Текст книги "Измена. Цена прощения (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
Глава 23. Тася
– Так зачем ты пытаешься меня вернуть?
Я спрашиваю, когда снова могу говорить. Как-то незаметно сползла вниз, положив голову на колени мужа. Его рука – привычно – в моих волосах. Успокаивает, гладит, пытаясь утихомирить бурю внутри.
Как часто мы так сидели? Смотрели сериалы, обсуждали будущее. Дима рассказывал о том, как отец гоняет его на работе, я – жаловалась на куратора по курсовой, который валил каждый вариант.
Но впервые – это настолько раздирает изнутри.
Плещет кислотой, так щедро, без разбора.
– Если это стало лишь обязательством для тебя, Дим… Будешь приезжать к сыну по желанию, без этого чертового «должен». Проводить вечера с кем хочешь, а не за мной следить. Разве не легче всё отпустить?
Не легче, не для него.
Я – люблю убегать от проблем, выкроить себе время всё обдумать. Забраться в тихую гавань, где есть только я и мои мысли. Дима хочет решать всё и сразу, до победного цепляясь за то, что ему привычно.
Но я привычкой не хочу быть.
Любимой хочу.
Единственной.
– Не цепляйся за эти слова, – Дима попросил, убирая мои волосы с лица. Я чувствую его взгляд, но в ответ не смотрю. Лежу, прикрыв глаза. – Тась, я ведь хочу всё вернуть не потому, что так правильно или удобно. Я хочу быть с тобой. Точка. Я просто не вывез всё сразу. Оказался не таким сильным, как думал. Был уверен, что везде справлюсь и успею. Не рассчитал, что в какой-то момент начнет придавливать тяжестью.
– А с Ирой, значит, тебе было легко?
– С ней было никак. Я смотрел на неё и ничего не чувствовал. Она ни капли меня не волновала. Никаких переживаний, что я облажаюсь с бизнесом и моя семья потеряет всё. Ни страха. Ничего. Идеальная пустота, двадцать минут в дороге без лишних мыслей.
– Супер. Ну вот вернусь я к тебе? И? Ты вдруг расслабишься? О. Или всё будет нормально, а потом снова завал – и дальше по бабам, Немцов? Мне такое не подходит.
Фыркаю, но даже не пытаюсь подняться. Словно котёнок, загнанный в угол дворовыми собаками. Шиплю в ответ, но толку от этого никакого. Лишь бы иметь хоть какое-то подобие напускной защиты.
– Больше никогда, – обещания, которым я не верю. – Тась, если бы я знал, что так всё обернется – я бы послал Иру ещё в день знакомства. Я никогда не планировал переступать эту грань.
– Ты её переступил в момент, когда стал смотреть на другую.
– Смотреть и трогать разные вещи. Ты разве никогда так не делала? Любимые актеры из фильмов, тот качек из сериала про оборотней… Я ведь помню, как ты на него глазела.
– Актер! Мы с ним не знакомы, не видимся. Он даже не знает о моем существовании.
– Но ты ведь смотрела, оценивала, хотя это ничего и не значило. Так было и у меня. Просто в моем случае – я облажался. И действительно хочу это исправить, двигаться дальше. С тобой.
Молчу. Мне не чего сейчас ответить Диме. Если все предыдущие разговоры вызывали во мне ярость или боль, то сейчас сплошное опустошение. Я получила ответы, как и хотела. Но не понимаю, что теперь с ними делать.
На фоне того, что мне рассказывала Ира – реальность кажется такой незначительной, мелкой. Но в сравнении с тем, что я никогда не собиралась прощать измену – ошибка Димы разрушительна.
– Давай закроем эту тему, – прошу, собирая мысли по крупицам. – Я не вернусь домой, не готова продолжать с тобой отношения. И я хочу, чтобы ты четко понимал это. Мы разошлись. На этом точка.
– Тась…
– Расстались, Дим. А дальше будем разбираться, как поступать. Это единственная позиция, с которой я могу с тобой сейчас общаться.
