Текст книги "Маленькая тайна Сэнфорд Оркас (СИ)"
Автор книги: Айна Суррэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
«Это было легко, — подумала Заря. — Теперь я в дружине Молниерукого. И заодно и долг вернула».
Бывший отрок Бивой, а ныне — обельный холоп Бишка, когда-то был в ватаге мальчишек, которые травили Зарю за то, что она училась стрелять. Бишка в ватаге был не самым главным, но самым подлым. За косу дергал, щипал за… разные места.
А главное, именно он сломал ее детский лук, который она сама любовно сладила из правильно высушенной березы, купленной за ладожскую стеклянную бусину.
Такое не прощается.
Никогда.
Главы 33 и 34
Глава тридцать третья. Выборгский залив. Замковый остров. «К милости твоей взываю!»
— Корабль наш нашли!!! — сообщил вбежавший в дом дренг Хрейн.
Хрейн Финн. Прибился к их крепости год назад. Отец прислал. Гуннару он — дальний родственник.
— Не ори так, — поморщился Гуннар Гагара. Два дня назад ему в шлем ударило копье, и голова все еще болела. Возраст, однако. В молодости он бы удара и не заметил.
— Какой корабль?
— «Шаловливую»! Свеи ее на буксире вели.
— Не ори, я сказал, — проворчал Гагара. — Свейский драккар вел?
— Ага.
Обидно, но терпимо. Тем более кнорр чужой. Капитан его тоже из вестфолдингов, но Гуннару не родич.
Гагара потер висок. Вопрос: пригодится ли небольшой кнорр свеям для штурма? Чем же его грузили?..
— Гуда, что было на «Шаловливой»? — спросил он.
Жена задумалась ненадолго…
— Железа сырого десять криц, воска не помню сколько, живица…
— Довольно.
Ничего такого, что можно использовать при штурме. А вот то, что доставила в крепость «Шаловливая», уже пригодилось. Живой груз: две коровы, пять овец и дюжины полторы свинок. Свиней и овец уже пустили под нож, а коров пока оставили. Сена хватает, а молоко пригодится. Детишек в крепости много, да и взрослые от маслица со сметанкой не откажутся. А вот чем нагрузили «Шаловливую», Гуннар не помнил. Зато Гуда о торговых делах крепости знала все. И не забывала. Спроси ее о том, что год назад случилось, непременно ответит.
Да, немедленной пользы свеям от груза «Шаловливой» не будет. Но сам кнорр может пригодиться. Добро вывозить, если крепость падет.
Узнав о свеях, Гуннар сразу же велел всем судам, что были при крепости, уходить вверх по реке. Себе оставил только «Нарвала», свейский драккар из трофейных. На всякий случай, потому что уйти водой, если крепость обложат, вряд ли получилось бы. «Нарвал» — драккар старый. В море на таком выходить — риск. Сильный шторм случится — развалится. А по рекам-озерам — годно.
Суда ушли, а вот капитан «Шаловливой» замешкался. Не хотел уходить полупустым, потерял время и в итоге отошел только тогда, когда свейские драккары уже появились в виду крепости.
«Шаловливая» отойти успела. И даже тогда могла бы уйти. Вряд ли свеи сразу в погоню кинулись бы. У них поважнее дела имелись. Но ветер был слабый, и капитан решил, что надежнее спрятать кнорр в протоке. Ну, будем надеяться, что хоть сам ушел и людей увел.
Гуннар именно это и посоветовал бы, но ему тогда было не до купеческого кнорра.
Два свейских драккара. На каждом — удвоенная команда. Не лети они так, Гуннар мог бы усомниться в их намерениях. Ярл говорил: Рагнар обещал им защиту от свеев. И до сих пор со свейскими кораблями, проходившими мимо, проблем не было.
Но эти слишком торопились. И хитрили. Кирьялы сказали: в залив вошли без белых щитов на мачтах, а теперь вон подняли.
Так себе уловка. Безусого дренга, может, и обманет, и то не всякого.
Гарнизон под рукой Гуннара небольшой, но обученный. У каждого свое дело и свое место. Ворота затворили, развели костры: смолу и воду кипятить. Лучники — на стене, запас стрел у каждого — три связки.
