Текст книги "Вице-адмирал В. А. Корнилов"
Автор книги: Б. Зверев
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
В Николаеве при главном командире флота адмирале Грейге пышным цветом расцвело казнокрадство. В канцеляриях и интендантском хозяйстве, в штабе и в других органах управления засели расхитители и взяточники. Они наживали на спекуляциях и воровских махинациях десятки и сотни тысяч рублей, а матросы ютились в полуразрушенных помещениях и голодали.
Состояние корабельного состава флота было плачевным до крайности. Вскоре после окончания Босфорского похода оказалось, что, кроме шести кораблей, все «остальные гнилы как в корпусе, так и в рангоуте»2. Один из кораблей, например, имел все мачты гнилыми до такой степени, что через фок-мачту3 проткнули железный шомпол насквозь! Многие корабли при выходе на рейд чуть ли не тонули от течи на глазах у всех севастопольцев. «Черноморский флот, – писал Лазарев, – ньгне состоит из шести только годных кораблей, стольких же фрегатов и нескольких дрянных мелких судов»1919
Центральный государственный поемно-исторический архив (ЦГВИА), ф. 164, д. 1, лл. 8. 40.
[Закрыть]’.
Когда Лазарев сменил Грейга на посту командующего флотом, он поставил своей задачей создать на Черном море действительно боеспособный флот, обновить его корабельный состав, вооружить его современной техникой, оборудовать для него порты и базы, обновить интендантское хозяйство и, главное, создать закаленные кадры флота, подготовить «и обучить тысячи матросов и офицеров, довести уровень их подготовки до возможного совершенства. В этой работе он опирался прежде всего на молодых способных офицеров, ставших его помощниками. Среди них одно из первых мест занимал Корнилов.
1 Стеньга – верхняя часть мачты, составленной из двух деревьев; марса-рея—рея, отходящая от марса (площадки у места соединения первой и второй частей мачты).
2 Рангоут – совокупность круглых деревянных и металлических частей (мачт, рей и пр.), служащих для постановки парусов, сигнализации и т. д.
3 Фок-м ач т а – передняя мачта.
4 Адмирал М. П. Лазарев, Материалы для истории русского Флота, т. II, М., 1955, стр. 132.
Корнилов не был одинок. В середине 30-х годов на Черное морс один за другим прибывали лучшие моряки-балтийцы: В. И. Истомин, Г. И. Бутаков, А. И. Панфилов. Одновременно с Истоминым на Черное море пришел Федор Федорович Матюшкин, имевший уже к этому времени большой стаж морской службы. Окончив с А. С. Пушкиным и В. К. Кюхельбекером Царскосельский лицей, Матюшкин в отличие от своих однокашников избрал морское поприще. В течение пятнадцати лет он дважды совершил кругосветное плавание и участвовал в научной экспедиции в Северо-Восточной Сибири. Напутствуя своего товарища в дальние походы, А. С. Пушкин писал:
I
Счастливый путь! С лицейского порога Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О, волн и бурь любимое дитя!
Незадолго до Истомина и Матюшкина на Черноморский флот прибыл самый близкий друг Корнилова – Павел Степанович Нахимов, ставший командиром линейного корабля «Силистрия». Корнилов почитал в Павле Степановиче своего старшего товарища и друга, ценил его советы, вместе с ним переживал все тяготы и невзгоды. Многие письма Корнилова говорят о его теплом дружеском чувстве к Нахимову, которое сохранилось у них до конца жизни. В одном из писем к Матюшкину он, например, писал: «Павлу Степановичу мой поклон. Что его здоровье? Не напишет ли он мне? Мне бы очень хотелось знать о его положении и знать подробно». Когда Нахимов тяжело заболел и был вынужден свыше года лечиться за границей, все его друзья постоянно думали о нем. В мае 1839 г. Корнилов писал Матюшкину: «О Павле Степановиче ничего не знаю; видал его письмо к адмиралу (Лазареву.—Б. 3.) – коротенькое, очень коротенькое. По этому письму он должен возвратиться, только что получил облегченье... Дай бог ему счастья. Жаль, очень будет жаль, если он приедет в том же положении, в котором нас оставил»’.