– Я тебя услышал.
Вот только не факт, что он понял. Но сейчас я ставлю точку в наших отношениях, которая позволит мне разбираться с жизнью, ни на кого не оглядываясь.
– Но давай не будем торопиться с разводом? – муж сжимает моё плечо, удерживая. – Пока Руслану не исполнится год, то там свои нюансы и только через суд. Ты ведь никуда не спешишь? А ещё меня тревожит Ира. Я думаю, она может ещё что-то устроить.
– Зачем?
– Я этого не понимаю. Не ждал, что она настолько ловко будет жонглировать словами. Говорить то, что идеально подходит ситуации. Тебе про ребенка, мне – что даже не заикалась, что он мой. Ира не дура, она должна понимать, что я не уйду к ней.
– Тогда какой смысл это всё устраивать? Ну, даже когда мы разведемся…
– Если.
– Если, – цежу сквозь зубы. – Если разведемся, то ей что с этого?
– Вот и я не могу понять. Но теперь ты сама никуда ездить не будешь. Лежи, – говорит строго, не позволяя мне подняться с его колен. – Найду тебе кого-то. Водителя, охранника… Желательно, и того, и другого.
– Ты ведь не думаешь, что она нападёт на меня? Это уже за гранью фантастики.
– Я не знаю, чего от неё ожидать. Не могу просчитать. Значит, лучше подготовиться к худшему. В любом случае с водителем проще, чем на такси.
Раньше у меня тоже был водитель – Дима. Он старался по возможно везде меня катать, чтобы я не пользовалась услугами такси. Да и после родов как-то не много мест осталось, куда мне нужно.
Сейчас же список чуть увеличился. На работу, сюда съездить: завести и забрать сына. А ещё магазин в комплексе мне не очень понравился, нужно в гипермаркет кататься.
Поэтому я без споров соглашаюсь с Димой, а ещё рассказываю ему о том, что теперь буду работать с Шварцем. Муж всё равно об этом узнает. Если не от меня, то от лучшего друга.
– Ты же в курсе, что это не обязательно? – мужчина уточняет, а я киваю. – Я тогда много дурости натворил, не знал, как правильно. Найти тебе роботу – казалось временным решением. Чтобы ты с сумками на вокзале не стояла через минуту.
– Я… Мне там нравится, сегодня был первый день. Помогает отвлечься. А ещё… Я на нём сорвалась. Стыдно теперь.
– На Шварце? Он заслужил. Я тысячу раз ему говорил, чтобы притормозил со своими шутками.
– Нет. Точнее… Я нагрубила Мирону, но злилась-то на тебя. Думала про то, что стоило устроить скандал. Ударить тебя несколько раз, выплеснуть эмоции. Мол, так и сделаю при следующей встрече, чтобы на людей не бросаться. А не могу! Вообще не могу, представляешь? Нет сил на скандал, только…
Плакать.
Снова.
Я отворачиваюсь, когда Дима пытается стереть мои слёзы. Нет. Это его вина. Он не имеет права сейчас успокаивать меня, если сам довёл до такого состояния.
– В любой момент, Тась, – разрешает, вздыхая. – В любой момент, как захочешь – бей сколько влезет. Я заслужил.
Наш разговор сходит на нет, больше нечего сказать. Нужно подниматься и идти, ехать домой. Разбираться с той тонной еды, которую я наготовила от волнения. Но двигаться совершенно не хочется.
Веки наливаются свинцом, я прикрываю глаза, избавляясь от последних капелек слёз. Блузка неприятно сковывает движения, обтягивая плотной тканью. Хочу обратно в свою мягкую пижаму.
– Тася спит? – свекровь спрашивает шепотом, пол скрипит под её шагами.
– Да.
Нет, но не хочу сейчас в этом признаваться. Тогда придётся быть сильной, принимать взвешенные решения, отбрасывая чувства в сторону. Но сейчас я получаю несколько драгоценных минут, когда я могу ничего не делать.
