Текст книги "Социология вещей (сборник статей)"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
Обществознание
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 34 страниц)
В наше время стало общепринятым утверждение о том, что знание и технологии являются важнейшими силами, формирующими общество. Но мало кто из социологов пытался понять, что это означает на уровне ключевых концепций социального, например, на уровне социальных форм связи «Я» и «другого». Многие исследователи, от Маркса до Дэниэла Белла и иных современных авторов, высказали важные соображения о знании и технологии, сформулированные на языке индустриальных преобразований, трансформации рабочей силы или окружающей среды, и даже в категориях самого знания. Кроме того, они вдохновенно рассуждали о преобразовании (традиционных) сред обитания в рефлексивно сконструированные системы индивидуальной и коллективной жизни (см., например: Beck and Beck-Gernsheim, 1994). Это второе направление их рассуждений значительно ближе к современным проблемам, чем первое. Однако существующие теории остаются отвлеченными теориями науки и экспертизы; они рассматривают функционирование познания и технологии с внешней стороны, принимая вовлеченные в этот процесс сущности за когнитивные продукты того или иного рода. В таких дискуссиях понятие знания лишь изредка получает истолкование; а когда это происходит (как, например, в идеях Белла о постиндустриальном обществе; см.: Stehr, 1994), то свойства, приписываемые знанию, выводятся не эмпирически, а скорее основываются на традиционном отождествлении науки с теорией и с «абстрактными» системами (см., например: Giddens, 1994a: 128), технология же отождествляется с принципами работы (механических и электронных) машин. Если «Я» присутствует в этих сценариях, то обычно рассматривается как находящееся под негативным воздействием, как отчуждаемое техническим производством и технически изменяемым окружением, следствием чего являются различные риски: «Я» обременено сложностью общества знания, оно дистанцируется от науки с ее противоречивым содержанием и неопределенностью.
В данной статье я занимаю противоположную позицию. Оставляя открытыми для пересмотра понятия знания и экспертизы, я пытаюсь дополнить вышеназванные подходы, моя задача – вывести на передний план те объектные взаимоотношения, которые определяют процессы знания. Идея объекта, определяемая пониманием этих взаимосвязей, резко противоречит нашим общепринятым понятиям инструмента, товара или предмета повседневного обихода. Я утверждаю, что чувственные, либидозные и взаимные аспекты связей экспертов с объектами экспертизы способствуют пониманию этих отношений как разновидностей социальности, а не просто как форм «работы» или «инструментальных действий». Предпринятая выше ревизия интерпретаций позволяет нам заключить: объектные отношения того типа, которые представлены в культурах знания, являют собой скрытую и игнорируемую сторону современного опыта индивидуализации. Эпохальный характер происходящих ныне перемен отчасти, возможно, как-то связан с тем, что я называю «объектуализацией» – с усиливающейся ориентацией на объекты как на источники «Я», близости в отношениях, совместной субъективности и социальной интеграции. В данной статье я рассматриваю распространение экспертных сред и культур знания как возможную движущую силу объект-центричной социальности. Всепроникающее присутствие таких культур (в собственных «Я» экспертов, в объектах, обладающих свойствами объекта познания и т. д.) указывает на выстраивание социальных отношений вокруг объектов познания.
За процессом объектуализации может стоять и вторая движущая сила, а именно те риски, которые, по мнению многих авторов, неотъемлемы от современных взаимоотношений между людьми. Согласно данной схеме, объекты являются «рискополучателями», они могут также выигрывать от рисков и неудач в человеческих взаимоотношениях и от более широких постсоциальных преобразований, обрисованных в данной статье. Однако я также считаю, что эта и предыдущая ситуация не независимы друг от друга, что в реальности они пересекаются на многих уровнях. Например, поскольку бытовые объекты превращаются в высокотехнологические устройства, некоторые из свойств, которыми эти объекты обладают в экспертном контексте, могут переходить в повседневную жизнь, превращая инструмент или товар в «повседневный эпистемичный предмет». Таким образом можно интерпретировать некоторые требования, которые компьютеры и компьютерные программы выдвигают перед своими пользователями в ходе их интеракции, и некоторые возможные варианты такого взаимодействия (см.: Turkle, 1984, 1995). Если анализ Хайдеггера (Heidegger, 1962 [1927]) и других авторов верен, то типичные инструменты в прежнем смысле не предлагали подобных возможностей.
