Текст книги "Урал — земля золотая"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Родина заводов

Я жила в деревне. Было мне около шеста лет. Я любила играть с подругой Валей в куклы и строить домики из песка и щепок.

Валя построила у забора много домиков и сказала:

– Смотри, какой у меня город!

– Разве ты знаешь, какой бывает город? – удивилась я. – Это деревня.

– Знаю, какой бывает город. Мы с мамой ездили. Там дома большие, в магазинах много игрушек, а по улицам не бегают собаки. Их там нет.

Мне стало обидно, что Валя была в городе, а я нет. Но все же мы с ней не ссорились и играли вместе. Осенью мама сказала:

– Нюра, ты хочешь в город?

– Очень. Возьми меня с собой.

– Скоро все поедем. И совсем жить в городе останемся.

Я побежала на улицу рассказать Вале об этом и добавила:

– Там у меня будет много красивых игрушек.

– Я к тебе приеду в гости, – ответила подруга.

И вот мы приехали в «город»: густой, густой лес стоял возле нашего костра.

– Где же город? – спросила я.

– Мы в городе, дочка, – ответила мама.

– Только города еще нет, – смеясь добавил отец, – но он скоро будет. Вот погоди мы его строить начнем.

Вот тебе и город! Вот и большие дома, и красивые игрушки! Хорошо, что Валя ничего не знает.

Жили мы в маленькой избушке, которую папа срубил сам. Рядом с нашим домиком построил землянку папа Гали Никоновой, поселилась Валя Филинкова с родителями, Эся Иофина и Люда Батрунова. Новым подругам было также по шести лет. Еще были у нас две знакомые девочки; одну ввали Маня, она ростила косы и заплетала в них желтые ленточки, а другую – Женя, нос у нее был курносый и около него веснушки.

Стали мы дружно жить. Играли вместе возле землянок, а в лес ходить боялись. Да и ходить туда было незачем: ягоды, грибы, дрова – все рядом было. Надо на завтрак грибов – побежишь за сто шагов и собирай сколько хочешь. А ягоды к чаю мы прямо с кустов рвали. Но даже недалеко от домиков страшно было в лесу.

Однажды пришли ко мне девочки и позвали в лес за «настоящими» грибами.

– Пойдем, Нюра, подальше.

Мы взяли корзинки и побежали. Грибов и ягод в лесу было так много, что мы не заметили, как далеко отошли от домов. Видим, у свалившегося дерева что-то черное лежит и шевелится. Мы испугались, но Женя смелая, она потащила нас к бревну. Подошли тихонечко поближе и увидели маленького медвежонка. Медвежонок смешно карабкался на бревно и падал с него вниз головой. Потом он рассердился и закричал. Мы испугались, а вдруг медведица близко.

– Бежим скорее! – крикнула я, и мы побежали. Вдруг видим, – под ногами болото: вода проступает, и почва мягкая. Скоро увязли в болоте чуть не по пояс. Испугались мы и закричали. Недалеко рабочие везли на строительство кирпич, они услышали крики и вытащили нас.

Дома испугались, увидев нас грязными и мокрыми.

– Засосало бы вас в болото. Не ходите больше.

Зимой совсем страшно было: ночи темные, снегу наметывало много, и волки ходят близко. Они даже днем подходили к нашим домикам. Наши родители решили постоянно жечь костры, чтобы волки боялись. Так и сделали. Отцы напасли дров, и, когда уходили на работу, матери жгли костры.

Однажды, когда все спать легли, костры потухли. Волки осмелели, окружили «город» и начали выть. Мы сидели, в землянках и дрожали. Папа Гали Никоновой взял ружье, приоткрыл немного дверь и выстрелил. Волки разбежались, но потом опять пришли и целую ночь выли подле домов.

Часто шел снег. Так бывало завалит, что выйти нельзя – дверь не откроешь. Выйдут рабочие на улицу и не знают, как до строительной площадки добраться. Потом придумали. Запрягут лошадь в розвальни и пустят по снегу. Подвода пройдет, снег утопчет, а вслед за ней рабочие идут, землекопы, плотники, столяры каменщики, служащие, а нередко так и сам директор. Надо же строить завод!

На следующую весну «город» стал больше походить на город. Правда, завода и больших домов еще не было, но народу прибавилось.

Решили нас отдать на детскую площадку.

