Текст книги "Системная психотерапия супружеских пар"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Анна Варга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)
Терапевт: Можете объяснить Марку прямо сейчас, каково вам быть такой одинокой в отношениях с ним. Потому что вы говорите об этом так спокойно, а между тем, вам очень и очень больно. Чувствовать одиночество… Можете помочь ему понять, каково это? (управление интеракциями, инсценировка).
Маша: Это было как с моим отцом. Мы жили в каком-то городе, заводили друзей, привыкали к школе, а потом он приходил домой и говорил моей матери и детям собираться, потому что надо переезжать. В новое место, где мы никого не знаем. И это было очень тяжело. И у нас не было выбора. И сейчас у меня такое чувство, что ты делаешь это не вместе со мной, а заставляешь меня, и снова нет выбора. Это тяжело, понимаешь?
Терапевт: Вы должны ехать, вы чувствуете бессилие, невозможность изменить что-либо (отражение первичных эмоций; обратите внимание, что терапевт не углубляется в семейную историю Маши, но фокусируется на ее переживаниях в супружеских отношениях).
Маша: А что, у меня есть выбор? Мы переезжаем, и все тут.
Терапевт: А сейчас это гнев, гнев, оттого что нет выбора, он не дает вам этого выбора (отражение вторичных эмоций).
Маша: Он начал сейчас ходить на курсы французского, а то, что мне одиноко, не имеет для него никакого значения, то, что с ребенком надо заниматься не имеет для него никакого значения (жалобы/критика).
Терапевт: Можете помочь ему понять, каково это, чувствовать себя совсем одной дома, с плачущим ребенком? (инсценировка).
Маша: Это не очень приятно.
Терапевт: Это не очень приятно? (усиление эмоционального отклика).
Маша: Это ужасно. Это ужасное ощущение одиночества в своем доме. Ты просто не можешь понять этого. А потом мы ссорились, и мне становилось еще более одиноко, и я думала, что лучше уйти и быть одной, самой по себе (последующие интервенции терапевта помогают жене полнее выразить свои переживания одиночества из-за недоступности мужа и ее способы совладания с этими переживаниями) …
Терапевт: Да, вы чувствуете себя одинокой и беспомощной. Он привозит вас на новое место, у вас нет ничего, ни контроля над ситуацией, ни друзей, ничего, а потом он покидает вас в этом пустынном месте…
Маша: Именно так. Что я в пустыне, брошена одна, и лучше мне поехать к своей семье, где будет хоть какая-то поддержка.
Терапевт: Вы так иногда и поступали, уезжали к родным.
Маша: Да, потому что я не выдерживала. В этих отношениях все очень быстро, мы переезжаем, у меня ничего и никого нет, и его нет. Я никогда не чувствовала заботы, что я что-то значу для него, никогда.
Терапевт: Вы говорите, что вы никогда не чувствовали заботы. Я вас правильно поняла?
Маша: Да. Никогда не чувствовала заботы.
Терапевт: Да, да.
Терапевт: Каково вам, Марк, слышать это? (теперь терапевт будет поддерживать мужа, помогать ему с выражением его переживаний).
Марк: Это совсем непросто. Я старался делать все, что от меня зависит. Я чувствую, что я как ее муж, в роли мужа, не справился.
Терапевт: В роли мужа? Я правильно слышу, что быть мужем – это работа для вас, с которой вы не справились? (эмпатическое прояснение).
Марк: Да, и я слышу от Маши, что я не справился. Есть роль жены, роль мужа. У каждого есть обязанности. Но когда я думаю о Маше, о самой Маше, ее слова очень меня смущают.
Терапевт: Вам проще думать и говорить о роли мужа и роли жены, но когда вы слышите, что Маша, именно Маша, а не «жена», говорит, что ей одиноко, то все становится сложнее? (нормализация защитного поведения и переход к выражению первичных эмоций).
Марк: Да.
Терапевт: И как вам…
Марк: Это дискомфортно. Я чувствую себя неудачником. Терапевт: Вы не оправдали ожиданий, не сделали того, что должны были сделать…
Марк: Да. Терапевт: И это очень трудно, дискомфортно. Марк, помогите мне понять, возможно, я ошибаюсь, но смотрю на вас сейчас и вижу, что вам грустно, грустно оттого, что вы разочаровали Машу? Что вы не смогли быть тем, кем должны были быть для нее, и разочаровали ее, и вам грустно, это так? (расширение эмоционального опыта, обращение к первичным эмоциям).
