присмотреть за ними, чтобы девочка выгуливала собаку, а не наоборот.

– И как это понимать?

Чейн, так и не ответив Винн, достиг лестницы, но не услышал за собой её шагов.

* * *

Оша – «Порыв ветерка» – слышал разговор в коридоре между Винн и маленькой человеческой девочкой, которая каждый день приходила на рассвете в комнату того не-мертвого. Он чуть было не вышел ей навстречу, но вдруг передумал и стал ждать, когда Винн сама придёт к нему.

Но вместо этого она пошла к монстру.

Её поступки и то, что она позволяет маленькой девочке общаться с этой мерзостью, было невероятно. Но все, что он мог сделать, это ждать в тишине, пока она не придёт и к нему. А она несомненно придёт, ведь всегда приходила.

Оша провел много времени в этой комнате. Его высокий рост, почти белые волосы, вытянутые черты лица и раскосые янтарные глаза привлекали слишком много любопытных взглядов здешних Хранителей. А затем начинались вопросы: Хранители засыпали его своими словами, большинство из которых он не понимал. В другой жизни, потерянной не так давно, он скрывался под серо-зелёным капюшоном анмаглака. Теперь же он был одет как путешественник в человеческом мире, которого не понимал.

За прошедшие полмесяца он начал подвергать сомнению свой выбор остаться здесь и защищать Винн, как она когда-то защитила его… от того самого существа, теперь поселившегося в комнате напротив.

Когда он снова нашёл её, все пошло совсем не так, как ему представлялось.

Всё было не так, как раньше.

Больше двух лет назад Оша сопровождал Винн и ее товарищей, а также своего йоина и учителя Сгэйльшеллеахэ в промороженные высоты Пиков Оспины на Восточном континенте. Он, как мог, помогал им в поисках артефакта, который теперь стал известен как шар Воды. В то время он был учеником-анмаглаком, и его наставник Сгэйльшеллеахэ поклялся оберегать Магьер, Лисила и Винн.

Оша тоже был верен этой клятве… возможно, по большей части, из-за Винн.

Их отношения вылились во что-то большее, хотя его народ счел бы это отвратительным.

Когда-то на корабле в начале плавания Винн спрашивала о его мечтах, жизни и нём самом – никто и никогда раньше не делал так. Это было почти потрясающе. А потом они вернулись на землю и начали подъем в заснеженные пики. Путь был изнурительным и таким длинным, что смущение пришлось сломать ради выживания.

Ледяными ночами под укрытием лишь тонкой палатки из парусины, Винн спала на его груди, чтобы не замёрзнуть. Он добывал для неё еду и растапливал воду, а когда угрожали враги, она бежала к нему, ища защиту за его спиной.

Это многое значило для него – больше, чем он мог бы выразить словами.

Она была совсем не такая, как люди, которых он и его народ ненавидели и боялись. Она даже пыталась научить его танцевать на свадьбе Магьер и Лисила. Никто и никогда не относился к нему так хорошо.

Когда же он был вынужден оставить её, чтобы сесть на ждущий у берега корабль своего народа, она пошла к докам шумной и вонючей Белы с ним. И даже когда они попрощались, и он неохотно отвернулся и стал проталкиваться сквозь толпу…

Винн побежала за ним, бросилась на шею и поцеловала.

Даже сейчас Оша мог вспомнить её мягкие губы.

А потом Винн убежала прочь из доков. У него не было выбора, кроме как уплыть домой на корабле вместе с тетрадью, которую она дала ему, чтобы он в свою очередь передал её Бротандуиве.

Слишком многое произошло с тех пор: слишком много пролилось крови, слишком многое взвалили на него… слишком много он потерял.

Воссоединение с Винн заняло лишь один нелепый, краткий миг. Он думал, что если останется с нею, вся его боль пройдёт, а мир вновь обретёт смысл.

Но всё было совсем не так.

Винн изменилась. Он изменился. И, что хуже всего, он теперь был вынужден терпеть эту мертвенно-бледную тварь, каждую ночь просыпающуюся в соседней комнате.

Как Винн могла ожидать этого от него?

Оша слышал, как распахнулась дверь, а затем голоса, хотя не смог разобрать слов. Низкий, хриплый голос твари в коридоре, тяжелые, торопливые шаги вниз по лестнице. Тем не менее, он ждал, зная, что услышит… стук в свою дверь.

