Текст книги "Наследник Буйного (СИ)"
Автор книги: Ая Кучер
Соавторы: Джулия Ромуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)
Глава 13.
Эмир дорогу преграждает, а у меня внутри самый настоящий пожар разгорается. И его не потушить маслом, которое он только подливает.
- С дороги уйди, а то звёздочку твою придётся кое-куда доставать, — скалюсь.
- Произношу с наиграно спокойным голосом. Но глаза горят. Пылают. Если не дурак, то сам всё поймёт.
- Кукла...
А, нет, дурак.
- Эмир, у меня ужасное настроение. Желание совершить что-то плохое и острые ногти. Кстати, как знала, знаешь, как хорошо по твоему лицу пройдутся? - Не намекаю. Прямо говорю. Пускай осознаёт риски.
- Ты где храброй воды хлебнула, кукла?! - Рявкает на меня.
Не нравится? Ешь не подавись.
- Возле твоей могилы раздавали! - В ответ шиплю.
Эмир зубами скрипит, но молчит. Лишь смотрит. Взглядом сверлит. Мог бы - дыру во мне прожёг.
- Я хочу наладить общение, — выдаёт спустя нескольких минут гляделок. Выдыхает. Как будто устал от всего происходящего. А я ещё даже не начинала иметь ему мозги по-настоящему.
- Именно поэтому ты сейчас отойдёшь в сторону и дашь мне уехать по делам. У меня есть работа, дела, дети, которых нужно забрать из садика и школы. После сделать домашнюю работу и приготовить ужин. Так что в этом расписании ты будешь в самом меньшем приоритете. Твои приказы больше не работают, Эмир. Я научилась жить без тебя и понятия не имею, хочу ли вписать тебя обратно в свою жизнь. А если захочу, ты должен мне доказать, что я и дети будем в безопасности. Что мне не нужно переживать каждый раз, когда ты берёшь Мира на прогулку, что в песочнице начнётся перестрелка.
Эмир шаг назад делает, в сторону отходит. Как будто я своими словами наконец-то до него достучалась. Он понял? Или просто решил в данную секунду не нарываться?
- И как дальше? - Произносит, когда я мимо него прохожу.
На секунду притормаживаю.
- Позвони завтра после семи вечера. Только позвони, Эмир. Не приезжай. Не выслеживай. Не пугай детей. Позвони.
Не дожидаясь его ответа, я иду дальше. Вызываю такси в приложении. Хочу вписать адрес галереи, у меня как раз очень много эмоций, которые выплеснуть можно. Но в последнюю секунду передумываю. Меняю полностью планы. Вбиваю адрес того, кто не меньше Буйного во всём виноват. Того, кто убедил меня в его смерти. Того, кто столько времени это скрывал. Того, кто сообщил ему про Мира. Того, кому может достаться гроб Буйного, что ему зря пустовать-то? Сейчас я всё исправлю. Адрес фирмы Марата я знаю хорошо. Он сам мне его дал. Я даже несколько раз там была в самом начале. Последний раз у нас там произошёл серьёзный разговор. Когда я запретила ему приближаться. Когда захотела полностью оградить себя от окружения Буйного. Настаивала на том, что не могу никого видеть, что мне тяжело и больно. Так и было. Не врала. Но ещё и из-за Мира. Чтобы дали нам спокойно жить.
Чем ближе такси приближается к месту назначения, тем злее я становлюсь. Мне нужно это всё выплеснуть. Иначе я просто с ума сойду. И здесь претензии конкретно к нему. Потому что тогда Буйный был без сознания. Марат сам решение принимал. И он права не имел! Просто не имел!
Внутри всё бурлит, закипает. Глаза печёт от непрошенных слёз, но я не разрешаю им наружу выйти. Нет.
Я понимаю, что всё могло бы быть иначе. Мир мог расти с настоящим отцом. Я бы не винила себя в смерти Эмира. Я ведь чуть с ума не сошла. Всё думала, перебирала в голове. А что, если из-за меня? Что, если я как-то повлияла на то, что он сел в машину. Подорвался. Может, не так сильно внимание обращал на важные вещи. За меня переживал и о себе забыл. Я столько раз это проворачивала перед сном в голове, что в какой-то момент поверила, что я виновата.
- Марат Динарович занят, у него важное совещание. - Секретарша Марата выбегает из-за стола, чуть не падает. Потому что я влетаю в его приёмную на нереальной скорости.