Марк: Да, мне очень грустно.
Терапевт: Да. Что вы обычно делаете, когда вам так грустно, в повседневной жизни, что вы делаете, когда чувствуете эту грусть? (выявление способов совладания с болезненными переживаниями).
Марк: Я не говорю ей об этом. Мы начинаем ссориться.
Терапевт: Вы не говорите Маше, что вы чувствуете, и вы ссоритесь.
Марк: Я не показываю ей свою слабость, отстаиваю себя в ссоре.
Терапевт: То есть вы защищаете себя. Вы говорите себе: «Боже мой, я не покажу ей мои слезы, иначе я не вынесу следующей ссоры, я буду уничтожен»? (переформулирование ссоры как способа защитить себя).
Марк: Да.
Терапевт: И у меня такое чувство, что для обоих из вас показывать свои слабые уязвимые стороны небезопасно. Нужно защищаться (нормализация и переформулирование).
Марк: Да…
Терапевт: Другой превращается во врага, от которого нужно защищаться.
Марк: Да, а по-другому небезопасно.
Терапевт: То есть речь идет о выигрыше или поражении. То есть вы живете с ощущением своей неуспешности в отношениях, с ощущением, что разочаровали ее, и от этого вам грустно, но вы никогда не делитесь этим с Машей (суммирование чувств – действий – восприятия себя в отношениях).
Марк: Да.
Терапевт: Да? Потому что это слишком рискованно, поделиться с ней этими переживаниями (терапевт вносит в обсуждение картину надежной привязанности, предполагающую возможность поделиться своими переживаниями с партнером).
Марк: Да, это небезопасно, показать ей это.
Терапевт: Да.
Марк: И от этого я еще больше расстраиваюсь.
Терапевт: Как вам, Маша, то, что он сейчас говорит?
Маша: Я не верю в это.
Терапевт: Вы не верите (эмпатическое отражение).
Маша: Нет, не верю.
Терапевт: Это не тот Марк, которого вы привыкли видеть (нормализация).
Маша: Нет!
Терапевт: Да. Вы смотрите сейчас, кто это перед вами.
Маша: Ну да, я никогда ничего такого от него не слышала.
Терапевт: Что вы делаете, чтобы скрыть, что вы огорчены?
Марк: Ну, когда я расстроен, я пытаюсь понять, в чем проблема, и решить ее. И часто я не справляюсь, чувствую себя плохо и тогда пытаюсь хотя бы сохранить мир в семье. Я стараюсь сгладить острые углы, чтобы все было тихо, но и это у меня не всегда получается, и тогда случается ссора.
Терапевт: Помогите мне понять: вот, вы получаете сигнал от Маши, что она чувствует себя несчастной. И на каком-то уровне вы чувствуете печаль, и что вы не справились, а на другом уровне вы пытаетесь решить проблему, и вы становитесь таким рассудочным и рациональным, а вы, Маша, от этого злитесь еще больше (отражение цикла: суммирование восприятий – чувств – действий)…
Маша: Ну да, потому что он-то в своей комнате что-то делает или еще где-то, но не со мной.
Терапевт: То есть вы воспринимаете его сосредоточенность на решении проблемы как отстранение? (продолжает описывать цикл).
Маша: Я просто не понимаю, что происходит.
Терапевт: И вы злитесь все больше…
Маша: Да, я злюсь все больше и больше…
Терапевт: И тут вы или взрываетесь, или отдаляетесь еще сильнее…
Марк: В такие моменты она начинает говорить о том, что собирается уйти от меня. Кроме того, мы в последнее время спим в разных комнатах[18]18
Сексуальные затруднения в этой паре разрешились по мере достижения большей эмоциональной безопасности во взаимодействии партнеров, без специальной фокусировки терапии на этой проблеме. О том, как ЭФТ работает непосредственно с сексуальными проблемами можно прочитать в: Johnson, Zuccarini, 2010.
[Закрыть].