Площадка находилась недалеко от бараков в лесу. В первый день меня посадили за сколоченный столик, дали краски в сказали, что нужно что-нибудь нарисовать. Я сидела рядом с Паней – новой подругой. Она нарисовала красивую собаку с большими ушами. Я же, как ни старалась, не могла нарисовать ничего хорошего. А тут еще на мой рисунок упала капелька дождя. Я хотела вытереть ее платком, но размазала весь рисунок. Я заплакала, мне стало обидно. Но тут с потолка потекли ручьи на рисунки других ребят, и я успокоилась. Теперь не обидно – у всех плохо. Оказывается, пошел дождь.

Через несколько минут он разошелся, и мы вымокли, словно и не были под крышей. Ребята перепугались, закричали, полезли под стол и лавки. Руководительница металась по комнате, не зная, как успокоить нас: укрыться было негде, а о том, чтобы распустить по домам и думать было нечего: кругом нарыты были канавы, и в них бурными потоками неслась мутная вода. Пришлось вызвать лошадь, на ней и развели нас по домам. Вот какой у нас тогда был город!

Как-то руководительница; повела нас на прогулку собирать ягоды. Пошли в лес, где сейчас асфальтовая площадь, поликлиника, кинотеатр и другие здания. В рабочем поселке возле продуктового ларька стояла толпа.

– Вскрывай, товарищ продавец, – кричали рабочие. – Мы подтвердим, что ларек обокрали.

Оказывается, ночью в ларек забрались воры. Продавец, придя утром на работу, увидел, что из стены ларька были выворочены две доски. Только он распахнул дверь, как на него бросился огромный медведь, сбил его с ног и кинулся наутек.

– Лови вора!

– Ай да воришка, – кричали рабочие.

Медведь удрал в лес. Испуганный продавец поднялся на ноги и сказал:

– Только вчера привез мед из Свердловска, а он уже унюхал.

После этого случая я пришла домой и сказала маме:

– Зачем ты меня обманула? В город, говорила, поедем жить, а тут в магазинах, вместо игрушек, живые медведи живут.

Прошло девять лет. Я учусь в седьмом классе 80-й школы Уральского ордена Ленина завода тяжелого машиностроения. Мои подруги учатся тоже в седьмых классах.

Недавно мы вместе вышли из школы, и я, остановив девочек, спросила:

– Помните, как мы вот на этом самом месте грибы собирали и от медвежонка удирали?

– Да, – ответила Паня, – а теперь здесь наш красивый город. Родной город!

– А мы недавно на экскурсии в заводе были, Паня, – сказали девочки.

– Счастливые, – вздохнула она, – я не могла, болела. Расскажите хотя бы, что видели.

– Видели много, целый день ходили, так и не обошли завод! Времени нехватит обо всем рассказать. Одним словом, наш завод – родина заводов. Отец заводов.

– Как так?

– Очень просто: наш завод рождает другие заводы, делает оборудование для них, машины, все, все. Вот какой у нас завод.

Прогудело пять часов.

– Хочешь, Паня, пойдем в садик, встретим братишку? – предложила я.

– Пойдем, – согласилась Паня.

Мы миновали площадь, обошли огромную клумбу с портретом товарища Сталина из цветов, пробежали сквером к резному забору и через калитку вошли на зеленую площадку. Много клумб с красивыми цветами, беседки, увитые плющем и зеленью. Мы поднялись на крыльцо двухэтажного дома и, открыв дверь, услышали звонкие голоса октябрят. Вошли в чистую комнату, где стояли два дивана, столик, и на нем аквариум с золотыми рыбками.

– Какой сад, – удивилась Паня. – Помнишь наш?

Братишка прибежал, держа в руках заводную мышь.

– Смотри! – радостно крикнул он, пугая нас «зверем». Мы засмеялись.

Анна Чеснокова, Галина Никонова, Софья Иофина, Валентина Филинкова, Людмила Батрунова.

Рисунки Б. Плетнева

В царстве Али-Бабы

Много миллионов лет назад на месте Уральских гор было древнее соленое море. Сильно пекло солнце, и вода из лагун быстро испарялась. На ее место с моря приходила новая вода. Так продолжалось долго. На дне росли слои отложений соли. Иногда эти пласты достигали шестисот метров высоты.

Море отступало. Пласты соли со временем покрылись наносами и опустились в глубь земли.