- Для меня освободится, — в ответ обрезаю.
Я ждать не стану. Он мне должен. Выгонит всех к чертям, или же они станут зрителями увлекательного представления.
- Добрый день, — влетаю в кабине Марата, за огромным столом не меньше десятка мужчин, — как настроение?
Марат сидит во главе стола, взглядом в меня впивается. Плевать! У меня иммунитет на эти взгляды. Броня.
- Марат Динарович, я говорила, но...
- Злата, какими судьбами? - Голос Марата вибрирует. Говорит о том, что он явно не рад такому моему появлению.
- Пришла новость сообщить, — губы в улыбке растягиваю, — наш общий знакомый из пепла восстал, обсудим?
Меня не пугает злое выражение Марата. Он молнии в кого-то другого может пускать. А от меня они отскакивают. Я тут мертвецов стала видеть. Меня уже ничем не напугать.
Марат сжимает челюсть. Он сейчас Буйного в плохие дни напоминает. Когда энергия аж вспыхивала от гнева.
– Собрание окончено. - Чеканит он, поднимаясь.
Одного взгляда хватает, чтобы все мужчины разом поднялись. Без лишних вопросов двигают на выход. Я шаг в сторону делаю. Чтобы не сбили меня, так они спешат покинуть помещение. Да, Марат умеет внушать ужас. Но у меня иммунитет.
– Телефон потеряла? – Мужчина медленно поднимается. – Почему не предупредила о визите?
– Ой. Ну это же срочные новости. Восстание зомби! Кто о таком по телефону сообщает?
– Кончай паясничать. Ты в курсе о Буйном, я понял. Я не ценю нежданные визиты. Особенно когда ты при других людях собираешься обсуждать внутряковые дела.
– О, конечно. - Я медленно киваю. Приближаюсь к столу, бросая сумочку на отполированную поверхность.
От гнева я даже подрагиваю немного. Холодная, колючая ярость расплывается по телу. Эмир врал мне четыре года. Скрывался и не попадался на глаза. Но Марат… Марат виделся со мной. Он постоянно был рядом. Он смотрел на меня, мне в глаза! И ни разу не решил сказать, что меня испепеляет болью понапрасну. Просто наблюдал. Этот сукин сын молча стоял рядом на похоронах! Ну, ничего, я и на его похороны приду. С удовольствием! Если меня не посадят за убийство с особой жестокостью, конечно.
– А знаешь, Марат, - мой голос падает до угрожающего шёпота. – Я тоже много чего не ценю. Например, когда мне врут. Глядя в глаза врут!
– Я делал то, что считал нужным.
– Ты, блядь, видел меня! Видел, как мне хреново! Как я страдала. И ты ни слова не сказал. Ты просто… Наблюдал. А после… После приходил и предлагал помощь. Заботу проявлял. Ты врал мне! - Я бью ладонью по столу, сметая какие-то бумаги. Вибрация доходит до самой кости, покусывает болью.
Мы с Маратом не друзья. Он был словно единственным звеном между мной и Буйным. Тем, кто знал его. Был живым напоминанием, что я ничего не придумала себе, не свихнулась. В каком-то смысле поддержкой. И как же бесит меня его лицемерие. Обещание помочь, эти лживые попытки поддержать… Когда он мог рассказать мне правду.
"Если что-то будет нужно – я помогу"
Ну я помогу ему умереть.
– Не забывайся, Злата, - чеканит, мгновенно дар речи отнимает. – Ты можешь мозги Эмиру ебать. Ему, может, и зайдёт. Раз твои истерики выслушивает. Но мне такой херни не надо. Я не подписывался.
Я хмыкаю. Опускаю взгляд на крупную ладонь. Никакого кольца. Кажется, Марат не нашёл за столько лет ту, что выдержит его гадкий характер. Или, как говорит мужчина… Манал он в кабалу из-за отношений впрягаться.
– Я забываюсь? – Хмыкаю. – Нет, я пытаюсь понять. Как ты мог так поступить? Я верила тебе. Доверяла, потому что Эмир так сказал. А ты просто предал моё доверие. И я не понимаю почему. Почему ты соврал. Зачем эти похороны были нужны.
– Потому что Эмир мой друг, - произносит рвано, теряя самообладание. – И его жизнь для меня выше твоих надуманных страданий.
– Надуманных?!
– Ты прыгнула в чужую койку через сколько? Сразу? Замуж побежала.
