Текст книги "Урал — земля золотая"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Тайна булата

В 30-х годах прошлого столетия появился в Златоусте молодой инженер горных дел Аносов. Инженер обратил на себя внимание горожан упорным любопытством к старым саблям азиатской поделки.

Хорошо зная башкирский язык, он бродил по окрестным башкирским селениям, разыскивая клинки, покупал их и долго рассматривал. Горные инженеры, глядя на него, пожимали плечами:

– Зачем тебе, Павел Петрович, старые клинки? – удивлялись они.

Аносов отмалчивался. Только с самыми близкими друзьями он бывал иногда откровенен.

– Посмотрите на этот клинок, – говорил он, показывая на узорчатый булат. – Как новенький, а ему, самое малое, лет двести. Быть может, сабля эта не раз обагрялась кровью, сшибалась с другими клинками, но осталась нетронутой. Твердость таких клинков мало с чем можно сравнить. А сделан он втайне. И родину его едва ли удастся кому узнать. Это секрет. Потому-то и ценятся такие клинки на вес золота. А что если у нас бы открыть секрет производства дамасских булатов? Как бы прославился этим Златоуст?

– Пожалуй, дело это и хорошее! – соглашались друзья, – только вряд ли что выйдет.

– Почему же не выйдет? – горячился Аносов, – Разве наш оружейный завод работает плохо? Разве он не один из лучших в России? Только бы узнать, как изготовляется булатная сталь, а приготовить ее сумеем. Я сделаю все, что могу, для открытия тайны булата, которая скрыта где-нибудь в Азии.

– Ну что ж, если так, ищи секрет, в случае чего поможем.

И Аносов искал, но поиски его не дали результата. Он только убедился, что настоящего дамасского клинка он даже не приобрел.

Как узнать секрет? Как сделать клинок из стали настолько твердым, чтобы он не уступал своим «заморским» собратьям?

Прошел год. Тайна оставалась тайной. Но вот однажды, возвращаясь с завода, инженер увидел идущего навстречу башкирина. Поровнявшись с Аносовым, башкирин остановился, заглянул ему в лицо и тихо заговорил:

– Это ты собираешь старые сабли? Есть ли у тебя еще такая?

Незнакомец поднял край азяма, Аносов обомлел: небольшой клинок, переливаясь всеми цветами, ярко блестел на солнце, узор великолепной художественной вырезки украшал булатную сталь, ручка была сплетена сложным рисунком из золотых и серебряных прутьев. Очнувшись от оцепенения, Аносов крикнул:

– За сколько отдашь?

– Сто рублей и слово твое.

– Получай деньги, – заторопился инженер, протягивая руку к клинку.

– Погоди, русский, – остановил продавец булата. – Дороже денег мне честь этой сабли. Обещай никогда не обернуть ее против бедного народа? Смотри, держись слова. Сабля эта была в руках Салавата батыра. Храни ее, честь.

«Все в этом крае овеяно легендами и тайнами», – думал счастливый Аносов, торопясь домой.

Дома еще раз осмотрел клинок. Да! Это был настоящий дамасский булат. Все собранные им сабли казались жалкими по сравнению с этой. Он подбежал к стене, схватил из коллекции самый лучший клинок и рубанул булат. Сабля со звоном переломилась на лезвии вновь купленного клинка.

Где достал башкирин этот клинок? Может быть, он знает историю его? Тогда можно попытаться раскрыть секрет изготовления булата. Аносов побежал к месту покупки, но там уже никого не было.

Утром разнеслась весть, что инженер куда-то уехал и, повидимому, надолго.

Аносов поехал в Башкирию разыскивать таинственного хозяина булата. Долго он кочевал по селениям Башкирии, расспрашивая стариков о чужеземных саблях, но своего знакомого так и не находил.

И вдруг в одной из маленьких деревень был остановлен самим башкирином.

– Признал? – спросил, блеснув глазами, башкирин.

– Я у тебя купил клинок?

– Верно, – сказал башкирин. – Идем ко мне в дом. Ночь проведешь спокойно. Холодно не будет. Пойдешь?

– Идем. Как зовут тебя?

– Юлым Алиев.

Дома у Юлыма за кумысом Аносов спросил:

– Послушай, где достал ты саблю, которую мне продал?

