Текст книги "Яйцо глака. Антология"
Автор книги: Айзек Азимов
Соавторы: Клиффорд Дональд Саймак,Роберт Сильверберг,Роберт Франклин Янг,Дэймон Найт,Энтони Бучер,Харви Джейкобс,Рон Гуларт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
4
До самого конца дня дядя Лайонел знакомил Св. Георга с работой кочегара. Св. Георг, который еще в раннем детстве мечтал стать машинистом на гипер-дизелях, был в полном восторге.
У драконотива был очень капризный характер, ему надо было во всем угождать, в противном случае он просто отказывался работать. Перед машинистом не было ни циферблатов, ни измерительных приборов, все делалось наугад да на авось. Никогда нельзя было предугадать, что произойдет в следующую минуту. Или поезд опрокинется. Или взорвется паровой котел. Или колеса сойдут с рельсов.
К несчастью, полотно железной дороги тоже обладало капризным характером. Рельсы не были точно параллельны, расстояние между ними то сужалось, то расширялось, многие стыки просели в песок, а все повороты были сделаны с разными радиусами.
Котел драконотива вел себя очень странно: то он дергался, то покачивался, то подпрыгивал вверх-вниз. А иногда совершал все эти действия одновременно.
Чтобы напоить драконотив, на равных расстояниях были устроены «водяные башни».
Все деревни, мимо которых проезжал маленький поезд, были похожи одна на другую: кучка хижин, лавочек и свинарников. Население этих деревень да хозяева маленьких ферм были единственными пассажирами драконотива.
Св. Георгу показалось, что большинство пассажиров садится в поезд, чтобы просто покататься в свое удовольствие, а не для того, чтобы переместиться из пункта А в пункт Б.
В том, что на драконотиве катались простые крестьяне, а благородные рыцари продолжали упорствовать в своем суеверии, была некая странность. Но, если хорошенько подумать, становилось понятно, что у крестьян, работавших от рассвета до заката, не оставалось времени для сочинения легенд и для игр. Им не хватало воображения, они принимали реальность в том виде, в каком она существовала.
У благородных же было предостаточно времени и для игр, и для сочинения легенд. Практически, они только этим и занимались и, в сущности, оказались более невежественными, чем крестьяне. Они видели лишь то, что им хотелось видеть. К тому же, между ними существовал негласный договор: если сэр Такой-То-Такой-То говорил, что видел дракона, то сэр Как-Его-Зовут уверял, что ему тоже встречалось это чудовище. И оба искренне верили, что говорят чистую правду.
Казалось, Кейсианна Джонс прочла мысли Св. Георга, потому что она вдруг громко сказала:
– С первого дня наших поездок на повозке без волов нас беспокоят рыцари – и наши местные, и странствующие, – которые ищут Грааль. К счастью, ни один из них даже не попытался сломать «ноги» повозки, ведь если бы это кому-нибудь удалось, повозка сошла бы с рельсов, и взорвался бы котел. Хорошо еще, что никто из них не атаковал вагоны. Если бы это случилось – конец всему. Ибо никто из наших работников не мог бы производить ремонт без надлежащего наблюдения. Дядя Лайонел должен ежедневно употреблять медовуху для поддержания здоровья, но это, к сожалению, оказывает вредное воздействие на его способности, и ему трудно бывает выполнить даже самые незначительные ремонтные работы.
(В этом он походил на Св. Георга, который, как это ни печально, мог разве только навинтить гайку на болт.)
Отношение Кейсианны к рыцарям было даже более отрицательным, чем у нашего героя.
– Эх! Они как дети, – сказала она. – Разве это мужчины? Да если бы не мой дядя Лайонел, у них бы и вовсе не было оружия, а если бы не мой кузен Альфред из Глумиса, не было бы у них и доспехов, а если бы не мой кузен Чарльз, который пасет овец в долине, им было бы нечем прикрыть свою наготу и не было бы мяса, чтобы пожевать. Они ничего не могут сделать для себя сами – за них все должен делать кто-то другой. А теперь они устроили турнир с повозкой без волов, которую мой дядя Лайонел и мой дедушка, умерший двадцать месяцев назад от усталости, строили столько лет!
Св. Георг смотрел на нее. Кейсианна, не моргнув глазом, ответила на его взгляд. Как актрисе ей не было равных.
