Текст книги "Урал — земля золотая"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Открытие

Звонок известил, что второй урок закончился. С шумом открываются двери классов, ребята выбегают в коридор.

Пятый «А» особенно возбужден. Оказывается, у них в классе только что была контрольная работа по географии, и никто не мог ответить на один вопрос, совсем неожиданно оказавшийся среди других вопросов контрольной работы.

Вот почему после звонка многие пятиклассники сидели за партами и перелистывали учебники географии, некоторые группами по два-три человека спорили, а Шурик Подкорытов, отличник из пятого «А», ходил около старших ребят и спрашивал:

– А разве, ребята, может быть средняя годовая температура у нашей деревни?

На другой день начали забывать вчерашнюю географическую неприятность, но на доске появилось написанное мелом объявление:

«Ребята! В пятом «А» идут споры: есть или нет средняя годовая температура у нашего села.

Вопрос очень интересный. Завтра он будет разрешен на собрании географического кружка после уроков. Приглашаются все желающие».

На собрании выяснялось, что каждая точка земного шара, в том числе и наше село, имеет среднюю годовую температуру. Надо только вести запись наблюдений, а потом вывести ее.

Алеша Парадеев, руководитель кружка географов, доказывал необходимость метеорологических наблюдений. Алешу поддерживал его друг, тоже ученик шестого класса, Гриша Пономарев. Собрание вынесло короткое деловое постановление: «Вести записи о погоде».

На другой день после собрания географического кружка все классы узнали, что в школе будут вестись наблюдения погоды, что данные наблюдений будут отсылаться в Свердловск и даже в Москву.

В старших классах появились добровольные группы учеников-метеорологов, начали вести календари погоды.

Ребята усваивали условные знаки, определяли силу ветра в баллах, ежедневно «фотографировали» небо, облака.

Но в первый год с затеей ничего не вышло. Подвели ребята, которые забыли вести записи о погоде во время каникул. Уже не составить выводов января, не будет их уже и за весь год.

На следующий год кружком метеорологов руководил Шурка Подкорытов. Он по-серьезному организовал наблюдения. Появились плакаты с диаграммами облачности, с «розами» ветров, завели свои календари первые, вторые, третьи и четвертые классы, начала школа заполнять специальные метеорологические, бланки и отсылать их в Свердловск.

А в конце года оказалось, что и наша деревня имеет свою среднюю годовую температуру.

От Гриши Пономарева как-то в школу пришло письмо. В письме он пишет, что служит в Красной Армии, на границе и что ему сейчас очень пригодились наблюдения за погодой и природой, которыми он, будучи малышом, так увлекался в школе.

Трофим Меньшенин

Глава шестая
В СТРАНЕ ПРИКЛЮЧЕНИЙ

Робинзоны

Павку Адоньева звали Травкой. Прозвали его так потому, что Павка очень любит природу, рыбалку, лес, травы высокие и густые.

Летом 1940 года, когда занятия в школе закончились, мы изнывали от безделья, бродили по Среднеуральску и Магнитогорску, глотали пыль. Пошли однажды купаться на Урал, который протекает возле самой Магнитки. Купаемся, брызгаемся, и никому не хочется возвращаться в пыльный город. Тут Травка и говорит:

– Ребята, чего мы сидим в пыли и ничего не делаем? Смотрите – рядом горы, лес. Приключения… Пойдем туда, облазим их, посмотрим лес, рыбу половим. А?

Мысль товарища нам понравилась. Принялись горячо обсуждать предложение. Братишка Павки Вася боялся, что его не пустят дома.

– Хорошо вам, – говорил он, – вы большие: Травка в пятом классе, Ваня в шестом, а Борис в седьмом классе. А мы с Тошкой только в четвертом.

Сговорились отпрашиваться все вместе, чтобы дома видели – идем целой гурьбой.

– А самое главное, – убеждал нас Ваня, – взять ружье, патронов побольше, капсюли, пороху, пуль и дроби.

– У меня есть самодельное ружье, – сказал Борис. – Давайте сегодня попробуем его. Если стреляет, – возьмем.

