Текст книги "Политическая культура древней Японии"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Найдутся такие, кто скажет: "Тонэри трёх дворцов, сидзин. принцев и принцесс крови, сидзин придворных чиновников и прочие издавна удостаивались пожалований. Из поколения в поколение [они] получали свидетельства, освобождающие [их] от налогов, и не встречали препятствий. А сейчас почему-то возникают споры относительно тех времен?».
В ответ скажу: «В соответствующих распоряжениях требовалось точно указывать размер доходов и расходов кандзякунин и [на основании этого] заносить [их] в свидетельство об освобождении [от налогов][217]217
В «Энгисики» зафиксирована следующая процедура освобождения от налогов. Сперва составлялись специальные списки (яп. фусон), где фиксировался доход всех лиц, претендующих на уменьшение или полную отмену налогов. Затем на основании этих списков создавался реестр лиц, получивших налоговые привилегии. Те, кто недавно (менее года назад) переехал в регион Кинай от налогов и повинностей не освобождались. Всего было установлено три вида налоговых послаблений: полное освобождение от натуральных налогов и трудовой повинности; освобождение только от трудовой повинности и освобождение от трудовой повинности в половинном размере. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 623.
[Закрыть]. Но в настоящее время убытки получивших освобождения в последние годы таковы, что на сто человек не приходится и одного получающего прибыль.
В недавнем прошлом представитель любого рода, один раз получивший должность при дворе, повторно на неё не назначался. Однако в последние годы, после того, как удостаиваются назначения служить при дворе, вносят изменения в правила служебной аттестации в трёх дворцах и всех остальных управах[218]218
218 Согласно кодексу «Тайхо:рё:», служебная аттестация при дворе проводилась каждые шесть лет. Позднее срок аттестации иногда сокращался до четырех лет, но в 835 году вновь вернулись к нормам «Тайхо:рё:». Руйдзю: сандай кяку, Дзё:ва, 2-7-3, 835 г. В 839 году было решено, что вопросами аттестации тонэри трех дворцов, а также ряда других ведомств, должна заниматься дворцовая охрана. Для того, чтобы получить возможность представления к придворному рангу или должности было необходимо пройти испытательный срок, который становился основой для выяснения талантов и способностей претендента (для воинов дворцовой охраны, например, «опытность в обращении с луком и лошадью»). Если они оказывались достаточными для дальнейшей придворной службы, то все соответствующие документы направлялись в Военное министерство, а оно в свою очередь ходатайствовало перед Дадзё:кан о предоставлении кандидатам возможности получения рангов или должностей. Сёку Нихон ко:ки (Продолжение поздних анналов Японии). Сер. «Кокуси тайкэй». Токио: Ёсикава ко:бункан, 1980, Дзё:ва, 6-8-14, 839 г.
[Закрыть], испрашивая разрешения на повторное назначение. В результате мелкие служащие трёх министерств[219]219
Имеются ввиду три министерства, проводивших процедуру освобождения от налогов: Министерство Церемоний (для гражданских лиц); Военное Министерство (для военных) и Министерство Управления (для принявших монашество).
[Закрыть], пользуясь случаем, совершают подлог и несмотря на то, что являются хозяевами владений, вне зависимости от докладов управителей провинций Дадзё:кан выдают себя за кандзякунин. и самовольно заносят [себя] в реестры посезонного освобождения [от налогов]. Подобное попустительство [к нарушениям] изо дня в день возрастает вдвое. Нельзя допустить дальнейший рост государственных убытков.
Смиренно прошу установить фиксированное количество этих кандзякунин на каждый год согласно размерам провинции. Для больших[220]220
В зависимости от размеров провинций, они разделялись на четыре категории: большие, крупные, средние и малые. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, сс. 559–567.
[Закрыть] определить десять человек в год, для крупных – семь, для средних – пять, а для малых – два и занести в реестр свидетельств об освобождении [от налогов]. Сверх этого не допускать увеличения [количества кандзякунин] ни на одного человека[221]221
В «Энгисики» количество людей, освобожденных от налогов, строго фиксировано: для больших провинций – шестьдесят человек; для крупных– сорок; для средних– тридцать; и для малых– двадцать человек. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 574.
[Закрыть].
[Приведу] ещё пример из древности: в провинции Оми ежегодно освобождали [от налогов] сто человек, а в провинции
Тамба – пятьдесят[222]222
В 867 году были введены новые ограничения количества людей, освобождаемых от налогов. Для провинции Оми – не более ста человек (семьдесят четыре из них по представлению Министерства Церемоний, шесть – Министерства Управления, и двадцать – Военного Министерства), а для провинции Тамба – не более пятидесяти человек (тридцать четыре от Министерства Церемоний, три – от Министерства Управления, и тринадцать – от Военного Министерства). В том же распоряжении содержались строгие инструкции по определению доходности (или убыточности) всех лиц, претендующих на налоговые льготы, а также прописана процедура предоставления им таких льгот. Руйдзю сандай кяку, Дзё:ган, 9-8-5, 867 г.
[Закрыть]. Именно это стало причиной упадка данных провинций. И сегодня, учитывая этот опыт, следует в провинции Оми уменьшить число кандзякунин до десяти человек, а в провинции Тамба – до семи. Помимо этого, пусть прошения об освобождении [от налогов] непременно подаётся в двух экземплярах. Один из них пусть остаётся в канцелярии [Дадзё-кан], а другой дополняется титульным листом и отправляется в Министерство Церемоний.
В день представления министерством сезонного реестра освобождения [от налогов] следует, помимо проверки прошений из документов канцелярии [Дадзёкан], ещё и проставлять соответствующие печати[223]223
Имеются в виду печати государя, Дадзё:кан и глав восьми министерств.
[Закрыть]. Тех, кто согласно записям реестра свидетельств об освобождении несёт многочисленные убытки и имеет мало доходов, следует подвергнуть проверке повторно, и не проставлять им надлежащие печати. Только население столицы и пяти [провинций] региона Кинай, должно быть, не будут зависеть от этой системы.
Питаю надежду, что собирать налоги станет легче, и беспокойства управителей провинций прекратятся.
