Текст книги "Свет былой любви"

Автор книги: Айрис Оллби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Врач продолжил:

– Однако придется подержать его здесь пару дней. Учитывая скорость, с которой двигалась машина, ваш Джейсон просто счастливчик. Все могло быть намного хуже. Мальчик сильный, здоровый и быстро придет в себя.

– Можно нам посмотреть на него? – тревожно спросила Лилиан.

– Конечно. Пойдемте со мной.

Врач провел Лилиан и Девина в палату Джейсона и оставил их там, попросив уйти через несколько минут.

Мальчик лежал на кровати, его светлые волосы разметались по подушке. Щеку украшал чудовищный кровоподтек, левая рука была закована в гипс. Он был бледен и казался совершенно беззащитным.

Девин подошел к Лилиан и молча встал с ней рядом. Она наклонилась и поцеловала сына в лоб.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Веки Джейсона затрепетали и приоткрылись.

– Мама? – слабо и хрипло спросил он.

Лилиан храбро улыбнулась, хотя ее глаза были полны слез, и отвела со лба мальчика соломенную прядь.

– Да, моя радость, это я.

– Извини. Я не заметил машину.

– Ох, милый… – Она прикоснулась к его щеке и шмыгнула носом. – Я так рада, что ты жив! – По ее щеке скатилась слеза.

– Ма, не распускай нюни.

У нее вырвался слабый смешок.

– Именно это мамы умеют делать лучше всего.

Тут Джейсон увидел Девина и улыбнулся уголком рта.

– Дядя Девин…

Девин взял неповрежденную руку мальчика.

– Помалкивай, Тигр. Отдыхай и поправляйся, чтобы мы могли поскорее забрать тебя домой.

Маленькие пальцы сжали ладонь Маккея.

– Присмотри за мамой вместо меня, – сонно сказал он и опустил ресницы.

– Обязательно, – пообещал Девин, растроганный тем, что даже в такую минуту мальчик заботится о матери.

Лилиан еще раз поцеловала Джейсона и сказала, что скоро вернется, но мальчик уже крепко спал. Она хотела остаться еще немного и убедиться, что с сыном все в порядке, однако Девин напомнил ей о просьбе врача и увел из палаты.

Маккей вез ее домой. Лилиан закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу. Остановившись на подъездной аллее и выключив мотор, Девин понял, что она спит. Он вышел, отпер входную дверь, включил свет и вернулся за Лили. Когда Девин взял ее на руки, женщина заморгала и открыла глаза. Слишком усталая, чтобы возражать, она позволила отнести себя в спальню. Маккей молча положил женщину на кровать, снял с нее туфли и отвел со лба прядь волос.

– Спокойной ночи, – нежно улыбнулся он. – Я позвоню утром.

Лилиан пронзил страх. Она подумала, что Девин снова уйдет, вспомнила испытанные ею боль и одиночество и поняла, что больше не выдержит. Гордость и независимость ничего не стоят, если ты несчастен. Когда Девин шагнул к двери, Лилиан схватила его за руку. Он посмотрел на нее, но ничего не сказал.

– Не бросай меня, Девин… – хрипло сказала она со слезами на глазах. – Ты нужен мне.

Темные глаза вспыхнули, но он продолжал молчать. Его напрягшееся тело ожидало и надеялось.

Лилиан отодвинулась на край кровати и притянула его к себе. Он не сопротивлялся.

– То, что Джейсон чуть не погиб, напомнило мне, как драгоценна жизнь. Я не хочу тратить ее без толку, оставаясь одна. Без тебя моя жизнь пуста.

Девин заставил Лилиан сесть, обхватил руками и зарылся лицом в волосы, вдыхая ее запах.

– Господи, как долго я ждал этих слов… – Он отстранился, погладил ее по щеке, приподнял пальцем подбородок и заглянул в глаза. – Оставаться вдали от тебя оказалось труднее всего на свете. Я так тосковал по тебе, Лили! По твоему теплу, твоей улыбке и даже по твоему гневу.

– Тогда женись на мне, – выдохнула Лилиан. Ее сердце на мгновение остановилось, а потом радостно застучало, приветствуя это решение.

В улыбке Девина были нежность и обещание.

– Ах, Лили, любимая, наконец-то! – Он наклонился и крепко поцеловал ее в губы.