Дядя Лайонел тоже хорошо исполнял свою роль. Достав откуда-то кувшин с медовухой, он попивал из него, не вступая в разговор. И все-таки непонятно, как мог пьянчужка из двадцать первого века построить тут железную дорогу!
– Медовуха прибавляет дяде Лайонелу жизненных сил, – сказала Кейсианна Джонс, заметив изумленное выражение лица Св. Георга, но неправильно истолковав причину изумления. – Если он не поддержит себя этим напитком, то не сможет выполнять свою работу.
5
Маленький поезд въехал в густой лес и остановился на краю деревни. Деревня была большой по сравнению с теми, которые попадались по дороге раньше.
Большинство пассажиров вышло, в вагонах осталось лишь несколько человек. Так как больше никто не появился, Св. Георг пришел к заключению, что близок конец пути.
Кейсианна выжала до отказа ручку управления, и драконотив зачаг-а-лаггил на полной скорости через лес. Проехав после леса небольшое поле, он двинулся к холму, размером с небольшую гору.
Поезд въехал в отверстие в холме и оказался в туннеле, который явно раньше был горизонтальной шахтой.
Шахту углубили и укрепили деревянными брусьями. Несомненно, железо, из которого построили и драконотив, и железную дорогу, было добыто именно здесь.
Когда Кейсианна остановила поезд, дядя Лайонел вышел, перевел стрелку, расцепил вагоны. Потом он перевел другую стрелку, тем самым дав драконотиву возможность отъехать в огромную пещеру.
Св. Георг выбрался из кабины и увидел, что драконотив стоит на огромном поворотном круге. Таким образом, утром он мог повернуться и отправиться в путь в противоположном направлении.
«Очень остроумно, – подумал Св. Георг, – очень остроумно». Но зачем двум путешественникам во времени идти на такие сложности только ради того, чтобы катать кучку фермеров, торговцев, пастухов и кузнецов вокруг деревень?
В пещере были устроены механическая мастерская и литейный цех. Работали в них и старики, и люди среднего возраста, и несколько молодых мужчин. По-видимому, все они были из лесной деревни. Железная дорога давала им работу.
Выйдя из кабины драконотива, Кейсианна Джонс подошла к треножнику, на котором висел большой железный колокол, и трижды ударила по колоколу молоточком. Это был сигнал к окончанию работы. Отложив молоточек в сторону, Кейсианна кивнула Св. Георгу и повела его через низкую арку в помещение, вырубленное в скале. В одной из трех комнаток этого помещения стояли грубый стол, две деревянные лавки и шкаф. Св. Георг сел на лавку, а Кейсианна подошла к шкафу, достала оттуда глиняную посуду и стала готовить еду.
Ужин состоял из мяса, медовухи и черного хлеба. Св. Георг с грустью вспомнил о продуктах, которыми был нагружен Геродот. Дядя Лайонел был пьян в стельку, но все-таки стал помогать Кейсианне, когда та вытряхнула на стол из мешка, сделанного из овечьей шкуры, монетки и начала их пересчитывать. Монетки были легендарными лейкрами – предшественницами стиков. Св. Георг даже и помыслить не мог, что они существовали на самом деле.
Девушка и старик пересчитали монетки четыре раза, прежде чем подвести окончательный итог.
Св. Георг уставился на деньги. Они были сделаны из железа, среди них не было и двух одинаковых. В двадцать первом веке на нумизматическом рынке эти монетки стоили бы миллионы долларов.
Теперь было понятно, почему дядя и племянница занялись железнодорожным бизнесом! Для собирания этих драгоценных монеток не было лучше способа, чем перевозка деревенских жителей на короткие расстояния.
Св. Георг думал отдохнуть после ужина. Но вместо отдыха их всех еще ждала работа. Кейсианна стала чистить вагоны, дядя Лайонел смазывать маслом движущиеся части драконотива. Св. Георгу Кейсианна выдала пару старых башмаков дяди Лайонела и велела наколоть дров на завтрашний день. Только через три часа она сказала, что пора спать.
После того, как Кейсианна бросила ему соломенный тюфяк, пожелала спокойной ночи и вышла, Св. Георг улегся и стал ждать, когда дядя и племянница заснут. Тогда он поднялся и прокрался к выходу из туннеля. Он не ожидал увидеть опущенную железную решетку, которая преграждала путь наружу, хотя, зная, как рыцари одержимы желанием убить «дракона», можно было бы и не удивляться.
Решетка соединялась с примитивной лебедкой, и ничего не стоило поднять ее настолько, чтобы под ней проползти.
