Текст книги "Измена. Цена прощения (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 27 страниц)
Глава 28. Дима
– А мне пое… – обрываюсь, замечая взгляды прохожих. – Мне плевать, что там происходит. Волошин, уволь её к чертям собачим! Мне плевать уже на иски. Она к Тасе полезла.
Я останавливаюсь посреди улицы, не дойдя до арендованной машины. У юриста был целый день найти решение, пока я разбирался на заводе. Но ни одной хорошей новости нет.
Словно Ира может напасть на Тасю, а после спокойно уйти.
Вспоминаю об этом, а самого трясёт. Мышцы выедает кислотой, как подумаю, что с Тасей могло что-то случится. Мчал как ненормальный по городу, наплевав на скорость.
А таким счастливым был. Обрадовался, что девушка позвонила мне. Рассчитывал, что это хороший знак. Моя Тася тает, постепенно простит. Я вымолю второй шанс.
По факту – получил голос Иры на фоне, её крики.
Хорошо, что Шварц был дома, смог решить всё быстрее. Ничего мне не сказал в упрек, но даже его молчание было красноречиво.
Да, облажался.
Не заметил, что привлекательная сотрудница оказалось неуравновешенной истеричкой. И я даже не знаю – она действительно верит в свои слова или так искусно играет.
Тут явно просится диагноз.
– Я знаю, Дим, – друг вздыхает, постукивает чем-то на фоне. – Повода нет. Она не нарушает договор, выходной взяла заранее. Если не будет доказательств, что Ира не беременна – выпроводить её не получится. Наш трудовой договор ещё на пять месяцев.
– Так подделай его. Разорви. Выстави ей штрафы. Убери её так, чтобы я забыл о существовании Ирины Марчук.
Меня тянет запустить телефон в стену здания, но это ничего не решит. Собственная беспомощность убивает. Вроде взрослый, есть деньги и точки влияния. А нихрена не могу сделать.
Какой-то сюр.
– Подделать не получится, у Иры точно сохранился второй экземпляр. Ты собираешься нарушить закон? – Волошин интересуется без подвоха. – Мне нужно знать как далеко можно зайти. Как юрист я не могу тебе такое советовать.
– А как друг, Вадим?
Сейчас я готов цепляться за любую возможность. Не понимаю, как умудрился вляпаться. Гнев закипает. Выедает последние нервные клетки. Топит безысходностью.
Ира должна была стать развлечением.
Сбросить напряжение, забыть.
Да, повелся как дебил на её образ. Решил не отталкивать, поддаться искушению. Год воздержания давался сложно, а сверху всеми проблемами придавило.
Слабак.
Облажался.
Только эта ошибка должна по мне бить. В пыль стирать – заслужил.
Но это отражается на моей семье.
И от этого хочется пулю в висок пустить. Наказать себя хоть как-то.
Я ведь всерьез предлагал Тасе, чтобы ударила меня. Может, меня бы попустило тогда. Хоть какая-то плата за то, что я натворил. Но пока страдают все вокруг.
А я наблюдаю за этим.
И не могу решить проблему.
– Гипотетически, можно было бы её припугнуть. Донести мысль.
– Ты в своем уме, Вадим?! Ты сейчас предлагаешь напустить на неё каких-то гопников? – я шизею. Не такого я ждал. Махинаций – да. Не насилия. – Нет. До такого я опускаться не буду. Найди адекватный способ, чтобы она исчезла из моей жизни.
– Тогда быстро это не получится. Я отвез заявление ментам, буду давить, чтобы рассматривали. Если получим решение суда, то можно разорвать договор по паре пунктов.
– Только если выиграем суд?
– Или если будет огласка, резонанс в СМИ. Тогда притянем, что это порча имиджа фирмы, потеря доверия к сотруднику. Сложно, но можно.
– Никакой огласки.
Моё имя пусть поласкают, хоть свору журналисту и адвокатов натравливают. Вот только дело в том, что это снова заденет Тасю. К ней будут лезть, если о нападении напишут статью.
Нет. Лучше пусть тихо будет.
Эти суды и иски у меня в печенках сидят. Столько лет спокойно было, а теперь шибануло. Куда не плюнь – везде проблемы.
– И кто в этом виноват? – осуждающий голос отца звучит в ушах.
Да, бляха, я виноват!