Долго лежала драгоценная соль в земле, никто о ней не знал. В начале XV века в верховьях реки Камы купцы Строгановы построили солеварни – первые соляные варницы на Руси. При Петре I соляной промысел был объявлен государственной монополией. На месте первых варниц вырос город Соликамск (от слов Соли Камские). Петр I отправил в верховья Камы пленных шведов для работ на промыслах и для постройки церквей.

Долгое время никто и не подозревал, что в недрах Прикамья хранится еще более ценное полезное ископаемое. В 1916 году техник солеваренного завода Рязанцев достал из скважины кусочек соли бурого цвета. Ученые установили, что бурая соль это сильвинит, или калийная соль. Однако находку «не заметили».

После Великой Октябрьской социалистической революции разведка калийных солей была продолжена. В течение короткого времени разведкой было установлено, что калийных солей здесь так много, что даже сосчитать их запасы трудно. Все, даже самые смелые, перспективные планы оказались недостаточными. Колоссальная мощность залежей и их протяженность не укладывались в обычное представление о месторождении. По самым скромным подсчетам, количество калия в Прикамье (только лишь на исследованной площади в шестьсот квадратных километров) в три раза превышает запасы всех, вместе взятых, известных в настоящее время месторождений во всем мире.

Профессору Преображенскому, производившему разведку на калийные соли, а затем на нефть в районе Верхней Камы, надоело «открывать» залежи соли. Уж очень ее много было.

Профессор пошел к югу, закладывая скважины через каждые пять километров. Пласт становился мощнее. Удивленный профессор попробовал бурить через десять километров. Пласт еще богаче. Тогда геолог в надежде найти «край» пласта, пропустил 25 километров и снова заложил скважину. Пласт еще толще и богаче!

Сбитый с толку исследователь начал рыть через пятьдесят километров. И у Чусовских Городков открыл месторождение знаменитой уральской нефти.

Открытие калийных солей имеет для нашей страны огромное значение. Калий – это высокие урожаи, это – сочная трава на лугах. Калийные соли и сопровождающие их подземные спутники служат сырьем для химической промышленности. Из них можно получить поташ, соду, селитру, бром, потазот.

Недалеко от старого строгановского города Соликамска на многие километры вширь и вглубь раскинулся Калийный комбинат.

Как чудесно спуститься под землю, на дно древнего моря! Широкие, без всяких креплений проходы, штреки, потолки, пол – все раскрашено разноцветными красками блестящих камней, изрезано причудливыми, прихотливыми рисунками. Кажется, что ты попадаешь в сказочный Сезам разбойника Али-Бабы, где собраны несметные богатства. Все как будто покрыто дорогими коврами, сотканными искусными мастерицами Востока. С потолка спускаются хрустальные люстры – сосульки калийной соли. Пол, отшлифованный врубовой машиной, гладок, как асфальт.

Калийные соли встречаются здесь в трех видах: самая богатая – сильвин, содержащая наполовину калий. Сильвинит (соединение хлористого калия с хлористым натрием) – это лучшая после сильвина соль. Сильвинит бывает яркокрасного и молочнобелого цвета. Встречается и карналит – соединение хлористого калия с хлористым магнием, оранжевого цвета. Кроме того, в шахтах Соликамска можно найти прозрачную каменную соль, мутную, серую, голубую, розовую, синюю.

Когда спустишься в шахту, кто бы ты ни был, то начинаешь любить камни. Из шахты неизбежно выходишь с карманами, полными камешков всех цветов. Так и хочется забрать с собой все сказочное богатство Али-Бабы.

В забоях шахт работают громадные врубовые машины. Железное чудовище разрушает прекрасную драгоценную стену крепкими стальными зубами, скрипит, режет, грохочет. Глыба соли, блестя в свете электрических ламп сотнями разноцветных искр, медленно отделяется от стены и с грохотом падает.

В этом сказочном царстве работает много шахтеров. Они подбегают к обрушенной глыбе, разбивают ее и бросают в жолоб, подвешенный на проводе посередине шахты. Воздушный конвейер подает куски соли к выходу.

Когда мчишься по подземному царству на электровозе, чудится: вот здесь собраны малахиты со всего света; этот зал топазовый; вот промелькнули рубиновые гроты; миновали яшмовый дворец; спустились на дно голубого моря; побывали в бриллиантовых кладовых. Так и хочется крикнуть:

– Сезам! Отворись!

Но посмотришь, как работают шахтеры, улыбнешься и вспомнишь – этот Сезам уже открылся и отдает родине свои драгоценные богатства.