Через два дня путешественники тронулись в путь навстречу приключениям и открытиям.

За плечами у Вани самодельное ружье, из которого, как мы установили, стрелять было можно, за поясом у Травки топор, а у остальных в мешках и корзинах хлеб, лук, маленькие сети, крючки для рыбалки.

К вечеру мы дошли до Банного озера. На берегу жил дед рыбак. Он накормил нас свежей ухой и уложил спать.

На следующий день стало уже темнеть, когда мы дошли до ближней горы.

У подножья ее протекала какая-то маленькая речушка. Под самой горой на другом берегу стояла старая, заброшенная избушка. Место было хорошее: рядом горы и река, кругом лес. Решили остановиться в избушке.

Избенка оказалась необитаемой. Ни окон, ни дверей в ней не было. Зато мыши да крысы жили здесь во множестве. Ночью, когда мы улеглись вповалку на полу спать, они подняли такой визг и писк, так бегали по углам, что нам приходилось то и дело вскакивать и кричать на них. Но все же мы за ночь отдохнули.

С утра еще раз осмотрели место. Тут было очень хорошо: ягоды, грибы, дичь, рыба – все рядом. Прежде всего, взялись за хозяйство.

Боря вызвался свалить несколько деревьев, чтобы сделать стулья из чурбанов. Стол и кровать мы сколотили из тонких жердей. Пока делали мебель, Вася Адоньев таскал с берега большие тонкие плиты камня.

– Паркет делать собрался? – смеялся над Васей Борис.

– Норы крысиные затыкать будет, – дразнили мы Васятку. – Он храбрый!

Но Вася молчал и продолжал таскать плиты. Оказалось, что задумал он смастерить в избушке печь. И какая печка вышла! Как затопишь, гудит, как самовар, одно плохо – жарко, сил нет. Плиты накалятся докрасна, и дыма полно. Ну, как есть в черной бане – жарко, и глаза ест.

– На-сегодня хватит, – бросил топор Боря. – Стулья, кровать, стол и печку сделали – пошабашим. Пошли купаться.

Река текла то быстро по узким и мелким каменистым переборам, то разливалась вширь, образуя омуты и заводи. Рыбы в ней было полно. На быстринках чебак и сорога брались, а в омутах, под камнями, ютились налимы. Ваня нырнул и поймал одного руками.

– Ребята, гляньте, что я нашел, – закричал Травка. И высоко поднял над головой измятый, заржавленный, но целый котелок.

– Уху варить будем, – закричали мы.

Борис пошел выправить котелок, отбить от него ржавчину, а мы притащили сети и два раза зашли в заводи. Поймали много налимов. Рыба здесь, видать, была не пуганая, сама так и лезет в мережу.

Уха из жирных налимов оказалась вкусной. Плохо, что хлеба у нас было мало.

– Вот что, ребята, – предложил Ваня Шушарин. – Мы здесь, наверное, долго проживем?

– Конечно, долго.

– Все лето!

– Хлеб нам нужен, – продолжал Ваня. – Здесь недалеко от Банного озера мой дядя с теткой живут.

– Ну?

– Надо сходить к ним за хлебом. Кто пойдет?

Вызвались Вася и Анатолий. Паша и Борис – остались в избушке.

Прошло пять дней. Ребята не приходили. Что с ними случилось? Неужели дома не отпустили, тогда прощай задуманный поход в горы, жизнь на берегу приветливой реки!

Первые дни мы жили хорошо, не думали о зверях, которые встречались в окружающих лесах и горах, не боялись, но потом страшно стало. Боязно было особенно ночами: темными, молчаливыми. Тогда мы решили на ночь заваливать дверь чурками и жердями. Для крепости переплетали их тонкими ветками. В темноте совсем близко выли волки, их горящие глаза все чаще и чаще стали показываться около избушки. Не помогали и костры. Несколько раз Борис стрелял в волков, но в ответ слышался протяжный вой.

Ребята Вернулись через десять дней.

Они привезли на двухколесной тележке восемь буханок черного хлеба и полмешка муки.