Выйдя под звездное небо, Св. Георг протелепатировал Геродоту и, увидев вдалеке робоконя, пошел ему навстречу. Потом они вместе двинулись к лесу. Св. Георг нашел узкое ущелье, где было удобно спрятать коня, и приказал ему оставаться там до получения новых указаний.
Когда Св. Георг выходил из ущелья, он услышал какое-то потрескивание в подлеске справа от себя. Он замер и стал вглядываться в темноту. Что-то блеснуло, но, как он ни старался, больше ничего увидеть не удалось. Он решил, что это какая-то зверушка хрустнула веткой и блеснула глазами.
Он вернулся к туннелю, прополз под решеткой, опустил ее, прошел на цыпочках в свою каморку и улегся спать.
Совсем не трудно было бы арестовать девушку и старого пьяницу прямо сейчас же. Уничтожить драконотив, препроводить Кейсианну и дядю Лайонела к машине времени и уведомить МПКП, что их можно забирать. Св. Георг был совершенно уверен, что здесь больше не было никого, причастного к этому анахронизму. Почему же тогда он тянет время и не заканчивает дело?
Правильный вопрос, но на него трудно ответить, хотя ответ был совершенно очевиден. Св. Георгу хотелось поездить на маленьком поезде, поддерживать огонь в топке, дуть в свисток и, если позволит Кейсианна, сесть на место машиниста. Чаг-а-лаг, чаг-а-лаг, чаг-а-лаг, чаг-а-лаг-лаг-лаг…
6
Утро началось в шесть часов. Завтрак Кейсианны и Св. Георга состоял из черного хлеба с медовухой. Дядя Лайонел позавтракал только медовухой. Ее в качестве уплаты за проезд оставил торговец из деревенской лавочки.
Маленький поезд вышел из туннеля в семь тридцать.
Поезд остановился у лесной деревни, и Св. Георг, который теперь стал еще и кондуктором, взял мешок из овечьей шкуры и собрал плату с вошедших пассажиров. Потом он спросил Кейсианну, нельзя ли ему побыть машинистом, и она милостиво разрешила.
Кейсианна показала Св. Георгу, что надо делать, чтобы двинуться вперед, замедлить ход, подать назад и остановиться.
Св. Георг был машинистом целый час! А Кейсианна в это время сидела на маленькой лавочке около него.
Он никогда в жизни не испытывал такого счастья! Он управлял драконотивом, одновременно поглядывая в окошко на пробегающие мимо деревеньки и беседуя с Кейсианной. Когда поезд поднимался на холм, он говорил: «чаг-а-ЛАГ, чаг-а-ЛАГ». Когда спускался с холма, говорил: «ЧАГ-а-лаг, ЧАГ-а-лаг». А когда шел на повороте: «чаг-чаг-чаг-ЧАГ!»
Кейсианна приготовила еду, пока драконотив заправлялся водой в середине пути. Как всегда – хлеб, мясо и медовуха. Св. Георг сидел на ступеньках кабины, над ним журчала вода, бегущая по желобу в паровой котел. Южный ветер развевал волосы Кейсианны и играл складками ее веселого голубого платьица. Чего лучшего желать? Ездить по железной дороге, быть кочегаром, иногда машинистом и остаться навсегда в шестом веке!
Эти мысли преследовали Св. Георга до конца дня, хотя он, стараясь образумиться, втолковывал себе, что негоже ему, тридцатилетнему мужчине, тешиться несбыточными мечтами. Исполнение детских желаний означало бы только одно – вопиющее нарушение долга.
Он попросил Кейсианну рассказать, как возник драконотив, надеясь поймать ее на противоречиях, несообразностях и ошибках в языке. К его удивлению, она была готова к рассказу (видимо, заранее подготовилась) и согласилась без каких-либо колебаний.
По ее рассказу выходило, что железная дорога явилась результатом двух гениальных открытий, сделанных ее дедушкой и дядей Лайонелом, и множества гениальных приспособлений, придуманных ее отцом.
Когда дедушка был молодым, он трудился в шахте. Он обнаружил, что гораздо легче возить тележку с рудой, если поставить ее на рельсы. Поскольку в свободное от работы время он занимался изготовлением рыцарских доспехов, то, зная свойства железа, понял: тележка будет кататься еще лучше, если колеса обить железом.