Маргарита Шешина

Красная шапочка

Кто из нас не читал сказку «Красная шапочка», кто не переживал вместе с Красной шапочкой ужаса перед серым волком?! Но здесь, когда нам сказали, что мы идем на Красную шапочку, разговор шел не о сказке.

Что же это за новая Красная шапочка?

Эдику рассказали, что растет там сосна, которая на самом деле похожа на шапочку. Но тогда это была бы зеленая, а не красная шапочка. Нет, из-за этой сосны не могли назвать бокситовый рудник Красной шапочкой.

Сторож у пожарной каланчи уверял Юру, что куча красного боксита, наваленная рядом с каланчой, послужила причиной названия.

Задачу мы решили сами, только что вступив в полосу месторождения бокситов. Еще далеко до рудника нам стали попадаться странные камни: круглые, красного цвета, величиной со страусовые яйца.

На руднике мы встретили геолога Кержавина, который открыл эти залежи боксита. Конечно, мы спросили:

– Почему же назвали серовские бокситы Красной шапочкой?

– Вокруг рудника находят много красных крупных шаров из боксита. Я сам однажды нашел шар диаметром больше полметра. Шары напоминают шапочку. Вероятно, поэтому геологи и назвали наш рудник таким сказочным именем.

На берегу реки Ваграна, выплевывая пар, пыхтит электростанция, за ней целая гряда отвесных неприступных скал.

– Мы стоим на вершине скалы Грюнвальда, – сказал наш «историк» Юра.

– Грюнвальда? Что это за название, – удивился Шурик.

– Это значит скала зеленого леса, – пояснила ему Вера. – И назвали ее так, видимо, потому, что на месте рудника, на вершинах скал и гор когда-то зеленел густой лес. Об этом говорят пни, на которых мы сидим и которые встречаются всюду.

Действительно, пней много. Они торчат даже на улицах поселка, а чуть подальше от домов – их множество, как будто они нарочно насажены. Не трудно представить, какой здесь был раньше лес.

– Важнее не красивое название скалы, а то, что рядом с ней имеется выход пласта бокситов, – и рукояткой геологического молотка Юра указал на середину крутого, склона.

Земля там была бурой, а местами яркокоричневая.

Мы пошли к руднику. От Грюнвальда на север протянулась цепь огромных котлованов, окаймленных валом из глины и взорванных известняков.

– Какие красивые пласты! – воскликнула Маня, добежав до края котлована. – Смотрите: красные, вишневые, желтые, розовые. Это не залежи боксита, а шоколадный торт.

– Попробуй, откуси, – посмеялись над Маней «геологи» Сережа и Юра. – Шоколадный торт с алюминиевой начинкой! Зубы сломать можно.

Бокситовый пласт лежит на розовом известняке. Сверху его прикрывают черные битуминозные известняки. А между известняками лентами легли бокситы: красные, зеленовато-серые, желтые, вишнево-красные, яшмовидные, белые и множество других.

Казалось, что какой-то неведомой силой сняли с неба разноцветную радугу и запрятали в землю.

Самый распространенный и богатый по содержанию алюминия вишнево-красный боксит. Он очень некрепкий, пылит, пачкает руки, одежду. Из него-то и состоят шапочки-валуны, попадающиеся на поверхности земли. Местное население еще задолго до открытия месторождения боксита употребляло оолитовый боксит для окраски крыш, не подозревая, что это алюминиевая руда.

Мы присели на груду известняков. Во все стороны, куда ни посмотри, раскинулся богатейший рудник. Чуть поодаль от котлованов – буровая выемка. Около нее лежит множество труб и ящиков. В ящиках собраны белые цилиндры породы.

В боках котлованов чернели отверстия шахт и штолен. По узкоколейной дороге вагонетки возили боксит. Временами из черных отверстий выходили шахтеры, с ног до головы покрытые красной пылью.

В одном из котлованов скрежетал экскаватор, подхватывал породу и отбрасывал в сторону. Открывались оранжевые пласты боксита.

На обнаженный боксит шли рабочие, ломами и кирками отламывали глыбу, дробили и лопатами грузили на автомобиль. Загруженные машины осторожно выезжали со дна ямы наверх.