Сдохнуть хочется.
Но спокойного вечера в обнимку с Тасей хочется больше. Прижать её к себе, чтобы светлые длинные волосы лезли в лицо. Вдыхать лавандовый запах шампуня, целовать за ушком – её слабая точка.
– Я тебя понял, Немцов. Постараюсь всё ускорить. Есть ещё одно предложение, но оно будет затратным. Но учитывая, что ты собираешься оплачивать медицинский осмотр всем сотрудникам – тебя это не пугает.
– Говори.
– В нашем здании сдаются офисы на других этажах. Сними их, переведи туда кого-то, Иру запихни в другой кабинет. Хотя бы глаза мозолить не будет.
– Хороший вариант, так и сделаю. А, и забудь об обследованиях. Марчук упоминала о том, что собирается его пройти. Подсуетилась.
– Значит, она всё хорошо продумала, Дим. Заранее готовилась и просчитывала наши ходы.
Готовилась, несомненно. Но у меня другой вопрос сутки свербит в голове, не оставляет в покое. Где именно Ира черпает информацию? Слишком много деталей, которые она не могла узнать сама.
Наш старый адрес, потому что теперь я уверен, что не просто так Ира поселилась на два этажа ниже.
Новый адрес Таси.
Ложь о том, что я собираюсь отсудить сына. Попытки указать на то, что Тася меня не любит. Идеально подобранные слова, будто досконально зная наши характеры.
За пару наших разговоров Ира не могла этого узнать.
Кто-то явно помогает ей.
Осталось понять – кто.
И зачем?
Я прощаюсь с Волошиным, надеясь, что в скором времени хоть один из вопросов закроется. Ощущение, что я барахтаюсь в зыбучих песках. Как бы не карабкался, но результата нет.
Проверяю телефон в ожидании, что Тася что-то написала. Не нужно было слушать её. Мне следовало остаться дома, поехать к ней. Но… Черт. Я разрываюсь, стараясь дать ей больше пространства, как девушка просила.
За годы отношений я привык, что мы постоянно вместе. И к тому, что жена прислушивается к моему мнению, соглашается. Тася могла морщить носик, дуть губы, но всегда поддерживала меня.
Видимо, для меня это стало данностью.
Теперь заново учусь отступать, а не давить до последнего.
Я возвращаюсь в отель, когда понимаю, что больше не могу сосредоточиться на работе. Меня не было на заводе всего пару месяцев, а они снова лажают.
Надо к чертям уволить всех, найти новый персонал. Только это сложно сделать. Город не настолько большой, обученных людей мало. А переманивать из других областей – нужен слишком большой бюджет, фирма не потянет.
В идеале сослать бы сюда кого-то, да только все сочтут наказанием и уволятся быстрее, чем успеют навести хоть какой-то порядок. Самому переехать сюда?
Уже вижу, как Тася собирает вещи и едет со мной.
– Что-то покрепче.
Падаю на стул, делаю заказ бармену. Хочется забыться. Свой брак я уже угробил, так почему не добить печень?
Я отчаянно пытаюсь вспомнить, как добивался Тасю впервые. В основном – просто кружил вокруг неё, пока девушка не сдалась. Согласилась со мной на свидание в надежде отделаться, а в итоге – оказалась со мной в ЗАГСе.
Две длинные косички – первое, что я заметил. Необычная прическа для студентки, детская и наивная. И одновременно это делало её такой женственной, невероятно красивой.
На ней было голубое платье?
Или черное?
– Ещё, – киваю бармену, отдавая пустой бокал. – Без льда.
Это больше похоже на пытку воспоминаниями, но я продолжаю. Вдруг поможет? Шибанет разрядом тока в голову, и я смогу придумать, как вернуть Тасю.
Как мне извернуться, чтобы она сдалась.
Темно-синее платье, точно.
И нелепые красные кеды.
Я помню день нашей встречи почти так же ясно, как последний разговор. Помню как залип, будто пацан. Не мог оторвать взгляда от этих косичек и широкой улыбки.
– Это крипово, – Мирон заметил мой интерес, подначивая. – Подойди и поговори.
– Потом.