А дядя Лайонел, занимаясь изготовлением медовухи, открыл, что если направить пар из закрытого котла в нужном направлении, то при его помощи можно совершить много разной полезной работы. Он начал проверять свое открытие на котлах все больших и больших размеров и наконец добрался до такого, который стал производить пар, способный вращать колесо. Правильно соединив колесо с кувалдой, выполняющей роль поршня, он создал «самого сильного железного работника на всем белом свете».
С этого момента дядя Лайонел в свободное время стал варить все больше и больше медовухи и строить паровые котлы, постепенно увеличивая их размеры. И то ли ему, то ли дедушке пришла в голову мысль, что паровой котел можно поставить на тележку, чтобы пар крутил ее колеса.
Прошли годы, прежде чем был создан прообраз драконотива.
Детство отца Кейсианны прошло рядом с движущейся паровой тележкой. И это у него родилась идея создать мощный паровоз, поставить его на рельсы и прицепить к нему вагоны. Получив от властей Лайнора права на землю, он построил железную дорогу и пустил по ней поезд.
Тридцать лет прошло с того момента, как дедушка и дядя Лайонел сделали свои открытия, а потом прошло еще тридцать лет, в течение которых отец Кейсианны создал железную дорогу, родилась Кейсианна и умерла ее мать.
Три месяца назад, когда отец Кейсианны занимался расширением туннеля, на него свалилась дубовая балка, и он умер. К этому времени железная дорога уже существовала, и пришлось Кейсианне и дяде Лайонелу взять на себя все дела.
После рассказа Кейсианны Св. Георг довольно долго молчал. Он не мог говорить. Выходит, она принимает его за простака, который поверит в то, что три человека, живущие в шестом веке, способны за шестьдесят лет построить то, на что у человечества ушли века!
Несомненно, так оно и есть – он для нее местный простачок с сильной спиной и слабым умишком. Однако какой комплимент ему как актеру! Св. Георг решил проглотить эту историю и просто сказал:
– Мне надо бы подкормить огонь, прекрасная девица. – И начал бросать в топку дрова.
Не успел он закрыть дверцу топки, как Кейсианна закричала:
– Посмотри, сколько скачет рыцарей!
Св. Георг глянул в окно. Не меньше дюжины драконо-убийц скакали через поле на сильных лошадях. Все они были одеты в кольчуги. Возглавлял войско сэр Ульфин Неистовый, а рядом мчались сэры Гай и Багдемагус.
– Уууу-ииии! – кричал сэр Гай.
– Йеееее! – поддерживал его сэр Багдемагус.
– Мы прибыли спасти вас от жестокого чудовища, которое вас сожрало! – воскликнул сэр Ульфин.
Рыцари опустили забрала, вонзили шпоры в бока коней, взяли копья на изготовку, и атака началась.
«Почему эти проклятые глупцы, – неожиданно подумал Св. Георг, – не дождутся, когда поезд остановится у следующей деревни, чтобы тогда и атаковать? Ведь они наверняка понимают, что неподвижный «дракон» гораздо более уязвим, чем «дракон» в движении?» А все потому, что они инстинктивно ощущали: как только поезд остановится, иллюзии рухнут перед реальностью.
Скорее всего, в глубине души рыцари чувствовали, что все их действия – не более чем игра.
Сэры Гай и Багдемагус первыми доскакали до драконотива, обогнав сэра Ульфина. И повторился вчерашний спектакль. Сэр Ульфин опять сломал копье и ухитрился остаться в седле. Потом он взмахнул мечом и снова начал лупить по обшивке парового котла. Остальные атакующие, как и сэры Гай и Багдемагус, попадали с лошадей на землю. При падении их кольчуги так звенели, что заглушали чаг-а-лагганье поезда.
КЛАНГ! – меч сэра Ульфина ударил по паровому котлу. КЛАНГ! КЛАНГ! КЛАНГ! КЛАНГ! И вдруг рукав кольчуги сэра Ульфина зацепился за один из рычагов драконотива, меч отлетел в сторону, и сэр Ульфин чуть не вывалился из седла. От вывиха руку спасло непрочное соединение рукава с кольчугой. Рукав легко отделился от сэра Ульфина. Рыцарь дернул поводья, и через несколько минут драконотив оставил неудачника далеко позади.
