Текст книги "Кашмирский шиваизм. Наслаждение и Освобождение"

Автор книги: Баладжиннатх Пандит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

СИЛЫ ВСЕЛЕННОЙ
Б. Н. Пандит

В Пратьябхиджня Хридаям Кшемараджа описывает универсальные силы, управляющие, по воле Бога, движением всех живых существ и всех неодушевленных субстанций. Эти силы были разделены на четыре группы божеств, каждая из которых получила имя: кхечари, гочари, дикчари и бхучари соответственно. Гочари управляет внутренними органами чувств, контролируя и направляя всю активность относительно внутренних объектов – идей и понятий. Дикчари воздействуют на функции внешних органов чувств, которые совершают движения, словно сознательные сущности. Такие функции, по сути, являются деятельностью божеств органов чувств, которые собирают вкусное из явлений внешнего мира и предлагают его индивидууму, как Богу, проявленному в ограниченной форме. Таким образом, функции органов чувств – это в сущности различного рода почитание, предложенное божествами органов чувств Богу. Такова реальность. Но божественные силы гочари и дикчари скрывают от человека подлинную природу функционирования всех его органов чувств, в результате чего ему кажется, что он сам совершает все действия посредством органов чувств. Однако, понимающий истинную реальность происходящего, чувствует, что он, как личность, играет лишь роль наблюдателя всех действий органов чувств, осуществляемых их божествами. Бхучари заведуют внешними неодушевленными предметами. Эти силы скрывают их реальную монистическую и чистую природу от взора ограниченного существа, и заставляют ее появляться в объективном аспекте, совершенно отличном от субъективного существования. Невежественные существа воспринимают ее как отличную от себя и от Бога. Но реализованные души видят все как собственное тело. Таким образом, бхучари отвечают за поддержание неверных взглядов земных душ до тех пор, пока в последних не зарождается правильное знание. Силы кхечари владеют канчука-таттвами и держат всех ограниченных существ в их плену до тех пор, пока те не разовьют правильного понимания относительно своей подлинной природы. Все четыре группы женских божеств, представляющих особого вида силы Бога, действуют как связывающие по отношению к невежественным существам. Однако, те же самые божества озаряют истинную природу реальности всего и всякого действия, превращаясь в освобождающие силы для духовно пробудившегося.

Согласно Тантрам, множество других божеств управляет нашими бхуванами (мирами, местами обитания, прим, пер.), находящимися ниже Майи[79]79
  Заглавная буква «М» используется для обозначения Майи-таттвы, чтобы отличать ее от майи – великой силы иллюзии и заблуждения относительно истинной природы реальности. О таттвах в Кашмирском Шиваизме см. Седьмую главу и Словарь терминов в книге «Основы Кашмирского Шиваизма» в настоящем сборнике (прим. пер.).


[Закрыть]. Восемь Махадэвов (великих богов) охраняют Майю с восьми сторон. Под ними три Махадэва управляют Калā-таттвой. Девять шакти, именуемых Вама, Джьештха, Раудри, Кали, и т. д. – божества, правящие сферой нечистой Видьи. Ниже расположены десять бхуван определенного восприятия. Восемь бхуван Рага-таттвы управляются восемью Вирешами.

Под ними – десять Шив управляют десятью бхуванами Кāла-таттвы. Еще десять мест обитания расположены в сфере Нияти-таттвы, и владыки их – десять Шанкар. Все эти божества перечисляются в Сваччханда-тантре и соответствующие отрывки из нее приводятся Джаяратхой в его комментарии к Тантралоке. Шарва, Бхава, Пашупати, Иша, Бхима – правители пяти танматр. Бхувана Бхадракали находится над сотней Рудр, держащих Вселенную. Сотня Рудр действуют по указанию одиннадцати вождей, имена которых: Ананта, Капалин, Агни, Яма, Найрита, Бала, Шигхра, Нидхиша, Видьеша, Шамбху, Вирабхадра. Их имена перечислены в Тантралоке в соответствии с традицией Малинивиджая-тантры. В Сваччханда-тантре упоминается еще одна традиция, согласно которой, имена этих вождей: Швета, Вайдьют, Калагни, Махакала, Видьядхара, Рудра, Вишвабхадра, и т. д.; говорится, что Вишвабхадра управляет верхним пределом Вселенной. Кроме того, существует Рудра по имени Дандапани, пронзающий всю Брахманду[80]80
  Вселенную, букв, «яйцо Брахмы» (прим. пер.).