10. Нижайше прошу повсеместно прекратить назначение на должности лучников и стражей порядка за плату
Кэбииси выявляют преступные [замыслы] и беспорядки в пределах их провинции, а также наказывают смутьянов среди народа. Для управителей провинций [они] – когти и клыки[224]224
«Когти и клыки» (кит. чжуа я) – в иносказательном смысле «верные воины». Данное выражение встречается во многих древнекитайских сочинениях. В «Го юй», к примеру, есть такие слова: «Хотя ему (правителю. – М. Г.) и не причиняют вреда окружающие его со всех сторон соседи, правитель должен заранее взращивать и выбирать чиновников, составляющих для него планы, и мужей, которые станут для него когтями и зубами. Этих лиц можно сравнивать с травяным плащом и бамбуковой шляпой, которыми непременно пользуются, когда наступают сезонные дожди». (Цит. по: Го юй (Речи царств). Пер. с кит., вступл. и примеч. В. С. Таскина. М.: Наука, 1987, с. 291]. Также см.: Ши цзин. Указ. соч., с. 152; Цы юань. Указ. соч., Т. 3, с. 1965.
[Закрыть], а для простого народа– удила и кнут[225]225
225 «Удила и кнут» (кит. сянь цзюэ) – устойчивый литературный оборот, встречающийся во многих древних и средневековых китайских сочинениях («Хань Фэй-цзы», «Ши цзи», «Хань шу», «Вэй шу», «Суй шу» и т. д.). В образном значении: средство обуздания, принудительные меры. Цы юань. Указ. соч., Т. 4, с. 3189.
[Закрыть]. Они непременно должны быть сведущи в законах и выносить решения по справедливости. Однако сейчас те, кто назначен на эту должность, – крестьяне провинций, купившие ее за деньги. Попусту проматывая казённое жалование, они не пригодны к исполнению обязанностей, понапрасну носят своё звание, совершенно не имея способностей к этому занятию. Точно так же невозможно съесть нарисованную лепёшку, а вырезанный из дерева чиновник не способен разговаривать.
Смиренно прошу подвергнуть испытаниям студентов, изучающих правовые тексты[226]226
226 Во время экзамена на ученое звание мё:бо (досл. «знаток закона») претендента проверяли на знание различных текстов: во-первых, основного канона, куда входили «Сяо цзин» («Трактат о сыновней почтительности») и «Лунь юй» («Беседы и суждения») и, во-вторых, двух канонических произведений по выбору (из остальных семи трактатов «Девятикнижья»), При этом существовали строгие правила такого выбора, не позволяющие ловчить на экзаменах. К примеру, непозволительно было выбирать оба сочинения из разряда «малый канон» (яп. сё:кё:; кит. сяо цзин), либо использовались два трактата «среднего канона», либо по одному из «малого» и «большого канонов». В «Рё:-но сю:гэ» также отмечалось, что если экзаменующийся сам выберет оба сочинения из разряда «большой канон», то при успешном завершении экзамена, «увенчает себя венцом лунного лавра» (позднее, в период Хэйан так называли тех, кто сдавал экзамены с лучшим результатом) и «уподобится благородным мужам древности». Всего во время экзамена было необходимо ответить на десять вопросов (четыре по «Сяо цзин» и «Лунь юй», и шесть по остальным текстам), но в случае необходимости можно было задать еще один (например, когда среди экзаменаторов были разногласия по поводу оценки). Высшая оценка давалась за десять правильных ответов. «Хорошая» – при восьми или девяти верных ответах. «Удовлетворительно» – за семь точных ответов. Однако если претендент не отвечал на три вопроса по тексту «Сяо цзин» и «Лунь юй», то экзамен считался несданным без учета остальных ответов. Затем по результатам экзамена принималось решение о пожаловании соответствующего ранга. Подр. об этом см: Хаякава Сё:хати. Нихон кодай канрё:сэй-но кэнкю: (Изучение древнеяпонского чиновничества). Токио: Иванами сётэн, 1986.
[Закрыть] и назначить на должности тех, кто соответствует этой службе. Пусть проверка умений [в области] законов проводится точно так же, как экзамен на знание правовых текстов в государственной школе[227]227
227 В тексте используется термин кокугаку (провинциальная школа), но поскольку там (согласно кодексу «Тайхо:рё:») не сдавали экзамен на ученые степени (это была привилегия только столичного Университета), то, видимо, здесь имеется ввиду Дайгаку.
[Закрыть]. Пусть розыск и наказание преступников по всей стране входят в обязанности кэбииси, точно также [как это делают] судьи и кэбииси в столице.
Кроме того, чтобы предотвратить нападения разбойников извне на границах каждой провинции должно расположить доси[228]228
228 Дословно доси означает «мастер до». Термин до встречается уже в древнекитайских произведениях периода Чжоу и, по мнению специалистов, обозначал как метательное орудие типа баллисты, предназначенное для метания крупных камней, так и станковый арбалет, использующий специальные стрелы до трех метров в длину. Радиус поражения таких метательных машин был достаточно большим (до 1,5 км). Согласно древнекитайским источникам, стрела выпускаемая из такого арбалета привязывалась к нему прочным тросом, что позволяло втягивать ее обратно к месту выстрела с помощью особого приспособления. Таким путем один и тот же метательный снаряд можно было использовать многократно. Школяр С. А. Китайская доогнестрельная артиллерия. М.: Наука, 1980, сс. 26–57. Существует предположение, что в Японию этот вид военной техники попал в период Кофун с одним из кочевых племен, захватившим такой механизм (или механизмы) у китайских воинов. Однако большинство специалистов придерживаются мнения, что до – это вариант длинного лука, используемого как пешими, так, при необходимости, и конными воинами. Что же касается метательных машин, то, по крайнем мере, в хэйанской Японии они не использовались. Подр. см: Кондо: Ёсикадзу. Бугу-но тю:сэйка то бусино сэйрицу (Средневековое военное снаряжение и формирование самурайства) / Инсэй-но тэнкай то найран (Утверждение [системы] инсэй и внутренние беспорядки). Под ред. Мотоки Ясуо. Токио: Ёсикава ко:бункан, 2002, сс. 140–142, 173–184.
[Закрыть]. [Ваш] подданный, изучив вооружение нашей страны, смиренно полагает, что тугой лук[229]229
Кё:до (досл. «лук, обладающий силой») считался не только грозным оружием, но и обладал, по мнению японцев, некой сверхъестественной силой. В распоряжении «о применении лучников доси» по этому поводу сказано: «В пылу сражения варвары, скачущие верхом на конях и вооруженные луками, обладают такими преимуществами, что даже десять обычных людей не могут устоять против одного [такого воина]. Но если в ход пускают луки до, то даже мириады свирепых варваров не смогут продвинуться на расстояние пущенной стрелы. В этом преимущество и успех в подавлении [мятежных] варваров». Руйдзю: сандай кяку, Дзё:ва, 4-2-8, 837 г.
