Текст книги "Политическая культура древней Японии"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

2. Нижайше прошу запретить роскошь

[Ваш] подданный почтительно докладывает: Совершенномудрые государи древности, управляя миром, почитали бережливость, запрещали чрезмерную роскошь[93]93
  В хэйанском обществе проблема излишней расточительности была остродискуссионной. Следуя примеру китайской конфуцианской традиции, чрезмерная роскошь объявлялась главнейшим «пороком» государства, приводившим к истощению народа и появления в стране бунтарей и смутьянов. По этой причине многие государственные деятели древней и средневековой Японии причисляли роскошь к самым опасным «изъянам» правления, способным ввергнуть страну в «хаос». Подр. см.: Грачёв М. В. Эрозия «государства рицурё:» глазами хэйанских аристократов (к изучению мировосприятия древнеяпонской знати) / Orientalistica Iuvenile. Вып. IV. М.: ИВ РАН, 2004; Кацуяма Минору. Боку Со:дай-ни окэру сяси кинрэй-но ко:сацу (Изучение указов, запрещающих роскошь, в период Северная Сун). – То:хо:гаку, № 92, 1996.


[Закрыть], носили поношенную одежду, питались зеленью и просом. Именно такое восхищение [стилем жизни] древних [правителей] считается эталоном «просвещённого правления». Однако сейчас всё больше ширится упадок нравов, «преобразующее [влияние] государя» больше не распространяется [на его подданных][94]94
  Неточная цитата из доклада чиновника и прославленного поэта Се Тяо (464–499) придворному сановнику династии Ци (479–502) Сяо Яню (464–549) – будущему основателю династии Лян (502–557). Цы юань. Указ. соч., Т. 3, с. 1881.


[Закрыть]. Высшие чиновники и мелкие служащие, государевы наложницы и придворные дамы, а также отпрыски влиятельных семейств и праздный люд бездеятельно живут в столице, изо дня в день предаются роскоши, проявляя неумеренность в одежде, питье и еде. Расточительность при проведении пышных пиров в честь именитых гостей[95]95
  Как видно из письменных источников, в период Хэйан придворная аристократия выработала своеобразный «стиль жизни», многие элементы которого были заимствованы из арсенала китайской придворной культуры. Одним из показателей принадлежности человека к аристократическому кругу являлась организация так называемых «званых пиров». Во время таких пиршеств любой участник должен был подчиняться достаточно строгим правилам. Например, в хэйанском собрании изящной словесности «Хонтё: мондзуй» (XI в.) упоминается особая церемония «дуновения на цветок», которую должен был пройти любой опоздавший на пиршество, а в трактате «Сайгу-.ки» (X в.) помещен «перечень наказаний» для нарушителей правил проведения на пиру. Описание пира см., напр., Сайгу:ки (Записи из Западного дворца). Сер. «Кодзицу со:сё». Токио: Мэйдзи дзусё сюппан, 1952, сс. 267–279; Хонтё: мондзуй. Указ соч., сс. 314–315.


[Закрыть] увеличивается с каждым днем. Будет ли этому конец? А потому обрисовав нынешнюю ситуацию в общих чертах, позволю изложить свои суждения [по этому поводу].

[Ваш] подданный, взглянув на [обычаи] периодов Дзё:ган и Ганге:[96]96
  Гангё: (877–885) – девиз правления государя Ё:дзэй (877–885).


[Закрыть], [увидел, что] принцы крови и придворная аристократия шили летние кадзами из хлопковой ткани из Цукуси, а верхние хакама – из серого шелка. Носки шили из «грубого шелка Адзума», а подкладку для обуви делали из крашеного шелка. А теперь [даже] низшие чиновники всех государственных управлений повсеместно кадзами шьют из белого катори, верхние хакама – из белого шелка, носки – из белой узорчатой ткани, а подкладку обуви делают из токати[97]97
  Согласно раннесредневековому японскому историко-географическому сочинению «Вамё: руйдзю: сё:» («Систематизированное собрание японских названий»), токати – материал, сотканный с добавлением заячьей шерсти. Кодай сэйдзи… Указ. соч., сс. 82–83.


[Закрыть].

А их женщины от супруги и до последней служанки шлейф-мо, если он не из «белого шелка [княжества] Ци», ни за что его не наденут. Одежду, если [она] не из «узорного шелка княжества Юэ» – и кроить не будут. Они тратят огромные деньги на алую краску для одежд[98]98
  Особой популярностью при хэйанском дворе пользовались ярко-красные и пурпурные одежды. При императоре Дайго, к примеру, увлечение ярко-красными одеяниями распространилось настолько, что Миёси-но Киёюки в 917 г. подал докладную записку, где посчитал придворную моду одним из пагубных проявления способных «уничтожить государство» и просил государя ввести строгий запрет на подобные одеяния при дворе. Свою просьбу Миёси-но Киёюки объяснял следующим образом. Во-первых, красный цвет– это «цвет огня», а потому обилие красных одежд при дворе создает дисбаланс «стихии огня», что может привести к многочисленным пожарам в столичном граде. Во-вторых, «цвет огня» может являть собой «дурное предзнаменование», что пагубно отразиться на самочувствии государя и процветании всего государства. В-третьих, цена на красную краску имеет постоянную тенденцию к увеличению, а поскольку придворная мода требует от аристократов поддерживать изысканность стиля, то это может привести к обнищанию многих знатных семейств. В-четвертых, распространение пышных одеяний при дворе приводит к тому, что представители многих аристократических домов чрезмерно увлекаются роскошью и начинают «забывать о моральных устоях и принципах сыновней почтительности». Сэйдзи ё:ряку (Краткие сведения [об основных] вопросах политики). Сер. «Кокуси тайкэй». Т. 1–3. Токио: Ёсикава ко:бункан, 1995, Энги, 17-12-22, 917 г. Докладная получила высочайшее одобрение, однако, как видно из текстов более поздних указов, придворная мода на ярко-красные одежды сохранилась, а запреты реального действия не возымели. Нихон киряку (Краткие записи [по истории] Японии). Сер. «Кокуси тайкэй». Т. 1–2. Токио: Ёсикава ко:бункан, 2000, Энтё:, 4-2-16, 926 г.; Сё:эй, 7-8-3, 937 г.; Тэнгё:, 5-4-23, 942 г.; Тэнряку, 1-3-12, 947 г.; Анва, 1-11-1, 968 г.; Тэнгэн, 3-3-3, 980 г.


[Закрыть], хотя и хлопковой одежды будет достаточно, чтобы после первой стирки [она] порвалась в одно мгновение. Так расточительствуют не только в одежде.

В древности Цзи Лу[99]99
  Цзи Лу (Чжун Ю) – один из учеников Конфуция. В «Лунь юе» о нем сказано: «В старом конопляном халате стоять рядом с теми, кто одет в меха барсуков и лисиц, и не испытывать чувства стыда – разве не Ю был способен на это?» Мартынов А. С. Конфуцианство. «Лунь юй». Т. 2. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2001, сс. 268–269.


[Закрыть], одевая халат на ватной подкладке, не стыдился роскошных одежд из меха лисицы и барсука. Юань Сянь[100]100
  Юань Сянь (Юань Сы, Цзы Сы) – один из учеников Конфуция.


[Закрыть], довольствуясь лебедой, пренебрегал пышностью четвёрки лошадей[101]101
  Вольное переложение одной истории из жизни учеников Конфуция, рассказанных в «Ши цзи». Сыма Цянь. Указ. соч., Т. 7, сс. 78–79.


[Закрыть]. Это – высшее правило мудрецов, идея непостижимая для заурядных людишек. Поэтому в проявлении чрезмерности [они], соперничая, подражают друг другу, а над бережливостью наперебой насмехаются. Богатые гордятся тем, что достигли выполнения своих желаний, а бедные стыдятся, что не могут их достичь. И в результате, пошив одно платье, они разрушают дело всей жизни; устроив одно застолье, расходует средства за несколько лет. Из-за этого не возделываются поля, возникают воровские шайки. Если не запретить подобное, будет нанесен ущерб священной культурности.

Почтительно прошу установить форму одежды в соответствии с социальным положением, а нарушителей наказывать. Кэбииси[102]102
  Управление кэбииси тё:, по всей видимости, было учреждено в 20-е годы IX столетия. Создание этого учреждения было непосредственно связано с процессом деградации законодательной системы «государства рицурё:». Первоначально чиновники кэбииси тё: должны были следить за порядком и исполнением законов в столице и ее ближайших окрестностях (регион Кинай). По этой причине в данное управление назначают только лиц, имеющих придворные ранги. Но с середины IX века «филиалы» управления кэбииси тё: стали появляться и в более отдаленных провинциях, а их служащими могли становиться «богатые крестьяне», что вызвало отрицательную реакцию двора (Руйдзю: сандай кяку, Кампё:, 6-9-18, 894 г.). Сначала основные цели кэбииси в провинциях заключались в «искоренении» разбойников и пиратов, а также в поддержании местной системы судопроизводства в надлежащем виде. Со временем их «полномочия» значительно увеличились, а контроль центральной власти над провинциальными «филиалами» управления кэбииси тё: резко сократился, и в некоторых регионах они превратились в самостоятельную политическую силу. В итоге к началу XII столетия провинциальные кэбииси стали практически независимы от двора, при этом многие столичные аристократы старались поддерживать с ними хорошие отношения. Подр. см.: Маэда Ёсихико. Кэбииси бэтто: то ситё: (Особое управление кэбииси и система судопроизводства) / Сирин (Исторический журнал). Т. 82, № 1, 1999, сс. 1-35; О:цу Тоору. Митинага то кю:тэй сякай ([Фудзивара] Митинага и придворное общество). Токио: Ко:данся, 2001, сс. 220–236.


[Закрыть] будут держать [проявления] расточительности под контролем, а пиршества станут проводить строго в соответствии с [установленными] правилами. А поскольку высшие [подобные] правила обычно нарушают, а низшие им подражают, то настоятельно выражаю пожелание обязать кэбииси впредь действовать сообразно этому распоряжению.

Помимо этого, [известно, что] для всех – от аристократов до простолюдинов – в соответствии с их рангами существуют правила заупокойной службы и нормы затрат на погребение. Ныне же из года в год семьи, пребывающие в трауре, растрачивают все своё состояние, состязаясь в устроении пышных поминальных служб семь раз по семь дней[103]103
  ¹⁰³ Согласно древнеяпонским представлениям, позаимствованным из китайской ритуальной практики, со дня смерти до «перерождения» души умершего проходило сорок девять дней. В течение этого времени родственники умершего должны были молиться о его перерождении в Чистой земле. Помимо этого, в ритуальной практике были предусмотрены поминальные обряды через сто дней после смерти, через год и через три года. В «Хонтё: мондзуй» содержится семнадцать «писем» знаменитых хэйанских литераторов и государственных деятелей (среди них Ёсисигэ-но Ясутанэ [?—1002], О:э-но Асацуна [886–957], О:э-но Масахира [952-1012], О:э-но Юкитоки [955-1010], Сугавара-но Сукэмаса [925-1009] и др.), где имеется подробное описание проведения поминальных церемоний «семь раз по семь дней». Хонтё: мондзуй. Указ. соч., сс. 112–114, 363–374; Икэда Сиро:дзиро:. Указ. соч., с. 674.


