Текст книги "Системная психотерапия супружеских пар"
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Анна Варга
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
Для семей обычен двухфазный режим: конфликт – последующее дистанцирование. На фазе дистанцирования каждый из партнеров может поджидать, пока другой «оступится» – что-то сделает «не так». Нередко бывает и так, что конфликты чередуются с периодами теплой близости: близость – напряжение – дистанцирование – конфликт.
Степень их может быть от мягкой до тяжелой и зависит от уровня слияния супружеской пары, а также от интенсивности тревоги.
Пример дисфункции у одного из супругов. Сверхфункциональный и сверхответственный муж много времени уделяет работе. Жена недовольна этим обстоятельством, и в паре по этому поводу частенько возникают конфликты. Внезапно муж теряет работу. Разразившийся в отрасли кризис делает невозможным его дальнейшее трудоустройство. Муж очень переживает, виня во всем себя, а семейное напряжение достигает апогея. Конфликты происходят почти ежедневно. Неожиданно у мужа развиваются болезненные ощущения и отечность в области суставов рук и коленей. В дальнейшем он получает гормональное лечение от ревматоидного артрита, но облегчения не испытывает. За время его лечения в семье произошли изменения: жена нашла работу, маленький сын пошел в детский садик и для помощи по хозяйству была «выписана» из другого города теща. Жизнь стала налаживаться, однако муж продолжал болеть, все более погружаясь в гипофункциональное состояние. Жена и теща отвечали практически за все аспекты семейной жизни, относясь к нему как к маленькому сыну. Оба – и муж, и жена – хотели, чтобы все вернулось на круги своя, а муж продолжал винить себя: «Если бы я только был здоров, в нашей жизни все бы наладилось». Жена и теща тщательно следили за тем, правильно ли он соблюдает режим и медицинские процедуры. Пока здоровые члены семьи подобным образом функционируют ради больного, может развиться определенный тип семейной стабильности, которая обслуживается присутствием хронического симптома. Семье оказывается проще приспособиться к жизни с этим симптомом, чем искать те причины, которые «выталкивают» этот симптом на авансцену семейной жизни.
Муж был настолько сконцентрирован на выражении лица жены, читая на нем все возрастающее беспокойство о его состоянии, что уже не мог чувствовать себя здоровым рядом с ней. Он с изумлением заметил, что во время летнего отъезда жены, тещи и сына на отдых, несмотря на то, что он скучал по ним, самочувствие его заметно улучшилось. Он чувствовал себя спокойнее, а суставы беспокоили его заметно меньше.
Этот эмоциональный процесс связан с адаптацией супругов друг к другу. Обычно в браке обе стороны постоянно идут на компромиссы, чтобы избежать конфликта. Но в некоторых случаях компромисс может принимать очень жесткие формы. Например, один партнер мог быть обучен в родительской семье принимать решения за других; второй – позволять другим принимать решения за себя. Скорее всего, в браке эти люди, ощущающие себя хорошо только в этих позициях, будут действовать один – как гиперфункционал, а другой – как гипофункционал. Тенденция такого рода может быть связана с обоими партнерами. Например, один партнер доминантный, а другой приспосабливающийся. Если оба пытаются стать доминантными – конфликт неизбежен. Когда оба приспосабливающиеся – возникает паралич принятия решений. В семьях, где один из партнеров «везет» все на себе, а другой является слегка «инвалидом» (неважно, физическим или социальным) супруги удачно дополняют друг друга.
Формирование этого механизма также не вполне ясно. Одним из факторов, однако, считается порядок рождения каждого из супругов. Стремление к доминантной или приспосабливающейся позиции определяется функцией, которую человек выполнял в родительской семье.
Пока уровень напряжения низок, дисфункция одного из супругов может не проявляться. Однако в ситуации длительного стресса гипофункционал может обнаружить физическую, эмоциональную или социальную дисфункцию. Эта дисфункция, в свою очередь, может вызвать к жизни новые роли или позиции других членов семьи, в конечном счете служащие восстановлению семейного равновесия. Роли сиделок и санитаров при дисфункциональном члене семьи ослабляют межличностную напряженность. Это распределение – чисто функциональное: нередко можно наблюдать, как в случае выхода из строя «сильной» стороны «слабая» действует вполне эффективно.