Лилиан со свистом втянула в себя воздух, когда младенец в ее чреве совершил сальто-мортале.

– Ты почувствовал? – спросила она, глядя на мужа через плечо. Маккей сидел на полу, вытянув ноги и положив ладонь на ее округлившийся живот.

– Лягается как лошадь, – усмехнулся он.

– Я тоже хочу потрогать! – Джейсон оторвался от телевизора, опустился на колени рядом с Лилиан и Девином, положил руки на живот матери и принялся ждать нового движения малыша. Когда это случилось, мальчик вытаращил глаза, а потом довольно рассмеялся.

– Что тут происходит? – спросила вошедшая в комнату Элизабет, ведя на буксире Эмили.

– Хотите почувствовать, как шевелится малыш? – спросил Девин, опуская ладони и освобождая место для новых рук.

– Ага! – одновременно ответили близняшки, устремляясь к матери, и принялись взволнованно ждать.

Когда Лилиан уже хотела сказать, что малыш, наверное, уснул, то ли пятка, то ли локоть ударили в самую середину ее выпуклого живота.

– Уй! – воскликнула Элизабет.

– Классно! – вторила ей Эмили.

Джейсон хихикнул. Лилиан прижалась к мужу и подумала, что никогда не чувствовала себя такой счастливой и довольной. Она обвела взглядом руки, лежавшие на ее животе и с любовью прикасавшиеся к жившему внутри малышу. Лилиан блаженно улыбнулась. У нее есть трое чудесных детей и вот-вот родится четвертый, есть процветающее дело… и любовь мужчины, который сделал ее жизнь полной и совершенной.

О чем еще мечтать женщине?

Разбуди любовь…

1

Она вернулась! Громкий стук в парадную дверь, за которым последовал звук удаляющихся шагов, не мог означать ничего другого.

Эрик Бромли, седьмой граф Фаррингтон, с проклятием поднялся на ноги, вышел из гостиной и сердитой размашистой походкой зашагал по коридору. Он не гадал, кто приехал. Сомневаться не приходилось. Личность посетителя была ясна как божий день. Никто не смел посещать поместье Фаррингтон с тех пор, как пять лет назад его хозяин стал отшельником.

Эрик пнул ногой стоявший на дороге стул. «Шератон» с решетчатой спинкой ударился о стену с такой силой, что чуть не разлетелся в щепки. Грозный воин с огнем в глазах двигался к крепостным воротам, чтобы отразить нападение заклятого врага.

Он распахнул дверь настежь и помахал рукой, разгоняя облако пыли, оставленное быстро удалявшимся экипажем. То был второй экипаж за месяц… и двадцать второй за четыре года.

Пыль осела, и Эрик машинально опустил гневный взор на чертенка ростом в метр. Ему ответил дерзкий взгляд сапфировых глаз, в котором не было и намека на стыд или раскаяние.

– Привет, дядя. Мы с Пушком вернулись. – Она держала под мышкой облезлого кота. – Миссис Лоули велела сказать тебе, что мне нет… нет, – она сморщила носик, – совокупления.

С этими словами она поставила сумку, сняла капор и пальто, швырнула их на пол и пулей пролетела мимо Эрика.

– Искупления, – проворчал Эрик, глядя на брошенную одежду. – Тебе нет искупления. Проклятье!

Не успел он промолвить эти слова, как по всему дому разнесся грохот.

Эрик круто повернулся и направился к источнику шума, который обнаружился в зеленой гостиной. Племянница стояла у холодного камина. У ее ног лежала разбитая античная ваза.

– Пушок хотел сидеть с этой стороны стола. – Она показала рукой на освободившееся место. – Здесь стояла твоя ваза. Вот я и отодвинула ее. Пушок не любит тесноту.

– Ноэль, – Эрик стиснул кулаки, – что ты натворила у Лоули? Почему они прислали тебя обратно?

Она небрежно пожала плечами.

– Их пес хотел укусить Пушка. А я сама его укусила.

– Ты укусила их со…

– За хвост. Все равно пес толстый и противный. Такой же, как его хвост.

– Лоули были последней приличной семьей в этом приходе! – прорычал Эрик, пытаясь не показать боли, от которой сжималось сердце. Запрокинутое лицо Ноэль было копией материнского. – И что мне теперь с тобой делать, черт побери?

– Не поминай черта, не то попадешь в ад.