[Закрыть]. Столы, которые превышают квадратный дзё:[104]104
  Дзё: – яп. мера длины, равная 3,03 м.


[Закрыть], ломятся от яств. На приглашение одного монаха расходуется по тысяче золотых[105]105
  Выражение содержится в трактате «Мэн-цзы». В переводе В. С. Колоколова данный пассаж выглядит следующим образом: «Когда убеждаешь большого человека, то смотри на него свысока, не гляди на то, что он напускает на себя величественный вид. Достигнув своих намерений, я не сделал бы себе палату вышиною в несколько „жэнь“, с резными решетинами под крышей, с надписью в несколько „чи“ над входом. Достигнув своих намерений, я не устроил бы себе пир, на котором яства занимали бы один „чжан“ (яп. дзё:. – М. Г.) по сторонам столов, а прислуживающих наложниц было бы несколько сот человек. Достигнув своих намерений, я не сделал бы всеобщей гулянки с возлиянием вина, не поскакал бы на охоту в сопровождении тысячи колесниц. Все, что у тех больших людей делается, я не сделал бы. Все, что было бы у меня, – это отвечало бы установлениям древних. Чего же мне бояться их?» Мэн-цзы. Указ. соч., сс. 209–210.


[Закрыть]. Одни семьи берут взаймы у других, а те [вынуждены] продавать свои дома. После этого «почтительные дети» пускаются в бега по причине неуплаты долгов, а их дети-сироты обречены на голодную смерть.

Конечно, среди тех, кого с любовью воспитывали родители, возможно, есть такие, кто не стремится почтить их память[106]106
  Данное высказывание – компиляция, составленная на основе цитат из «Ши цзина» и «Лунь юя». См.: Переломов Л. С. Указ. соч., с. 302; Ши цзин. Указ. соч., с. 181.


[Закрыть]. И все же в совершенствовании добродетели должна быть умеренность. Разве должен переход отца в иную жизнь сопровождаться разорением потомков? Разве должны родственники приглашать людей на поминки, поить и развлекать их? Потчуют друг друга совсем как на пиру. Сначала ползают на коленях, предаваясь печали, и вдруг в пылу опьянения переходят к веселью[107]107
  Согласно правилам установленным в трактате «Ли цзи», после смерти родителей «почтительные сыновья» (кит. сяо цзы) должны во время траурной церемонии передвигаться по дому только на коленях. В таком положении они должны совершать все возложенные на них обязанности (отдавать последнюю дань уважения усопшим родителям; обращаться с молениями к божествам; прислуживать гостям, пришедшим на траурную церемонию, и т. д.). Ли цзи чжэн и (Книга ритуалов с комментариями) / Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай: Шицзе шуцзюй, 1935, Т. 2. с. 1656. Однако литературный оборот, используемый в «Рекомендациях из двенадцати статей», имеет скорее отрицательный, чем положительный, смысл. Автор использует здесь пассаж из жизнеописания одного из «семи мудрецов Бамбуковой рощи», знаменитого поэта и бражника – Лю Лина. «Стиль жизни» этого аристократа для добропорядочных «учёных мужей» со временем стал образцом безнравственного и крайне нежелательного поведения. Например, согласно хронике «Цзинь шу», известно, что однажды Лю Лин сел в повозку, запряженную лосем, и поехал, обхватив руками кувшин с вином, а своим слугам приказал нести следом за ним чаны с винной закваской, приговаривая: «Когда умру, предайте меня земле». Икэда Сиро:дзиро:. Указ. соч., с. 578. В данном случае Миёси Киёюки, опираясь на существующую в древнем Китае традицию, показывает насколько сильно пали нравы в среде хэйанского придворного общества.


[Закрыть]. Когда Конфуций ел рядом с человеком, пребывающим в трауре, он никогда не наедался досыта[108]108
  ¹⁰⁸ Неточная цитата из «Лунь юй». См.: Переломов Л. С. Указ. соч., с. 348.


[Закрыть]. Когда же мы сможем достичь такой [чистоты нравов]? [Видимо], в столице и её окрестностях так много монастырей, что кэбииси просто не успевают следить за запретами.

Почтительно прошу о том, чтобы вновь издали государев указ для придворной аристократии, высшего чиновничества и служащих провинциальных управ, дабы каждый из них сдерживал свою расточительность, и эта воздержанность стала известна всему народу в Поднебесной.

Буддийские монахи и послушники [во время церемоний] Юима[109]109
  ¹⁰⁹ В «Сёку Нихонги» сказано: «Служба Юимаэ, проводящаяся в храме Ямасинадэра, была учреждена внутренним министром [Каматари]. Однако в течении 30 лет после кончины основателя никто не продолжал его дела, службы были прекращены. Во времена двора Фудзивара сын [Каматари] главный министр [Фудзивара-но Фухито] печалился о том, что зал для проповедей разрушился, горевал о том, что обет не выполнен. Он принес новый обет и последовал по стопам отца. Зимой каждого года 10-го дня 10-й луны начинается проведение пышных служб, которые заканчиваются проповедью в день поминовения внутреннего министра. Эти службы поддерживают государей, способствуют распространению учения Будды, помогают душам усопших, воспитывают учеников. Распростершись, прошу о том, чтобы наградные поля [Каматари] были бы навечно переданы храму [Ямасинадэра] для того, чтобы облегчить проведение службы Юимаэ, чтобы становилась она пышнее, чтобы продолжалось дело внутреннего министра, чтобы длилось оно до скончания Неба и Земли, чтобы была прославлена супруга прежнего государя [Коме:], чтобы ярко сияла она вместе с солнцем и луной. Небесная милость простирается повсюду. В случае благоприятного для твоего подданного решения прошу дать указания нижестоящим ведомствам о немедленной передаче [храму земель]. Осмеливаюсь потревожить слух государыни своей мелкой просьбишкой. Трепещу, будто ступаю по тонкому льду над бездонной пучиной» (пер. А. Н. Мещерякова). Сёку Нихонги, Тэмпё: хо:дзи, 1–8 доп.-17, 757 г. В период Хэйан служба «Юимаэ» проводилась преимущественно в храме Ко:фукузди с 10-го по 16-й день 10-й луны каждого года, то есть в то самое время, когда, согласно летописи «Нихон секи», внутренний министр Фудзивара-но Каматари находился при смерти (см. Нихон сёки, Тэнти, 8-10-10, 669 г.). Само название данного обряда заимствовано из текста буддийской сутры «Юимагё:» («Сутра о царевне Вималакирти»). Подр. см.: Хэйан дзидай гисики… Указ. соч., сс. 165–167.


[Закрыть] и Сайсё:[110]110
  ¹¹⁰ Сайсё: – буддийская служба, упоминаемая в тексте сутры «Сайсё:гё:». Была учреждена в 829 году как сопроводительная во время посвящения претендентов в монашеский сан в храме Якусидзи. Руйдзю: сандай кяку, Тэнтё:, 7-9-14, 829 г.


[Закрыть]– все были собратьями в постижении пути бедности. Помимо чаши для сбора подаяния они не имеют других средств к существованию. Однако от года к году все больше процветают буддийские иерархи, наживаясь за счет жертвоприношений от слушателей [их проповедей][111]111
  В 885 году настоятели буддийских храмов Го:фукудзи и Якусидзи подали государю Ко:ко: (885–887) совместную докладную, из которой явствовало, что во владениях этих двух храмов появилось около сорока «лжемонахов», ведущих себя совершенно недостойным образом, в результате чего авторитетность представителей Го:фукудзи и Якусидзи оказалась под угрозой. В ответ на эту докладную был выпущен указ, обязывающий местные власти разобраться в случившемся и строго наказать виновных. Руйдзю: сандай кяку, Нинна, 1-9-5, 885 г.


[Закрыть]. Стало обычаем приглашать монахов и иных достойных людей, выставляя горы пищи и проливая реки вина[112]112
  Неточная цитата из «У ду фу» (Ода о столице [царства] У). См.: Вэнь сюань (Литературный изборник). Сост. Сяо Тун. Т. 1–2. Шанхай, Шанъу иньшу гуань, 1959, с. 111.


[Закрыть]. Это противоречит буддийским уставам, и наносит вред священной культурности.

Смиренно высказываю пожелание, чтобы вновь дали наставления буддийским иерархам и немедленно установили на всё [вышеупомянутое] запрет. Позволю себе заметить, что когда высшие не являют собой примера благочестия, низы естественно впадают в заблуждение и отступают [от добра][113]113
  ¹¹³ Устойчивое клише, встречающееся в нескольких китайских древних и средневековых сочинениях. Икэда Сиро:дзиро:. Указ. соч., с. 730; Цы юань. Указ. соч., Т. 1, с. 65.


[Закрыть]. Если аристократы и высшие чиновники встанут на стражу закона, а монахи будут следовать своим уставам, то источник прояснится, и поток сам по себе станет прозрачным[114]114
  ¹¹⁴ Неточная цитата из китайского трактата «Сюнь-цзы». Цы юань. Указ. соч., Т. 3, с. 1860.


[Закрыть]. Исправляя явное, непременно изменим к лучшему и сокрытое.

3. Нижайше прошу издать государев указ по всем провинциям, чтобы наделяли подушными земельными участками согласно реальному количеству жителей

[Ваш] подданный почтительно обратился к налоговым реестрам всех провинций, и оказалось, что более половины [податного] населения уже скончалось. Тем не менее, наместники провинций выделяют подушные земельные наделы[115]115
  Согласно кодексу «Тайхо:рё:», свободному населению (мальчикам и девочкам, начиная с шестилетнего возраста) предоставлялись подушные наделы (яп. кубундэн): лицам мужского пола по «два тана пахотной земли» (ок. 0,24 га), лицам женского пола – две трети этого количества (ок. 0,16 га). Рицурё:. Указ. соч., с. 450.


[Закрыть] строго в соответствии со «счетными списками». Согласно им определяют количество установленный «рисовой ссуды»[116]116
  «Рисовая ссуда» (яп. суйко) была известна в Японии еще с конца VII столетия. Существовало два вида «рисовой ссуды»: государственная, которая выдавалась по пятьдесят (в некоторые годы – тридцать) процентов годовых, и частная– под сто процентов. Механика получения «суйко» и последующего возврата ее с процентами была следующей: если ссуда выдавалась весной перед севом, то возвратить ее (с процентами) было необходимо осенью-зимой того же года. Подр. см… Мещеряков А. Н., Грачёв М. В. Указ. соч., сс. 268–270.