Не думать.
– Вы помирились? – с надеждой спрашивает Алина Михайловна.
– Нет, мы вроде как расстались, – муж спокойно перебирает мои волосы, никак не выдает своего несогласия. – Мам, не стоит делать такое лицо. Мы сами разберемся, ладно?
– Разобрался ты уже. Я тебе уже сказала, Дим. Ещё раз Тасенька меня попросит не пускать тебя, то я больше не поведусь на твой жалобный взгляд.
– И тебя не смущает, что я твой сын?
– А она как дочка мне. А дочерей всегда больше любят. Паршивец.
Свекровь ругается тихим, но ласковым голосом. И мне так спокойно становится, хорошо. Приятно, что я в этой борьбе не одна, хоть вначале казалось по-другому.
Стоит раздаться плачу наверху, как я тут же поднимаюсь. Распахиваю глаза, поправляю одежду и лечу к сыну. Никто даже опомниться не успевает, как я уже держу его на руках. Прижимаю к себе, покачиваю. Если повезёт – сын заснёт ещё на полчаса.
– Не спит? – Дима следует за мной, когда я оставляю эти попытки. Руслан переходит в активную фазу, пытаясь словить мои волосы. Весь в отца. – Собирайтесь, я вас отвезу.
– Не надо.
– Тась…
– Я отвезу.
Грубый басистый голос доносится со входа, заставляя подпрыгнуть. Весь морок сна слетает окончательно, когда я вижу свекра. Тот потирает седые усы, с непривычной строгостью смотрит на Диму.
– Ты без машины, герой, – хмыкает, но мне посылает улыбку. – Так что, Тась, поедешь со мной, – и добавляет уже строже: – Отказы не принимаются.
Глава 24. Тася
– И о чём вы хотели поговорить?
Я решаюсь на вопрос, когда мы проезжаем половину дороги. До этого момента Степан Артёмович всё время молчал, тишину в салоне нарушали лишь тихие песни на радио.
– Почему ты думаешь, что я собирался говорить? Я лишь хочу, чтобы моя невестка и мой единственный внук добрались домой в безопасности, – свёкор дружелюбно улыбается, а после качает головой. – Не веришь?
– Нет. До этого вы не вызывались помочь.
– Умная ты, Тася.
Недостаточно.
Как я могла не заметить, что мужу совершенно не нравится наш брак? Что то, что во мне вызывало радость и трепет, для Димы стало лишь банальным долгом.
Я знаю, что даже несмотря на это – муж любит Руслана. В этом никаких сомнений. Я вижу это в том, как бережно Дима прижимает сына, как разговаривает с ним… Так в какой момент всё сломалось?
– Хотел убедиться, что у вас всё нормально, – свекор признается, останавливаясь на светофоре. – И проверить, где вы живете. В каких условиях. Лучше бы у нас осталась.
– При всём уважении, Степан Артёмович, но мне нужно личное пространство. В свою квартиру я могу не пускать посторонних людей. А ваш дом…
– Все ещё злишься на Линушку? Она сожалеет. Дима сказал, что вы помирились, а ещё всю ночь в машине спал. Не серчай на неё, ладно? Подумай, как бы ты с Русланом поступила.
Я оборачиваюсь на заднее сидение, где сын беззаботно улыбается, дрыгая ручками. Дует губки, замечая мой взгляд, а после улыбается ещё шире, издавая что-то похожее на смех.
Ладно.
Я бы пустила его домой в любом случае. Будь ему пять, двадцать или пятьдесят. Это же мое маленькое чудо, независимо от возраста. Но я надеюсь, что Рус будет умнее и смелее. Сможет сказать своей жене прямо, если что-то пойдет наперекосяк.
– Аргумент принимается, – киваю свекру, пальцами мну край пальто. – Если хотите, то можете зайти со мной домой. Посмотрите. Там для Руса идеальные условия.