В данной статье я веду речь об объект-центричной социальности, отталкиваясь от взаимоотношений между личностью и объектом. В завершение мне хотелось бы подчеркнуть необходимость принятия идеи объект-центричной социальности в самом широком смысле, а также обратить внимание на те совокупные уровни социальности, которым свойственна объект-центричность. Отправной точкой для дискуссии способна послужить идея, неотъемлемая от понятия об объектных взаимоотношениях, идея о том, что «референтное целое» (Heidegger, 1962 [1927]) подобных взаимоотношений может также выполнять роль непосредственного окружения «Я». Тезис об индивидуализации, в котором утверждается, что современное «Я» лишено корней и окружения, выдвигает на передний план сообщества и традиции, объявляя их необходимыми для понимания прежних контекстов принадлежности (см., например: Heelas et al., 1996). Аргументация данной статьи подводит нас к мысли о том, что объекты могут играть существенную роль в формировании таких контекстов. Для «Я» экспертов возможным окружением является лаборатория; некоторые недавние исследования дают эмпирическое подтверждение этой идеи (см., например: Traweek, 1998; Knorr Cetina, 1997a: Ch. 7; Todes, 1997).
Чтобы развить данную мысль, можно обратиться к понятию интеграции, задавшись вопросом: не может ли идея об объектуальной интеграции дать нам ключ к пониманию общества знания? В общественных науках интеграция практически безальтернативно понимается в смысле человеческих связей, формируемых посредством нормативного консенсуса и благодаря общим ценностям – эта концепция восходит еще к Парсонсу и Дюркгейму. Такая форма интеграции становится крайне проблематичной, если принять во внимание повышение культурного и этнического самосознания среди населения национального государства (см., например: Featherstone, 1990). Поскольку общие ценности более не являются плодом совместных традиций и не могут быть просто навязаны какой-либо властью, интеграция через нормы и ценности представляется все менее эффективной. Фактически, сегодня такая интеграция вообразима лишь как социокультурно выстроенный консенсус (Etzioni, 1994). Питерс (Peters, 1993) указывает, что к интеграции могут привести и другие факторы, например, совместное процветание, которое обеспечивает социальную интеграцию больших сегментов населения. При совместном процветании существенную роль играют объекты, и возможно, следует выяснить их роль в такой интеграции. В экспертных контекстах объединяющая роль объектов познания, возможно, связана с их многочисленными обличьями: например, с их способностью распространяться в качестве пробных образцов, демонстрационных материалов, карт, прототипов, веществ и т. д. Такая форма объектной интеграции может создавать «мыслящие» сообщества (ср. Hutchins, 1995), коллективные обязательства по отношению к отсутствиям, обнаруживаемым в неполных объектах, и эмоциональную склонность к концентрации чувств, образов и метафор на ключевых объектах. Я полагаю, что объектная интеграция играет решающую роль при формировании исследовательских групп (Geison, 1993) и экспериментальных систем (Rheinberger, 1992) через многие поколения участников.