[Закрыть] и размеры натуральных налогов. [В результате] живые обрабатывают свои поля и платят огромные налоги, тогда как поля умерших тайком продаются и, естественно, не возделываются[117]117
  ¹¹⁷ Проведенная в 893 году инспекторская проверка земельного фонда в провинции Кии показала наличие многих «изъянов» в системе государственного земельного пользования. Среди них были отмечены следующие: многие подушные наделы не возделываются, а сами государственные крестьяне бегут в частные владения; пустующие поля продаются представителями провинциального и уездных управлений; на умерших людей местные чиновники получают «рисовую ссуду», присваивая эти средства себе; рис из государственных амбаров тайком свозится в хранилища при усадьбах местных богатеев и т. д. В итоге в 894 году было издано распоряжение о немедленном исправлении всех нарушений, допущенных в провинции Кии и осуществлении подобных «инспекций» в других местах. Однако подобные меры оказались неэффективны и уже в следующем 895 году было издано новое распоряжение аналогичного содержания. Руйдзю: сандай кяку, Кампё:, 6-2-23, 894 г.; 7-3-23, 895 г.


[Закрыть]. [Получается, что] основная идея выделения наделов и определения [размеров] налоговых поступлений утрачена.

Когда досконально проверил эти сведения, стало ясно, что государственные подушные земельные наделы распределяли, чтобы собирать налоги. Однако сейчас с полями уже совершены фальсификации, и в итоге поступления [в казну] уменьшаются. Управители провинций опираются на несоответствующие реалиям правила выделения земельных наделов, а богачи сосредотачивают в своих руках всё больше плодородных угодий. Это не только причиняет огромные убытки казне, но и приносит вред управлению провинциями. Во всех провинциях следует проверить реальное количество населения и [в соответствии с ним вновь] перераспределить подушные земельные наделы. Оставшиеся поля наместники провинций должны превратить в государственные и распределять по своему усмотрению с тем, чтобы при взимании поземельного налога<sup>[118]118
  118 В общегосударственном своде X столетия «Энгисики» было установлено, что суммарное количество налогов должно составлять не более «одной пятой» (20 процентов) от урожая. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 654.


[Закрыть]</sup>, доход был предназначен для [уплаты] налогов за несуществующий народ. Остальной рис хранить на [провинциальных] складах, сделав его собственностью [государства].

Если сейчас приблизительно подсчитать число полагающихся выплат, то окажется, что доходы от налогов с мест, где население возросло, возрастут в три раза. И государству выгода, и у народа не будет хлопот. Если всё это будут осуществлять управители провинций, то препятствий быть не должно. Однако это противоречит прежней практике и, возможно, вызовет у народа недоумение. Почтительно прошу во всех провинциях издать государев указ и начать приводить его в исполнение в порядке эксперимента.

4. Нижайше прошу увеличить довольствие для учащихся университета

[Ваш] подданный почтительно докладывает:

«Путь управления государством зиждется на [отборе] мудрых и способных, а основой отбора мудрых является школа»[119]119
  ¹¹⁹ Дословная цитата из предисловия к придворной антологии изящной литературы «Кэйкокусю:» (Собрание, [управлению] государством помогающее), составленной по повелению государя Дзюнна (823–833) в 827 г. Сохранившаяся на сегодняшний день часть этой антологии (шесть свитков из двадцати) позволяет предположить, что в нее вошли тексты «посланий», преподнесенных «добродетельными мужами» различным государям, начиная с Тэнти и заканчивая Сага (809–823). Сер. «Ко:тю: Нихон бунгаку тайкэй». Токио: Кокумин тосё, 1936,с. 3.


[Закрыть]. Поэтому мудрые государи древности непременно создавали школы[120]120
  Используемый в тексте термин сё:дзё (кит. сян сюй) обозначает сельские школы, якобы появившиеся в Китае уже в период Инь. Цы юань. Указ. соч., Т. 2, сс. 1006–1007. В 124 г до н. э. при императоре У-ди (140-87 гг. до н. э.) был учрежден императорский университет (кит. Тайсюэ), где обучалось пятьдесят студентов. Поскольку овладение грамотой для ведения текущих государственных дел было совершенно необходимо, то в Японии столичная школа чиновников (яп. Дайгаку) появилась уже при государе Тэнти (668–671), предположительно в 670 году. В 701 году были открыты и провинциальные школы (яп. кокугаку). Уже в период Нара Дайгаку превратился в самый настоящий университет с четырьмя «отделениями»: китайской классической литературы; китайского языка; права и математики, а в начале IX появились еще два новых отделения (истории и древних текстов). В этих школах на основе уже сложившихся в Китае текстов, активно ввозимых в то время, изучались произведения конфуцианской классики, сочинения по истории, математике, медицине, астрономии и астрологии, а также законы (как японские, так и китайские). Подр. см.: Хисаки Юкио. Нихон кодай гакко:-но кэнкю: (Изучение школ в древней Японии). Токио: Тамагава дайгаку сюппан, 1990.


[Закрыть], где воспитывали добродетель и чувство долга, изучали искусство канона и объясняли смысл общепринятой этики.

Согласно «Чжоу ли», [когда] достойнейшие из высших сановников преподносили государю послания, он почтительно принимал их, потому как почитал Дао и уважал благородных мужей[121]121
  Неточная цитата из трактата «Чжоу ли». Чжоу ли чжу шу (Чжоуские ритуалы с комментариями) // Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай, Шицзе шуцзюй, 1935, Т. 1, с. 716.


[Закрыть].

[Когда] почтительно ознакомился с древними записями, [то узнал, что] университет при государевом дворе впервые был основан в годы Тайхо:[122]122
  Тайхо: (701–703) – один из девизов правления государя Момму (697–707).


[Закрыть]. Вплоть до годов Тэмпё:[123]123
  Тэмпё: (729–748) – один из девизов правления государя Сё:му (724–749).


[Закрыть] Правый министр Киби-но Асоми [Макиби] преподавая самолично, возвеличивал науки и искусства. Всего четыреста студентов обучались [в университете][124]124
  Количество студентов при университете не было постоянным и могло изменяться. Так, например, с 802 года в университете насчитывалось уже 470 студентов и 15 преподавателей.


[Закрыть] по шести направлениям: классический канон; исторические труды; законы; математика, разговорный язык и письмо.

Позднее были изданы указы, согласно которым более ста тё[125]125
  Тё: – мера площади = 10 тан. В древности не имела строгой фиксации и приблизительно равнялась (0,99-1,2 га).


[Закрыть]» земель из уезда Kara провинции Этидзэн[126]126
  Согласно распоряжению 794 года, налоговые поступления с этих земель должны были использоваться для обеспечения нужд студентов университета. Руйдзю: сандай кяку, Энряку, 13-11-7, 794 г.


[Закрыть], конфискованных у преступника [О:]томо-но Якамоти[127]127
  В 785 году средний государственный советник О:томо-но Якамоти был обвинен в заговоре против государя и разжалован (яп. дзёмэй), что привело к конфискации у него всех земельных наделов с последующий их передачей в ведение казны. Сёку Нихонги, Энряку, 4-8-28. 785 г.


[Закрыть], а также более сорока тё: государственных полей в уезде Кудзэ провинции Ямасиро[128]128
  Руйдзю: кокуси, Тэнтё:, 1-11-12, 824 г.


[Закрыть] и пятьдесят пять тё: [рисовых полей] в уездах Масуда и Сибугава провинции Кавати[129]129
  Руйдзю: кокуси, Тэнтё:, 4-3-22, 827 г.


[Закрыть], были предназначены для содержания учащихся. Им дали название кангакудэн – «поля для поощрения учености». Кроме того, из О:ирё:[130]130
  О:ирё: – Управление продовольствия при Министерства двора (яп. Кунайсё:).


[Закрыть] ежедневно выдавали на пропитание [учащимся] один к оку[131]131
  Коку – мера объёма = 10 то = 100 сё:. В древности размер коку не был четко фиксированным и приблизительно равнялся 180 л (около 150 кг).


[Закрыть] пять то риса на пятьдесят человек (по три сё:[132]132
  Т. е. приблизительно 5,4 л. (около 4,5 кг).


[Закрыть]на каждого)[133]133
  Нормы выдачи продуктов в кормление содержатся в «Энгисики». К примеру, студенту, изучающему астрономию, в день должно было выдаваться 2 сё: риса, а студенту, изучающему китайский язык – 1 сё:, 2 го: риса. Энгисики. Указ. соч., Т. 3, сс. 801, 805.


[Закрыть], вознаграждая истощение [студентов] от кропотливой учебы.

Помимо этого, согласно [соответствующему] государеву указу, [налоговые] поступления с девяносто четырех тысяч снопов риса ежегодных доходов провинции Хитати[134]134
  Согласно «Энгисики», упоминаемые 94 тысячи снопов риса предоставлялись совместными усилиями пяти провинций: Хитати (54 тысячи снопов), Оми, Эттю:, Бидзэн и Иё: (каждая по 10 тысяч снопов риса). Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 525.


[Закрыть] были отведены на различные нужды Дайгакурё:[135]135
  Дайгакурё: – Управление университета при Министерстве кадров (яп. Сикибусё:). Это ведомство осуществляло непосредственный контроль за деятельностью университета. Первоначально штат Дайгакурё: состоял из 28 человек (Рицурё:. Указ. соч., с. 167), но со временем несколько раз изменялся. В 1177 году здание управления полностью сгорело (пожары случались и ранее, например, в 960 г.) и больше не восстанавливалось.


[Закрыть], а [налоговые] поступления с восьмисот снопов риса, [доставляемых] из провинции Танго, были выделены для довольствия студентов[136]136
  Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 525.


[Закрыть].

Однако с течением лет все изменилось. В годы Дзё:ва[137]137
  Дзё:ва (834–848) – один из девизов правления государя Ниммё: (833–850).


[Закрыть], когда Томо-но Ёсио подал прошение и признании [О:томо-но] Якамоти невиновным[138]138
  Известно, что уже через несколько дней после смерти государя Камму (781–806), при котором О:томо-но Якамоти лишился всех своих постов и владений, ему был возвращен прежний третий младший ранг. Нихон ко:ки, Дайдо:, 1-3-17, 806 г.


[Закрыть], [последнему] были милостиво возвращены поля кангакудэн в уезде Kara.

Затем [последовал] государев указ о разделении на четыре части тридцати тё: рисовых полей в уезде Кудзэ провинции Ямасиро[139]139
  Руйдзю: сандай кяку, Энряку, 17-9-8, 798 г.


[Закрыть]. Три из них были пожалованы управлениям: Тэнъякурё:[140]140
  Тэнъякурё: – Аптекарское управление при Министерстве двора.


[Закрыть] и Самэрё:[141]141
  Самэрё: и Умэрё: – Левое и Правое управление конюшен.


[Закрыть] и Умэрё:, а для обеспечения нужд студентов осталась только одна [четвертая] часть.

Земли же двух [вышеупомянутых] уездов провинции Кавати постоянно подвергались наводнениям, и превратились в [одну] большую реку.

А ещё в провинциях Хитати и Танго в результате постоянной смены чиновников весь рис, предназначенный для ссуды, пропал, и никакой прибыли получено не было.