– Откуда вы это взяли? – спросили мы их. – Неужели дома дали?

– Это мы заработали, – ответили ребята. – Десять дней помогали в колхозе косить сено.

Зажили совсем хорошо. Травка был хорошим поваром. Он устраивал вкусные обеды из свежей рыбы, пробовал печь пшеничные лепешки на раскаленных камнях, да они у него все время горели. Не лепешки, а угли получались.

Однажды мы нашли в лесу старое ведро. Из него Борис сделал большой котел, и теперь ухи хватало сразу на всех.

Через месяц развалились наши сети. Тогда Ваня сделал из них невод, и мы этим неводом ловили рыбы больше, чем сетями. Крупную рыбу мы отдавали Травке на уху, а мелкую развешивали на иголки сосен и елей, чтобы подсушить на солнце. Сушеная рыба вкусна и сытна.

– Отчего мы, ребята, никак не играем, – сказал как-то Борис.

– А во что?

– Я придумал, – ответил Борис, – Толя, пойдем мне помогать.

Они сделали городки и хорошие рюхи. А чтобы они были прочнее, Борис выдумал закалить их на огне.

Стали мы играть в городки, но скоро бросили эту игру, потому что одного человека у нас нехватало. Всегда выигрывала та партия, в которой было трое. Тогда Толя, чтобы не ссориться больше, взял да и сжег городки.

В августе мы в первый раз пошли в горы. Для случая прихватили с собой ружье. Долго карабкались на вершину высокой горы, а когда забрались на нее, – увидели свой Магнитогорск.

– Вот это гора! До Магнитогорска восемьдесят километров, а отсюда его хорошо видно.

В горах попалась нам страшная трещина, шириной четыре-пять метров. Трещина уходила в глубь земли, и конца ей не было видно.

Мы пробовали бросать камни, но так и не могли понять, есть у нее дно или нет.

– Если свалишься, – сроду не выберешься, – сказал Ваня и стали звать нас подальше от пропасти.

Только к вечеру мы возвратились в избушку. Наш знаменитый «повар» быстро испек лепешки и накормил нас. Ночью нас разбудили волки. Они были где-то совсем рядом. Как только занялся рассвет, мы решили найти место, где они могли быть. В лесу никого не было, но под сваленным деревом Вася нашел большую нору, а в ней четыре волчонка.

Долго боролись с ними, но все же забрали и отправились домой. Не успели мы пройти и ста шагов, как из кустов кинулась на нас волчиха. Пришлось отказаться от ее детенышей.

Вдруг Вася закричал:

– Смотрите, пчелы!

На дереве прилепилось пчелиное гнездо. Мы подсадили Васю на дерево, и он достал мед.

Вечером Травка испек нам лепешки с медом. Мы хвалили своего повара.

Поспели ягоды. Мы целыми днями собирали клубнику, вишню, малину. Клубнику и вишню мы сушили на солнце. А малину сушить не стали, потому что в ней много воды. И если ее высушить, то ягоды останется очень мало. А ведь жалко, малина вкусная.

Однажды Ваня нашел в лесу большой лист железа. Его, наверное, кто-нибудь потерял. Травка похвалил находку:

– Это хорошая вещь. Она мне здорово нужна. Теперь я вам новую пищу буду готовить. Идите сейчас рыбачить, а через час приходите обедать.

Мы ушли на речку, но рыбачить не могли – было любопытно, что еще выдумал Травка?

Смотрим, из избушки повалил дым, а скоро выглянул наш повар и крикнул:

– Обед готов!

Мы пришли и видим: на железном листе лежат зажаренные румяные пирожки. Попробовали – оказались с ягодами. Пирожки нам понравились. Травка сказал:

– Я их буду вам печь каждое утро. С ними хорошо чай пить.

– С Травкой нигде не пропадешь, – сказал Толя. – Надо же было придумать пирожки печь.

Потом мы решили устроить на быстринке плотину. Ваня нарубил кустов, обрубил ветки, сделал колья и полез в воду вбивать их в дно. Мы переплели колья кустами, получился плетень. А чтобы вода не сорвала нашу плотину, в середине оставили проход. Потом засыпали плетень камнями и леском. Вот тогда забурлила вода в проходе. Купаться в пенистой, бурлящей воде стало нашим любимым развлечением.