[Закрыть] подобен божеству. Он не очень пригоден при нападении, но нет ничего лучше него при обороне. В одном древнем трактате сказано, что [такие] его свойства привели к поразительному успеху хитроумного плана государыни Дзингу и [луки те] были изготовлены особым [способом]. И хотя в Великой Тан [тоже] есть [различные] луки[230]230
230 В танском законодательном своде «Тан лю дянь» упоминаются семь видов луков различных конструкций.
[Закрыть], но они уступают в совершенстве тем, что были раньше [у нас].
Когда [ваш] подданный смиренно обратил свой взор на провинции Муцу и Дэва, то оказалось, что там время от времени сеют смуту эмиси[231]231
Эмиси – общее название всех племен, обитающих в северо-восточной части о-ва Хонсю и на о-ве Хоккайдо.
[Закрыть]. В девяти провинциях, подведомственных Дадзайфу, постоянно присутствует угроза со стороны Силла. Также следует принять меры [по отражению] угрозы со стороны соседей и в остальных, прилегающих к морю, провинциях трёх регионов: «Хокурику[до:]», «Санъин[до:]» и «Нанкай[до:]».
Однако сейчас всем лучникам дозволено пользоваться [правом] нэнкю:[232]232
232 Имеется ввиду система ежегодных пожалований должностями и рангами (яп. нэнкан нэнсяку), существовавшая во взаимоотношениях крупных чиновников и местных управителей. Механика отношений придворных сановников и провинциальных властей заключалась в следующем. На должность управителя отдельной провинции номинально назначался один из представителей того аристократического дома (например, семья Сэкканкэ из рода Фудзивара), который хотел наладить отношения со знатью отдаленной провинции. Вновь назначенный управитель оставался в столице, а от его имени провинцией управлял его заместитель (яп. дзурё:), происходившей из местной провинциальной аристократии. Каждый год такой дзурё: был обязан отправлять щедрые подношения (нэнкю:) в виде риса, тканей, местных продуктов (рыба, сакэ, моллюски и т. д.) главе той аристократической семьи, откуда происходит номинальный управитель провинции. За это дзурё: мог надеяться на регулярное повышение в ранге и должности (нэнкан нэнсяку). Подр. см.: Обороя Хисао. О:тё: то кидзоку (Государев двор и аристократия). Токио, Скхэйся, 1991, сс. 128–136.
[Закрыть]. Обсуждаются только размеры платы, невзирая на способности протеже. В результате занявшие эту должность даже не ведают о таком оружии как лук. А уж об использовании тетивы лука со знанием дела и говорить не приходится. Даже если в стране царит мир и в четырех направлениях нет причин для беспокойства, не следует забывать об опасности, необходимо изо дня в день проявлять осмотрительность. Разве можно помыслить о том, что людям, идущим на смерть в случае нападения со стороны соседей, не следует обладать такими способностями и каждый на это сгодится?
Смиренно прошу, чтобы впредь ночные стражи шести гвардейских управ [постоянно] тренировались в стрельбе из лука, а их мастерство проверяли и [только] в соответствии с заслугами назначали доси в соответствующие провинции. [Только] тогда они будут достойны звания мастера, а охранять прибрежные поселения станет легче.
11. Нижайше прошу повсеместно прекратить бесчинства монахов и жестокость ночных стражников
[Ваш] подданный, смиренно обратившись к распоряжению [Дадзё:]кан от первого года Энги[233]233
Т. е. 901 г.
[Закрыть], [выяснил], что раньше уже вводили запрет на раздел влиятельными семьями горных массивов и рек, а также незаконный захват пахотных земель могущественными домами[234]234
По всей видимости, имеется в виду распоряжение Дадзё:кан от 902 г., где в очередной раз знати запрещалось захватывать государственные рисовые поля, а также иные земли. Руйдзю: сандай кяку, Энги, 2-3-13, 902 г.
[Закрыть]. [Посредством этого распоряжения] в провинциях и уездах вырывали терновник и жужубу, изгоняли с полей всевозможных вредных насекомых[235]235
Данное иносказание заимствовано из текста китайской хроники «Хоу Хань шу». Некий Цэнь И был назначен управлять округом Вэй, где действовал в соответствии с принципом «недеяния» (кит. у вэй). За два года правления он сумел очистить округ от разбойников и продажных чиновников. В итоге в народе распространилась песня, в которой говорилось: «У нас росли терновник и жужуба, но правитель Цэнь их вырвал, у нас было [много] вредных насекомых, но правитель Цэнь их истребил». Под терновником и жужубой понимались разбойничьи шайки, а под вредными насекомыми – продажные чиновники. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 380.
[Закрыть]. [Так] чиновники могли с лёгкостью осуществлять управление, а народ – жил спокойно. Но есть еще люди, творящие зло и жестокость, – это беспутные монахи и ночные стражники.
Смиренно полагаю, что количество людей, принимающих духовный сан по ежегодным квотам и экстренно[236]236
Согласно «Энгисики», по различным особым поводам в год в монахи могло постричься не более двадцати мужчин и десяти женщин. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 545.
[Закрыть], в течение одного года во всех храмах достигает двух-трех сотен человек. И большая часть из них уподобилась злобной толпе. Помимо этого, крестьяне, заслоняющиеся от налогов и избегающие трудовой повинности, зачастую обривают голову и самовольно облачаются в монашеские одежды.
Численность таковых с каждым годом увеличивается. [Ныне] уже две трети жителей нашей страны обрило головы. При этом все они, сохранив семьи, имеют жен и детей, едят кровавое мясо[237]237
Есть рыбу и мясо было одним из важнейших запретов для монаха. Рё:-но гигэ. Указ. соч., с. 83; Рё:-но сю:гэ. Указ. соч., Т. 1, сс. 221–222.
[Закрыть]. И хотя с виду [они] похожи на буддийских монахов, в душе подобны забойщикам скота[238]238
В древней и средневековой Японии забойщики скота считались ритуально «нечистыми», поскольку имели дело с кровью. Даже общение с ними требовало осуществления очистительных ритуалов. По этой причине подобного рода занятия (забой скота и разделка мяса, выделка кож, захоронение умерших и т. д.) были уделом замкнутых социальных групп, находившихся на самых низших ступенях социальной иерархии.
[Закрыть]. Я не говорю уже о том, что самые ужасные из них, собираясь вместе, создают шайки и тайком чеканят монету[239]239
Поскольку чеканка монеты являлась монополией государства, то ее подделка считалась одним из самых опасных преступлений.
[Закрыть]. [Они] не боятся небесной кары и не оглядываются на буддийский канон.