Удачно, что свеи полезли сразу, без передышки, без подготовки.
Ошибся свейский хевдинг.
Уж Гуннару-то не знать, каково это — сразу после тяжкой гребли за оружие браться. Это отдохнувшему легко: толкнулся от спины товарища, ухватился за колья стены, да и взлетел наверх выпрыгнувшей из воды нерпой. Но не когда руки отяжелели от весла.
Поторопились свеи. Едва первый драккар к причалу прижался, как с него уже сигать начали. Спрыгнули и побежали, даже строя не собрав. Тех, первых, стрелы накрыли всех. В основном в ноги попадали или в руки, но со стрелой в голени особо не побегаешь. Разом несколько десятков свеев из боя вывели. Остальные опомнились, заосторожничали. Собрали щиты чешуей, коротким шагом, без потерь добрались до стен…
И получили подарочек. Кувшины с подогретой смолой. Больно, когда горячая смола на кожу попадет. А если в эту растекшуюся смолу пропитанный маслом факел бросить, вот тогда по-настоящему больно становится. Смертельно больно.
Смолой досталось не так чтобы многим, хоть вопили обожженные истошно. Куда больше потерь было от того, что крыша щитов распалась и на наступающих вновь посыпались стрелы. Много стрел. А Гуннар велел стрел не жалеть. Запасы в крепости имелись. Но дело даже не в запасах. Если удастся сразу ополовинить вражеский хирд , их ярл крепко задумается: а так ли ему нужна эта крепость?
Будь свеев сотня, так бы и вышло. На первом штурме свеев больше полусотни выбило. Кого совсем, кого — на время. Но свеев была не сотня.
Это стало ясно, когда второй драккар подошел и Гуннар смог оценить численность вражеского хирда. Около трехсот бойцов. И бойцов не из последних, судя по вооружению.
От стен до пристани — шагов двести. Из лука добить можно, особенно сверху, но Гуннар приказал не стрелять. Пусть свеи думают, что в безопасности. И послушают, как кричат их раненые.
Слушали свеи недолго.
Отправили к крепости посланца с белым щитом на палке.
Что ж, поговорить Гуннар не против.
Встал на стену, приосанился.
— Кто такой? — поинтересовался.
— А ты кто? — заорал тот в ответ.
— Я — хёвдинг этой крепости! — рявкнул Гагара. — А ты?
— Самозванец ты, а не хёвдинг! — возразил свей. — Это земля конунга Эйрика Эймундсона! Только он решает, кому здесь быть ярлом, а кого скормить псам.
— Да ну? Уверен? — издевательски поинтересовался Гуннар. — А по-моему, это я решаю. Вижу, и мяско жареное уже поспело! Одолжить тебе пару шавок?
Тут посланец сообразил, что разговор завернул не в ту сторону, и решил вернуть его в нужное русло:
— Кто бы ты ни был, но должен позволить нам забрать…
— Я? Должен? Тебе? — Гуннар захохотал.
Когда он смеялся, то становилось ясно, почему его прозвали Гагарой. Тот же звук. Разве что побасовитее.
Когда отсмеялся, то услышал, как скрежещут зубы переговорщика. Или показалось?
Впрочем, тот помалкивал.
Только обожженные вопили да свеи на причале зашумели. Наверное, что-то из беседы долетело и до них.
— Попроси меня! — предложил Гуннар надменно. — Скажи: взываю к тебе о милости, Гуннар-хёвдинг, позволь мне забрать моих недобитых дружков!
Переговорщик молчал.
Раненые стонали, выли и хрипели.
Но уже потише, чем недавно. Кто выдохся, а кто уже умер.
— Ну же! — поощрил Гуннар. — Скажи — и я позволю вам их забрать. Или попробуй взять силой, это будет весело!
— Почему это?
— Так смолы у нас еще много! — охотно разъяснил Гуннар.
— Хор-рошо! — с трудом сдерживаясь, крикнул переговорщик. — Будь по-твоему, Гуннар-хёвдинг! Можно нам забрать раненых?