Идея объектуализации предполагает, что мы наблюдаем переход форм взаимозависимости: от социальной и нормативной интеграции в сторону объектов как партнеров по отношениям или элементов окружающей среды. Эта идея не игнорирует и не отвергает явление, заключавшееся в том, что известные формы привязанности к объектам и через объекты всегда были с нами; я утверждаю лишь, что эти формы широко развиваются в постсоциальных культурах знания и должны учитываться в наших ключевых концепциях социального. Те преобразования, на которые я указываю, нуждаются в дальнейшем выявлении посредством эмпирического изучения тесных объектных отношений в экспертных сферах, а также в других областях. Например, особенно богатым на социальность с объектами может оказаться досуг, а на совершенно ином уровне – международный рынок фондов и форекс-трейдинга, для которого характерна полная поглощенность участников объектами (Abolafi a, 1996: 238), которые никогда не являются фиксированными (например, цена товара), и которые уже давно считаются насыщенными знанием (Hayek, 1945). Подобные исследования могут расширить наши представления о составных частях социальности, что необходимо для понимания нынешнего перехода к постсоциальному обществу знания и все большей склонности к индивидуализированному образу жизни. Кроме того, они позволят нам различать всевозможные типы социальности с объектами и посредством объектов, увязав их с межличностным разнообразием социальных форм.
Перевод с английского Николая Эдельмана
ЛитератураAbolafi a, M. (1996) ‘Hyper-Rational Gaming’, Journal of Contemporary Ethnography25 (2): 226–50.
Alford, C. F. (1991) The Self in Social Theory. New Haven, ct: Yale University Press.
Baas, B. (1996) ‘Die phanomenologie Ausarbeitung des Objekts a: Lacan mit Kant und Merleau-Ponty’, Riss1: 19–60.
Baldwin, J. M. (1973 / 1899) Social and Ethical Interpretations of Mental Development, New York: Arno Press.
Baudrillard, J. (1968) Les Systèmes des objets. Paris: Gallimard.
Baudrillard, J. (1970) La Société de consommation. Paris: Editions Denoel.
Bauman, Z. (1996) ‘Morality in the Age of Contingency’, in P. Heelas, S. Lash and P. Morris (eds) Detraditionalization: Critical Refl ections on Authority and Identity. Oxford: Blackwell.
Beck, U. (1992) Risk Society: Towards a New Modernity. London: Sage.
Beck, U. and E. Beck-Gernsheim (1994) The Normal Chaos of Love.Cambridge: Polity.
Beck, U. and E. Beck-Gernsheim (1996) ‘Individualization amd.Precarious Freedoms.: Perspectives and Controversies of a Subject-Orientated Sociology’, in P. Heelas, S. Lash and P. Morris (eds) Detraditionalization: Critical Refl ections on Authority and Identity. Oxford: Blackwell.
Bell, D. (1973) The Coming of Post-Industrial Society: A Venture in Social Forecasting. New York: Basic Books.
Bengler, J. R. (1986) The Control Revolution. Cambridge, ma: Harvard University Press.
Berger, P., B. Berger and H. Kellner (1974) The Homeless Mind: Modernization and Consciousness. New York: Vintage Books.
Bruegger, U. and K. Knorr Cetina (1997) ‘Global Microstructures’, paper presented at the Annual Meeting of the Society for Social Studies of Science, Tucson, Arizona, October.
Callon, M. (1986) ‘Some Elements of a Sociology of Translation: Domestication of the Scallops and the Fishermen of St. Brieuc Bay’, in J. Law (ed.) Power Action and Belief: A New Sociology of Knowledge?London: Routledge and Kegan Paul.
Coleman, J. (1993) ‘The Rational Reconstruction of Society: 1992 Presidential Address’, American Sociological Review58: 1–15.
Collins, R. (1982) Sociological Insight.New York: Oxford University Press.
Csikszentmihalyi, M. (1990) Flow: The Psychology of Optimal Experience. New York: Harper & Row.
Dennett, D. (1987) The Intentional Stance. Cambridge: MIT Press.
Dodier, N. (1995) Les Hommes et les machines. Paris: Editions Metailie.
Dreyfus, H. L. (1991) Being-in-the-World: A Commentary on Heidegger’s Being and Time, Division 1.Cambridge, ma: mit Press.
Drucker, P. F. (1993) Post-Capitalist Society.New York: HarperCollins.
Durkheim, E. (1964 [1893]) The Division of Labor in Society. New York: The Free Press.
