Текст книги "«Если», 2002 № 01"
Автор книги: Айзек Азимов
Соавторы: Евгений Лукин,Любовь Лукина,Андрей Плеханов,Дональд Эдвин Уэстлейк,Александр Тюрин,Любомир Николов,Эдвард Лернер,Джеймс Блашке,Элизабет Вонарбур,Эндрю Стефенсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
«То, что меня пригласили пробоваться в „Инопланетянине“, было действительно счастливой случайностью, – вспоминал Томас. – Монтажер и режиссер „Оборванца“ послали Спилбергу фрагмент из своего фильма, и меня пригласили на пробу. Я испытывал перед Спилбергом благоговейный трепет, Только что перед этим я посмотрел „Искателей потерянного ковчега“, знал, что он помогал Джорджу Лукасу делать „Звездные войны“. Меня не очень волновала моя новая роль – все, что мне хотелось, это сесть рядом со Спилбергом и спрашивать его про Индиану Джонса».
Но когда, наконец, дело дошло до чтения текста роли, мальчик чуть было не оконфузился.
«Читал я просто ужасно. Они не скрывали разочарования. Но все же попросили меня сымпровизировать: вот я нашел „существо“, а правительственный служащий пытается отнять у меня друга, Именно после этого Стивен сказал: „Сынок, считай, что у тебя есть работа“!»
Двое других незаурядных актеров-детей были утверждены на роли брата и сестры Эллиота, Роберт Мак-Нотон сыграл роль старшего брата Эллиота, Майкла, а Дрю Бэрримор, внучка актера Джона Бэрримора, была утверждена на роль их шестилетней сестры Герти.
«Стивен никогда не ошибался в выборе детей, – замечает Дэвио. – Работая на площадке с ребятами, он не выпускает ситуацию из-под контроля, они знают, что он – босс, они уважают его, но в то же время уверены, что он еще и тот, кто по-настоящему ценит их возможности».
На роль матери Эллиота, Мэри, была выбрана актриса Ди Уоллес, которая всеми фибрами своей души источает материнскую заботу, Особенность роли Уоллес в том, что она единственный взрослый человек, появляющийся в кадре на протяжении первых двух третей фильма, По задумке Спилберга вся история должна воспроизводиться глазами детей и Е.Т.
Съемки, во время которых использовалось название «Жизнь мальчика», были покрыты завесой тайны. Ди Уоллес должна была приходить на студию и читать сценарий в закрытой комнате, в студии Рамбальди днем и ночью дежурили охранники. Члены съемочной группы носили специальные значки, и всем было строжайше запрещено приводить на площадку посторонних. Разглашать подробности сюжета запрещалось «под угрозой смерти»!
«Стивен страшно боялся, что сюжет станет достоянием гласности», – поясняет Дэвио.
Перед началом съемок Томас был «представлен» Е.Т.
«Я увидел эскиз и нашел его очень странным, Он не напугал меня, но показался каким-то необычным – я так и не понял, почему».
Зато для Ди Уоллес Е.Т, оказался лучше, чем она его представляла, когда читала сценарий.
«Это было что-то невероятное. Я как будто работала с другим актером, В этом очень большая заслуга Стивена. По его настоянию все провода и тросы сделали настолько длинными, что Е.Т. мог передвигаться даже за пределами съемочной площадки. Гидравлика действовала так, что даже не верилось, будто всем этим управляют люди. Кстати, это очень помогало детям во время съемок».
Но, если верить Томасу, он никогда не терял ощущения, что пришелец – это всего лишь механическое устройство: «Я был на съемочной площадке с самого начала, когда там велись технические репетиции с моделью Е.Т., и я знал, что он – не настоящий. Ведь из этой штуки торчало много всяких проводов, и каждую минуту к ней подходили люди и брызгали водой!»
8 сентября 1981 г, в первый день съемок вся съемочная группа собралась в школе города Калвер Сити. Снимался эпизод, когда Эллиот, попав под телепатическое воздействие Е.Т, выпившего слишком много пива, отпускал на волю всех лягушек из кабинета физики. В этой сцене Томаса попросили поцеловать свою одноклассницу.