— Нельзя! — хохотнул Гагара. — Ты неправильно попросил. Надо: взываю к твоей милости, Гуннар-хёвдинг!
— Взываю к твоей милости, Гуннар-хёвдинг! — прорычал переговорщик. — Можно нам забрать раненых⁈
— Дозволяю! — высокомерно бросил Гуннар. — Забирайте! Мои воины не станут вас убивать!
Интересно, что бы сказал свей, узнав, сколько у Гуннара воинов и что это за воины? Или как раз знают и потому так нагло полезли?
— Зря ты его злил, — сказала ему позже Гуда. — Обидятся — не отстанут.
— Жена, — погладил ее по спине Гагара. — Я же тебя рожать не учу. — Но потом снизошел, объяснил: — Людей они сегодня много потеряли, силу нашу почуяли. А я своими словами уверенность показал: мы сильнее. Поверят в это — уйдут.
— А они поверят? — спросила женщина.
— Только если не ведают, как на самом деле.
— А они не ведают?
Гуннар вздохнул. Не ответил. Подозревал: знают свеи его силы. Не может такого быть, чтобы они кого-нибудь бывавшего в крепости не изловили. А если изловили, то и вызнали все. Это все викинги умеют.
Знали или нет, но больше свеи нахрапом не лезли. Переплыли на ту сторону речного рукава, высадили команды заготовителей древесины, а сами встали на якоря у берега.
То, что они не стали разбирать на осадную снасть строения на берегу острова, Гуннару не понравилось. Причин в этом он видел две, и обе нехорошие. Первая — свейский ярл уже считал все имущество на острове своим и не хотел портить; вторая — сырое дерево поджечь труднее. Последнее говорило о том, что свейский ярл не глуп и правильные выводы из неудачного штурма сделал.
А еще было понятно: штурма сегодня не будет. И завтра, скорее всего, тоже. Так что можно как следует подготовиться. И в первую очередь поднять боевой дух защитников, ведь все они видели врагов и не могли их не страшиться.
Вот почему Гуннар тем же вечером устроил для двенадцати своих хускарлов и пятидесяти трех кирьяльских стрелков пир. Праздновать победу, когда враг все еще у ворот, — это внушает уверенность.
Богов тоже не забыли, своих и кирьяльских. Угостили щедро. Богам кровь, людям мясо.
И боги откликнулись. Ночь вышла такой темной, какой уже давно не было. В этой необычной для летнего времени темноте, бесшумно, подошли к острову лодки и высадили подкрепление. Сохрой привел Гуннару в помощь две сотни молодежи из тех, кого еще Бури стрелять учил. И не только людей доставил, но и припасы. Съестные и воинские.
Сказал: не благодари. Падет крепость — и свеи за них примутся.
Стрелков высадили, мирных забрали. Без потерь.
А свеи опять оплошали. Драккары запросто могли бы перехватить кирьяльские лодчонки, но не перехватили. Может, потому, что не думали, что к острову подмога от лесовиков подойдет. А может, потому, что на свейский лагерь на другом берегу напали. Звук по воде хорошо идет. На острове отлично слышали, как орали встревоженные свеи.
Теперь, когда под рукой было двести пятьдесят стрелков, у Гуннара появилась надежда: он еще поживет.
Раньше норег не боялся смерти. Знал: там, в Валхалле, будет не хуже, чем здесь. Теперь — другое дело. Теперь у него сын. Как его здесь бросить? Нет, нельзя умирать Гуннару, никак нельзя.
Глава тридцать четвертая. Белозеро. Большая политика и дурные вести
Ольбард воев не дал. Пояснил: самому нужны. Врагов вокруг много. Надо соответствовать.
— Не обижайся на него, — сказал мне Харра. — Ты же со свеями схватишься, а у нас с ними хорошо. Торгуем. Железо у них берем. Хорошее. Не то что наша болотная грязь. А без железа, сам понимаешь…
Я понимал. Не обижался. Мог бы сказать: железо есть не только у свеев. Тем более что именно железо разного уровня обработки мы сейчас обменяли на традиционные здешние товары, изрядно облегчив один из наших кнорров. Я многое мог бы сказать…
Но не сказал. Мы с Ольбардом друзья. Но не союзники. Тем более я Труворов зять. А у них пусть и родственное, но соперничество.