На ближайшей остановке Св. Георг снял рукав с рычага и принес его в кабину. Рукав мог бы для чего-нибудь пригодиться дяде Лайонелу. Хотя, в сущности, в этом было мало смысла, потому что этой ночью дядя Лайонел и Кейсианна (или Ребекка л’Увертюр) должны быть взяты под стражу неким лейт. Гео. Св. Георгом из Международной полиции по контролю за прошлым и препровождены назад в настоящее, где им следовало ответить по обвинению в «сознательном вмешательстве в прошлое». А драконотив должен быть взорван, чтобы и следа от него не осталось.
До конца дня Св. Георг был чернее тучи. Он с ужасом думал о том, что ему предстоит сделать, но просто не мог больше продолжать эту игру. Казалось, что драконотив почувствовал его печаль. «Чаг-а-лаг, – сказал он. – Чага-лаг. Чаг… чаг… чаг…»
7
Когда поезд вернулся в туннель, дядя Лайонел снова был пьян в стельку. Он выдал людям кувшин с медовухой и пробормотал, что если они будут хорошо работать, то когда-нибудь тоже станут владельцами железных дорог, как он сам. Кейсианна положила конец его речам. Отобрав кувшин, она отпустила работников домой, а потом с помощью Св. Георга уложила дядю Лайонела на тюфяк. Св. Георг заметил, что девушка выглядела очень уставшей. Ничего удивительного. Целый день отработать машинистом паровоза, а потом еще ухаживать за пьянчужкой.
Кейсианна так утомилась, что после ужина объявила: она не будет сегодня убирать вагоны, а сразу отправится спать.
Св. Георг грустно улыбнулся, когда она, пожелав спокойной ночи, ушла в свою каморку. Ему было жалко девушку. Но еще больше он жалел себя. Ему хотелось никогда не попадать в шестой век, никогда не видеть ни Кейсианну, ни драконотив.
Человек, всю жизнь мечтавший заниматься каким-то делом, не смог осуществить свою мечту и никогда не думал, что ему эта возможность случайно представится. И если однажды это произошло, – все меняется, ему хочется делать это всегда. Казалось, что судьба, которая почти всегда жестока, в этом случае оказалась жестока чрезмерно. Он не только не может заниматься тем, что любит, – он должен убить то, что любит.
Когда Св. Георг наколол достаточно дров, он открыл топку и бросил поленья в горячую золу, оставшуюся непотушенной с дневной поездки. Появилось небольшое пламя, которое он раздул до сильного огня. Еще добавил дров. Хотя в паровом котле оставалась вода от последней «водяной башни», он все же сходил к ручью на склон холма, где брали воду для хозяйственных и гигиенических нужд.
Он надеялся, что Кейсианна крепко спит, так ему было легче проделать все необходимое с драконотивом, а потом произвести арест. Дядя Лайонел его не волновал. Старика могло разбудить только землетрясение.
Св. Георг вывел драконотив из туннеля, доехал до леса и снова подбросил дров в топку.
Еще раз подбросил, еще и еще.
Тускло мерцали поля под пологом длинной ночи. С неба звезды струили свет на мирно спящий Лайнор.
Пламя в топке разгоралось все сильнее.
Св. Георга охватил ужас.
Все было бы еще не так плохо, если бы Св. Георг не полюбил драконотив с первого взгляда, если бы драконотив не стал бы, как послушный щенок, исполнять все его команды.
Но тут совершалось преступление против цивилизации.
Св. Георг вздохнул и бросил в огонь последнюю охапку дров.
– Мне плохо от того, что я с тобой делаю, мой дорогой, – сказал он, – но я не могу поступить иначе.
Драконотив чем-то громыхнул в глубинах своего «желудка».
Св. Георг приготовился выпрыгнуть из кабины и решил перед уходом закрыть дверцу топки поплотнее, но ручка дверцы слишком раскалилась от жаркого пламени. Св. Георг оглянулся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы ее обернуть, и увидел рукав от кольчуги сэра Ульфина. Он поднял рукав, впервые заметив, что он очень легкий и тонкий, как папиросная бумага. Теперь было понятно, почему он отвалился! Вдруг его взгляд наткнулся на какую-то надпись. На одном из колечек кольчуги гордо красовались три слова: «Made in Japan».
Рукав выскользнул из рук Св. Георга и упал на пол.
Св. Георг стоял в оцепенении.
Он вспомнил кольчуги, в которые были одеты рыцари, вспомнил, как расхваливали костюм сэра Ульфина сэры Гай и Багдемагус и как им были обещаны такие же кольчуги от хорошего мастера и за умеренную плату.
Оптовая торговля?