– Ты знаешь…
– Когда тест малому сделал, тогда понял. Прикрывала тыл. Но в тот момент… Скажи, какого хрена я должен был заботиться о твоих чувствах больше, чем о Буйном? Рассказать правду? Подставить его? Дать шанс уебкам, машину взорвавшим, добить? – Я не сразу замуж выскочила!
Дыхание становится чаще, я буквально готова огнём пылать. Марату хватает наглости меня обвинять? Да это он с Эмиром всё придумали. Они жизнями играют от скуки, а потом делают вид, что так и нужно.
– Как и Эмир, не сразу в себя пришёл, - хмыкает Марат. – За его жизнь постоянно боролись. Вытаскивали с того света за шкирку. Не было гарантий, что он из комы вышел бы вообще.
– Но ты мог сказать, я бы…
– Что? Таскалась бы к нему, палату слезами заливала? Ты бы хвост на раз два привела. И его бы добили. Так что завязывай орать. Я защищал друга.
И тебя, в том числе.
Я поджимаю губы. Про кому мне никто не говорил ещё. Получается… Внутри что-то стягивает, булыжником тянет сердце вниз. Я обдумываю сказанное Маратом.
Но убить его меньше не хочется.
– И как долго он был в коме? – Требую я ответов. – Расскажи мне всё, Марат.
Из здания я выхожу в потерянном состоянии. Воздуха мало. Не хватает. На улице вроде прохладно. Ветер в лицо бьёт. А мне жарко. Душно. Дышать нечем.
Я правду знать хотела. Сюда ехала с целью из Марата всё выбить. А он и не стал скрывать. Не пожалел. Всё выдал. Каждую деталь.
Эмир в комме был. Шансов, что он очнётся, было мало. Марат не стал рисковать. Не сказал. Решил, что обрубить нужно.
"Ты проблемой была, Злата. Это у Буйного мозг потёк, я же здраво всегда рассуждал"
О стену опираюсь. Колени дрожат. Дышать всё так же не могу. Ощущение, как будто в тот день вернулась. Как будто снова всё проживаю.
"Ты бы хвост привела и его бы грохнули. Я жизнь всем сохранил. И верни всё назад, поступил бы точно так же"
На глаза слёзы наворачиваются. Бесчувственный ублюдок. Иначе я его никак назвать не могу. Видел, как я умирала. Всё видел, и ведь даже ничего внутри не дрогнуло. Потому что не любил никогда. И его не любили. Такого, как он и не полюбят! Мне жаль ту девочку, которая об него обожжётся. Потому что такой растопчет и не оглянется.
Эмир был в комме. Долго. Почти год. Господи, я уже родила Мира за это время. Марат, конечно, ублюдок, но может он и прав... Я бы вряд ли выходила беременность при таком стрессе. А когда Эмир в себя пришёл, у него провалы в памяти были. Ладонь к груди прижимаю, сердце колотится как ненормальное. Столько испытаний. За что? И что теперь делать?
Меня разрывает на мелкие кусочки изнутри.
Два года он потратил на то, чтобы снова вернуться к жизни. Всё вспомнить. Но получается, что не всё? Потому что Эмир, который тогда подорвался, он бы пришёл за своей куклой. Забрал бы. Зубами бы выгрыз из чужих рук. Забрал бы своё. А он... решил отойти в сторону. Отступить. Оставить. Получается, что любовь не вечна? У неё есть срок?
- Девушка, с вами всё хорошо? - Ко мне подходит женщина, судя по её лицу выгляжу я не очень. Только сейчас понимаю, что плачу. Рыдаю. Слёзы градом по щекам.
Он пришёл за сыном. Как только узнал, что его... Сразу появился. И от этого осознания страшно становится. Потому что... Потому что теперь я реально боюсь, что он его может у меня забрать. Наследника. Свою плоть и кровь. А я... Я приложение, которое мешается под ногами.
- Всё плохо, - смотрю женщине в глаза, грустно улыбаюсь. Всё очень плохо. Потому что теперь я не могу ненавидеть его так, как ненавидела ещё час назад. Не могу обвинять во всех смертных грехах. Даже в том, что разлюбил обвинить не могу.
- Может, скорую? - Женщина пугается ещё сильнее. Думает, что у меня болит что-то. Хотя да, болит. Сердце. Но здесь скорая не поможет.