Все четыре механизма должны поглощать существующее напряжение (тревогу) в семье. Для этого могут быть задействованы и все четыре области, и лишь одна из них. Любые симптомы в нуклеарной семье, супружеский конфликт, дисфункция одного из супругов или нарушения у ребенка будут менее интенсивными при низком уровне тревоги и более интенсивными – при высоком.
Концепция о проективных процессах в многопоколенной семье
Происходя из родительских семей, мы все наследуем определенные паттерны взаимодействия, уровень дифференциации и уровень слияния, которые воспроизводим уже в своем собственном браке. Если человек не мог чувствовать себя отдельной личностью в родительской семье, а отношения были подчинены принципу слияния, то в его собственной семье от него не приходится ожидать отношений, построенных на совместности и уважении к суверенитету супругов. Только при адекватно завершившейся сепарации от родительской семьи можно чувствовать себя отдельной личностью и создавать отношения, свободные от проекций.
Пример. 33-летняя женщина, недавно вышедшая замуж за мужчину старше нее на 20 лет, жалуется на разочарование в браке. «Я думала, – говорит она, – что все будет как до свадьбы, когда он ухаживал за мной: подарки, поездки, много внимания и заботы. А сейчас он все время занят, я фактически одна. Зачем я выходила замуж? Мне так же одиноко, как и до замужества…» Из истории клиентки становится известно, что она потеряла отца в 3-летнем возрасте и всю дальнейшую жизнь провела с мамой, которая так и не вступила во второй брак, а все свои усилия сосредоточила на дочери. Еще девочкой клиентка очень тосковала по отцу и привыкла считать, что все их с мамой трудности и беды обусловлены ранней гибелью отца. Кроме того, именно в родительской семье она получила уверенность, что мужчина, за которого она выйдет замуж, будет неприменно заботливым, опекающим и сверхфункциональным. С другой стороны, являясь для своей матери смыслом жизни, она не могла позволить себе сделать шаг в сторону собственной сепарации от нее. И неслучайно знакомство с будущим мужем состоялось через два месяца после внезапной смерти ее матери от инфаркта полтора года назад. А девять месяцев назад супруги поженились. Фактически, лишившись одного опекающего объекта, она тут же обрела другой: от одних эмоциональных отношений, переполненных слиянием, она переключилась на другие. Кроме того, внезапный роман позволил ей «отложить» переживания, связанные с потерей матери, и не испытывать боль утраты так остро. Однако мы понимаем, что ни боль отложенной утраты, ни ожидания опеки от супруга никуда не делись после свадьбы. И если бы супруги смогли поддерживать в браке такой же уровень слияния, каким он был на этапе романа, то между ними были бы радующие их отношения. Однако интенсивное слияние сменяется автоматическим дистанцированием, призванным понизить тревогу в паре. Несмотря на то, что источником дискомфорта каждый из них воспринимает другого, по сути, партнеры неосознанно избегают дискомфорта, который ощущается из-за чрезмерной близости. Но дистанцирование обычно приводит к большему психологическому расстоянию, чем хотели бы партнеры, что в свою очередь запускает следующий цикл сближения и отдаления.
При отсутствии адекватной сепарации существует два типа слияния с родительской семьей. Первый – избегание, когда человек надеется, что вступив в брак, он освободится от проблем родительской семьи. Вышеизложенный пример ясно иллюстрирует, что чем больше напряженности и нерешенных проблем в родительской семье, тем больше вероятность, что та же напряженность сохранится и в новых брачных отношениях. Фактически убегая от одного слияния, человек воспроизводит ровно то же в новых отношениях. Ни один партнер не в состоянии оправдать все ожидания, которые проецируются на него. Зато под грузом этих зависимостей брак неизбежно дает трещину.
Второй тип слияния – открытая подчиненность родительской семье, когда кто-то из супругов декларирует важность для него отношений с семьей родителей. Именно с родителями он советуется по важным вопросам, именно у них ищет эмощиональной и финансовой поддержки. Для стабильности брака от супруга такого человека требуется бесконечная лояльность родительской семье партнера, выполнение всех правил этой семьи и включение в эту семью на правах «братика» или «сестрички». Но если супруг такого человека будет предъявлять претензии на исключительную близость со своим партнером или заявлять о своем, отличном от всей этой семьи, мнении, то неизбежно возникнет напряжение.