Каждый из этих моряков полностью посвятил себя многолетней напряженной деятельности по созданию боеспособного флота на Черном море. 1919
Центральный государственный поемно-исторический архив (ЦГВИА), ф. 164, д. 1, лл. 8. 40.
[Закрыть]
Период с 1836 по 1842 г. для Корнилова был насыщен многими событиями. Прежде всего эти годы явились временем его непосредственного участия в строительстве кораблей Черноморского флота: за это время он последовательно командовал тремя кораблями, находившимися в постройке в Николаевском адмиралтействе.
Вскоре после завершения кампании на бриге «Фемис-токл», в ноябре 1836 г., Корнилов принял командование корветом1919
Центральный государственный поемно-исторический архив (ЦГВИА), ф. 164, д. 1, лл. 8. 40.
[Закрыть] «Орест», который лишь за неделю до его прихода был спущен на воду. В течение зимы новый корвет под руководством Корнилова был оборудован, оснащен и вооружен, а с июля 1837 г. совершал практические плавания по Черному морю.
В январе 1838 г. Корнилов получил новое назначение: под его командование поступил фрегат «Флора», который он принял еще на стапеле2020
Корвет – трехмачтовое судно средних размеров, предназначенное для разведывательной я иногда крейсерской службы.
[Закрыть]2121
Стапель – площадка, на которой закладывают, строят и спускают на воду судно.
[Закрыть]. И здесь командиру опять-таки пришлось вникать в каждую деталь при постройке корабля.
Строителем фрегата «Флора», как и корвета «Орест», был один из лучших корабельных инженеров Черноморского флота капитан Акимов, под руководством которого были разработаны чертежи этих кораблей и осуществлялись строительные работы. Однако роль командира вновь строящегося корабля в то время также была сложна и ответственна. По установленному Лазаревым порядку командир корабля обязан был лично следить за строительством и в необходимых случаях с разрешения начальства имел право делать «в наружном виде, во внутреннем расположении, в скреплениях, в вооружении или в чем бы то ни было перемены против чертежей».
Особенно строго приходилось следить за подрядчиками, нередко поставлявшими гнилой лес и недоброкачественные материалы. Поэтому Корнилов постоянно наблюдал, чтобы «лес и прочие материалы были надлежащего качества; работа и ковка железных вещей делались прочно согласно име-емых при адмиралтействах образцов; скрепление корабля производилось сообразно утвержденного плана правильно и тщательно».
В течение года Корнилов принимал участие в постройке фрегата «Флора». Однако спустить его на воду и совер-
шить плавание на нем ему не пришлось: его ожидало новое назначение.
В октябре 1838 г. в Николаеве был заложен один из крупнейших парусных кораблей Черноморского флота – 120-пушечный линейный корабль «Двенадцать апостолов». Вскоре после его закладки главный командир флота ходатайствовал перед начальником Главного морского штаба о перемещении ряда офицеров-черноморцев: командиром фрегата «Флора» он просил утвердить капитан-лейтенанта Истомина, а командиром строящегося линейного корабля – Корнилова. Это ходатайство было утверждено в январе следующего года.
Вместе со строителем корабля инженером Чернявским Корнилов все свое время уделял кораблестроительным работам. Никогда прежде в Николаевском адмиралтействе не строилось столько кораблей, как в это время. «У нас теперь, – писал Лазарев, – на стапелях 16 разного ранга судов, из коих шесть порядочной величины. Теперь в адмиралтействе сделалось еще веселее и повсюду видна непомерная деятельность»2222
«Морской сборник», 1918, № 9—10, стр. 119.
[Закрыть].
Наблюдая за постройкой корабля, Корнилов вместе с тем внимательно следил за усовершенствованиями, вводимыми на других судах. Особенно интересовало его артиллерийское вооружение кораблей, и каждый вновь спущенный корабль с сильной артиллерией вызывал с его стороны неизменное одобрение. «Сегодня спустили «Мессемврию» и «Уриил», – писал Корнилов в октябре 1840 г. – Честь и слава Чернявскому: фрегат неказист в некоторых статьях, но зато славная артиллерия – будет чему размахнуться!»2323
ЦГВИА, ф. 164, д. 1, л. 28 об.