Когда управитель провинции в соответствии с законом проводит расследование [их действий], они, подобно каплям, собираются в тучи и [в ответ] устраивают беспорядки. Нападение на управителя [провинции] Аки Фудзивара-но Токиёси и ограбление управителя [провинции] Кии Татибана-но Кимикадо[240]240
Известно, что он был и управителем провинции Ямасиро.
[Закрыть] в предыдущие годы – это всё дело рук бесчинствующих монахов и их предводителей. Если бы распоряжения [Дадзё:]кан распространялись с запозданием, а государевы инспектора передвигались медленно, то Токиёси и Кимикадо пали бы их жертвами. Если не будет системы запретов и взысканий, возможна измена и со стороны пограничной стражи.
Смиренно прошу о том, чтобы всех бесчинствующих монахов немедленно изловили и изъяли документы, дающие [им] право на принятие монашеского сана. Пусть облачаются в мирские одежды и возвращаются к занятию своими прежними делами. А послушников монахов, принявших сан тайком без разрешения, и всех причастных к этим шайкам негодяев немедленно заковать в кандалы и сослать на принудительные работы[241]241
Согласно комментариям к кодексу «Тайхо:рё:», так как лжемонахи (те, кто тайно постригся) и монахи-расстриги официально не являлись монахами, то они подлежали наказанию по уголовному кодексу, а не по монашескому уставу. Рё:-но гигэ. Указ. соч., сс. 87–88; Рё:-но сю:гэ. Указ. соч., Т. 1, сс. 237–239.
[Закрыть].
Кроме того, все служащие шести гвардейских управ обязаны ежемесячно нести караул[242]242
Энгисики. Указ. соч., Т. 3, с. 955.
[Закрыть], пребывая в боевой готовности и в сумерках, и на рассвете[243]243
Рицурё:. Указ. соч., с. 312; Энгисики. Указ. соч., Т. 3, с. 955.
[Закрыть]. Назначенные в караул сопровождали знатных лиц, остальные – поддерживали мир и спокойствие в столице (они располагались в квартале Татэваки в восточной и западной частях столицы). В случае экстренной необходимости и те, и другие должны были совместно следить за обороной. Однако в настоящее время эти стражники разбрелись по всей стране и находятся в тысяче ри[244]244
Ри – мера длины равная 3927 м. В древности соответствовала приблизительно 442–462 м.
[Закрыть] от столицы, куда не доберёшься и за сто дней.
Как же можно распределять ночные дежурства, основываясь на [их] именных списках?[245]245
Имеется ввиду два списка чиновников, находящиеся в ведении глав Левой и Правой привратной охраны. Эти списки (яп. мондзяку) служили чем-то вроде пропускного листа при входе на территорию дворцового комплекса. Рё:-но гигэ. Указ. соч., сс. 175, 180.
[Закрыть] Это ведь выходцы из влиятельных домов, где проявляют жестокость по отношению к простому народу. Если управители провинций согласно законам расследуют их преступления, они сразу же прибывают в столицу и, купив должность за деньги, становятся ночными стражами. А потом одни, возглавив банду, вторгаются в провинциальное управление и берут его в осаду, а другие, потрясая кулаками, наносят оскорбления главе управления. При этом причиняемый ими вред заключается не только в постоянной внешней угрозе.
По моему разумению, солдат набирают для того, чтобы быть готовыми к внезапной опасности. Однако сейчас они находятся в дальних пределах и не живут в столице и [ближайшей] округе. Если столице не грозит опасность, какой прок от таких [воинов]? А если они срочно понадобятся, то, даже отправившись бегом, не успеют добраться. В таком случае ни к чему разводить в провинциях волков, раньше чем в гвардии появятся огромные тигры[246]246
Литературный оборот из древнекитайского трактата «Эр я». Kluge Inge-Lore. Op. cit., S. 68.
[Закрыть].
Почтительно прошу о том, чтобы служащие всех гвардейских управ после того, как получат назначение на должность, не могли возвращаться в родные провинции. А если будут такие, кто наведывается в родные края, чтобы узнать о самочувствии родителей, то каждому из них устанавливать определённое количество выходных дней. Пусть получают официальное направление в свою провинцию и отправляются туда, будучи приписанными к её управлению. Им не следует задерживаться более установленного срока. Если кто по своей нерасторопности не вернётся, пусть управитель провинции увольняет его с занимаемой должности, регистрирует данный инцидент и с официальным документом отправляет его на родину. [Только] тогда [в столице] на страже ворот будет много искусных воинов[247]247
Неточная цитата из «Ши цзи». Сыма Цянь. Указ. соч., Т. 8, с. 317.
[Закрыть] и в провинциях исчезнет страх перед дикими собаками[248]248
Перифраз выражения, содержащегося в «Жизнеописании Хуай Инь-хоу» из «Исторических записок». В «Ши цзи» сказано: «Ведь собака [разбойника] Чжи лаяла бы и на Яо (мифический первоимператор. – М. Г.), но не потому, что Яо был плохим. Просто собака лает на всякого, кто не ее хозяин». Сыма Цянь. Указ. соч., Т. 8, с. 129. По мнению А. М. Карапетьянца и А. Р. Вяткина, смысл данного высказывания в том, что «ничтожное существо всегда стремится облить грязью лучших людей и их побуждения». Там же, с. 382, примеч. 56.
[Закрыть].
12. Нижайше прошу восстановить пристань Уодзума в провинции Харима
Когда [ваш] подданный почтительно изучил прибрежные коммуникации трёх регионов – Санъё:[до:], Сайкай[до:] и Нанкай[до:], – то обнаружил, что раньше путь от пристани Муроу[249]249
Находится в уезде Ибо префектуры Хё:го:.
[Закрыть] до пристани Карасаки[250]250
Точное местонахождение не установлено. По всей видимости, речь идет о пристани Фукудомари в уезде Ибо префектуры Хё:го:.
[Закрыть] занимал [всего лишь] один день, точно так же, как от пристани Карасаки до пристани Уодзуми[251]251
Находится в уезде Акаси префектуры Хё:го:.
[Закрыть], от пристани Уодзуми до пристани Оовада[252]252
Находилась в уезде Убара провинции Сэццу.
[Закрыть] и от пристани Оовада до пристани Кавадзири[253]253
Располагалась на территории нынешнего района Оёдо в г. Осака.
[Закрыть]. Протяженность этих путей рассчитал и установил еще бодхисаттва Гё:ки[254]254
Гё:ки (668–749) – знаменитый подвижник. Известно, что он долгое время ездил по стране и совершал различные благие деяния (восстановление разрушенных храмов; ремонт дорог, мостов и пристаней; сооружение дамб; постройка ирригационных сооружений и т. д.). При государе Сё:му был пожалован именем «Оходацу» (Великий бодхисатва). Подр. о Гё:ки см.: Игнатович А. Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории. М.: Наука, 1988, сс. 145–147; Мещеряков А. Н. Древняя Япония: буддизм и синтоизм. М.: Наука, 1987, сс. 83–84, 143.