– Она досталась мне от отца, – ответил Юлым. – Этой саблей гордился отец. Клинок дал ему за храбрость Салават Юлаев. А батыру прислали его в подарок из Киргизии. Дорогая эта сабля. Куплена она где-то далеко за табун лошадей в восемьдесят голов. Я никогда не продал бы саблю, если бы не нужда. Ты береги ее. Она давно и хорошо служит башкирскому народу.

За-полночь длилась беседа, а наутро два всадника покинули деревню.

Долго путешествовали они в поисках хотя бы смутных вестей о булате. Но обширные башкирские долины, киргизские сырты, дремучие леса и скалистые горы цепко держали тайну булата.

Ни с чем вернулся в Златоуст Аносов, но неудача не поколебала его. Напротив, поиски увлекли еще сильнее. Отдохнув, он снова отправился в путешествие.

Тянулись годы. Под видом то купца, то нищего, Аносов пробрался в Афганистан, Хиву, Бухару.

Наконец, в одной из поездок ему как будто повезло. Радостный ехал он рядом с Юлымом на тонконогом иноходце в Златоуст. В рукаве куртки был плотно зашит небольшой клочок бумаги, на котором, шифрованными знаками была записана шихта и температура плавки заветной булатной стали.

На второй день приезда в Златоуст Аносов принялся за работу. Созвав своих помощников и взяв с них клятву молчания, он рассказал им рецепт изготовления твердой стали. Несколько дней плавили они сталь по добытому рецепту. С нетерпением ждал инженер исхода плавки. А когда выплавили первый клинок, ему пришлось горько разочароваться. Правда, сталь, из которой слили клинок, была хороша, но все же это была не булатная сталь. Выплавленный в лаборатории клинок перерубал лишь шерсть, тогда как настоящий булат легко перерубал тончайший газовый платок. Огорченный стоял Аносов у пробных станков, потом посмотрел еще раз на неудавшийся клинок и медленно побрел из лаборатории…

С этих пор Павла Петровича Аносова в Златоусте долго не видели. В башкирских селениях рассказывали, что он, захватив с собою нового проводника, скрылся неизвестно куда.

А Аносов опять поехал искать, казалось, неуловимую тайну. С трудом пробрался он в Персию, а оттуда, переодевшись арабом, в Дамаск – сердце жаркой Аравии.

После долгих скитаний путники очутились в сирийской пустыне. Каменистая равнина простиралась перед ними. Аносов ехал со своим проводником Мослемом аль-Шари на гнедой арабской лошадке.

– Что это такое? – спросил Аносов у проводника, указывая на черную полосу на горизонте.

– Эль-Шабл, – ответил Мослем аль-Шари.

– Дамаск! – встрепенулся Аносов.

Они прибавили ходу.

Появились первые укрепления: дамасский оазис дает себя знать за несколько километров. Глаза, утомленные однообразием пустыни, отдыхают на яркой зелени садов. Но сады сменяются каменными стенами, узкими, извилистыми улицами.

«Так вот где прячут секрет булата!» – думал Аносов, молча следуя за проводником.

В тесном грязном переулке проводник остановил его перед каким-то домом и постучал. Высунулось лицо хозяина с узкими глазами и смоляно-черной бородой. Увидев проводника, он выкатил большие глаза.

– Мослем аль-Шари!?

Когда Мослем привел путешественника в комнату с гладкими стенами, Аносов сказал:

– Спасибо, Мослем! Тебя порекомендовал мне Юлым, и ты оправдал мое доверие. Мы в Дамаске! Теперь-то мы отыщем этот секрет! Знаешь ли ты, где тут рынок?

– Знаю, торговать сюда ходил с караваном купца. Хозяин наш поможет, он друг мне.

– А продают здесь сабли?

– Их, много на дамасском рынке, но самые лучшие привозят только весной.

Аносов подумал, потом сказал:

– Ладно, я буду ждать до весны. Укажи мне, где находится рынок.

– Мы пойдем туда, как только небосклон покроется звездами.