– Ну, смотри. Всего через пару месяцев мы выпустимся. Я свой шанс сегодня упускать не собираюсь. И ты решайся, а то твою девчонку потом на свидание пригласит кто-то другой, – друг отлично попал в цель. Я подскочил с дивана, намереваясь как минимум узнать имя девчонки. – Не понимаю, чего ты тормозишь. Она ведь сама к тебе подходила.
– Кто? А, Маша? – только сейчас заметил, что рядом с Тасей крутится знакомая девчонка. – Нет, другая. С косичками. Всё, пошел. Пожелай мне удачи.
– Хм. Удачи, Казанова.
Удача была в том, что я вообще встретил Тасю. Поддался азарту Шварца, после школы вместе с другом потопал в армию. Иначе мы бы никогда с ней не встретились.
Одно спонтанное решение привело к тому, что я увидел «девушку с косичками». После ласковое прозвище трансформировалось на «глупышка».
Не потому, что глупая. Тася чертовски умная, помешанная на своих цифрах. Вот только вопросы у неё проскальзывали необычные.
Наивные. Искренние. Чистые.
– У нас всё серьезно, да? Потому что я не собираюсь знакомить тебя с папой, если мы скоро расстанемся.
Серьезней некуда, глупышка. У меня уже месяц в кармане лежало кольцо, когда я предложил познакомиться с семьей.
– Вдруг я твоей маме не понравлюсь?
Понравишься. Потому что ощущения, что Тасю мама любит сильнее, несмотря на родство.
– А ты меня любишь, да? – после того, как я весь день признавался в чувствах.
Люблю же тебя, Тась, люблю.
Неправильно, ломано, неидеально.
Но люблю.
Так как умею.
Но я научусь. По-другому строить отношения. Откажусь от лишней работы, буду проводить все вечера дома. Никогда больше не посмотрю на другую, не задумаюсь о том, чтобы променять любимую на другую.
Только дай же мне шанс, Тась.
– Может, хватит? – бармен косится на меня, когда я роняю голову на стойку. От усталости и собственной дурости. – Воды?
– Нет. Повтори.
Последняя порция, а потом отсыпаться в номер. И с утра заканчивать с заводом, посылать Тасе новый букет цветов, надеясь, что его она примет. Может, к Мирону обращусь за подсказкой. Он всегда дельные советы давал.
Хмурюсь, когда мне звонит мама. Прошу стакан воды, смачиваю горло, и лишь после отвечаю. Да, как пацан боюсь нотаций о вреде алкоголя.
– Дима! – мама рыдает в трубку, а у меня всё обрывается внутри. – Дим, Тася в больнице.
Глава 29. Тася
Руслан надрывисто плачет, а у меня сердце разбивается. Я никак не могу помочь, уменьшить его боль. Только прижимаю к себе, глажу светлые волосики. Лучше бы мне так плохо было, чем моему солнышку.
– Всё будет хорошо, – повторяю, укачивая сына. – Скоро станет лучше, мой хороший. Это не страшно, неприятно только, да?
Во рту сухо, я постоянно говорила, почти не замолкая. Словно хоть какие-то мои слова могут отвлечь Руса от того, что ему больно. Но меня это точно успокаивало, давало надежду, что я хоть что-то могу сделать.
Меряю шагами кабинет в ожидании врача. Каждая секунда тянется вечностью. Сын не успокаивается, только хрипит от того, что устает плакать всё время.
Господи, ну зачем я поехала сегодня на работу? Захотела освободить завтрашний день, выскочила всего на два часа. А после получила звонок от свекрови, что у Руслана повысилась температура.
В кармане брюк вибрирует телефон, но я игнорирую. Это наверняка Алина Михайловна волнуется, хочет убедиться, что с малышом всё хорошо. Я перезвоню чуть позже.
– Сейчас врач вернётся, – обещаю сыну, целую его горячий лобик. – Принесет нам гель, станет лучше. Сразу-сразу пройдёт, честно. И поедем домой, там твоя любимая игрушка ждёт. А смотри что…
Руслан не реагирует, перебивает мои слова плачем. Пачкает мою черную блузку слюнями, выплюнув пустышку. Я не представляю, как больно ему от того, что режется первый зубик.
Немыслимо! Так рано, никто не был готов к этому. Свекровь решила, что это простуда. Хотела вызвать скорую, когда температура резко поднялась. Но их дом далеко, туда скорые едут так, что впору переименовывать на «медленная помощь».
