Текст книги "Фонд и Империя"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Торан чувствовал, как клоун судорожно вцепился в его халат.

Он повысил голос и постарался, чтобы тот не дрожал:

– Прошу прощения, Лейтенант, но этот человек – мой.

Солдаты послушались приказа, не моргнув глазом. Один умело поднял хлыст, но резкий выкрик Лейтенанта остановил его.

Его темно-мрачное благородие быстро прошел вперед и стал перед Тораном.

– Кто вы такой?

Прозвучал ответ:

– Гражданин Фонда.

Это подействовало – по крайней мере, на толпу. Сдавленная тишина переросла в напряженное гудение. Имя Мула могло вызывать страх, но в конце концов, это было новое имя, и оно едва ли успело войти в гены, как старое слово «Фонд». Тот, что разрушил Империю, и страх перед которым правил этим участком Галактики с безжалостным деспотизмом.

Лицо Лейтенанта не дрогнуло. Он сказал:

– Вы можете засвидетельствовать личность этого человека?

– Мне сказали, что он беглец из дворца вашего лидера, но лично я о нем знаю только то, что он мой друг. Вам понадобятся очень веские аргументы, чтобы забрать его.

Из толпы послышались громкие вздохи, но Лейтенант не обратил на это никакого внимания.

– У вас имеются документы, подтверждающие ваше гражданство Фонда?

– На моем корабле.

– Вы отдаете себе отчет в том, что ваши действия противозаконны? Я ведь могу и убить вас.

– Несомненно. Но если вы застрелите гражданина Фонда, то, вероятнее всего, ваше тело пришлют в Фонд – четвертованное – как частичную компенсацию. Так поступали все другие военные правители.

Лейтенант облизнул губы. Утверждение было верным.

Он спросил:

– Ваше имя?

Торан решил воспользоваться своим преимуществом:

– На дальнейшие вопросы я буду отвечать на своем корабле. Вы можете узнать номер ячейки в Ангаре; он зарегистрирован под названием «Бэйта».

– Вы не отдадите беглеца?

– Разве что Мулу. Посылайте за ним.

Разговор перешел на шепот, и Лейтенант внезапно круто обернулся.

– Разогнать толпу, – приказал он своим людям, задохнувшись от ярости.

Электрические кнуты взлетели и опустились. Послышались вскрики, и толпа распалась и рассеялась.

Торан вышел из задумчивости только по пути к Ангару. Он произнес почти про себя:

– О, Галактика, Бэй, ну и дела! Я так перепугался…

– Да, – сказала она все еще дрожащим голосом, а в глазах светилось нечто похожее на поклонение, – это было довольно неожиданно.

– Н-да, я все еще не пойму, что произошло. Я просто стоял с бластером, которым даже пользоваться не умею толком, и разговаривал с ним. Я даже не знаю, почему я так поступил.

Он посмотрел через проход в маленьком скоростном воздушном корабле, который нес их от линии берега, на то место, где клоун Мула скорчился во сне, и добавил с раздражением:

– Это было самым трудным из того, что я когда-нибудь делал.

Лейтенант почтительно стоял перед гарнизонным Полковником. Полковник взглянул на него и сказал:

– Отлично сработано. Ты свободен.

Но Лейтенант не сразу отошел. Он мрачно заметил:

– Мул ударил в грязь лицом перед чернью, сэр. Необходимо будет предпринять дисциплинарные меры для восстановления должной атмосферы уважения.

– Эти меры уже предприняты.

Лейтенант повернулся, чтобы уйти, потом сказал почти с негодованием:

– Я готов согласиться, сэр, что приказ есть приказ, но стоять перед этим человеком с бластером и выслушивать его дерзости было самым нелегким делом за всю мою жизнь.

14. Мутант

«Ангар» на Калгане был сооружением совершенно особенным, рожденным необходимостью помещать огромное число кораблей, прилетающих издалека, а также разместить всех прибывающих. Светлый ум, первым придумавший такой простой выход из положения, моментально стал миллионером. Его наследники – по крови или по финансам – естественно входили в число самых богатых на Калгане.