На виске Эрика запульсировала жилка.

– Конечно, если ты не пришел оттуда. Так говорит миссис Лоули. Она называет тебя самим дьяволом. Это правда?

Тут у дядюшки лопнуло терпение. Он наконец решился изменить клятве никогда не выезжать из Фаррингтона.

– Иди-ка сюда, Ноэль! – велел он.

– Зачем? – В ее взгляде не было страха. Только любопытство.

– Затем, что я приказываю.

Явно заинтересованная, она выгнула бровь.

– Мы не можем никуда ехать. Ты не вылезаешь из Фаррингтона.

– Сегодня вылезу. С тобой. Мы едем в деревню. Настало время раз и навсегда решить, где ты будешь жить. Следуй за мной. – Он шагнул к двери. – И только попробуй не послушаться! Если придется повторять, я за себя не ручаюсь!

Ноэль сложила руки на груди.

– Даже если ты меня стукнешь, я никуда не поеду без Пушка!

– Ладно! – рявкнул Эрик. – Забирай свою косматую игрушку! Я пошел за фаэтоном!

Подбородок Ноэль задрался вверх, и на мгновение Эрик подумал, что она откажется. Но она пожала плечами, взяла своего ободранного кота и молча вышла в коридор.

Эрик боролся с гневом, заливавшим его темной удушливой волной. Пытке нужно положить конец. И ради этого он поедет куда угодно. Хоть в ад.

2

– Вы понимаете, о чем просите?

Руперт Каррен схватился за край деревянной скамьи и поднял глаза к потолку церкви, не то умоляя Господа, не то предупреждая его.

– Викарий, я высказался достаточно ясно, – откликнулся Эрик. – Нечего дрожать или молить о пощаде так называемые высшие силы. Я не собираюсь убивать ни вас, ни ваших прихожан. Моей племяннице требуется хорошая гувернантка. Работа будет щедро оплачена. Кроме того, в благодарность я пожертвую церкви пять тысяч фунтов, в которых она, – тут Эрик покосился на обшарпанные стены храма, – явно нуждается.

– Милорд, возможно, некоторых людей можно подкупить. – Каррен поднялся на ноги. На лице старика была написана досада. – Меня – нет. Материальные блага не значат ничего, если ради них нужно принести в жертву молодую женщину.

Темная бровь поднялась вверх.

– В жертву? И кто же, по-вашему, ее убьет? Я или Ноэль?

– Вопрос риторический.

– И все же хотелось бы получить ответ. Поскольку я давно порвал связи с миром, мне любопытно знать, чья репутация хуже – моя или племянницы.

– Милорд, ваша племянница – дитя, – с отвращением ответил викарий. – Я убежден: если бы в течение четырех лет девочка видела любовь и заботу, она была бы счастливой, уравновешенной, и весь этот разговор не имел бы смысла.

– В самом деле? Тогда скажите мне вот что, викарий. Если для счастья Ноэль требуется лишь забота, то почему же каждая достойная семья в приходе возвращает ее через… Сейчас сосчитаю. – Эрик задумчиво побарабанил пальцами. – Самый долгий срок составляет шесть месяцев. Столько она прожила у Уиллеттов. Если на свете действительно существует Царствие Небесное, уверен, что эти добрые люди заслужили лучшее место в раю. С другой стороны, Филды терпели ее лишь полтора дня, пока она чуть не сожгла кухню… вместе с кухаркой. В общем, средняя продолжительность пребывания моей племянницы в одном доме составляет около трех месяцев.

– Для подобного поведения у Ноэль есть причины, – тихо ответил Каррен. – Но такой человек, как вы, никогда не поймет их. Так что нет смысла объяснять.

– Прекрасно. Поскольку Ноэль ни при чем, я делаю вывод, что ужас в сердца ваших прихожан вселяет моя репутация.

Несколько мгновений викарий молча смотрел на алтарь, а затем ответил:

– Лорд Фаррингтон, вы не выезжали из своего поместья пять лет. А до того… Нет нужды напоминать вам, как ошеломила прихожан смерть Лайзы и как напугала их роль, которую вы сыграли в ее безвременной кончине. Ваши бывшие слуги все еще бледнеют, вспоминая о событиях тех недель. В нашем тихом приходе никогда не было более трагического происшествия. Говоря прямо, вся деревня боится вас. Даже самый последний бедняк не согласится отдать свою дочь в ваши руки.