[Закрыть]
В гладкоствольной артиллерии наиболее сильными были бомбические орудия, стрелявшие не только ядрами, но и разрывными бомбами, что значительно повышало огневую мощь флота. Эти орудия были изобретены в 20-х годах XIX века, однако в течение долгого времени не получали широкого практического внедрения ни в русском, ни в иностранных флотах. Корабли продолжали по старинке вооружать обычными орудиями. По инициативе же Корнилова на «Двенадцати апостолах» впервые в русском военном флоте установили бомбическую артиллерию.
В конце 1839 г. Корниловым были произведены испыта-
ния крымского дуба для пушечных станков и правил1 для бомбическкх орудий, однако этот материал оказался непригодным. В январе 1840 г. Корнилов обратился в Севастополь к Матюшкину: «Посмотри, нет ли крепкого, очень крепкого лесу для правил к бомбическим станкам». Через несколько месяцев Корнилов в официальном рапорте на-
 |
| Носовая часть парусного линейного корабля. |
чальству вновь был вынужден просить о специальном подборе принадлежностей для бомбнческих орудий, ибо весь предшествующий материал «при испытании оказался для сего назначения слабым».
В итоге настойчивых усилий Корнилова корабль «Двенадцать апостолов» был вооружен наиболее сильной для того времени артиллерией, и этот опыт полностью оправдал себя при первых же практических стрельбах. Бомбическне орудия стали устанавливать затем на других боевых судах Черноморского и Балтийского флота. Это было одним из важнейших технических усовершенствовании в русском флоте первой половины XIX века и сыграло впоследствии большую роль в боевом использовании сил флота.
1 Правило – рычаг для управления орудием.
11остропка корабля «Двенадцать апостолов» продолжалась свыше трех лет. 15 нюня 1841 г. состоялся спуск корабля на поду. С этого момента командир принял на себя «всякую ответственность за целость корабля и всего на нем находящегося». Но заботы и хлопоты о вооружении, снабжении и отделке корабля были далеко нс окончены: еще около года нужно было для того, чтобы поставить на нем весь рангоут и такелаж1, вооружить артиллерией, окрасить, произвести внутреннюю отделку.
Корнилов вникал во все детали вооружения и снабжения корабля, не упуская ни единой мелочи. «Голова ходуном ходит», – говорил он об этих днях. В ноябре 1841 г. Лазарев писал: «За таким огромным кораблем и работы и хлопот очень много... Он еще не совсем готов по внутреннему устройству, которого, как и обыкновенно бывает при отделке таковых чудовищ, – чем дальше в лее, тем больше дров»2.
В марте 1842 г. корабль был выведен из адмиралтейства в гавань. В это время закапчивалось комплектование команды, в состав которой было назначено около 900 матросов и офицеров. Наконец, в мае корабль «Двенадцать апостолов», впервые подняв флаг и вымпел, вышел из гавани на Николаевский рейд. Кропотливые работы по постройке и оснащению корабля были завершены.
Сложная и ответственная работа по постройке 120-пу-шечного линейного корабля, являвшегося наибольшим достижением в истории парусного кораблестроения, была результатом усилий многочисленного коллектива рабочих и инженеров Черноморского флота. Только при их высоком мастерстве, уменье и смекалке могли быть решены сложные для того времени технические проблемы в условиях постоянного недостатка технических средств и материалов, при нищенском оборудовании Николаевского адмиралтейства. Построенный их руками корабль получил высокую оценку не только русских, но и иностранных специалистов. Главный кораблестроитель английского флота Вильям Саймондс, осматривавший в Николаеве некоторые строившиеся корабли, в том числе и «Двенадцать апостолов», не мог скрыть своего удивления мастерством черноморских умельцев и высоким искусством русских инженеров. «Он нашел псе, – 2424
1 Такелаж – совокупность снастей на судне, служащих для укрепления рангоута и управления им и иарусамп.
[Закрыть]2525
-Морской сборник». 1918, Кг 11, стр. 79.
[Закрыть]
говорил об этом визите адмирал Лазарев, – в гораздо большем размере н лучшем виде, нежели ожидал».