[Закрыть], создавая канал для подъема мирских адептов, по которому они продвигаются к освобождению. Выше него расположены другие миры, в индуизме известные как семь миров – от Бхулоки до Сатьялоки, и правят ими семь Рудр: Бхава, Шарва, Рудра, Бхима. Угра, Махадэва, Ишана. Имена этих Рудр также встречаются в Яжур-веде. До сегодняшнего времени брахманы Кашмира почитают их, и имена их можно встретить почти во всех справочниках богослужений, распространенных там. Кроме этих тантрических божеств, есть божества Пуран, обитающие в атмосфере и управляющие стихиями огня, годы и земли. Божества эти признаны и Тантралокой. За такими полубогами, как гандхарвы, якши, и т. д., были закреплены места внутри Бхулоки. Даже Видьядхары, относящиеся к низшей категории, были помещены туда. В Бхувалоке содержатся места, управляемые марутами, такими как Праваха, Аваха и Париваха. Существуют районы различного рода облаков, описанных в мифологии. Важные божества, обитающие во втором из семи миров в восходящем порядке: Винаяка (одно из имен Ганеши, прим, пер.), Видьядхара, Вишеша, Сиддха, Чарана, Диггаджа, Гаруда, Ганга, Дакша, Васу, Рудра, Адитья, и т. д. Это лока атмосферы. Над ней начинается Сваха-лока и простирается она до Полярной звезды – Дхрувалоки. Это обитель верховных богов. Те, кто совершают ведические жертвоприношения (яджня), но не развили правильного знания, достигают этой локи и возвращаются в Бху-локу после вкушения плодов своих религиозных деяний. Четвертая лока – Маха – обитель риши, муни, сиддхов, ушедших со своих постов в отставку.

Пятая лока, именуемая Джана, – обитель Садхья, Капилы, и т. д. Они наслаждаются там всеми удобствами. Более высокий ранг святых, таких как Санака, и т. д. обитают в шестой локе, названной Тапа. Праджапати, такие как Кашьяпа[81]81
  Риши Кашьяпа – один из семи великих риши (Сапта-риши) считается создателем и покровителем Кашмира, который был назван в его честь (прим. пер).


[Закрыть] – прямые потомки Брахмы, также проживают в Тапалоке. Седьмая лока называется Сатьялока и подразделяется на несколько районов, из которых три важных – это обители Брахмы, Вишну и Рудры. Практикующие ведические ритуалы и техники созерцания Упанишад достигают Брахмалоки. Те, кто использует методы бхакти, достигают обители Вишну и пребывают там. Шиваиты, с преданностью совершающие поклонение, но не имеющие посвящения от гуру, достигают Рудралоки и проживают там в блаженном состоянии в области Брахманды, как сказано в Тантралоке. Доступ к постоянному проживанию в бхуванах, заключенных внутри Брахманды, можно получить с помощью различных систем садханы. Но садхана, представленная в системе Трика и обсуждаемая в Тантралоке, ведет к совершенному освобождению, а не к достижению жизни в верхних обителях. Описание этих обителей и божеств, управляющих ими, просто предназначено для объективной медитации, представленной в бхуванадхване – разновидности анава-йоги[82]82
  Подробно о практиках Трики см. в главе «Йога в системе Трика» в книге «Основы Кашмирского Шиваизма» в настоящем сборнике.


[Закрыть]. Адепту следует выполнять следующую созерцательную практику: весь космический путь, заключающий в себе все бхуваны, их обитателей и божеств-правителей, содержится внутри его физической формы и должен быть растворен в ней посредством глубокого воображения. Подобная практика приносит освобождение от ограничений идеей пространства, господство над этими бхуванами и реализацию собственной безграничной природы.