«Это было худшее из всего, что могло со мной произойти, – вспоминает он. – Я нахожусь на виду у ребят, не говоря уже о съемочной группе. Когда вам всего десять лет, трудновато целоваться с девчонкой, которую даже не знаешь…»
Заметим, что эта «девчонка» выросла в знаменитую актрису и фотомодель Эрику Элениак.
Во время съемок в школе Томас снимался вместе с героем своей мечты Индианой Джонсом, однако сцена с Харрисоном Фордом в директорском кабинете так и не дошла до экрана.
«На самом деле это была довольно милая сценка, – вспоминает Дэвио. – Она оставалась в картине до самой печати контрольной копии. Ей полагалось быть после того, как Эллиота выставляют за дверь из-за дебоша с лягушками. Там были очень забавные моменты; в частности. Форд говорил: „В чем дело, сынок, наркотики“?»[4]4
Обыгрывалось созвучие слов «frogs» (лягушки) и «drugs» (наркотики). В «восстановленной» версии фильма, выходящей на экраны в честь юбилея, этот эпизод будет вставлен на место.
[Закрыть]
Спилберг и Дэвио еще в самом начале подготовительного периода говорили о том, насколько важно, чтобы зрители очень медленно, постепенно открывали для себя Е.Т.
«Стивену казалось, что если зритель увидит персонаж слишком быстро, то не возникнет ощущения таинственности, – говорит Дэвио. – Поэтому мы решили освещать его главным образом сзади, почти не направляя свет на лицо, только подсвечивая глаза, так что зритель ощущал присутствие некоего существа, но не мог его толком разглядеть, Даже после того, как он появляется в семье Эллиота, на Е.Т. еще долго не направляется достаточно сильный источник света».
Существовало пять моделей Е.Т. «Первая имела 65 подвижных сочленений, совсем как настоящее человеческое тело, – поясняет Рамбальди. – Кроме того, была ещё одна с 40 сочленениями и одна – с 20. Четвертая предназначалась для дальних планов, а кроме того, была еще одна модель, внутри которой мог находиться человек. Ее использовали примерно в 7–8 % всех эпизодов».
Эпизод, когда Эллиот представляет инопланетянина Майклу и Герти, снимался как раз в день праздника Хэллоуин.
«Для нас это была крайне трудная сцена, ведь Е.Т впервые появлялся при дневном свете, – рассказывает Дэвио. – В ней было невероятное количество планов, но, по счастью, все прошло гладко. Поверьте, это была одна из самых забавных сцен в моей практике, Натуральная комедия – Майкл обрушивал полки, входила Герти и пронзительно визжала, а за этим следовал превосходный план, когда Герти бросается в туалет, а инопланетянин бежит за ней!»
Для Томаса вся эта «возня в туалете» стала самым любимым эпизодом во всем фильме: «Думаю, все это из-за того, что к тому времени я близко познакомился с Робертом и Дрю, а это была наша общая сцена. Кроме того, Дрю была очень забавной. Она постоянно „блуждала в облаках“, и либо Роберт, либо я слегка подталкивали ее, а если наши ноги не были в кадре, то легонько пинали ее, и после этого она произносила свою реплику».
Замечательная, поистине сюрреалистическая сцена, когда взрослые влезают в «картинку» и устраивают карантин в доме Эллиота, пытаясь спасти пришельца от смертельного воздействия земной атмосферы, первоначально снималась в другом месте.
«Мы точно следовали сценарию, согласно которому Эллиота и Е.Т. обнаруживали возле посадочной площадки и забирали в больницу, – говорит Джим. Биссел. – Там на них набрасывались ученые и запирали в изолированной палате. Но Стивен в это время возвращался, по-моему, из Англии и проходил через временный международный терминал – надувное сооружение, похожее на конструкции, которые возводятся над плавательными бассейнами – и тут ему пришла в голову мысль: „А что если чужак и Эллиот возвращаются домой, и дома на них набрасываются все эти взрослые?“ Это была блестящая идея! Психологически все это било в самую точку. Я довольно быстро понял, что работаю с гением. Я начал „играть“ с кусками пластика и сообразил, какой это превосходный материал и как, не вступая в противоречие с научным правдоподобием, мы можем добиться исключительной образности».
В мае 1982 года для фильма был устроен единственный предварительный просмотр в Хьюстоне, штат Техас.