[Закрыть]. Однако в настоящее время [центральные] власти содержат в порядке лишь пристани Карасаки и Оовада, а пристань Уодзуми давно пришла в упадок. Из-за этого государственные и частные суда, преодолевая двойной отрезок пути, плывут по направлению к пристани Оовада в течение целых суток. А ведь с наступлением зимы ветер становится настолько резким, а звезды редкими, что невозможно ничего разобрать даже вблизи от корабля, и не понятно – далеко или близко берег. Поэтому корабли со спущенными парусами и не слушающиеся руля часто тонут. Количество судов, разбивающихся ежегодно, доходит до сотни, а число погибающих при этом людей превышает тысячу.
В древности Юй из Ся обладал таким человеколюбием, что проливал слезы даже когда наказывал преступника[255]255
255 Цитата из древнекитайской литературной энциклопедии «Шо юань» (Сад речей). Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 101.
[Закрыть]. Стоит ли говорить, что все эти люди, [погибшие при кораблекрушении], направлялись по государственным делам.
Смиренно полагаю, что мудрый правитель должен снизойти до проявления сострадания [к этим людям].
[Ваш] подданный, почтительно изучив древние записи, выяснил, что эта пристань была построена еще в годы Тэмпё:, и вплоть до конца годов Энряку[256]256
256 Энряку (782–806) – один из девизов правления государя Камму (781–806).
[Закрыть] люди могли ею пользоваться. В период Ко шин обрушилась волна, разбила каменную стену и засыпала все песком. В годы Тэнтё:[257]257
257 Тэнтё: (824–834) – один из девизов правления государя Дзюнна (823–833).
[Закрыть] Правый министр Киёвара-но Махито [Нацуно][258]258
258 Киёвара-но Махито Нацуно (782–837) – крупный государственный деятель. Пик его придворной карьеры приходится на правление государей Сага (809–823), Дзюнна (823–833) и Ниммё: (833–850).
[Закрыть] в докладе государю пообещал, что восстановит пристань[259]259
259 В данном докладе говорилось: «Местность Уодзума находится на морском берегу уезда Акаси. Это единственный путь, по которому корабли из различных [западных] провинций попадают в столицу, ибо на востоке и западе находятся [опасные] морские скалы, а на юге дуют неудобные ветры, приносящие шторма. Те, кто движется этим путем, может с легкостью погибнуть. По этой причине я самолично составил проект строительства пристани и подал его [в вышестоящее ведомство]… Прошу переложить это бремя на [плечи] государства…и обнародовать государев указ, который принесет пользу стране и облагодетельствует ее народ». Руйдзю: сандай кяку, Тэнтё:, 9-5-11, 832 г.
[Закрыть], но к концу периода Дзё:ва она всё ещё была разрушена.
В начале годов Дзё:ган монах храма То:дайдзи [по имени] Кэнна, следуя путём бодхисаттвы, раскрыл своё бескорыстное сердце. Он сам носил на спине камни и держал на плече заступ, отдавая все свои силы, и добился результата[260]260
260 Об этом см.: Руйдзю: сандай кяку, Дзё:ган, 9-3-17, 867 г.
[Закрыть]. Это был искренний порыв одного человека, и хотя работа его осталась незавершенной, долгие годы все без исключения пользовались её благими плодами. Но вот уже более сорока лет прошло, как скончался Кэнна. И не счесть людей, погибших при кораблекрушениях. Убыток государству был нанесен огромный.
Смиренно прошу, чтобы чиновники всех ведомств отправили искусных мастеров, приказав им восстановить эту пристань. Средства на ремонт [надлежит] выделить из запасов провинций Харима и Бидзэн.
Надеюсь протянуть руку помощи [нашему] мудрому правителю[261]261
261 Неточная цитата из трактата «Мэн-цзы». Мэн-цзы. Указ. соч., с. 112.
[Закрыть], дабы народ нашей страны избежал горестной участи превращения в рыб.
Все выгоды я подробно изложил в докладе, который преподнёс в начальный год Энги. Нет необходимости увещевать ещё раз.
Подана [чиновником] четвертого младшего ранга нижней ступени, старшим помощником главы Министерства Церемоний Миёси-но Асоми Киёюки.
Е. Б. Сахарова.
«Кадэн». Жизнеописание рода Фудзивара[252]252
1 Выражаю признательность «Фонду поддержки отечественной науки», благодаря финансовой помощи которого была выполнена данная работа.
[Закрыть]
Жизнеописание рода Фудзивара, о котором пойдет речь, озаглавлено термином кадэн[253]253
2 Обычно под кадэн подразумевают «Жизнеописание рода Фудзивара».
[Закрыть], что можно перевести как «родовое жизнеописание». Этот термин встречается в законодательном своде «Тайхо: рицурё:» (701–702 гг.) и в комментариях к нему– «Рё:-но гигэ» (833 г.) и «Рё:-но сюгэ» (начало X века). В «Тайхо: рицурё:» (II-13) в обязанность министру Кадрового министерства (Сикибусё:) вменяется, в частности, ведать жизнеописаниями заслуженных родов и наследственными полями этих родов. Из комментариев следует, что родовые жизнеописания составлялись родами, имеющими особые заслуги и представители которых обладали рангами от 5-го и выше, т. е. принадлежали к столичной аристократии. Родовые жизнеописания следовало подавать в Сикибусё:, где на их основании проверялись права на наследственные поля и кормовые дворы, дававшиеся за особые заслуги. В комментариях говорится также, что такие родовые жизнеописания должны составляться по образцу жизнеописаний (ле чжуань) из «Сань ши» (так называемые «Три истории» – «Хоу хань шу» («История династии Поздняя Хань, охватывает события с I века н. э по начало III века; авторство приписывается Фань Е (398–446); «Хань шу» («История Хань», автор Бань Гу (32–92 гг. н. э.); «Ши цзи» («Исторические записки» Сыма Цяня (ок. 145-86), охватывают время от мифических императоров до правления У-ди (141-87)[254]254
3 Рё:-но гигэ, Серия «Кокуси тайкэй», изд-во «Ёсикава кобункан», Токио, 1999, с. 38; Рё:-но сюгэ, Серия «Кокуси тайкэй», изд-во «Ёсикава кобункан», Токио, 1994–1996, Т. 1, с. 79–80.