Кроме божеств Тантр и Пуран, согласно Тантралоке, некоторые другие божества почитаются в ритуалах системы Кула мастерами Трики. Многие из этих божеств – древние учители Кулы и их дути[83]83
  Дути (санскр., ж.р. от дута) – вестница, посланница, посредница, партнерша в тантрическом ритуале (прим. пер.).


[Закрыть], почитание которых осуществляется под секретными именами в каулическом ритуале сиддха чакра. Таким дути, и женским, и мужским, также поклоняются в мандала-пудже Трики. Каждое женское и мужское тантрическое божество имеет своего партнера противоположного пола. У каждого Рудры, Шивы или Бхайравы есть своя Шакти, и у каждой Шакти или Дэви есть Рудра или Бхайрава. Но верховные божества, начиная со сферы Маха-Майи вплоть до сферы Шакти, имеют лишь символических партнеров – Мантр, и шиваиты как Кашмира, так и юга, не включают божеств более высокого плана в грубый символизм каулического типа. Махакали в ее двенадцати аспектах, поэтически описанная Абхинавагуптой в Крамастотре, философское обсуждение которой мы находим в Тантралоке – это особого рода божество в шиваизме, не известное в других системах[84]84
  См. статью «Кали в Кашмирском Шиваизме» в настоящем сборнике.


[Закрыть].

Перевод с английского В. Дмитриевой

ЛАЛЛЕШВАРИ

 
Лишь одно наставление дал мне гуру:
Двигаться снаружи вовнутрь.
Он попал в самую точку.
Так я осознала себя и сбросила покров[85]85
  Покров – многослойное понятие и в кашмири, и в санскрите. Лалла может иметь в виду канчуки – покровы, «кольчугу» Майи (см. главу «Таттвы в Кашмирском Шиваизме» в настоящем сборнике). Также речь может идти об анаврите – особом йогическом переживании «беспокровности» открыто и беспрепятственно сияющей природы Шивы, описанном Бхатта Каллатой в его Спанда-кариках (карики 2,25). Ведь и в буквальном смысле Лалла тоже «сбросила покровы» и ходила обнаженной, как до сих пор ходят по Индии аскеты нага-бабы и дигамбара-джайны (букв, «облаченные в пространство»). Во время последней Кумбха-Мелы 2010 в Харидваре один нага-баба объяснял журналисту наготу последователей этой секты тем, что природа Шивы обнажена и скрыть ее невозможно.


[Закрыть].
Осознав Себя, в свободе начала я танцевать.
 

Религиозно-нравственное брожение Индии середины XIV в. не обошло и Кашмир, ослабленный долгим периодом политической нестабильности, сменившим золотые времена правления царя Авантивармана (855-83 н. э.)[86]86
  Бхатта Каллата, автор Спанда-карик – важнейшего поэтического текста Кашмирского Шиваизма, также жил во времена царствования Авантивармана, и историк Калхана называл Каллату «украшением его двора».


[Закрыть]. В то время, когда богослужение из разрушенных индуистских храмов переместилось в дома и самовозникшие природные (сваямбху) алтари, из Средней Азии и Персии, в течение двухсот лет находившихся под влиянием буддизма Махаяны и Упанишад, в Кашмир пришло мистическое учение, взывавшее к сердцу, нежели к уму, и говорившее на языке народа. Кашмир с его богатейшей духовной традицией, с пониманием принял гуманистические, внекастовые, внерелигиозные, напрямую обращенные к Богу внутри, взгляды суфиев, и произвел на свет нескольких святых, сама жизнь которых и была их философией и йогой. И ярчайшей звездой среди них была Лаллешвари, чьи вакх (изречения)[87]87
  «Лалла-вакх» были собраны и переведены на английский: см. Dr. Grierson, Dr. Barnett, Sir Richard Temple and Pandit Anand Koul.


[Закрыть] до сих пор наизусть помнят в Кашмире, и не только. Она стала первой в блестящей плеяде средневековых поэтов– мистиков Индии, таких как Кабир, Тулсидас, Гуру Нанак, Мирабаи.