– Идеальные у вас с Димой дома. Взяли моду – бегать не пойми куда. Это Дима должен по съемным таскаться, а не ты с маленьким ребенком. Будь ты типичной женой из анекдотов. Его вещи из окна, замок поменяй. Зачем переезжать-то?
– Потому что я больше там жить не хочу. И это наше с Димой дело, извините. Мы договорились и…
– Договорились? Или ты ультиматум поставила? Я не могу тебя поучать, Тась, у тебя свой отец есть. Но иногда стоит быть помягче. Я ведь вижу, как Дима сейчас изо всех сил старается тебя вернуть.
– Хоть кто-то видит. Потому что всё, что заметила я, что для него отношения в тягость, но правильно будет не разводиться.
Выпускаю колючки, отворачиваюсь к окну. Степан Артёмович не заслужил моей грубости, ну, не совсем. Но я не собираюсь слушать чужие советы, которые направлены на то, что это я глупая и ничего не понимаю.
Да и попытки поговорить и один букет цветов – не то, что можно принять за «попытки помириться». В любом случае я не думаю, что когда-либо смогу простить Диму за измену. Забыть и снова довериться.
А зачем мне отношения, в которых я буду постоянно сомневаться? Проверять телефоны, требовать доказательств… Разве можно так жить счастливо и не сойти с ума.
– А ты дай ему шанс, – настаивает свёкор. – Помнится, ты и на свидание с ним не хотела идти. А потом – свадьба, дети… Может, и здесь получится?
– Вы знаете об этом?
В первую встречу Дима показался мне слишком напористым и наглым, а ещё смущал своими комплементами. И всю вечеринку я бегала от него, опасаясь его настырности.
Диме пришлось очень сильно постараться, чтобы убедить меня сходить с ним на одно свидание. А потом пошло второе, и ещё одно, и расставаться с ним не хотелось.
– Конечно, – мужчина кивает, постукивая пальцами по рулю. У них с Димой это одна привычка на двоих. – Он тогда мне весь мозг чайной ложечкой выел, чтобы я одолжил свою машину. И ходил, как король, когда у вас начались отношения. И я уверен, что Дима до сих пор тебя любит, ещё сильнее, чем в начале.
– Степан Артёмович…
– Чшш, не перебивай, дай старику договорить. Семейная жизнь, Тась, очень сложная штука. Ты ещё молодая, горячая. И Дима такой же. Не умеет вовремя остановиться, всё берет на себя, пытается в одиночку разгрести все в проблемы. Не удивительно, что в какой-то момент он устал.
– Вы слушали наш разговор, – не вопрос, потому что слишком уж правильные слова подбирает мужчины.
– Возможно, я проходил мимо и услышал часть. Я не хотел вмешиваться, но счастье моей семьи – всё для меня. Вам, молодежи, вечно хочется всего и сразу. Чувств таких, чтобы голову сносило. Признаний на весь мир, а мелочей не замечаете.
– А вам не хотелось этого?
– Хотелось, конечно. Всем хочется. Просто с возрастом ты понимаешь, что всякое бывает. И каждый день – выбор. Оставаться в отношениях, любить одного и того же человека. Приходить домой, а не ехать куда-то.
– Но вы же выбирали свою жену. Столько лет! А Дима…
– И я не всегда идеалом был. Не всегда правильный выбор делал.
Я замолкаю, пораженная этой откровенностью. Степан Артёмович что… Так завуалированно признается, что тоже был неверным? Отрываю взгляд от вечерней дороги, впиваюсь в мужчину.
Брак Немцовых казался идеальным. Алина Михайловна вечно крутилась вокруг мужа, ворковала и беспокоилась. Прикрикивала иногда, когда тот забывал о сердечных каплях.
А свекор вечно смотрел на неё таким взглядом – словно она единственное, что было в этом мире. Его личное солнце, которое иногда силой приходилось тянуть в тенек летом, потому что у Алины Михайловны давление и от жары ей плохо.