Я добралась быстрее, увезла Руслана в больницу. И здесь меня огорошили новостью, что у него начинают резаться зубки. Мучительный процесс, для нас двоих.
– Ох, как разошелся, – врач возвращается в кабинет. – Легкие хорошие, даже проверять не нужно. Я нашла мазь, это поможет и снимет боль на время. Я не рекомендую использовать гель постоянно. Лучше охладите пустышку или возьмите марлю, смоченную водой. Это не так обезболит, но поможет.
– Я знаю, что есть прорезыватели для таких случаев.
– В таком возрасте он грызть не будет.
– Но это ведь нормально? Ничего страшного, что ему даже трех полных месяцев нет?
– Каждый ребенок индивидуальный, всё в пределах нормы. Тем более, что вы во время беременности принимали целый комплекс поливитаминов, это могло повлиять. Давай-ка, Руслан, посмотри на меня.
Врач возится с моим сыном, наносит прозрачный гель на его припухлую десну. Рус крутится, отвечая визгом. Прижимается обратно ко мне, как только ему позволяют.
И затихает, лишь немного хнычет.
– Так быстро подействовало? – не верю своему счастью, тишина теперь немного пугает.
– Нет, просто Руслан устал плакать. Скоро подействует. Я выпишу рецепт на гель, но постарайтесь обойтись без него.
Я прислоняюсь к стенке, едва покидаю кабинет. Делаю несколько глубоких вдохов, успокаиваясь. Меня все ещё потряхивает, страх никак не отпустит.
Когда позвонила свекровь и плачь сына заглушал её слова – у меня всё похолодело внутри. Самые ужасные мысли лезли в голову, сковывая титановыми цепями.
– Порядок? – я киваю Шварцу. – Вы здесь останетесь, положат в больницу?
Качаю головой, нет сил на разговоры. Даже не могу в очередной раз поблагодарить Мирона за то, что он снова пришел мне на выручку. Без лишних вопросов отвез к сыну, ждал здесь.
Мы как раз обсуждали отчет, когда я всё узнала. Растерялась, первым делом решила, что Ира уже добралась до сына. Ничего не соображала, а мужчина решил всё быстрее. Пока я приходила в себя – он уже вёл меня в сторону машины.
– Зубик, – выдаю с нервным смешком. – Это просто зубик резался.
– А Алина Михайловна понять не смогла?
– Вряд ли она смотрела вообще. Обычно в полгода режутся. Но врач сказала… Прости, тебе это не интересно.
Мирон пожимает плечами, будто извиняясь за то, что его не волнуют такие подробности. Перехватываю Руслана другой рукой, потому что правую уже не чувствую.
Лезу в карман за телефоном, желая отзвониться свекрови. Но понимаю, что последние минуты меня терроризировала не она. Дима звонил, видимо, узнав о происходящем. Я тут же ему набираю.
– Мы в порядке, – выпаливаю, желая унять его волнение. – Всё нормально, ничего не случилось. Рус накричался, но будет в порядке.
Я быстро пересказываю всё, что говорила мне врач. Дима внимательно слушает, задает вопросы, снова молчит. Его командировки прокляты, не иначе. То пропустит роды, то первый зубик, ещё раньше – тест на беременность.
Виновато смотрю на Шварца, он ведь отложил дела, поехал со мной, а теперь теряет время, пока я говорю по телефону. Но мужчина качает головой, не подгоняя меня.
– Ты должна была позвонить мне, – заявляет, а я понимаю, что его речь немного заторможена. – Я уже в аэропорт приехал.
– У тебя ведь ещё дела…
– Ну какие дела, Тась, когда мне звонит мама в панике? Русу плохо, вы в больнице, моя жена не отвечает. А водитель вообще не в курсе, что ты уехала из офиса. Что мне было думать?
– Я забыла, – жмурюсь от злости на себя. – Вылетело из головы, что у меня теперь есть водитель. Я тоже испугалась, перенервничала.
– И как мне быть уверенным в вашей безопасности? Виталий, конечно, не профессиональный телохранитель, но хоть что-то на пару дней, пока я ищу охрану.
– Не повторится, честно. Нас Мирон отвёз, я была не в том состоянии, чтобы звонить кому-то.
– Шварц отвёз?
– А ты знаешь других Миронов?