Индусы называли ее Лаллешвари или Лалла, мусульмане – Лалла Арифа, и те, и другие называли ее Лал Дэд (бабушка). Точные даты ее жизни неизвестны, но их относят приблизительно к середине-концу XIV в. н. э. На языке кашмири «лал» означает «необычный, противоестественный рост» – и наружный, и внутренний. В возрасте двенадцати лет Лаллешвари выдали замуж, и, как свидетельствуют ее стихи, замужняя жизнь оказалась непрерывным мучением. Во время обеда свекровь под рис подкладывала в тарелку Лаллешвари камень, чтобы показать, как она добра к невестке и как та прожорлива, а Лалла съедала скудный рис и, ни слова не говоря, мыла тарелку и камень. Однажды, когда Лалла несла глиняный горшок с водой на голове, ее муж, преградив ей дорогу, разбил горшок, но вода застыла над ее головой в виде кувшина. Лалла наполнила все емкости в доме на глазах пораженных родственников, а оставшуюся воду выплеснула на землю, так что образовался пруд. Можно, в конечном счете, поблагодарить родственников Лаллешвари: они сделали все возможное для того, чтобы разжечь в ее сердце неугасимый йогический огонь и жажду свободы. Это не первый и не единственный случай из жизни йогинов и мистиков, когда невыносимость быта скоро сжигает все накопления-препятствия кармы и выталкивает в поиск подлинного бытия. История Лаллы замечательно схожа с жизнью раджпутской царевны Мирабаи, слившейся в мистическом союзе с Кришной так, как кашмирка Лалла слилась с Шивой. Обе йогини оставили нам свои удивительные стихи-песни-откровения, непревзойденные по красоте и глубине повествования об их исключительном пути к Богу.

Юная Лалла искала убежища в полях и лесах, чтобы побыть наедине с собой, с Богом. Домашними это, понятно, трактовалось как свидания с любовниками. Свекровь восстанавливала мужа Лаллешвари против нее, атмосфера накалялась до предела, наконец, заставив Лаллу окончательно уйти из дому. Тайная садхана Лаллы привела ее к встрече с гуру – Сиддхой Шрикантхом в Шринагаре. Однажды муж Лаллы обратился к нему, прося убедить ее вернуться домой. Завязалась следующая трехуровневая дискуссия:

Муж:

Нет света, равного солнечному,

Нет паломничества, равного паломничеству к Ганге,

Нет лучше родственника, чем брат,

И удобства лучше, чем жена.

Сиддха Шрикантха:

Нет света, равного свету наших глаз,

Нет паломничества,

равного паломничеству на коленях,

Нет родственника лучше, чем собственный карман,

И удобства лучше, чем теплое одеяло.

Лал Дэд:

Нет света, равного знанию Высшей истины,

Нет паломничества, равного любви к Высшему,

Нет родственника лучше самого Господа,

И удобства лучше, чем страх перед Богом.

Достигнув в садхане «обители нектара», Лалла оставила отшельническую жизнь и стала бродячей проповедницей, ведя аскетическую жизнь и бродя обнаженной, наставлениями-афоризмами на кашмири и самой своей жизнью обращаясь к соотечественникам. Необходимость в подобной проповеди любви, равенства, простоты жизни и внутреннего духовного усилия была особенно острой в то время, в противовес фанатично-слепому фундаментализму ислама, обрушившегося на Кашмир. Будучи явной последовательницей Кашмирского Шиваизма и в философском видении, и в практике, Лаллешвари, тем не менее, не настаивает, что лишь один путь ведет к освобождению.

Трансцендентальное Я может называться

Шивой, Вишну, Буддой или Брахмой.

Меня интересует

только лишь их эффективность

В отсечении мирских привязанностей,

Что может быть достигнуто любым из них.

Сама Лаллешвари общалась и со знаменитыми суфийскими мудрецами того времени. Существует забавная, хотя и неподтвержденная история о ее встрече с суфием Шахом Хамданом. Когда Лаллешвари спрашивали, как же ей не стыдно, как женщине, ходить обнаженной, она отвечала, что «не видит мужчин вокруг», но встретив Хамдана, с криком «я видела мужчину» она спряталась, и вскоре появилась перед ним одетой.