Оставалось десять дней до начала учебного года. Надо было возвращаться домой, приготовиться к занятиям в школе. Не хотелось уходить, а пришлось. Собрали мы все ягоды, которые насушили, захватили с собой и ведро и железный лист, погрузили все это на тележку и поехали. Через день мы были дома. Хорошо окрепли и многому научились мы в горах Урала.

Иван Шушарин, Борис Скрыль, Анат. Извеков, Павел Адоньев, Василий Адоньев

Вдоль реки Сим

Утром я проснулся рано. Еще с вечера мы договорились с приятелями итти путешествовать по горам, вдоль реки Сим.

Через полчаса я был готов. В рюкзак уложил удочки, хлеб, топорик и другие нужные вещи. На дворе меня приветствовала Серая Шейка – сильная, высокая охотничья собака.

С собакой я направился к Феде и Шуре. Едва выйдя за ворота, я увидел их. Они шли ко мне. Федя мой, ровесник – ему пятнадцать лет. Он никогда не унывал, всегда улыбался, и с ним можно было итти хоть куда. У него, так же как и у меня, за спиной был подвязан мешок, в руках он держал ружье.

Рядом с ним шагал Александр – «любопытник», прозванный нами за свое неимоверное любопытство ко всему.

– А мы думали ты проспишь, – приветствовали меня ребята.

– Ну уж, просплю. Разве путешествие просыпают?

Мы двинулись к Симу.

Утро было тихое, в лощинах лежал туман. Красное солнце только что выплывало из-за вершин гор. Ничто не нарушало тишину, и только в воздухе, несмотря на раннюю пору, кружились птицы.

Вот и Сим. Плавно и величаво течет река, а по обеим ее берегам тянутся скалы самых причудливых форм.

Перебравшись на лодке на другой берег, мы взобрались на одну из гор.

С вершины Сим казался маленьким ручьем.

– Куда же мы пойдем? – обратился я к приятелям.

– К бездонному озеру, – ответил Федя. – Я бывал уже там и вас сведу.

– А почему его называют Бездонным? – не забыл спросить Шура-любопытник.

– Опять «почему»?

– Ну, не хочешь отвечать, не надо, – обиделся Шура.

– А вы знаете, ребята, где-то тут рядом есть знаменитая Ерпеевская пещера – третья по величине пещера на Урале, – переменил разговор Федя.

– А я знаю, почему ее называют Ерпеевской, – похвастался наш любопытник.

– Эх ты, знахарь, – перебил его Федя. – Я еще когда в первом классе учился – знал. Возле пещеры есть село Ерпеевка, вот и все.

Вскоре мы разыскали пещеру. Из темного коридора в горе на нас пахнуло сыростью и плесенью. Мы не решились зайти в пещеру, потому что ни веревки, ни огнища у нас не было. Недалеко от входа можно было прочесть написанные кем-то два слова: «Вечная память».

Километрах в трех от пещеры в Сим впадает маленькая речушка, обрываясь в реку с отвесного камня. Хоть и маленький водопад, но очень красивый.

Мы направились вверх по ее течению. Скоро добрались и до истока: река начиналась из-под земли, выбегая из маленькой пещеры у подножья одной из гор. Решили забраться на вершину этой горы.

– Вот с нее и Бездонное озеро будет видно, – сказал Федя.

И в самом деле, с горы мы увидели небольшое озеро, окруженное со всех сторон густым лесом.

– Чудное это озеро, – объяснил Федя. – Восемь вожжей связывали и с грузом спускали в воду, а дна достать не могли. Старики говорят, дна в нем вовсе нет.

– А как же без дна? – удивился Шурик. – На чем же оно держится?

– А может, вулкан раньше был, – ответил Федя.