Терапевт: То есть дома у вас происходит примерно следующее. Вы,
Маша, чувствуете, что вам одиноко, а вы, Марк, видите, что она несчастна, и одна ваша часть грустит и переживает неудачу, а другая часть становится рассудочной и рациональной. Вы, Марк, пытаетесь решить проблему, а для вас, Маша, это выглядит как отстранение, и вы злитесь, а вы, Марк, пытаетесь контролировать ваше общение и сохранить мир в семье во что бы то ни стало, становитесь еще более сдержанным, или вы взрываетесь и происходит ссора. И тогда кто-то говорит, что не может так больше и что уйдет, и обычно так говорите вы, Маша (описание проблемного цикла)…
В описанном фрагменте начального этапа ЭФТ проблема переформулируется как цикл преследование – уход в себя, жалобы – отстранение; подобное взаимодействие вызывает чувства гнева и беспомощности у обоих супругов, что препятствует близости между ними.
Как можно заметить, в этом эпизоде психолог занят выполнением трех задач ЭФТ: созданием и поддержанием терапевтического альянса, помощью каждому супругу в проживании эмоций, пробуждаемых небезопасностью привязанности, и управлением взаимодействием в паре. Психолог попеременно присоединяется к каждому супругу, подготавливая почву для более безопасного эмоционального соединения партнеров, а потом как будто делает шаг в сторону и дает возможность супругам получить новый эмоциональный опыт в контакте друг с другом. На начальном этапе терапии новое заключается в постепенной де-эскалации напряжения в паре. В отношениях наступает перемирие, являющееся необходимым условием для следующего этапа терапии – изменения позиций, занимаемых партнерами в отношениях. Изменения выражаются в том, что отстраненный партнер вовлекается в отношения, а преследующий партнер смягчается.
Середина терапии – изменение позиций в отношениях
Чем занят психолог на данном этапе терапии?
1. Психолог помогает каждому супругу получить доступ к отрицаемым эмоциям, потребностям привязанности, аспектам «я» и идентифицироваться с ними. Например, жена критикует мужа за «трудоголизм» и требует, чтобы он уделял больше внимания заботе о детях. Жена не чувствует, в какой степени она сама нуждается в подтверждении со стороны мужа и в эмоциональном контакте с ним. Ее рабочая модель[19]19
Рабочая модель, или внутренняя репрезентация привязанности, понятие, введенное Джоном Боулби и исследованное М. Мэйн (Main et al., 1985).
[Закрыть] включает образ себя как бесполезной и недостойной любви и сопровождается ощущениями стыда. Терапевт способствует безопасному проживанию и выражению страхов и потребностей привязанности сначала в контакте с терапевтом, а потом в контакте с супругом.
2. Психолог обеспечивает принятие нового эмоционального опыта не только самим человеком, но и его партнером. Как сказала одна клиентка: «Я считала, что я замужем за бесчувственным монстром, но теперь ты совсем другой, я не знаю тебя такого и совсем не знаю, как мне с этим быть».
3. Психолог облегчает выражение потребностей привязанности, с тем чтобы изменить взаимодействие в паре. Цель в том, чтобы ранее отстраненный партнер вовлекся в отношения, открыто выражал свои желания в близости и заинтересованность в своем супруге. Цель также в том, чтобы ранее критикующий партнер смягчился и мог заявлять о своих потребностях не с позиции силы. Такое смягчение делает возможным эмоциональный отклик другого партнера. Эмоциональное вовлечение одного супруга и эмоциональное смягчение другого соответствует изменению занимаемых ими позиций в отношениях и является необходимым условием для надежной привязанности в паре. Надежная привязанность выражается в том, что оба супруга способны искать поддержки друг у друга и давать эту поддержку. Эмоциональная связь становится безопасной, т. е. эмоциональное соединение происходит без жертв, унижений и боли.
Недостаток открытой коммуникации в вопросах привязанности ограничивает не только взаимодействие в паре, но и проживание и выражение чувств каждым партнером. При супружеском дистрессе люди прячут свои уязвимые места не только от другого, но и от себя. Поэтому данный этап терапии воспринимается людьми как рискованный и обычно вызывает повышение тревоги.
• Монстр самокритики говорит: «Я ненавижу эту часть себя, она жалкая».