«Я помню, как я стоял и наблюдал за людьми, входящими в кинотеатр, – вспоминает Дэвио, – Они еще не знали, что им предстоит увидеть. Помню, позже я подумал, что это была, наверное, единственная аудитория, воспринимавшая „Инопланетянина“ просто как фильм, а не невероятно раздутую сенсацию».
На первые эпизоды зрители реагировали спокойно. Но вот Эллиот, услышав шум, забредает на задворки своего дома, бросает мяч в сарай, а тот мгновенно вылетает обратно – и тут зал взрывается.
«Мне показалось, что у кинотеатра снесет крышу, – продолжает вспоминать Дэвио, – Люди просто сходили с ума, как будто катались на „русских горках“. Я думаю, каждый на этом предварительном просмотре понял, что произойдет что-то необычное».
Необычное произошло, и по статистике Карло Рамбальди дало 600 миллионов долларов кассовых сборов по всему миру и свыше миллиарда на вторичном рынке![5]5
Торговля и прокат видеокассет, продажа товаров с символикой фильма и т. д.
[Закрыть] Но, несмотря на единодушное признание критики и феноменальную кассу, долго державшую этот фильм в ипостаси самого успешного проекта в истории мирового кинематографа (до тех пор, пока его не потеснил «Парк юрского периода», сделанный тем же Спилбергом), его продолжение почему-то так и не было снято. Ответ на этот вопрос сформулировал сам Спилберг: «Что касается „Крестного отца-II“, то там для сиквела была причина художественного свойства, но в отношении „Инопланетянина“ причина может быть только финансовая».[6]6
Несмотря на многочисленные уговоры и даже готовый сценарий (в котором Е.Т. возвращался и брал Эллиота на свою родную планету), Спилберг так и не согласился снять сиквел даже к грядущему юбилею.
[Закрыть]
Это решение не разочаровало Генри Томаса. «Я никогда не хотел сиквела, потому что очень трудно из неизвестного актера-ребенка стать тем, кого зрители узнают с первого взгляда. На какое-то время я стал кинозвездой, но я не был готов к этому».
Одним из последних и продолжительных образов фильма стал инопланетянин, идущий к своему космическому кораблю с цветами в горшке, которые он вернул к жизни.
«Я взял их к себе домой и посадил во дворе, – говорит Карло Рамбальди, – Но через три месяца я должен был уехать в Италию. Я провел там три месяца, а когда вернулся, цветы уже погибли…»
Перевел с английского Дмитрий Караваев
Эндрю Стефенсон
Договор
Отдав своему автоматическому геликоптеру последнюю команду, сэр Генри Джиптер вышел из кабины и проводил взглядом взмывшую в небо машину. Сильный поток воздуха от винтов трепал и рвал с плеч одежду, и он почувствовал себя беззащитным или, вернее, легко уязвимым. Это ощущение, без сомнения, появилось у него от сознания того, что Джиптер находился на вражеской территории – неухоженной пустоши, которая тянулась так далеко, что почти в буквальном смысле имела границей бесконечное, враждебное ничто.
Небольшой кейс, который Джиптер держал в руке, казался крошечным, совсем легким, почти пустым. Действительно ли он взял все необходимое на два предстоящих дня или что-то забыл? Нет, все должно быть на месте – в кейсе или в карманах. На местные ресурсы рассчитывать не приходилось.
«Что ж, да будет так!» – решил он и, повернувшись на каблуках, принялся разглядывать усадьбу, сразу показавшуюся ему чересчур претенциозной и безвкусно-пышной. Перед ней раскинулись безупречные зеленые газоны – изумрудная оправа для широкого приземистого фасада из желтоватого песчаника. Ряды окон смотрели презрительно и равнодушно. Розовый язычок мраморной лестницы, высунувшись из темной пасти дома, словно молоко лакал белый гравий дорожки. Высокие двери из эбенового дерева, спрятанные в тени входной арки, были наглухо закрыты для всего мира.
За этим скромным фасадом жила Простофиля Недели.
Вспомнив о сделке, Джиптер снова почувствовал себя хорошо.