Он замешкался, глянув на предмет, лежащий в изножии его кровати. Тонкий и длинный, завернутый в холст и оставленный на полу, будто его желали спрятать, как неизвестное бремя – Оша не хотел, чтобы он постоянно попадался на глаза. Его большой лук был прислонён к стене у двери вместе с колчаном, полным чернооперённых стрел. У него было мало других вещей.

Тихий стук раздался снова.

На этот раз Оша не заставил себя ждать и быстро открыл дверь.

Снаружи стояла Винн в странной тёмно-синей мантии вместо привычной серой. Она лишь секунду смотрела на него, а потом опустила взгляд и спросила на его родном языке:

– Ты пойдёшь ужинать в общий зал?

Хотя она удивительно хорошо говорила на эльфийском, она все еще немного странно произносила некоторые слова. Она всегда спрашивала его об ужине, и ему потребовалось время, чтобы понять, что таким образом она лишь хочет избежать разговора на другие, более личные темы.

Очевидно, та вещь расстроила ее снова – у вампира была привычка создавать ей трудности в жизни. Почему же она терпит его присутствие?

Оше хотелось поговорить о прошлом – их общем прошлом. Он хотел спросить, что это значило для нее, и что могло бы значить в будущем. Но теперь было ясно, что она хотела говорить об этом меньше всего на свете.

Вместо этого она хотела знать, что произошло с ним после того, как она оставила его в доках.

Почему он покинул касту анмаглаков?

Как он получил шрамы от ожогов на запястьях?

Почему Бротандуиве воюет с собственной кастой?

Что происходит среди Ан’Кроан?

Почему Оша снова уехал из дома и преодолел полмира, и почему Бротандуиве привел с собой ещё и Леанальхам?

А затем следовал худший вопрос…

Что в холщёвом свёртке, лежащем у его кровати?

О том, о чем она хотела говорить, он не желал даже думать. Таким образом, они говорили мало и в основном о еде.

– Да, пойду, – ответил он. – А ты придешь?

Иногда, если у нее не было обязанностей под присмотром холодных глаз премина Хевис, она приходила в общий зал и ужинала с ним. Ему оставалось надеяться хотя бы на эту малость…

Она не ответила, и, как часто бывало, ее взгляд скользнул к длинному предмету на полу. Он попытался не выдать своё напряжение, надеясь, что она не станет спрашивать снова. Он даже не разворачивал его с тех пор, как ступил на землю этого континента вслед за Бротандуиве.

Взгляд Винн перешел к его луку с колчаном. Она слабо улыбнулась:

– Ты стал хорошим лучником с тех пор, как… было раньше. Как ты научился?

Такой невинный вопрос, но это был очередной способ надавить на него, чтобы поговорить о прошедших годах их разлуки.

– Многое уже не так, как… было раньше, – он намеренно повторил ее промах, ее отсылку на прошлое, желая, чтобы она признала его и вспомнила вместе с ним. – Ты когда-то пыталась научить меня танцевать. Я все еще не понимаю, как.

Прежде чем Винн отвернулась, он заметил, что у неё дёрнулся левый глаз.

– Я должна увидеться с премином Хевис, нам многое нужно сделать, – сказала она, на сей раз на своём языке. Темп речи ускорился, будто она не хотела дать ему вставить и слова. – Мне хотелось бы поесть в твоей компании, поэтому тебе лучше спуститься к ужину.

После того, как Винн ушла, Оша долго смотрел ей вслед в пустом коридоре. Хотя ему очень хотелось, он не последовал за нею.

Глава 2

Винн покинула этаж, на котором располагались гостевые покои, и вернулась вниз к главному входу в бывший склад.

После разговора с Ошей ей оставалось лишь надеяться, что она не столкнётся с Чейном. Хорошо, если Тень побудет немного подольше с Кайн, особенно если Чейн присмотрит за этой парочкой. Винн шла вдоль прохода, но когда приблизилась к двери во внутренний двор, повернула направо к семинариям. Потом спустилась по лестнице.

Она вышла в узкий каменный коридор на первом подземном этаже склада. Он был освещен двумя холодными лампами во вделанных в стену кронштейнах. Алхимические жидкости поддерживали высокую температуру, заставляющую кристаллы светиться. Она насчитала по три широких железных двери с обеих сторон прохода – за ними были подземные лаборатории Гильдии… за исключением последней справа. Винн двинулась именно к ней, на ходу разглядев, что она заперта так же плотно как остальные, но девушка тихо постучала.

– Премин, вы там?