В каждой супружеской паре существует «определенное количество» тревоги. Выше мы описали способы, которыми супруги справляются с возникшим в паре напряжением, механизмы «защиты от излишней близости». «Индикаторами тревоги в браке являются нестабильность брака, раздельное проживание супругов, развод и отказ от вступления в брак. Чем сильней эти индикаторы проявляются в семьях мужа и жены, тем больше шансов на то, что в их браке обнаружатся те же симптомы, несмотря на наличие детей и особенности характера взрослых» (Klever, 1996).
Концепция о сиблинговой позиции
На отношения в браке влияют и отношения с сиблингами. Брак как форма отношений между равными людьми больше похож на отношения между братьями и сестрами, чем на отношения между родителями и детьми.
Наиболее благоприятными Боуэн считал браки между старшим братом сестры и младшей сестрой брата. Оба не будут склонны создавать ни конфликтов, обусловленных старшинством, ни конфликтов принятия другого пола: для него привычна младшая девочка, для нее – старший мальчик. При этом оба привыкли к гетеросексуальным партнерским отношениям. Столь же благоприятным является брак между младшим братом сестры и старшей сестрой брата (рисунок 4А). Он привык к заботящейся и опекающей девочке старше него, она привыкла опекать и отвечать за мальчика младше нее. Следовательно, никто из них не будет конфликтовать по поводу главенства и принятия противоположного пола.
Кроме того, по мнению Боуэна, способы взаимодействия между партнерами могут быть связаны с порядком их рождения в семье. Если учитывать личностные особенности, диктуемые порядком рождения, то часто проблемы супругов могут быть обусловлены проблемой функционирования в различных позициях.
Брак между двумя младшими детьми (рисунок 4В), имеющих старших брата и сестру противоположного пола, скорее всего, будет выглядеть как союз двух недофункционалов. В периоды, когда тревога будет низка, этот брак может выглядеть как вполне устойчивый.
Рис. 4А. Пример комплементарного
Рис. 4В. Пример симметричного брака брака
Но в стрессовой ситуации супругов ожидает паралич в принятии решений. Младший брат привык, что о нем заботится старшая сестра и, следовательно, ожидает инициативы от своей супруги. Она же, являясь младшей дочерью, в свою очередь привыкла, что о ней заботится старший брат и, следовательно, ожидает от мужа, что тот решит все проблемы. В результате оба взирают друг на друга с надеждой, ожидая инициативы от своего партнера.
Брак между двумя старшими детьми (рисунок 5), имеющих младших противоположного пола, ожидают трудности иного рода. Это – два сверхфункционала, привыкших к заботе о младших, к ответственности за другого. В результате у каждого из них может быть свое видение, как найти выход из создавшейся ситуации. Стремление «сделать для семьи как можно лучше», но своим способом, может выглядеть как борьба за власть. Аналогичная ситуация можен быть и с единственными детьми.
С другой стороны, по мнению Боуэна, наименее благоприятными будут следующие две комбинации: браки старших детей и браки младших детей, особенно это касается семей, имеющих однополых детей. В обоих этих случаях никто из партнеров не был в отношениях с сиблингом противоположного пола. Но в первом случае оба были старшими в семье, а, следовательно, каждый будет стремиться подчинить себе другого, сделав его младшим. Во втором же случае каждый будет стремиться переложить ответственность на другого, от которого он или она могли бы зависеть.
Рис. 5. Пример симметричного брака
По мнению Боуэна, зная степень, в которой люди соответствуют личностным профилям, мы можем предсказать, какая степень слияния будет у супругов в браке и какие эмоциональные процессы в семье будут преобладать. Например, ответственный, с низким уровнем тревожности, старший ребенок – в высокой степени свидетельствует о хорошем уровне дифференциации в семье.
Эмоциональный разрыв
Паттерн эмоционального разрыва определятся тем, как люди обращаются со своими неразрешенными эмоциональными привязанностями к родителям. Этот паттерн касается того, как люди отделяют себя от прошлого, чтобы начать жизнь в настоящем. Здесь могут иметь место различные варианты: изоляция, уход в себя, бегство или отрицание важности родительской семьи, комбинации эмоциональной изоляции и дистанции.