При упоминании о сестре лицо Эрика словно окаменело.

– Не согласен, викарий. За хорошие деньги люди сделают что угодно. Даже вступят в сделку с «самим дьяволом».

Каррен покачал головой.

– Ошибаетесь, милорд. Но есть и другое препятствие, о котором нам придется поговорить. В поместье Фаррингтон нет ни души, за исключением вас… а теперь и Ноэль. Вы рассчитали слуг сразу после смерти Лайзы и никем не заменили их.

– Да. И я не собираюсь отступать от этого правила.

– Решать вам. Однако я полагаю, что гувернантка Ноэль будет жить в Фаррингтоне.

– Гувернантки обычно живут в домах своих воспитанников.

– Верно. Но речь идет о необычной ситуации. Вы считаете возможным, чтобы уважаемая женщина жила в одном доме с неженатым мужчиной без компаньонки и без единого свидетеля, не считая четырехлетнего ребенка? Даже если бы ваше прошлое было безупречным, а репутация безукоризненной, ни одна порядочная женщина не согласилась бы на такое предложение.

Эрик нахмурился.

– Об этом я не подумал. А должен был. – Внезапно направление его мыслей изменилось. – Прекрасно. Я делаю вам другое предложение. Сумма, жертвуемая церкви, возрастает вдвое, но вместо гувернантки вы подыщете мне жену.

– Жену? – Каррен рывком поднял голову и обеими руками пригладил седые волосы. – Я не ослышался?

– Нет, не ослышались. – Эрик встал. – Не сомневаюсь, вы знаете, что я чрезвычайно богатый человек. Моя жена будет иметь доступ к моим деньгам. Я не стану ограничивать ее в тратах. Ей не придется отчитываться передо мной, поскольку я не имею привычки к роскоши. Она сможет покупать все, что захочется: драгоценности, одежду и все остальные дурацкие безделушки, которые требуются женщинам. Честно говоря, мне наплевать, что она будет покупать… и что делать. Если она не станет покидать пределы поместья и будет оставаться одна, когда Ноэль спит. Не стоит говорить, что ее поведение должно быть безупречным, учитывая, что ей надлежит стать для Ноэль единственным примером… и единственной собеседницей. Эта женщина должна понимать, что Ноэль будет находиться исключительно на ее попечении. Ей придется не только приглядывать за моей племянницей, но – скажу честно – держать девочку как можно дальше от меня. И еще одно: особа, которую вы мне подберете, не должна быть тщеславной. Никаких вылазок в Лондон, никаких балов, приемов и выездов в свет. Короче говоря, я не сделаю и шагу из Фаррингтона, и моей жене придется жить так же.

– Иными словами, она будет вашей пленницей.

Глаза Эрика блеснули.

– Нет, она не будет пленницей. Она будет сторожем при Ноэль. А это работа тяжелая. Хотите верьте, хотите нет.

– А как быть с родственными узами молодой леди?

– Они должны быть разорваны. Никому не разрешается посещать Фаррингтон.

– Но почему ей нельзя будет навещать родных? С Ноэль, конечно. Ребенку полезно время от времени менять обстановку.

– Нет! – Эрик так грохнул кулаком по деревянному сиденью, что от стен отдалось эхо. – Я не желаю иметь никаких связей с миром, даже косвенных! Жизнь обитателей Фаррингтона останется прежней. А для смены обстановки в распоряжении Ноэль будут сотни акров угодий. Этого вполне достаточно даже для нее. – Он провел рукой по волосам и заставил себя успокоиться. – Итак, учитывая не слишком выгодные условия сделки, к кому вы посоветуете обратиться?

Каррен удивленно заморгал.

– Я не могу вот так сразу назвать вам имя будущей жены… Если смогу вообще. Вы должны дать мне срок.

– А на это время вы оставите такого закоренелого грешника, как я, наедине с Ноэль? – с ледяной усмешкой спросил Эрик. – На вашем месте я бы этого не допустил.

Не успел викарий открыть рот, как церковь потряс истошный вопль.

– Будь она проклята! – прошипел Эрик, стремительно оборачиваясь в сторону дверей.

– Лорд Фаррингтон, – с негодованием возгласил викарий, – позвольте напомнить, что вы в обители Господа!