Ангар тянется на многие мили, и самого слова «ангар» явно недостаточно, чтобы полностью его описать. Изначально это гостиница для кораблей. Путешественник платит вперед, и кораблю выделяется место, с которого он может подняться в космос в любой момент. Сам же приезжий живет, как и всегда, на корабле. Обычные гостиничные услуги, такие как замена припасов и медицинское обслуживание – за отдельную плату; простое обслуживание самого корабля, специальные путешествия по Калгану – за номинальную плату, естественно.

В результате приезжий объединяет оплату парковки корабля и гостиничный счет в одно целое, для экономии. Владельцы с большой выгодой продают во временное пользование полезную площадь. Правительство собирает огромные налоги. Все развлекаются. Никто не проигрывает. Все просто!

Человек, проходящий по широким коридорам, соединяющим многочисленные крылья Ангара, в прошлом получил большие барыши за новизну и полезность системы, описанной выше. Подобные воспоминания были хороши на досуге и уж, конечно, не подходили для теперешнего момента.

Корабли выглядели неповоротливыми из-за своей длины и ширины, лежа длинными рядами каждый в своем углублении. Человек проходил их ряд за рядом. И если бы его предварительное изучение всей системы учета Ангара было не полным и не дало необходимой информации, исключавшей любые сомнения в индикации каждого крыла – а в каждом находились сотни кораблей, – то все его специальные знания не помогли бы ему найти один корабль из сотен.

В тишине почудился вздох, человек остановился и отступил в тень одного из рядов – как ползающее насекомое под сенью надменных металлических монстров, отдыхающих здесь.

Мерцающий из иллюминатора свет выдавал присутствие рано возвратившихся с организованных развлечений путешественников – для более простых или более интимных удовольствий.

Человек замер и улыбнулся, если он вообще умел улыбаться. Очевидно, его мозговые извилины заменяли улыбку на ее умственный эквивалент.

Корабль, возле которого он остановился, был блестящим и явно быстроходным. Особенности его исполнения были именно такими, которые он искал. Это была необычная модель – теперь большинство кораблей в этом секторе Галактики либо имитировали модели Фонда, либо были построены конструкторами Фонда. Но это было нечто особенное. Это был корабль из Фонда – если судить по крохотным выпуклостям на поверхности, которые были узлами защитного экрана, имевшегося только на кораблях Фонда. Кроме того, были и другие характерные признаки.

Человек не колебался.

Электронный барьер, проходящий вдоль всей линии кораблей и обеспечивающий определенную изоляцию от администрации, не имел для него никакого значения. Барьер легко раздвинулся, не затронув сигнализации, при помощи особенной нейтрализующей силы, которая была в распоряжении человека.

Итак, первое, с чем столкнулся незваный гость внутри корабля, было обычным и почти дружеским сигналом негромкого звонка в жилом отсеке, который срабатывал от прижатия ладони к маленькому фотоэлементу рядом с главным воздушным замком.

Пока продолжался этот успешный поиск, Торан и Бэйта чувствовали себя в сомнительной безопасности за стальными стенами «Бэйты». Клоун Мула, рассказавший, что за его тщедушным телом скрывалось пышное имя Магнифико Гигантикус, сгорбившись, сидел за столом и с жадностью поглощал стоящую перед ним пищу.

Его грустные карие глаза поднимались от тарелки только затем, чтобы проследить за передвижениями Бэйты по кухне и кладовой.

– Благодарность слабого имеет небольшую цену, – бормотал он, – но все же вы имеете ее, потому что за эту последнюю неделю лишь скудные крохи попадались мне, и хоть тело мое невероятно маленькое, аппетит у меня на удивление большой.

– Ну что ж, тогда ешь, – с улыбкой сказала Бэйта. – Не трать время на благодарности. Я слышала, что в Центральной Галактике есть пословица о благодарности?