• Страх самораскрытия говорит: «Я никогда не чувствовал этого раньше, может, я схожу с ума».
• Страх отвержения говорит: «Она посмеется надо мной, будет презирать меня. Она не захочет, чтобы я к ней прикасался».
• Страх непредсказуемых изменений говорит: «Я растерян. Я тебя не узнаю. С кем я был все эти годы, что я сейчас делаю?». Или: «Спасибо вам большое, мы только и хотели, чтобы меньше ругаться. Сейчас мы почти не ссоримся, а это ваше сближение не для меня».
Психолог понимает, что людям страшно и учитывает это. Тут требуется работа на близкой дистанции, «глаза в глаза». Чтобы обеспечить безопасность, психолог эмпатически присоединяется к клиенту, говорит медленно, простыми фразами, с повторами, чутким голосом, использует слова и образы клиента. Помощь в проживании эмоций, особенно, когда это первичные эмоции, происходит через эмпатическое вчувствование во внутренний мир клиента. Бережно обращаясь с переживаниями клиента, мы показываем другому партнеру пример, как можно заботиться о близком человеке.
На данном этапе терапии типичны ситуации, когда один супруг начинает понимать и выражать себя по-иному, а другой реагирует по-старому (в рамках проблемного цикла взаимодействия). Задача терапевта – сфокусировать сессию и помочь первому партнеру продолжить самовыражение. Терапевт может сказать: «Я понимаю, вам непривычно слышать, что говорит сейчас ваш муж, вы таким его не знаете. Но давайте я еще некоторое время побеседую с ним, а потом мы перейдем к тому, как чувствуете себя вы». Или: «Вам трудно увидеть, что жена пытается приблизиться к вам сейчас, и вы реагируете по-старому, привычным образом…».
Примеры терапевтических интервенций в середине терапии
1. Подтверждение и нормализация. Все, что происходит в супружеских отношениях, может быть понято через призму потребностей и страхов привязанности. Психолог не забывает о том, что он имеет дело с нормальными и естественными человеческими реакциями в сложившихся обстоятельствах. «Эти допросы с пристрастием, как их называет ваша жена, естественное для вас поведение (муж работает в детективном агентстве, жена пришла домой позже, чем должна была по его расчетам). Таким способом вы пытаетесь решить проблему, которая вас мучает: почему же вам так одиноко в браке».
2. Усиление эмоциональных откликов. Нужно для того, чтобы получить доступ к переживаниям супруга, помочь ему безопасно прожить болезненные эмоции. Например:
«Что с вами происходит, когда жена описывает свое разочарование в отношениях с вами?».
«Каково это, быть все время осторожным, бдительным, как будто вы идете по тонкому льду?».
«Что с вами происходит прямо сейчас, когда вы описываете „ядерную войну“, как вы называете ссоры с женой?».
«Что с вами происходит прямо сейчас, вы всплеснули руками и сказали, что не можете успокоить разъяренного быка?».
«Вы сейчас много о чем рассказали, и я обратила внимание на ваши слова „это сжигает меня“. Это когда вы говорили о ее неодобрении.
Это сжигает меня. Это так больно, что вы не можете сделать ее счастливой, что сжигает. Это невыносимо больно».
3. Эмпатическое присоединение. Направлено на кристаллизацию страхов и небезопасности привязанности.
Терапевт: Когда вы говорите «я как ребенок, я ненавижу это, но я должна спрашивать его разрешения», я чувствую, что вам как будто стыдно спрашивать, или же вас это огорчает?
Жена: Да, я не хочу спрашивать, но спрашиваю.
Терапевт: Вам нужно его разрешение, иначе…
Жена: Иначе он становится таким замкнутым…
Терапевт: И вы?
Жена: Мне так страшно и одиноко. И поэтому я спрашиваю его таким тоном, который он называет невыносимым.
Терапевт: С некоторым протестом, да?
Она: Да.
Терапевт: И так вы можете почувствовать себя не такой маленькой, протест делает вас больше?
4. Отслеживание, отражение и переформулирование проблемных паттернов во взаимодействии. На этом этапе терапии это выглядит следующим образом.