Он медленно зашагал по траве. Чтобы поскорее вернуться к привычному образу мыслей, Джиптер негромко напевал себе под нос самый веселый отрывок из «Марша мертвецов» Листа и думал о том, что его сомнения, скорее всего, обоснованы. Опасно отнимать леденец даже у младенца – маленький паршивец напускает слюней тебе на рукав.
Еще до того, как Джиптер успел поставить ногу на нижнюю ступень розовой мраморной лестницы, на него откуда ни возьмись бросился одетый в ливрею представитель подвида домашних слуг и попытался лишить его чемоданчика. Он просто из кожи вон лез – так ему хотелось услужить, и Джиптер едва сдержался, чтобы не сказать ему какую-нибудь резкость.
Второй лакей, улыбаясь чуть ли не глумливо, распахнул перед ним двери. Привратнику, впрочем, пришлось подождать, пока Джиптер не спеша разглядывал старинные бронзовые петли.
– У вас нет автоматики? – поинтересовался он наконец.
– Нет, сэр, – ответил слуга с профессиональной выдержкой. – Госпожа уверена, что современные автоматические устройства плохо сочетаются с традиционным характером дома.
– Гм-м… – промолвил Джиптер и быстро пересек вестибюль, похожий на темную пещеру.
«Ничего, скоро я это исправлю, если только куплю дом, – подумал он. – Кроме того, такие детали можно использовать, чтобы заставить ее сбавить цену…»
У дверей холла он остановился и едва не разинул рот от изумления.
«Клянусь тенью Максвелла! Ну и залежи!..»
Со всех сторон его обступала сверкающая мебель – гектары и гектары пола были заставлены ею. Стулья и диваны с мягкими полихлорвиниловыми или кожаными сиденьями стояли рядами, словно предлагая отдых и комфорт усталому путнику. Антикварные статуэтки и другие вещицы из редких и уникальных материалов облепили спины комодов и трельяжей, словно стаи летучих паразитов. На спинках кресел и диванов красовались кружевные или вышитые салфеточки самых разных форм и размеров.
Слева и справа от входа висели на стенах две на редкость мрачные картины в позолоченных рамах: на одной была изображена буйная вакханалия, на другой – три серьезных мальчика в костюмчиках викторианской эпохи нянчили котят. Картины занимали практически все свободное пространство стен, бросая своими размерами вызов здравому смыслу.
В противоположном от входа конце холла Джиптер увидел лестницу, сравниться с которой могла разве только лестница Иакова[7]7
Лестница Иакова – чудесная лестница, увиденная во сне ветхозаветным пророком Иаковом, по которой сходили и восходили ангелы. (Здесь и далее прим. перев.)
[Закрыть]. Затянутая в корсет розовых бухарских ковров с ребрами лакированных лагунных стержней, она зигзагом возносилась в темные небеса красного дерева, откуда изливали на нее искристо-золотой свет созвездия хрустальных светильников.
У подножия лестницы ждала Джиптера сама хозяйка усадьбы. Ее плотно сжатые губы слегка улыбались, но глаза смотрели настороженно.
Он решил, что этот устремленный на него взгляд вполне соответствует и усадьбе, и ее владелице как по характеру, так и по возрасту.
– Сэр Генри, – прошелестела хозяйка, протягивая руку. – Очень, очень рада!..
Поставив кейс на наборный паркет, Джиптер взял ее руку в свою. Кожа старой леди была сухой и гладкой, как у змеи, а при взгляде на старомодное, словно вручную раскрашенное платье, ему на ум пришла мысль о взрыве на фабрике кубовых красителей.
«Будь осторожен, – сказал себе Джиптер. – Как и ты, Патрисия Амелия Лорат разбогатела отнюдь не благодаря радушным улыбкам и приятному обращению».
– Благодарю, – ответил он сдержанно. – Пат, это была отличная идея – пригласить меня сюда, чтобы я мог осмотреть участок своими глазами. Кстати, для друзей я просто Генри…
Лакей-клептоман предпринял еще одну попытку завладеть его чемоданчиком, и Джиптеру пришлось сделать небольшую паузу, чтобы ему помешать. Покончив с этим, он принялся с нарочитой неспешностью расстегивать плащ.
– Вы, вероятно, устали с дороги, Генри, – заметила старая леди. – Суонсон проводит вас в ваши апартаменты. Когда вы будете готовы присоединиться к нам, приходите в юго-западную гостиную. Я и мои гости ждем вас.