– Снаружи которой находится демон, грозящий разрушить ее священные стены. – Эрик устремился к выходу. – Этой негодяйке было велено оставаться на лужайке и поиграть во что-нибудь, пока я поговорю с вами. Не сомневаюсь, что она уничтожила ваш сад вмести со всеми, кто там был!

– Но ведь ей нет еще и четырех. – Несмотря на почтенный возраст, Каррен резво, хотя и не слишком ловко устремился следом. – Ее нельзя оставлять без присмотра.

– Она и не останется… если вы исполните мою просьбу.

Он был у дверей, когда ужасающий вопль прозвучал снова. За ним последовали крики «тпру!» и громкий топот копыт.

Эрик вылетел из церкви и увидел, что парализованная ужасом Ноэль скорчилась на дороге, а на нее несется виляющая из стороны в сторону карета, кучер которой безуспешно пытается сдержать лошадей.

– О боже! – Эрик в два прыжка одолел лестницу, зная, что уже не успеет спасти девочку.

Вдруг с противоположной стороны дороги стрелой вылетело какое-то цветное пятно, схватило Ноэль и отпрянуло. Лошади заржали и протестующе замотали мордами.

Карета остановилась. Воцарилось молчание. Оно нарушалось только фырканьем лошадей и хриплым дыханием Эрика, боровшегося с диким взрывом эмоций.

Сзади донеслось еле слышное бормотание викария:

– Слава богу…

Смертельно бледная Ноэль подняла голову и уставилась на девушку, которая держала ее на руках. Эта девушка только что спасла ей жизнь. С диким криком девочка стала вырываться и колотить кулачками по плечам своей спасительницы:

– Пусти меня! Там Пушок! Я должна найти его!

Та и глазом не моргнула.

– Перестань, – спокойно велела она, поймав запястья Ноэль. – Ты не смогла бы спасти своего Пушка, если бы лежала под колесами кареты. – Она легонько сжала руки девочки, умеряя ласковым жестом суровость тона, потом подняла голову и негромко обратилась к мокрому от пота кучеру, который был похож на привидение: – Все в порядке. Ребенок не пострадал. Но я буду благодарна, если вы немного задержитесь. Это возможно?

Тот задумчиво кивнул.

– Спасибо. – Не выпуская ребенка, девушка принялась отряхивать пыль с ее розовато-лилового платья. – А теперь, – продолжила она, обращаясь к девочке, – будь добра сказать, что за животное твой Пушок. Потом мы отправимся на поиски.

– Он кот! – воинственно задрав подбородок, заявила Ноэль с мятежным блеском в глазах. – Паршивый кот!

– Отлично. Теперь я знаю, кого искать. – Ничуть не шокированная выражениями малышки, девушка деловито кивнула. Затем, держа Ноэль на одной руке, подошла к карете, присела и заглянула под колеса. – Он желтовато-коричневый?

– Да. – Ноэль попыталась вырваться. – Ты его видишь? Он там?

– Там. Жив и невредим. Удивительно счастливый кот. – Спасительница посмотрела в лицо брыкающейся девочке. – Предлагаю сделку. Если пообещаешь вернуться на ту кучу листьев, где ты играла, я достану Пушка. Но если ты снова убежишь на улицу, я за Пушка не отвечаю. Договорились?

Ноэль посмотрела на девушку как на сумасшедшую.

– Ты слышала, что я сказала? Пушок паршивый!

– Слышала. Ну так что, договорились?

Последовал медленный удивленный кивок.

– Да.

– Вот и хорошо. – Девушка поставила Ноэль на землю и слегка подтолкнула. – Ступай.

Ноэль побежала на траву. Ее спасительница довольно улыбнулась, заправила за уши непокорные каштановые пряди и без всяких церемоний опустилась на колени. Затем осторожно залезла под карету, предусмотрительно держась подальше от колес – на случай, если лошади дернут. Наконец она остановилась и стала шарить под повозкой.

Через считанные секунды из-под кареты появился Пушок, схваченный за шкирку твердой рукой.

– Замечательно, – с улыбкой сказала девушка. Но когда она увидела бегущую навстречу Ноэль, улыбка тут же исчезла. – Стой! Мы договорились, что ты останешься на лужайке. Еще один шаг, и Пушок снова отправится под карету.

Ноэль остановилась как вкопанная. Улыбка вернулась на место.