Они были примером для меня. Картинкой будущего, нашего с Димой будущего.
– Не смотри так, – просит, сжимая руль сильнее. – И не думай лишнего. Я своей Линушке всё время верность хранил. Но когда мы познакомились – я уже женат был. Она тоже занята, с каким-то аспирантом встречалась. А чувства, знаешь… Вспыхнули, как у молодого. Тогда я тоже выбор делал. Не общаться с ней, не смотреть. Не бросаться в этот омут с головой.
– Но бросились?
– Бросился. Мы год были знакомы, ничего лишнего себе не позволяли. Я выбирал возвращаться к жене, но в какой-то момент понял – люблю свою Алину. Мы оборвали отношения с другими половинками ещё до первого свидания. Всё закончили, а после дали нам шанс.
– Вы сейчас… Буквально закапываете Диму. Раз у него тут новые чувства, то пусть тоже бросается? Делает выбор.
– Нет, Тась, ты плохо слушаешь. Я сделал выбор, выбирая Линушку раз за разом. Но это не значит, что я всегда был идеальным мужем для неё. Ругались, не без этого. Уставал от всех забот, домашних дел. Да, у меня хватило ума не оступиться так как Дима. Но и я старше был. У меня же семья была, всё серьезно, а тут – Лина вдруг. Но мне отец говорил, и я этому же сына учил – Немцовы за своё цепляются. Даже если где-то неправильно поступаем, если ошибаемся – надо понять, что твоё и это не отпускать.
– И зачем вы мне это рассказываете?
– Чтобы ты поняла – у всех бывают проблемы в семье. Меньше или больше. Пустые ссоры или огромные ошибки. Но тут всё от вас зависит. Какой выбор вы сделаете. Отремонтировать всё или полностью снести. Простить или позволить одной ситуации разрушить все эти годы вместе. Сдаться всегда проще всего.
Я ничего не отвечаю мужчине, не могу найти слов. В голове колит от этих мыслей, от того, как я позволяю чужим советам влиять на меня. Потому что…
Да, мне эгоистично хочется, чтобы выбирали меня.
Но ведь Дима не выбрал.
Единожды? Нет?
Мы заезжаем на территорию комплекса, я указываю, возле какого дома нужно остановиться. Незаметно выдыхаю от радости, что нет необходимости продолжать разговор.
– Вы… Кхм. Хотите зайти и убедиться, что Рус живёт в хороших условиях?
– Нет, Тась, я тебе во всём доверяю. Хорошего вечера тебе. Будь умницей.
В молчании мужчины слышится намного больше.
«Будь умницей – подумай о сказанном».
Я запираю все мысли под замок, быстро поднимаясь в квартиру. Вожусь с Русланом, утаскивая его в ванную. Сын хохочет, когда вода касается его, а я вымучено улыбаюсь.
Действую будто на автомате, пока малыш не засыпает в своей кроватке. Лишь в полной тишине могу выдохнуть, позволяя усталости окутать меня душными объятиями.
Я выбираюсь на балкон в своей спальне, распахиваю настежь окно. Жадно дышу свежим воздухом, окунаясь в зимний холод. Цепляюсь за подоконник, рассматриваю поблескивающие первые звезды на небе.
– Мужчина должен, должен, – хмыкаю, вспоминая популярную песню.
И понимаю, что сама часто использую это, не задумываясь. Мне ведь хотелось остаться внизу, на улице. Пройтись, наслаждаясь вечером, и обдумать всё в движении.
Но холодно, Руслану нельзя так долго на улице, и я должна была вернуться домой. Подумать о сыне.
Должна вставать по ночам, хотя хочется завернуться в одеяло и спать дальше.
Должна следовать графику Руса, подстраиваться под него. Просыпаться вместе с ним, выхватывать часик сна, когда он тихо сопит.
Можно ли тогда винить Диму за такой подбор слов? Он ведь так же само кормил ночью сына, а не лежал рядом со мной. Менял ему подгузники, хотя никто не любит это дело.