– Нет. Но мне очень интересно, почему мой лучший друг крутится вокруг моей жены. До этого у вас была взаимная нелюбовь, а теперь постоянно вместе. Странно, не находишь?
Странно. Я сама об этом недавно задумывалась. Но судя по тону Димы, он далеко не так рад этому факту, как я. А мне впервые приятно ошибаться в человеке.
Мирон не такой уж мерзавец, каким я его считала. Он постоянно меня доставал, но, оказывается, без промедления готов помочь. Это намного важнее того, как иногда Шварц выводил меня из себя.
– О чём ты? – уточняю, доставая из детской сумки комбинезон. – Дим?
– Тась? – копирует мою интонацию. Куда-то не в ту сторону сворачивает разговор. – Что у тебя с ним?
– С кем?
– С королём Англии. Со Шварцем, блин! Ты от меня сбежала к нему или как? Поэтому не хочешь прощать?
– Ты… Господи, ты серьезно. Обвиняешь меня? После всего? Как тебе вообще взбрело подобное в голову? Это… Вздор.
Я даже слова не могу подобрать, чтобы лучше описать безумные домысли мужа. Я бы ещё поняла, если бы Дима придумал мне таинственного любовника, к которому я ухожу. Хоть немного логики откопать можно.
Но это… Это ведь Шварц!
Я никогда на него не смотрела в таком плане. Я столько лет любила Диму, какие там другие мужчины? И сейчас продолжаю любить, пусть сердце и покрыто трещинами. А муж допускает…
– А что ещё мне думать? Ты даже не хочешь со мной говорить, позволить всё исправить. Тась, я ведь на всё готов, чтобы ты простила меня. Скажи, и я сделаю. Прости меня, Тась. Любимая моя…
– Дим, ты выпил? – слышу тихое угуканье, прикрываю глаза. Этого ещё не хватало. – Дим, поезжай в отель, ладно? Поспи, а утром мы поговорим. Ладно?
– Тась, мы…
– Ты сам согласился: я говорю, а ты сделаешь. Пожалуйста, иди отдохни. И напиши мне, как будешь в номере.
Теперь странные обвинения Димы обретают смысл, как и перепады настроения. Я уверена, что завтра мужу будет невероятно стыдно за этот разговор и собственные мысли.
Шварц!
Нашел с кем меня сводить.
Я одеваю сына, попутно отписываю Алине Михайловне, что всё в порядке. Один час нервов полностью вымотал меня, вся энергия исчезла, словно я всю неделю без сна.
Сегодня сумасшедший день с Русом, вчера был с нападением Иры. Ещё и юрист мужа приезжал вечером, вместе с медэкспертом. Зафиксировали царапины, записали всё. Не верю, что с этим можно обращаться в суд, но это уже проблема Волошина, не моя.
– Извини, что отвлекла тебя, – вздыхаю, обращаясь к Мирону. – Я могла попросить водителя, но…
– Была не в себе. Довольно перманентное состояние для тебя. Я уже давно не удивляюсь.
– Эй! – возмущаюсь шепотом, потому что Рус начинает сонно моргать, успокоившись. – Неправда. Просто пару дней были сложными.
– В университете тоже? Я помню, как ты из-за четверки целый день ничего не соображала и не реагировала. И едва не поехала в общежитие, хотя уже жила с Димой.
– Я с повышенной стипендии слетела! И не поехала же, а мои планы… Бездоказательное обвинение, Шварц. Свидетелей у тебя нет.
– Немцов?
– А чью сторону он примет? То-то же.
Улыбаюсь, пока Мирон закатывает глаза. Да, была такая ситуация. Я не всегда могу спокойно отреагировать на стресс, что поделать. Не всем в этом мире дано блаженное хладнокровие.
Небольшая перепалка с мужчиной приводит меня в чувство, стряхивает последние крупицы волнения. Предлагаю Шварцу разойтись, я вполне могу вызывать такси или водителя, а он вернётся на работу.
– Прогуляю последний час, – отмахивается, открывая дверь машины. – Всё равно уже ничего не успею.
– Прости.
Мне жутко неловко от всей ситуации, словно я заставила мужчину поехать со мной. Взвалила на постороннего человека собственные проблемы, потому что не умею быть сильной. И вдруг если извинюсь достаточное количество раз, то искуплю свою вину?