Слуга тем временем поднялся на несколько ступеней лестницы и остановился, явно поджидая его. Джиптер уже готов был последовать за ним, когда Лорат сказала чуть слышно, весьма доверительным тоном:
– Душка Суонсон был бы просто счастлив, если бы вы доверили ему свой багаж. Иначе бедняжке может показаться, что им пренебрегают.
Джиптер смерил лакея взглядом, потом ослепительно улыбнулся Лорат.
– Правда? Что ж, если он действительно хорошо знает свои обязанности, я, быть может, воспользуюсь его услугами… когда-нибудь.
Лорат моргнула.
– Генри, – сказала она, – пожалуйста, не забывайте, что наша сделка еще не состоялась.
Поманив Суонсона, Джиптер протянул ему кейс.
– Похоже, сегодняшний день – самый счастливый в твоей жизни.
Он наградил слугу откровенно хищной улыбкой и снова повернулся к Лорат. – Пожалуйста, передайте остальным, что я сейчас спущусь.
* * *
В гостиной Джиптера ожидало много разговоров и любезных улыбок. Целых пять минут было потрачено впустую, прежде чем ему удалось отозвать Лорат в сторону.
Гости Патрисии Лорат оказались людьми малозначительными: несколько крупных пайщиков, которые ничего не решали, несколько управленцев высшего звена да кучка экоманьяков[8]8
Экоманьяк – фанатичный приверженец охраны окружающей среды.
[Закрыть], против обыкновения державшихся в рамках приличий. На первый взгляд, это была обычная полуофициальная вечеринка, предпринятая для того, чтобы дать возможность будущим партнерам познакомиться друг с другом поближе, но Джиптер понимал, чувствовал, кто здесь является объектом самою тщательного изучения. Неосмотрительно брошенные замечания и прозрачные намеки подсказали ему, что некоторые из присутствующих – в особенности «зеленые» – отнюдь не считают его самым популярным человеком месяца.
Иными словами, сэр Генри Джиптер пользовался вполне определенной репутацией.
– Вы, несомненно, понимаете, Пат, – начал он, когда они уединились в ее рабочем кабинете, – многое из того, что говорят обо мне просто дерьмо собачье!
– Вы, наверное, хотели сказать – удобрение, – поправила она его из глубины своего удобного, мягкого кресла. Намек был более чем призрачным – недавно Джиптер стал единоличным владельцем транснационального концерна по производству калийных и фосфорных удобрений.
Он через силу улыбнулся.
– Далеко не весь мой бизнес основывается на достижениях современной химии и новейших технических разработках.
– Конечно, нет. Насколько я слышала, свою лепту внесли и юристы-крючкотворы, не гнушающиеся сомнительными сделками.
– Мир полон завистников и глупцов.
– В самом деле?
Джиптер примирительно улыбнулся.
– О, я тоже совершаю ошибки. Время от времени. Но я всегда стараюсь хотя бы объясниться с теми, кто страдает от их последствий.
– Да. – Последовала долгая пауза. – Так, во всяком случае, мне говорили. Судя по тому, как о вас отзываются, вы – человек, способный спокойно принять любую неожиданность и отнестись непредвзято к противоположному мнению. Именно поэтому я решила, что мне стоит обратиться с моим предложением именно к вам.
Наконец-то они добрались до сути!..
Он ждал, что она скажет дальше. Ему даже хватило выдержки, чтобы скрыть самодовольную ухмылку.
* * *
Это был долгий рассказ – почти легенда о бизнесе, – начало которому положило счастливое стечение обстоятельств и несколько первых крупных успехов; о выработке стратегической доктрины и победе этического подхода над корпоративной жадностью; о разумном (и дальновидном) альтруизме, побудившем «Ассоциацию Лорат» инвестировать значительные суммы в проекты, которые со временем не только прославили ее, но и принесли баснословные барыши.
Не умолчала Лорат и о другой стороне дела – успокоенности достигнутым, обусловившей незаметное возвращение к старым принципам организации производства, о смещении акцентов, об ошибках, которые поставили «Ассоциацию» на грань банкротства.
В целом, история была банальной и жалкой.