Терапевт: Когда он замыкается, как только что произошло (муж замолчал и отвернулся), это, по вашему выражению, выводит вас из себя. Вы не можете достучаться до него. Что вы сейчас собираетесь делать?
Жена: Я скажу колкость, меня нельзя игнорировать.
Муж: А я замкнусь еще больше. Это все те же схемы, которые мы с вами обсуждали. От них трудно отойти.
Другой пример.
Терапевт: «Да, „качели“ в отношениях появились и сейчас, но я вижу, что сейчас вы замечаете, что происходит, и качаетесь на них с меньшим энтузиазмом».
Или, терапевт говорит: «Да, этот замкнутый круг занял большую часть ваших отношений. Он мешает вам быть близкими и открытыми, как это у вас получилось в выходные, этот круг держит вас в изоляции, и вам обоим так одиноко».
5. Инсценировки. Благодаря активному использованию этой техники, выстраиваются новые способы взаимодействия между супругами. Примеры:
Терапевт: «Вы можете посмотреть на нее? Вы можете сказать ей: мне страшно приблизиться к тебе, потому что я уверен, что ты отвернешься?».
Терапевт: «Кажется, это вот та самая тоска по близости с ним. Она ни разу не была проговорена явно. Можете дать ему понять, как вам важно быть рядом с ним?».
Терапевт: «Даже в гневе вы продолжаете говорить: я хочу любить тебя. Я защищаю себя напускной холодностью. Я хочу быть близко и в безопасности, но не по твоим правилам. Вы можете сказать ему это?».
Для самостоятельного размышления
Как психолог мог бы откликнуться в следующих ситуациях?
Особенностью данного этапа терапии являются поворотные события. Поворотным событием называется эмоциональное вовлечение отстраненного партнера и смягчение критикующего партнера, что соответствует изменению позиций, занимаемых супругами в отношениях. Изменения назревали с самого начала терапии, но сейчас терапевт напрямую обращается к решению этой задачи.
Поворотное событие: эмоциональное вовлечение отстраненного партнера
1. Страх сближения переживается отстраненным супругом в виде катастрофических ожиданий: «Она увидит, какой я жалкий и неадекватный». Сначала страх выражается и переживается в контакте с терапевтом. Терапевт отражает переживания супруга: «Я не могу позволить тебе увидеть меня. Иногда мне кажется, что ты будешь презирать меня». Терапевт помогает супругу выразить этот страх партнеру: «Я не могу всегда быть скалой. Я – это я, и сейчас внутри меня пустота или смятение, и я не в силах предстать перед тобой в таком виде».
2. Сначала второй супруг отвечает холодно и с недоверием. Терапевт поддерживает этого супруга, и тот начинает перерабатывать сообщение: «Ты ждешь, что я тебе поверю…, ты никогда мне такого не говорил…, таким я никогда тебя не видела…, это так грустно, я и не подозревала, что делала тебе больно».
3. При поддержке терапевта ранее отстраненный супруг остается вовлеченным в собственный эмоциональный процесс и фокусируется на своих чувствах во время диалога с партнером:
«Я не могу больше доказывать тебе, что заслуживаю твоего внимания. Я не могу каждый день покорять Эверест, выносить твою критику и бояться приблизиться к тебе. Лучше уж быть одному и спать одному».
4. Терапевт поддерживает второго супруга и помогает ему справиться с его закономерной тревожной реакцией: «Вам непривычно видеть его таким, как будто вы его совсем не знаете…».
5. Терапевт поддерживает и помогает ранее отстраненному партнеру сказать открыто о своих желаниях и потребностях. Это включает в себя открытое выражение того, что он может, а чего не может делать в этих отношениях. Теперь супруг активно определяет свою роль в отношениях, свои желания, адресованные партнеру: «Я больше не хочу прятаться. Я хочу быть ближе к тебе, но не знаю, как этого достичь. Я хочу, чтобы ты научила меня, как быть с тобой близким».
Продолжение терапии Марка и Маши
К 12-й сессии в отношениях супругов произошли следующие изменения. Раньше Марк дистанцировался, а внутри себя переживал страх и отчаяние. Теперь он в большем контакте со своими потребностями в близости и признании. Он занимает активную позицию и способен заявлять о своих потребностях.