— Нам лишнего не надо, — сказал Харра. — Это Рюрик все под себя гребет, а нам здесь уютно.
Не от себя говорил. От Ольбарда. Почти извиняясь. А я ведь варягам хороший кусок предложил. Совместное владение. Со всех «таможенных сборов» — треть. И еще одна база на морском побережье. Но «нам лишнего не надо».
Плохо. Вижу ведь, насколько слаба здесь моя позиция. Не только в моем заливе, но и во всей Гардарике. Вроде со всеми дружу, но опереться по факту не на кого. Разве что Трувор по-родственному пособит. Чуть-чуть. Даже как-то начинаешь тосковать по Рагнарсонам.
Но здесь на них рассчитывать не стоит. Если Бьёрна Железнобокого больше не интересует Швеция, то решать мои проблемы с их конунгом он не станет. А если я напомню о том, что обещал Рагнар, то заранее знаю, какой ответ услышу: у нас и в Англии дел хватает. Тебе ведь Ивар предлагал кусок нортумбрийской земли? Вот бери и успокойся.
Плохо. В одиночку против свейского конунга мне не вытянуть. Надо искать союзников. Или врагов врага, чтобы договориться о поддержке.
Одного я даже знал. Хальфдан Черный. Если он с запада на Эйрика наедет, тому сразу станет не до востока.
Вот только вряд ли Черный станет со мной союз заключать. Слишком я мелкая сошка на его игровом поле. Да и опасаюсь я. Помню, что случилось с теми, кто был с ним в союзе раньше. Кто умер, кто сбежал. И земли их теперь под Черным. Тенденция, однако.
Так что рассчитывать я могу лишь на свою специфическую удачу, которая любит подключаться за пару мгновений до полного… накрытия.
А хорошая все же здесь земля для таких, как мы. Потому что воды много. Край озер, рек и речушек. И болот, само собой, но в болота мы не совались. Мы — это «Любимчик ветра» и «Клык Фреки». Остальные корабли я отправил домой, в Сёлунд под руководством Витмида и Малоуна. Таскать по отмелям нагруженные добычей кнорры не было ни малейшего желания. И на всякий случай предупредил: без разведки в мое островное ярлство не возвращаться. Мало ли что. Два драккара, сотня бойцов. Этого хватит, чтобы разобраться с каким-нибудь случайным ярлом. Ну а для битвы с их конунгом у меня в любом случае сил не хватит. Этак раз в десять не хватит.
Ольбард не дал мне гридней, но предложил проводников. Смешно. У меня в команде большой десяток «варяжат» и в три раза больше природных лесовиков: кирьялов и весян, для которых эти мокрые места — родной дом. Мы даже в бурлаков почти не играли. Если и присаживались на мель, то обходились шестами. Райское место… Было бы, если б не кровососущая мелкая нечисть. Оба драккара провоняли травами, отпугивающими насекомых.
Местные знали толк в дымах.
И мы их тоже чуяли издалека. По дыму коптилен.
Нас не боялись. От наших драккаров аборигены не прятались. Принимали по обычаю. Гость — в радость. Кормили, поили, укладывали спать с местными красавицами. Молодежь от девок не отказывалась, принимая как должное. Да и старшие тоже. Но многие из моих новых хускарлов доброте аборигенов удивлялись. Тормод Лошадиная Голова рассказывал: викингам отлавливать местных и добывать у них что-то было очень непросто. А тут сами несут, сами девок подкладывают. И улыбаются так, будто им подарок сделали.
Подарки, впрочем, тоже были. И такие, что даже неудобно. За пару железных наконечников для стрел тебе круг воска выкатывают. Или пачку шкурок в метр высотой.
Мои тоже не беспредельничали. За любое насилие над местными, за любую такую мелочь, вроде пинка или пощечины, я обещал суровейшие кары. Снижение доли добычи вплоть до полного обнуления. Это работало. Никаких унижений на подконтрольной мне территории.