Ее встречали кто насмешками, кто поклонами. Однажды она взяла в лавке два равных куска ткани, накинула их себе на плечи и всякий раз, как встречные люди реагировали на нее, Лалла завязывала узелки: слева – насмешки, справа – хвала. К вечеру она вернула оба куска материи лавочнику и попросила его взвесить их. Вес, конечно, был равным. Она сказала: «Приветствуют меня, или же насмехаются надо мной, я по-прежнему Лалла. Если сам Шива ниспослал мне свою благодать, какое имеет значение, что мне говорят люди»:

Если мир осуждает меня,

В сердце моем не должно быть враждебности.

Если я действительно служу Богу,

Разве может пепел запятнать зерцало?

Не признавая никаких внешних ритуалистиче– ских форм поклонения, кухонного пуританизма, никаких социальных и религиозных различий, ничего, кроме внутреннего йогического усилия, вакх Лаллы стали своеобразным синтезом недвойственности Кашмирского Шиваизма и суфийского мистицизма. Превзойдя все ограничения-привязанности низших миров, и обитая в сфере чистого Сознания-Атмана, она стала равно любимой среди мусульманского и индуистского населения Кашмира. Последовавший за нею великий Кабир позднее снискал такую же любовь и мусульман, и индусов, и тело его, после смерти превратившееся в лепестки роз, те и другие разделили поровну. По легенде, от тела Лаллы после смерти тоже остались цветы. Суфийский Шейх Нуруддин Нурани, высоко почитавший Лаллу, говорит:

Этой Лалле из Пампора посчастливилось

глотнуть божественного нектара;

Поэтому она завоевала наше поклонение, как

воплощение бессмертной Божественности.

Всеблагой Господь, даруй мне такую же милость.

Существует мнение, что именно Лаллешвари и Нурани (Нунд Риши) основали знаменитый «Орден Риши», к которому примкнули и мусульманские, и индуистские мистики. По словам Абу-л Фазла[88]88
  Абу-л Фазл ибн Мубарак (1551–1602) – визирь императора Акбара, автор его жизнеописания «Акбар-намэ» и переводчик Библии на персидский язык. В значительной степени повлиял на либеральные взгляды Акбара в отношении религии.


[Закрыть], «Самые почитаемые люди этой страны (Кашмира) – это Риши, подлинные почитатели Бога. Они не бранят другие секты, сажают фруктовые деревья вдоль дорог, воздерживаются от употребления мяса и отношений с противоположным полом. Этих Риши в Кашмире две тысячи».

Вакх Лаллы – это не только блестящие мудрые афоризмы о жизни, смерти и свободе, они также стали живым доступным изложением основ Кашмирского Шиваизма с передачей тончайших стадий йогической садханы.

Тончайшей сетью Шива распростерт повсюду,

Он пронизывает смертные спирали.

Если вы не видите Его, пока живы,

Как же увидите после смерти?

Поразмыслив над этим, отделите Я от не-Я.

* * *

Что ты попусту бьешь себя в грудь?

Если ум твой непреклонен,

Ищи Его внутри,

Шива восседает Там, и искать Его снаружи бесполезно.

Верь моему слову, выпеченному само-осознанием.

Лалла сравнивает присутствие Шивы внутри нас с солью, растворенной в воде. Соль становится заметна только тогда, когда вода испаряется. Так же, когда угасает непрерывное желание объектов органов чувств и прекращается болтовня ума, начинает проступать наша подлинная природа.

Лаллешвари увидела, точнее, на опыте пережила весь феноменальный мир и собственное я, как излучаемые и наполненные божественной субстанцией. Подобно Сахиб Каулу, внезапно реализовавшему свою природу Шивы (см. статью о нем в настоящем сборнике), Лалла утверждает:

Я увидела и обнаружила Себя во всем,

Я увидела лучезарность Бога во всем.

Услышав и сделав паузу, узрите Шиву,

Аом – это только Он; Кто есть Я, Лалла.