Участие в строительстве кораблей Черноморского флота было главной, по нс единственной стороной деятельности Корнилова в 1836—1842 гг. Одновременно с адмиралтейскими работами он в течение этих лет неоднократно находился в плаваниях с адмиралом Лазаревым, исполняя на его эскадрах должность начальника штаба.
Эскадры, с которыми Лазарев почти ежегодно выходил в море, являлись не постоянными штатными организационными соединениями, а соединениями «маневренными», состав и само формирование которых зависели от характера предстоящей задачи. В такую эскадру назначались корабли различных дивизий и бригад; по окончании плавания эта эскадра расформировывалась и корабли по-прежнему переходили в подчинение к своему дивизионному и бригадному начальнику.
Обычно формирование эскадр производилось в целях практического учебного плавания, для крснссрств, а также для перевозки войск. При выполнении каждой из этих задач ответственные обязанности возлагались на начальника штаба эскадры. Находясь вместе с Лазаревым на флагманском корабле, он обязан был тщательно подготовить действия эскадры, произвести необходимые расчеты, разработать задачи каждому кораблю и т. д. В ходе плавания начальник штаба контролировал выполнение задач, докладывал командующему, осуществлял его решения. От имени командующего начальник штаба отдавал приказы командиру любого корабля, входящего в эскадру.
Впервые Корнилов исполнял обязанности начальника штаба на эскадре Лазарева в кампанию 1838 г. Эскадре было приказано высадить десантные войска на кавказском побережье, где в это время происходили бои русских войск с горцами за овладение важнейшими прибрежными районами и опорными пунктами, имевшими значение в общем ходе борьбы за Кавказ2626
В 30—60-х годах XIX в. пелись длительные и тяжелые кавказские поймы с целью окончательного укрепления России на Кавказе. В сложной политической обстановке того периода, связанном с агрессивными колонизаторскими стремлениями европейских государств, присоединение Кавказа к России объективно имело прогрессивное значение, так как способствовало экономическому и культурному развитию кавказских пародов.
[Закрыть]. Выполнение этого задания являлось не
повседневным делом мирного времени, а боевой деятельностью в тяжелых и сложных условиях.
Эскадра была подготовлена к походу ранней весной. В конце апреля корабли вышли из Севастополя и прибыли в Керчь, где состоялось совещание штаба Лазарева со штабом начальника Черноморской береговой линии генерала Н. Н. Раевского2727
Николай Николаевич Раевский – участник Отечественной войны 1812 г., был дружен с Пушкиным, а также со многими офицерами-декабристами. Во время войны 1828—1829 гг. Раевский отличился в боях и был произведен в генералы, однако вскоре был отстранен от командования по обвинению в «сношениях с сосланными на Кавказ декабристами». Лишь в 1837 г. ему было вновь поручено командование войсками на побережье Кавказа.
[Закрыть], у которого завязались тесные дружеские отношения с моряками. Войска Раевского были посажены на корабли, эскадра снялась с якоря и вышла к кавказскому побережью. Во время перехода морем Корнилов вместе с начальником штаба Раевского полковником Ольшевским закончил все необходимые расчеты и указания о порядке высадки десантных войск на побережье.
12 мая началась высадка десанта у устья реки Туапсе. «Все шло, – писал очевидец, – без суеты и замешательства по расчету, сделанному Ольшевским и Корниловым». Наряду с планированием и разработкой боевых документов Корнилову предстояло принять и непосредственное участие в высадке: под его командование поступила половина всех гребных судов, на которых войска перевозились с кораблей на берег.
На следующий день после десанта Раевский писал: «Начальник левой половины гребных судов десанта капитан-лейтенант Корнилов имел весьма большое влияние на успех высадки. Когда огонь с кораблей прекратился по случаю движения гребных судов к берегу, капитан-лейтенант Корнилов открыл с гребных судов сильный и удачный огонь, который он продолжал до самого берега; с самой большой быстротой он двинул все гребные суда, сохраняя между ними отличный порядок, чрез что все войска вышли на берег без малейшего беспорядка. Наконец, с десятью солдатами Тенгинского пехотного полка и столько же матросами он из первых выскочил йа берег для занятия точки, весьма важной для прикрытия прибывающих войск»2828
Вице-адмирал В. А. Корнилов, Материалы для истории русского флота, МТ. 1947, стр. 35.