У нас на двоих миллион «должны» перед сыном, наша обязанность как родителей. И как бы мы не любили Руслана, всё равно иногда есть наши желания, которые идут вразрез с тем, что нужно малышу.
Вот только есть разница между этим.
Испытывать сплошной долг перед ребенком и передо мной.
Я ведь не хочу быть сплошной повинностью.
Никогда об этом не просила.
Дима сам решил отгородить меня от работы, дать больше свободного времени, не волновать по пустякам. Если бы он поговорил со мной, мы бы смогли найти выход!
Я снова и снова прокручиваю сегодняшний день в голове, цепляюсь за каждое услышанное слово. Рвано дышу, пытаясь воссоздать слова мужа. Он ведь…
«Должен» он употреблял лишь про время с Русом, так же как и я.
Не про меня.
Не про любовь ко мне.
Мой свёкор был прав: изо дня в день мы делаем выбор. Каждый раз, когда отвечаем отказом на попытку познакомиться, когда возвращаемся домой к любимым.
И Дима это выбор делал очень много раз.
– Сдаться проще всего, – говорил Степан Артёмович.
А я не знаю, есть ли у меня силы и желание ввязываться в какую-либо борьбу.
Глава 25. Тася
– Нет-нет, Рус, нельзя. Пусти, мамочке больно, – прошу, пытаясь отцепить пальчики сына от моих волос. – Две минутки, милый.
Потому что уже десять часов утра, мне нужно отправить отчет для Мирона. А интернет, чтоб его, тормозит. Я с замиранием сердца слежу за тем, как крутится колесико.
И письмо уходит.
– Да! – я вскрикиваю, показывая язык экрану. Я же говорила Шварцу, что успею всё. Быстрее тех, кто раньше ему сбрасывал отчет. – Ну, что, милый, пойдём гулять?
Работа удивительно заряжает меня энергией и уверенностью в себе. От бессонной ночи не осталось и следа. Отписываюсь Мирону и собираю сына на улицу.
Ночь прошла для меня сложно. Я всё крутилась в кровати, обдумывала слова Степана Артёмовича. Они пульсировали внутри, проникая всё глубже, будто гипнотизируя.
Пока я не послала всех к черту. Какой бы сложной не была семейная жизнь, а я молодой и глупой – это моя жизнь. И я не собираюсь прощать предательство, перешагивать его.
Выбирать Диму несмотря на всё.
Посмотрела бы я на то, как свёкор разговаривал, если бы я завела себя любовника. Он так же бы рассказывал про прощение и сложности? Или в моем случае это не спасает?
На улице прекрасная погода, зимнее солнышко греет, заставляя улыбаться. Ощущения такие, словно вчера я поставила финальную точку. А сегодня начинаю жизнь с чистого листа.
Телефон вибрирует входящим сообщением от Шварца. Снимаю перчатку, чтобы ввести пароль. Читаю короткое смс, и улыбка тут же сползает с моего лица.
Мудак.
«10:01, Тая. Мы договаривались до десяти».
Серьезно? Одна минута? Я ему два отчета вместе соединила, сразу все данные отправила, которые раньше он ждал до обеда. И это в первый же день! А он…
Фыркаю, пальцы стучат по экрану, пока я набираю гневное сообщение. Перечитываю, довольно киваю сама себе. А после стираю и отправляю сдержанный ответ.
«Приношу извинения. Больше опозданий не будет».
Шварц мой начальник, поэтому в мыслях я могу его посылать, но общаться нужно официально. Завтра специально намного раньше встану и отправлю сразу, как бухгалтерия сбросит мне данные.
– Слушаю, – отвечаю на звонок мужчины, толкая коляску вперед. – Что-то не так с отчетом?
– Это была издевка.
– Что?
– Шутка, Тая, а не упрек. Я не настолько тиран, чтобы отчитывать за минуту опоздания. Хотел убедиться, что ты это понимаешь.