– Тая, будь я серьезно занят, то вызвал бы тебе такси. Раз я решил сам помочь, значит, у меня была такая возможность. Всё, закроем эту тему.
– Хорошо. Спасибо…
– Тая, – с предупреждением. – Хватит. Ты так не благодарила, когда мы с Димой за одну ночь переписывали твою дипломную работу.
– Наверное потому, что Рус важнее дипломной. Погоди! Ты тоже помогал? Я… Оу.
Представляю, как два успешных бизнесмена корпели над моей научной работой. Мне её тогда вернули в последний момент, с десятком правок, которые нужно было изменить. Всего два дня до защиты, у меня отвратительное самочувствие…
Тогда я уже была беременна, но решила, что просто грипп. Была измотанной, с постоянной тошнотой, едва могла сесть за работу. И Дима отправил меня спать, пообещав, что утром всё будет готово. Муж тогда буквально спас меня от истощения.
Шварц, получается, тоже. И ни разу не попрекнул этим, что странно.
– Я не знала, – бормочу. – Думала, что Дима сам всё делал. Тогда спасибо и за это. Ещё какие-то секреты расскажешь?
– Хватит с тебя на сегодня.
– Получается, есть ещё тайны?
– Не всё нужно знать, Тай.
Мирон произносит это каким-то низким голосом, с лёгкой хрипотцой, а после резко переводит тему. Самым банальным образом – начинает вдруг говорить о погоде. Только сильнее разжигает моё подозрение.
И что это значит?
Глава 30. Тася
– Я бы поблагодарила, но ты запретил.
Шварц прячет смех за кашлем, отворачивается, чтобы не разбудить Руслана. Тот мирно спит в автолюльке, будто не устраивал концерты совсем недавно. А мне дышать легче от того, что сыну чуточку лучше.
Я бросаю взгляд на верх, слежу за циферблатом, как лифт медленно спускается к нам на первый этаж. Сегодня не пятница, но я хочу устроить себе маленький девичник, только я и никого больше. Как-то избавиться от напряжения, расслабиться.
Последние дни были слишком напряженными и интенсивными, проблема за проблемой, без шанса перевести дыхание. А мне катастрофически нужно хоть час тотального спокойствия. И если сыночек будет спать…
Черт.
Пятница!
– Мирон, – морщусь от озарения, разворачиваюсь к мужчине. – У меня маленькая проблема. Большая. Наверное… Я не хочу, но…
– Просто скажи прямо, Тай, а не бормочи под нос.
– Видимо, мне придётся уволиться.
– Почему? Дима вдруг стал против?
– При чем тут он? Нет, я просто… Мне нужен выходной, пока Руслан болеет. Я работаю третий день, а ещё завтра итоговые отчеты. Я понимаю, что это не то, что ты бы хотел как работодатель. И не жду, что ты пойдешь на встречу…
– Давай без притворства. Именно этого ты и хочешь.
Холл наполняет звон, сообщающий, что приехал лифт. Отдает шумом в голове. И лицо пылает от смущения, реакция тела выдает меня с головой. Мирон попал в точку.
Я надеялась, что Шварц сможет подождать с отчетами или предложит какое-то решение. Мне действительно нравится работать с ним, хотя прошло не так много времени. Но я нахожу потерянный элемент себя, а ведь даже не знала, что утратила его когда-то.
Вот только выбирая между работой и сыном – я всегда буду ставить Руса на первое место, в любой ситуации. И я не могу спихнуть сына Алине Михайловне, а самой поехать в офис.
Судя по тону, с которым меня пристыдил Шварц – уступок не будет. Ещё и смотрит со своим привычным раздражением и недовольством. Немного обидно так быстро заканчивать всё, я рассчитывала найти какой-то разовый компромисс.
– Мирон, я…
– Расслабься, Тая, – мы заходим в лифт, мужчина нажимает на кнопки этажей. – Подумаю, кто завтра сможет сделать вместо тебя. Пожалуй, Лена, ты же с ней консультируешься? Не переживай. Я учитывал все риски, принимая тебя на работу.
– Я могла бы сама подготовить отчет, правда. Из дома, если бы ты открыл доступ…
– Этого не будет. Доступ вне офиса есть только у меня. Лучше займись Русланом, это не критичная ситуация.
Вот только для меня – самая чрезвычайная и плохая. Потому что я уже научилась успокаивать сына и работать одновременно, теперь каждое утро так проходит.