[Закрыть]. За
отличие в деле при Туапсе капитан-лейтенант Корнилов был произведен в капитаны 2 ранга.
На следующий год Корнилову как начальнику штаба эскадры вновь пришлось участвовать в высадке войск на кавказское побережье (у устья р. Шахэ). На этот раз он командовал всеми гребными судами и вновь отличился своими военно-организаторскими качествами и личной храбростью. «Никогда порядок и быстрота гребных судов, – писал Раевский в своем журнале, – не были столь полезны, как в сем случае. Несмотря на близость эскадры, неприятель встретил десант в 50 саженях от берега. Несколько минут позже, и он бы застал первый рейс еще на гребных судах». Корнилов, – указывал далее Раевский, – «один из первых выскочил на берег, и когда на самой опушке леса неприятель встретил авангард, Корнилов с вооруженными гребцами бросился вместе с авангардом для их отражения, чем весьма способствовал к первому и решительному успеху. После высадки второго рейса капитан Корнилов, со-ставя сводную команду из гребцов, с примерной решительностью повел их на атаку... Во все время сражения Корнилов показывал замечательное соображение и неустрашимость»2929
Вице-адмирал В. А. Корнилов, Материалы для истории русского флота, М.. 1947, стр. 37; Адмирал М. П. Лазарев. Материалы.... т. II, стр. 505—506.
[Закрыть].
В 1840 г. Черноморскому флоту во взаимодействии с сухопутными войсками вновь предстояло действовать у побережья Кавказа. Корнилов разработал и от имени командующего флотом объявил по кораблям специальное распоряжение, в котором установил места посадки войск на корабли, время и порядок их амбаркаций3030
Амбаркацня – посадка войск на суда н погрузка воинского снаряжения.
[Закрыть], назначил ответственных, определил порядок связи и взаимодействия. Когда эскадра в мае 1840 г. прибыла из Севастополя в Феодосию, здесь под его руководством состоялась репетиция высадки войск на берег. Одновременно с этим Корнилов распределил войска по кораблям, составил «Расписание войск но гребным судам», отдал распоряжения по эскадре о порядке высадки войск.
При высадке на побережье (в районе Туапсе и Псеэу-апе) Корнилов вновь проявил храбрость и неустрашимость.
 | Эскадра Черноморского флота в Феодосии. |
За отличие в боевых действиях в 1840 г. ему было присвоено звание капитана 1 ранга.
В последующие годы Корнилов продолжал исполнять должность начальника штаба на эскадрах Лазарева. Он плавал из Севастополя в Одессу для перевозки сухопутных войск, неоднократно находился в практических плаваниях, в которых совершенствовалась боевая подготовка кораблей Черноморского флота. В этих плаваниях и походах из года в год повышался опыт взаимодействия флота с сухопутными войсками, выковывалось то боевое содружество между солдатами и матросами, которое впоследствии наиболее ярко проявилось на бастионах Севастополя.
:5с *
5*5
С мая 1842 г., когда корабль «Двенадцать апостолов» начал свою первую кампанию, для Корнилова открылся новый этап деятельности. Если в предшествующие несколько лет он плавал как начальник штаба на «чужих» кораблях, а на берегу занимался преимущественно хозяйственными и техническими проблемами, связанными с постройкой кораблей, то теперь нужно было вплотную заняться матросом – «главным двигателем на военном корабле» (Нахимов). Эта задача, знакомая ему по опыту командования малыми судами, приобретала на 120-пушечном линейном корабле значительно большую сложность.
В начале июня 1842 г. корабль «Двенадцать апостолов» перешел из Николаева в Очаков, в июле – из Очакова в Одессу, а 1 августа того же года прибыл на Севастопольский рейд. Уже в июне в одном из своих первых приказов Корнилов объявил инструкцию, в которой излагались основные вопросы корабельной организации, обязанности вахтенных начальников и других должностных лиц; здесь же содержались указания о поддержании образцовой чистоты на корабле, о порядке работ и учений и т. д. В последующие месяцы той же кампании Корнилов дополнил свою первую инструкцию рядом приказов и регламентировал целый ряд вопросов повседневной деятельности. Для организации службы и поддержания образцового порядка на корабле эти приказы и инструкции имели большое значение прежде всего потому, что единых документов по флоту в то время фактически не было.