- Не помогут, - отрицательно головой веду. От стены отталкиваюсь и иду вперёд.
Ветер как будто моё настроение улавливает, становится сильнее. А через несколько минут вообще ливень начинается. Люди бегут по улице, прячутся под накрытием. А я, наоборот, вперёд иду. Лицо дождю подставляю. Хочу, чтобы смыл всё это. Забрал. Чтобы мне память стёр. Чтобы я не знала всего этого. Чтобы так больно не было. Потому что я полностью потерянна. Разбитая. И мне снова придётся собирать себя по кусочкам. Потому что Эмира из моей жизни уже не вытолкнешь. Он будет в ней присутствовать всегда. А как с ним существовать дальше рядом я понятия не имею.
Я так и продолжаю идти. Даю волю слезам, дождь всё смывает, и я как будто не плачу. Не считается. Если не видно - не считается.
В таком состоянии я до галереи дохожу. Чисто интуитивно. Ноги сами привели. Место, где я могу выплеснуть свои эмоции. Я так научилась с болью внутри бороться. Выплеснуть всё на холст и выйти отсюда обновлённой. Пустой. Это то, в чём я сейчас нуждаюсь.
Смотрю на часы, у меня есть ещё два часа до того, как детей забирать нужно.
Достаю из мокрой сумочки ключи. Открываю дверь и поднимаюсь на свой этаж. Беру краски, большой холст. Несколько секунд смотрю на пустой холст, а после беру в руки первую баночку с краской. Красную. Яркую. Такую же яркую, как и моя ярость.
Зачем ты вернулся в мою жизнь?!
Глава 14
Я глубоко вздыхаю. Вновь смотрю на себя в зеркало. Я с остервенением стягиваю с себя платья, тряпкой отправляю его на пол.
Усевшись на кровать в белье, я притягиваю к себе колени. Смотрю на хаос в спальне, разбросанные вещи на полу. Да, тёмно-синее платье было не первой жертвой. Судя по всему, не последней. А виноват в этом Буйный. Честно-честно он. Этот подлец несёт вину за всё, что со мной плохое происходит.
Он позвонил сегодня. Назначил встречу. То глупое задание психолога, когда мы должны провести полчаса вместе. Конечно, Эмир настаивал на встрече с сыном, но я этого не допустила. Не подпущу его к Миру, пока… Пока - расплывчатое и неопределённое понятие. Я не представляю, что могу сделать сейчас. Как противостоять мужчине. Меня дрожью пробирает, стоит подумать, что Эмир моего сына заберёт. Увезёт куда-то, спрячет. С этим нужно что-то делать. Пока у меня есть время. Если бы Буйный захотел, он бы сразу похитил Мира. Отобрал его. Как минимум, он хоть немного переживает о психике сына. Значит, не станет забирать сразу. Хочет, чтобы Мир привык к нему. Не испугался. Только такое объяснение я могу придумать. Иначе совершенно не понимаю поступков Эмира. Но он точно не из-за меня вернулся. И от этого так горько на душе, что выть хочется. Я по нему тосковала столько лет, а он даже не вспоминал.
– К черту! - Я подрываюсь. Достаю из шкафа первое, что попадается под руку. Джинсы и тонкую кофту с открытыми плечами. Пойдёт. Я не стану слишком заботиться о том, что надеть на нашу встречу. Тем более что мужчина даже не удосужился рассказать, куда меня поведёт.
Мне нужно быть хитрее него! Осторожнее. Как-то выведать, что Эмир планирует. Отвадить от сына, держать максимально далеко. Или… Или придумать, как натянуть на нас двоих роль "родителей". Чтобы Буйный согласился на посещения раз в год и не тревожил нас.
Я стягиваю волосы в хвост. После распускаю их. От волнения мои пальцы подрагивают. Как вести себя с Эмиром так, чтобы случайно не придушить его при встрече? У меня стресс, нервы, руки совсем не слушаются. Убьют быстрее, чем я решу, что это плохая идея.
От новых сомнений меня отвлекает звонок в дверь. Я проверяю в глазок, что это пришла няня. Ольга Константиновна периодически приходила мне на выручку, когда из-за работы или срочных дел не было с кем оставить детей.
– Ты уходишь? – Сестра ловит меня у выхода. – Ты к нему идёшь, да? - Катюша скрещивает руки на груди. Она выглядит такой недовольной, что почти сжимаюсь под её взглядом.