Сейчас из О:ирё ученикам [в день] выдается на пропитание лишь шесть то риса [на пятьдесят человек] и сохранилось только семь тё: рисовых полей в уезде Кудзэ провинции Ямасиро[142]142
  ¹⁴² Согласно «Энгисики», во владении Дайгакурё: находилось более 18 тё: целинных земель в провинции Эттю:, около 17 тё: целинных земель в провинции Харима и 7 тё: полей в провинции Ямасиро. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, сс. 525–526.


[Закрыть]. Поскольку это мизерное довольствие предназначается для нескольких сотен студентов, то его не хватает даже чтобы сварить жидкую кашицу.

При этом устремления, которым следуют студенты, настолько глубоки, что они забывают о своих страданиях от голода и холода. Каждый из них являет собой пример для восхищения и они сообща живут при частных школах[143]143
  Используемый здесь термин гаккан обозначает частные школы. Помимо государственных школ чиновников (Дайгаку и кокугаку), в Японии, по примеру существовавших в Китае родовых школ-шуюань, были созданы и «частные школы». Такие школы создавались представителями самых могущественных аристократических родов, а их кураторами являлись наиболее видные и занимавшие высокие придворные должности представители этого рода. Наиболее известными «частными школами» являлись: Гаккан-ин (школа рода Татибана, 850 г.); Кангаку-ин (школа рода Фудзивара, 821 г.); Ко:бун-ин (школа рода Вакэ, кон. VIII в.) и Сё:гаку-ин (школа родов Аривара и Минамото, 888 г). Основная функция таких родовых школ заключалась в том, чтобы предоставить в дальнейшем представителям различных родов большие возможности в осуществлении успешной чиновничьей карьеры. «Частные школы», с одной стороны, готовили юных аристократов к поступлению (т. е. к вступительным экзаменам) в Дайгаку, и, с другой стороны, давали им дополнительное образование, вследствие чего их шансы на поступление в столичную школы чиновников (по сравнению с представителями других родов, не имевших «частных школ») резко возрастали. Помимо образования, юные представители соответствующих родов получали здесь и заповеди верности клановым интересам. Как явствуют источники периода Хэйан, на базе «частных школ» зачастую проходили как соревнования в «учености» с учащимися Дайгаку (известно, что одно из таких соревнований состоялось в 1113 г. в Кангаку-ин). Проводились в «частных школах» и другие «образовательные» мероприятия (так, в 888 г. профессор Ёсибути-но Айсэй сначала в Дайгаку, а затем в Гаккан-ин, прочитал в присутствии императора Уда и высших придворных несколько лекций о сущности китайской классической «Книги перемен» («Чжоу и» или «И цзин»).


[Закрыть]. [Все ученики] различны как по характеру – [есть] шустрые и медлительные, – так и по способностям: [встречаются] одарённые и недалёкие. С одними трудно общаться из-за неуживчивости [натуры], другие же, душа нараспашку, пользуются всеобщим признанием.

Но если сосчитать всех, то не найдется даже трёх-четырех человек из десяти со способностями «выше среднего». Поэтому талантливые благородные мужи, которые превосходят других, вскоре получают назначение на службу, а бесталанные удручённо возвращаются домой без результата. Те же, кому некуда возвращаться, поскольку их селения пришли в упадок, укрыв голову белым снегом, голодают и теряют свои силы в окрестностях университета[144]144
  Используемый в тексте термин (яп. хэкисуй, кит. бы шуй) требует некоторых пояснений. В Китае, начиная с периода Чжоу, сельская школа, учрежденная государем или владетельным князем называлась би юн («Нефритовый и яшмовый [кабинет]»), а окружающий ее полукруглый (в форме яшмового жезла верховной власти государя или князя) пруд именовался би шуй (досл. «яшмовые воды»). Поскольку наличие такого пруда рядом со школой считалось обязательным, то со временем его название стало использоваться и для обозначения самой школы. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 87.


[Закрыть].

В результате люди, посмотрев на [эти] толпы [бесталанных], считают, что университет– это место нереализованных намерений и источник крайней нужды и лишений. Дошло [даже] до того, что родители в целях предосторожности перестали позволять своим отпрыскам поддерживать отношения с университетом. Из-за этого [учебные] аудитории с юга до севера зарастают густой травой[145]145
  Аллегория, основанная на высказывании из «Ши цзина». Ши цзин. Указ. соч., с. 153.


[Закрыть], восточное и западное отделения тихи и безлюдны[146]146
  В одном из более ранних указов об этом сказано: «Древние государи считали обучение важнейшим делом. А потому из поколения в поколение передавали наставления, касающиеся просвещения [подданных] и все без исключения следовали этим положениям… Ныне путь постижения [китайской] канонической литературы не вызывает почтения, а ученики, питающиеся лишь пристрастием к знаниям, пребывают в безвестности. [Они] стелят себе тонкие бамбуковые циновки, в еде ограничивают [себя] самыми скромными потребностями (досл. «ковшом воды») и нигде не находят отдохновения. Барабаны, возвещающие о начале занятий в университете и коробы для книг уподобились хламу. С древних времен это считалось пороком, [а потому Мы испытываем] глубокое стремление возродить [университет]… и оказать поддержку учащимся. Повелеваем свершить это деяние». Руйдзю: сандай кяку, Энряку, 13-11-7, 794 г.


[Закрыть].

В результате профессора всякий раз, как подходит время проведения государственных экзаменов на чин, дают рекомендацию благородным мужам всего лишь на основании их поимённого списка, совершенно не обращая внимания ни на уровень способностей, ни на степень усердия. В результате временами появляются прошения по протекции, из-за чего процветает несоответствие лиц занимаемым местам.

Люди из влиятельных домов, не прилагая никаких усилий, обретают поддержку, получая назначения на высокие посты, а те, кто ступал по останкам родной деревни Конфуция, декламируя [стихи] «О высоком вороте»[147]147
  Ши цзин. Указ. соч., с. 80. В предисловии к этому стихотворению сказано: «[Ныне] школы упразднены и пока продолжаются смутные времена нет надежды на их возрождение». Мао ши чжэн и (Книга стихов с комментариями) / Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай: Шицзе шуцзюй, 1935, Т. 1, с. 345. В Китае, начиная с периода Поздняя Хань (25-220), декламирование этого стихотворения стало популярно в среде учёных мужей, осуждающих упадок образования.


[Закрыть], покидают школу.

Таким образом, всё пришло в упадок, и нет возможностей для возрождения. Школа прежних государей, в конце концов, превратилась в руины.

[Ваш] подданный почтительно полагает, что основой пути объединения людей является еда. Нижайше прошу выделить на содержание студентов поступления по рисовым ссудам из провинций Хитати и Танго в размере девяносто четырех тысяч восьмисот снопов риса, а также налоговые поступления из некоторых провинций (из которых половина – приморские провинции, а половина – провинции на восточных склонах) в размере двадцати восьми тысяч четырехсот сорока снопов риса.

Еще [прошу] рисовые поля в уезде Kara, которые сперва были милостиво возвращены преступнику Томо-но Ёсио[148]148
  Имеется ввиду, что сперва Томо-но Ёсио как автор прошения о «посмертной реабилитации» своего дальнего родственника О:томо-но Якамоти получил земельные участки, конфискованные у последнего, но (после того как сам был обвинен в заговоре в 866 году) снова их лишился. Помимо этого, собственное имущество и земельные угодья Томо-но Ёсио также были конфискованы. Нихон сандай дзицуроку. Дзё:ган, 8-9-25, 866 г.


[Закрыть], а затем снова конфискованы и переданы Кокусо:ин[149]149
  Кокусо:ин – Ведомство зернохранилищ Было создано в начале IX столетия. Располагалось по-соседству со зданием Университета. Занималось перераспределением конфискованных земель. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377.


[Закрыть] для использования их [в качестве кормлений для рабочих на] строительстве дорог и мостов, вернуть, чтобы превратить их в поля кангакудэн, как и в прежние времена.

Кроме того, в «Постановлениях»[150]150
  Имеется в виду один из сводов внутриведомственных постановлений (яп. сики), которые в 927 году были объединены в «Энгисики».


[Закрыть] сказано: «Ученики, которые не живут при [Дайгаку]рё:, не могут быть рекомендованы [для получения должности]»[151]151
  ¹⁵¹ Полный текст этого «постановления» таков: «Количество студентов, [изучающих] изящную словесность ограничивается двадцатью. Дабы зачислить недостающее количество, следует [сперва] получить профессоров [университета], [которые после этого] совместно проводят проверку знаний. Если из пяти вопросов [по тексту одной из китайских] историй [студент] ответит на три или более, то [он] получает [назначение]. Ученики, которые не живут при [Дайгаку]рё:, не могут быть рекомендованы [для получения должности]». Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 524.


[Закрыть]. Сейчас это предписание не может выполняться, поскольку у студентов нет продовольствия. [Прошу] государевым указом обязать профессоров и служащих Дайгакурё: строго следить, чтобы студенты всех направлений, не проживающие в Управлении университета, даже если они талантливы, не могли быть допущены к государственному экзамену на чин. Если поступить таким образом, то те, кто выдержал экзамены, пополнят ряды истинных детей нашей страны, войдут в круг благородных мужей.

5. Нижайше прошу уменьшить число танцовщиц госэти

[Раньше], как смиренно полагает [ваш] подданный, среди танцовщиц госэти[152]152
  Госэти – (досл. «пять ритмов» или «пять мелодий»). Со временем наименование госэти закрепилось за танцовщицами, которые исполняли танцы под звуки «пяти мелодий» (медленной, быстрой, начальной, финальной и средней). Как видно из текста «Бокудзан сё:» (нач. XI в.), танцовщицы госэти принимали участие во многих придворных церемониях, например, тех, что ежегодно проводился в течении четырех дней в середине одиннадцатого лунного месяца. Так, в первый день этих празднеств (он назывался «день быка») предварительно отобранные танцовщицы доставлялись во дворец Дзё:кё:дэн и государь, находясь за пологом своей опочивальни (яп. тё:дай), самолично устраивал им смотрины. Такое действие получило название госэти тё:дай-но кокороми (досл. «смотрины [танцовщиц] госэти сквозь полог»), Во второй день (день тигра) госэти должны были в присутствии государя показать «искусство танца». В третий день (день зайца) принимали участие в церемонии «вкушения нового урожая». Наконец, в четвертый день (день дракона) во время Празднества обильного света (То:ё:-но акари-но сэтиэ) танцовщицы услаждали взор гостей государя, которые были приглашены на «званый пир» во дворец Сисиндэн. Бокудзан сё: (Записи с северной горы). Сер. «Кодзицу со:сё». Токио: Ёсикава ко:бункан, 1928, сс. 309–311. Подр. о госэти см.: Фукуто: Санаэ. Хэйантё: онна то отоко (Женщины и мужчины в период Хэйан). Токио: Тю:ко: синсё, 2001, сс. 103–128.