Свои вакх Лаллешвари называла «драгоценным вином»[89]89
  Читала ли Марина Цветаева стихи средневековой кашмирской йогини-поэтессы? Сравните: «…моим стихам, как драгоценным винам, наступит свой черед».


[Закрыть]. Оно чудом сохранилось до наших дней, и вкус его не только не потерян, но стал еще изысканней. Оценить же его по достоинству сможет лишь «тоскующий на чужбине по истинной благодати», но таких ценителей было немного и во времена Абхинавагупты:

Только черная пчела

так любит аромат цветка кетаки.

[Также] только те редкие люди, которых

изнутри ведет благодать Господа,

проявляют интерес к абсолютно

недвойственному поклонению Бхайраве,

совершенно единому, включающему в себя все.

(Тантралока, IV.276).

Лаллешвари вторит великому мастеру Кашмирского Шиваизма: ⁷⁴

Я устала от непрерывного поиска себя

Думая, что никто не может

отведать этого тайного знания,

Я, в конце концов, погрузилась в него

И была допущена к Божественному бару,

Где бокалы полны до краев,

Но никто не осмеливается пить из них.

***

Тот, кто понял,

что Чидананда – это свет абсолютного знания, —

Свободные, реализованные души:

Безграничные, бесконечные.

Но сотни сотен раз закручивает

Круговорот жизни и смерти

Пребывающих в неведении.

В. Дмитриева 2010

Сахиб Каул
Вспышка Самореализации
Б. Н. Пандит

На севере Индии монистический шиваизм развивался в двух школах: в школе Трайямбака, процветавшей в Кашмире (Медхапитхе) и ныне известной как Кашмирский Шиваизм, и в школе Ардха Трайямбака в Кангре (штат Химачал Прадеш), в местности под названием Джаландхарапитха. Среди последователей шиваизма преобладали многие системы садханы, такие как Вама, Дакшина, Каула, Мата, Трика, и.т.д. Система садханы Трика была особенно широко распространена среди шиваитов Кашмира. Абхинавагупта, величайший из авторов Трики, получил знание высшей формы практики Каулы от самого почитаемого из своих наставников – Шри Шамбхунатха, верховного учителя школы Ардха Трайямбака. С тех пор Каула стала довольно популярной в Кашмире среди практикующих Трику.

Сахиб Каул, он же Ананданатха, великий шиваитский философ и опытный практикующий Каулы, жил в Кашмире во времена правления Шахджахана и Аурангазеба. Прирожденный сиддха (реализованный йогин), он получил внезапную спонтанную вспышку непосредственной реализации абсолютной божественности в возрасте восьми лет. Это внезапное переживание собственной божественной природы сразу же пробудило в нем прекрасного поэта и, передавая свой опыт восхитительными стихами на санскрите, он произнес следующие строфы:

 
«Я, Сахиб Каул, или Сахибрам, есть исполненный
благодати Шамбху (Господь Шива),
Начертавший образ всей Вселенной на холсте своего Я
И удивительно украсивший этот образ разнообразными
оттеками и своим благоговейным вниманием;
Я также тот, кто исполняет завершающий
Тандава-танец, поглощая эту Вселенную».
 

Вспоминая свое прежнее состояние души, обитающей в смертном теле, он произнес вторую строфу:

 
«Что такое тело и где оно, и кто им владеет?
Тело – тоже, по сути, Сам Господь.
Душа, плененная телом, на самом деле, свободна,
потому что нет никакого тела, а есть лишь Господь.
А я, я сам есть Шамбху, Вишну, Сурья, Ганеша, Брахма,
Шакти и даже всемогущий Бог.
А посему все поклоны и почитание предназначены мне».
 

Наблюдая за своей психофизической системой, он говорит:

 
«Я не знаю и не желаю ничего, отличного от меня;
и не кажусь себе объектом каких-либо чувств,
которые сами по себе являются объектами.
Но своей собственной волей я знаю и создаю свое Я,
я знаю и делаю все, что отлично от меня, как свое Я.
Поклоны мне – самой сути всего сущего».
 