– Чудесно. Обожаю людей, которые держат слово. – Девушка обернулась к кучеру: – Спасибо, сэр. Можете продолжать путь.

Возница вытер лоб грязным платком.

– Благодарю вас, – прохрипел он.

– Нет, это я благодарю вас, сэр. – Она помахала ему рукой и направилась к Ноэль.

Шум удаляющейся кареты вывел Эрика из состояния паралича. Внутри поднялась волна ярости. Он шагнул к дороге как раз в тот момент, когда спасительница Ноэль сунула Пушка в руки девочки.

– Вот и мы! – весело сказала она. – Пушок пережил приключение без всякого вреда для себя.

Ноэль схватила своего любимца. Ее глаза по-прежнему были круглыми и недоверчивыми.

– Меня зовут Бриджит, – представилась девушка и погладила Пушка по драной голове. – А тебя?

Последовало секундное молчание, после которого прозвучало:

– Ноэль.

– Ну, Ноэль, ноги у тебя быстрые, поэтому я не сомневаюсь, что под карету ты не попала бы. Но вот Пушок… Ради него я советую тебе на будущее быть осторожнее.

– Я постараюсь. – Ноэль подняла глаза и увидела устремившегося к ней дядю. – Сейчас мне дадут вз…бычку.

Бриджит перестала улыбаться.

– Это кто же собирается устроить тебе… – Тут она тоже заметила нависшего над ними Эрика и прикусила язык.

– Ноэль, я велел тебе не выходить за церковную ограду! – прогремел он. – Какого черта ты делала на середине улицы?

Ноэль бросила на него осуждающий взгляд.

– Второй раз за утро, – провозгласила она. – Дядя, я думаю, тебе лучше не поминать дьявола. Даже у Господа есть предел терпению.

Спасительница Ноэль издала сдавленный звук, безуспешно пытаясь сдержать смешок.

– Вы настолько дерзки и безрассудны, чтобы смеяться над чужой бедой? – зарычал он, давая выход гневу.

К изумлению Эрика, незнакомка вздернула подбородок, ничуть не испуганная его яростью.

– Безрассудна? О нет, лорд Фаррингтон. И не дерзка – по крайней мере, в обычном значении этого слова. Однако в данном случае должна признаться, что нахожу замечание Ноэль забавным по форме, но верным по содержанию.

Гнев сменился удивлением. Брови Эрика сошлись на переносице.

– Вы знаете, кто я такой?

– Да.

– Откуда?

– У меня хорошая память, милорд. А пять лет не такой уж долгий срок. Хотя ваша внешность слегка изменилась, – сказала девушка, посмотрев на его небритые щеки и нестриженые волосы, – в целом она осталась той же.

– Я вас не помню.

Последовала все та же неотразимая улыбка.

– Это естественно.

Эрик придирчиво осмотрел ее.

– Раз уж вы знаете, кто я такой, то вам должно быть известно и мое темное прошлое, и мое затворничество.

– О да, я знакома с вашей репутацией.

– И тем не менее вы не боитесь меня?

– Нет, милорд, не боюсь.

– Почему?

Лукавые искорки, загоревшиеся в глазах девушки, сделали их золотисто-карими.

– Наверное, по глупости. Видите ли, последние полтора года я учила детей – две дюжины сорванцов от четырех до четырнадцати лет – и теперь меня трудно чем-нибудь удивить или напугать. Даже такому отъявленному злодею, как вы.

– Бриджит! – прервал ее тревожный голос викария, наконец добравшегося до дороги. – Ты цела? – Старик взял ее руки и стиснул их в ладони.

– Да, дедушка, – мягко заверила она. – Вся в пыли, растрепана, но цела. – Бриджит потерла испачканную щеку. – Как и Ноэль с Пушком.

Дедушка? Эрик посмотрел на ее лицо и наконец вспомнил.

Малышка с копной темных волос, не отходящая от викария во время церковной службы. Худенькая девочка в поношенном платье, одаривающая мелочью и сладостями приходских ребятишек, расходящихся после рождественской мессы. Гадкий утенок, застенчиво улыбающийся ему, Эрику, при встречах на улице и смотрящий на Лайзу, как на ангела. Внучка викария. Сколько было этой девочке, когда он видел ее в последний раз? Двенадцать. В крайнем случае, тринадцать.