Решили заночевать на берегу Бездонного озера, да и руки у нас чесались – хотелось измерить глубину его. Разбили лагерь и уже в сумерках стали выяснять, у кого сколько есть ниток. Набрали метров сорок лесок, веревок и решили попытать счастья – найти дно. Кстати, на берегу нашли лодку. Правда, она почти полуразвалилась, но плавать на ней кое-как можно было.

Шура и Серая Шейка остались на берегу, а мы с Федей сели в лодку и поплыли подальше от берега, чтобы опустить свой лот. Через несколько минут мы были на середине. Федя вынул моток ниток, привязал на конец железный болт и стал спускать в воду. Вот половина мотка размоталась, вот исчезли в воде и последние метры, а дна и в самом деле не было.

Тут только мы обнаружили, что, занявшись погружением лота, не заметили, как лодка наполовину наполнилась водой.

– Федя! – закричал я. – Мы же в воде сидим!

Начали искать пробоину; но очевидно их было так много, что разглядеть все было невозможно.

Мы выпрыгнули из лодки, перевернули ее вверх дном и схватились за скользкое дно.

Плыть в одежде было трудно. С трудом добрались до берега и уставшие выбрались на траву.

– На самом деле, озеро чудное, – еле шевеля губами, проговорил Федя. – Какое глубокое!

– Да и жадное, чуть нас не слопало, – согласился я.

Хорошо, что спички остались у Шурика и не намокли. Развели костер, разделись и взялись за сушку белья. Ночевать около неприветливого озера никому не хотелось. Решили возвратиться к водопаду и там провести ночь. Так и сделали. Найдя водопад, принялись за устройство шалаша. Я с ножом забрался в кустарник, чтобы нарезать прутьев для постели, а Федя взял ружье и намеревался выстрелить в цель. Случайно оглянувшись назад, я увидел большого серого зайца, который что-то копал в земле, быстро перебирая передними лапами. Крикнуть Феде было нельзя – заяц услышит.

На мое счастье, Федя взглянул в мою сторону, и я знаками позвал его к себе.

– Смотри, какой куян стоит, – шопотом сообщил я ему.

Федя увидел зайца, быстро приложился и выстрелил. Заяц высоко подпрыгнул и упал в траву.

– Молодец, метко бьешь, – похвалил я друга. – Вот и ужин нашелся.

Через полчаса и шалаш был готов, и заяц изжарился на костре, завернутый в широкие листья травы и веток.

Хорошо ночью на берегу реки. Тихо. Высокие скалы бросают на гладкую реку черные причудливые тени. Мохнатый лес отражается в воде, неподвижный и молчаливый. Изредка крякнет в камышах утка или бесшумно промелькнет над водой летучая мышь.

Я проснулся ночью и вышел из шалаша. Мои товарищи спали. Костер почти потух, и я немало повозился с ним, пока он снова не ожил.

Вдруг на той стороне реки раздался шум необыкновенной силы, как будто совсем рядом дали залп из нескольких пушек. Сим вдруг заметался, забурлил, и большие волны с шумом и шипеньем побежали на берег. Я ничего не мог понять. Федя и Шура выбежали из шалаша, осаждая меня вопросами, но я ответить ничего не смог.

Через несколько минут взрыв повторился, и потом еще долго плескалась о берег растревоженная река. До рассвета оставалось немного, и мы так и не могли уснуть. Едва засерело, мы разглядели, что метрах в ста от нас с другого берега оборвалась огромная скала и рухнула в воду. Острые серые скалы торчали из-под бурлящей воды образовавшегося порога.

– Вот хорошо, что мы не там остановились, – похвалился Федя.

– А отчего это она? – не утерпел Шурик.

– От сырости, отстань, любопытник, – заругался Федор. – Пойдемте, посмотрим обвал.

Вдвоем с Федей мы облазили все место обвала. Гора лопнула как-то наполовину: одна стена осталась стоять, а другая, словно отрезанный ломоть хлеба, отвалилась. Почти до половины реки камни запрудили русло, и вода в этом месте поднялась.

– Смотри-ка, Миша, а ведь не только в этом месте оборвалась скала. Вон и дальше видны развалины. Пойдем туда.