– О, – выдыхаю. Хорошо, что грубое смс я не отправила. – Да, конечно. Я немного в напряге последние дни, извини. В отчете всё нормально, так тебе подходит?
– Так идеально.
Одна мелкая похвала, а я расплываюсь в улыбке. Гормоны из-за стресса скачут так, словно я снова беременна и с желанием есть кукурузу двадцать четыре на семь. Настроение летает, и нужно с этим что-то делать.
Собраться, в конце концов! А не только в моменты, когда я занята работой. Но с цифрами всё намного проще, чем с реальной жизнью. Два плюс два всегда равно четыре, если не брать в расчёт черную бухгалтерию.
А вот с Димой…
С моими чувствами…
Слишком много неизвестных данных.
– Хорошо, – киваю сама себе, сворачивая на другую дорожку. – Я сегодня в офис не поеду, раз ты разрешил. А в пятницу уже с утра буду, подготовлю тебе отчет по второй форме.
– Как хочешь. Пока нет ничего срочно – ты можешь работать из дома. И не забудь, что к концу месяца там итоговые данные. Ещё две недели, но…
– Я помню. Уже готовлю для них новую форму.
Возможно, первый месяц работы будет сложным. Всё переделать под себя, изменить. Но после – если не будет неожиданностей – всё должно заполняться быстро и четко. И вместо нескольких часов работы в день я буду тратить всего один.
Я прощаюсь со Шварцем, направляюсь в сторону небольшого МАФа. Опускаю стоп на коляске, заказываю себе латте с клубничным сиропом. И проверяю щечки Руса, чтобы он не замерз.
У нас получается первая неспешная прогулка за всё это время. Ставлю бумажный стаканчик в специальную подставку, которая крепится к ручке. Наматываю круги, позволяя себе расслабиться.
Наслаждаюсь горячим кофе, безоблачным небом. Умиляюсь тому, как Рус спит. Пустышка почти выпала из его рта, но сын упрямо пытается поймать её губами, не просыпаясь.
Делаю несколько фотографий и, посомневавшись минуту, всё-таки отправляю их Диме. То, что мы разошлись, не отменяет его роли как отца. Он заслуживает на этим моменты так же, как и я.
Ответ я получаю моментально из двух сердечек и вопроса, как мы. Я зависаю, но после отписываю стандартно «всё хорошо». Но переписка на этом не заканчивается.
Это одно из моих любимых качеств в муже. Чтобы не происходило, как бы он не был занят – Дима всегда мне отвечал. Если даже не мог принять звонок, то отписывал. Был на связи, не игнорировал.
«Отвечать мне быстро – тоже долг?»
Спрашиваю быстрее, чем успеваю об этом подумать.
«Это, Тась, желание».
Я загадываю маленькую глупость, как в детстве. Если папа не будет ругать за разбитую вазу, то с утра я приготовлю ему завтрак. И что, что мне всего шесть, а в фруктовый салат я добавляла майонез? Если с утра выпадет снег, то пропущу первую пару. Если…
Если Дима сейчас не станет давить очередным витком разговоров о его ошибках, то я продолжу наше общение.
И муж будто чувствует моё состояние.
Говорит со мной на отвлеченные темы, делится тем, что нашел несколько новых сотрудников, чтобы разгрузиться. Язык кусает злое «а раньше ты не мог», но я сдерживаюсь.
Несмотря на всё, я всё равно рада, что теперь у Димы будет больше свободного времени. Возможность хоть немного сбавить обороты и не тянуть всё на себе.
Нужно ли было мне настойчивее гнать мужа в отпуск? Самой забрать у него документы, погрузиться в работу. Не во время беременности, но, может, после? Или устроить скандал, что он часто пропадает в своих командировках, задерживается на встречах…
Настоять, чтобы он передавал дела и больше проводил время со мной, отдыхая. Но ведь Диме так хотелось показать отцу, что он справляется, может не только удержать фирму на плаву, а даже сделать лучше.