Впрочем, в своей жизни Джиптер выслушал немало таких историй и научился сохранять заинтересованный, даже сочувственный вид, и то время как мозг его равнодушно просчитывал, какую пользу он сможет извлечь из чужого несчастья.
– К настоящему моменту, – закончила Лорат, – «Ассоциация», фактически, владеет только одной по-настоящему ценной вещью…
Джиптер слегка приподнял бровь, притворяясь, будто не понимает. На лице Лорат появилось разочарованное выражение, и он сдался.
– О'кей, – сказал он. – Вы имеете в виду ваше поместье.
– Да. – Она кивнула. – Вы, Генри, обладаете достаточным богатством и влиянием, чтобы сохранить и усадьбу, и все, что отличает ее от… других владений. Ее дух, если можно так выразиться.
Она немного выждала, давая ему время подумать о скрытом смысле своих слов, и только потом добавила:
– Нам казалось, вы сумеете по достоинству оценить тот факт, что мы обратились с этим предложением к вам первому.
Джиптер выпрямился в кресле. Неужели он не спит? Ведь речь шла не о чем ином, как об обширном, первозданно-девственном, почти заповедном участке земли в зоне умеренного климата. Территория поместья включала заросшие лесом холмы и не тронутые плугом травянистые пустоши, протянувшиеся на четыреста с лишним километров с востока на запад и почти на триста километров с севера на юг. Чернозем и чистая вода, древесина и минералы, участки под застройку, права проезда, нетронутый генофонд местной флоры и фауны – все но было самым настоящим сокровищем.
– Да у вас просто слюнки текут!..
В смущении он поднес руку к губам, обнаружил, что они сухи, и вопросительно посмотрел на Лорат. Та фыркнула.
– Похоже, мои советники не ошиблись, так что давайте не будем ходить вокруг да около. Поместье нуждается в ваших деньгах. Говорят, что если вас надлежащим образом стимулировать, вы умеете извлекать прибыль из квазицивилизованного поведения. Очень хорошо. Вы стремитесь властвовать, управлять – мы заботимся о том, как выжить. Не кажется ли вам, что этого вполне достаточно для плодотворного сотрудничества?
Ее глаза – ясные, словно кристаллы, в складках пергаментных морщин – уставились на него.
– Черт! – воскликнул Джиптер. – Вы же знаете, что заполучили меня!
– И тем не менее подумайте. – Лорат встала с неожиданным для се возраста проворством. – Я уверена: вы найдете наши условия приемлемыми. Все необходимые документы доставят вам домой завтра около полудня, а до этого… Почему бы вам действительно не осмотреть поместье? Утро – самое подходящее для этого время. Суонсон приготовит воздушный мотоцикл и все необходимое.
Прогулка в лесу? Эта мысль показалась Джиптеру отвратительной. Нигде никаких тротуаров… то есть буквально нигде – только хлюпающая под ногами липкая грязь, ветки и шипы, которые цепляются за одежду и впиваются в кожу, да дикие животные, которые вполне могут напасть на него.
– Вы считаете, это обязательно? – спросил он.
– Такая прогулка ничуть не опасна, зато позволит вам получить более ясное представление, о чем идет речь. Если угодно, я просто прошу вас сделать это.
«Чего только ни приходится терпеть в наши дни нормальному бизнесмену ради нескольких процентов прибыли!» – подумал он, кивая с таким видом, словно эта идея в конце концов показалась заманчивой и ему самому.
* * *
Приключение, – а именно так Джиптер рассматривал свою вылазку – началось довольно заурядно. Суонсон постучал в дверь его апартаментов почти за час до рассвета, чтобы доставить, как он выразился, «подходящий к случаю костюм». Костюм включал армейские ботинки с высоким берцем, грубые брюки защитного цвета и такую же куртку. Как с удовольствием отметил Джиптер, вся одежда была сделана одной из принадлежавших ему компаний.
– Все самое лучшее, не так ли? – сказал он.
Суонсон слегка наклонил голову.
– Госпожа сказала, что вы будете рады воспользоваться вещами, в которых уверены. К тому же, если они почему-то вас не удовлетворят, вы будете точно знать, кто несет за это ответственность.