Что ж, с тех пор прошло пять лет. Худенькой девочки и гадкого утенка больше не было. Вернее, в стоявшей перед ним вполне сложившейся девушке с носом, испачканным пылью, сохранялось некоторое сходство с прежним ребенком. Стройная, маленькая, с гривой каштановых волос, она была ростом ему по грудь. Черты ее лица тоже были смутно знакомыми, особенно нежный подбородок, аккуратный носик и широкие точеные скулы. Ее манера одеваться, вызванная бедностью, тоже не изменилась: синее платье, покрытое свежей грязью, было таким же простеньким и поношенным, как прежние наряды.

И все же Эрик, продолжавший свой придирчивый осмотр, должен был признать, что вылинявший затрапезный наряд не мог скрыть великолепные формы, полностью отсутствовавшие пять лет назад и вопиюще противоречившие поведению девчонки-сорванца, свидетелем которого он только что был.

Кто мог ждать столь стремительной метаморфозы от девочки, которую он едва помнил?

– Милорд…

Эрик вздрогнул, понял, что к нему обращаются, быстро поднял глаза и увидел на ее лице странное выражение.

– Что?

– Я просто заметила, что вы немного расстроены. Это понятно, учитывая, что Ноэль была на волосок от гибели. Могу я вам что-нибудь предложить? Чашку чаю?

Решение пришло к нему внезапно и стремительно.

– Да, можете, – произнес граф. – Но не чаю. – Он схватил девушку за локоть и повлек к церкви, не обращая внимания на попытки сопротивляться. – Мисс Каррен… Вы действительно мисс, верно? Я не вижу на вас обручального кольца.

Бриджит с удивлением смотрела на руку, стиснувшую ее предплечье. Внезапно Эрик отпустил ее.

– Я не собираюсь причинять вам вред, – саркастически бросил он. – Наоборот, мои намерения невероятно честны. А теперь к делу. Вы замужем или нет?

– Нет, милорд, – призналась она, не скрывая изумления.

– Отлично. Может быть, обручены? Просватаны? Кому-то обещаны?

– Лорд Фаррингтон, вы ошибаетесь, – вмешался викарий. – Все это напрасные хлопоты. Ответ будет отрицательным.

Эрик выгнул бровь.

– Хотите сказать, что у вашей внучки нет жениха?

– Нет. Я хочу сказать, что она не будет вашей женой.

Бриджит ахнула.

– Женой? Можно узнать о чем речь?

– Можно. – Эрик отмел возражения викария одним взмахом руки. – Ваша внучка – взрослая женщина. Пускай решает сама. – Затем он переключил внимание на Бриджит: – Мисс Каррен, я буду краток. Я только что сделал вашему дедушке деловое предложение, очень выгодное как для церкви, так и для прихода. Но мне кажется, он не хочет его принимать.

– Какое предложение, милорд?

– Я предложил десять тысяч фунтов за то, что он найдет гувернантку для моей племянницы. Однако, учитывая, что этой женщине придется жить в Фаррингтоне, где нет никого, кроме нас с Ноэль, я согласился ради соблюдения приличий жениться на этой молодой особе. Она станет графиней Фаррингтон. Ей будут принадлежать особняк, титул – правда, запятнанный – и богатство, о котором она не смела мечтать. В свою очередь, она должна взять на себя тяжелый и неблагодарный труд по присмотру за Ноэль, которая, как вы только что убедились, настоящий чертенок. Сплетни распространяются быстро, поэтому вы наверняка знаете, что Ноэль брали в дома самых уважаемых прихожан, но очень быстро возвращали. На сегодняшний день список достойных семей исчерпан. Поэтому я нуждаюсь в быстром и решительном ответе. Честно говоря, я никогда не видел, чтобы кто-то справлялся с Ноэль лучше вас. Вы упомянули, что имеете опыт работы с детьми. Поскольку вы внучка викария, я уверен, что ваше поведение выше всяких похвал. С учетом сказанного я готов предложить вам упомянутое место. Оно вас интересует?

С каждым услышанным словом глаза Бриджит становились все шире и шире.

– Вы готовы дать десять тысяч приходу и жениться на женщине, которую не знаете и не любите только для того, чтобы она заботилась о Ноэль?

– Именно так.

– А почему бы вам не позаботиться о племяннице самому?

– Это мое дело, а не ваше, мисс Каррен, – процедил Эрик сквозь зубы.