Св. Георг вспомнил потрескивание сучков в подлеске прошлой ночью, когда он прятал Геродота. Ведь ему показалось, как что-то блеснуло в темноте.
Лунный свет отразился от кольчуги?
Сэра Ульфина?
Там был тайник, где сэр Ульфин прятал груду кольчуг!
Но если это сэр Ульфин был путешественником во времени, торговцем из двадцать первого века, значит, это он несет ответственность за анахронизм, обнаруженный детектором.
А поскольку детектор зарегистрировал только ОДИН анахронизм, то выходит, что драконотив – НЕ анахронизм. И нет нужды в его ликвидации! С этой точки зрения уничтожение драконотива нарушит status quo, что нужно немедленно предотвратить.
Св. Георг стремительно закрыл трубу и начал гасить огонь. Он все еще не мог поверить в то, что троица людей из шестого века смогла благодаря случайности за шестьдесят лет построить железную дорогу. Даже если бы он в это и поверил, ему все равно было непонятно, кто же уничтожил драконотив в прошлом, если это не удалось ему? Как бы то ни было, маленький поезд выиграл, а Св. Георгу оставалось только поймать сэра Ульфина и ЗАКРЫТЬ дело.
После того, как огонь был погашен, Св. Георг вышел из кабины и отправился через поле в лес. Может быть, он и найдет тайник. Тогда останется только дождаться сэра Ульфина Неистового.
Но, допустим, что сэр Ульфин вовсе не виноват, а просто какой-то путешественник во времени из другой части Логриса воспользовался рыцарем, и железная дорога в самом деле была сделана в шестом веке.
Это просто НЕВОЗМОЖНО.
А если возможно?
Ведь дядя Лайонел не всегда был таким жалким пьянчужкой. В молодые годы он мог быть гением, как и отец и дедушка Кейсианны. В таком случае два разных открытия могли быть сделаны совершенно СЛУЧАЙНО. Может быть, в этом и есть ключ к разгадке? По отдельности эти открытия не были бы так эффективны, как вместе. Каждое из них подталкивало другое, и в конце концов они привели к созданию драконотива.
Две головы – лучше, чем одна. Это избитая истина. Но мысль надо развивать. Две ХОРОШИЕ головы – во много-много раз лучше, чем одна. А в данном случае голов было три…
При наличии правильных условий, правильных мыслей и правильного времени возможно ВСЕ ЧТО УГОДНО, даже железная дорога в шестом веке.
Тем не менее, Св. Георг все еще не верил. Поэтому он удивился, когда вскоре в нескольких ярдах от себя увидел нечто, светящееся в темноте. Свет шел от ущелья. Св. Георг стал быстро пробираться сквозь деревья и скоро вышел на маленькую поляну.
Он остановился на опушке. Рыцарь в сияющих доспехах светил ручным фонариком в дупло дерева. Рядом с рыцарем стоял конь. Нет, не конь, а робоконь, произведенный на той же фабрике, что и Геродот. Рыцарь вытаскивал из дупла позвякивающие предметы, которые блестели в свете звезд.
Св. Георг негодовал. Какая наглость! Изображать из себя рыцаря Круглого стола, который сражается с «драконом», и все это ради получения прибыли от своих клиентов. При этом осуществлять свою деятельность во времени и в пространстве, где находится истинный анахронизм, чтобы его излучение могло быть приписано другому объекту! Сэр Ульфин без промедления догадался, кто такой Св. Георг, по той простой причине, что давно ожидал его появления. Но он был так самоуверен, что даже не подумал сменить свой тайник, который находился прямо под носом Св. Георга! И если бы не потеря рукава – о предательской надписи на нем он даже не подозревал, – он бы вернулся в настоящее с таким количеством лейкров, что стал бы очень богатым человеком.
Сэр Ульфин настолько недооценил Св. Георга, что его даже не обеспокоило появление лейтенанта около тайника прошлой ночью. Из-за его пренебрежения к уму Св. Георга отдаленное чаг-а-лагганье драконотива не прозвучало в его мозгу как сигнал опасности.
Тихонько подкравшись сзади, Св. Георг схватил «рыцаря» по всем правилам джиу-джитсу и спросил:
– Каково ваше настоящее имя, сэр Ульфин?
– Сэр Ульфин, – начал Неистовый. Потом вздохнул и сказал: – Ульфи Вудс.
– Пойдем-ка, – сказал ему наш герой.