Мослем не представлял точно, зачем Аносову нужны клинки, зачем он поехал за ними в Эль-Шабл, когда булат можно купить у кочующих афганцев, киргизов, тюрков. Когда-то эти клинки ценились очень дорого; их обменивали на табуны аргамаков, на сотни рабов, на драгоценные камни. Но сейчас клинки потеряли цену, и за ними не нужно было ходить в знойную пустыню. Впрочем, Мослему было все равно. Ему поручил верно служить Аносову его лучший друг – Юлым. Мослем был проводником на Востоке, он умел говорить по-русски, еще с отцом побывал в Итиле (Астрахань), Саркуле, Киеве. Мослем одинаково знал и любил арабский и русский языки. С Аносовым он подружился быстро, видя, что тот был добрым человеком.

– Скажи, Мослем, сейчас не поздно на рынок? – торопил Аносов.

– Идем, эффенди.

Они вышли на улицу. Солнце шло на закат. Всюду зеленели высокие стройные пальмы. Улицы стали шире. Появились красивые дома, украшенные чудесной мозаикой, куполообразные мечети, башни минаретов.

«Дамаск – город арабского искусства. Отсюда были когда-то взяты знаменитые художники, чтобы украсить столицу хромоногого Тимура – завоевателя Средней Азии», – вспомнил Аносов.

Мослем шел, увлекая за собой инженера, в центр аравийского города. Послышались крики рынка, Мослем пошел медленнее и предупредил Аносова, чтобы тот не произносил ни слова.

Крики усиливались. Вот и рынок. Пестрая толпа людей в длинных белых одеждах кричала и жестикулировала. Спокойные верблюды, нагруженные тюками, возвышались над толпой. Ржание лошадей, рев ишаков, громкие выкрики торговцев слились в сплошной гул. Аносову предлагали различные товары: на прилавках лежали яркие ковры, эмалированное стекло, яркие и цветные ткани, резное дерево, искусно сделанные кувшины из глины с золоченой отделкой и, наконец, клинки. Забыв всякую осторожность, Аносов кинулся осматривать их. Трещинка на стали, ссадинка на лезвии, отделка – ничто не укрывалось от его внимательных глаз. Но среди клинков и ножей он не находил настоящих булатов. Все стальные изделия имели коленчатый, полосчатый или простой с розочками узор. Узор на изделиях получался сам собой и свидетельствовал о том, что это был «сварочный дамаск», а не литой булат. Три раза прошли они по рынку, и Аносов не нашел булата.

– Правильно ты сказал, Мослем. Булат придется ждать до весны.

В томительном однообразии ждал Аносов желанного времени.

– Откуда привозят булаты? – спросил он как-то Мослема.

– Не знаю. Молва говорит, что их везут от берегов Инда.

Больше Аносов ничего не узнал. Он осваивался с нравами и обычаями местного населения и скоро довольно хорошо говорил по-арабски.

Весной появились новые поставщики клинков. Но и среди их товара не было ни одного литого булата. Аносов пришел в отчаяние. Мослем, как мог, помогал ему; он тоже увлекся этой погоней за удивительными саблями.

Однажды он подошел к одному торговцу оружием и, напуская на себя важность, спросил:

– Моему господину нужно хорошее оружие. Есть ли оно у тебя, купец?

– Ты говоришь о булате?

– Да.

– Позови твоего господина. Я покажу ему булат.

Аносов закутался в накидку так, чтобы были видны только одни глаза, и подошел к купцу.

– Вот мой господин, он хочет видеть настоящий булат, – повторил Мослем, указывая на Аносова.

Купец раскланялся.

– Слава тебе, о, эффенди. Ты хочешь приобрести саблю из самой твердой стали, чтоб твоя жизнь была неприкосновенна? Я покажу тебе булатный клинок.

– Показывай!

Купец повел его за прилавок, порылся под тканями и вынул узкую длинную саблю с красивыми насечками, отточенную, как бритва. Аносов взял саблю в правую руку, левой вынул шелковый платок, подбросил в воздух и рубанул клинком; платок обхватил сталь, задержался на сабле и упал без всякого надреза.

– Горе тебе, купец! – крикнул Аносов. – Ты обманываешь меня. Это не булат, а только лучший сварочный «дамаск».

Купец улыбнулся и льстиво заговорил:

– Я вижу, ты знаешь толк в оружии. Но Найдется ли у тебя столько денег, чтобы купить булат?