[Закрыть] при государевом дворе все пять участниц [церемоний] Дайдзё:э<sup>[153]153
  153 Дайдзё:э (иначе Дайдзё:сай или О:ниинамэ-но мацури) – Празднество Великого Вкушения урожая. Наиболее древняя процедура интронизации государя в Японии называлась Дайдзё:сай и была непосредственно связана с распространенным среди многих аграрных обществ ритуалом вкушения нового урожая (в Японии подобный ритуал отправлялся ежегодно в одиннадцатом лунном месяце). Однако по мере создания государства рицурё произошло совмещение местных культурных традиций и различных китайских инноваций, что, разумеется, отразилось и на процедуре интронизации в Японии, детальное оформление которой произошло в период Нара. В своем завершенном варианте процедура интронизации японского государя стала включать три важнейшие церемонии: сэнсо: («уведомление» о вступлении на престол нового государя); сокуи (аналог китайской дворцовой церемонии вступления на трон, когда правителю преподносились священные регалии – «зеркало» и «меч», а также государственная печать – символ верховной власти в стране) и Дайдзё:сай. Однако, если сэнсо: и сокуи представляли собой церемонии, заимствованные из китайской ритуальной практики, то Дайдзёсай считается исконно японской церемонией, не имеющей аналогов в китайской культуре. Подр. см.: Окада Сэйдзи. Дайдзё:-но мацури (Празднество Великого Вкушения). Токио, Гакусэйся, 1990.


[Закрыть]</sup> удостаивались пожалования придворного ранга. В последующие же годы для четверых девушек, [исполняющих танцы] во время [церемонии] Синдзё:э<sup>[154]154
  154 Синдзё:э (иначе Синдзё:сай или Ниинамэ-но мацури) – Празднество Нового Вкушения урожая. Эта синтоистская церемония также проводилась в середине одиннадцатого лунного месяца, но, имела принципиальные отличия от Дайдзё:сай. Обряд Дайдзё:сай проводился только один раз во время правления того или иного государя и знаменовал собой вступление на престол нового правителя. Что же касается Синдзё:сай, то этот ритуал проводился ежегодно и был непосредственно связан как с сельскохозяйственным циклом, так и с наступлением нового календарного года. Во время этой церемонии было необходимо обеспечить «богатство и процветание» в стране на весь следующий год. Подр. см.: Дайдзё:сай то Синдзё: (Празднество Великого Вкушения урожая и [празднество] Нового Вкушения урожая). Под ред. Окада Сэйдзи. Токио: Гакусэйся, 1979.


[Закрыть]</sup>, прецедентов пожалования придворными рангами не было. В результате, когда приближается время Дайдзё:э, влиятельные дома наперебой выдвигают своих дочерей, чтобы определить их в танцовщицы го-сэти. А в обычный год все люди уклоняются [от этого] под любым предлогом и пренебрегают богослужениями.

Согласно новому распоряжению, всем знатным дамам [было приказано] поочередно исполнять [роль танцовщиц]<sup>[155]155
  См.: Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 113.


[Закрыть]</sup>. Расходы, однако, настолько велики, что полученное назначение их не оправдывает.

Почтительно поразмыслив над обычаями старины, вспомнил, что в периоды Ко:нин[156]156
  Ко:нин (810–824) – девиз правления государя Сага (809–823).


[Закрыть] и Дзё:ва особым расположением [государя] пользовались фаворитки, поэтому все семьи повсеместно принуждали отбирать и представлять [ко двору] танцовщиц. Считалось, что так легче проводить их отбор для включения [в женскую половину дворца]. Все дома, которым была оказана высочайшая милость, соперничая, предлагали [своих дочерей], тратя свое состояние и разрушая свое благополучие.

При нынешнем священномудром государе навели порядок и установили [различные] ограничения. Теперь танцовщицы, завершив выступление, возвращаются в родовые усадьбы, не получая приглашения во внутренние покои[157]157
  Это распоряжение содержится в своде придворных обыкновений «Кимписё:», составленном при государе Дзюнтоку (1210–1221) и датируется 897 годом. Кимписё: (Записи о запрещенном и тайном). Сер. «Гунсё руйдзю:». Токио: Дзоку гунсё руйдзю: кансэй, 1932, Кампё:, 9-11-7, 897 г.


[Закрыть].

Зачем же нужно использовать столько танцовщиц?

Обратившись к древним записям[158]158
  ¹⁵⁸ Первое упоминание танцовщиц госэти в древнеяпонских источниках относится к 742 году, когда они «исполняли танцы» во время пира, устроенного государем Сё:му (724–749) во дворце Дайандэн. Сёку Нихонги, Тэмпё:, 14-1-16, 742 г. Однако исходя из текста государева указа от 743 года (Сёку Нихонги, Тэмпё:, 15-5-5, 743 г.), японские исследователи предполагают, что госэти появились уже при государе Тэмму (671–686). Секу Нихонги. Указ. соч., Т. 2, с. 603, примеч. 7. Полный перевод указа 745 года на русский язык см.: Норито. Сэммё. Пер. со старояпон., исслед. и коммент. Л. М. Ермаковой. М.: Наука, 1991, сс. 148–149.


[Закрыть], выяснил, что в старину для исполнения танцев прибывали жрицы[159]159
  Наиболее раннее упоминание: Сёку Нихонги, Тэмпё: сё:хо:, 1-12-27, 749 г.


[Закрыть], и их установленное количество не всегда составляло четыре или пять человек[160]160
  Относительно количества госэти, в законодательном своде «Рё:-но сю:гэ» сказано, что, помимо, исполнительниц других танцев (кумэ-но э, та-но э, ямато-но э и др.) предусмотрено «шестнадцать танцовщиц госэти» и одна преподавательница этого вида искусства. Рё:-но сю:гэ. Указ. соч. Т. 1, сс. 88, 90.


[Закрыть].

[Поэтому] смиренно прошу выбрать двух незамужних девушек из почтенных семейств и определить их в танцовщицы го-сэти. [Пусть им] дважды в год выделяют отрез ткани на сезонную одежду и [назначат] ежемесячное довольствие. [Пусть им] из государственных средств жалуют праздничную одежду и прочие вещи[161]161
  Позднее нормы довольствия уменьшились и многие танцовщицы госэти стали влачить жалкое существование. Только в 969 году после коллективной докладной нескольких высших сановников был обнародован государев указ, согласно которому ежедневный «паек» танцовщиц госэти увеличился и стал составлять «два го: риса» (около трёхсот граммов). Кимписё:, Анва, 2-2-14, 969 г.


[Закрыть]. Если девушки непорочны, то замуж [их] не выдавать, а по прошествии десяти лет, возвести [их] в ранг и позволить выйти замуж[162]162
  Зачастую танцовщицы госэти выходили замуж за высокопоставленных придворных чиновников. К примеру, известно, что одна из танцовщиц, участвовавших в празднестве Синдзё:сай 919 года, в 938 году стала женой Главного министра Фудзивара-но Тадахира (878–949). Хэйан дзидай гисики. Указ. соч., с. 173.


[Закрыть]. Если [кто-нибудь из них] пожелает остаться на службе, то приравнять [таковых] к [должности] куро:до[163]163
  Куро:до – общее наименование служащих Куро:до докоро («Государев архив»), В период Хэйан куро:до становились чиновники, начиная с пятого столичного ранга, а сама должность позволяла сделать успешную придворную карьеру.


[Закрыть]. Затем выбрать девушек [им] на смену и вновь повторить [все] как в предыдущие годы.

6. Нижайше прошу увеличить количество судей в соответствии с [обычаями] прошлого

[Раньше], как установил [ваш] подданный, смиренно ознакомившись с «Сикиинрё:»[164]164
  Сикиинрё: – закон о штатах различных государственных ведомств из кодекса «Тайхо:рё:*. Текст см.: Рицурё:. Указ. соч., сс. 157–196. Перевод на рус. яз. см.: Свод законов «Тайхорё», 702–718 гг. Вступит. ст., пер. с древнеяпон. и коммент. К. А. Попова. Т. 1. I–XV законы, сс. 21–49.


[Закрыть], вынесением приговоров [провинившимся] людям занимались два старших, два средних и два младших судьи[165]165
  По всей видимости, в рассуждения Миёси-но Киёюки вкралась ошибка, поскольку, согласно кодексу «Тайхо:рё:», в штате Министерства наказаний числилось десять судей: два старших, четыре средних и четыре младших. Рицурё:. Указ. соч., с. 174.


[Закрыть]. Однако с недавнего времени только одним из старших судей становится человек, знающий законы. А на места пяти оставшихся не всегда назначали [учёных] со степенью мё:бо:[166]166
  ¹⁶⁶Мё:бо: (досл. «познавший законы») – учёное звание. Небольшое число выпускников Дайгаку могло продолжить специальное образование и сдать специализированный экзамен, подготовив особое «исследование» (так называемый «большой труд» – тайсаку), приблизительно соответствующий современной диссертации. По результатам этого «труда» (он оценивался «государственной экзаменационной комиссией», куда входили не только ученые, но и высшие чиновники, окончательно утверждался Дадзё:кан) присваивались «ученые звания»: для выпускников «отделения» китайской классики – Мё:кё: (кит. минцзи); литературного «отделения» – Сю:сай (кит. сюцай); «отделения» права – Мё:бо: (кит. минфа); и математического «отделения» – Синси (кит. цзиньши). В зависимости от оценок (выставлялись по девятибальной шкале), лица, удостоенные вышеперечисленных «ученых званий», получили и чиновничьи ранги (тем самым вводились в состав служилого сословия со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами). К примеру, Сю:сай (досл. «выдающийся талант»), получивший за свое «исследование» восемь балов и выше, мог быть пожалован восьмым старшим рангом верхней ступени (что давало ему в дальнейшем неплохие шансы для успешной чиновничьей карьеры). Однако, несмотря на то, что система «ученых званий» создавалась по примеру китайской (танской), в японских законодательных источниках приоритеты при получении более высоких чиновничьих рангов были у «детей знатных отцов». В дальнейшем именно лица обладавшие вышеперечисленными «учеными званиями» становились «профессорами» (яп. хакасэ) университета, при этом их чиновничий ранг увеличивался до седьмого или шестого. Иногда обладателям «учёных званий» удавалось достичь и высших государственных постов.


[Закрыть]. В результате недавно был издан государев рескрипт от 4-го года Кампё:[167]167
  Речь, по всей вероятности, идет о государевом указе 8-го года Кампё: (896 г.). В этом указе были установлены новые (сокращенные по сравнению с кодексом «Тайхо:рё:») штаты служащих Министерства наказаний: один старший и один младший судья. Руйдзю: сандай кяку, Кампё:, 8-9-7, 896 г.


[Закрыть], согласно которому упразднили одного старшего, двух средних и одного младшего судей и назначили только одного старшего и одного младшего судью. Из них лишь один старший судья сведущ в законодательстве, а младший нет.

Когда поразмышлял над сутью дела, то обязанности, возлагаемые этим рескриптом на судей, вызвали [у меня] недоумение, потому как во время правления священномудрого государя законы о наказаниях приобретают особую значимость.