Durkheim, E. and M. Mauss (1963), Primitive Classifi cations, trans. by R. Needham. Chicago: University of Chicago Press.
Etzioni, A. (1994) The Spirit of Community. New York: Crown.
Featherstone, M. (ed.) (1990) Global Culture. London: Sage.
Fox Keller, E. (1983) A Feeling of the Organism: The Life and Work of Barbara McClintock. San Francisco: Freeman.
Geison, G. L. (1993) ‘Research Schools and New Directions in the Historiography of Science’, in G. L. Geison and F. Holmes (eds) Research Schools: Historical Reappraisals. Osiris8: 227–38.
Geison, G. L. and F. Holmes (eds) (1993) Research Schools: Historical Reappraisals. Osiris8.
Giddens, A. (1990) The Consequences of Modernity. Stanford, ca: Stanford University Press.
Giddens, A. (1994a) ‘Living in a Post-Traditional Society’, pp. 56–109 in U. Beck, A. Giddens and S. Lash, Refl exive Modernization. Stanford, ca: Stanford University Press.
Giddens, A. (1994b) Beyond Left and Right: The Future of Radical Politics. Stanford, ca: Stanford University Press.
Goffman, E. (1967) Interaction Ritual. New York: Doubleday.
Greenberg, J. R. and S. A. Mitchell (1983) Object Relations in Psychoanalytic Theory. Cambridge, ma: Harvard University Press.
Habermas, J. (1970) Zur Logik der Sozialwissenschaften. Frankfurt / M.: Suhrkamp.
Habermas, J. (1981) Theorie des kommunikativen Handelns.Frankfurt / M.: Suhrkamp.
Hage, J. and C. H. Powers (1992) Post-Industrial Lives: Roles and Relationships in the 21st Century. London and Newbury Park: Sage.
Hayek, F. (1945) ‘The Use of Knowledge in Society’, American Economic Review35 (4): 519–30.
Heelas, P. (1996) ‘Introduction: Detraditionalization and its Rivals’, in P. Heelas, S. Lash and P. Morris (eds) Detraditionalization: Critical Refl ections on Authority and Identity. Oxford: Blackwell.
Heelas P., S. Lash and P. Morris (eds) (1996) Detraditionalization: Critical Refl ections on Authority and Identity. Oxford: Blackwell.
Hegel, G. W. F. (1979 [1807]) Phenomenology of Spirit. Oxford: Oxford University Press.
Heidegger, M. (1962 [1927]) Being and Time. New York: Harper & Row.
Heidegger, M. (1982 [1927]) Basic Problems of Phenomenology. Bloomington: Indiana University Press.
Heintz, B. (1998) Die Binnenwelt des Mathematik. Zur Kultur und Praxis der Mathematik. Berlin: Springer (forthcoming).
Hutchins, E. (1995) Cognition in the Wild. Cambridge, ma: mit Press.
Joas, H. (1980) Praktische Intersubjektivität. Frankfurt / M.: Suhrkamp.
Knorr Cetina, K. (1981) The Manufacture of Knowledge: An Essay on the Constructivist and Contextual Nature of Science. Oxford: Pergamon Press.
Knorr Cetina, K. (1996) ‘Epistemics in Society’, in W. Heijman, H. Hetsen and J. Frouws (eds) Rural Reconstruction in a Market Econonmy. Wageningen: Mansholt Institute.
Knorr Cetina, K. (1997a) Epistemic Cultures. Cambridge, ma: Harvard University Press (forthcoming).
Knorr Cetina, K. (1997b) ‘Objectual Practice’, in K. Knorr Cetina, E. v. Savigny and T. Schatzki (eds) Thinking Practices: The Practice Approach in Social Thought. Cambridge, ma: mit Press (forthcoming).
Kohler, R. (1994) Lords of the Fly. Chicago: University of Chicago Press.
Lacan, J. (1975) The Language of the Self.New York: Dell.