Какую-то степень незавершенной эмоциональной привязанности имеют все люди. Чем ниже уровень дифференциации Я, тем интенсивней эмоциональная привязанность. Человек, порвавший с родительской семьей, и человек, никогда не покидавший ее, могут быть в равной степени эмоционально от нее зависимы. Можно прибегнуть к изоляции, уходу в себя, бегству или отрицанию важности родительской семьи, можно сочетать эмоциональную изоляцию и дистанцию, но к какому бы способу изоляции человек ни прибегал, все это лишь подтверждает, что существует невидимая «эмоциональная пуповина», связывающая человека с его родительской семьей. Тип механизма, используемый для достижения эмоциональной дистанции, не является индикатором интенсивности или степени незавершенности эмоциональной привязанности. У убежавшего из дома существует огромная неутоленная потребность в эмоциональной близости, но одновременно он испытывает к ней неприязнь. Он убегает, обманывая себя, что этим он достигает «независимости». Человек может похоронить родителей, сменить страну проживания, состариться, но его внутренние диалоги с уже умершими родителями не прекращаются. Да и сама жизнь, все его поступки как будто направлены на то, чтобы кому-то что-то доказать. Но чем сильней эмоциональный разрыв с его родителями, тем более он подвержен повторению того же самого паттерна в будущих взаимоотношениях. У него могут быть интенсивные взаимоотношения в браке, которые он будет считать временами идеальными и незыблемыми, но паттерн физической дистанции остается частью его. Когда в браке нарастает напряжение, он будет использовать тот же самый паттерн бегства. Он может «сбегать» от одного брака к другому. И тогда очень интенсивные эмоциональные отношения (неважно, позитивные или негативные) будут сменяться периодами охлаждения или «внезапными» влюбленностями. Или человек может устроить свою жизнь, окружив себя многочисленными партнерами, или его взаимоотношения могут становиться все более кратковременными. Яркий пример – Дон Жуан, который переходит от одних взаимоотношений к другим, каждый раз обрывая эмоциональные связи с прошлым и отдаваясь нынешним взаимоотношениям.
Пример. Супружеская пара: муж 40 лет, жена 37 лет. В браке 5 лет. У обоих это не первый брак, для жены он – пятый, для мужа – третий. Оба считают, что партнер его не понимает, не принимает. Оба перестали испытывать и эмоциональную привязанность друг к другу, и интеллектуальный и сексуальный интерес. Считают, что развод – лучший выход из создавшейся ситуации. Однако их волнует, как все это воспримет их 4-летняя дочка. Из истории семьи выясняется, что и муж, и жена происходят из семей, где эмоциональные разрывы наблюдаются по крайней мере на протяжении трех поколений. Бабушка женщины развелась с дедушкой, когда маме клиентки было 3 года, мама развелась с папой, когда клиентке едва исполнился год. Аналогичная ситуация в семье мужа: дедушка пропал без вести на войне, когда маме клиента было 4 года, бабушка одна воспитывала маму. Мама долгое время жила с бабушкой, а после ее смерти родила «для себя» сына. Отца он никогда не видел.
Женщины, пережившие развод родителей в возрасте до 16 лет, имеют на 59 % больше шансов на развод, чем женщины из нераспавшихся семей. Мужчины, родители которых развелись, имеют на 39 % больше шансов на развод, чем мужчины из нераспавшихся семей (Beal, Hochman, 1991). Эти данные подкрепляют мысль о том, что брачная тревога может передаваться от поколения к поколению.
Человек, добивающийся эмоциональной дистанции при помощи внутренних механизмов, имеет трудности другого порядка. Он в состоянии оставаться на месте события в периоды эмоционального напряжения, но более подвержен внутренним дисфункциям, таким как психическая болезнь, эмоциональным дисфункциям, подобным депрессии, социальным дисфункциям, подобным алкоголизму и состояниям эпизодической безответственности по отношению к другим. Лучшим примером является депрессия. Чем выше тревога в окружении, тем больше такой человек эмоционально изолирует себя от других, при этом создается впечатление, что он поддерживает нормальные отношения в группе. Значительная часть людей использует разнообразные сочетания внутренних механизмов и физической дистанции, обращаясь со своими незавершенными эмоциональными связями с родителями.