Ежегодно корабль «Двенадцать апостолов» выходил в море для практических плаваний, в которых командир ко-
рабля тщательно разрабатывал для личного состава детальные инструкции, расписания, наставления.
Подробная и обстоятельная разработка документов по боевой и повседневной организации службы на корабле имела важное значение для превращения его в образцовый, слаженный военный организм, однако сами по себе эти документы требовали прежде всего практического их осуществления. Сколько бы ни было приказов, инструкций и наставлений, как бы превосходно они ни были разработаны, действительная боеспособность корабля зависела целиком и полностью от личного состава, от всего экипажа и прежде всего – от матросов, каждый из которых на своем посту выполнял ответственные обязанности.
Не один Корнилов стремился к тому, чтобы сделать свой корабль образцовым во всех отношениях, чтобы личный состав корабля в точности знал и выполнял свои обязанности. Многие командиры преследовали ту же цель, многие из них имели в своем подчинении таких же матросов, располагали неплохими инструкциями и наставлениями, однако далеко не всем удавалось достичь желаемой цели. Одной из главных причин этого являлось неуменье или не-желанье кропотливо работать с рядовым моряком, обучать его, создавать из него подлинного мастера дела. Корнилов же, в отличие от таких командиров, сочетал разработку необходимых корабельных инструкций с неустанной практической работой по обучению личного состава. Эта работа на корабле «Двенадцать апостолов», так же как на нахимовском корабле «Силистрия», основывалась нс на муштре и формальной зубрежке, а на наиболее рациональных для того времени военно-педагогических приемах и методах. Именно благодаря этому новички-матросы, обладавшие всеми необходимыми качествами для тяжелой и сложной профессии моряка, но не имевшие сначала в этой области никаких знаний и навыков, превращались вскоре в опытных специалистов своего дела.
В многочисленных плаваниях у Корнилова выработалась система взглядов по основным методам и принципам боевой подготовки моряков. Прежде всего обучение моряков он рассматривал как сложный процесс, который нужно правильно организовать и настойчиво проводить в жизнь. «Без методы и терпения,—говорил он,—нельзя ожидать успеха ни в каком ученье».
Одним из основных принципов обучения Корнилов счи-
тал сознательность усвоения материала, так как механическое зазубривание того или иного предмета не может дать твердых и прочных знании. «Всякое искусство, – писал он, – тогда только прочно вкореняется в ум и в память человека и тогда только может быть применено им к разным обстоятельствам, когда обучение основано на рассуждении и понятии цели и назначения всего, к нему относящегося».
Линейный корабль «Доснадцать апостолов».
Для этого обучающий должен рассказывать матросам не только то, что нужно делать, но и то, для чего это делается.
Корнилов очень высоко ценил скорость и быстроту при выполнении любых корабельных работ: при парусных учениях, при действии у орудий, при постановке корабля на якорь. Очень внимательно, с секундомером в руках, он неизменно следил за быстротой подъема рей и парусов, за временем, необходимым для подготовки каждого орудия к стрельбе при объявлении учебной тревоги. Его корабль постоянно отличался предельной быстротой во всех учениях и тренировках. Но если для командиров многих других кораблей быстрота являлась самоцелью, если она становилась самодовлеющим фактором, который ценился лишь потому, что именно по быстроте оценивалось состояние боевой подготовки на корабле, то для Корнилова быстрота не являлась 3131
О. Л. Корнилов
[Закрыть] самоцелью и тем более единственным показателем успешности обучения. Говоря, например, о подготовке артиллеристов, Корнилов указывал, что, кроме быстроты, есть много других предметов для изучения артиллеристов, «без коих всякая быстрота будет только беспорядок».