Как я могла просить его отказаться от этого?
Или могла?
Всегда так легко смотреть в прошлое и находить ошибки, которые можно было бы исправить. Поговорить, нам двоим. Изменить что-то, снять напряжение…
– Боже, привет! – я отвечаю на звонок, забывая о всех вопросах. – Пап, ты как? Я не могла до тебя дозвониться столько дней!
– Да я видел, – в голосе отца сквозит улыбка. – Всполошилась, будто тебе нервничать можно. Что со мной будет? С друзьями в лес поехали, отдохнули. Ты никогда так настойчиво не пыталась до меня дозвониться. Всё хорошо?
– Да, просто… Ты не отвечал, а мне нужно было с тобой поговорить.
– Разве Дима не сказал, что я буду без связи? Он знал.
– Сказал. И про котёл тоже. Почему ты мне не говорил, что тебе что-то нужно?
– А зачем тебя напрягать? Лучше расскажи, что тебе так было нужно от старика?
– Я… Хотела приехать к тебе.
И сейчас хочу, но не так сильно. Будет хорошо увидеть папу, провести с ним время. На секунду стать «маленькой дебоширкой», а не принимать важные решения.
Но я больше не собираюсь убегать, переезжать к нему навсегда. Дима победил – ему удалось зацепить меня так, чтобы я осталась в столице. Есть работа и жилье, помощь свекрови.
Степан Артёмович советовал мне не сдаваться легко? Так и я поступлю. Потому что мне нравится этот город, и я хочу дать Руслану самое лучшее. Здесь возможностей больше. Конечно, свёкор не на это надеялся, но это уже не мои проблемы.
– Дима, наконец, отпуск взял? – папа задает главный вопрос. – Когда вас ждать? Котел пока не поставили, без него нечего вам ехать, особенно с маленьким ребенком.
– Я без Димы планировала. Только я и Руслан. Но, наверное, уже весной приедем? Мне нужно с работой разобраться, и с другими мелочами.
– Солнышко, да у тебя столько изменений. Я вроде на пару дней уехал, а не на насколько лет. Зачем тебе работать? У вас проблемы? Так чего Дима не сказал? Я тогда постараюсь ему деньги быстрее вернуть.
– Нет, не нужно. Не в этом дело. Мы… Только не реагируй эмоционально, договорились?
– Таисия Михайловна!
– Мы расстались.
Имя отчество в исполнении отца становится поводом быстро выложить всю правду. Он начал называть меня так с трех лет, когда я закопала на заднем дворе его бумажник.
Я рассказываю поверхностно о всём, что произошло со мной за пару дней. Удивительно, меньше недели прошло, а так всё изменилось. Сплошные перемены, которые обваливаются одна за другой.
Я стараюсь не слишком волновать папу, умалчиваю самое главное, незачем ему знать. У него сердце шалит, нельзя его тревожить своими проблемами.
– Вот те на, – папа тяжело вздыхает, и я представляю, как он сейчас трет подбородок. – Доченька, ты уверена? Решения поспешно не принимаются. Раз и развод? Дима тебя как-то обидел? Ты скажи, я с ним поговорю.
– Нет, не о чем говорить. Мы просто решили разойтись. Без вариантов.
– Ну, если ты так хочешь… Конечно, я тебя поддержу. Тебе что-то нужно?
– Нет, папуль. Только не пропадай так больше. И… Ох ты ж…
– Что? Руслан проснулся?
Я качаю головой, забывая о том, что отец не может меня увидеть. Крепче прижимаю телефон к уху, щурюсь, стараясь рассмотреть приближающийся силуэт.
Девушка далеко, я цепляюсь только за темные волосы и знакомые очертания лица. Но чем ближе она подходит, тем легче узнать незваную гостью. Что она здесь делает?
– Пап, я перезвоню, – бросаю трубку.
Потому что ко мне направляется Ира.