За единственным исключением. В лице моей жены. Вот кто унижал и унижал непрерывно. Но только одного персонажа. Отданного мне Ольбардом отрока.
То есть это я так думал, что мне. По факту он сразу перешел в собственность Зари. Причем именно в собственность. Теперь на шее «подарка» красовался кожаный ошейник, а о том, чтобы усадить его на рум, и речи не шло.
Наши, включая и варяжат, к «охолопливанию» соплеменника отнеслись равнодушно. Может, знали за ним еще какой-то косяк. А скандинавам и вовсе дела не было. Захотела жена ярла обзавестись трэлем, и обзавелась.
Возражения высказал только отец Бернар. Но Заря не вняла. Крестик-то она носила и даже «Pater noster» знала наизусть, но христианское смирение и человеколюбие — это не про нее.
А вот мои пожелания жена учла и обихаживать собственное оружие трэлю Бишке больше не поручала.
* * *
Перун ее не принял. Заря знала об этом наверняка, ведь она не услышала бога. Снадобье Бури, призвавшее Молниерукого в прошлый раз, больше не помогло. Вдобавок трава, которую дал ей Бури, кончилась, и сделать новое зелье Заря не могла. Но она не отчаивалась. Не могла позволить себе дать слабину и сдаться. Муж учил ее другому. Он учил ее: думай! Не бывает безвыходных положений. Путь есть всегда. Нужно только суметь его увидеть.
Замковый остров. Крепость
К штурму свеи готовились три дня. А каждую ночь их донимали лесовики. Однако Гуннар уже знал: от комаров свеям урона больше, чем от кирьяльских охотников. Чтобы по-настоящему навредить свеям, кирьялам ни духу не хватало, ни умения. Кусали издалека и сразу убегали. Лесовики — не воины. Те, кого научили сражаться, сейчас здесь, в крепости. А остальные…
Гуннар по себе знал: чтобы в глаза могучему врагу заглянуть, особая храбрость нужна, потому что из глаз у него смерть смотрит. А к такому охотник-лесовик не готов. Да что там… К такому никто не готов. Научиться да, можно. Если не убьют.
Второй раз свеи к штурму подошли обстоятельно. И щиты нужные собрали, и лестницы.
Переправили все на остров, начали сгружать…
— Бейте, — разрешил Гуннар, и обрадованные кирьялы принялись осыпать стрелами пристань.
Ловко получилось. Свеи думали, они вне досягаемости. Кто с осадным припасом возился, кто стоял праздно.
А тут — стрелы.
Кое-какой урожай стрелки собрали. Меньший, чем рассчитывал Гуннар. Свеи быстро опомнились. Спрятались за щитами, обычными и штурмовыми, а через некоторое время, собрав таранный сарай, потолкали его наверх, к воротам.
Гуннару вспомнилось, как их штурмовали той зимой. Та же повадка у нападающих была. Свеев тогда было немного больше, но и у крепости защитники были — с нынешними не сравнить.
И все-таки вряд ли враги возьмут крепость с первого раза. Они на ворота нацелились, а за ворота Гуннар пока не беспокоился: смолы хватает, а смола — не кипяток. От нее сырые шкуры — плохая защита.
Так и оказалось. Едва на таранный сарай полилась смола, свеи его бросили. И отступили за большие щиты. И уже под их прикрытием попытались подобраться к стенам. Выяснилось, что у свеев тоже есть стрелки. Не так много, как в крепости, но кирьялам в меткости они не уступали. Что не удивительно, ведь лучших Ульф-ярл забрал с собой.
Таранный сарай трещал, объятый пламенем, извергающим черные клубы. Кое-где у стен, в опасной близости, дымили черные проплешины.
«Надо стены водой облить на всякий случай», — подумал Гуннар.
Сквозь дым Гуннар увидел, как один из драккаров отошел от причала и двинул к противоположному берегу. А спустя некоторое время уже на этом берегу застучали топоры. Под прикрытием корабельных сараев свеи ладили новый осадный припас.
А еще в крепости появились раненые. Хорошо, что поливать свеев смолой Гуннар поручил не лесовикам, а дренгам. Эти обучены прикрывать друг друга, и броня кое-какая у них имелась, так что потерь было меньше.