Именно поэтому он не допускал никаких внешне эффектных действий, благодаря которым быстрота достигалась в ущерб самому содержанию обучения. С особой нетерпимостью относился он к различным фальшивым приемам, посредством которых некоторые офицеры стремились получить завышенные оценки во время учений. «Корнилов был враг всяких подготовлений и фокусов, – писал
A. Жандр, – и заклеймил названием «дубовых понятий» офицера, распорядившегося однажды вынести на гон-дек3232
Г о н-д е к – батарейная палуба на парусном корабле.
[Закрыть] запасной фор-марсель3333
Ф о р-м а р с е л ь – второй снизу прямой парус на фок-мачте.
[Закрыть]3434
Материалы для истории обороны Севастополя и для биографии
B. А. Корнилова, собр. А. Жандром, СПб, 1859, стр. 5.
[Закрыть], после чего всегда уже меняли марсели прямо из парусной каюты»3131
О. Л. Корнилов
[Закрыть].
Наибольшее внимание уделялось Корниловым подготовке артиллерии и обучению артиллеристов: на его корабле был разработан порядок артиллерийского учения, основанный на лучшем отечественном и зарубежном опыте. Ежегодно в своих приказах, инструкциях и наставлениях он совершенствовал этот порядок и во время учений проверял на практике теоретические положения, искал наилучших решений этого вопроса. Для проверки основных знаний артиллеристов он разработал вопросник, который определял содержание обучения по этой специальности.
Чтобы достигнуть прочного усвоения знаний, Корнилов стремился привить обучаемым интерес к боевой подготовке. Он считал, что в качестве непременного условия успешности обучения необходимо «развить в них (матросах) охоту и соревнование различными средствами». Наряду с требованием сознательности в обучении Корнилов добивался того, чтобы матросы последовательно овладевали знаниями, шли от познания простого к более сложному. Особенно важное значение он придавал систематичности процесса обучения. «Для усовершенствования команды в военно-морском деле, – писал он, – командир занимает оную в удобное время учениями, разделяя все эти учения на общие и одиночные и имея для них заранее составленную табель, дабы чрез систематическое наблюдение не упустить ни одного предмета»’.
Для лучшей организации боевой подготовки Корнилов четко разграничивал руководителей отдельно для общих и одиночных учений. «Весьма полезно,—писал он, —производить одиночные учения, предоставив их совершать частным начальникам и отнюдь не мешаясь в их распоряжения: это дает им вес в собственных их глазах и вместе с тем лишает права ссылаться, что им не дают времени заняться своими частями»3535
ЦГАВМФ. ф. 224, д. 12. л. 241 об.
[Закрыть]3636
Там же, д. 13, ал. 127—128.
[Закрыть]. К обучению артиллеристов Корнилов привлекал как артиллерийских, так и строевых офицеров, при этом круг ответственности их был строго разграничен. «Я находил всегда выгодным, – писал он, – артиллерийским офицерам подчинять одиночные учения, от которых флотские офицеры освобождались. Выгода такового порядка в моих глазах состояла в том, что одиночные учения, составляющие основу артиллерийского дела9 производились под руководством одного постоянного и при том специального лица»3737
Там же, д. 12, л. 290.
[Закрыть]3838
Там же, д. 13, л. 131.
35
[Закрыть]. Общие же корабельные учения производились под наблюдением строевых офицеров.
Руководство общими корабельными учениями осуществлял сам командир корабля. «Все общие учения производятся по назначению командира, в его присутствии или в присутствии старшего офицера и при сем обязаны находиться все офицеры... – писал Корнилов. – Командир составляет расписание, которое и дает старшему офицеру для руководства. Кто же лучше командира может рассчитать, какое ученье когда потребно команде? За действие ее он отвечает своей честью и своей жизнью»*.
Корнилов не только осуществлял «общее руководство», но и производил разбор учений, указывал на недостатки и ошибки, учил личным показом и примером.
Личный пример офицера Корнилов считал важнейшим условием успеха в обучении экипажей. От каждого офицера он требовал «неистощимого внимания к своим обязанностям и всегдашнюю бодрость в исполнении их при всякого рода обстоятельствах». На ежедневных учениях, занятиях и тренировках, на вахте, в плавании и при стоянках на рейде он внимательно наблюдал за ходом учений или работ, отмечал ошибки офицеров и непременно указывал на них, причем чаще всего делал это после окончания вахты или ученья. Особенно следил он, чтобы на корабле было достигнуто единообразие в производстве учений, ибо любого матроса «разность требовании непременно сбивает с толку».