Терапевт: Марк, мы говорим о том, что вы стали делиться чем-то очень важным для вас с Машей, чем раньше не делились, но и о том, что вы продолжаете отстраняться.
Марк: Да.
Терапевт: Мы говорили на прошлых сессиях о том, что вы не чувствуете себя в безопасности, что для вас рискованно открываться, и что вы избегаете ситуаций, когда Маша может разозлиться на вас или разочароваться в вас. И вы часто избегаете ее критики, которая создает у вас ощущение, что вы маленький и не справились, правильно? И я бы хотела сейчас остановиться на этом избегании и отстранении. Можете сказать об этом подробнее, может быть, сказать Маше о том, каково это, все время отстраняться, делать шаг из отношений? (терапевт инициирует инсценировку).
Марк: Ну да, я отстраняюсь. Иногда я при этом злюсь. Маша, ты агрессивная. Она очень требовательная, она хочет, чтобы все и всегда было по ее правилам, а если я не согласен, она не оставляет места для компромиссов. Я всегда пытаюсь проанализировать ситуацию, найти устраивающее нас обоих решение, но это не принимается ею, она становится агрессивной.
Маша (пытается возразить): Я не прошу тебя анализировать…
Марк: Ну кто-то должен это делать. Я много чем пожертвовал ради семьи, например, перестал встречаться с друзьями, потому что Маше не нравятся мои друзья.
Терапевт: Похоже, вам приходится приспосабливаться к требованиям Маши, потому что вы боитесь ее разозлить… Марк: Да, я много чем пожертвовал.
Терапевт: Как вам слышать, Маша, что он много чем жертвует?
Маша: Я не знала, что он чем-то жертвует. Марк: Для меня это важные вещи.
Маша: А я, это я много чем пожертвовала. Я отказалась от карьеры, мне приходится самой о себе заботиться (жена реагирует защитным образом на новое поведение мужа).
Марк: На самом деле, Маше так и не удалось реализоваться в профессии. Ну а научиться независимости – вещь хорошая.
Маша: Трудно развиваться в профессии, когда для этого нет возможности.
Терапевт: Что вы сейчас чувствуете, Маша?
Маша: Я никогда не слышала от тебя таких слов. Я вижу другое: такого логичного человека, который заставляет меня чувствовать себя сумасшедшей или неправильно все понимающей. Я думаю, он не видит, ты не понимаешь, что на самом деле происходит.
Терапевт: Как вы себя чувствуете прямо сейчас, когда говорите это Марку? (выявление эмоций).
Маша: Не очень хорошо. Я не понимаю, почему ты все это мне говоришь. Терапевт: Это расстраивает вас, и вы злитесь. Как будто вы его спрашиваете: «Почему ты прячешь все это от меня?» (обратите внимание, как терапевт переформулирует гнев жены в протест против отстраненности мужа).
Маша: Да, он очень хорошо все это скрывал. Потому что в первый раз за шесть лет я слышу от него такое.
Марк: Да. Потому что если я дома заговорю об этом, в ответ я получу критику, что я все не так делаю, что это глупо.
Терапевт: То есть так вы чувствуете себя дома. Если дома вы начнете показывать свои переживания, вас атакуют (эмпатическое присоединение, нормализация).
Марк: Да, так и происходит дома.
Терапевт: Можете сказать Маше, каково это, вдруг попасть под огонь ее критики? Можете сказать ей, что вы видите на ее лице, как воспринимаете ситуацию? (усиление эмоциональных откликов, инсценировка).
Марк: Посмотрите, это вот такое выражение на ее лице, как сейчас. Глаза вверх, и для меня это означает, что ей неинтересно. И я начинаю чувствовать себя тупым, маленьким ребенком, а если я продолжу разговор, она посмотрит на меня вот так, как сейчас. И в прошлый раз, когда это произошло, у меня внутри все затряслось от страха (муж выражает первичные эмоции).
Терапевт: То есть это ужас, ощущение ужаса в теле, и что вы не справились, вы чувствуете себя отвергнутым и еще вы чувствуете стыд за свои чувства (эмпатическое присоединение и усиление эмоций)…
Марк: Да, и еще я чувствую, что она меня вот-вот убьет.
Терапевт: Вы понимаете, о чем он говорит? Как вы относитесь к его словам?