Но стоны своих раненых, в отличие от свейских, боевой дух защитникам не поднимут. И горький дым, дерущий горло, тоже.
Под прикрытием этого дыма и, главное, больших щитов две команды свеев без помех перемещались по склону. Немногих своих раненых и пару убитых они уже забрали, а теперь собирали выпущенные защитниками стрелы.
Но больше всего Гуннара огорчал веселый стук топоров за корабельными сараями.
Свеи наверняка ладили еще один таранный сарай. И новые щиты взамен сожженных.
В длинном доме, однако, настроение было бодрое. Гуннар с удовольствием поглощал поданную Гудой жирную густую похлебку, глядел на то, как обедает его небольшая дружина и кирьяльские старшие, и думал: чем бы отвадить свеев?
Но в голове было пусто. Будь здесь ярл, он наверняка бы что-то придумал… Гуннар вздохнул. Но ярла здесь нет и вряд ли скоро появится. На помощь рассчитывать не стоило.
Лесовики прислали, кого могли. А варяги… Варяги, скорее всего, ввязываться в драку не станут.
Когда-то они были друзьями и сопалубниками Гуннара, стояли в одном строю. Но теперь все по-другому. Рассчитывать можно только на себя.
Нельзя сказать, что надеяться не на что. Еще пару-тройку таких штурмов крепость выдержит. Гуннару очень хотелось надеяться: упорство свеев иссякнет раньше, чем падение крепости станет неизбежным. Но судя по тому, как осторожно теперь действовал свейский ярл, вряд ли он пойдет на попятный. Может, все-таки зря Гуннар унизил свейского переговорщика?
Нет, правильно он тогда показал силу. Надеялся, что свеи, почувствовав ее и оценив потери, уберутся восвояси.
Не получилось.
Что ж, если Гуннар Гагара умрет здесь, то он умрет воином и хёвдингом. А если удастся убрать из крепости Гуду с сыном, то он, Гуннар, умрет счастливым. Его род не угаснет.
* * *
— Что он говорит?
Кирьяльский язык давался мне плохо. А вот отец Бернар болтал по-местному не хуже моих стрелков.
— Говорит, на нашу крепость напали. Очень много. Враги.
Ну да. Раз напали, то вряд ли друзья.
Я поглядел на двух парней, принесших нехорошую весть. Обычные лесовики. Лет по двадцать примерно. Мы подобрали их с берега, с которого они нам кричали, размахивая горящей веткой.
Внимание привлекали. И привлекли.
— Два корабля, — сказал один из них. — Очень большие!
— Сам видел? — уточнил я.
Нет, не сам. От большого вождя Морская Птица, что в островной крепости, гонец прибежал. Вождь его к варягам отправил: за помощью. Гонец долго бежал, быстро. Устал очень. Старейшина велел ему отдыхать, а с вестью этих двоих отправил. Они в селении самые быстроногие.
— Быстрее нас никого нет! — заявил кирьял гордо. — Утром узнали, что ты идешь, и решили: к варягам не надо. К тебе надо. Увидели тебя, и вот.
— Правильно все сделали, — подбодрил я гонцов через отца Бернара. — А давно ли свеи к острову подошли?
Задумались, начали считать на пальцах. Поспорили даже. Потом выдали ответ: пять дней. Или шесть.
Ну это уже не так важно. Все равно задача ясна: как можно скорее двигаться к заливу. Течение за нас. Ветер попутный. Для управления кораблями хватит десятка гребцов. Остальные пусть пока отдыхают.
— Вас наградят, — пообещал я кирьялам. И стоявшему рядом Вихорьку: — Дай знать нашим на «Любимчике»: ночевка отменяется. Гуннара свеи обложили.
Два корабля. Сколько это? Сотни две, вряд ли больше. Заборем ворогов. Главное — успеть. И вообще отлично выйдет, если Гуннар ухитрится удержать город. Выковыривать свеев (в последнем я не сомневался) из-за частокола — то еще удовольствие. Хотя главное не это. Главное — чтобы он выжил.