– Да, есть такая пословица, госпожа. Поговаривают, один мудрец однажды сказал: «Нет благодарности лучше той, что не испаряется в пустых фразах». Увы, моя госпожа, но может показаться, что я всего лишь скопление пустых фраз. За свои пустые фразы, понравившиеся Мулу, я получил костюм придворного и великое имя, потому что вообще-то меня зовут просто Бобо – а это имя ему не нравится. Когда же мои пустые слова не нравились ему, мои бедные косточки получали только кулаком да кнутом.

Из штурманской вышел Торан:

– Сейчас ничего нельзя поделать, Бэйта, – только ждать. Надеюсь, Мул способен понять, что корабль Фонда – это территория Фонда.

Магнифико Гигантикус, бывший Бобо, широко раскрыл глаза и воскликнул:

– Как велик Фонд, перед которым дрожат даже самые жестокие слуги Мула!

– Ты тоже слышал о Фонде? – спросила, чуть улыбнувшись, Бэйта.

– А кто же не слышал? – таинственным шепотом сказал Магнифико. – Есть такие, что говорят – это мир великого волшебства, огня, пожирающего целые планеты, и секретов огромной силы. Говорят, что даже высшая знать Галактики не может достичь такого почета и уважения, как естественное право простого человека, который может сказать: «Я гражданин Фонда» – будь он хоть диким космическим бродягой или даже таким ничтожеством, как я.

Бэйта сказала:

– Ну, Магнифико, ты никогда не закончишь есть, если будешь произносить речи. Пойду принесу тебе ароматизированного молока. Тебе понравится.

Она поставила кувшин на стол и незаметным жестом вызвала Торана из комнаты.

– Тори, что ты теперь собираешься делать с ним? – И она кивнула на кухню.

– Что ты имеешь в виду?

– Если придет Мул, мы отдадим его?

– А что же еще, Бэй? – Он был озабочен, и то, как он откинул со лба влажный завиток, лишь подтвердило это.

Он нетерпеливо продолжал:

– Пока мы были в пути, мне казалось, что нам просто нужно будет разыскать Мула, а потом заниматься делом – каким-то делом, понимаешь, ничего определенного.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Я не очень-то надеялась лично увидеть Мула, но думала, что мы можем узнать хоть что-то из первых рук, а потом передать эти знания тому, кто разбирается немного больше в этой межзвездной интриге. Я не шпион из романа.

– Ты все правильно понимаешь, Бэй. – Он скрестил руки и нахмурился. – Ну и ситуация. Мы бы так никогда и не узнали, что существует такой человек – Мул, если бы не это последнее происшествие. Как ты думаешь, он придет за шутом?

Бэйта взглянула на него:

– Я не знаю, хотела ли бы я, чтобы он пришел. Я не знаю, что говорить или делать. А ты?

Прерывисто и назойливо прозвенел внутренний звонок. Губы Бэйты беззвучно шевельнулись:

– Мул!

На пороге, широко раскрыв глаза, стоял Магнифико. Плаксивым голосом он спросил:

– Мул?

Торан пробормотал:

– Я должен его впустить.

Контакт отпер внешний замок, и входной люк закрылся за вошедшим. На мониторе проступил лишь темный силуэт.

– Там всего один человек, – с явным облегчением сказал Торан, и его голос почти дрожал, когда он склонился над переговорным устройством: – Кто вы?

– Не лучше ли впустить меня и все узнать? – Слова пискляво звучали через приемник.

– Я хотел бы предупредить вас, что этот корабль принадлежит Фонду и, следовательно, является территорией Фонда по международному соглашению.

– Я знаю.

– Входите, опустив руки по швам, или я буду стрелять. Я хорошо вооружен.

– Договорились.

Торан открыл внутреннюю дверь и снял свой бластер с предохранителя. Его большой палец был на курке. Послышался звук шагов, затем дверь распахнулась, и Магнифико завопил:

– Это не Мул! Это просто человек!