Особый интерес проявлял Корнилов к обучению будущих офицеров флота—воспитанников Морского кадетского корпуса, штурманской роты и других военно-морских учебных заведений. Он неизменно просил, чтобы к нему на корабль назначали воспитанников для практических занятий, причем он сам любил заниматься с ними. Еще будучи командиром брига «Фемистокл» в 1836 г., он впервые обучал гардемаринов и проводил с ними беседы. «Я каждый день с большим нетерпением, – писал он тогда, – жду часа занятий моих воспитанников». В последующие годы эта черта его полностью сохранилась.
В системе боевой подготовки важное значение имело требование Корнилова изучать индивидуальные способности каждого члена экипажа. Он считал, что в обучении и при назначении людей на боевые посты нужно подходить к ним не с общей меркой, а исходя из их способностей. Такой (подход он считал обязательным и для себя, и для своих подчиненных. «Командир,—«писал он, – обязан обращать особенное внимание на поведение каждого офицера и каждого лица, в его команде состоящего, дабы, зная их достоинства, он мог употреблять их по способностям, а в случае надобности или опасного предприятия – мог бы всегда избрать таких, коих искусство и мужество обещали бы успех»3939
ЦГАВМФ. ф. 224, д. 12, л. 262 об.
[Закрыть].
Поддержанию постоянной готовности корабля к бою Корнилов уделял неослабное внимание. На «Двенадцати апостолах» систематически объявлялись тревоги, во время которых артиллеристы неизменно заслуживали благодарность командира и флагманов за быстроту действий и меткость стрельбы. Столь же умело действовали матросы при парусных учениях.
В своей практической работе по обучению моряков Корнилов исходил «з опыта лучших флотоводцев ив то же время учился на своем собственном опыте, учился у тех, кого обучал сам,—у экипажа своего корабля. Благодаря этому его мастерство как «командира совершенствовалось из года в год.
33
3*
Корнилов принадлежал к тем русским полководцам и флотоводцам прошлого, которые, как указывал М. И. Калинин, знали дорогу к сердцу простого солдата и матроса. Его отличительной чертой являлась постоянная забота о нуждах, здоровье, питании, обмундировании матросов своего корабля. «Необходимо стараться, – писал он, – при всякой возможности употреблять в пищу команды свежее мясо и зелень; последнюю равно как тл капусту при случае заготовлять впрок. В море, как удобно, полезно ловить рыбу, чтоб разнообразить пищу»1.
Большую заботу проявлял он об отдыхе моряков, запрещая излишние работы и дежурства. «Подвахтенных не должно вызывать наверх без надобности, особенно в дождь или ночью; кроме того, если обстоятельства позволят, не держать из вахтенных наверху под парусами более одного отделения, остальных спускать вниз и давать им покой»4040
' ЦГАВМФ. ф. 224. д. 13, л. 105 об.
[Закрыть]4141
Там же, л. 107 об.
[Закрыть]. В распорядке дня, введенном на «Двенадцати апостолах», было предусмотрено, чтобы свободные от вахты матросы без разрешения командира корабля не привлекались ни к каким работам и занятиям во время сна, отдыха и приема пищи.
Корнилов заботился об опрятности в жилых палубах корабля, особенно в зимнее время или в дождливые и бурные погоды, о систематическом мытье палуб и их просушке, о чистоте воздуха в помещениях, о наличии пресной воды, об одежде, о регулярной перемене белья и т. д. Он наблюдал, чтобы старший офицер и вахтенный начальник не позволяли матросам спать в одежде, особенно в мокрой, или на сырой палубе и в сырой койке. Он обязывал каждого офицера обеспечивать наилучшие санитарные условия, добиться от каждого матроса «той необходимой чистоты, которой должен отличаться образованный военный человек»; предупреждал унтер-офицеров, что они «будут в прямой ответственности за всякого человека, замеченного немытым, небритым и в разорванном платье».