Я рассказала сестре всё, что можно. Чтобы успокоить её и поддержать. И могу сказать, что Катюша совсем не рада возвращению Эмира. У неё то же состояние, что и у меня. Рада тому, что Эмир жив. Но вместе с этим до трясучки злиться на него.
– Не ходи к нему, - сестра дует губы. – Пусть убирается, откуда вернулся. Ему прекрасно жилось без нас!
– Катюш…
– Да-да, ты говорила. Он был болен, не помнил. Но как минимум два года у него было, чтобы нас найти.
Знаю, родная. Знаю. И мне нечего возразить сестре, если я сама об этом думаю. Но мне остаётся лишь успокоить её, пообещать, что вернусь скоро.
Из подъезда я выхожу с поднятой головой и надменной усмешкой. Внутри я кипящий вулкан, но Эмиру не покажу своей слабости.
Мужчина уже на месте. Ждёт меня, прислонившись к капоту машину. Он одет в чёрную рубашку и такого же цвета брюки. Непозволительно красивый. На губах – до боли знакомая усмешка. Не могут так выглядеть мертвецы! Будто не в аду его заждались, а сами Боги отправили.
– Опаздываешь, - хмыкает Эмир, небрежно глянув на часы.
– Пунктуальность у меня хромает, - соглашаюсь я. – На твои похороны я тоже опоздала.
– Всё баламутишь эту воду? Завязывай, кукла.
Ох, я завяжу сейчас! Меня разрывает от желания ударить мужчину. Он совсем меня не слушает. Снова "куклой" называет.
Я приближаюсь к Эмиру. А после мимо его машины прохожу. Направляюсь дальше, прочь из двора. – Куда ты намылилась? – Раздражённо уточняет мужчина. – Кукла, я не в настроении, чтобы ты мозги ебала.
Я не останавливаюсь. На упрямстве иду дальше, едва из двора не выхожу. Чувствую, как закипает мужчина. Не удивлюсь, если он сейчас выстрелит. Но Эмир лишь нагоняет меня. Его злая аура всё вокруг заполняет.
– Злата, блядь, - рявкает.
– О, - я хлопаю ресницами, развернувшись. – Ты меня звал? Не слышала.
– Завязывай выебываться.
– А ты завязывай называть мне этим прозвищем. Если ты ещё не понял, то я не собираюсь его принимать.
Эмир прищуривается. Мы сталкиваемся взглядами. Воздух буквально искрами простреливает. Никто из нас не собирается сдаваться. И мой план "нейтралитета" взрывается с ярким фейерверком. Дружить не получилось. Будем доводить. Потому что мне дико, невыносимо больно. И эти эмоции нужно как-то спустить. Эмир звучит как отличный кандидат на жертву.
– Минусик тебе, - сообщаю я с улыбкой. – Выражаться, Эмир, не пристало.
– Хули ты меня лечишь? – Взрывается мужчина. – Ясен хер, что я не буду материться при ребёнке.
– Не знаю ничего. Ты даже сейчас не можешь минуту продержаться. Так что… Минусик. Ой, не рычи. Это ещё минус. Неумение контролировать гнев. - По слогам произношу я. Достаю телефон, якобы записывая что-то в заметках. Хотя… Психолог настаивал, что я должна составить список. Ух, я там накатаю. Эмир сам повод даёт.
Я охаю, когда мужчина ко мне шагает. Горячие пальцы вокруг запястья сжимаются, на себя тянет. Вздрагиваю, стоит упереться в его тело. Мурашки мгновенно собираются на загривке. Жалят, напоминая о своём существовании. А губы словно огнём обдаёт, когда взгляд Эмира опускается на них. Накатывает воспоминанием о нашем поцелуе.
– Снова по лицу захотел? – Шиплю я.
– А ты проверь, – хмыкает раздражённо. – Ты же явно выдержку проверяешь. Хочешь узнать, что случиться, когда терпение лопнет? Я ведь могу по-плохому. Кукла.
И я верю. Каждое его слово через себя пропускаю. Перегнула, наверное. Сама головой это понимаю. А на деле всё как будто назло ему делаю. Зачем? Когда ответ на этот вопрос найду, вас в известность поставлю.
- Ты вроде как контакт налаживать хотел, - хриплю в ответ, - сейчас ты в другую сторону со скоростью света несёшься.