– Показывай! И не вздумай опять обмануть!

Купец достал короткий меч. Когда Аносов убедился, что перед ним действительно булат, он спросил:

– Где достал ты этот меч?

– Через руки купца проходят тысячи вещей, – увернулся тот от ответа.

Аносов понял, что купец торговал перекупным товаром. Он купил у него булатный меч, несмотря на бешеную цену. Выйдя с рынка, Аносов и Мослем свернули в небольшую улицу.

– Теперь нужно действовать, – заговорил Аносов. – Мослем, ты знаешь, зачем я сюда приехал? Не для того, чтобы только купить настоящую саблю. Я хочу узнать, где и как делается булат!

– Это трудно, господин.

– Пусть так, оставайся здесь, в Дамаске, а я прослежу за купцом и узнаю, где он достает булатные изделия.

– Нет! Я тебя не брошу, – обиделся Мослем. – Пойдем домой и будем ждать, когда он продаст весь товар. Ты пойдешь за ним в погоню?

– Хотя бы на край света!

Глаза у Мослема загорелись:

– Зачем на край земли? Не нужно. Ближе найдем!

Снова потянулись томительные дни ожидания. А что если нить, попавшая в руки, опять ускользнет! Нет, это невозможно! Потратить столько усилий и снова вернуться ни с чем? Если бы знать, что купец знаком с секретом плавки, тогда можно было бы попробовать купить его. Торговцы жадны к деньгам. Но вряд ли он знает эту тайну. Ею владеют лишь немногие и свято охраняют секрет. Значит, нужно тайком двигаться за караваном, нужны будут люди, верблюды. Все это беспокоило Аносова: он плохо спал, сделался угрюмым, неразговорчивым.

Как-то раз в бессонную ночь Аносов оседлал коня и поехал на прогулку. Бешеная скачка на горячем коне ему нравилась. Выехав за черту города, он сделал большой круг и успокоенный вернулся. Усталый, вспотевший конь тихо брел по рыночной площади. Рынок был пуст.. Необычайными казались голые прилавки, запертые ларьки, огромная площадь без народа и криков. Аносова привлек свет в палатке продавца «булатных изделий». Он тихо слез с коня, привязал его к столбу и осторожно двинулся к палатке. Освещенные скупым светом, там разговаривали двое людей. В одном из них Аносов узнал продавца булатов, второй был ему незнаком.

– Завтра ты выходишь с караваном по северной дороге до храма, – говорил незнакомец. – А там мои люди укажут дорогу твоему каравану. Я же поеду в Мекку… Вот тебе, Али, рецепт, передашь его тому, кто встретит тебя словами: «Аллах привел тебя сюда». Смотри, мусульманин, не гневи Аллаха. Держи секрет так же далеко, как держишь ты свои мысли.

– О, господин… – начал было купец, но незнакомец строго прервал его:

– Знаю, знаю. Молчи. Еще трава не выросла на твоем грехе. Помнишь, как ты продал секрет булата неизвестному человеку…

Аносов не стал дальше слушать, пробрался к коню и поскакал к Мослему. Что делать? Купец уезжает через несколько часов, – составить караван не успеть. Значит, нужно добыть у купца секрет плавки любой ценой: за деньги, за жизнь!

Они догнали караван за Дамаском. Десять верблюдов шли груженные бурдюками с водой и тюками. Их вели четыре пеших погонщика. Купец ехал на лошади позади верблюдов.

– Погоди, купец! – крикнул Мослем.

Тот остановился. Караван продолжал двигаться. Аносов подал знак начинать разговор. Мослем подъехал к купцу и опросил:

– За сколько отдашь секрет булата? Мой господин даст тебе много денег!

– Что ты, правоверный! – испугался купец и хотел звать людей.

– Стой! – Мослем схватил коня его за узду. – Ты знаешь, как изготовляется булат! Открой секрет, купец!

– Я вижу ты не веришь моему слуге, – вмешался Аносов. – Слушай, как звенят деньги в моем мешке. Я богат! Я очень богат. Сколько ты хочешь за формулу, переданную тебе вчера в городе?

– Вот тебе мой секрет, собака! – неожиданно воскликнул купец и выхватил кривую саблю.