Завтрак был сервирован в большой обеденной зале, которая была практически пуста. Неудобный, тяжелый стул Джиптера стоял у конца длинного стола, тянувшегося, казалось, до самого горизонта. Где-то там, как он подозревал, сидела напоминающая гражданина Кейна[9]9
Гражданин Кейн – герой одноименного фильма О. Уэллса, газетный магнат. Обретя богатство и власть, становится затворником в огромном замке.
[Закрыть] фигура, погруженная в одинокую, унылую трапезу. Впрочем, рядом то и дело появлялся молчаливый Суонсон, оказывавший Джиптеру всевозможные, зачастую совершенно непрошеные услуги.
Джиптер никак не мог взять в толк, какая черта этого лакея вызывала в нем глухую, необъяснимую неприязнь. Его никогда не умилял пронырливый суперлакей Дживс[10]10
Дживс – хитрый и находчивый слуга в английском аристократическом доме из юмористических романов и рассказов П. Вудхауза.
[Закрыть]. Быть может, его раздражала именно та легкость, с какой Суонсон – без видимых усилий и ни в какой степени не утрачивая достоинства – достигал столь высокого уровня совершенства. А может, все дело в кажущемся безразличии, с каким Суонсон относился к тому, что Джиптер мог думать об его услугах, покуда он эти услуги принимал. Впрочем, по большому счету Суонсон не производил впечатления особенно умного человека.
Когда солнце наконец поднялось над холмами, Суонсон отвел Джиптера на задний двор, где стояло приземистое здание из серого плитняка, крытое замшелыми листами шифера. Широкие деревянные двери распахнулись, и в свете потолочных панелей Джиптер увидел несколько одно – и двухместных воздушных мотоциклов.
– Госпожа рекомендовала вам взять двухместную машину, сэр, – почтительно заметил Суонсон, указывая на новенький аэроцикл, стоявший у самых ворот. – Эта модель отличается исключительной надежностью и легкостью в управлении, к тому же вам может понадобиться дополнительное место.
– Интересно, для кого? – Наклонившись, Джиптер заглянул в кабину через лобовое стекло. Установленный в машине автопилот был одной из лучших и самых дорогих моделей. Их также производила принадлежавшая ему корпорация. Кроме того, аэроцикл был оборудован множеством технических новинок, включая очень удобные сенсорные переключатели электронного устройства, обеспечивавшего одностороннюю прозрачность окон. Роскошная отделка удачно дополняла конструкцию кабины, которая была неправдоподобно просторной, широкие сиденья легко раскладывались, образуя удобную кровать.
– Ничего нельзя знать заранее, – объяснил лакей и, отперев водительскую дверцу, широко ее распахнул.
Джиптер не исключал, что машину могли особым образом отладить, чтобы причинить ему вред, однако изменить что-либо был не в силах. Он собирался пробыть в усадьбе еще почти целый день. Если понадобится, они могут покончить с ним и после. Он сел в кабину и начал готовить двигатель к запуску.
* * *
Но ничего непредвиденного или пугающего с ним не произошло. Воздушный мотоцикл вел себя безупречно. В кабине было уютно и безопасно, и, мчась высоко над лесом, Джиптер наслаждался первозданно-девственной красотой пейзажа. «Деньги, деньги, дребеденьги…» – чуть слышно бормотал двигатель за его спиной. Много, много денег, – подумал Джиптер, – если только он сумеет убедить Лорат и ее присных в чистоте своих намерений. После этого даже утопление в мешке[11]11
Утопление в личике – казнь за отцеубийство в Древнем Риме.
[Закрыть] будет казаться им лишь не до конца продуманной попыткой наладить рациональное природопользование.
Наконец он отлетел достаточно далеко, чтобы его не заметили из усадьбы. Для этого ему пришлось преодолеть несколько километров, гак как главное здание расположилось на холме и было видно с достаточно большого расстояния. Соответственно, и из самой усадьбы территория поместья просматривалась на много километров вокруг. Теперь же ему необходимо найти подходящее место, где можно совершить посадку и выйти из аэроцикла, не подвергая себя опасностям слишком тесного контакта с буйной и дикой природой.
Судя по карте, такое место находилось сразу за первой грядой холмов. Скалистое углубление на склоне совершенно скрывало его от посторонних взглядов и как нельзя лучше подходило для тайной цели, которую преследовал Джиптер. Здесь он и решил совершить посадку.