В древности Гао Яо[168]168
  Гао Яо – легендарный судья, помогавший мифическому императору Шуню в управлении государством. Согласно традиции, Гао Яо был не только мудрым, но и неподкупным судьей. Ходили слухи, что Гао Яо разбирался в самых запутанных делах при помощи чудесного однорогого барана-сечжая, способного распознавать виновного по его внешнему виду. Hulsewe A. F. Р. Remnants of Han Law. Vol. 1. Leiden: Brill, 1955, p. 27. 64. О Гао Яо также см: Сыма Цянь. Указ. соч., Т. 1, сс. 144–145, 158–162.


[Закрыть] назначал судебными исполнителями самых достойных. Император Шунь, наставляя, говорил: «Будьте осмотрительны! Будьте осмотрительны! Сострадайте, вынося приговор!»[169]169
  Дословная цитата из трактата «Шу цзин». Шу цзин. Указ. соч., с. 16.


[Закрыть]. Император Гуан У-(ди][170]170
  Гуан У-ди (25–58) – первый император династии Поздняя Хань (25-220).


[Закрыть] досконально вникал в суть дел и справедливо выносил приговоры. Хуань Тань[171]171
  Хуань Тань (43 г. до н. э. – 28 г. н. э.) – знаменитый китайский философ и государственный деятель периода Хань.


[Закрыть] в докладе императору говорил: «Если судья поддается влиянию чувств, то раскрывает двое врат для наказаний»[172]172
  ¹⁷² Высказывание из доклада государю Гуан У-ди, помещенного в жизнеописании Хуань Таня в хронике «Хоу Хань шу» («История [династии] Поздняя Хань»), Там, в частности, говорилось: «Вижу, что при решении судебных дел степень виновности определяется не беспристрастно. К одному [и тому же виду преступлений] могут применяться разные законы, а одно наказание [порой] может быть объяснено по– разному. Продажного чиновника [всегда можно] подкупить. Захочет [такой] – отдаст предпочтение оправдательному закону, сохраняющему жизнь, а захочет– применит осуждающий закон и вынесет смертный приговор. Получается, что [при определении] наказаний открыто двое врат. [Отныне] следует, чтобы люди досконально разбирающиеся в содержании установлений [о наказаниях] и глубоко изучившие суть законодательства, сопоставили [действующие законы] и внесли исправления в [процедуру] определения мер наказаний. Следует [также] пресекать [любые] действия, подобные вышеописанным, и тогда Поднебесная узнает, что отныне в судебных решениях не будет несправедливости и зла». Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377.


[Закрыть].

Таким образом, хотя принятие решения по спорным вопросам было затруднительно во все времена, но сейчас выбор между жизнью и смертью всего народа зависит от мнения [только] одного человека. [Он] единолично выносит приговор, определяющий одну из пяти степеней тяжести наказания[173]173
  В китайской правовой традиции считается, что пять видов наказаний были установлены мифическим императором Яо. Шу цзин. Указ. соч., сс. 18, 272–276. В период Хань в число «пяти наказаний» включались: клеймение, отрезание носа, отрубание ног, кастрация и смертная казнь. Икэда Сиро:дзиро:. Указ. соч., сс. 471–472. Согласно кодексу «Тайхо: рицурё:», существовало пять видов наказаний: легкие палки (яп. тидзай), тяжелые палки (дзё:дзай); каторжные работы (дзудзай); ссылка (рудзай) и смертная казнь (сидзай). Рицурё:. Указ. соч., сс. 15–16.


[Закрыть], что уже противоречит принципам установления истины[174]174
  Согласно законодательному своду «Рё:-но гигэ», хотя судья и определяет меру наказания для правонарушителя, но именно глава Министерства наказаний окончательно утверждает приговоры, а также имеет право на их пересмотр. Иными словами, обладает полной контролирующей функцией. Рё:-но гигэ. Указ. соч., с. 45. О процедуре принятия судебных решений подр. см.: Миябэ Каори. Рицурё: сикэй фукудзо: сэйдо:-ни цуйтэ (О системе пересмотра судебных решений смертным приговорам в законах «рицурё:») / О:сака дайгаку бунгакубу ронсо:. Т. 42, 1999, сс. 81–96.


[Закрыть]. Тем самым на него ложится вина за необдуманно вынесенный приговор.

Недавно управитель провинции Аки Такахаси-но Ёсинари[175]175
  Жизнеописания этого чиновника не сохранилось.


[Закрыть]был приговорён к дальней ссылке[176]176
  Места трёх видов ссылок были определены в 724 году: для дальней (провинции Идзу, Ава, Хитати, Садо, Оки и Тоса), для средней (Сува и Иё) и для ближней (Этидзэн и Аки). Сёку Нихонги, Дзинги, 1-3-7, 724 г.


[Закрыть] старшим судьёй Корэмунэ-но Ёсицунэ[177]177
  Жизнеописания этого чиновника не сохранилось.


[Закрыть], из-за чего последний был вынужден защищаться от мстительного духа [умершего][178]178
  В тексте использован термин тими (кит. чи мэй). В средневековых пояснениях к «Ши цзи» сказано, что иероглиф ти в древности обозначал горного духа в облике тигра, а знак ми – духа болот в облике человека с головой вепря. В средневековом Китае считалось, что увидеть таких духов – к смерти. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377; Цы юань. Указ. соч., Т. 4, с. 3501. В данном случае, представляется, что речь идет о разновидности горё: – разгневанного духа умершего, одержимого идеей мести за несправедливое наказание, осуществленное по отношению к нему при жизни. Одним из самых известных примеров такого духа по праву считается горё: Сугавара-но Митидзанэ, несправедливо обвиненного в заговоре против государя Дайго (897–930) и умершего в ссылке в 903 году. Подр. о горё: см., напр.: Нисияма Рё:хэй. Горё: синко: рон (О вере в горё:) / Нихон цу:си (Общая история Японии). Т. 5. Кодай 4 (Древность, ч. 4). Токио: Иванами сётэн, 1995, сс. 331–346.


[Закрыть]. Только благодаря доказательствам старшего инспектора Кэйбусё:[179]179
  Кэйбусё: – Министерство наказаний.


[Закрыть] Авата-но Тоёкадо[180]180
  Жизнеописания этого чиновника не сохранилось.


[Закрыть]было получено положительное решение [государя о помиловании] и отправлено распоряжение [Дайдзё:]кана об отмене [приговора]. Ёсинари получил [посмертную] амнистию, [его] истлевшие кости вновь покрылись плотью[181]181
  Цитата из трактата «Чунь цю Цзо чжуань». Чунь цю Цзо чжунь чжэн и (Вёсны и осени с комментариями господина Цзо) / Ши сань цзин чжу шу («Тринадцатикнижье» с комментариями). Шанхай: Шицзе шуцзюй, 1935, Т. 2. с. 1975.


[Закрыть], а блуждающий дух опять вернулся. Поднебесная изо всех сил стремится к тому, чтобы все без исключения страшились закона. Однако при таких расхождениях с законом завоевать доверие невозможно.

Смиренно прошу, как и в прежние времена назначать шесть судей, причем всех их выбирать из числа лиц, досконально разбирающихся в законодательстве. Назначенные таким образом, они должны установить [степень] наказания путем совещания, правильно определяя статьи законов. Объяснив смысл каждого из них, необходимо докладывать [об этом государю). Если поступить так, то жалобы на несправедливые приговоры прекратятся навсегда, а преступники сами присмиреют, не дожидаясь крокодилов из Фунани[182]182
  ¹⁸² В китайском раннесредневековом сочинении «Соу шэнь цзи» рассказывается следующая история: «Фань Сюнь, ван государства Фунань, держал в горах тигра. Если кто-то совершал преступление, его бросали тигру, и если тигр его не загрызал, он получал помилование. Поэтому гора называется Большое Чудище, но также и Великий Дух. Еще ван держал десять больших крокодилов, и если кто-то совершал преступление, его могли бросить крокодилам. Если крокодилы его не съедали, то он тоже получал помилование. Считалось, что невинных они не пожирают, и для определения вины есть Крокодилов Пруд». [Цит. по: Гань Бао. Записки о поисках духов (Соу шэнь цзи). Предисл., пер. с древнекит. и примеч. Л. Н. Меньшикова. СПб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994, с. 70].


[Закрыть]. Незачем [тогда] будет использовать оленя-единорога как во времена [императора] Яо[183]183
  Олень-единорог (кит. сечжи) – еще одно мифическое животное легендарного судьи Гао Яо. Его описание приводится в средневековом трактате «Суши яньи»: «У „сечжи" зеленая шерсть, четыре ноги, [сам он] похож на медведя. Он очень предан. Когда видит ссору, то бодает виновного. Если слышит спор, то бодает неправого». Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 377. С периода Хань олень-единорог стал символом правосудия, а его изображение помещали на головных уборах судей. Цы юань. Указ. соч., Т. 3, с. 2014.


[Закрыть].

7. Нижайше прошу выдавать чиновникам сезонное жалование всем в равной степени

Почтительно ознакомившись со статьями «Установлений»[184]184
  Речь, по всей видимости, идет и своде внутриведомственных установлений «Дзё:гансики», составленном в 871 году.


[Закрыть][выяснил, что] двадцать второго числа второго и восьмого лунных месяцев О:курасё:[185]185
  О:курасё: – Министерство Большой казны.


[Закрыть] должно выдавать чиновникам сезонное жалование за весенне-летний и осенне-зимний периоды[186]186
  Сезонное жалование (яп. кироку), согласно кодексу «Тайхо:рё:», выдавалось в первые десять дней второго лунного месяца и первые десять дней восьмого лунного месяца. Рицурё. Указ. соч., с. 305. В период Хэйан появляется еще и так называемое «особое жалование» (яп. сэтироку), которое выдавалось в день праздника «Великой пробы нового урожая» – Ниинамэ-но мацури – и предусматривалось не только для лиц, имеющих ранги, но и для чиновников, занимающих высшие государственные посты. К примеру, старший государственный советник (яп. дайнагон) в течение года в качестве сэтироку получал 60 отрезов грубого шелка и 710 тон ваты. О практике «особого жалования» подр. см.: Аиба Хироси, О:цу То:ру. Сэтироку-ни цуйтэ (О жаловании-сэтироку) / Сигаку дзасси. Т. 98, № 6, 1989, сс. 40–62.


[Закрыть]. Однако в последние годы из-за недостатка запасов в государственных хранилищах повсеместные выплаты стали невозможными. В результате высшим сановникам и всем учреждениям, [ведающим вопросами] расходов и доходов[187]187
  Имеются ввиду Тю:мусё: (Министерство Центральных дел), О:курасё: (Министерство Большой казны), а также Сюкэйрё: и Сюсай-рё: (Счетное и Налоговое управления Министерства Народных дел).


[Закрыть], [жалование] выплачивают ежегодно, а прочие рядовые чиновники даже за пять-шесть лет с трудом получают один сезонный паёк.