И я не знаю, как объяснить Мирону, что сама этого хочу. Лучший вариант отвлечься для меня, почувствовать, что моя жизнь не ограничивается одним материнством и маячащим разводом.
Я сама виновата, что сейчас так цепляюсь на работу. Последние несколько лет я зависела от мужа. И это не только про деньги, вовсе нет. Дима был моим фундаментом, каркасом, крышей и защитным стеклом. С ним ничего не было страшно, постоянная уверенность в завтрашнем дне. Знала, если что-то произойдёт – у меня есть мужчина, который поймает и поддержит.
Сейчас всё пошатнулось, сплошные загадки и душевные терзания. А отчеты, цифры… Там всё до безумия просто и понятно. И я пытаюсь найти стабильность в этом, раз ничего другого не осталось.
Я прощаюсь с Мироном, выхожу из лифта, а после резко разворачиваюсь. Ставлю ногу на порог, мешая дверям закрыться.
– А ты можешь тогда одолжить мне свой ноутбук? – выпаливаю, сама удивляюсь своей наглости. – Сейчас, на пару часов. Я могла бы подготовить основные данные за эти дни, а последние цифры уже внесет Лена.
– Одолжить ноутбук, на котором личная информация? – Мирон вздергивает бровь. – Не самая твоя гениальная идея.
– Точно. Забудь. Хорошего вечера, Шварц.
Очень вовремя попадаю в квартиру, потому что сын начинает просыпаться. Весь следующий час посвящен моему солнышку: накормить, дать холодную пустышку, успокоить плачь и укачать.
Время от времени бросаю взгляд на телефон, который подозрительно молчит. Я не выдерживаю, сама набираю сообщение Диме. Он ведь уже должен был приехать в отель!
Муж не маленький, может сам за себя решать, но мне от этого не легче. Волнение, такое привычное и родное, клубочком сворачивается в груди. Изредка царапает когтями, не отпускает.
«Порядок, Тась. Буду спать. Берегите себя. Люблю».
Короткое смс с ошибками, но накрывает теплотой. Тревога отпускает, лопается мыльным пузырем. Всё с ним хорошо, а завтра можно поговорить о его нелепых подозрениях.
Несмотря на всё, я не хочу лжи между нами. Почти семь лет Дима был для меня самым близким, любимым. Он все ещё важен для меня, пусть я и настояла на нашем разрыве.
Руслан, уставший и хныкающий, снова засыпает. Укладываю его в кроватку, а сама твердо намерена устроить себе релакс. Набираю ванную с пеной, открываю бутылку вина.
Я не люблю алкоголь, благодаря папе – знаю весь его вред и влияние на организм. Но так как я не кормлю сына грудью, то можно иногда отступить от правильного пути.
Горячая вода расслабляет. Нежусь в ванной, бросая взгляд на видеоняню. Сын сопит, прекрасно обходится без меня. Можно и мне выдохнуть, прикрыть глаза и ни о чём не думать.
Царапины на ладонях щиплет, рассматриваю руки. Насколько Ира сумасшедшая, если так поступила? Что ещё взбредет её в больную голову? Даже если она оставит мою семью в покое, где гарантия, что не вернется через пару месяцев?
Дим, что же ты натворил?
С нами, нашим браком…
Почему мы не нашли в себе сил поговорить откровенно и сразу. Когда всё развалилось? После беременности, когда мы слишком боялись всего на свете? Я не вылезала с больниц, Дима – с офиса…
Или ещё раньше, до всего?
Я чувствую себя идиоткой, потому что не заметила ни одного тревожного звоночка. Меня всё устраивало! Да, неидеальная семейная жизнь, но она была мне дороже всех «вылизанных» браков.
Совсем недавно я с трепетом ждала возвращения мужа, а теперь стараюсь оттолкнуть его как можно дальше. Запрещаю приезжать, почти не разговариваю с ним, отрезаю от себя…
Слишком опасен риск ошибиться, шагнуть назад в эту пучину. Закрыть глаза на то, что было неправильно в нашей жизни. Трусливо сбежать обратно к привычному, безопасному.
А не честно закончить историю, которая не обзавелась хэппи эндом.