Автопилот воздушного мотоцикла не был снабжен искусственным интеллектом и не мог регистрировать события и объекты, не относящиеся к полету. Однако где-нибудь на шасси мог быть установлен «жучок»-наблюдатель, поэтому Джиптер решил не рисковать и отойти подальше. Он шагал вниз по склону, пока не уперся в густые заросли кустарника.
Там он достал из кармана длинный плоский футляр. На вид это была обычная пластиковая коробочка, отделанная так искусно, что казалось – она обтянута натуральной змеиной кожей. На рынках такие товары шли из-под полы, втридорога, но легковерные туристы все равно расхватывали их, не замечая, как продавцы за их спинами обмениваются презрительными ухмылками. Джиптеру было все равно. Выпуская подобное барахло, он делал хорошие деньги, и не было такого зверя, кожу или мех которого его специалисты не смогли бы подделать. Да и совесть его оставалась чиста, так как стремление туристов к обладанию запретными сувенирами никому не приносило вреда.
Впрочем, и туристов, и продавцов ожидал бы неприятный сюрприз, вздумайся им открыть этот футляр. Нажав утопленную в боковую грань кнопку защелки, Джиптер медленно и внятно произнес:
– В стране Ксанад благословенной, дворец поставил Кубла хан…[12]12
«Кубла хан, или Видение во сне» – поэма С. Г. Кольриджа, перев. К. Бальмонта.
[Закрыть]
– Неправильно, – откликнулся тонкий голосок.
Джиптер повторил цитату.
– Еще одна ошибка, – злорадно пропищал голосок, – и я взорвусь.
Джиптер невольно вздрогнул. Тот ли комплект он взял с собой? И был ли отвечавший ему синтетический голосок таким злобным во время последней настройки замка? Он повторил пароль в третий раз.
– Десять. Девять. Восемь. Семь…
Джиптер позволил коробочке продолжать отсчет.
– …Два. Один. Ноль!..
Последовала напряженная пауза.
Потом футляр с щелчком открылся.
Джиптер с облегчением выдохнул.
В коробочке, в гнездах из вспененной пластмассы, лежали нанизанные на тонкие проволочки ярко раскрашенные пушинки, похожие на набор искусственных мушек для рыбалки. Джиптер специально настоял на том, чтобы эти штуковины действительно можно было использовать в данном качестве на случай, если футляр попадет в чужие руки и – что весьма маловероятно – будет благополучно открыт.
Держа коробочку на весу, он снова нажал на кнопку замка.
Невесомое облачко разноцветных, ярких снежинок рванулось в небо. Лес буквально кишел самыми, разными насекомыми, и Джиптер знал, что появление еще двух десятков мушек и жучков вряд ли будет замечено. Но это, конечно, не простые насекомые. У каждого из них был свой маршрут – внешне беспорядочный, хаотичный, однако через час все выпущенные им мушки должны были вернуться к усадьбе.
В футляре теперь остались только голые рыболовные крючки – часть маскировки. Джиптеру они были не нужны, поэтому он зашвырнул футляр в самую гущу кустарников и решил немного пройтись. Вдруг, подумал он, прогулка и в самом деле принесет удовольствие?
Не успел он сделать и нескольких шагов, как из зарослей донесся приглушенный звук взрыва, и из древесных крон порхнули в небо стаи встревоженных птиц. Проводив их взглядом, Джиптер зашагал дальше.
* * *
Лесная поляна густо заросла яркими голубыми цветами и была похожа на…
В глазах Джиптера, спокойно наблюдавшего за последней агонией многих и многих конкурентов, отразилась мучительная борьба. Он никак не мог подобрать подходящее сравнение, безнадежно застрявшее в стоячей трясине памяти, где мирно доживали свой век поэтические образы и обрывки стихов.
На озеро?.. Банально. На упавшее на землю небо? Нет, чересчур слащаво. На сияющую лазурь? Избито. Проклятие, это место буквально очаровало его!..
«Внимание: чрезмерное увлечение красотой скверно влияет на мыслительные способности!»
Джиптер сдался. Со временем нужные слова придут сами.
Выйдя на залитую солнцем середину поляны, он наклонился, чтобы сорвать цветок.