Когда смиренно поразмыслил над сутью происходящего, [решил, что] чиновники подразделяются на высшую и низшую категории, на этом основании различаются величина их жалования, а также степень занятости служебными делами, именно поэтому величина жалования [разных чиновников] неодинакова[188]188
  Для чиновников была предусмотрена особая система экономических привилегий. Подр. см.: Мещеряков А. Н., Грачёв М. В. Указ. соч., сс. 248–250.


[Закрыть]. Но при его распределении, различий делать не следует. Разве можно среди тех, кто занимается государственными делами в равной степени особо выделять чиновников-фаворитов? Как можно осыпать благодеяниями одних, когда другие уподобляются обычаям «страны нагих»![189]189
  Страна нагих (кит. Ло го). Согласно «Люйши чуньцю», там все жители круглый год ходили обнаженными. Подр. см.: Люйшу чуньцю (Весны и осени господина Люя). Пер. Г. А. Ткаченко. М.: Мысль, 2001, с. 237. По версии китайской хроники «Хоу Хань шу», «страна нагих» находилась на пути из Китая в государство Яма то. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 91.


[Закрыть]

Смиренно прошу о том, чтобы сезонное жалование выдавалось следующим образом: пусть сначала подсчитывают количество [государственных запасов], а затем, согласно соответствующим установлениям, повсеместно одинаково выплачивают [жалование] придворным аристократам и рядовым чиновникам. А если в государственных хранилищах запасов нет, то не выдавать [жалование] всем [чиновникам] в равной степени. Пусть не будет предпочтений. Так, кукушка, сидя на шелковице, вскармливает всех семерых птенцов одинаково[190]190
  Неточная цитата из «Ши цзина». Ши цзин. Указ. соч., с. 116.


[Закрыть], а, желая напоить целую армию, выливают в реку немного мутного вина[191]191
  ¹⁹¹ Данное выражение связано с одной историей из жизни ханьского государственного деятеля и знаменитого военачальника Чжан Ляна (?-186 г. до н. э.). Как видно из китайских источников, аристократ из бывшего царства Хань Чжан Лян, желая отомстить за захваченное царство, решил убить императора Цинь Ши-хуанди. После неудачного покушения Чжан Лян скрылся в горах и сменил имя на Хуан Ши-гун, но позднее стал одним из доверенных лиц Лю Бана – основателя династии Ранняя Хань (206 г. до н. э. – 6 г. н. э.). В китайском средневековом жизнеописании деяний Чжан Ляна «Хуан Ши-гун цзи» рассказывается следующая история: «В древние времена полководец [Чжан] Лян так обошелся с воинами. Один человек преподнес [ему] мутное вино, и [полководец] повелел вылить вино в реку, приказав армии двигаться против течения и пить [вино]. Поскольку [вкуса] вина из одного [бочонка] невозможно почувствовать в водах целой реки, то хотя три армии и пили [речную воду], но вкуса вина совершенно не почувствовали». Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 378. О Чжан Ляне см.: Сыма Цянь. Указ. соч., Т. 6, сс. 210–223.


[Закрыть].

8. Нижайше прошу прекратить отправку императорских инспекторов на основе донесений и жалоб от мелких чиновников и простолюдинов из различных провинций

[Ваш] подданный почтительно докладывает:

Управители провинций, разделяя печали государя, получали в управление часть [государственных] земель, управляли и, руководствуясь шестью правилами[192]192
  В трактате «Чжоу ли» сказано: «Соблюдая шесть правил, [древние государи] воспитывали народ. Во-первых, заботились о малолетних; во-вторых, содержали стариков; в-третьих, оказывали вспомоществование нищим; в-четвертых, поддерживали бедных; в-пятых, проявляли милосердие к больным; в-шестых, заботились о благосостоянии богатых». Чжоу ли. Указ. соч., Т. 1, с. 706.


[Закрыть], возглавляли народ. Поэтому ханьский император Сюань-ди[193]193
  Сюань-ди (73–48 гг. н. э.) – император династии Ранняя Хань.


[Закрыть] говорил: «Пожалую две тысячи даней только тем, кто вместе со мной достойно управляет»[194]194
  ¹⁹⁴ В Китае уже в период Чжоу чиновники разделялись на ранги и в соответствии с местом на иерархической лестнице получали натуральную оплату в виде твердо фиксированного количества зерна и других продуктов, которые нередко поступали от пожалованного им «в кормление» податного населения. В период Хань один дань приблизительно равнялся 27–30 кг. Таким образом, чиновник с довольствием в две тысячи даней в год мог получать в месяц более пяти тонн зерна. Если иметь в виду, что один дань риса стоил до 1600 монет, а с одного му (384 м²) поля собирали 1,5–2 даня зерна, представить себе, какими значительными средствами обладал такой чиновник. Поскольку жалование в две тысячи даней зерна полагалось управителям крупных уездов, то выражение «две тысячи даней» стало служить определением для высокопоставленного сановника (кит. гуань да фу). Подр. об этом см.: Loewe М. The Orders of Aristocratic Rank of Han China / T’oung Pao. vol. 48, livr. 1–3, 1960; Икэда Cuро:дзиро:. Указ. соч., с. 1218.


[Закрыть]. Непременно использовали талантливых.

Их служба почиталась, а административные полномочия ценились. Они должны были заботиться о чувствах людей и, отбрасывая мелкие недостатки, нести ответственность за большие свершения.

В последнее время, однако, чиновники, получившие назначение на должность, возможно, на почве личных обид клевещут на свое начальство. Варианты донесений от подчиненных крайне разнообразны. Одни подают жалобы на наместников провинций, чтобы внести исправления в ведение государственных дел. Другие описывают случаи преступного использования казенного имущества, третьи жалуются на методы руководства, расходящиеся с законами управления.

Государь, получив такое донесение, отправляет инспекторов. Они прибывают в провинцию и, независимо от истинности или ложности дела, не принимая во внимание справедливы или несостоятельны доводы, досконально следуют формальностям инспекции. Согласно «установлениям для инспекторов»[195]195
  Непонятно, что имеется ввиду. По всей видимости, автор ссылается на какой-то несохранившийся свод правил осуществления инспекций.


[Закрыть] они, из года в год, утверждая предложение нижестоящей инстанции, изымают символы власти[196]196
  В оригинале сказано инъяку (досл. «печать и ключи»). Дело в том, что символами власти местного чиновника (управитель провинции или уезда) являлись печать (применялась для визирования документов и придания им официального характера; имела форму квадрата с размерами шесть на шесть сантиметров) и ключи от амбаров, где хранился рис и другие вещи. Согласно кодексу «Тайхо: рицурё:», кража любой государственной печати считалась серьезным преступлением, которое влекло за собой суровое наказание (укравший печать провинциального управления, к примеру, наказывался ста ударами тяжелых палок). Рицурё:. Указ. соч., сс. 102, 392.


[Закрыть] управителя провинции, отстраняя его от занимаемой должности. Таким образом, высокопоставленный чиновник знатного [происхождения] подвергается расследованию наравне с мелким служащим или простолюдином. [К тому же], если во время отстранения [от должности] он допустит хотя бы малейшее нарушение, [его] сразу же закуют в кандалы и бросят в тюрьму[197]197
  В основе этого высказывания лежит текст «Лунь юй». См.: Переломов Л. С. Указ. соч., с. 333.


[Закрыть].

Даже если потом окажется, что содержание доноса совершенно не соответствует реальности, ущерб авторитету уже нанесён, и [он] не в силах будет управлять делами [дальше]. И тогда народ, живущий по соседству, узнав об этом, начнет с презрением относиться к своим управителям, и перестанет [им] подчиняться. Нет ничего более ужасного, чем такой источник разрушения культурности.

Безусловно, эта должность чрезвычайно загружена служебными обязанностями и соприкасается со множеством рядовых служебных дел. Она предполагает нахождение на государственном посту с утра до вечера, так что нет времени на отдых.

Однако сейчас государевы инспектора во время расследования вынуждены приостанавливать дела по наведению порядка [в провинциях]. Проходят многие месяцы, а управление совершенно заброшено. А ведь даже если снимут обвинение в преступлении, чиновник, занимающий должность, уже обвинен в пренебрежении своими служебными обязанностями, хотя только в день истечения срока службы он наконец-то [официально] передаст свои полномочия[198]198
  Согласно существующим правилам, передача полномочий управителя провинции чиновником, у которого срок службы закончился, его преемнику заключался в составлении и передаче специального документа, фиксирующего состояние дел в провинции на данный момент. Визирование такого документа вновь назначенным управителем провинции свидетельствовало о том, что он удовлетворен работой своего предшественника и согласен принять должность и приступить к исполнению обязанностей. Однако, как видно из исторических источников, передача полномочий новому управителю не всегда проходила гладко. Подобная ситуация нередко становилось объектом пристального внимания государства. К примеру, в распоряжении Дадзё:кан от 733 года говорилось: «Имеются случаи, когда при смене управителей провинций прежний управитель направляется в столицу, не дождавшись прибытия нового, или же не сдав дела надлежащим образом. В 3-м году Тэмпё: (731 г. – М. Г.) государевы посланники уже предупреждали о недопустимости этого, однако управления провинций все-таки своевольно не последовали указаниям. Вследствие этого прежние служащие управлений провинций не имеют возможности вступить в новую должность. Не разрешается им и пребывание в резерве соответствующего отдела. Разве соответствует принципам проведение ими времени в праздности? Управлениям провинций следует принять это во внимание и непременно сдавать дела прибывшим им на смену, о чем [своевременно] уведомлять Дадзё:кан. Да будет так вечные времена». Секу Нихонги, Тэмпё:, 5-4-5, 733 г. Правила составления гэю: – документа о передаче полномочий новому управителю см: Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 484.


[Закрыть]. В результате мы несем огромные убытки и понапрасну губим достойных чиновников, поддерживая доносчиков и поощряя их личную злобу.

В прежние годы наместник провинции Ава – Татибана-но Намики<sup>[199]199
  199 Жизнеописание этого чиновника не сохранилось.


[Закрыть]</sup> строго контролировал подведомственных чиновников, пресекал несправедливость и воздерживался от принятия даров. В своё время он стал одним из лучших по своей преданности государю. Безусловно, он был особо выделяем, и потому, должно быть, [усердно] служил, ревностно соблюдая законы. Однако по ложному доносу мелких чиновников [подвергся проверке] и подчинился расследованию инспекторов государя. И хотя всё это оказалось клеветой, и доносчики скрылись, сам [Татибана-но] Намики уже изрядно пострадал.

Какой же благородный муж, познавший стыд, пожелает быть чиновником?

Как раз сейчас наступила эпоха вырождения нравов, и судебные дела стало трудно разрешать. Поэтому управитель провинции в делах правления не может во всем следовать букве закона. Поэтому одни, отступая на сяку<sup>[200]200
  200Сяку – мера длины, равная 30,3 см.


[Закрыть]</sup>, исправляют на дзин<sup>[201]201
  201Дзин – мера длины, равная 1,81 м.