Провозглашая всепронизывающее абсолютное сознание как свою истинную природу, он произносит четвертую строфу:

 
«Я (как трансцендентальная реальность)
нахожусь за пределами даже того чистого сознания
четвертого состояния (турьи),
непрерывно сияющего в трех состояниях бодрствования,
сна, и сна без сновидений.
Поклоны мне, кто есть все и чьим блеском сияет все».
 

Сахиб Каул, маленький восьмилетний мальчик, еще не прошел закаливающей практики хатха-йоги, и его нервная система не была достаточно крепка, чтобы воспринять и выдержать всю массу нахлынувшей духовной силы во внезапной вспышке самореализации. Он почувствовал, что его физическое тело не выдерживает огромной нагрузки и слабеет. Предчувствие так-называемой смерти вызвало следующие строки:

 
«Смерть является смертью для тех,
кто ей подвергается.
Но для реализовавших ее суть это не так,
потому что такие люди, в сущности,
никогда не рождаются.
Чтодоменя, то я, превосходя (относительные понятия)
и смерти, и бессмертия,
неизменно сияю собственным светом.
Поклоны мне, поглощающему даже Бога смерти».
 

Вымолвив эти строки, философ-поэт потерял сознание, и, придя в себя спустя несколько часов, он сочинил еще пять стихов. Таким образом, созданный им гимн он назвал «Шива-Джива-Дашака» («Десять стихов о Шиве-Дживе»). Первые пять стихов появились в состоянии Шивы (Shivahood), а остальные пять – после возвращения в состояние дживы (Jiva-hood). Одиннадцатая строфа намекает на обстоятельства возникновения гимна, а последняя – завершает его.

Следующие стихи произнесены сразу после возвращения в сознание. Размышляя над феноменом смерти, он говорит:

 
«Путь познания в этом мире таков, что все, познаваемое
умом, известно, а не познаваемое – неизвестно.
Каким образом может смерть существовать для тех,
кто вовсе не чувствует реальности своего рождения?
Видана ли, слыхана ли смерть таких людей»?
 

Следующая строфа раскрывает ту же тему:

 
«Если, однако, теорию (относительно смерти)
представить так: „союз души и тела —
это рождение, а их разлука – это смерть";
тогда какую радость или печаль
 могут испытывать мудрые
по поводу прихода или ухода своих дорогих и близких?»
 

Чтобы опровергнуть многообразие и утвердить абсолютное единство, философ-поэт говорит:

 
«Я всегда был той абсолютной реальностью,
даже думая „Кто я?“.
Я есть и могу быть только Высшим.
Не помня никаких относительных понятий, таких как
„ты", „это", (ограниченное) „я", „он", „кто", и т. д.,
только Я остаюсь собой в самом себе (в единой сущности)».
 

Описывая видимое многообразие как проявление игривой воли монистического Я, он произносит девятый стих:

 
«Видимость (различия) „ты" и „я" проявляется мной.
Это (проявляющееся сейчас) единство в многообразии
также проявляется мной.
Пракаша (свет сознания) – это и чистая нирвикальпа,
и смешанная савикальпа,
и Я единственно сияю во всем многообразии».
 

В третьей строчке заключен еще один смысл. Появление предмета есть пракаша, а его непоявление – тоже пракаша (поскольку и оно сияет в свете пракаши.

Описывая естественный коннотативный аспект сознания, он произносит последнюю из десяти строф:

 
«Если пракаша (свет сознания) был бы лишен вимарши
(осознавания), то он не был бы пракашей.
Если осознавание – сущностная его природа,
то это видимое феноменальное многообразие – ничто.
Поклоны мне, проявляющемуся как душа или Бог,
чья форма – пракаша, а природа – вимарша».
 

Завершающие строки говорят о философском значении гимна:

 
«Благословенный человек, узнав эти десять стихов
от опытного наставника
и размышляя над ними вновь и вновь,
может погрузиться в вечное и блаженное сияние
чистого сознания, достигнув самореализации
и последующего освобождения (от всяческих оков)».
 

На этом завершается «Шива-Джива-Дашака», сочиненная Шри Сахиб Каулом, называемым Ананданатхом, великим возвышенным учителем шиваизма.

Перевод с английского Б. Дмитриевой