Она уловила еле слышные шаги с другой стороны, а затем дверь с пронзительным скрипом распахнулась.

Винн оказалась лицом к лицу с невысокой женщиной средних лет в тёмно-синей мантии – премином Фридесвидой Хевис, главой ордена метаологов. Капюшон её лежал на плечах, а на голове ощетинились пепельно-седые, коротко подстриженные волосы. Любые признаки возраста были почти незаметны в ее правильных, резких чертах лица, от гладкого лба до узких губ и подбородка, похожего на эльфийский. Несмотря на серьёзный вид, она была весьма привлекательна, но это ровно до тех пор, пока не посмотришь в ее проницательные светло-карие глаза, настойчиво напоминающие лёд.

Премин Хевис держала сложенный листок бумаги. Ее глаза на мгновение расширились при виде Винн – это был предел удивления, на который премин была способна.

– Ох, Винн… Я не ожидала… – Хевис затихла.

Теперь настала очередь Винн удивляться, поскольку премин выглядела почти растерянной. На памяти Винн этого не происходило ни разу, даже когда Хевис с головой уходила в собственные мысли.

– Я могу поговорить с вами? – нерешительно спросила Винн. Поверх плеча премина она мельком глянула на короткий коридорчик всего в три шага длиной, который вёл в небольшую комнату. Откуда-то справа лился тусклый свет почти погасшей холодной лампы.

– Конечно, – проговорила Хевис и снова замешкалась, что начало раздражать Винн. – Входи.

Премин отвернулась, и Винн прошла внутрь, закрыв за собой тяжёлую дверь.

Из прихожей она видела лишь полки на левой стене кабинета. Они были заполнены книгами, стопками бумаги и узкими сосудами из древесины, меди и неглазурованной керамики. Но когда она прошла непосредственно в кабинет, её взору предстали крепкие, невысокие столы и стеллажи у дальней стены, буквально заваленные книгами и бумагами. Там же беспорядочно лежали странные приспособления и непонятные устройства из металла, стекла, дерева и кожи.

У правой стены был потемневший от возраста стол со множеством маленьких ящичков под столешницей, покрытой стопками бумаг, пергаментов и свитков. На его углу лежала холодная лампа, кристалл почти потух.

Взгляд Винн скользнул по бумагам на столе, ступкам и маленьким мискам с гранулами и порошками различных цветов. На переднем углу стола было закреплено множество медных ручек, в каждой сверкала линза разной увеличительной способности. Это явно был рабочий кабинет, содержимое которого копилось годами.

Премин Хевис не подошла к своему простому стулу и даже не повернулась к Винн лицом. Вместо этого она медленно устроилась в старом кресле, обитом потёртой синей тканью, в углу за столом. Она откинулась назад, будто глубоко задумавшись… и все еще сжимая в длинных узких пальцах ту сложенную бумагу.

– Чем могу помочь? – рассеянно спросила Хевис.

Она даже не посмотрела на Винн, только плотнее стиснула пальцы на бумажном листке.

Винн надеялась убедить премина позволить ей использовать магическое зрение. Вместе они могли бы перевести ещё немного строк стихотворения из свитка. Чейн дал согласие на то, чтобы свиток был заперт в кабинете Хевис, поэтому сейчас он был бы под рукой.

Но Винн колебалась, поскольку сегодня вечером премин была сама на себя не похожа.

– Вы… – нерешительно начала Винн. – Вы в порядке?

– Хм?

Только сейчас холодные карие глаза Хевис полностью сосредоточились на ней, и женщина поджала губы.

Она была одной из пяти членов Совета Преминов миссии и единственным значимым человеком здесь, готовым помочь Винн. В последнее время они по умолчанию начали доверять друг другу – конечно, до определённых границ – ради поиска оставшихся шаров.

Тихо выдохнув через свой узкий нос, Хевис указала на стул рядом с письменным столом. Винн села, ещё больше встревоженная:

– Что-то случилось?

– Я получила письмо от мастера-Хранителя из Витени… Юсиффа Кольмсерна.

– Кольмсерна? – переспросила Винн. – Это родственник Николаса Кольмсерна?

Николас был учеником-Хранителем ордена катологистов, к которому до недавнего времени принадлежала и Винн, и одним из немногих, кого она могла бы назвать другом.

Хевис кивнула:

– Его приёмный отец. Мастер Кольмсерн много лет был главным советником одного южного герцогства у побережья Витени. Мы были знакомы… совсем немного, ведь он оставил Гильдию ради работы вскоре после того, как достиг статуса мастера в ордене катологистов.