Мы пошли к следующему обвалу. Итти было трудно; оборвавшиеся мелкие камни засыпали весь берег. Заметив, что мы двинулись вверх по теченью, Шурик собрал все наши вещи и пошел по другой стороне реки.

Вдруг мы слышим, он зовет мае:

– Ребята, идите сюда, Серая Шейка крепость нашла.

– Какую крепость?

– Под землей!

Действительно, Серая Шейка яростно лаяла возле каменного кургана. По завалу мы быстро переправились на другой берег и подбежали к кургану. Серая Шейка стояла возле отверстия, похожего на погреб, и лаяла.

– Я шел и вдруг слышу, Шейка залаяла, – рассказывал Шурик. – Подхожу, а здесь погреб. Откуда он образовался, ребята?

Федя притащил длинный шест и пытался нащупать дно. Погреб оказался очень глубокий, метра три.

– Надо слезть посмотреть, – предложил Федя. – Кто храбрый?

Пришлось мне итти на исследование диковинной пещеры. Обхватив шест руками и ногами, я стал медленно спускаться. Пахло гнилью, я задыхался. Но все же спустился до дна, достал бересту и осветил колодец. Неширокий спуск заканчивался узким коридором, уходящим под реку. Стены колодца были сложены из камня и замазаны глиной, которая кое-где развалилась. Под ногами у меня было сухо, валялись гнилые доски.

– Слезайте, ребята, страшного ничего нет.

Ребята спустились, запаслись хворостом, лучиной и решили пройти по узкому проходу. Через несколько метров проход заканчивался обширной комнатой, стены которой были сделаны также из камня.

– Здесь наверно партизаны скрывались, – с дрожью в голосе проговорил Шура.

– Смотрите, что это, – закричал вдруг Федя. В руках он держал смятую оловянную кружку.

– Шашка! Шашка!

На одном из камней висела коротенькая шпага с костяной желтой ручкой, на ручке был какой-то странный рисунок.

– Это кортик, – догадался я.

Мы долго обследовали странное жилище, но ничего больше не смогли найти. До сих пор никто из нас не знает, что за загадка скрывается в этом убежище, кто построил его и для чего?

К вечеру мы решили вернуться домой. Километрах в пятнадцати от нашего завода река Сим разделилась на два рукава, и одна часть, обойдя гору, потекла спокойно дальше, а вторая – подойдя к самой горе, вдруг исчезла под высокую скалу.

– Тут ей и капут, – обрадовался Шура.

– Нет, брат, не капут, – не согласился Федя. – Километра через два река Сим снова появляется на поверхности.

– Да это наверно не Сим, – упрямился Шура. – Как это может река исчезнуть под землю, а потом снова появиться?

– Ну, ты и Фома неверующий, – рассердился Федя. – Если хочешь, я тебе сейчас докажу. Срежьте, ребята, свежей коры с березы.

На коре Федя нацарапал гвоздем какие-то слова, свернул ее трубочкой, бросил в воду и, когда сверток исчез под скалой, крикнул:

– Теперь за мной!

Мы бежали километра два вокруг горы. За горой из-под земли река продолжала свое течение. Мы уселись у самого выхода необыкновенной реки.

Недолго мы сидели на берегу – из-под камня вынырнула берестяная трубочка.

– Лезь, неверя, в воду, – распорядился Федя. – Достань и читай.

Шурик достал бересто из воды, развернул его, прочитал и, смущенно улыбаясь, сказал:

– Вот теперь верю. Ну и река!

Я взял у него из рук бересту и прочитал:

– «Убедись, дурень Шурка», – было нацарапано на нем.

– Это место я хорошо знаю, – рассказывал Федя. – Проплыть бы по всему подземному течению реки. Вот бы, наверное, интересно было посмотреть – чего там под горой. И озера подземные, и дворцы всякие, и пороги, наверное, есть.

Сумерки сгущались быстро. Мы решили построить на скорую руку плот и плыть по реке домой. Когда мы подплыли к заводу, было уже совсем темно.

Михаил Кочемасов

ТУРГОЯК.

Рис. ученика 6 кл. Р. Столярова (г. Челябинск).