[Закрыть].
Термин, как и жанр, был позаимствован из Китая. И в Китае, и в Корее жизнеописания получили чрезвычайно широкое распространение и в исторических хрониках выделялись в отдельную рубрику. В «Ши цзи» Сыма Цяня жизнеописания занимают 70 глав из 110, в них представлены портреты более 250 персонажей[255]255
4Сыма Цянь. Исторические записки. Пер. с китайского и коммент. Р. В. Вяткина и В. С. Таскина, Т. 7, М., 2002, с. 17.
[Закрыть]. В «Самгук саги» («Исторические записи трех государств», 1145 г.) жизнеописания (кор. ёльчон) занимают 10 глав из 50, в них упомянуто 86 человек, о 69 из них содержатся персональные сведения[256]256
5Соловьев А. В. Исследование «биографий» (Ёльчон) в «Самгук саги» Ким Бусика. Канд. дисс. М., 2000, с. 25.
[Закрыть]. В жизнеописаниях и «Ши цзи», и «Самгук саги»[257]257
6 Самгук Саги. Исторические записи трех государств. Под ред. М. Н. Пака и Л. Р. Концевича, Т. 1–3, М., 1995–2002.
[Закрыть] присутствует внутренняя рубрикация. Так, в «Ши цзи» 20 глав посвящено служилым чиновникам, 10 глав – военным, 5 – интеллектуалам[258]258
7Сыма Цянь, Т. 7, М., 2002, с. 18.
[Закрыть].
В Китае родовые жизнеописания подавались в Историографическое управление (Ши гуань), где аккумулировались материалы, использовавшиеся впоследствии при составлении династийной хроники, и служили одним из источников для составления биографического раздела хроники[259]259
8Twitchett D. G. Chinese Biographical Writing // Historians of China and Japan.London, 1961.
[Закрыть].
В японских хрониках жизнеописания не выделяются в отдельную рубрику, иногда краткие или (реже) развернутые биографические сведения приводятся сразу после сообщения о смерти в такой-то день такого-то чиновника. Японские исследователи отмечают, что жизнеописания «Сёку нихонги» (хроника «Продолжение Анналов Японии», 797 г.) создавались по образцу жизнеописаний из «Хань шу» и «Хоу Хань шу»[260]260
9 Сёку нихонги. Сер. «Син нихон котэн бунгаку тайкэй», изд-во «Иванами сётэн», Токио, 1989–1996, Т. 2, с. 468.
[Закрыть]. Однако они значительно меньше по объему и не столь подробны, как китайские прототипы.
Прежде чем обратиться к «Жизнеописанию рода Фудзивара», имеет смысл кратко остановиться на особенностях биографий «Сёку нихонги».
В «Сёку нихонги» помещено 51 более или менее подробное жизнеописание, еще в 73 случаях сообщение о смерти сопровождается краткими сведениями: это могут быть сведения о родителях, перечисление чиновников, ответственных за надлежащее проведение похорон. Из 51 жизнеописания 5 посвящены монахам, 2 – женам императоров, остальные – чиновникам (в двух случаях– чиновницам). Объектом жизнеописания в «Сёку нихонги» мог стать не любой чиновник, а лишь обладатель 1-4-го рангов[261]261
10 За одним исключением, когда подробные сведения сообщаются о чиновнике 5-го ранга – Мити-но Киби Обитона (?-717). – Сёку нихонги, Ёро, 2-4-11, 718 г.
[Закрыть].
17 из 51 развернутых жизнеописаний (33 %) посвящено представителям рода Фудзивара. Род Оотомо, занимающий второе после Фудзивара место, представлен лишь 3 развернутыми жизнеописаниями. Лишь одно жизнеописание посвящено представителю правящего рода – принцу Ямамура (721/22-767)[262]262
11 Принц Ямамура сыграл важную роль в подавлении мятежа Накамаро (см. о мятеже ниже).
[Закрыть]. Однако, если принять во внимание не только развернутые до жизнеописаний сообщения о смерти, но и сообщения, содержащие краткие сведения о покойном, а также все сообщения, просто констатирующие смерть, то безусловным лидером станет правящий род. В «Сёку нихонги» содержатся сообщения о смерти 63 принцев и принцесс, на втором месте род Фудзивара– 37 сообщений о смерти представителей этого рода, на третьем месте роды Абэ, Исикава, Оотомо – по 12 сообщений соответственно. В «Сёку нихонги», таким образом, объектом жизнеописаний являются влиятельные аристократы, тогда как представители правящего рода фактически не становятся объектом описания этого жанра[263]263
12 Однако из 9 жизнеописаний, помещенных в «Кайфу:со», 4 посвящены принцам (принц Оотомо (684–672), принц Кавасима (657–691), принц Ооцу (663–686), принц Кадоно (669–705), 4 – буддийским монахам, 1 – представителю влиятельного аристократического рода Исоноками-но Асоми Отомаро (?-750). Но, во-первых, «Кайфу:со»– неофициальная антология, во-вторых, все 4 принца жили во второй половине VII века, т. е. не были современниками составителей антологии. В-третьих, трое из принцев были сыновьями Тэнти (662–671). Согласно предисловию к «Кайфу:со», именно с его правления берет начало сложение китайских стихов в Японии. Т. е. эти авторы «Кайфу:со» воспринимались как основоположники китайского стихосложения в Японии.
[Закрыть].
Лишь 6 из 51 жизнеописания относятся к первой половине VIII века. При этом 3 из 6 – жизнеописания монахов. Все остальные жизнеописания относятся к периоду 760–791 гг. Из 9 жизнеописаний, помещенных в другом источнике VIII века – китаеязычной поэтической антологии «Кайфу:со:» (751 г.)[264]264
13 Кайфусо. Сер. «Нихон котэн бунгаку тайкэй», изд-во «Иванамисётэн», Токио, 1969, Т. 69.
[Закрыть], 4 также посвящены буддийским монахам конца VII – середины VIII вв. Кроме того, во второй половине VIII века было написано отдельное жизнеописание китайского монаха Гандзина (688–763)[265]265
14 Его автор – О:ми-но Мифунэ (722–785). Сохранилось и еще одно жизнеописание Гандзина, составленное монахом по имени Ситаку (годы жизни неизвестны) по-видимому, в начале периода Хэйан (794-1185).
[Закрыть].
Однако уже во второй половине VIII века жизнеописания монахов почти исчезают со страниц хроники. Развернутые сведения приводятся лишь о Докё: (?-772), антигерое VIII столетия[266]266
15 Подробнее о Докё: см.: Мещеряков А. Н. Докё: ошибка японской истории. – Политическая интрига на Востоке. М.: «Восточная литература», 2000.