Премин сделала такую долгую паузу, что Винн уже собралась задать какой-нибудь вопрос, но тут она добавила:

– Николаса вызвали навестить дом. Мастер Кольмсерн послал ему письмо, в котором было вложение, адресованное мне.

Взгляд Винн метнулся к бумаге в руке премина.

– Это предназначалось только для моих глаз, – продолжила Хевис. – Он просил, чтобы я послал ему определенные тексты для изучения.

Винн моргнула. Она знала, что Николас родом из Витени, но не знала, что его отец – советник герцога, уже не говоря о том, что бывший Хранитель. С другой стороны, она никогда не спрашивала Николаса о его прошлом и знала только то, что он сам мимоходом упоминал.

– Это не слишком уж странно, – заметила Винн. – Если этот мастер Кольмсерн живёт в таком отдаленном месте, вероятно, у него не много возможностей. Но почему он не отправил запрос в миссию Четбурга? Она гораздо ближе к Витени.

Хевис снова поморщилась:

– Тексты определенного содержания, такие не входят в активы миссии. А ещё он просил, чтобы я запечатала книги. Николас не должен знать, что они содержат… только доставить их.

Винн затихла. Она хотела спросить о содержании текстов, но побоялась, что тогда Хевис ничего больше не скажет ей об этом странном личном деле.

Вместо этого она спросила:

– Зачем Николаса вызывают домой?

Хевис покачала головой:

– Я не знаю. Он послал молодого новичка, чтобы передать мне это, – она подняла руку вверх, показывая бумагу. – Я не говорила с ним лично, но поспрашивала посвященных и учеников, дежурящих на воротах. Письмо для Николаса было доставлено вчера вечером и передано дежурному. Судя по тому, что мастер Кольмсерн сообщает мне здесь, там было письмо для Николаса и вкладка для меня.

– То есть, вы ничего не знаете о том, что содержало письмо для Николаса и почему его вызывают домой?

Хевис не ответила. Ее холодные глаза зафиксировались на Винн:

– Ты дружна с ним?

На это было нелегко ответить. Учитывая замкнутый характер Николаса – не зря же ему дали прозвище «Нервный Николас» – у него не было близких друзей, кроме двух парней, погибших меньше года назад. Но он был добр к ней и даже помог в нескольких случаях, когда ей отчаянно нужны были и доброта, и помощь.

– Я знаю его… немного, – ответила Винн и сама же услышала неуверенность в собственном голосе.

И снова Хевис надолго замолчала.

– Если я попробую спросить Николаса, он может принять это за допрос, – наконец проговорила премин. – Если же ты скажешь ему, что узнала про вызов домой и выразишь дружественное беспокойство, он может быть более открытым.

Винн выпрямилась на стуле. Хевис просит, чтобы она использовала свою дружбу с Николасом ради получения информации?

– Я заинтригована и даже озабочена природой текстов, которые у меня просят… и тебя, я думаю, это тоже заинтересует.

Этот намек действительно очень встревожил Винн.

– Почему?

– Несколько из них связаны с фольклором и элементной мистикой, – ответила Хевис. – Включая переводы, относящиеся ко времени сразу после Забытой Эпохи… по оценкам Гильдии.

Винн тоже сочла это странным для старого катологиста, помогающего в управлении герцогством.

– Один из текстов, который он просит, не может быть одолжен без личного разрешения премина метаологов – вероятно, поэтому он и написал непосредственно мне.

Винн посмотрела в её серо-карие глаза, и премин спросила снова:

– Ты поговоришь с Николасом?

Живот Винн стянуло ледяным узлом.

Это отвлечет её от работы, которую она предполагала сделать – определить местоположения шара. Но она многим была обязана премину, да и речь шла о Николасе. Также вызывало вопросы то, как странно Хевис себя вела. Это было слишком похоже на неуверенность или волнение, чего Винн никогда не видела в премине метаологов.

Винн кивнула и поднялась:

– Я пойду. Сейчас все посвященные и ученики должны быть в общем зале на ужине.

Так и не выпустив письмо, Хевис кивнула в ответ и медленно моргнула:

– Возвращайся и расскажи то, что он тебе скажет, как можно скорее.

– Да… да, конечно.