Lacan, J. and A. Wilden (1968) Speech and Language in Psychoanalysis. Baltimore, md: Johns Hopkins University Press.
Lasch, C. (1978) The Culture of Narcissism. New York: W. W. Norton.
Lash, S. (1994) ‘Refl exivity and its Doubles: Structure, Aesthetics, Community’, in U. Beck, A. Giddens and S. Lash, Refl exive Modernization. Stanford, ca: Stanford University Press.
Lash, S. (1996) ‘The Consequences of Refl exivity: Notes toward a Theory of the Object’, paper presented at the Joint Meeting of the Society for Social Studies and the European Association for the Study of Science and Technology, Bielefeld, October.
Lash, S. And J. Urry (1994) Economies of Signs and Space. London: Sage.
Latour, B. (1993) We Have Never Been Modern. Cambridge, ma: Harvard University Press.
Levinas, E. (1990) De l’existence а l’existant, 2nd edn. Paris: Librairie philosophique J. Vrin.
Lyotard, J. F. (1984) The Postmodern Condition. Manchester: Manchester University Press.
MacFarlane, A. (1979) The Origins of English Individualism: The Family, Property and Social Transition. New York: Cambridge University Press.
Marx, K. (1968 [1887]) Das Kapital. Kritik der politischen Цkonokie, Band 1. Hamburg: Europaische Verlagsanstalt.
McCarthy, E. D. (1984) ‚Toward a Sociology of the Physical World: George Herbert Mead on Physical Objects ‘, Studies in Symbolic Interaction5: 105–21.
Mead, G. H. (1934) Mind, Self and Society. Chicago: University of Chicago Press.
Mead, G. H. (1938) The Phylosophy of the Act. Chicago: University of Chicago Press.
Merton, R. K. (1970 [1938]) Science, Technology and Society in Seventeenth-Century England. New York: Harper & Row.
Peters, B. (1993) Die Integration moderner Gesellschaften. Frankfurt / M.: Suhrkamp.
Pickering, A. (1995) The Mangle of Practice: Time, Agency and Science.Chicago: University of Chicago Press.
Porter, T. M. (1996) ‘Karl Pearson’s Wanderjahre: Desire, Renunciation, and Objectivity’, manuscript, University of California, Los Angeles, Department of History.
Rabinbach, A. (1996) ‘Social Knowledge, Social Risk, and the Politics of Industrial Accidents in Germany and France’, in D. Rueschemeyer and T. Skocpol (eds) States, Social Knowledge, and the Origins of Modern Social Policies. Princeton, nj: Princeton University Press.
Rheinberger, H.-J. (1992) ‘Experiment, Difference, and Writitng: I. Tracing Protein Synthesis’, Studies in the History and Philosophy of Science23 (2): 305–31.
Rueschemeyer, D. and T. Skocpol (eds) (1996) States, Social Knowledge, and the Origins of Modern Social Policies. Princeton, NJ: Princeton University Press.
Sandel, M. J. (1982) Liberalism and the Limits of Justice. Cambridge: Cambridge University Press.
Simmel, G. (1923) Philosophische Kultur. Potsdam: Kiepenheuer.
Simmel, G. (1978 [1907]) The Philosophy of Money. London, Routledge.
Slater, D. (1997) Consumer Culture and Modernity. Cambridge: Polity.
Stehr, N. (1994) Arbeit, Eigentum und Wissen. Zur Theorie von Wissensgesellschaften.Frankfurt / M.: Suhrkamp.
Thevenot, L. (1994)‚ Le Regime de familiarite. Des choses en personne ‘, Génese17 (Sept.): 72–101.
Tocqueville, A. De (1969 [1840]) ‘Of Individualism in Democracies’, in J. P. Mayer (ed.) Democracy in America, Vol. 2, trans. George Lawrence. New York: Doubleday, Anchor Books.
Todes, D. (1997) ‘Pavlov’s Physiology Factory’, manuscript, Johns Hopkins University.