[Закрыть] и о знаменитом китайском монахе Гандзине. Главным персонажем жизнеописаний становятся чиновники.
Структура жизнеописания в «Сёку нихонги» обычно такова:
1. сведения о предках;
2. перечисление талантов, присущих герою жизнеописания с малых лет[267]267
16 Данный пункт может быть опущен.
[Закрыть];
3. основные карьерные вехи (непременная и самая значительная по объему часть жизнеописания);
4. возраст покойного.
И для китайских, и для корейских жизнеописаний характерно присутствие не только положительных, но и отрицательных героев. Жизнеописания «Сёку нихонги» и «Кайфу:со:» демонстрируют отсутствие отчетливо выраженной рубрики «злодеи». VIII столетие было чрезвычайно богато заговорами и мятежами. Но жизнеописания мятежников и заговорщиков, вполне обычные для китайских хроник, в Японии практически отсутствуют. Логика составителей, по-видимому, такова – самое действенное наказание это умолчание. Разумеется, есть исключения из правила. В хронике помещены развернутые жизнеописания двух главных возмутителей спокойствия VIII столетия – Фудзивара-но Накамаро (о нём речь еще впереди) и буддийского монаха Докё:. Во-первых, потому что оба они достигли максимально высокого положения, а социальный статус был, как уже говорилось, одним из важнейших критериев отбора для жизнеописаний. Во-вторых, они были центральными фигурами политических коллизий, воспринимавшихся современниками как ключевые[268]268
17 Подробнее о Фудзивара и, в частности, о Накамаро см.: Мещеряков А. Н. Возвышение рода Фудзивара (китайская образованность, политическая система и официальная идеология в Японии VII–VIII вв.) – История и культура Японии. М., 2001.
[Закрыть]. Однако ни Накамаро, ни Докё: не описываются в исключительно черном цвете. О Накамаро сказано, что он был умен, начитан и достиг успехов в искусстве счета[269]269
18 Сёку нихонги. Тэмпё Ходзи, 8-9-18, 764 г. – Сёку нихонги. Сер. «Син нихон котэн бунгаку тайкэй», изд-во «Иванами сётэн», Токио, 1989–1996.
[Закрыть]. О Докё: же говорится, что он разбирался в санскрите и прославился успехами в буддийском самосовершенствовании[270]270
19 Сёку нихонги. Хоки, 3-4-7, 772 г.
[Закрыть]. Весьма показательно в этом смысле жизнеописание принца Ооцу (663–686), помещенное в «Кайфу:со:». Принц Ооцу был сыном императора Тэмму (673–686). После смерти отца он вступил в заговор и был казнен. В «Кайфу:со:» помещено следующее его жизнеописание.
«Принц был старшим сыном государя Киёмихара [Тэмму]. Он был крупного телосложения, а также обладал выдающимися талантами. С малых лет любил учиться, был начитан и искусен в изящной словесности. Повзрослев, полюбил военное дело. Был очень силен и превосходно владел мечом. Нрава был непринужденного. Был скромен и вежлив с людьми даже в нарушение предписанных [его высоким положением] норм поведения. Поэтому многие люди следовали за принцем.
В то время был монах из Силла по имени Гё:син, сведущий в астрономии и искусстве предсказания. [Когда] принц призвал [его], он сказал: „Внешностью вы, принц, отличаетесь от [обычных] подданных. Поэтому если вы долго будете занимать низкое положение, боюсь, не сможете полностью проявить себя".
Из-за этого введенный в заблуждение [принц] вступил [на путь] заговора, замыслил беззаконие. Ах, какая жалость! Был наделен такими талантами и не вскормил в себе преданности и сыновней почтительности! Сблизился с этим подлым и ничтожным монахом и, в конце концов закончил свою жизнь бесчестьем. В старину люди [говорили, что] завязывая дружбу, нужно быть осмотрительным. Узнав [историю принца], понимаешь, как глубок смысл этих слов! Ему было 24 года»[271]271
20 Кайфу:со. Сер. «Нихон котэн бунгаку тайкэй», изд-во «Иванами сётэн», Токио, 1969, Т. 69, с. 73–75.
[Закрыть].
Следует добавить, что составители антологии ориентировались на династическую линию Тэнти, а Тэмму был основателем другой, явно не столь престижной в их глазах династической линии. Жизнеописание принца Ооцу единственное не вполне положительное в «Кайфу:со:», и вряд ли это случайно. Тем не менее, принцу дается мягкая и в целом скорее положительная оценка.
Сказанное не означает, что жизнеописания «Сёку нихонги» написаны исключительно в положительном ключе. Но отрицательные оценки крайне редки и практически никогда не являются единственной характеристикой персонажа жизнеописания.
Большинство жизнеописаний «Сёку нихонги» вполне стандартизированы и включают однообразный перечень должностей, а набор положительных качеств заимствован из китайских (ханьских) жизнеописаний. Но иногда среди формализованных жизнеописаний встречаются очень реалистичные: их персонажи сотканы как из достоинств, так и из недостатков. Так, об Исикава-но Асоми Натари (728–788) говорится: «…Натари обладал прекрасной памятью. Был также искусен в красноречии. Мог решить любое дело. Однако по натуре был очень пристрастен и вспыльчив, любил порицать людей за ошибки. Если в докладе нижестоящего чиновника о делах управления случались несоответствия, он немедленно принимался всячески бранить его. Поэтому все чиновники разных ведомств, служившие в Дадзё:кан, узнав, что дела выслушивает Натари, понуро переминались с ноги на ногу и старались уклониться от [доклада]…»[272]272
21 Сёку нихонги. Энряку, 7-6-10, 788 г.
[Закрыть]. О Кудара-но Коникиси Кэйфуку (698–766) говорится: «…Очень любил выпить и поесть и не знал в этом меры. Государь Кандзин Сё:му обходился с ним с особой благосклонностью, жаловал его щедрыми милостями. Если к нему приходил служилый или простолюдин и рассказывал о своей честности и бедности, он неизменно давал ему в долг и одаривал [просителя] сверх ожидания. Поэтому, хотя часто назначался на должности в провинциях, добра не нажил. Однако был понятлив и способен к делам управления…»[273]273
22 Сёку нихонги. Тэмпё: Дзинго, 2-6-8, 766 г.
[Закрыть]
В целом для жизнеописаний «Сёку нихонги» характерны следующие особенности.