Пока Винн уходила, она не слышала, чтобы премин пошевелилась. Она закрыла железную дверь и быстрым шагом направилась на выход. Только оказавшись во внутреннем дворе, она глубоко вздохнула. Ночной воздух уже становился прохладным, и ее разум также приходил в себя. Её насторожило одно упоминание премина относительно текстов, которые искал мастер-Хранитель издалека…

«Включая переводы, относящиеся ко времени сразу после Забытой Эпохи…»

Что там могло быть такого, чего так желал Хранитель, работающий в отдаленном герцогстве?

Возможно, ничего особенного в этом не было, и приёмный отец Николаса был просто скучающим стариком, изолированным от Гильдии. Здесь и сейчас, тем не менее, это походило на что-то большее, хотя она не могла сказать точно.

Ее задача в настоящий момент состояла в том, чтобы узнать что-нибудь у Николаса, поэтому она двинулась к передним дверям главного здания. Но проделала лишь половину пути, когда юный голос эхом прокатился по внутреннему двору:

– Тень! Иди сюда… сейчас же!

Винн повернулась вовремя, чтобы увидеть искры голубых глаз в тоннеле проходной… прямо перед тем, как Тень внеслась во внутренний двор. Собака подбежала прямо к ней и уселась у ног Винн. Кайн мчалась к ним из тоннеля, ее капюшон слетел с головы, а подол коричневой мантии вился вокруг ее маленьких ножек.

– Это был нехороший поступок! – резко прошептала Винн.

Тень клацнула зубами и отвела взгляд.

Девочка, должно быть, выводила собаку за стены замка и только сейчас вернулась. Винн была потрясена тем, что Тень полностью игнорировала крики Кайн. Прежде чем Винн сказала собаке ещё что-то или девочка догнала их, из тоннеля вышел Чейн, держа под одной рукой стопку книг Кайн.

– Тень! – рявкнул он так громко, что Кайн вздрогнула. Винн нахмурилась, когда девочка подошла ближе, задыхаясь от долгого бега.

– Всё в порядке, странница Хигеорт, – выдавила из себя Кайн. – Мастер Андрашо отправил нас домой из рощи у южной стены, и Тень просто… переусердствовала.

Винн нахмурилась сильнее. Возможно, Чейн был прав, говоря, что это собака выгуливает девочку, а не наоборот. У Винн было, что сказать Тени, но это могло подождать.

– Ты должна идти на ужин, – сказала она Кайн, и подняла взгляд на приблизившегося Чейна. – Я сама отведу Тень внутрь, а твои книги пока побудут у мастера Андрашо. Ты всё равно увидишь его завтра перед завтраком, а до тех пор они тебе не понадобятся.

Девочка с тоской посмотрела на Тень:

– Я могла бы отвести ее на ужин. Мне не трудно…

– Нет, – твердо сказала Винн. – Иди.

Явно разочарованная, Кайн направилась к дверям главного здания.

Чейн остановился в нескольких шагах от неё и огляделся:

– Пойдёшь на ужин… одна?

Винн сжала челюсти при таком очевидном намёке на Ошу.

– Нет, – ответила она. – У меня есть поручение от премина Хевис.

Чейн вопросительно вскинул бровь.

Боясь, что он захочет пойти с нею, она поспешно добавила:

– Я всё тебе расскажу, но когда дело будет сделано.

Он посмотрел вдаль, будто она только что оттолкнула его, но она не могла взять его с собой, даже если бы захотела. Николас никогда не станет говорить о личном с кем-то, кого не знает. И все же Винн должна была сделать что-то, чтобы успокоить Чейна.

– Это не должно занять много времени, – поспешно сказала она, хотя и могло. – Я найду тебя позже в твоей комнате.

Чейн молча отвернулся к северо-западной башне.

Подавив вздох, Винн мельком глянула на Тень:

– А ты…

Тень подняла свои высокие уши и, сузив глаза, посмотрела на неё с выражением, которое Винн научилась интерпретировать, как: «И что теперь?»

У Винн возникло такое ощущение, что этот вопрос не имел никакого отношения к поведению Тени при Кайн. Она застонала и отвела взгляд. Как будто ей не хватало того, что она чувствует себя пойманной в любовном треугольнике из безвкусной романтической баллады! Вдобавок она должна терпеть нытьё четвероногого, покрытого мехом подростка. А ведь она прекрасно знала, чего ожидает Тень.