Маша: Нет. Мне даже трудно сидеть здесь и поверить в то, что он сейчас говорит. Это очень грустно. Получается, я сама закрыла двери, но я не понимаю, как я это сделала. Я не понимаю, что я такого сделала.
Терапевт: Думаю, у вас обоих есть ощущение грусти. Вероятно, ваши отношения развивались в таком направлении, что вы оба каким-то образом закрыли двери. Думаю, вам обоим было очень небезопасно в отношениях друг с другом. И вы оба вынуждены были защищаться и делали это разными способами. Вы, Маша, защищались, когда злились и расстраивались, а иногда и уходили, когда ничего другого не оставалось. А вы, Марк, защищали себя, пряча свои чувства, становясь логичным и рациональным, дистанцируясь и пытаясь угодить ей (отражение цикла и переформулирование).
Маша: Но он на самом деле очень хорошо скрывал свои переживания, потому что сейчас я в первый раз слышу об этом. Где эти переживания были все это время?
Терапевт: Вы сейчас говорите ему: «Как тебе удалось не дать мне ни единого шанса увидеть их раньше и откликнуться на них?» (присоединение к жене, высвечивание ее потребностей привязанности).
Маша: У меня не было такого шанса, вы правы.
Терапевт: Можете сказать ему? (инсценировка).
Маша: Ты никогда не давал мне такой возможности, увидеть эти чувства!
Марк: Опять этот взгляд, такой злой, как будто я снова сделал что-то не так.
Маша: Я не понимаю. Я говорю тебе, как я себя чувствую.
Терапевт: Сейчас происходит то, что для вас так сложно, Марк. Страшно, что она может разозлиться и говорить с вами вот так, правильно? (эмпатическое отражение первичных эмоций).
Марк: Да. Терапевт: И вы прячетесь.
Марк: Да. Терапевт: Как Маша может помочь вам почувствовать сейчас себя в безопасности? Что-то она может сделать? (терапевт побуждает мужа открыто выразить свои потребности в безопасном соединении с женой).
Марк: Если я буду уверен, что она не собирается от меня уходить…
Терапевт: Можете сказать ей это? (инсценировка).
Марк: Всякий раз, когда мы ссоримся, ты говоришь, что уйдешь, и чуть было не уходишь…
Маша: Я никогда не уходила.
Марк: В некотором смысле, мы ведь поженились под давлением обстоятельств. Мне нужно было переезжать в другой город. Думаю, она не вышла бы за меня замуж, если бы не это обстоятельство. И вот начинается медовый месяц. И он начинается с того, что я слышу, что ей ничего этого не нужно. Мы поссорились прямо в день свадьбы, она встала из-за стола и ушла. Терапевт: То есть вы никогда не были уверены в том, что она выбрала вас.
Марк: Если бы она на самом деле выбрала это, выйти за меня замуж, я, я…
Терапевт: Можете спросить ее, выбрала ли она выйти за вас замуж? (инсценировка).
Марк: Боюсь, я знаю, какой будет ответ.
Терапевт: Можете спросить ее, выбрала ли она выйти замуж за вас? Марк: (молчит).
Терапевт: Спросите ее, сожалеет ли она, что вышла за вас замуж?
Марк (собирается с духом): Жалеешь?
Маша: Нет, я не жалею, иногда я жалуюсь, что чувствую себя одиноко, но нет, я не жалею, и я на самом деле ни разу от тебя не уходила. Я навещала свою семью, так все делают. И я не понимала, что ты это так воспринимаешь.
Марк: Гм.
Терапевт: Похоже, вы обычно ничего ей не говорите, потому что боитесь, что она уйдет, а вы злитесь, что его нет с вами, как будто это он ушел от вас, и чувствуете себя одиноко (отражение цикла).
Терапевт: Что вам сейчас от нее нужно, Марк? Чтобы чувствовать себя в безопасности в отношениях, чтобы вам не приходилось прятаться? Чтобы, как вы говорили, быть самим собой в отношениях? Может начать говорить Маше, даже если это страшно, что вам нужно? (инсценировка).