1. Круг лиц, о которых в официальной хронике могли быть приведены биографические сведения, был ограничен почти исключительно потомственной родовой аристократией (исключение составляют лишь монахи). Идея жизнеописания отдельного человека независимо от его родовой принадлежности оказалась невостребованной – замечательный человек непременно должен принадлежать к знаменитому роду. Если в китайских жизнеописаниях сведения о родителях (в случае если они были неизвестны) могли быть опущены, а в «Самгук саги» о некоторых из персонажей жизнеописаний говорится, что родословная их была неизвестна, то для древнеяпонского летописания такая формулировка совершенно немыслима.
2. Отрицательные жизнеописания практически отсутствуют.
3. Представители правящего рода (не говоря уже об императорах) фактически не становятся объектом жизнеописаний.
4. Среди персонажей жизнеописаний «Сёку нихонги» абсолютным лидером являются представители рода Фудзивара.
Кадэн
Итак, данные «Сёку нихонги» свидетельствуют о том, что представители рода Фудзивара активно использовали жизнеописания в качестве средства по упрочению своих позиций (абсолютное количественное преобладание жизнеописаний Фудзивара в хронике). В этом контексте появление «Кадэн» выглядит закономерным.
Памятник был написан в начале 60-х гг. VIII века. Состоит из двух свитков, первый – содержит жизнеописание Накатоми-но Каматари (614–669) и его сына Дзё:э (?-665). Второй свиток – жизнеописание Фудзивара-но Мутимаро (680–737).
Первый свиток был составлен Фудзивара-но Накамаро (706–764), второй – монахом по имени Энкэй. Текст написан на китайском языке и насыщен цитатами из китайской классики («Хань шу», «Ши цзи», «Лунь Юй» и др.).
Самые ранние из дошедших до нас списков датируются XIII веком. Самые полные списки являются копиями XVIII в. В некоторых списках жизнеописание Мутимаро отсутствует.
Авторы. Фудзивара-но Накамаро – важнейшая политическая фигура VIII столетия, человек, добившийся беспрецедентно высокого положения в бюрократической иерархии. Амбиции Накамаро были безмерны, а его падение оказалось столь же стремительным, как и его взлет. Начало возвышения Накамаро приходится на конец правления Сё:му (724–749). В 749 году Накамаро становится главой не предусмотренного законодательством Управления дворца государыни (Сиби тю:дай). Со временем важнейшие государственные дела все чаще стали решаться в этом управлении, а не в Дадзё:кан (Государственный Совет) – органе, формировавшемся из представителей наиболее влиятельных аристократических родов. В 757 году наследником престола был провозглашен принц Оои, к тому времени стараниями Накамаро женатый на вдове его сына и живший вместе со своей женой в личной усадьбе Накамаро. Именно в его правление (правил под именем императора Дзюннин, 758–764) могущество Накамаро достигло своего пика. В 758 году Накамаро становится Правым министром (3-я должность в бюрократической иерархии), а в 760 – Главным министром. Должность Главного министра была высшей должностью. Прежде на эту должность назначались лишь представители правящего рода. До Накамаро лишь один представитель неимператорского рода удостоился этой должности, но посмертно – дед Накамаро Фудзивара-но Фухито (659–720), при жизни отказавшийся занять столь высокую должность. В 762 году Накамаро был пожалован высший чиновничий ранг, предусмотренный шкалой ранжирования того времени. Помимо этого, в 758 году Накамаро было пожаловано новое родовое имя – Фудзивара-но Эми-но Асоми Осикацу, право чеканки монеты, право пользоваться своей личной печатью как государственной, право сбора налогов от собственного имени.
Однако вскоре между Дзюннин-Накамаро, с одной стороны, и бывшей государыней Кокэн (749–758) и ее приближенным буддийским монахом Докё: (?-772), с другой, возникает все больше разногласий.
Противостояние закончилось вооруженным столкновением, в котором Накамаро потерпел поражение. Он был настигнут правительственными войсками в уезде Такасима провинции О:ми, на берегу бухты Катино (западное побережье озера Бива), и казнен, а его отрубленная голова была доставлена в столицу. Были также казнены находившиеся с ним жены и сыновья – все, кроме одного по имени Ёсио, в 752 году ездившего в Китай в качестве студента, и помилованного за то, что он с малых лет занимался буддийским самосовершенствованием. Ёсио был сослан на остров Оки.
О другом авторе – монахе Энкэй – известно немногое. Энкэй – буддийский монах, прибыл в Японию в 753 году на одном из кораблей японского посольства, возвращавшегося из Тан. В это же время в Японию прибыл китайский монах Гандзин. Возможно, Гандзин и Энкэй прибыли на одном корабле. По прибытии Гандзина в столицу Энкэй стал служить при нем переводчиком[274]274
23 Сведения об этом содержатся в двух сохранившихся жизнеописаниях Гандзина – Киси Тосио. Фудзивара-но Накамаро. «Ёсикава кобункан», Токио, 1969, с. 295.
[Закрыть]. Энкэй упоминается также в документах сокровищницы Сё:со:ин (хранилище буддийского храма То:дайдзи) в связи с перепиской сутр. Кроме того, упоминание об этом монахе есть и в «Сёку нихонги», где сообщается, что Энкэй подал прошение об отказе от ранга (нижняя степень 5-го внешнего младшего ранга). Прошение его было удовлетворено, причем за монахом были сохранены ранговое жалование и ранговый надел[275]275
24 Сёку нихонги, Тэмпё: Ходзи, 2-8-2, 757 г.
[Закрыть]. Очевидно, Энкэй был близок к дому Накамаро и составил жизнеописание по его указанию. Это подтверждается тем, что в конце жизнеописания Мутимаро Энкэй восхваляет его сына Накамаро.
В тексте «Кадэн» есть упоминания о недошедших до нас частях. Это свиток с надгробной речью на смерть Фудзивара-но Каматари и свиток с жизнеописанием Фудзивара-но Фухито. С учетом этих недошедших частей структура «Кадэн» выглядела следующим образом. Текст состоял из 4 свитков: жизнеописание Каматари и Дзё:э – надгробная речь на смерть Каматари (не сохранилось) – жизнеописание Фухито (не сохранилось) – жизнеописание Мутимаро. «Кадэн» представляло собой жизнеописание не рода Фудзивара в целом, а только его южной ветви, к которой принадлежал Фудзивара-но Накамаро. Каматари – прадед Накамаро и основатель рода Фудзивара, Фухито – его дед, а Мутимаро – основатель южной ветви рода[276]276
25 Четверо сыновей Фудзивара-но Фухито – Мутимаро, Фусасаки, Умаки и Маро основали соответственно южную, северную, церемониальную и столичную ветви рода.
[Закрыть] и отец Накамаро.