– А когда вы найдете ту, которую искренне полюбите? Вы никогда не сможете дать ей свое имя, потому что оно будет принадлежать гувернантке вашей племянницы.

Эрик насмешливо хмыкнул.

– Об этом можете не беспокоиться. Сегодняшний день – исключение. Я не собираюсь покидать Фаррингтон и выезжать в свет. Таким образом, я не буду иметь возможности встретить предполагаемую даму моего сердца. Так что вы мне ответите?

Бриджит побледнела.

– Прямо сейчас?

– Да, сейчас. Не вижу смысла усложнять дело ненужными раздумьями. – Внезапно Эрику пришла в голову мысль, заставившая его нахмуриться. – Надеюсь, вы не питаете иллюзий насчет того, что браки следует заключать только по любви? Не поэтому ли вы задали смешной вопрос о том, что будет, если я встречу свою прекрасную даму?

Бриджит опустила ресницы.

– Я не питаю таких иллюзий, сэр. По правде говоря, я вообще не собиралась выходить замуж.

– Это еще почему?

– Отвечу вашими же словами: это мое дело.

Услышав столь смелый ответ, Эрик невольно восхитился.

– Как хотите. Оставим в покое ваши секреты и придем к решению. Вы по-прежнему желаете остаться незамужней или готовы принять мои условия? Да или нет?

– Лорд Фаррингтон, мы говорим о браке, а не о сделке.

Эрик пожал плечами.

– В данном случае это одно и то же. Я сделал вам предложение на определенных условиях. Если обе стороны не возражают, мы заключим деловое соглашение.

– Даже так?

– Именно так, – ответил Эрик, не обращая внимания на ее насмешливый тон. – После этого общаться нам будет незачем. Вы станете занимать Ноэль и держать ее как можно дальше от меня. А я продолжу наслаждаться одиночеством. Так что, мисс Каррен, у вас не будет ни малейшей причины для страха.

В глазах Бриджит зажегся странный свет.

– Вы намерены и дальше тешить себя этой иллюзией? – мягко спросила она.

Эрик окаменел.

– Что это значит, черт побери?

– Третий раз! – встряла Ноэль. – Ты сказал плохое слово в третий раз за день!

Фаррингтон отвел изумленный взгляд от Бриджит и бессмысленно уставился на племянницу.

– Ноэль… – Бриджит присела на корточки и окончательно ошеломила Эрика, сумев в мгновение ока заставить девчонку прикусить язык. – Твой дядя – взрослый. Дети не имеют права ни осуждать взрослых, ни делать им замечания.

– Почему? Он ругался!

– Согласна. Но правило, о котором я сказала, остается в силе даже тогда, когда взрослый неправ. Это не слишком справедливо, но закон есть закон, и его надо соблюдать.

Ноэль надулась и стала ковырять землю ногой.

– Ты сердишься. Я тебя не виню. Я тоже сержусь, когда мне приходится соблюдать правила, с которыми я не согласна.

Эти слова заставили девочку поднять голову.

– Но ведь ты взрослая и можешь делать все, что хочешь.

– Ох, если бы… – Бриджит покачала головой: – Увы, это не так. Хочешь, я тебе что-то скажу? Взрослые тоже вынуждены соблюдать правила. Но нам это дается намного труднее. А если мы не слушаемся, нас наказывают куда суровее, чем детей.

– Правда? – с любопытством спросила Ноэль.

– Правда. Вот тебе пример. Если твой дядя будет продолжать богохульствовать, мы с тобой не сможем остановить его. Но кое-кто сможет. – Бриджит подняла глаза к небесам, а потом сурово посмотрела на Эрика. – На месте лорда Фаррингтона я бы придержала язык. А вдруг в этот момент Бог следит за нами и все слышит?

Такая перспектива сильно обрадовала Ноэль.

– Бриджит, – вмешался викарий, – прежде чем обдумывать странное предложение лорда Фаррингтона, учти одну подробность, о которой он еще не упомянул. Женщине, на которой он женится, будет запрещено покидать поместье как с Ноэль, так и без нее. Она станет пленницей в доме, который больше похож на мавзолей, чем на человеческое жилище. Я знаю твою доброту лучше, чем кто-нибудь другой, но знаю и то, что иногда сердобольность заставляет человека брать на себя непосильное бремя. Поэтому я по-прежнему говорю «нет».