«Человек» мрачно поклонился шуту:

– Абсолютно верно. Я не Мул. – Он развел руки в стороны: – Я не вооружен и пришел по мирному поручению. Можете расслабиться и отложить свой бластер. У вас дрожат руки, и я не могу быть спокоен.

– Кто вы такой? – быстро спросил Торан.

– Я мог бы задать вам точно такой же вопрос, – ответил незнакомец холодно, – потому что вы находитесь здесь под фальшивым предлогом, а не я.

– Как так?

– Вы тот, кто заявляет, что он гражданин Фонда, в то время как на планете нет уполномоченных торговцев.

– Это не так. И потом, откуда вам знать?

– Потому что я – гражданин Фонда, и у меня есть бумаги, подтверждающие это. У вас такие имеются?

– Я думаю, вам лучше убраться.

– Я так не думаю. Если вы знаете что-нибудь о методах, применяемых Фондом, – несмотря на ваш обман, вы можете кое-что знать о них, – то вам известно, что если я не вернусь на свой корабль живым в определенное время, то в ближайшую штаб-квартиру Фонда поступит сигнал об этом. И, откровенно, я сомневаюсь, что ваше оружие очень сильно вам поможет.

Последовало замешательство, затем Бэйта тихо сказала:

– Убери бластер, Торан, и взгляни на вещи реально. Кажется, он говорит правду.

– Благодарю вас, – сказал незнакомец.

Торан положил бластер на стул рядом с собой:

– Давайте объяснимся.

Неизвестный остался стоять. Он был высокий и ширококостый. Его лицо было крепко сбитым и ровным, и можно было догадаться, что он никогда не улыбается. Но в его глазах не хватало твердости.

Он сказал:

– Новости распространяются быстро, особенно невероятные. Я не думаю, что есть хоть кто-нибудь на Калгане, кто не знал бы, что люди Мула получили сегодня по зубам от двух туристов из Фонда. Я узнал все в подробностях еще днем; как я уже говорил, на планете нет других туристов из Фонда, кроме меня. Мы знаем о таких вещах.

– Кто это «мы»?

– «Мы» – это «мы». Я, например. Я знал, что вы в Ангаре и слышал, как вы говорили об этом. У меня есть свои способы проверить регистрацию и свои методы обнаружения корабля.

Внезапно он повернулся к Бэйте:

– Вы из Фонда – по происхождению, да?

– Неужели?

– Вы член демократической оппозиции – они называют это «подпольем». Я не помню вашего имени, но помню лицо. Вы только недавно оттуда – если бы вы были более важной персоной, вы бы не уезжали.

Бэйта пожала плечами:

– Вы много знаете.

– Да. Вы исчезли с мужчиной. Этим?

– Разве не все равно, что я скажу?

– Нет. Я только хочу, чтобы мы пришли к полному взаимопониманию. Кажется, пароль, который вы имели в течение недели и от которого так поспешно отказались, был «Селдон, Хардин и Свобода». Порфират Харт был вашим руководителем.

– Откуда вы знаете? – Бэйта внезапно разъярилась. – Его схватила полиция? – Торан пытался удержать ее, но она вырвалась и сделала шаг вперед.

Человек из Фонда спокойно сказал:

– Никто его не схватил. Просто подполье распространилось широко и по странным местам. Я – Капитан Хан Притчер из Службы Информации и руководитель отдела – неважно какого.

Он помедлил, потом добавил:

– Нет, вы вовсе не обязаны верить мне. В нашем деле лучше быть чересчур осторожным, чем наоборот. Но я думаю, лучше оставить предварительные переговоры.

– Да, – сказал Торан, – я тоже так думаю.

– Я могу присесть? Спасибо. – Капитан Притчер закинул свои длинные ноги одна на другую и свесил руку через спинку стула. – Начну с того, что я не знаю, в чем тут дело с вашей точки зрения. Вы оба не из Фонда, но нетрудно догадаться, что с одной из независимых Торговых Планет. Это меня не особенно волнует. Но из чистого любопытства, скажите, что вы собираетесь делать с этим парнем, этим шутом, которого вы вызволили? Вы рискуете своей жизнью, держа его рядом.