Разработка боксита ведется большей частью открытым методом и частично шахтами. Чем дальше на север от скалы Грюнвальда, тем глубже уходит в землю пласт. На глубине 95 метров добыча бокситовой руды невозможна из-за грунтовых вод. Тогда с водой начинает бороться техника. Но земля цепко держится за боксит, ставя перед упорными людьми преграду за преградой. На руднике есть шахты, в которые нельзя войти сразу: под землей большое давление воздуха. В такие шахты рабочих опускают так же как водолазов на дно моря: постепенно увеличивая давление. Спуск в шахту продолжается два часа. Только три часа шахтеры работают в забоях, а затем на протяжении двух часов поднимаются вверх, постепенно понижая давление до нормального. Такие шахтеры называются кессонщиками.

– А где применяется боксит? – задал вопрос Эдик.

– Не знаешь, где применяется боксит? – засмеялись ребята.

– А алюминий знаешь? – спросила его Маня. На помощь Эдику пришел Сережа.

– Ничего смешного нет. Из боксита получают не только алюминий. Боксит применяется для изготовления так называемых абразивных материалов.

– Какие такие абразивы?

– Наждак, карборунд – абразивные материалы. Они употребляются для обработки твердых металлов, например, стали. Очень нужен боксит и в некоторых металлургических процессах. Так что смеяться нужно было Эдику, а не вам, – закончил Сережа.

Юра и Сережа тут же сделали анализ оранжевому бокситу: в нем оказалась треть алюминия.

Пора двигаться в обратный путь. Мы решили сократить дорогу, взобравшись от котлованов прямо на скалы. Достигнув вершины, остановились в последний раз взглянуть на рудник, где добывается один из легчайших металлов в мире.

– Посмотрите, какая красивая дорога, вся красная, – воскликнул Юра.

От котлованов убегала в лес удивительная огненная дорога. Мельчайшие красные пылинки боксита покрыли землю, травы, деревья, дома. Высокие сосны и ели утратили свой зеленый наряд и, казалось, пылали под лучами яркого солнца.

Домик на краю дороги горел точно груда углей. Не одну тысячу раз проехал по дороге автомобиль с бокситом, оставляя за собой облако красной пыли.

– А что если бы весь боксит расплавить, отнять от него кислород? – проговорил Юра.

– О, было бы чудесно!

– Все было бы как в сказке, – продолжал Юра. – Вместе с кислородом улетучился бы яркий цвет боксита, и там, где сейчас мы видим красное, остался бы серебряный блеск алюминия. Мы очутились бы в сказочном царстве. Серебром сверкает дорога, возле нее стоят покрытые серебром деревья, и маленький домик казался бы сделанным целиком из серебра.

– И мы поехали бы на серебряной автомашине, – восторгались ребята.

– И шахтеры были бы серебряные!

– Но это только мечты, – разочаровал нас Юра. – Алюминий крепко держит кислород. Больше двух тысяч градусов тепла нужно, чтобы расплавить боксит. – И прежде чем мы очутились бы в серебряном царстве, и дом сгорел бы, и лес завял, и мы превратились бы в пепел. А боксит останется красным.

– Ну, если не состоялось переселение в серебряное царство, идем купаться, – предложил Эдик, и мы пошли к реке.

На вид речушка ничем не отличалась от других северных рек. Узкая, но глубокая. В некоторых местах через нее можно было перепрыгнуть.

Выкупавшись в холодной воде, направились вниз по течению.

Речушка все время кидалась из стороны в сторону, сворачивая от гор и камней. Кусты преграждали нам путь, но с ними мы не считались, только с шиповником обходились поласковее.

За железнодорожным полотном берега дно речушки стало каменистым.

– Ура! – кричали впереди, – пропала!

– Река пропала!

– Обманывают мальчишки, – не верила Вера. – Наверно, «засаду» устроили за скалой.

Но у небольшого камня река, действительно, исчезла; на камне сидел Шурик и пел похоронный марш, а Эдик палкой нащупывал подземное русло.

– Спи спокойно, река Сарайная, – шутили ребята.

– Река размыла известняки и ушла в пласт под землю, – предположил Сережа.

– Как бы дорога наша не ушла в известняки, – шутил Эдик. Но в город мы вернулись благополучно. Дорога, на которую мы вышли, не исчезла под землю.

Василий Бабинцев, Виктор Будаков, Юрий Винокуров, Сергей Исупов, Юрий Костоусов, Вера Литовкина, Анатолий Мальцев, Нина Маслова, Тамара Назарова, Сергей Пищальников, Валентин Сильваненко, Александр Созин, Эдуард Ткаченко, Мария Тушина, Владимир Шишкин

Рисунки В. Иванова