Марк: Мне нужно, чтобы на меня не набрасывались, не обвиняли, не осуждали, потому что я не стараюсь быть плохим мужем, я стараюсь быть хорошим мужем, насколько я могу. А если на меня набрасываются, мне трудно просто находиться рядом с тобой, говорить о своих чувствах.
Терапевт: То есть вы практически говорите ей: «Доверяй мне чуть больше, не обвиняй и не осуждай меня» (переформулирование).
Марк: Да, тогда мне будет проще. И еще я хочу быть уверенным в том, что ты не уйдешь. Ты говоришь, что ты никогда не уходила, но когда злишься и говоришь, что уйдешь, я чувствую, что ты уходишь, что ты уже ушла.
Маша: Да, я понимаю, Марк. Я понимаю.
Терапевт: Как вам говорить ей это, Марк? Марк: Ну, я думаю, ты слушаешь меня.
Маша: Я пытаюсь слушать. Я, может, и не понимаю, что происходит, но я стараюсь тебя слушать.
Марк: Тогда хорошо.
Терапевт: То есть вам уже не так трудно это ей говорить?
Марк: Прямо сейчас, да. Не уверен, что так было бы и дома, но сейчас это нормально.
Терапевт: Пойти на риск, это сейчас нормально (переформулирование и поддержка).
Марк: Угу.
Терапевт: Вы говорите ей: «Я хочу, чтобы ты дала мне шанс выйти навстречу тебе и быть с тобой. Я хочу, чтобы ты видела, что я больше не хочу прятаться от тебя…» (переформулирование в контексте привязанности).
Марк: Я не хочу все время ходить на цыпочках. Если тебе что-то не нравится, скажи мне прямо. Но я не хочу все время чувствовать себя плохим, провинившимся только потому, что я не соответствую твоим стандартам.
Терапевт: Вы говорите ей: «Я не хочу ходить на цыпочках, прятаться. Я хочу быть принятым тобой», да?
Марк: Да. И я хочу нормально себя чувствовать.
Как можно заметить, муж становится все более вовлеченным в отношения и присутствующим в диалоге. Он обретает собственный голос и большее осознание себя в отношениях. Следующая задача – осуществить поворотное событие, смягчение критикующего партнера. Для этого нужно, чтобы критикующий партнер соприкоснулся с уязвимыми сторонами своего «Я» и по-новому выразил свои потребности в близости.
Поворотное событие: смягчение критикующего партнера
1. Страх критикующего партнера может быть выражен следующими словами[20]20
В примерах, иллюстрирующих различные аспекты обсуждаемого подхода, отстраненную позицию в отношениях чаще занимают мужья, а преследующую – жены. Следует иметь в виду, что на практике бывает и обратная ситуация.
[Закрыть]: «Я обещала себе, что буду рассчитывать только на себя. Мужчины ненадежны, с ними нельзя быть слабой. Я всегда в броне и готова нанести удар первая». Страх сначала выражается и переживается в контакте с терапевтом.
2. Терапевт помогает супруге выразить страхи привязанности в контакте с партнером. «Я чувствую панику, когда ты меня обрываешь. Это как рука вокруг горла, которая душит. Я чувствую себя голой, беспомощной, я готова на все, только бы не чувствовать этого больше». «Я не могу подпустить тебя к себе». На первый план выходят потребности и желания супруга. «Я хочу, чтобы ты взял меня за руку. Мне нужно, чтобы ты помог мне почувствовать себя в безопасности».
3. Когда бывший ранее преследующим партнер выражает свои потребности привязанности мягче, а не с позиции силы и принуждения, второму супругу проще откликнуться с сочувствием. Эмоциональный контакт в паре становится более безопасным. Так, через взаимную доступность и отзывчивость супругов, проявляется надежная привязанность в паре.
Продолжение супружеской терапии Марка и Маши
Поворотное событие – смягчение критикующего партнера. Фрагмент 14-й сессии.
Терапевт: Что между вами произошло, вы поссорились, что было?
Марк: Я всего лишь пошел на вечеринку с коллегами. Мы отмечали мое повышение на работе. Это преступление, я совершил ужасное преступление, можно подумать! Я не напился, я пришел ночевать домой. И вот я возвращаюсь и слышу обвинения, что мне надо подумать над моим поведением. Может, это тебе стоит подумать над твоим поведением?