[Закрыть]</sup>, другие, потеряв исток, [все-таки] приходят к успешному завершению.

В древности Гун Суй, наместник [императора] в Бохай<sup>[202]202
  202 Бохай – в VII веке один из округов Китая, управляемый специальным наместником. В 698 году местный аристократ Да Цзочжун основал новое государство (с 712 года называлось Бохай), которое просуществовало до 926 года, когда было уничтожено племенами киданей. Подр. см.: Кычанов Е. И. Кочевые государства от гуннов до маньчжуров. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1997, сс. 89–94. Гун Суй был назначен наместником округа Бохай в 73 г. до н. э. Kluge Inge-Lore. Op. cit., S. 62.


[Закрыть]</sup> в докладе говорил: «Прошу государевым указом разрешить инспекторам при решении дел исходить не из буквы закона, а вести дела по своему усмотрению»[203]203
  ²⁰³ Дословная цитата из доклада ханьского государственного деятеля Гун Суя императору Сюань-ди. Кодай сэйдзи… Указ. соч., с. 93.


[Закрыть]. Кроме того, в «Хон-тё:кяку»[204]204
  Речь идет о «Руйдзю: сандай кяку».


[Закрыть] сказано: «Управитель провинции – это тот, кто руководит, хоть и отступая от непреложных законов, но не преследуя собственной выгоды, руководствуясь своим великодушием и не ограничиваясь [формальными] законами»[205]205
  В данном случае Миёси-но Киёюки апеллирует к докладу Правого министра Татибана-но Фуюцугу, представленному государю в 824 году. В указе, в частности, говорилось: «[Ваш] подданный смиренно полагает, что возвышение достойных и назначение их на должности – важнейшее проявление [священной] культурности. Быть требовательным к чиновникам и поощрять таланты – основное в управлении государством. Однако, если кто-нибудь из управителей провинций вознамерится возродить культурность и вернуть её на должный уровень, [то его действия будут подобны] шуму ветра в кроне деревьев, хотя он будет во всем следовать закону. Ведь нельзя мчаться галопом, когда вся страна пришла в упадок. Поэтому почтительно прошу тщательно отбирать благородных и справедливых мужей, наделенных талантами, и назначать их на должности управителей провинций и их помощников. Новоизбранных управителей и их помощников следует особо отмечать высочайшими аудиенциями, а также поощрять их глубокое владение искусством управления страной, для чего жаловать им награды. [Если поступить таким образом], то в скором времени достижения в деле государственного управления станут очевидны. Если усиленно выказывать благосклонность [достойным], жаловать им ранги и незамедлительно принимать на службу на высокие должности, тогда [нам удастся] вновь вернуться к соблюдению непреложных законов и действовать в соответствии с ними. [Такие чиновники] не будут руководствовать собственной выгодой, а основываясь на своем великодушии, не станут ограничиваться [формальными] законами». Руйдзю: сандай кяку, Тэнтё:, 1-8-20, 824 г.


[Закрыть].

Смиренно выражаю пожелание, чтобы деятельность инспекторов в связи с подобными донесениями и жалобами, за исключением заговоров и измен, была в один миг прекращена. Пусть они занимаются только новыми управлениями.

Если управитель провинции на самом деле превысит полномочия и совершит преступление, следует это подробно изложить в заявлении о невыдаче документа, подтверждающего низложение полномочий в связи с окончанием срока службы, и после его рассмотрения и соответствующего заключения передать кагэю:си [206]206
  Кагэю:си – чиновники, отправляемые в провинцию для проверки состояния дел на местах, а также контролирующие процесс смены управителей. Впервые кагэю:си появились при государе Камму в 796 году, но после его смерти в 806 году эти чиновники были упразднены. Только в 824 году во время правления государя Дзюнна (823–833) департамент кагэю:си вновь был восстановлен. О статусе и полномочиях кагэю:си см.: Энгисики. Указ. соч., Т. 3, сс. 945–952.


[Закрыть] для вынесения приговора.

Кто-то в упрёк может сказать: «Если алчный чиновник присваивает государственное имущество, то следует приложить усилия для быстрого и результативного расследования хищений. А то, если ждать окончания срока службы, складов не останется. На это отвечу: «Если бы в случае сообщения о воровстве чиновника Дадзё:кан отправил конного посланца и тот через день пресек бы нарушение [закона], [я] не желал бы ничего лучшего. Но донос нужно поверить троекратно[207]207
  Согласно законодательному своду «Рё:-но гигэ», обвинения в любых правонарушениях, которые не относились к двум самым тяжким преступлениям (т. е. мятеж и государственная измена), следовало перепроверять силами трех независимых судей. Рё:-но гигэ. Указ. соч., с. 321.


[Закрыть]. Пока получат государево соизволение, пока выберут и утвердят инспекторов и те соберутся в дорогу и прибудут [на место), дело может растянуться на годы. В результате, если у преступников и была совесть, то за это время [от нее] не останется и следа».

Что же изменится, если отложить дело до назначения преемника?

Говоря об управителях провинций, [нужно отметить, что они] назначаются самим государем и стремятся воздать за его доброту. Они стремятся не только достичь успеха [при жизни], но и надеются, что их имена останутся в будущих поколениях. Поэтому те, кто в последнее время дошёл до совершения проступков, грубо нарушающих их служебные обязанности, все без исключения стремились к достижениям на благо общества, но внезапно стали жертвами доносов, ещё не добившись положительных результатов. Во все времена [среди них] не было ни одного человека, кто бы нарушал закон ради собственной выгоды. Если разобраться в сути происходящего, окажется, что на самом деле это государственное преступление.

Смиренно прошу на время обнажить драгоценные камни государевой короны и осветить правду и ложь.

9. Нижайше прошу для всех провинций установить фиксированное количество кандзякунин<sup>[208]208
  208Кандзякунин – общее название лиц, получающих освобождение от налогов в процессе пересмотра подворных реестров (первоначально проводился один раз в шесть лет, но позднее стал осуществляться раз в двенадцать лет). Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 573.


[Закрыть]</sup>

Почтительно проверив имеющуюся информацию, [обнаружил, что] число людей, занесённых в реестр посезонного освобождения от трудовой повинности установлениями Министерств Церемоний и Народных дел<sup>[209]209
  209 Речь идет о соответствующих «установлениях» (яп. сики), позднее вошедших в текст «Энгисики». Энгисики. Указ. соч., Т. 2, сс. 483–484, 575.


[Закрыть]</sup> в течение четырех сезонов одного года значительно превышает три тысячи. [Среди них]: тонэри<sup>[210]210
  210Тонэри – мелкие служащие, которые выполняли различные поручения государя и членов его семьи. В «Энгисики» в различных учреждениях (дворцы государя, государыни, наследника престола и принцессы, ставшей жрицей святилища в Исэ) общее количество тонэри было определено в 1020 человек. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 488.


[Закрыть]</sup> трёх дворцов[211]211
  Три дворца – общее название дворцов вдовствующей императрицы-матери (бабушка действущего государя), императрицы-матери и супруги государя.


[Закрыть]; сидзин[212]212
  ²¹²Сидзин – общее название для слуг. Сам термин заимствован из текста трактата «Гуань-цзы». Согласно кодексу «Тайхо:рё:», сидзин могли быть только у придворных чиновников не ниже пятого ранга. Женщины, обладающие рангами, также могли иметь слуг-сидзин, но только меньшего количества, чем мужчины-чиновники в соответствующих случаях. О количестве сидзин у чиновников различных рангов и должностей, а также их функциях подр. см.: Рицурё:. Указ. соч., сс. 333–334, 627–628.


[Закрыть] принцев и принцесс крови; сидзин дайбу<sup>[213]213
  213 Дайбу (досл. «великие мужи») – общее наименование чиновников четвертого и пятого рангов. Рицурё:. Указ. соч., сс. 400–401.


[Закрыть]</sup>, мё:бу<sup>[214]214
  214 Мё:бу– общее наименование придворных дам не ниже пятого ранга, а также жен чиновников первых пяти рангов. Рё:-но гигэ. Указ. соч., с. 32.


[Закрыть]</sup> и придворных чиновников; кандзякунин различных управ, а также тонэри всех гвардейских управ<sup>[215]215
  215 Согласно кодексу «Тайхо:рё:», существовало пять столичных гвардейских управ (яп. эфу), но к моменту составления «Рекомендаций» Миёси-но Киёюки функционировало уже шесть (яп. Рокуэфу). Количество тонэри гвардейских управ постоянно изменялось. Так, в 891 году было установлено, что при всех гвардейских управлениях должно быть не более тысячи тонэри. Руйдзю: сандай кяку, Кампё:, 3-12-15, 891 г.


[Закрыть]</sup>.

Если подсчитать число совершеннолетних налогоплательщиков, исключая пять [провинций] региона Кинай, двух провинций Муцу и Дэва и девяти провинций, [подчиненных] Дадзайфу<sup>[216]216
  216 Дадзайфу – управление наместника государя в регионе Сайкайдо:. Считается, что регион Сайкайдо: включал территорию всего острова Кюсю, но существует мнение, что власть Дадзайфу (по крайней мере, в период Нара) распространялась только на северную часть о-ва Кюсю. Что же касается периода Хэйан, то Дадзайфу, по всей видимости, контролировали большую часть острова (это, в частности, подтверждается и археологическими материалами). Подр. см.: Накамура Акикура. Хаято: то рицурё: кокка ([Племена] хаято: и «государство рицурё:»). Токио: Мэйтё сюппан, 1993; Ямасато Дзюнъити. Кодай Нихон то нандзима-но ко:рю: (Древняя Японии и отношения с южными островами). Токио: Ёсикава ко:бункан, 1999. Согласно «Энгисики», служащие провинциальных управ Муцу и Дэва, а также наместничества Дадзайфу, не могли быть занесены в реестр сидзин. Энгисики. Указ. соч., Т. 2, с. 478.


[Закрыть]</sup>, то [оно] не превысит четырехсот тысяч человек. К тому же, большую [его] часть составляют лица реально не существующие.

Таким образом, действительное число совершеннолетних составляет около ста тысяч человек. Сейчас из этих ста тысяч человек ежегодно освобождаются от [натуральных] налогов и [несения] трудовой повинности три тысячи человек. Рассмотрев всё [это] в совокупности, [получается, что] не пройдёт и сорока лет, как всё население Поднебесной станет народом, необлагаемым налогами.

Поскольку управители провинций решают с кого следует взимать налоги, то в результате, действуя в соответствии со свидетельствами об освобождении от налогов, они снимают налоги и повинности с богачей и их наёмников, а в счётные записи включают несуществующих налогоплательщиков. Поэтому и не осталось дворов, с которых можно было бы взимать налоги

при их очередном повышении. Следовательно, неспособность организовать сбор налогов не всегда вызвана пренебрежительным отношением наместников провинций к своим служебным обязанностям. Просто раздача свидетельств об освобождении от налогов дошла до неприкрытого цинизма. [В итоге] в настоящее время из-за таких представлений управители провинций не могут с честью уйти с поста. Разве это не печально?