Чем более интенсивен эмоциональный разрыв с прошлым, тем больше вероятность того, что у человека возникнут те же проблемы в браке, что и у его родителей, но, возможно, в более ярко выраженном виде. В следующем поколении, его дети тоже прибегнут к эмоциональному разрыву, но, возможно, еще большей силы.
Иногда эмоциональный разрыв с прошлым связан с процессами, происходящими в обществе. Семьдесят лет истории нашей страны содержат много трагических страниц. Это и годы революции и террора, и годы войны и репрессий. Редкая семья, живущая в СССР, не испытала на себе этих влияний. Кроме того, советская политическая и социальная системы создавали режим, который способствовал отрыву членов семьи друг от друга. Существуют исследования, доказывающие факт того, что в подвергшихся репрессиям семьях, где поддерживалась память о бабушках и дедушках, где нет «белых пятен» в семейной истории, в целом функционирование было намного выше, нежели в семьях, сделавших из этого тайну. Если члены семьи обходили эту тайну молчанием (что, по сути дела, принимало форму эмоционального разрыва с прошлым), то в семье наблюдалось большое количество различных дисфункций. Кроме того, сами не сознавая этого, члены семьи в эмоционально трудных для них ситуациях прибегали к эмоциональному разрыву как способу решения возникшей проблемы. В этих семьях наблюдалось больше разводов, депрессий и прочих дисфункций.
Чем лучше семья поддерживает контакт с родительскими семьями, тем меньше проблем и симптомов в обоих поколениях. Существуют специальные техники для восстановления эмоционального контакта с родителями.
Практика психологической помощи супружеской паре
При оценке семейной системы на основе теории Боуэна терапевт решает целый ряд задач не только диагностического, но и непосредственно терапевтического характера. Например, сам процесс семейной оценки снижает эмоциональность семьи и делает проблемы менее нагруженными эмоциями благодаря тому, что помещает их в контекст поля, включающего 3–4 поколения. Таким образом, проблема перемещается в семейный контекст. Рационально обсуждая свои семейные истории, семья получает возможность как бы наблюдать за собой со стороны, что само по себе уже является терапевтичным. В ходе оценки терапевт также может определить, кто наиболее мотивирован для работы и какой уровень изменения может быть достигнут. В дальнейшем терапевт может избрать любой вариант работы, но неизменно придерживается наиболее важного терапевтического принципа: если эмоциональный паттерн изменяется в одном значимом треугольнике и члены этого треугольника остаются в эмоциональном контакте с остальными членами семьи, то другие треугольники автоматически изменятся. Варианты работы могут быть следующие.
Семейная психотерапия с одним супругом
Такая терапия может рассматриваться как подготовительная ступень к семейной терапии с обоими супругами. Этот метод создан для семей, в которых один супруг настроен негативно и не склонен включаться в семейную психотерапию. Задача состоит в том, чтобы помочь мотивированному супругу понять ту роль, которую он сам играет в семейной системе, что, в конце концов, должно привести к тому, чтобы немотивированный прежде супруг захотел сотрудничать с первым и присоединился к семейной терапии. Терапия включает следующие этапы.
1. В течение первых сессий терапевт просвещает клиента об особенностях функционирования и характеристиках семейной системы.
2. Затем выдвигаются гипотезы о роли, которую этот член семьи играет в семейной системе.
3. На следующем этапе присутствующий на приеме член семьи учится наблюдать паттерны собственных эмоциональных реакций в родительской системе. Для проверки выдвинутых гипотез, для получения новых наблюдений, которые позволят подтвердить или опровергнуть гипотезы, и для поиска путей изменения реакций клиент начинает чаще контактировать с родительской и расширенной семьей.
4. Затем совместно с терапевтом осуществляется реализация разработанного плана по дифференциации клиента из эмоционального поля семьи. План, как правило, включает сравнительно частые контакты с родительскими семьями с целью изменения эмоционального реагирования и функционирования клиента.