Аносов быстро достал пистолет. Торговец опустил оружие. Аносов засмеялся.

– Купец Али знает, что есть на свете оружие быстрее клинка. Караван твой отошел далеко, ничто не задержит нас убить тебя и скрыться в городе. Я не разбойник, я покупаю у тебя секрет. Какая твоя цена, купец Али?

Купец молчал. Аносов взвел курок.

– Пусть простит Аллах мой грех. Ты хочешь, чтобы я заплатил за секрет твоею жизнью, купец? Большая цена. Но я не постою за ней. Недаром я так богат.

– Ну? – спросил Мослем. – Говори!

– Давай деньги, – проговорил купец. – Но клянись, никому не говорить о том, что я тебе сейчас дам.

Аносов выложил все деньги, которые у него имелись.

– Клянусь! Тайна эта будет только моей!

Торговец запустил руку за пазуху, вынул маленькую металлическую пластинку и протянул ее Аносову. На пластинке были вырезаны кривые арабские буквы.

– Читай, Мослем!

Мослем стал читать, коверкая трудные составные элементы и температуру плавки булата.

– Правильно! – воскликнул Аносов. – Я очень близко подошел к истине, но некоторые элементы брал в других дозах.

– Да простит мне Аллах этот грех, – причитал купец, считая деньги.

– Аллах велик и милостив, Али, – успокоил его Аносов. – Он простит тебе второй грех так же, как простил и первый. Едем, Мослем.

Сердце у Аносова радостно билось. Все произошло просто, неожиданно. Секрет булата, нацарапанный на пластинке арабскими знаками, был у него в руках.

В Златоусте удивлялись: откуда опять взялся этот инженер-чудак? Неужели он остался жив после столь долгих скитаний в Азии?

Боязливо и с любопытством глядели обыватели на освещенные окна аносовского дома. А инженер не спал ночами, никуда не ходил, никого не принимал у себя, занятый со своими доверенными помощниками проверкой арабской формулы. После долгих опытов и неудач «дамасский» булат из златоустовской стали был, наконец, отлит.

Аносов вошел в лабораторию, держа в руках ослепительно блестевший клинок.

– Только теперь, – обратился он к присутствующим, – я могу сказать, что это настоящий булатный клинок моего производства. Приятно думать, что долгие годы, потраченные на поиски секрета, оправдали себя. Я отдал ему все: жизнь, молодость. И не жалею об этом. Испытывайте, как хотите!

Клинок зажали в особый станок и, привязав к острию груз весом больше пуда, согнули почти в дугу. Потом груз был снят, и клинок медленно выпрямился. Затем подали толстый железный прут. Кто-то из присутствующих, схватив клинок, ударил им по пруту: звякнуло железо, и острие булата перерубило прут без всякого вреда для себя. Аносова подхватили на руки и стали качать. Но лицо его оставалось задумчивым.

– Что с вами, Павел Петрович? – спросили его. – Теперь конец сомнениям и поискам, булат есть!

– Еще не все, еще не до конца открыт секрет. Клинок крепок, тверд, легок. Но посмотрите, как он отличается от настоящих дамасских клинков с внешней стороны: те зеркальны, а этот волнистый, неровный, шероховатый. Шлифовать не научились. Наши успехи – только половина дела.

Хмурый Аносов шел, сам не зная куда. Хотелось бросить все, забыть невзгоды и усталость. Незаметно он прошел окраины городка и вышел к горам, обступившим Златоуст со всех сторон.

Лесистая гора Косотур зеленела щеткой деревьев. Озеро катило свои волны на берег. Выл ветер. Аносов брел погруженный в думы.

– Куда идешь? – остановил его грубый голос.

Аносов осмотрелся: он стоял возле маленькой кузницы, приткнувшейся на косогоре. Огромный кузнец ковал раскаленную железину. Частые удары молота сыпались без перерыва. Это однако не мешало кузнецу разговаривать.

– Из города, что ли?

– Да!

– Ну, как там дела? Говорят, выплавили в городе саблю: всем саблям сабля! Не слыхал?

– Нет. А тебе откуда известно?

– Молва – все донесет! Зайца не догонишь, а от людской молвы не убежишь. Так не слышал, говоришь, о клинке-то? – Кузнец бросил под горку железину, она покатилась и звякнула обо что-то металлическое.