– Я не могу вам сказать.

– Хммм. Я и не думал, что вы скажете. Но если вы надеетесь, что Мул собственной персоной придет за этой фанфаронадой рожков, бубенцов и электроорганчиков, успокойтесь. Мул так не сделает.

– Что? – спросили Торан и Бэйта в один голос. А из того угла, где сидел Магнифико и слушал так внимательно, что, казалось, у него выросли уши, внезапно донесся радостный вопль.

– Это так. Я сам пытался выйти с ним на связь и проделал гораздо более тщательную работу, чем могли вы – любители. Это не сработает. Он не появляется на людях, не позволяет делать фотографии, не оставляет негативов, и его видят только его ближайшие сподвижники.

– Это должно объяснить вашу заинтересованность в нас, Капитан? – спросил Торан.

– Нет. Этот шут – ключ. Один их тех немногих, кто видел его. Он мне нужен. Он может служить необходимым доказательством – а мне надо иметь хоть что-то, клянусь Галактикой, чтобы разбудить Фонд.

– А ему нужно пробуждение? – перебила Бэйта с внезапной агрессивностью. – Но от чего? В какой роли вы выступаете – будильника, восставшего демократа или агента тайной полиции и провокатора?

Лицо Капитана окаменело.

– Когда весь Фонд находится под угрозой, мадам революционерка, то гибнут и демократы и тираны. Давайте спасем наших тиранов от более страшного, чтобы потом можно было их свергнуть.

– Кто же этот страшный тиран, о котором вы говорите? – вспыхнула Бэйта.

– Мул! Я знаю о нем не много, но достаточно для того, чтобы быть мертвым уже несколько раз, если бы не был таким проворным. Пусть шут выйдет из комнаты. Дальнейшее требует секретности.

– Магнифико, – сказала Бэйта, подкрепив слова жестом, после чего шут молча покинул комнату.

Голос Капитана звучал серьезно, значительно и достаточно тихо, поэтому Торан и Бэйта подвинулись ближе.

Он сказал:

– Мул – проницательный делец, слишком проницательный, чтобы не понимать преимуществ притягательности и блеска личного руководства. Если он отказывается от этого, то поступает так по какой-то причине. Причина может быть в том, что личное знакомство может раскрыть нечто, весьма нежелательное для обнародования.

Он отмахнулся от вопросов и продолжал еще быстрее:

– Я ездил на его родину, чтобы узнать об этом, и разговаривал с людьми, которые много знают и потому могут долго не прожить. Немногие живы до сих пор. Они помнят ребенка, родившегося 30 лет назад, смерть его матери, его странную юность. Мул не человек!

В этом месте оба слушателя в ужасе отпрянули от туманных намеков. Оба не поняли все в точности, но угроза, содержащаяся во фразе, была очевидной.

Капитан продолжал:

– Он – мутант, и, как явствует из его предшествующей карьеры, довольно удачливый. Я совершенно не знаю размеров его власти, и у меня нет точных сведений о том, что он, как говорится в наших триллерах, «супермен», но его рост от полного ничтожества до покорителя Калгана всего за два года поразителен. Итак, вы видите угрозу? Может ли генетическая ошибка с непредсказуемыми биологическими свойствами быть принята во внимание Планом Селдона?

Бэйта медленно сказала:

– Не могу в это поверить. Это какой-то запутанный обман. Почему люди Мула не убили нас, когда могли это сделать? Если он – сверхчеловек?

– Я сказал вам, что не знаю степени его мутации. Он может быть еще не готов для Фонда, и было бы признаком величайшей мудрости – не поддаваться ни на какие провокации, не достигнув полной готовности. Теперь, я думаю, вы разрешите мне поговорить с клоуном.