Хотя маджай-хи и не-мертвые были кровными врагами, Тень и Чейн слаженно работали вместе, защищая Винн. Девушка совсем не ожидала, что Тень примет сторону Чейна еще в чем-либо, но они оба рассматривали Ошу, как постороннего, чьё присутствие нежелательно… хотя и по разным причинам.

– Пошли, – устало сказала Винн и направилась к дверям главного здания. Жаровни над ними недавно были заменены на две холодные лампы.

Винн приоткрыла одну створку, и Тень первой скользнула внутрь. Коридор, идущий прямо, вёл к центральному входу в библиотеку, но Тень свернула налево. Винн последовала за ней к сводчатому проходу в общий зал. Она застыла там, осматриваясь, и Тень шумно засопела.

Ужин шел полным ходом. Большой зал был заполнен Хранителями в одежде цветов всех орденов и даже некоторыми посвященными. Многочисленные длинные столы, скамьи и табуреты были заняты хаотичным образом, но по большей части ужин шёл организованно и без суеты. Хранители – от посвященных до мастеров – брали еду со столов подачи, мыли руки и спокойно ужинали. Сегодня вечером в воздухе витал сильный аромат тушеной баранины.

Тень заскулила, и капля слюны упала на пол с ее челюстей.

«Ужин…»

Винн проигнорировала это, разыскивая глазами Николаса, хотя не увидела его ни за одним из столов. Ее пристальный взгляд скользнул к стулу у огромного очага: он был там, хотя и не ел. Он просто сидел и смотрел в огонь.

Юный, высокий голос повысился над гулом разговоров:

– Тень! Я могу принести тебе ужин!

Кайн привстала на скамье среди маленькой группки сплетничающих посвященных в коричневых, как и у нее, одеждах. Винн услышала низкое, ворчливое рычание Тени, и чуть не упала, когда собака, попятившись, врезалась ей в ноги.

– Ох, прекрати! – прошипела она.

«Винн… Тень… сестры… стая… Винн… не… моя… мать…»

Глядя вниз на плотно прижатые к голове уши Тени, Винн ответила:

– О, спасибо, Кайн. Это было бы весьма кстати.

Кайн попыталась выбраться из-за стола и чуть не угодила локтём в тарелку своего соседа.

Голова Тени тут же повернулась к Винн, ее широко раскрытые кристально-голубые глаза посмотрели в лицо девушки. Прежде чем собака успела оскалиться, к ним подбежала Кайн. Винн снова чуть не упала, поскольку теперь её чуть не сбил с ног двойной вес.

– Пойдём, Тень, – почти прокричала Кайн, обвив руками шею собаки. – А позже тебя надо будет хорошенько расчесать.

Глаза Тени сузились, её взгляд метал молнии в Винн.

Винн же лишь чуть поджала губы, стараясь не улыбнуться.

Тень, низко опустив голову, уходила прочь вместе с девочкой, теперь держащей её за загривок. Но Винн уже смотрела на Николаса. Когда она направилась через зал и была только на полпути к очагу, Николас поднял голову и увидел ее. Его глаза неотрывно следили за ней, будто то, как она идёт через зал, было каким-то удивительным зрелищем, которое потрясло его до глубины души.

Он носил серые одежды катологиста, как и она до недавнего времени. По её прикидкам, ему было приблизительно девятнадцать. Он был среднего роста и очень худым, но вечно сутулился, что заставляло его выглядеть ниже. Его прямые каштановые волосы всегда наполовину скрывали его лицо. Что ещё хуже, его волосы больше не были полностью каштановыми.

В прошлом году Николас пережил нападение призрака по имени Сау’илахк, и в результате его волосы остались прорезаны белыми полосами седины.

Винн задалась вопросом: что же такое в его прошлом постоянно беспокоит его? Взяв пустующий табурет от соседнего стола, она попыталась улыбнуться:

– Я могу сесть?

Он кивнул, но все еще выглядел удивленным. Они выказывали друг другу доброту и взаимопомощь в прошлом, но она редко искала его – и конечно они никогда не болтали просто так. Его взгляд кратко задержался на ее новой тёмно-синей одежде, но, как и Хевис, он казался растерянным.

Винн решила сразу перейти к делу:

– Премин Хевис сказала мне, что тебя вызывают домой.

Николас вздрогнул и отвел взгляд к огню. Она просто ждала, чтобы не спугнуть его, и когда он оглянулся назад, его глаза показались ей застывшими и огорченными. Если он хотел выговориться, то мог бы сделать это сейчас, поскольку у него больше никого не было, кроме неё.