– Не вышло? – в свою очередь спросил Аносов.

– Как не вышло? Вышло! У меня все выходит, – ответил кузнец. – Я спорый человек! Там у меня вроде как склад. Понял? Когда под горку накалка катится, ветерком-то ее обдувает, она быстрей и ровней остывает! Ха! Внизу-то Васютка все разложит, все в порядок приведет.

Аносов обрадовался и спросил:

– Ты всегда так делаешь?

– А то как же, всегда.

Ни слова не говоря, Аносов повернулся и побежал. Кузнец прищурил глаз и с усмешкой посмотрел ему вслед. А Аносов бежал, осененный мыслью: «Так вот как надо шлифовать булат! Что если с раскаленным клинком броситься бежать вниз по крутой горе, воздух будет равномерно обтачивать клинок. Или нет, не годится. Лучше пусть всадник на горячем коне проскачет с клинком, тут ветер правильно и ровно обдует саблю. Получится шлифованный булат!»

Аносов решил испробовать способ, который ему подсказал веселый кузнец с Косотур-горы. Он взял булат с волнистой поверхностью, поехал на лошади к косотурскому кузнецу и попросил его накалить клинок. Когда лезвие стало неотличимо от огня, он резко оттолкнул кузнеца и, схватив клинок за ручку, обвернутую асбестом, бросился из кузницы и вскочил на коня. Лошадь, почувствовав жар, метнулась в сторону и понеслась. Теперь Аносов ничего не видел. Конь, как бешеный, выбежал на таганайскую дорогу и помчался, словно за ним гналась стая волков. Ветер свистел в ушах, шапка упала. Аносов вцепился в бока лошади и дико размахивал саблей. Долго продолжалась скачка, а когда конь задохнулся, Аносов посмотрел на саблю: бугры и шероховатости пропали, гладкая поверхность клинка была безукоризненна.

…Прошли годы. Небольшой городок Златоуст разросся в солидный заводской центр, поставлявший сталь не только для Урала, но и для всей России. Широкой известностью стал пользоваться оружейный завод, выделывавший лучшие в мире литые булаты.

Непревзойденные аносовские клинки славились на весь мир и легкостью, и гибкостью, и мощной упругостью, поражавшей всех, кто их видел. Отличительной особенностью булата был узор на клинке, получаемый от сварки отдельных перекрученных между собою стальных полос. Узор выявлялся только при ковке клинка. Рисунок его был разнообразный: змейкой, короткими полосками, лесенкой. Оружейники Западной Европы пытались подделывать златоустовские булаты, художественно вытравляя узор, но их подделка не пользовалась спросом и вскоре была осуждена.

Клинки прославили Златоуст. Город называли «русским Дамаском», хотя русские булаты были лучше своих предков. Русские сабли пользовались большим спросом во всех европейских странах. За них платили большие деньги, их приобретали крупнейшие музеи мира, поэты воспевали русские булаты в поэмах.

* * *

Облака дыма и ржавой пыли висят в долине между гор. Это Златоуст. Крутые горы прижали его к маленькой речонке Ай. Небо застилают клубы черного дыма из труб сталелитейных заводов. Мы идем в центр города. Вот дома, вот улицы – современники, искателя твердой стали.

Идем на металлургический завод имени И. В. Сталина. Не верится, что находишься на территории завода: асфальтированные дорожки, клумбы, цветы. Входим в цех, по железным лесенкам поднимаемся к мартеновским печам. Тут при огромной температуре плавят сталь. Молодой рабочий пробивает летку, и сталь жидкая, как вода, течет по жолобу в ковш. Летят ослепительные брызги.

Тут плавят сталь! Тут ей дают закалку. Потом она превращается в машины, мощные орудия человека, в грозное оружие.

Горный трамвайчик, похожий на жука, громыхая, везет нас к музею. На пирамидальных подставках выставлены непревзойденные аносовские рапиры, мечи, сабли. И тут среди клинков из твердой, упругой стали становится понятным, чего добивался неутомимый булатоискатель. Он искал металл, металл-победитель. Ибо металл, как только он был открыт, был и будет несокрушимой силой.

Владимир Гилев

Рисунки Ю. Лебедева