Капитан обратился к дрожащему Магнифико, который явно не доверял этому огромному, сильному человеку, смотрящему на него.

Капитан медленно начал разговор:

– Ты видел Мула своими глазами?

– Да, я видел, и даже слишком близко. Уважаемый господин, я прочувствовал тяжесть его руки на собственной шкуре.

– Я в этом ничуть не сомневался. Ты можешь описать его?

– Страшно вспоминать о нем, уважаемый господин. Этот человек мощного телосложения. У него ярко-малиновые волосы, и даже приложив все усилия, я не смог сбросить его руку, когда он до меня дотронулся. Это вам не пушинка. – Худоба Магнифико, казалось, еще больше усилилась, когда он сел, свернувшись калачиком. – Часто для того, чтобы развлечь своего генерала или самому развлечься, он поднимал меня на ужасную высоту, зацепив пальцем за пояс, а я читал стихи. И только после десяти куплетов он меня отпускал, и каждый куплет должен был быть придуман, срифмован, а если нет – начинай все сначала. Это человек сверхъестественной силы, уважаемый господин, и очень бессердечный. А его глаза никто не видел, уважаемый господин.

– Что? Что ты только что сказал?

– Он носит очень странные очки, уважаемый господин. Говорят, что они светонепроницаемые и что он видит гораздо больше, чем может видеть человек. Я слышал, – его голос стал тихим и таинственным, – что увидеть его глаза означает увидеть смерть, что он убивает глазами, уважаемый господин.

Глаза Магнифико внимательно посмотрели на каждого из присутствующих. Он весь задрожал:

– Это правда, клянусь жизнью, это правда!

Бэйта медленно вздохнула:

– Кажется, вы правы, Капитан. Вы хотите взять руководство на себя?

– Ладно. Давайте оценим ситуацию. Здесь все ваше, так? Ангар открыт сверху?

– Я могу подняться в любое время.

– Тогда поднимайтесь. Мул, может, и не хочет связываться с Фондом, но он очень сильно рисковал, позволив Магнифико скрыться. Это, вероятно, рассчитано на то, что беднягу будут разыскивать. Значит, там наверху вас могут дожидаться корабли. Если вы потеряетесь в космосе, кому тогда приписать преступление?

– Вы правы, – сказал Торан мрачно.

– Но у вас есть щиты. Скорость вашего корабля больше, чем у кого-либо, и как только вы выйдете из атмосферы, сделайте круг в нейтральной зоне к другому полушарию, и потом вырывайтесь в открытый космос на полной скорости.

– Да, – сказала Бэйта холодно, – и когда мы вернемся в Фонд, что тогда, Капитан?

– А там вы граждане Калгана, хотите сотрудничать. А я знаю только это.

Никто не ответил. Торан повернулся к приборам.

Корабль дал еле заметный крен.

Это было, когда Торан уже оставил Калган достаточно далеко позади и пытался сделать первый прыжок в межзвездное пространство: Капитан Притчер впервые поморщился. Ни в одном направлении не было видно корабля Мула, который бы препятствовал их вылету.

– Похоже, он разрешил нам увезти Магнифико, – сказал Торан. – Вам несдобровать.

Капитан уточнил:

– Если только он не хочет, чтобы мы его увезли, а тогда несдобровать Фонду.

Первая сводка новостей на ультракоротких волнах была получена после последнего прыжка, когда до Фонда оставалось лишь расстояние нормального полета.

Была еще одна новость, о которой едва упомянули. Похоже, что военный правитель, не названный по имени торопящимся диктором, представил Фонду сведения о насильственном похищении одного из членов его двора. Затем диктор перешел к спортивным новостям.

Ледяным тоном Капитан Притчер сказал:

– Все-таки он на шаг опередил нас. – Затем задумчиво добавил: – Он уже готов напасть на Фонд, и он использует это как предлог. А это еще более затруднит для нас дело. Нам придется действовать прежде, чем мы действительно будем готовы.