От рефлексии меня отвлекает звонок в дверь. Я резко встаю, надеясь, что звук не разбудил сына. А потом замираю – кто вообще мог прийти ко мне так поздно?
Кутаюсь в махровый халат, ежусь от того, как вода стекает с влажных волос. Оставляю полупустой бокал полусухого на тумбе, подбираюсь к двери, заглядываю в глазок. Телефон зажат в руке, одна секунда – и пойдёт вызов Диме.
Поворачиваю ключ два раза, распахиваю дверь. Я готова сейчас этого гостя придушить. Помилование он зарабатывает только из-за того, что Руслан ещё не плачет.
– Шварц, ты жить без меня не можешь? – раздраженно фыркаю, кидаю взгляд в сторону детской. – Рус спит.
– Черт, прости. Я как-то забыл, что нужно учитывать график детей. Я… Кхм.
Я сильнее затягиваю пояс на халате, встряхиваю волосами. Не думала о внешнем виде, когда выскакивала из ванной. А теперь прожигаю взглядом босые ступни, некстати думаю о том, что даже белье не натянула.
Мирон этого, конечно, не увидит, но…
– Не стоило приходить без звонка, – Шварц вздыхает, перекладывает ноутбук из одной руки в другую. – До меня дошла истина, решил сделать тебе послабления.
– Какая истина?
– Ты с этими табличками отвлечься хочешь, а не выполнить работу в срок. Не знаю: занять себе чем-то, отточить мастерство… Либо пытаешься выведать тайные данные и слить конкурентам.
Улыбаюсь на последнюю фразу, с удивлением понимаю, что Мирон довольно четко уловил мои желания. Пока голова забита цифрами, больше ничего не терзает разум.
Смотрю на темно-синий ноутбук в руках мужчины, меня медленно озаряет. Он согласился? Действительно сейчас даст мне возможность сбежать от реальности в мир финансов?
– С одним условием, Тая, – предупреждает, когда я уже тянусь за ноутбуком. – Под моим контролем. Извини за недоверие, но не люблю, когда кто-то пользуется моей техникой.
– Я… Конечно, проходи. Если тебя не напрягает потратить вечер следя за мной. А то отвернешься, а всё – я уже с конкурентами договорилась.
– Я никогда ничего не предлагаю, если условия меня не устраивают. Это скорее ты должна подумать о том, удобно ли тебе это. Вижу что ты уже отдыхаешь.
Указывает на мой бокал с надменной усмешкой. Показательно кривлюсь, едва удерживаюсь, чтобы не показать язык. Со Шварцем всегда сложно оставаться спокойной.
Прошу мужчину подождать на кухне, а сама сбегаю в спальню приводить себя в порядок. Натягиваю домашний спортивный костюм, растянутую серую футболку. Не буду же я наряжаться для Мирона?
Влажные волосы заплетаю в две тугих косички, прячу за уши выбившиеся волоски. Надо подстричься, хотя бы челку, которая давным-давно отросла.
Я никогда не была суеверной, но во время беременности следовала даже самым глупым приметам. Это помогало успокоиться и поверить, что всё будет хорошо.
– Хочешь что-то выпить? – предлагаю, возвращаясь на кухню. – Чай, кофе? О, я как раз испекла круассаны…
– Ударилась в готовку?
– Всегда так делаю, когда нервничаю. Думаешь я по доброте душевной тебе так настойчиво отдавала еду? Ой, надеюсь, Анжелика не была против? Я не подумала, что это может выглядеть не очень красиво.
– Почему не очень?
– Ну, она не готовит, а тут я влезла.
– Поверь, последнее, что заботит Анжелику – откуда в моем доме еда. К слову, было очень вкусно.
Я киваю, принимая комплимент. У меня крутится слишком много вопросов в голове, пока завариваю чай на двоих. Разве жена Шварца не против, что он весь вечер будет сидеть со мной?
А сам мужчина? Вряд ли это идеальное времяпрепровождения для него. С чего такое внимание, забота? Мирона, с которым мы почти не общались, теперь стало слишком много в моей жизни.
Странно.
Как и говорил Дима.
Что-то здесь не так. Но я слишком устала от проблем с Ирой, чтобы искать подвох в каждом чужом слове. Хочет Шварц помогать? Я благодарна, не буду отказывать.
А если за этим кроется что-то ещё…
Что ж, будет мне ещё одни уроком.