- И ты совсем не помогаешь, да? - Скалится и не отпускает. Продолжает на губы мои смотреть. По коже мурашки бегут. Я ненавижу свою реакцию на этого мужчину. Поэтому и злюсь. Вот что меня из колеи выбивает. Я поняла. И это ещё больше убивает. Он больше меня не любит, как тогда. Я не свожу его с ума. Не снюсь ему ночами. И, наверное, кто-то скажет, что это нормально после амнезии, коммы и пяти лет разлуки. И я сама это понимаю! Но ничего не могу поделать с тем, как я на это всё реагирую. У меня же не прошло!
- Время идёт, Эмир, ещё немного и не будет смысла даже куда-то ехать.
Его пальцы на моей талии сжимаются сильнее, он рык издаёт. А после отпускает. На шаг отходит, и я глубоко вдыхаю.
— Вот, блядь, ты умеешь, Зла-та, - имя моё он рычит зло.
Обнимаю себя за плечи. Понимаю, что ситуация до ужаса неправильная. Непонятная. Но... я не знаю, как себя вести правильно. Ладно ещё мои личные эмоции и чувства. Но ведь с ребёнком он не виноват. И здесь я тоже в полнейшем раздрае.
- Ты хотел поехать куда-то в конкретное место? - Меняю градус разговора. Не знаю правильно ли хочу поступить или нет. Понятия не имею. Это мой новый эмоциональный всплеск.
- В ресторане столик забронировал, - произносит в ответ, смотрит на меня в ожидании, что я выкину в следующий момент.
- Если я предложу другое место? - Спокойно спрашиваю. Хотя мне это непросто даётся. Внутри всё как ураган бушует.
- Валяй, мне без разницы, куда ехать. - Эмир рукой взмахивает. Я же киваю в ответ и начинаю идти в сторону машины. Я сделаю это, потому что я не плохая мать. Чтобы не винить себя после, что я сама разрушила общение отца с сыном. Я сделаю шаг. А дальше уже всё от него зависеть будет.
Сажусь в его автомобиль. Ремнём безопасности пристёгиваюсь.
- Куда ехать? - Эмир рядом на сидение падает. Задевает мою коленку своей ногой. Не специально, просто он большой. А меня моментально разрядом тока пронзает. По всему телу проносится. И на коже морозные мурашки появляются.
Я адрес называю. Голос предательски похрипывает. Я переживаю, потому что сейчас впущу Эмира в нашу жизнь. Поделюсь сокровенным.
Он не задаёт вопросов. Просто вбивает адрес в навигаторе. И даже когда видит, что район не самый лучший, тоже молчит.
Едем мы не в тишине, но и не разговариваем. Эмир говорит по телефону, судя по отрывкам фраз, которые я слышу, у него какие-то проблемы. Кто-то за чем-то не уследил. Сроки пропустил. Я за это время успеваю немного успокоиться. Прийти в себя. Эмоционально выдохнуть.
Машина Эмира паркуется возле небольшого дома. Он всего на три этажа. Мы здесь раньше жили с Алексеем. Перед тем как переехать на ту квартиру, где жили последний год.
- Мы здесь жили раньше, - произношу, когда Буйный рядом со мной оказывается.
Обхожу дом со стороны, иду к заднему дворику. Он здесь небольшой, но очень красивый. Здесь зелено. Много деревьев, летом они создавали тень, и здесь можно было гулять с детьми.
Открываю низенькую калиточку и киваю, чтобы Эмир заходил. По его внешнему виду понятно, что он совершенно не понимает какого чёрта мы здесь делаем. А на меня воспоминания сразу накатывают, в носу щипать начинает. Эмоции волной новой накрывают.
Я прохожу в правый угол, здесь небольшой камешек, мхом покрытый. Присаживаюсь на корточки и на Эмира смотрю.
- Здесь Мир первый шаг сделал, - рукой по траве провожу и улыбаюсь, - я как сейчас помню. Он ползал долго, но очень быстро, бывало такое, что я только моргнуть успевала, а он уже в другой стороне сада оказывался. Всё спешил куда-то. А в тот день он капризный очень был. Мы во двор вышли погулять. Он сначала пополз, а после притормозил немного, и я смотрю - он на ручки упирается и начинает понемногу подниматься. - На глаза слёзы наворачиваются, потому что я заново всё это переживаю.
Эмир рядом со мной на корточки присаживается. Руку рядом с моей опускает и место трогает, на которое я указала, как будто сам прочувствовать всё хочет.