Traweek, S. (1998) Beamtimes and Lifetimes: The World of High Energy Physics. Cambridge, ma: Harvard University Press.
Turkle, S. (1984) The Second Self: Computers and the Human Spirit. New York: Simon & Schuster.
Turkle, S. (1995) Life on the Screen. New York: Simon & Schuster.
Walzer, M. (1990) ‘The Communitarian Critique of Liberalism’, Political Theory18 (1): 6–23.
Welsch, W. (1996) ‘Aestheticization Processes: Phenomena, Distinction and Prospects’, Theory, Culture & Society13 (1): 1–25.
Wiley, N. (1994) The Semiotic Self. Chicago: University of Chicago Press.
Winch, P. (1957) The Idea of Social Science and its Relation to Philosophy. London: Routledge & Paul.
Wise, N. (1993) ‘Mediations: Enlightenment Balancing Acts, or the Technologies of Rationalization’, in P. Horwich (ed.) World Changes: Thomas Kuhn and the Nature of Science. Cambridge, ma: mit Press.
Wittrock, B. And P. Wagner (1996) ‘Social Science and the Building of the Early Welfare State, in D. Rueschemeyer and T. Skocpol (eds) States, Social Knowledge, and the Origins of Modern Social Policies. Princeton, nj: Princeton University Press.
Карин Кнорр-Цетина, Урс Брюггер
Рынок как объект привязанности: исследование постсоциальных отношений на финансовых рынках [234]234
Более ранняя версия этой работы была представлена на конференции «Статус объекта в социальных науках» в Бранелском университете (Аксбридж, Великобритания) 9–11 сентября 1999 г., где мы получили много полезных замечаний. Ценный комментарий предложил Нико Штер. Мы выражаем огромную благодарность менеджерам, трейдерам, продавцам и аналитикам изучаемого нами глобального инвестиционного банка, которые столь щедро делились необходимой нам информацией.
[Закрыть] [235]235
Knorr-Cetina K., Bruegger U. The Market as an Object of attachment: Exploring Postsocial Relations in Financial Markets//Canadian Journal of Sociology. 2000. Vol. 25. No. 2. Текст этой статьи был переведен М. С. Добряковой (научный редактор перевода В. В. Радаев) и опубликован в хрестоматии западной экономической социологии (См.: Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / Сост. и науч. ред. В. В. Радаев; Пер. М. С. Добряковой и др. М.: РОССПЭН, 2004.) Мы искренне признательны В. В. Радаеву и М. С. Добряковой за предоставленную возможность его повторной публикации – Прим. ред.
[Закрыть]
В основе статьи лежит предположение о все большей распространенности и значимости объектных миров в социальном мире. Согласно этому предположению, подобный наплыв объектных миров ведет к трансформации моделей связей между людьми (human relatedness), которую можно обозначить понятием постсоциальных форм. Эти формы включают объектные отношения, в которых объектами выступают неживые предметы. Впервые (по крайней мере, в новейшей истории) возник вопрос о том, а действительно ли наибольший интерес для людей представляют другие люди. Как показывают многочисленные исследования, возникающие риски – неотъемлемая часть современных человеческих отношений – связаны с объектами в не меньшей мере, чем с самими людьми. «Постсоциальные формы» проникают в социальные отношения, при этом последние «опустошаются», теряя свое былое значение. Мы сумеем понять данное явление, лишь переосмыслив традиционные понятия, согласно которым объекты рассматриваются просто как отчужденные абстрактные технологии или фетишизированные товары, сковывающие любой человеческий или политический потенциал (К. Маркс). Ранее мы предложили иной подход, который и используем в данной работе. Здесь детально анализируется понятие постсоциальных связей, основанное на идее динамики потребностей и невозможности их реализации. Это явление рассматривается на примере финансовых рынков: трейдеры здесь относятся к рынкам как объектам привязанности (objects of attachments), основанным на повторяющихся актах нереализованности.
